Турция и Карабахский конфликт

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ФАКТОР ИСЛАМСКОЙ СОЛИДАРНОСТИ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ТУРЦИИ НА ПРИМЕРЕ КАРАБАХСКОГО КОНФЛИКТА

Новая философия внешнеполитической доктрины Турции отличалась также определенной долей «конфессионализации» внешнеполитических программ и интересов страны, а именно: выдвижением на передний план постулата исламской солидарности во внешней политике, в особенности в конфликтных зонах, где противоборствующими сторонами выступали сопредельные с Турцией христианские и исламские страны и общины.

Как турецкие, так и западные исследователи указывают на второстепенную роль религиозной солидарности во внешнеполитических приоритетах Анкары. Однако риторика исламской солидарности была взята на вооружение первыми лицами Турции, которые, стремясь озвучить свою озабоченность и претензии, в конкретных случаях указывали на турецкие интересы, на общую историю и ценности, в том числе религиозные1.

Турция выступила инициатором вступления тюркских республик в международные организации, в том числе в Организацию исламская конференция (ОИК). На 6-ой сессии глав государств-членов ОИК в Дакаре Анкара активно поддержала идею принятия Азербайджана в состав этой международной организации. А вскоре Азербайджан вошел и в Организацию экономического сотрудничества (ОЭС), созданную с участием Ирана, Пакистана и Турции2.

Особенность пантюркистской идеологии состоит еще и в том, что для ее реализации в качестве дополнительного довода усиленно используется также панисламистская риторика. Это дает возможность апологетам пантюркизма играть на религиозных чувствах мусульман, в особенности тюркоязычных, оказывая, тем самым, конкретное, пресекающее воздействие на возникновение ирредентистских движений среди других мусульманских народов – арабов, курдов и др.

По мнению Джозефа Боданского, очевидный крен в сторону пантюркистских настроений среди силовых ведомств современной Турции отображает всеобщий общественный тренд по возрождению как

1 См. Esra Bulut. The Role of Religion in Turkish Reactions to Balkan Conflicts, «Turkish

Policy Quarterly», Spring 2004. pp. 71-83.

2 В. Данилов. Турецкий вектор Карабаха, «Правда», 14.05.1993.

[стр. 168] ГЛАВА ВОСЬМАЯ

исламского, так и пантюркистского самосознания. Даже если основные мотивы и движущие силы в использовании Анкарой пантюркистской риторики состоят в националистических и экономических проектах, Турция вынуждено прибегала к фактору исламского возрождения с целью реализации своей политики на территории бывшего СССР – в частности, в Чечне, а также на Балканах3.

Как отмечает российский исследователь Игорь Добаев, «современный пантюркизм, как социально-политическое явление – идеология и политическая практика – представляет собою синкретическое объединение этнического и конфессионального компонентов, которые на протяжении новейшей истории Турции пребывали как бы в различных пропорциях (тюркизм-пантюркизм-пантуранизм), но в любом случае национальное и конфессиональное в феномене находятся в неразрывном единстве, образуя некий тюркско-исламский синтез»4. Очевидно, что исламская риторика была взята на вооружение, исходя из тактических соображений. Религиозный фактор для пантюркистов -всего лишь дополнительное средство для усиления своих амбициозных постулатов, предназначенных для внутри- и внешнеполитического пользования.

Во внутриполитической борьбе, как и во внешней политике, ссылки на религию в официальной турецкой риторике преследовали к тому же цель нейтрализации иранского влияния в центральноазиатском регионе, хотя и так было ясно, что политические элиты на местах предпочитали скорее турецкую секулярную модель государственного устройства, нежели иранскую.

Армяно-азербайджанский конфликт вокруг Нагорного Карабаха по сути своей был национально-освободительным движением армянского населения края, «доведенного до черты физического выживания, экономической блокады, депортации и убийств»5, против политики этнических чисток и государственного террора. Конфликт был также обусловлен серьезными ошибками в советской национальной политике и этнической нетерпимостью, базирующейся на историческом опыте межэтнического сосуществования. Конфликт, пройдя несколько этапов, превратился в широкомасштабную войну, в ходе которой стороны были готовы использовать любые методы с целью привлечь на

3 Jossef Bodansky. Some call it peace. Waiting For War In The Balkans http://members.tri-pod.com/Balkania/resources/geostrategy/bodansky_peace/bp_part3.html

4 И. П. Добаев. Исламский радикализм: генезис, эволюция, практика, Ростов-на-Дону, Издательство СКНЦ ВШ, 2003, сс. 131-132.

5 Г. Старовойтова. Национальное самоопределение: подходы и изучение случаев, Санкт-Петербург, 1999, с. 113.

[стр. 169] ФАКТОР ИСЛАМСКОЙ СОЛИДАРНОСТИ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ТУРЦИИ

свою сторону мировую общественность и тем самым заполучить симпатии и сочувствие к своей позиции.

К тому же для азербайджанской стороны идеи исламского единства и соответствующие заявления становились удобным поводом для привлечения на свою сторону внимания и симпатий исламских государств в вопросе Нагорного Карабаха. Достойно упоминания и то обстоятельство, что идеи исламского единения были достаточно слабо проявлены в исламских республиках бывшего СССР и на начальном этапе конфликта подобные настроения, как таковые, не проявлялись.

Можно констатировать, что конфликты между христианскими и мусульманскими элементами бывшего СССР не имели ярко выраженной религиозной окраски, что объясняется светскостью массового сознания и больше националистическим характером этих движений6. К примеру, внешняя политика центральноазиатских республик отличалась практически полным отсутствием исламской риторики. По мнению некоторых исследователей, именно отсутствие феномена исламской солидарности в центральноазиатских республиках в вопросе Карабахского конфликта в немалой степени способствовало определенному дистанцированию президента Азербайджана А. Муталибова от бывших исламских республик СССР7.

Еще в начале 1990х турецкая газета «Milliyet» писала, что «остальные исламские республики могут воспринять острые армяно-азербайджанские споры как войну между исламизмом и христианством, и в этом случае события могут развернуться также и в среднеазиатских областях. В подобной ситуации советское руководство может столкнуться с непрогнозируемыми последствиями и серьезными проблемами»8.

Следует заметить, что в истоках Карабахского конфликта были и религиозные оттенки. Об этом свидетельствует хотя бы решение РКП(б) Кавказского бюро от 5-го июля 1921 года о передаче Нагорного Карабаха в состав Азербайджана «исходя из необходимости национального мира между мусульманами и армянами»9.

В 1988г., на начальном этапе армяно-азербайджанского конфликта вокруг Нагорного Карабаха, религиозная нетерпимость сторон была слабо выражена. Правда, на митингах в Баку некоторые участники наряду с флагами, символизирующими ислам, поднимали также и пор____________________

6 А. Азимова, В. Кувалдин. Советские мусульмане: поиски своего места в мире, «Независимая газета», 15.05.1992.

7 Д. А. Трофимов. Исламский фактор и проблемы внутренней стабильности в Центральной Азии (на примере Узбекистана), «Вестник Московского университета», серия 13, Востоковедение, 1996, с. 61.

8 «Milliyet», 19.01.1990, цитата по С. Погосян. Пантюркизм вчера и сегодня, с. 69.

9 См. Нагорный Карабах в 1918-1923гг., сс. 601-602.

[стр. 170] ГЛАВА ВОСЬМАЯ

трет Аятоллы Хомейни, но подобные проявления не смогли направить конфликт в русло религиозного противостояния, хотя полностью отвергать существование последнего было бы неправильно. Тем более, что армянские погромы в Сумгаите (февраль 1988г.) и Баку (январь 1990г) проходили под аккомпанемент антихристианской и протурецкой риторики10.

В этот же период, в связи с наступлением священного месяца Мугарам, духовный лидер кавказских мусульман Аятолла Ала Шюкюр Пашазаде выступил с осуждением «врагов ислама» и призывал «верующих к единству»11. Наряду с усилением военных действий, в Баку все больше начали апеллировать к религиозной стороне конфликта, выдвигая на передний план радикальные исламские лозунги.

В июне 1992г., в канун широкомасштабного азербайджанского наступления, по бакинскому радио звучали призывы на государственном уровне объявить священную войну (джихад) против «армян-иноверцев»12. Кроме того, в международных инстанциях, особенно в тех международных структурах, где участвовали мусульманские страны, Азербайджан не упускал возможности использования религиозного фактора с надеждой на усиление проазербайджанской позиции этих стран в Карабахском вопросе.

Несмотря на политическую раздробленность исламского мира, у мусульман в сравнении с другими религиями более ярко выражено чувство религиозного единства13. В этом смысле некоторые исламские страны, как, например Пакистан, были склонны придавать армяно-азербайджанскому конфликту вокруг Карабаха именно религиозный оттенок и поддерживать азербайджанскую (мусульманскую) сторону, хотя одновременно Исламабад отвергал насильственные методы14.

Очевидно, что в контексте использования идеи мусульманского единства некоторые страны желают распространить свое влияние, вы____________________

10 Более подробно см. The Sumgait Tragedy: Pogroms against Armenians in Soviet Azerbaijan, Volume 1, Eyewitness Accounts, Edited by Samvel Shahmuratian, Aristide D. Caratzas amp; Zoryan Institute, New York amp; Cambridge, 1990.

11 Svante E. Cornell. Religion as a Factor in Caucasian Conflict, «Civil Wars», vol. 1, No. 3, 1998, p. 12, см. также Н. Tchilingirian. Religious Discourse and the Church in Mountainous Karabagh 1988-1995, «Revue du mond armenien modern et contemporain», No. 3. 1997.

12 «Независимая газета», 11.06.1992, «Республика Армения», 09.07.1992, Elizabeth Fuller. Azerbaijan After the Presidential Elections, RFE/RL Research Report, vol. 1, No. 26, June 26, 1992, p. 5, Azerbaijan, Slavic, Baltic amp;Eurasian Arvhive, HU-OSA, 300/80/1/1.

13 А. Малашенко. Русский национализм и ислам, в кн. «Этнические и региональные конфликты в Евразии», кн. 2, Россия, Украина, Белоруссия, М., 1997, с. 19.

14 Д. Новоселов. Реакция в Пакистане на события в Советской Средней Азии и Закавказье (по материалам пакистанской прессы), «Специальный бюллетень», No. 3, M., 1991, сс. 146-151.

[стр. 171] ФАКТОР ИСЛАМСКОЙ СОЛИДАРНОСТИ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ТУРЦИИ

ступая в роли организатора такого единства15. Подобная позиция действовала в плане повышения международного авторитета конкретной страны.

Как это ни парадоксально, в случае Карабахского конфликта с такой миссией выступила светская Турция, сочетая пантюркистскую риторику с панисламистской.

Еще в 70-80-е годы 20-го века турецкая внешняя политика начала уделять особое внимание так называемой идее «исламского единения», используя ее в качестве важного фактора для получения поддержки исламских стран в кипрском вопросе16. Подобную политику использовала Анкара и в вопросе защиты прав турецкого населения в Болгарии.

Весной 1988г. турецкое управление по делам религии организовало встречу религиозных исламских лидеров из регионов СССР, которые не обошли вниманием текущие события вокруг Нагорного Карабаха. На этой встрече делегаты из Советского Союза были осторожны в своих высказываниях и не делали никакие солидаризирующих заявлений на религиозной почве17.

Интересен и тот факт, что в январе 1990г., после ввода советских войск в Баку и появления жертв среди мирного населения, первые отклики турецкой стороны носили религиозный характер. Бывший президент Турции Тургут Озал во время пребывания в США отметил, что «азербайджанцы шииты, а турки – сунниты, поэтому этот вопрос должен больше волновать Иран, а не Турцию»18. Но это заявление свидетельствует больше об осторожности турецкой стороны, которая старалась завуалировать свою заинтересованность судьбой азербайджанских тюрок.

После распада СССР Турция активно стремилась использовать против Армении идею тюркского единства, открыто проявляя про-азербайджанскую позицию в Карабахском конфликте. В контексте неопантюркистских планов Анкара считала важным разработку единой позиции тюркских стран в вопросе Нагорного Карабаха, используя, в числе прочего, и исламскую риторику19.

15 И. В. Жданов, А. А. Игнатенко. Ислам на пороге XXI века, М., 1989, с. 203.

16 И. И. Иванова. Роль Турции в мусульманском мире и политика Запада, в кн. «Исламский фактор» в международных отношениях в Азии» (70-е – первая половина 80-х), М., 1987, с. 142.

17 См. «Milliyet», 13.03.1988, цитата по «Дрошак», Афины, 27.04.1988, с. 25.

18 Shireen T. Hunter. Azerbaijan: Searching for New Neighbors, «New States, New Politics: Building the Post-Soviet States», by Ian Bremmer and Roy Taras, London, 1997, p. 447.

19 Г. Демоян. Карабахский конфликт и взаимоотношения тюркоязычных государств, «Центральная Азия и Кавказ», No. 4, 2000, сс. 196-204.

[стр. 172] ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Наряду с усилиями в направлении достижения тюркского единства, турецкая сторона также активно участвовала в строительстве мечетей, в обучении и переквалификации духовенства в независимых исламских республиках, придавая особое значение роли исламского фактора в процессе государственного строительства.

Лидер турецкой исламистской партии «Благоденствие» Неджметин Эрбакан, указывая на проармянскую позицию Запада, призывал «обратиться к поддержке исламского мира в вопросе защиты ущемленных прав Азербайджана»20. Весь «букет» усиливающихся из года в год процессов исламизации турецкого общества и углубления исламского самосознания проявился в демонстрациях в поддержку единоверцев-азербайджанцев, в ходе которых антиармянские и антирусские лозунги соседствовали с призывами, направленными против республиканских и светских порядков21.

Расширение военных действий в зоне Карабахского конфликта пробуждало беспокойство у турецких лидеров, которые опасались, что межэтнические конфликты в сопредельных с Турцией регионах будут еще интенсивнее углублять процессы исламизации внутри республики и, таким образом, станут серьезным вызовом светскому устройству турецкого государства.

По мнению посла Турции в Москве Волкана Вурала, «продолжение конфликта в Нагорном Карабахе могло приобрести религиозные оттенки, превратиться в противостояние между мусульманами и христианами»22. В свою очередь, азербайджанская сторона, манипулируя в своих отношениях с Западом религиозным фактором, призывала всячески поддерживать Азербайджан для нейтрализации иранского влияния и возможной вспышки исламского фундаментализма в республике, а в вопросе Карабахского конфликта – не занимать односторонней позиции, поддерживая христиан. Советник президента Г. Алиева Ва-фа Гулузаде отмечал, что поддержка Армении со стороны Вашингтона может вынудить Азербайджан повернуться лицом к Ирану под исламскими лозунгами, что, по его мнению, является единственным способом распространения фундаментализма в Азербайджане23. А премьер – министр Турции Сулейман Демирель, исключая турецкое военное вмешательство в Карабахском вопросе, связывал это также и с религиозной стороной проблемы, отмечая, что подобные шаги могут вовлечь Турцию в такие бедствия, из которых будет невозможно вы____________________

20 «Азг», 07.03.1992.

21 «Milliyet», 08.03.1992.

22 «Независимая газета», 14.03.1992.

23 «Атлас», No. 25, 18.06.1990.

[стр. 173] ФАКТОР ИСЛАМСКОЙ СОЛИДАРНОСТИ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ТУРЦИИ

браться в течение 20 лет, а проблема будет трансформирована в мусульмано-христианский конфликт24.

Однако турецкие, как и азербайджанские политики использовали риторику столкновения цивилизаций для предостережения Запада от односторонней поддержки Армении в Карабахском вопросе. В интервью российской «Независимой газете» С. Демирель заявил следующее: «Мы предупреждали руководителей европейских стран, что если западные страны публично и в открытую будут поддерживать Армению, а мусульманские страны придут на помощь Азербайджану, то тогда на Кавказе начнется мусульмано-христианская война»25. В акцентах риторики турецкого лидера был свой умысел: они были нацелены на предостережение европейских стран воздержаться от содействия армянам-христианам, намекая на возможную «балканизацию» ситуации на Южном Кавказе.

В период военной фазы конфликта, как было уже сказано, азербайджанская сторона вовлекла в войну внушительное количество наемников, в том числе и из исламских стран – Чечни, Афганистана, Ирана, Пакистана и др. стран26. Газета «Christian Science Monitor», указывая на факт вовлечения афганских наемников в армяно-азербайджанский конфликт, подчеркивала вероятность трансформации этнической сущности конфликта и усиления религиозной стороны противостояния, а также его международного характера, что могло бы привести к расширению войны, подтолкнув Турцию и Иран к активным действиям27.

Бесспорно, что акцентирование религиозного подтекста любого этнического конфликта и усиление на этом фоне религиозной нетерпимости могут послужить дополнительным фактором его последующей эскалации. Использование иностранных наемников, в основном из мусульманских стран, – яркое тому свидетельство. В войне против Арцаха на стороне Азербайджана воевали чеченцы, афганцы, пакистанцы, иранцы, арабы, турки и представители других народов.

Карабахский конфликт на заседаниях ОИК и Турция

Организация исламская конференция была основана в 1969г. при участии нескольких десятков мусульманских стран с основной целью обсуждения текущих проблем исламского мира и содействия ислам____________________

24 Kemal Kirisci. New Patterns of Turkish Foreign Policy Behavior, «Turkey: Political, Social and Economic Challenges in the 1990s», New York, E. J. Brill, Leiden, 1995, p. 4, O. Koджаман. указ. работа, с. 119.

25 Интервью с С. Демирелем, «Независимая газета», 11.03.1994.

26 Об этом более подробно в следующей главе.

27 «The Christian Science Monitor», 16.11.1993.

[стр. 174] ГЛАВА ВОСЬМАЯ

скому единству, в частности, в вопросах защиты прав мусульманских меньшинств и в существующих проблемах между мусульманскими и немусульманскими государствами.

Турция, являясь одним из действующих членов этой международной организации, не упускала возможностей для того, чтобы еще больше расширить список антиармянски настроенных в Карабахском вопросе стран и, таким образом, приобрести новых союзников для Азербайджана, тем более, что еще в конце 1980-х гг. Турции удалось заполучить определенную поддержку от ОИК в кипрском вопросе.

Уже в декабре 1991г. в столице Сенегала Дакаре, во время 6-ого саммита ОИК Азербайджан стал ее полноправным членом, а президент Турции Т. Озал призвал остальных стран-членов признать его независимость28. Следует также отметить, что по отношению к конкретным вопросам позиции этой организации носят характер применения двойных стандартов. Так, считая неоспоримым право палестинцев на самоопределение, ОИК, с другой стороны, в своих документах отвергает такое же право армян Нагорного Карабаха.

С другой стороны, понятно, что заинтересованность исламских стран судьбой своих единоверцев обусловлена не столько их озабоченностью, сколько возможностью достижения определенных политических целей и желанием приобрести международный авторитет путем использования этих проблем как фактора для давления и политического торга. Вместе с тем обращение к подобным проблемам имеет часто и внутренние пропагандистские цели29.

Во второй половине июня 1992г. в Стамбуле, в канун заседания министров иностранных дел стран-членов ОИК, исполняющий обязанности президента Азербайджана Иса Гамбар, принимая в Баку посла Пакистана в России Джахангира Казн, уговаривал последнего поддержать предложение азербайджанской стороны о включении вопроса об «агрессии Армении против Азербайджана» в повестку дня стамбульской встречи. Азербайджанская сторона была последовательна и в отношении применения экономических и политических санкции в отношении Армении. 14-го июня министр иностранных дел Турции Хикмет Четин выступил с заявлением, в котором поддерживал предложение о включении вопроса о Карабахском конфликте в повестку дня заседания ОИК в Стамбуле30.

28 «Азг», 25.12.1991.

29 H. Г. Прусакова. Внешнеполитический аспект проблемы мусульманских меньшинств

в международных отношениях, в «Исламский фактор» в международных отношениях

в Азии», с. 152.

30 «Независимая газета», 16.06.1992.

[стр. 175] ФАКТОР ИСЛАМСКОЙ СОЛИДАРНОСТИ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ТУРЦИИ

Министр иностранных дел Азербайджана Тофик Гасымов, выступая перед участниками стамбульского форума, призвал ОИК «использовать весь свой авторитет для того, чтобы остановить агрессию Армении и заставить ее вывести свои вооруженные силы с территории Азербайджана»31. В своей речи он выразил мнение, что после успеха армянских вооруженных сил в противостоянии с азербайджанской армией характер конфликта в корне изменился. Говорилось и о потерях азербайджанской стороны в ходе войны, о тяжелом положении азербайджанских беженцев и «необходимости их возвращения в свои родные очаги». Естественно, при этом умалчивалось о наличии сотен тысяч армянских беженцев, насильно изгнанных с родных земель, и агрессивной политики Азербайджана в отношении армянского населения.

Несмотря на то, что во время стамбульской встречи отдельной резолюции по Карабаху не было принято, в 14-ом разделе заключительной резолюции содержался призыв к Армении «отказаться от агрессивной политики в регионе», а международному сообществу предлагалось поддержать территориальную целостность Азербайджана и оказать давление на Армению32. Фактически, стамбульская встреча, заявляя о своем намерении расширить усилия, направленные на мирное урегулирование конфликта, одновременно подчеркивала свою приверженность интересам «единоверного Азербайджана», исходя из принципов территориальной целостности и нерушимости границ, а не из принципа самоопределения нацменьшинств, которого организация придерживалась в вопросе защиты интересов исламских меньшинств.

После стамбульской встречи в разных форматах всех официальных встреч в рамках ОИК Турция и Азербайджан стремились добиться более жестких формулировок в отношении Армении. В следующем, 1993 году, антиармянская деятельность среди мусульманских стран была продолжена в рамках действующего при ООН постоянного представительства стран-членов ОИК. В целом в принятых документах позиция армянской стороны осуждалась и характеризовалась как «агрессивная». По инициативе представителя Ирана была создана мониторинговая группа для отслеживания ситуации в регионе33.

В июле 1993 года Хикмет Четин принял участие в особом совещании министров иностранных дел стран-членов ОИК по вопросу о Боснии и Герцеговине в Карачи, где добился включения в совместное коммюнике и Карабахского вопроса. Документ требовал от ар____________________

31 Там же.

32 «Независимая газета», 11.06.1992.

33 «Азг», 14.04.1993.

[стр. 176] ГЛАВА ВОСЬМАЯ

мянской стороны «немедленно отвести войска с азербайджанских территорий»34.

Следует отметить, что Турция активно использовала фактор исламской солидарности в обеспечении собственных интересов и в другом, балканском конфликте. В частности, при поддержке исламских стран Турции удалось провести через Совет безопасности ООН резолюцию, которая требовала от сербской стороны до 15 января 1993 года приостановить военные действия, угрожая в противном случае применением военных средств. Турция получала ожидаемую помощь со стороны стран-членов ОИК, а X. Четин недвусмысленно заявил, что исламский мир может использовать нефть как средство против бездействия Запада в этом вопросе35.

Параллельно азербайджанская сторона целенаправленно использовала дипломатию «нефтяного шантажа». Министр иностранных дел Азербайджана Гасан Гасанов в начале декабря 1993г. заявил на встрече в рамках СБСЕ, что азербайджанская нефть потечет на международные рынки через ту страну, которая окажет большее содействие Азербайджану в вопросе Нагорного Карабаха. Было очевидно, что это заявление было в первую очередь адресовано Турции, поскольку, по словам Гасанова, его страна могла и не придерживаться условий подписанного с Турцией протокола, который предусматривал строительства нефтепровода из Баку до турецкого средиземноморского терминала Джейхан. Турецкая газета дословно цитировала следующее высказывание азербайджанского министра: «Для нас вовсе не необходимо, чтобы нефтепровод был проложен через Турцию. Наш парламент не считает возможным принимать решение по нефтепроводу до тех пор, пока не будет разрешена проблема Нагорного Карабаха. А для этого нам нужны солдаты. Каждая страна, которая может отправить солдат, должна сделать это для нас»36.

Вместе с тем следует отметить, что на прошедшей в Тегеране в 1997г. 7-ой встрече глав государств-членов ОИК по инициативе иранской стороны такая формулировка была нейтрализована37. Можно сказать, что Иран выступал на саммитах ОИК скорее с позиции защиты интересов Армении, нежели Азербайджана, придерживающегося в отношении Ирана далеко не дружелюбной позиции. Стоит отметить, что

34 «Турецкое телевидение», 14.06.1993, см. также «Tercuman», 01.12.1993

35 «The Christian Science Monitor», 12.01.1993.

36 Azerbaijan Says Karabakh Issue is Key to Oil Deal, «Turkish Daily News», 02.12.1993.

37 Более подробно в А. Пашаян. Организация исламская конференция: цели, деятельность, позиция в отношении Карабахского конфликта, Ереван, Зангак-97, 2003, (на арм. яз.)

[стр. 177] ФАКТОР ИСЛАМСКОЙ СОЛИДАРНОСТИ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ТУРЦИИ

антииранская риторика бывшего президента Азербайджана А. Эльчибея не прекращалась. В одном из своих заявлений Эльчибей заявлял, что в будущем Иран будет расчленен на несколько независимых государственных образований, а на очередном съезде Народного фронта Азербайджана в январе 1998г. представители Турции предложили Эльчибею провозгласить Тебриз столицей «Объединенного Азербайджана» с мотивацией, что «если нам не удастся решить проблему Тебриза, то не удастся и вернуть Нагорный Карабах»38.

Фактор исламской солидарности в Карабахском вопросе был задействован и в рамках другой межгосударственной структуры – Организации экономического сотрудничества (ОЭС). Однако на первом саммите глав государств-членов ОЭС в Тегеране, несмотря на старания Анкары и принятого в ряды ОЭС Азербайджана, была принята резолюция, которая поддерживала права народа Кашмира и «восстановление неотчуждаемых прав палестинского народа39.

В принятую на втором саммите ОЭС резолюцию все же был включен и Карабахский вопрос. В нем осуждались «атаки армянских оккупационных сил на Агдамский, Физулинский, Джабраилский, Кубат-линский районы Азербайджана»40. При этом, конечно, ни единым словом не было упомянуто об участии интернациональной наемнической армии из исламских стран, участвовавшей в войне на стороне Азербайджана.

Еще одним проявлением турецких инициатив в области использования фактора исламской солидарности в международной политике стала встреча аккредитованных в Анкаре послов исламских стран с президентом Турции Сулейманом Демирелем, в ходе которой турецкий лидер заявил, что «… в мире усиливаются антиисламские настроения, а в Боснии и в Азербайджане совершается настоящий геноцид мусульман»41.

В целом религиозный фактор в конфликтном дискурсе вокруг Карабахской проблемы не сыграл роль определяющего в развязанной Азербайджаном против армянского населения войне, а был призван стать лишь дополнительным, вспомогательным фактором обеспечения успеха на международной арене.

38 «Зеркало», No 2. 1998, см. Ваган Байбурдян. Иран-Азербайджан. Соседи или геополитические и геоэкономические соперники?, «Страны и народы Ближнего и Среднего Востока», т. 22, Ереван» 2003, с. 24, (на арм. яз.)

39 Brenda Shaffer. Borders and Brethren. Iran and the Challenge of Azerbaijani Identity, MIT Press, Cambridge, Massachusetts, London, 2002, p. 186.

40 «Азг», 09.07.1993.

41 «Азг», 03.03.1994.