Карабахский конфликт в своем как историческом, так и нынешнем проявлении представляет собой отдельное звено на весьма опасном разломе глобального противостояния конфликтующих цивилизаций. Этот постулат не является преувеличением.
Вторжения тюркских кочевых племен в ближневосточный и кавказский регионы стали причинами значительных геоисторических и геоэтнических изменений, которые привели к необратимым трансформациям в этнической и политической конфигурации этих регионов. Новый мегаэтнический субстрат, заселив ареал от Адриатики до Каспия, со временем распространил свое господство над народами христианского Востока, и, в частности, над армянами. Область Нагорного Карабаха (арм. Арцах), являясь исторически армянонаселенной территорией с характерным для армянской цивилизации культурно-историческим наследием, сохранила свой полунезависимый статус и эффективно боролась с внешними силами, стремившимися навязать краю свое господство.
Карабахский конфликт, таким образом, можно рассматривать как борьбу между тенденцией дальнейшей тюркизации южнокавказского региона и противодействием этому процессу со стороны местного армянского элемента. Иными словами это можно назвать борьбой между экспансионистским, пришлым этническим сообществом и автохтонами, уже несколько столетий сдерживающими дальнейшее распространение иноэтнического ареала как географически, так и политически.
Таким образом, конфликт имеет также и идеологическую подоплеку, с одной стороны проявляющуюся с позиции экспансионизма в лице идеологии пантюркизма и политики тюркизации, а с другой – мотивирующуюся стремлением к выживанию и восстановлению исторической справедливости.
Как в начале 20 века, так и на рубеже тысячелетий на долю Армении и Карабаха выпала миссия противостояния планам развертывания и реализации пантюркистской доктрины, взятой на вооружение Турцией, а также лидерами Азербайджана, увидевшими в новых геополитических трансформациях удобный шанс для реализации своих давних идей.
Другими словами, борьба армянского народа Карабаха против азербайджанского колониального господства является также столкновением противоположных идентичностей, где с одной стороны выступает