Турецкий дебют (СИ)

Глава 1

— Это Варяг. До штурма один час, всем доложить о готовности. Приём.

— Варяг, я Бестия. Газ в подвал уже закачан, таймер на подрыв выставлю позже. Приём.

— Я Торнадо, миномёты готовы. Приём.

— Клоун Варягу, у меня все тип-топ.

— Я Красницкий, люди готовы.

— Бестия, Торнадо, Клоун. Вас понял, начинаем по моей команде. А тебе, Красницкий, я потом яйца оторву, если тебе их не отстрелят. Конец связи.

Седой, как лунь, коренастый мужчина средних лет, одетый в лесной камуфляж, опустил мини рацию и выругался сквозь зубы:

— Барон хренов, даже протокол радиопереговоров не может запомнить. Я же дал этому дебилу позывной. Кто его вообще догадался в операцию засунуть?

— Кто-кто… Сам знаешь кто. Видимо Ястреб хочет его в убийстве замазать, — ответил ему невидимый баритон, — Да и "Хорёк" — позывной так себе, я бы тоже послал тебя подальше.

Голос не был игрой больного воображения Варяга, просто его собеседник обладал даром полной невидимости. Где и когда нашёл его глава Службы Безопасности никто кроме него самого не знал. Да и не хотел знать, потому что не все знания одинаково полезны.

— Язык у тебя длинный, Рысь. Тебя прислали секреты хозяина дома разведать, а не обсуждать приказы начальства. Если бы не твои чудеса, я тебя никогда бы и близко к нашим делам не подпустил. А для спокойствия, вообще лучше бы убил.

— Попытка не пытка, Варяг, — голос повеселел, — А давай посмотрим, кто кого замочит?

Седой хотел было сказать в ответ что-нибудь резкое и обидное, но внезапно ожила рация:

— Варяг, это Клоун. Внимание. Прямо перед нами, в тридцати метрах, три вооружённых противника, идут прямо на нас. Отхожу на десять метров левее. Приём.

— Клоун, понял тебя, отход разрешаю.

Не успел Варяг отпустить тангенту [1], как ощутил на своём горле холод металла. Он скосил глаза вниз и увидел длинное тонкое лезвие егерского кинжала.

— Я шутить с тобой не буду, Фёдор Михалыч, — прошептал ему прямо в ухо голос, — Приказы твоего начальства ко мне не относятся по одной простой причине — оно мне не начальство. Я птица вольная, ты мне рот не затыкай и грозить не смей никогда. Мне вашу долбанную группу отморозков вырезать, как соплю вот об это дерево вытереть. А потом и вашими близкими заняться, чтобы такие уроды больше не рождались. Вникаешь, Варяг?

— Да-а… — сипло ответил седой.

— Вот и ладненько, — голос снова повеселел, — Ты мне лучше поведай, чем хозяева этого домика перед Ястребом провинились, что их всех на тот свет сейчас отправлять будут?

— Нож убери, — Варяг физически почувствовал, как по коже его горла стекает тонюсенькая струйка крови.

— С чего бы это? — удивился невидимый Рысь, — Ты мне в такой позе больше нравишься. Я жду ответа.

— Да не знаю я за что, — прохрипел Варяг, стараясь не шевелиться, — Приказ был подготовить и произвести зачистку усадьбы Турчаниновых, а как там и чего — нам не говорят.

— Хренасе, интересно девки пляшут, — присвистнул его невидимый собеседник, — Так это вы род "пророков" вырезать собрались? А Император-то поди и не в курсе. Или в курсе?

— Это не наше дело, Рысь. Нам говорят — мы делаем, — и почувствовав, что ножа у горла больше нет, Варяг с облегчением выдохнул, — Сомневаться в приказах главы ИСО чревато, сам же знаешь.

Но ему никто не ответил. Рысь ушёл так тихо, что ни одна веточка не шелохнулась.

— Твою мать, — выругался Варяг, — Не хватало ещё, чтобы этот хренов невидимка взбрыкнул в последний момент.

— Кири-и-илл, ну встава-а-ай.

Двадцатое июня, день рождения младшей сестрёнки. Её радость и нетерпение можно понять — шесть лет назад, глубокой осенью, я тоже проснулся ни свет ни заря. День двенадцатилетия… и день получения личного родового кольца. Ну как личного? Ей достанется моё старое кольцо, которое лежит сейчас у меня в кармане штанов. Ещё не надетых, кстати, по причине моей крайней незаинтересованности в данном процессе. Эта егоза пришла меня будить в шесть утра, а лёг я сегодня глубоко заполночь, засидевшись за чтением талмуда "Теория псионики". Через два дня меня ожидал экзамен в столичном университете.

— Алён, отстань, дай поспать. Иди лучше Костика попинай, — простонал я в ответ, пытаясь зарыться в одеяло с головой.

Услышав лёгкий топот босых ног по паркету, с облегчением выдохнул и начал проваливаться в недосмотренный сон. Но поспать мне всё равно не дали. Дверь в мою спальню широко распахнулась, громко стукнувшись об ограничитель.

— Подъём, Кирюха! — прямо с порога заорал мой старший брат, — Давай-ка одевайся быстренько на пробежку, а то скоро солнце вылезет и по жаре придётся бегать. Оно тебе надо?

— Кость, а может ну его? Я спал всего пару часов, ну какой к черту бег? — на всякий случай прислушавшись к внутренним ощущениям, я с удовлетворением понял, что никакого желания тренироваться спозаранку у меня не возникло.

— Да я бы и сам закосил с удовольствием, но сегодня к нам решил присоединиться отец. Так что одевайся, — картинно нахмурившись, брат быстро нагнулся и, выпрямившись, кинул в меня кроссовком.

Я тяжело вздохнул, сел, свесив ноги с кровати, и сделал последнюю попытку отмазаться от такой наглой принудиловки;

— Я тогда не успею подарок упаковать.

— Не понял? Ты его ещё не приготовил? — замер Костя, уставившись на меня во все глаза.

— Ты первый день Алёну знаешь? — вскинул я брови, — Она же коробку сразу найдёт и распотрошит, потому и отложил на последний момент.

— Правильно отец говорит — у тебя отмазки на все случаи жизни есть, — широко ухмыльнулся брат, — Мне бы так уметь.

После внезапной смерти деда, когда бразды правления перешли к отцу, в свои двадцать два года Костик стал наследником главы рода Турчаниновых. Он и раньше был завидным женихом, но после официального получения титула младшего князя, все молодые особы женского пола, как с цепи сорвались, пытаясь привлечь его внимание. Чем этот ловелас и пользовался — за последние полгода у него сменилось несколько девушек. И не всегда такие перемены происходили гладко. Костя совершенно не умел врать, мешала патологическая честность.

Из коридора раздался громкий вопрос отца:

— А ты чего это тут босиком стоишь?

— Ну папа-а-а! — пискнула в ответ Алёнка, видимо прятавшаяся за створкой распахнутой настежь двери.

— А что такое? Я помешал? — послышался насмешливый вопрос.

— Ты мне на дал самое интересное дослушать, — разочарованно протянула девочка и, судя по быстро удаляющемуся шлёпанью босых ножек, убежала.

Я бросился надевать спортивный костюм. Отец появился, когда я, прыгая на одной ноге, пытался просунуть вторую в закрутившуюся штанину.

— Кирилл? — вопросительно склонив голову на бок, спросил он, остановившись в дверях.

— А что сразу Кирилл? — выдохнул я, присаживаясь на стул, чтобы надеть кроссовки, — Я вообще из-за экзаменов сегодня лег только под утро.

— Смею предположить, что вовсе не из-за подготовки к экзамену ты украл у себя сон, а из-за собственной безалаберности, — усмехнулся отец, — Вспомни-ка чем ты занимался вчера с обеда до вечерней тренировки?

Я промолчал — крыть было нечем. Вместо занятий мы с моим лучшим другом Женькой пошли на Симагинское озеро. Для успокоения совести я взял с собой учебники по псионике, надеясь совместить приятное с полезным, но когда мы туда пришли, все мои мысли об учёбе тут же благополучно улетучились. Причина была более чем уважительная — компания загорающих девчонок под предводительством Альхи, дочери графа Фарносова. Их имение находилось на том берегу и озеро считалось границей, но так как пологий песчаный берег был только с нашей стороны, то Фарносовы договорились с дедом, что это будет общий пляж.

Девчонки в этом году закончили школу и теперь отрывались по полной. Не знаю, как они сумели достать шампанское, но почти все из них были навеселе. Единственной трезвой среди них была только Альха, да это и не мудрено. Особенности их дара не позволяли иметь в крови ни капли алкоголя, и при дворе Императора их за глаза называли "вечно печальными". Хотя лично я не видел Фарносовых в печали ни разу. Порой шумные и мило суетливые, любящие привлечь к себе всеобщее внимание — да. Печальные? Не-е-ет.

Вот и в этот раз, увидев нас с Женькой ещё издали, Альха что-то сказала и начала стягивать с себя купальник. Впрочем, две узкие полосочки ткани назвать купальником можно было с большой натяжкой. С визгом и весёлыми выкриками, за ней последовали и остальные девчонки. Насмешливо посмотрев в нашу сторону, Альха подхватила ладонями свои совсем не детские груди с маленькими коричневыми сосками, призывно покачала ими вверх-вниз и… резко развернувшись к озеру, побежала к деревянным мосткам. В самом конце настила, она мощно оттолкнулась от досок и, сделав сальто с пируэтом, красиво вошла в воду. Следом за предводительницей, толкаясь и поднимая тучу брызг, сверкая каплями воды на обнажённых телах, устремилась вся девичья компания.

— Чё делать будем? — повернул ко мне голову друг, — Там сплошные аристо, да ещё и… в натуральном виде. Мне в ту сторону и смотреть-то нельзя, не то что подойти.

Женька был сыном начальника службы безопасности имения, которого ещё дед сделал слугой рода, и дворянского титула, естественно, не имел.

— Брось, девчонки сами начали эти игры. Пошли присядем, хочу посмотреть, как они выкручиваться будут, когда вода немного хмель из них вытянет, — ответил я, стягивая футболку, и заметив, как друг расстегнул штаны, добавил, — Вот только до плавок раздеваться не советую, иначе все увидят твой сильно выпирающий интерес, а им только этого и надо.

Раздевшись по пояс и скинув обувку, мы сели на расстеленное Женькой большое махровое полотенце и, блаженно жмурясь на солнце, начали громко обсуждать достоинства весело плескающихся в воде девиц. Пока из озера не вышла Альха. Ничуть не стесняясь, она подошла к нам, прямо на ходу подхватив с травы широкое полотенце и чуть склонив голову набок, начала вытираться. Скосив глаза на друга, я увидел его отвалившуюся челюсть и толкнул его локтем в бок.

— Это женщина, Женька. Прикольная вещица, рекомендую.

— Хам ты, Кирюха, — заметила девушка, обернув полотенце вокруг мокрого тела, и села между нами, подвинув меня и Женьку своими бёдрами, — У нас завтра сабантуй намечается, приглашаю вас обоих.

— По какому поводу праздник и кто будет? — поинтересовался я.

— Ты совсем дебил, Турчанинов? — хитро сощурившись, спросила Альха, — "Алые паруса" же. Из взрослых будет только охрана, так что…

Она многозначительно замолчала.

— Не можем, Аля. Завтра у сестрёнки именины и ей двенадцать. Понимаешь?

— Ритуал окольцовывания… Печально. Передавай ей мои искренние поздравления, — совсем не радостно сказала девушка, рассматривая своё кольцо на среднем пальце, и вдруг встрепенулась, — Тогда приходите послезавтра, веселья будет поменьше, зато только свои останутся.

— Эмм… — глухо просипел Женька.

— Не менжуйся, я не из тех, кто нос воротит от простых людей, — ответила Альха на невысказанный вопрос друга и в доказательство своих слов, положила свою руку ему на плечо.

— Обязательно будем, Аля. Во сколько сбор и что брать?

— Ты точно дебил, Кирюха. Ты же не на день рождения идёшь и не в поход, зачем с собой что-то брать? Всё будет, — весело ответила Альха и, подмигнув, повторила, — Всё будет.

…

— Алё, братишка, ты тут? — выдернул меня из воспоминаний голос Костика, — Никак вчерашнее приключение вспомнил? Я тебе даже позавидовал.

Увидев мой недоумевающий взгляд, брат рассмеялся.

— Пляж хоть и общий, но он на нашей территории. Ты же сам помогал там камеры устанавливать.

"Чёрт, быстрее бы в Питер вернуться, тут кругом глаза и уши", — выругался я про себя, натягивая второй кроссовок.

Пока его зашнуровывал, отец с братом уже покинули мою комнату. Рванув было за ними следом, я вернулся и переложил Алёнкино кольцо из брюк в карман спортивных штанов. Бережёного бог бережёт, а уж свою малолетнюю сестричку-лисичку я начал опасаться, как только она начала ходить.

Выйдя из дома, я запрокинул голову и потянулся. Стояла прекрасная летняя погода, и утренняя заря разлилась в небе мягким румянцем. Но тут из дома выбежала сестра и все ощущение моего единения со вселенной в один миг куда-то испарилось.

Алёна ещё не была представлена высшему обществу, да и ритуал получения родового кольца гостей не предусматривал, поэтому в этот раз на её праздник никого не приглашали. Этот день праздновали исключительно в тесном родовом кругу. Узнав вчера вечером эту обидную до слёз новость, сестрёнка надулась — ведь покрасоваться таким замечательным подарком было не перед кем; подруги приехать без взрослых не могли. Вот и сейчас эта неугомонная пигалица пристала к отцу со своими меркантильными женскими вопросами. Впрочем, отец быстро её успокоил, пообещав взять с собой в Петербург на следующей неделе. После чего, победно задрав носик вверх, Алёнка гордо удалилась в дом. Мы немного размялись, метнув по паре молний в сторону леса и, перешучиваясь, отправились на обычный маршрут.

Вот так, неспешно переговариваясь, наша троица и бежала примерно с полчаса. Пока со стороны усадьбы не раздался мощный взрыв. Резко остановившись, мы дружно повернулись, глядя на быстро растущий над деревьями багрово-серый гриб.

И тут мне на грудь плеснуло чем-то горячим. Прямо из затылка стоящего передо мной Костика. Он тут же начал заваливаться назад, и мне пришлось быстро нагнуться, чтобы подхватить его тело возле самой земли. Осторожно опустив брата на дорогу, я непонимающе уставился на аккуратную тёмно-красную дырку, появившуюся на его переносице.

— Пригнись, — дико заорал сзади отец, — Мой переход!

Хлопок!

Прыжок на пятнадцать минут назад

— Стоять! Впереди засада, — резко остановившись, скомандовал отец, тормозя нас с братом.

И тут же рухнул на дорогу с простреленной головой. Костик моментально присел и…

Хлопок!

Прыжок на одиннадцать минут назад

— Засада! — заорал Костя уже в полете, делая кувырок в сторону.

Мы с отцом моментально последовали за ним. Рефлексы не подвели — прямо над нашими головами зло пропели пули, а еще через мгновение просвистел огненный шар, оставив за собой жирный чадящий след.

— Неужели Красницкие? — раздался слева от меня удивленный голос брата.

Дар огня имелся у нескольких родов, но только у Красницких пламя получалось дымное, словно горела нефть, а не чистая энергия.

— Папа, мне прыгать? — нервно крутя на пальце кольцо, спросил я, — Они же скоро дом взорвут, а у вас с Костиком откат идет.

— Погоди, у них наверняка там новая засада.

— У меня с собой не только своё кольцо, но и Алёнкино.

Все родовые кольца Турчаниновых имели свою "длину прыжка" и моё бывшее колечко имело интервал в две минуты. Перешедший же ко мне после смерти деда, Костин артефакт был пятиминутным.

— Не знал, что придётся благодарить небеса за твоё разгильдяйство, — невесело усмехнулся отец, — Тогда будем прыгать по Алёнкиному, они явно не рассчитывали, что у нас будет с собой лишняя печатка.

— Да как эти сволочи вообще смогли места для засад вычислить? — поинтересовался Костя.

— Как, как… — отец ненадолго замолчал.

Дар Турчаниновых — перемещение назад во времени. Мы не можем узнать будущее, пока оно не случится, и уж тем более мы не пророки, как многие думают. Зато в наших силах манипулировать ближайшим будущим, прыгнув из него на несколько минут назад в прошлое. Когда случается что-нибудь непоправимое, мы возвращаемся и стараемся переиграть ситуацию по-новой.

Есть и пара неприятных моментов, но как говорил дед: — "Это чтобы жизнь мёдом не казалась". Во-первых, после использования дара кольцо получает откат на перезарядку, сроком примерно раз в пять больше, чем время прыжка. А во-вторых — то, что произошло, помнит только сам прыгнувший. Остальные члены рода ничего о будущем не знают, но у них в этот момент начинается ощущение дежавю, которое длится именно столько времени, на сколько был сделан переход. У всех. Кроме меня. Я помню всё, и иногда отец ласково называет меня уродцем.

— Красницкие тут явно шестёрки, — снова заговорил отец, — Про наши временные интервалы знают только несколько человек во всей Империи. Кира, по моей команде прыгаешь на две минуты и бежишь не останавливаясь прежним темпом, как будто ничего не случилось. И сразу же прыгай на пять. По идее, так мы оставим их засаду между прыжками и окажемся внутри защитного круга усадьбы. Вот там и расскажешь нам о нападении.

Я уже и сам догадался, как именно сидевшие в засаде люди вычисляли наши прыжки во времени. Им был дан приказ стрелять, как только мы неожиданно прервём пробежку. Если в старом будущем их засады нас спокойно пропускали, то возвращаясь назад во времени, мы резко останавливались посреди дороги, что служило сигналом на наш отстрел. Но почему нападавшие не убили нас всех одновременно? Ответ пришел позже, когда что-либо изменить было уже нельзя.

[1] Тангента — кнопка или клавиша переключения с приема на передачу на переговорном устройстве или радиостанции.