Турист поневоле

Глава 14

После того как Николай остался с молодым Егорычем с глазу на глаз и были завершены формальности, майор начал допрос:

– Еще раз хотелось бы услышать, Николай Иванович, вашу историю: кто вы, откуда, постарайтесь объяснить происхождение обнаруженных у вас документов и предметов. Готовы?

– Егорыч! Тебе Продольный пересказал мою, как он считает, легенду?

– Гражданин Регеда! Попрошу вас не переходить границ. Если мы общаемся с вами вежливо, это не значит, что не можем говорить по-другому!

– Ладно, ладно. Я просто не хочу зря терять время… Говорил он про будущее, про путешествие во времени?

– Говорил.

– В этом самом будущем мы с тобой друзья, самые близкие партнеры по бизнесу, я могу это доказать.

– Послушайте, гражданин, предупреждаю в последний раз! Если вы не начнете проявлять уважение к представителю органов, это станет для вас серьезным отягчающим обстоятельством. И еще для вашего сведения добавлю, раз уж вы решили изображать из себя невменяемого: принудительное лечение не легче тюремного заключения, как раз напротив. Впрочем, я ни на чем не настаиваю, выбор за вами: просто отбывать срок или лечиться в психушке.

– Да что ж ты будешь делать! – Николай театрально всплеснул руками. - Я не хотел, но, как вы говорите – выбор за вами. Жаль, конечно, травмировать вашу неокрепшую психику, но раз ВЫ настаиваете… Я расскажу вам две истории из вашей жизни, которые, как вы, наверняка, были убеждены до этого момента, известны только вам. Так вот, когда-нибудь, в далеком… 2005 году вы расскажете о них мне, будучи во сильно хмелю. Может быть, после этого вы отнесетесь к моей «легенде» серьезнее. Готовы выслушать?

– Попробуйте, - Егорыч внутренне скривился, ожидая поток бреда больного воображения, впрочем, внешне это никак не проявилось.

И Николай рассказал то, что когда-то услышал от Егорыча.

Полковник запаса, в силу своего профессионального прошлого, всегда был скрытным, особенно в отношении своей личной жизни.

Но однажды они летали вдвоем на рыбалку в Норвегию, во фьорды. Рыбалка была удачная, природа потрясающая, они крепко выпили, и Егорыча развезло, как никогда. В порыве пьяной потребности излить душу, он выложил Николаю две свои тайны: об обломе во время первого сексуального опыта и о том, как он сдал своего одногруппника начальству Школы за гомосексуальное домогательство. Впрочем, в этой истории основной тайной было то, что Егорычу домогательства были отнюдь не неприятны, более того, вспоминая этот инцидент впоследствии, он почти всегда сожалел, что не попробовал.

Когда Егорыч вываливал все это на голову Николая, то говорил страшно заплетающимся языком, но так подробно, что Николай ясно видел и синий горошек на платье несостоявшейся любовницы, и родимое пятно на щеке несложившегося любовника. Николай от такой шокирующей откровенности аж протрезвел, а Егорыч в конце концов просто вырубился.

Теперь Николай все это старательно воспроизвел молодому, который сидел с каменным лицом, не выдавая мимикой своих эмоций. Только смертельная бледность выдавала его напряжение.

«Школа есть школа!» - с уважением подумал Николай.

После долгой паузы Егорыч заговорил.

– Невероятно. Кроме меня никто не знал об этом… получается, перемещение во времени возможно… да нет, не может быть! Но откуда? Я не мог это сам вам рассказать! А главное, зачем?!

– Не знаю, ты пьяный был. Наверное, долго копил в себе, надоело в себе носить. На тот момент ближе меня никого не оказалось. А сейчас, Леша, если дашь мне телефон, то сможешь поговорить с собой в 2009 году.

– Это радиотелефон?

– Да.

- И вы хотите сказать, что этот телефон может звонить сквозь время?

- Именно так.

- Все, что вы мне тут наговорили – полный бред! – вдруг жестко произнес Егорыч. – Вы просто морочите мне голову!

После этой эскапады он стал быстро писать на листке, затем показал написанное Николаю: «Выходим на улицу, здесь все пишется.» А вслух сказал:

- Придется нам проехать в одно заведение, проверить степень вашего психического здоровья, может быть там вам помогут что-нибудь более реальное припомнить.

Когда они вышли на улицу, младшо́й предложил отъехать подальше от Лубянки, так как тут все еще и пеленгуется одновременно с записью.

– Вот уж этого точно опасаться не стоит, - парировал Николай. – У этого аппарата цифровая кодировка сигнала и пакетная передача данных. Наш разговор смогут расшифровать лет через 20, и только при наличии ключа. Давай уже позвоним тебе, что б ты окончательно во всем убедился.

***

Они сели в машину Егорыча-младшего, Николай открыл вкладку недавних звонков и набрал знакомый номер. Егорыч-старший ответил на первом же гудке.

– Ну, слава богу! Я уже переживать начал, вдруг, думаю, ты с младши́м общий язык не нашел. Значится, рассказал мне о моих тайнах, которые я тебе слил?

– Да. Так ты… – Холодный пот прошиб Николая, во рту появился металлический привкус.

– Слава яйцам! Догадался. Все, что с тобой происходит сейчас, случилось со мной давным-давно. Все годы я ждал этого дня. Передай-ка мобилу младшо́му. И знаешь, Коля, ты там не дури. Будешь делать все, как я говорю, вернешься назад, и все будет хорошо. И бабу эту твою, Веру, кажется, никто не тронет, услышал меня?

– Услышал.

– Что?! Громче говори, услышал?!

– Услышал!

– Вот и ладушки. А теперь передай мне телефон.

Николай горбился на пассажирском кресле «копейки». Все прошлые странности, непонятные и необъяснимые факты и действия партнера кусочками отвратительной мозаики сложились в страшную картину. Егорыч-младший что-то записывал, прижав телефон плечом к уху. Вот откуда у Егорыча такая удивительная «бизнес-интуиция»! Заработать деньги может, а удержать – никак. Я говорит, шпионов ловить обучен, остальное плохо получается.

«Он же все знает обо мне и моем бизнесе! Что, на кого оформлено, где находится. Вот зачем он все это время помогал мне вырасти! Растил, как кабанчика, на мясо! А я-то, наивный, думал, в наших отношениях не только расчет, но и дружба…»

– Так, вернемся в кабинет, потом нужно ехать, - Егорыч закончил разговор и положил трубку в карман пальто.

– Куда?

– Без лишних вопросов.

Они молча вернулись в здание. В кабинете Егорыч-младший достал из сейфа знакомую папку и «вещдоки», сложил все в портфель, и снова вывел Николая на улицу. Они сели в «копейку» Егорыча, и он спросил:

– Где сейчас компьютер и зарядное устройство для телефона?

– Как понять, где?

– Слушайте, только не надо… – поморщился Егорыч, – на Ордынке или на Октябрьском поле?

– На Октябрьском поле.

– Остальные доллары?

– На Ордынке.

– А инструкция?

– Какая инструкция? – Николай решил стоять до конца.

– В распечатке ваших переговоров вы обещали своему… себе, короче, оставить инструкцию, как зарабатывать в будущем деньги.

– А-а, это… Я ее еще не написал. Собирался, да так и не нашел времени.

Егорыч достал телефон и набрал номер.

– Старшо́й, он говорит, что инструкцию еще не написал. Как быть?.. Хрен на нее? А как же… Хорошо, – дал отбой и спрятал телефон в карман. – И то правда, вот она – инструкция, у меня в кармане! Едем на Октябрьское поле.

Раздался звонок мобильного. Егорыч достал его, приложил к уху и с коротким «вас» передал Николаю.

– Пока младшо́й везет тебя к твоей бабе, слушай, какой расклад. Тебя, молодого, я трогать не буду. И не за что, и не стоит резать курицу, которая должна снести золотое яичко. Соседи твои вообще ни при чем, даже если ты им что-то и рассказал, мне от этого ни холодно, ни жарко. Пусть живут. Теперь, Вера. Она мне как раз нужна. Не перебивай, возбухать потом будешь, что, впрочем, мне тоже без разницы. Так вот, я могу ее оставить на воле до твоего возвращения к нам, а могу задержать как подозреваемую в шпионаже, как пособницу. Хочешь?

– Нет. Откуда ты знаешь, что я могу вернуться?

– Коля, не тупи, я сам, вот тот, молодой, посажу тебя на электричку в следующий вторник.

– Одного?

– Одного, конечно. Вера будет гарантией, что ты все сделаешь правильно. А сделаешь ты вот что. Прямо сейчас ты позвонишь своему юристу, Кириллу, и скажешь, на кого переоформить компанию и всю недвижимость. У тебя там все равно все номиналы, так что справимся без твоего присутствия. Сделаешь как надо, оставлю тебя с твоей красавицей у нее дома под негласным наблюдением, а нет – завтра же закрою всех троих.

– Кого троих?

– Валютчицу Татьяну Симутину, которая прячет дома большие суммы долларов, забыл? Потянет на «вышку», ты удивишься!

– Ах ты, сука!!!

– Эй, товарищ, я могу обидеться. Ты слушай, что дальше. Когда вернешься к нам, мы с тобой сгоняем в Швейцарию. Бают, там есть какой-то номерной счет, какая-то банковская ячейка, которые добрые люди хотят переоформить на мое имя. После нашего возвращения на Родину всем будет спасибо, все будут свободны. И твоя Вера тоже. Кстати, не знаю, как тебе удалось это проникновение в нашу молодость, но, если сможешь, пожалуйста, возвращайся к своей возлюбленной, я возражать не буду. И еще, Коля. Я помню, что ты родом из лихих девяностых, так что за ней я буду присматривать. Ты же не захочешь любоваться фотографией своей любимой, скажем, без уха, или без обоих…

- Сука!!! Да я порву тебя на ленточки!!! – взорвался Николай.

- Спокойно, товарищ, - холодно, но с насмешкой ответил его собеседник. Николай прямо видел торжество и садистское удовольствие на его лице. – Никого ты не порвешь. За тамошним тобой я тоже пригляжу. Деньги деньгами, а здоровье все равно дороже. Не находишь? Да и что ты так нервничаешь? Ты что первый, кого обезжирили? Не ты первый, не ты последний, переживешь. Ведь так?

– Так…

– Видишь, никаких разногласий.

– А как же ты меня отпустишь? – Николай понемногу начал приходить в себя и искать выход из тупика. - Меня брало другое управление, они ведь официальное дело завели… тут не Россия, тут Советский Союз, разве ты можешь закрыть такое дело?

– Коля, я же не учу тебя, как бизнес вести, и ты не лезь не в свое дело. Младшо́й все инструкции уже получил. Кстати, оставишь ему свою дубленку.

– Зачем?!

– Затем, что размер у нас одинаковый, а до начала красивой жизни еще далеко… пусть парень начнет радоваться уже сейчас.

– Даже не думал, что ты такой мелочевщик.

– Злишься? Это хорошо, – в голосе Егорыча образовался лед. - Короче! Ты меня услышал. Коля, ничего личного, просто бизнес.

– Накопилось в тебе говна… вот на такой говенной мелочи ты и проколешься!

– Переживаешь за меня? Правильно. Заруби себе на носу: теперь моя безопасность – твоя первая забота. Если я просто споткнусь на пешеходном переходе, это тут же отразится на всей вашей шайке-лейке. Но чтобы ты не волновался, намекну: ты у меня тамошнего будешь значиться как перевербованный агент, который будет любые события знать наперед. Мы еще и Родине послужим! Надо же не только кэш в карман, но и звезды на погоны… Впрочем, заболтался я с тобой. Выходные кончились, Коля, начались суровые будни.

– Егорыч, я хотел сегодня к родителям поехать, отца увидеть. Мы же с тобой вместе на похороны ездили… отпусти, куда я денусь с подводной лодки? Тут Советский Союз…

– На жалость давишь? Не. Не катит. – и дал отбой.

* * *

Приехав к Вере, Николай сразу набрал Кирилла и подробно объяснил, что нужно сделать. Юрист удивился, переспросил, все ли он правильно понял, получив подтверждение, обещал, что все подготовит к завтрашнему дню. Николай позвонил доверенным лицам – номинальным держателям акций, подтвердив необходимость сделки. И набрал еще один номер. Разговаривали по-английски, так как Егорыч этого языка не знал. Объяснить звонок было легко – один из номиналов был нерезидентом.

Больше всего Николай боялся, что Вера не простит ему той беды, в которую он ее втянул. Но после того, как Егорыч ушел, забрав компьютер и дубленку, она обняла его, крепко прижала к груди и, заплакав, сказала:

– Бедный ты мой, бедный, как же я люблю тебя.

Это было невозможное во всех смыслах счастье…

***

В обед понедельника позвонил Егорыч-младший и подтвердил, что все прошло успешно: «старшо́й доволен».

– Вот и все, я уже не капиталист, – с печальной усмешкой сообщил Николай эту новость Вере. – Остался последний акт обдирания липки, после чего придется все начинать сначала.

– Милый, попроси их, чтобы разрешили ехать с тобой, какая им разница, где меня держать в заложниках? Насколько я поняла, в вашем времени даже легче, чем тут…

– Вера, зачем тебе нищий мужчина с проблемами?

– Мне нужен ты, все равно какой.

Всю жизнь Николай ждал этих слов, а когда услышал, они разорвали ему сердце.

***

Он переговорил с Егорычем-младшим, а тот со старши́м, и получил согласие только на то, чтобы Вера проводила его до вагона метро. Видимо, садист, открывшийся в бывшем друге, решил, что так будет еще больнее.

Во вторник в 13.45 Николай в сопровождении Егорыча-младшего и Вера в сопровождении двух крепких товарищей серого цвета спустились в метро. В 14.02 из тоннеля вылетела электричка, пронзительно загудев. Вера рванулась в сторону поезда, но сопровождающие надежно держали ее за руки. Николай вошел в вагон, и лишь когда за стеклом стали видны стены тоннеля, он обессилено опустился на грязный пол и завыл…

Так, едва начавшись, оборвалась его история любви…

* * *

Читатели любят счастливый конец, но так ли часто он бывает в жизни? Житейская правда редко похожа на правду художественную. И все же художественный вымысел кажется нам ближе к истине, чем проза жизни, с которой мы сталкиваемся ежеминутно. Почему? Потому что речь идет об идеале. Он кажется нам справедливым, а, следовательно, правильным.

Но на то и существуют попаданцы, чтобы побороть зло, чтобы вновь созданная их усилиями реальность была хоть на чуточку, но справедливее той, которую мы знаем. Значит эта история должна закончиться иначе, так, чтобы не пострадало наше чувство справедливости, чтобы восторжествовала правда художественная.

Примерно так.

* * *

Во вторник Егорыч-младший приехал к Николаю на полчаса раньше, чем договаривались.

– Компьютер сломался, – с порога сообщил он, – может, я не так что-то делаю? Вот, смотри, он пишет, что у меня «нелицензионное программное обеспечение» и «корпорация Майкрософт требует подтвердить авторизацию»… Знаешь, как его починить?

– Похоже, ты вирус поймал. Меньше надо было по порносайтам лазить.

– Не лазил я ни по каким сайтам! Я со старши́м переписывался, изучал материалы в соответствии с его рекомендациями. Что делать-то? Какой такой вирус?!

– Не знаю… можно позвонить сисадмину, попробовать дистанционно комп почистить. В принципе он в корпоративной виртуальной сети. Дай телефон, я позвоню… Алло, Макс? Макс, у меня, похоже, комп вирус поймал, попробуй почистить прямо сейчас. Понял? Прямо сейчас. Позвони потом, если сможешь. Пока. – он отдал трубку, которую младшо́й тут же спрятал в портфель.

- Ну что, Егорыч, едем? Вера с нами, как договаривались?

– А что делать с компьютером?

– Да ничего. Если Макс вирус удалит, будет у тебя связь с будущим, а не сможет, будет у тебя кусок бесполезного железа. Мы с тобой тут ничего сделать не сможем, так что поехали.

– Поехали. Только я и вас, Николай, и вас, Вера, предупреждаю, в метро без глупостей, наши люди будут на станции и в том, и в этом времени…

В метро они спустились в 13.45. Николай стоял один, а Вера рядом с Егорычем, который крепко держал ее под руку. Где-то без пяти два Николай обратился к Егорычу:

– Слышишь, младшо́й, забыл тебе сказать: когда я сюда направлялся, меня предупредили, что в прошлом нельзя оставлять артефакты из будущего, это может нарушить временной континуум и привести к всеобщей катастрофе. Дело в том, что это нарушит квантовые расстояния, которые определяют фрактальные изолинии, окружающие вселенную! [1] Так что лучше отдай мне и компьютер, и телефон, тем более что комп все равно не работает. Короче, без них меня просто не пустят назад, а ты должен понимать, что ребята, которые организовали эти межвременные проколы на многое способны...

– Почему ты сразу не предупредил? – младшо́й смотрел на Николая с недоверием и страхом.

– А ты думал, я прямо все так и выложу? Мы ж не в детские игры играем.

– Смотри, Николай, если врешь, пожалеешь. Я должен спросить у старшо́го – Егорыч расстегнул портфель, в котором ранее принес ноутбук, и достал оттуда мобильник. Ему на мгновение пришлось отпустить руку Веры, которая немного придвинулась к Николаю, но Егорыч тут же железной хваткой обвил ее руку своей, той в которой держал портфель.

ГБшник нажал кнопку на телефоне и воскликнул:

- Черт! Телефон тоже не работает!

– Наверное, нет сети, - равнодушно отозвался Николай.

– Да не в сети дело! Тут тоже что-то пишет…

– Покажи, - Николай протянул руку.

– Стоп! – Егорыч с яростью сверлил Николая взглядом, но него начало доходить, что все это жу-жу не спроста. - Что это за совпадения такие?! Это ты, сволочь устроил! Твои штучки! Да я вас всех, суки, так закатаю, вы у меня на каторге… в психушке сдохнете! – Егорыч инстинктивно надвигался на Николая, который пятился медленнее, сокращая дистанцию.

Электричка вылетела из тоннеля, пронзительно загудев. Вера, которую Егорыч волок за собой, вздрогнула. Поезд остановился и распахнул двери. Внезапно Николай подскочил вплотную к Егорычу и тихо сказал:

– А дубленку, Леша, придется вернуть… – И вдруг заорал: – Вера! Внутрь его!!!

Одним рывком они втолкнули Егорыча в вагон, где завязалась отчаянная борьба. Николай железной хваткой сжал шею противника подмышкой, не давая ему вырваться, и шипел: «Задушу, сука, не рыпайся, задушу!!!»

Двери вагона закрылись, и поезд стал набирать скорость. Только когда вагон въехал в тоннель, Николай отпустил Егорыча.

– Товарищи! – закричал тот – Вы все – свидетели нападения на сотрудника Комитета государственной безопасности СССР! Требую оказать содействие органам в задержании особо опасного преступника, американского шпиона!!!

Пассажиры вагона, поначалу встревоженные борьбой, стали улыбаться и комментировать сцену, а некоторые принялись снимать ее на телефоны.

И пока все это происходило, Николай, крепко обняв Веру, знакомился с новыми воспоминаниями, хлынувшими в него.

Чуть подальше от них Баба с одобрением кивала, глядя на влюбленных, и ласково улыбалась. Но вдруг улыбка слетела с ее лица, и она стала грозить Николаю пальцем.

[1] – дело в том, что незадолго до описываемых событий ГГ вычитал приведенную здесь фразу в романе Дугласа Адамса «Детективное агентство Дирка Джентли», она ему понравилась, запомнилась и во-время всплыла в памяти, и прекрасно подошла в качестве загадочной пурги.