Турецкий дебют (СИ)

Глава 14. Сплошные вбоквелы

— У меня к тебе всего один вопрос, — неожиданно спросил Рысь, прервав гнетущую тишину, царящую в салоне флайера.

— Ну? — буркнул я, поворачивая к нему голову от окна, куда пялился всю дорогу.

— Когда ты успел стать таким… отмороженным на голову? Ведь ещё недавно ты таким не был.

— … Не знаю, — ответил я, немного подумав, — Сорвался под конец, вообще нихрена не помню, что я с ней делал. Никогда ещё не встречал таких… упёртых фанатичек.

— У Сутормина есть люди, которые отлично промывают мозги, — и помолчав, Рысь добавил, — Я ещё помню времена, когда Ника была обычной наивной девушкой.

— Не верю. Значит ты просто не сумел разглядеть в ней маньячку. Как бы там ни было, я теперь знаю всех, кто там был. Теперь очередь Свиридова.

— Что нового в Совете? — Император сидел за своим рабочим столом и крутил в руках только что вскрытое письмо.

— Пока ни о чём не догадываются. Из всех этих баранов, только двое могут что-нибудь нарыть до объявления военного положения.

— Сутормин и Стариков я полагаю? — Георгий исподлобья посмотрел на брата, Великого князя Александра.

— Именно так, — ответил тот, — Остальные слепо верят, что ты пляшешь под их дудку. Но эти двое не просто умны, но ещё и обладают большими возможностями. Так просто их не обмануть.

— А может и не надо? — Император подался вперёд и, облокотившись на столешницу, тихо спросил, — Может быть нам рассмотреть вопрос об их привлечении к перевороту? Лично я пока не вижу кандидатур на их места, после того, как власть Императора станет абсолютной.

— Старикова я прощупываю на лояльность, а вот Сутормин… Я бы его убрал первым. Слишком скользкий, да и его семейство принимало самое деятельное участие в создании Императорского Совета двести лет назад.

— Ладно, время ещё есть. Что с катайским послом? Когда он пришлёт своего человека?

— Всё идёт по плану, через две недели Император Ци сообщит об окончательной дате вторжения. Слухи о нашем нападении на турок успешно дошли до Осман-Паши. Это видно по тому, с какой спешкой османы перебрасывают к нашим границам свои войска. Жаль, конечно, Турчаниновых, но катайцы и это обстоятельство использовали нам на благо, распустив слухи, что тех убили турки в отместку за бегство их рода в нашу Империю.

— Я бы всё отдал, чтобы они были живы, — задумчиво произнёс император, откинувшись обратно на спинку кресла, — Что с расследованием их гибели?

— Кто-то умело зачистил все хвосты. Чиновник, который якобы принимал от Красницкого объявление войны Турчаниновым, погиб в автокатастрофе. Сам Красницкий убит у себя в поместье, и Сутормин клянётся, что это было ограбление. Но мой человечек кое-что сумел нарыть…

— Это Михаил твой человечек? — улыбнулся Император.

— Именно он, Ваше Величество.

Император поморщился:

— Александр, завязывай уже, не на приёме.

— Извини, вырвалось. Ну так вот, он по моему приказу следит за ключевыми фигурами в этой истории — всеми тремя силовиками. И если наш недалёкий эмвэдэшник, генерал Игошин, ничем себя не проявил, то Стариков, которому я поручил вести дело, тут же начал копать под Сутормина, подозревая, — и не без оснований, — что тот причастен к нападению на поместье князя Андрея. Более того, он сумел откопать единственного оставшегося в живых свидетеля нападения — поручика гвардии Турчаниновых Викторию Белову. В миру она известна, как баронесса Белова.

— Это, случайно, не та самая, что чуть не убила своего жениха прямо на церемонии венчания, отморозив ему… х-м-м, причинное место?

— У тебя хорошая память, — хихикнул Александр, — Да, она должна была стать графиней Рысевой. Если бы не застукала своего жениха со спущенными штанами за десять минут до начала церемонии в недвусмысленной позе со своей собственной подругой. После того случая, граф больше в Империи не появлялся, так и обретается в Американских республиках, где ему сделали операцию. По моим сведениям — крайне неудачную.

— И где сейчас находится эта Белова?

— А вот тут начинается самое интересное. Синельников передал её князю Старикову, который запер баронессу в своём департаменте под усиленной охраной. Но несколько дней назад, через час после звонка полковника Синельникова, та пропала. Причём, прямо во время посещения означенной баронессы князем Стариковым.

— Что значит — пропала? Из-под усиленной охраны?

— Ну она не в темнице содержалась, а в "сладких комнатах", к тому же никто её дара не лишал, кольцо оставалось при ней, — Великий князь замолчал.

— Способ побега выяснили? — заинтересованно спросил Георгий.

— Стариков молчит и разводит руками, короче, что-то там нечисто. Но Миша копает. Кстати, не так всё гладко и с полковником Синельниковым. На днях он получил патент и зарегистрировал на своё имя ЧВК "Чёрные Волки", куда вошла вся бывшая гвардия Турчаниновых. Сейчас у ЧВК имеется четыре контракта на охрану, что само по себе странно — компания только открылась и сразу же смогла получить очень выгодные заказы.

— Мда… Смерть князя Андрея дала круги, как брошенный в воду камень. Только вот что-то много кругов пошло от него. Похоже, мы с тобой просчитали ситуацию на десять ходов вперёд, а ступенек оказалось одиннадцать… Хорошо, Александр, свободен. Как только прибудет человек от посла, сразу устрой мне с ним встречу, а то что-то много катайцы хотят себе новых территорий оттяпать. Надо бы им указать, чтобы осетра-то урезали — Кавказ и Средняя Азия должны достаться нам. И поторопи Михаила, мне надо знать, кому помешали Турчаниновы.

— Здравствуйте, господин полковник. Как дела у вашей компании? — Берендей, а точнее Мстислав Игоревич Кожемяка, добропорядочный клиент ЧВК "Чёрный волки", сидел напротив Синельникова и с интересом наблюдал, как тот нервно перебирает лежащие на столе бумаги.

— Вашими молитвами, — хмуро ответил полковник, и едко добавил, — И кошельком, естественно.

— Ну-ну, я ведь не на ветер деньги бросаю, а плачу за вполне определённую работу. Которую вы, кстати, отлично начали выполнять.

Люди Синельникова, которых в первый же день в народе прозвали волками, сменили людей Берендея практически на всех объектах, которые тот указал в контракте. Теперь часовая мастерская, пара фабрик и таксопарки охранялись бывшими гвардейцами. Единственным местом где их не было, оставался только дом, где проживал сам Берендей, да и то все подступы к нему находились под постоянным наблюдением ЧВК, что уже как бы являлось первым кругом оповещения.

— У меня возникли некоторые проблемы, о которых я обязан вас уведомить, Пётр Ильич, — Берендей с удовлетворением заметил, что Синельников моментально оставил бумаги в покое.

— Что-нибудь серьёзное? — полковник выпрямился и было видно, что внимание, написанное у него на лице, не напускное, а профессиональное.

— Решать вам. Я не смог дозвониться до Евгения, а дело касается его напрямую.

— Слушаю вас очень внимательно, Мстислав Игоревич, — услышав, что дело касается княжича, Синельников даже подался вперёд, навалившись грудью на стол.

— Вы несомненно знаете, кто является главой Службы охраны Империи, — дождавшись кивка, Берендей продолжил, — Так вот граф Сутормин, почему-то решил, что я могу помочь его департаменту отыскать… покойного княжича Кирилла.

Остановив вскочившего на ноги полковника успокаивающим жестом, он продолжил:

— Вы наверное уже догадались, что я не вполне добропорядочный гражданин.

Синельников кивнул и, хитро улыбнувшись, неожиданно спросил:

— Мстислав Игоревич, разрешите в неформальной обстановке называть вас Берендей? А то, знаете ли… Я знаю, что вы знаете, что я знаю, и при этом мы оба притворяемся, что ничего не знаем.

Папа рассмеялся:

— Ничего не имею против. Но тогда я буду называть вас полковник. И давай на ты, мы оба из простых и вся эта словесная шелуха частенько мешает нормально поговорить.

Синельников улыбнулся:

— Это точно. Итак, Сутормин хочет найти княжича по твоим каналам? А Стариков, который прознал, что на трупе Красницкого обнаружен герб Турчаниновых, мечтает найти таинственного убийцу и обратился за этим ко мне. Я его, естественно, вежливо послал подальше, ответив, что сам бы с удовольствием ликвидировал этого барончика и искать, прикончившего его человека, не буду. Тогда он намекнул мне, что я могу лишиться всего, что нажил и… через два дня попытался сделать заказ через подставного человека.

— И что? — глаза Берендея вспыхнули интересом.

— С моего одобрения мой заместитель подписал контракт и, установив слежку за клиентом, выяснил, что он не только человек Старикова, но и Сутормина. Эдакий двурушник подумал я вначале, ан нет. Работает он исключительно на Старикова, подсовывая иногда нужную дезинформацию графу.

— Ого. Удивил ты меня полковник, такого даже я не знал. Значит мы с тобой практически в одинаковом положении — две высоко сидящие шишки обещают нам кары небесные, пытаясь достать нашего общего знакомого. Есть какие-нибудь идеи?

— Варяг, зайди ко мне. И дай команду, пусть готовят выезд в столицу.

После того "утреннего свидания" с головой Бестии, граф решил перестраховаться и превратил свою усадьбу на берегу Балтийского залива в настоящую крепость. Со столицы прибыли "звери" — отряд силового подавления ИСО, который патрулировал окрестности, как с суши, так и со стороны залива. Сам Сутормин за эти несколько суток так ни разу и не покинул усадьбы.

— Разрешите, Ваше сиятельство? — поинтересовался Варяг, приоткрыв дверь.

Граф нервно вздрогнул от неожиданности и негромко выругался.

— Твою мать, Фёдор, а стучаться не учили?

— Вы же сами звали, чего стучаться, — невозмутимо ответил Варяг и уставился на графа в ожидании распоряжений.

— Баран, — прошептал под нос Сутормин, и вскинув голову, дал команду, — Сейф открыт, упакуй всё из него в дорожное хранилище, и пусть твои люди с него глаз не спускают. Мы переезжаем в Большой дом.

Здание Имперской службы охраны, прозванное в народе Большим домом, располагалось на углу Литейного и Георгиевской набережной Невы. Внешне очень мощное и, в то же время, довольно простое, отличающееся симметрией и лаконичностью, оно давило на человека своей мрачностью и тяжёлой энергетикой.

— Может просто сейф заберём? Чего по сто раз туда-сюда перекладывать? И вам спокойнее будет, — поинтересовался Варяг.

Граф замер, обдумывая идею.

— Он весит полтонны.

— Зря что ли "зверушек" вызвали? Вшестером до флайера доволокут, не развалятся.

Через полчаса, кавалькада из трёх чёрных флайеров, включив спецсигналы, рванула в сторону столицы.

…

— Кролик Слону. Караси поплыли, — раздался голос из рации.

— Вас понял, Кролик. Через час уходи.

Белка, дежурившая возле усадьбы Сутормина уже вторые сутки, похрустела шеей и надела тактический шлем.

— Всем полная готовность, — раздался её голос во всех переговорных устройствах отряда, — Начинаем по плану два.

…

Варяг, ехавший во второй машине, с удивлением увидел, как передний флайер неожиданно повело в сторону и он на полной скорости протаранил придорожные ели.

— Гони! — заорал он водителю и понял, что они безнадёжно опоздали.

Через мгновение после его крика, непонятная сила закрутила их машину и, задрав её нос в небо, отправила кувыркаться вдоль по трассе.

Водитель третьего флаера рефлекторно потянул штурвал на себя и, повинуясь его движению, машина резко набрала высоту, едва не перевернувшись назад. Но даже спецмашины не могли держать такую высоту долго, флайер всё же не вертолёт и не предназначен для полётов выше пары метров. Конструкция предусматривала лишь поддержание определённой высоты над поверхностью земли, что давало свободу при езде по бездорожью, да кратковременный набор высоты на случай избежания аварии. И в след за крутым взлётом последовало не менее крутое приземление. Флайер Сутормина ударился об асфальт и, проскользив на днище с десяток метров, остановился. К ему уже со всех ног бежала охрана, выбравшаяся из двух первых машин. Несмотря на аварию, все пассажиры были живы и здоровы — спецфлайеры были рассчитаны на прямое попадание артиллерийского снаряда калибра сто двадцать.

— Третий, все живы?! — проорал по рации Варяг, рассредотачивая людей вокруг машины графа.

— Всё нормально, — отозвался старший третьего флайера, — Обеспечьте внешнюю защиту.

Варяг ничего не ответил — из его шеи торчала ледяная иголка. Рухнув на асфальт, он некоторое время молча наблюдал, как его люди один за другим падают вокруг машины Сутормина. А потом пришло чёрное забытье.

Сутормин и его охранники из своего флайера даже не вылезли — после того, как вся внешняя охрана была выведена из строя, его машину окружило около тридцати, изготовившихся к стрельбе людей, одетых в неприметный лесной камуфляж. А затем его экипаж и вовсе лишили обзора — на крышу их транспорта хлынула тягучая тёмная краска, которая тут же залила все стекла кабины и камеры наблюдения.

— Сидеть тихо и не вылезать, — услышал Сутормин громкий женский голос, — Кто попытается покинуть машину, будет немедленно ликвидирован. Граф, даже не пытайтесь применить свой дар, здесь есть люди, которые убьют вас, невзирая на ваш знаменитый "смерч".

После такого предупреждения у графа отпало всякое желание покидать флайер.

— Быстрее, пацаны, быстрее… — торопила бородатых байкеров Лиса, суетливо путаясь у них под ногами.

— Да отвали ты уже! — заревел один из них, — Без твоего… руководства справимся.

Сейф они тащили к пикапу вчетвером и на каждого приходилось больше сотни килограммов веса.

— Стоять! — скомандовала Белка, — Вы совсем дебилы? Я же вам говорила, как перегружать.

Байкеры, опустив сейф на асфальт, виновато чесали кто головы, кто бороду. Белка вздохнула и пошла от сейфа к пикапу, опустив руки вниз. Следом за ней дорога покрывалась слоем ледяной корки.

— А теперь кого ждём?! — крикнула она, дойдя до пикапа.

Байкеры смотрели на неё, разинув рты. Спохватившись, они приподняли металлический куб и, поставив его на лёд, начали толкать по ледяной дороге.

Через пять минут на трассе остались лежать лишь бесчувственные тела бойцов Варяга.