Турецкий дебют (СИ)

Глава 20

Время было за полночь, но барону не спалось. Он уже знал, что настоящего покоя ему больше не видать, и дело было вовсе не в таинственном убийце, методично убивающем всех участников нападения на поместье Турчаниновых.

Свиридов достал бутылку водки и в один глоток ополовинил её прямо из горлышка. Барон был сравнительно молод, но не так глуп, чтобы не понимать, что происходит. Любой нормальный человек, сделав то, что сделал он, возьмётся за бутылку. Оправдав себя таким образом, он сел за стол и налил водки уже в стакан. Каждую ночь неотвязные и жуткие воспоминания становились просто невыносимыми, и эта ночь не стала исключением.

Свиридов снова глотнул водки. Конечно, он понимал, что участвовал в уничтожении рода ради блага Империи, но ужасное зрелище казни слуг не шло из головы. Стоило ему хоть ненадолго прикрыть глаза, и в голове снова возникала картина заживо горящих людей. Мёртвое мясо, сказал о них Красницкий ещё до начала штурма поместья. Сказал, чтобы Свиридов так и относился к жертвам. Как к свиным или бараньим тушам. А теперь и сам Красницкий стал мёртвым мясом. И Бестия, и Клоун, и даже Варяг со своими избранными штурмовиками. Остался только он.

План Лики накрылся медным тазом уже в самом начале. Охранники, получившие по булавке в шею, лежали под столом и пускали пузыри. Эти люди были простыми служащими и потому остались в живых. В отличии от двух громил, которые сидели в фойе и неумело притворялись посетителями. Вот дебилы-то. Даже "такой далёкий от народа", как я, знал примерные часы работы офисов, и полночь в графике посещений точно не значилась.

Одного я узнал сразу, именно он принёс к Варягу тело моего отца. Молния сорвалась с моих пальцев ещё до того, как мозг дал сигнал. Попав ему в грудь, она мгновенно остановила сердце, но этого мне показалось мало. Вот теперь уже включился мозг — я не дал заряду покинуть его тело, а сформировал из него шарик джета, который начал выжигать все внутренности бугая изнутри. Увлёкшись, я чуть не упустил из виду второго отморозка, который оказался одарённым. На моё счастье, природа наградила его не слишком щедро — запущенное им ледяное копьё я легко разбил, бросив навстречу сеть из мелких разрядов. Окутав ледышку, они раскрошили её на мелкие осколки, словно дуговые резаки. В отличии от стихийников, Турчаниновы брали разряды не из окружающего пространства, а формировали их внутри себя и могли управлять молниями, а не просто ими выстреливать, как это делало большинство одарённых этого направления.

— Этот мо-о-ой! — взревел я, увидев, как в сторону напавшего на меня охранника повернулась Лика.

Я даже успел заметить, как она пожала плечами, словно говоря: "Вот же придурок". Первые три шага разбег, и прыгаю. Лечу с выхваченным ещё при разбеге ножом в вытянутой руке, довольный такой, типа супергерой. Противник, видя, что не успевает скастовать новое копьё, задёргался и начал доставать из наплечной кобуры пистолет. Не успеешь, мразь! Уже в заключительной стадии своего полёта, цепляюсь ботинком за спинку стула и с диким грохотом падаю на пол, не долетев с полметра до цели. Бугай резко сокращает дистанцию, и мне прилетает два удара ногами, обутыми в ботинки пятьдесят последнего размера — по голове и в живот. Тут же промелькнула первая за прошедшие сутки умная мысль: "Хочу домой!"

Короче, внезапно мне стало не до ножа. Противник уже успел достать пистолет, а я валялся на полу, подтянув колени к груди. И тут мне в лицо щедро плеснуло тёпленьким. Когда я проморгался, то понял, что у рухнувшего рядом со мной громилы нет верхней половины черепа. Повернув голову, я увидел донельзя серьёзную Лису, убирающую своё оружие за пояс.

Вся схватка не заняла и пяти секунд. На шестой секунде Лика хлопнула по кнопке пожарной сигнализации, а на седьмой девушка уже стояла по ту сторону стола охраны и смотрела в мониторы.

— Кирилл, а может ну его на? Ты только глянь вот на это, — она показала рукой на экраны и принялась изучать разложенные на столе бумаги.

— Девушка, вы меня ни с кем не путаете? — строго спросил я Лику, и когда она подняла голову, покрутил пальцем у виска и прошептал, — Дура, что ли?

Та, тихо ойкнув, прикрыла рот ладошкой. Выглядело это очень забавно, и я прыснул смешком.

По сигналу пожарной тревоги из здания вообще не вышел ни один человек. Охрана барона, рассредоточенная по этажам, вместо того, чтобы бежать вниз, наоборот начала стягиваться к его комнате, создавая там, по сути, непроходимый рубеж обороны. Без малого два десятка бойцов, находилось между нами и Свиридовым.

Берендей меня не предупредил, что здание было снято Свиридовым полностью. Об этом прискорбном обстоятельстве мне сообщила Лика, бегло просмотрев бумаги на столе охраны. В то, что Папа об этом не знал, верилось с трудом. Забыл? Тоже маловероятно. Ладно, оставлю этот вопрос на потом.

— Похоже сегодня нам тут ничего не светит, — громко сказал я и сжёг ко всем чертям аппаратуру, запустив мощный импульс по всем силовым линиям.

Здание погрузилось в полную темноту.

— Пошли потихоньку наверх, — потянул я девушку за рукав к служебной лестнице.

Через полминуты сработала защита и заработали резервные генераторы — включилось тусклое аварийное освещение. Впрочем, мерцающие вполнакала редкие лампы давали достаточно света, чтобы можно было рассмотреть человека на расстоянии нескольких метров.

— Лика, я хочу тебя… — я невольно сделал паузу, переводя дух.

Всё же мы по лестнице почти бежали, и к шестому этажу появилась лёгкая одышка.

— Ну ты и извращенец… — тихо заржала девушка.

— Вот дура-то, прости Многоликий, я только хотел попросить тебя…

— Не буду, я не настолько адреналинщица, что бы на лестницах этим заниматься.

Приколистка, нашла место шутить. Но посмотрев на неё, я увидел, что она просто стебётся.

— Какой нахрен адреналин?! — зашипел я в ответ, — У тебя только одно на уме! Спросить я тебя хотел.

— Ну?

— Ты же у нас девушка скорострельная? — поинтересовался я, продолжив уже медленно и осторожно подниматься по ступенькам.

— Вот дура-а-ак… — снова рассмеялась она.

— Тьфу ты! Тебе сколько времени надо для выбора цели? Как только мы попадём на этаж, я возьму освещение под свой контроль и смогу подсвечивать коридор короткими вспышками.

— Годится, этого мне хватит.

Свиридов явно готовился к моему визиту. В коридоре стояла… металлическая клетка [18], занимавшая собой весь проход. Которая, впрочем больше мешала его людям, чем нам. Ну да, я не мог поразить никого, кто стоял внутри неё, зато всполохи молний отлично слепили противника, не давая им прицелиться. Я даже не стал заморачиваться с освещением, Лике вполне хватало для стрельбы вспышек моих молний, которыми я закидывал решётку. В общем на всё про всё у нас ушло не больше десятка секунд — коридор был чист. В смысле, от живых.

К моему удивлению, Свиридов вышел из офиса сам. А дальше случилось то, чего уж точно никто не ожидал — барон подошёл вплотную к решётке, приложил руки к вискам и… суициднулся, посредством создания между ладоней ледяного стержня, пронзившего его голову.

— А труп его тогда где? — хмуро поинтересовался Рысь.

— Я решил, что лучше будет подержать Сутормина в неизвестности, — отозвался я, — Пусть подёргается, пытаясь его найти.

— Линки, это же Питер. Одна нога здесь, другая там, — ответила Лика, протягивая ему сложенный пополам лист бумаги.

— Это что? — спросил тот, прежде чем взять его в руки.

— Предсмертная записка Свиридова, где он кается, полностью указав всех участников уничтожения рода Турчаниновых, — так же хмуро ответил я.

— Неужто совесть заела барона?

— Ты бы посмотрел на его комнату. Сплошь пустыми водочными бутылками завалена, — усмехнулась Лика и пошла одеваться.

Всё это время она так и сидела, завёрнутая в одеяло.

— Вины с вас не снимает, — помахал листком Рысь, — Сегодня из дома ни ногой.

— А завтра уже можно ногой из дома? — тут же спросила его Лика, натягивающая в тот момент джинсы.

— Неделю дома будете сидеть, — не поддался тот на провокацию, — Поможете мне разобрать записи в хранилище. Заодно, узнаете много полезного для себя.

…

Мы уже второй час сидели в хранилище и, открыв рты, слушали Рысь.

— Изначально колец не было и в помине. Люди пользовались своим даром напрямую, питая дар собственной энергией, как сейчас это делается с умениями. Кольца-аккумуляторы были созданы уже потом, гораздо позже. Когда собственной энергии уже не хватало, а применение дара было необходимо.

— Последний шанс? — недоверчиво спросила Лика,

— Именно.

— Значит дар, как и умения, можно развивать?

— Поэтому и были учителя дара, — подтвердил Рысь, — Все одарённые рождаются с почти нулевым резервом энергии. Учителя начинали работать с ними с пятилетнего возраста, когда резерв вырастает до приемлемого, а мозг начинает усваивать сложную информацию.

— Здрасьте. А разве дети не начинают говорить в два года? Или для этого мозг не нужен? — снова влезла Лика.

— Суть в том, что у детей до трёх лет мышление наглядно-образное, ребёнок изучает мир глазами и запоминает, что и как делают другие.

— А после что, уже не запоминает?

— А после трёх лет у детей начинает формироваться логическое мышление. В этом возрасте им интересно практически всё: почему солнце светит, а снег падает, почему вода мокрая, а песок сыпется. И на их вопросы надо обязательно отвечать, ребёнок формирует свой собственный мир мыслей и знаний. Этим занимаются родители, именно они закладывают в ребёнка основы для всего дальнейшего обучения.

— Мой отец просто нанял гувернанток, — ухмыльнулась Лика.

— К пяти годам дети уже готовы изучать дар, и если учителя нет, то на этом этапе всё и закончится, дар так и останется в зачаточном состоянии, не в силах взаимодействовать с внутренним резервом. Если же учитель есть, то к тринадцатилетию обучение успешно завершится, одарённый уже может развиваться без чужой помощи.

— Тринадцать — возраст получения родового кольца…

— Когда кольца появились, то их получение просто привязали к окончанию обучения. Дальше всё зависело от самого человека, но чем чаще он пользовался даром, тем больше становился его внутренний резерв.

— Как прокачка в компьютерных играх? — оживилась Лика.

— Дебилы вы малолетние, — покачал головой Рысь, — Как везде в жизни. Опыт и знания можно получать лишь постоянно их применяя. Так и с даром. А вот регрессия произошла всего за пару поколений; не стало учителей, потенциал перестали раскрывать с детства и одарённые деградировали до нынешнего состояния — без колец можно использовать только техники, которые можно изучать по учебникам. И зачастую сила приобретённых умений стала превосходить врождённый дар.

Посмотрев на нас, Рысь резко поднялся.

— На выход.

— Проходи, Александр, — Император стоял у окна, глядя по проплывавший по Неве теплоход-ресторан.

Хотя Империя готовилась к войне, которую все считали неизбежной, но народ продолжал веселиться как ни в чём не бывало.

— "Хватит веселиться, хватит горевать,

Можно расходиться, можно забывать.

Кто бы что ни сделал, кем бы кто не стал,

Никто не проиграл" [19], — тихо пробормотал Георгий и, резко отвернувшись от окна, спросил, — Ну что, есть новости, брат?

— Да, Ваше Величество, — официально ответил Великий Князь, — Катайский посол испросил на завтра аудиенцию.

И добавил шёпотом:

— А человек от Императора Ли Цу Миня уже здесь, ожидает в малой приёмной.

— А чего шепчешь? — улыбнулся Георгий.

— Чёртова привычка… Как же мне надоела вся эта придворная возня. Скорее бы уже этот Совет прихлопнуть и забыть о нём, как о страшном сне.

— … Хорошо, — произнёс Император, чуть помедлив, — Пусть войдёт.

Пока Александр шёл к дверям, Император приблизившись к столу, опёрся на него рукой. От сегодняшнего разговора зависело очень многое. Нет, Империя ничего бы не потеряла, сложись беседа неудачно, но при хорошем раскладе государство получит огромные территории без гигантских вложений, и с минимальными усилиями.

Великий Князь приоткрыл дверь, в которую прошмыгнул… ребёнок? Карлик! Чёртов шут, как он вообще тут оказался? Александр поморщился. Он любил Мишу Отрепьева, глаза и уши братьев Годуновых, но сейчас его визит был не к месту. Впрочем, сам Миша так не считал.

— Прости, Жора, не успел проверить личность посланца. Я отсюда понаблюдаю, — и, приложив палец к губам, скрылся за тяжёлой портьерой того самого окна, возле которого недавно стоял Император.

Через минуту двери широко распахнулись и в кабинет вошёл высокий, по меркам Катая, человек, одетый по последней столичной моде. Низко поклонившись, он молча застыл, ожидая дальнейших слов или действий от присутствующих.

— Проходите, уважаемый… — Император не обратил никакого внимания на невежливость посланца — он знал об обычае катайцев молчать, пока их не поприветствует старший по иерархии.

— Ли Сяо, Ваше Императорское Величество, — тихо, но отчётливо прошелестел голос вошедшего.

Говорил он без акцента, что свидетельствовало о том, что в Империи он не новичок.

— Господин Ли [20] имеет дворянский титул?

— Да, Ваше Величество. Я имею титул гун, что соответствует вашему титулу князя, — ответил посланник и снова поклонился, — Простите, но я наслышан, что Вы не делаете различий между своими подданными, кроме как от приносимой человеком пользы.

— Да, стараюсь следовать этому правилу. Но не всегда это получается.

— Понимаю вас, Ваше Величество. Имперский Совет? — хитро блеснув глазами, поинтересовался Ли.

— Похоже вы в курсе всех дворцовых дел, — улыбнулся в ответ Георгий, — Присаживайтесь, князь.

Все трое расселись вокруг невысокого стола, стоящего в углу кабинета.

— Итак, князь Ли, у вас есть для нас новости?

— Несомненно, Ваше Величество. Первая, и самая важная — Катай уже начал войну.

Император едва усидел на стуле, а вот Великий князь не удержался и вскочил на ноги.

— Как?! Вы же обещали предупредить нас перед нападением! У нас все войска на границе приведены в боевую готовность!

— Именно поэтому наш Император и начал военные действия чуть раньше оговоренных сроков.

— Объяснитесь! — потребовал Александр.

— Вы разрешите называть вас… Александром? — катаец сделал успокаивающий жест ладонью, увидев, как дернулся Великий Князь, — Вы брат Императора и я… брат Императора.

Годуновы замерли. В Империи все считали, что катайский правитель сирота и вдруг у него появляется никому неизвестный брат.

— И пусть ваш… маленький следопыт не прячется, — усмехнулся Ли Сяо, махнув рукой в сторону окна.

Из-за портьеры выбрался Миша и сразу же огорошил императорскую парочку:

— Подтверждаю, это гун Ли Сяо. Он действительно брат Ли Цу Миня, теневой министр Катая.

Ли привстал, чтобы в очередной раз поклониться. Братья механически кивнули в ответ.

— По поводу нашей скрытности могу ответить только одно — на сегодня уже заняты Багдаран, Казых, Бухара и половина Аравии.

— Эмм… И как давно вы открыли военные действия? — изумился количеству уже захваченных территорий Император.

Ли Сяо вскинул запястье с браслетом к глазам:

— Четырнадцать часов назад. Официально о начале войны с Массалой будет объявлено на завтрашней аудиенции.

[18] Клетка (решётка Фарадея) — это, по сути, любое ограждение, изготовленное из электропроводного материала. Главным её свойством является то, что она не пропускает в себя электромагнитное излучение — от радиоволн до разрядов молнии.

[19] "Осень" — автор Егор Летов.

[20] Фамилия у катайцев пишется и произносится первой.