Турист поневоле

Глава 7

– Ого! – воскликнул Николай. – Откуда дефицит?

– Ребята заказ получили к празднику [1], я все и вывалила. Ты, я слышала, привык ко всему этому, Петя рассказывал, как у вас богато… Ты знаешь, а я ведь ему сначала совсем не поверила, возмущалась, что он меня за идиотку принимает. Не приходит домой ночевать и такими глупостями оправдывается!

- Ну, очевидно же, что если бы он действительно налево сходил, придумал бы что-нибудь поубедительнее, скажем, срочно отправили на ликвидацию последствий ЧП в подшефном совхозе, а там связи нет, - согласился Николай.

- Вот и я вначале вспылила, а потом задумалась, ведь мог что-то правдоподобнее соврать, а не стал. Почему? А когда наши корейский «Боинг» сбили, про который Петя за пару недель до того рассказал, почти поверила, но все равно до конца… а ты, кстати, ему почти сразу поверил, ты… наш, тутошный, помнишь?

– Нет, я… – начал Николай и запнулся. Снова происходила перезагрузка: в памяти всплыл разговор, которого мгновение назад он не помнил, прорисовались детали, как сначала решил, что Петя «двинулся», потом, шутки ради, стал спрашивать о том, о сем… Петр отвечал уверенно и с такими подробностями, что Николай засомневался - слишком сложная и нелепая легенда для банального адюльтера. Когда стали подтверждаться Петины прогнозы, он поверил окончательно.

«Стоямба! – скомандовал Николай себе. – Получается, на индивидуальном уровне меняется мир. Что это значит? Если происходит какое-то изменение событий в прошлом, то не новый параллельный мир возникает, а меняется наш. Но я-то помню и то, что было в прошлой версии, и изменения воспринимаю как реально произошедшие. И почему, я такой уникальный? Наверное потому, что являюсь непосредственным участником этих изменений. Интересно. А что с другими людьми? Видимо, забывают прежнюю версию, а дежавю – это осколки их воспоминаний о пережитом в измененной реальности…»

- Как, не помнишь?! – Татьяна напомнила о себе выпавшему их разговора гостю.

– А, помню, конечно…

В этот момент в кармане дубленки, повешенной в прихожей, зазвонил мобильник! Николай подпрыгнул со стула и кинулся отвечать. Звонила Ксюша:

– Кицюля, ты еще не в самолете?

– Слушай, сколько раз тебе повторять: не называй меня этим дурацким словом! – раздражение было таким сильным, что на мгновение даже затмило потрясение от факта звонка.

– Ну, солнышко, не сердись, я хотела извиниться за вчерашнее, - Николай прямо видел ее вытянутые трубочкой пухлые губки. - Я была неправа, золотко, конечно, тебе надо отдохнуть ото всех, и от меня тоже. Ну, прости меня, ну, плиииз…

– Бог простит, – буркнул Николай, до которого стал доходить смысл происходящего. – Проехали.

– Хорошего полета! Не забывай свою девочку. Можно я буду тебе иногда звонить?

– Как же, забудешь тебя. Значит, слушай внимательно: мне не звони, там большая разница во времени. Если что-то срочное, пиши СМСки, не срочное – на почту [2]. Кстати, Ксюша, сделай доброе дело, закинь мне на обе симки [3] тысяч по пять… лучше по десять, там связь, говорят, очень дорогая. Местные брать не буду. Всех предупредил, но ведь все равно будут на мой номер звонить. Все, пока.

– Чмоки, милый!

Николай задумался: «Раскусила мой маневр со скандалом. Как же надо девочке замуж за олигарха! Могу представить, какие мне будут “чмоки” после штампа в паспорте. Нет худшего тирана, чем вчерашний раб… Но телефон работает! Межвременной роуминг… ну и дела… я в прошлом с мобильной связью и Интернетом! Ай, Баба!»

Николай тут же открыл браузер на телефоне. Все грузилось. Ему хотелось пуститься в пляс. Это ж какие захватывающие перспективы открываются! Впрочем, он тут же стух: какие такие перспективы? Максимум, что у него есть - две недели. За две недели много не напрогрессорствуешь. Да и стоит ли, наменяет тут всякого, вернется, а он там, в измененной реальности бомж. Нафиг такие эксперименты!

Татьяна затаив дыхание следила за происходящим.

– Коля, что это было?

– Обыкновенное чудо: мне звонила моя, как она считает, невеста из 2009 года. Не знаю как, но связь с моим временем работает. Кстати! Давай-ка я тебя тоже в курс наших дел начну вводить, раз тут все работает. Больших перемен это не наделает. Момент, за нотником только схожу.

Они забыли про еду и погрузились в изучение Таниного будущего. Отвлеклись лишь на минутку: Татьяна сбегала в комнату накормить сына. После пары часов, проведенных в Сети, они все-таки поели и выпили. Коньяк оказался редкой гадостью.

– Что-нибудь приличнее купить можно? – спросил Николай.

– Чем тебя коньяк не устраивает?

– Тем, что это не коньяк. Помню, где-то нормальный продавали…

– В «Елисеевском» есть французский, но он ползарплаты стоит, рублей восемьдесят! Непонятно, кто может себе такое позволить?

– Погоди, 80 рэ – это где-то 16 баксов… Оба-на! Дешевле, чем в дьюти-фри. Надо только доллары поменять. У тебя, случайно, нет знакомого валютчика?

– Ты что, обалдел, какие доллары? Это же уголовная статья! Давай как-нибудь без французского коньяка обойдемся. У меня есть рублей 200, нормально доживем до твоего отъезда.

– Доживем… Скажи, дотянем. А праздник?! А отпуск?! Нет, Таня, гулять, так гулять. Раз вы в вашем будущем ничего о моем аресте в прошлом не слышали, значит, все было в порядке. Кто не рискует, тот не пьет французский коньяк! Съезжу на Тверскую к «Интуристу». Я похож на иностранца?

– Ох, рискуешь! Выглядишь шикарно – настоящий фирмач. Вид у тебя… не знаю, как правильно сказать: дорогой! Таких дубленок я и на иностранцах не видела. Кстати, сколько тебе сейчас лет?

– Пятьдесят один.

– Никогда бы не дала, максимум сорок.

– Вот и славно. Так, подруга, мне понадобится твоя помощь. Нужно отобрать купюры старше 84 года…

Николай принес из своей комнаты пачки долларов. Когда Таня их увидела, она охнула и схватилась за сердце:

– Тебя посадят!

– За что? Это мои рубли, честно заработанные и обменянные в банке на доллары. У меня даже справка для таможни есть. Тут всего-то десять тысяч, просто мелкими купюрами, много наличных я брать не стал, ехал только на две недели, да и кредитки у меня с собой.

– Господи, «всего» десять тысяч долларов!!! Зажрались вы в своем будущем! Это даже по официальному курсу больше пяти тысяч рублей, мы с Петей такую сумму только к пенсии скопим, и то, если будем экономить на всем.

– Разбежалась, по официальному курсу! У барыг в эти годы курс был от трех до шести рублей за «зеленый» [4]. Сдам, не торгуясь, по пять, получится пятьдесят тысяч. Десять кооперативных квартир. С ума сойти – квартира в Москве за косарь зелени… вот у вас халява!

– Действительно, с ума сойти – собираешься просадить такую прорву денег за две недели. Лучше бы для семьи сохранил.

– Тань, я пока холостой. А тратить планирую именно на избранниц, пусть и временных. Вам с Петрухой тоже подкину, и себе, молодому, оставлю на разбег… Короче, давай сортировать.

Подходящих банкнот оказалось около трех тысяч. Николай подумал и добавил купюры более поздних 80-х, вряд ли в суете обмена кто-нибудь будет рассматривать даты, напечатанные микроскопическим шрифтом. Получилось чуть больше пяти тысяч.

– Ничего, и на эти гроши погулять можно!

* * *

До гостиницы «Националь» счетчик такси насчитал 86 копеек. Щедро одарив шофера одолженной у Татьяны трешкой, Николай попросил подождать. Володя, таксист, с радостью согласился. Сделка была взаимовыгодной: Николаю не приходилось подолгу провожать разъяренным взглядом машины с зелеными огоньками и табличкой «в парк» на лобовом стекле, а Володя получал жирного клиента.

Николай решил прогуляться от «Националя» до «Интуриста», изображая этого самого интуриста. Поскольку дорогим импортом от него веяло за версту, рыбка клюнула в первые пять минут. К нему обратился темноволосый парень лет 20–22-х, в синей куртке-дутыше, джинсах-бананах и белых кроссовках:

– Do you speak English? [Вы говорите по-английски?]

– Yeap, – ответил мнимый иностранец. [Да. Англ. слэнг]

– Have you something for sale? Jeans, cosmetics? [У вас есть что-нибудь на продажу? Джинсы, косметика?]

– No. But would you be so kind to suggest me where could I change dollars at the best rate? [Нет. Но не был бы ты так любезен, посоветовать, где можно обменять доллары по наилучшему курсу?]

– Do you have many dollars? – паренек радостно взволновался. [У вас много долларов? Искаж. англ.]

– Oh, not so much! About three hundred… [О, не так много. Около трех сотен]

– I can give you best price, you and me go in hotel? In bar? – от радости и без того плохой английский фарцовщика совсем испортился, – in bar, – повторил он. [Я могу дать вам наилучшую цену, мы с вами зайдем в отель? В бар? Искаж. англ.]

– Why not? Show me the way. [Почему нет? Показывай дорогу.]

Они подошли к центральному входу «Интуриста», и швейцар услужливо распахнул двери, парень явно был ему знаком. Бар находился на первом этаже слева от входа.

«Ну и забегаловка! – подумал Николай. – А ведь когда-то казалась пределом мечтаний». Он вспомнил, как однажды, сопровождая делегацию молодых коммунистов из Финляндии, был поражен этим изобилием, убогим на его нынешний взгляд.

– I go toilet and you one minute after me, – сказал новый знакомый и исчез в двери за баром. От волнения его английский совсем испортился. [Я иду в туалет, а вы через минуту идите за мной.]

Выждав минуту, Николай зашел в туалет. Парень тут же закрыл дверь на защелку и зашептал:

– I give you two ruble for one dollar, it is good, much better official price! [Я дам вам о два рубля за доллар, это хорошо, намного выше официального курса! Искаж. англ.]

– My dear, under such a rate I’d better give my money to your state in a bank, than to you in the toilet. Excuse me, – Николай сделал вид, что собирается уходить. [Мой дорогой, при таком курсе я лучше отдам свои деньги вашему государству в банке, чем тебе в туалете. Прошу прощения.]

– Момент, момент, whatprice you want? [Какую вы хотите цену? Искаж. англ.]

– I give you three hundred bucks, you give me fifteen hundred rubles. A deal? – Николай достал из кармана по-американски свернутые в трубочку деньги и широко улыбнулся. [Я даю тебе 300 долларов, ты даешь мне 1500 рублей. Договорились?]

Парень явно не был готов к такой хватке обычно пугливого туриста и растерянно согласился. В пару минут деньги были пересчитаны и обменяны.

– Ну что, обмоем сделку? – перешел на русский Николай.

Дикий ужас отразился в расширенных глазах паренька, он бросил доллары на пол и прижался к стене. Николай ожидал такой реакции, поэтому, пока насмерть перепуганный валютчик лепетал о том, что деньги не его, что он просто зашел в туалет, мнимый иностранец доставил себе удовольствие понаблюдать, выждав садистски длинную паузу, а потом сказал:

– Деньгами-то не сори. Не ссы, пацан, я не из ментовки, я эмигрант, так что мне ваши валютные запреты побоку. Я серьезно, идем выпьем, я угощаю.

Они вернулись в полупустой бар, заказали выпивку, познакомились. Паренька звали Эдик, он работал «на углу» [5] уже больше года. Фарцевал, в основном шмотками. Валюта была делом более рискованным, но и более выгодным, так что сегодняшний день для парня выдался удачным. Остатки ужаса Эдик утопил в бокале виски, и стал обсуждать варианты «бизнеса», например, купить дубленку с плеча Николая. Николай мягко уклонился от ненужных предложений:

– Эдик, не будешь против, если я к тебе еще раз обращусь с подобной просьбой?

– В любой момент! Сколько надо, хоть тысячу, хоть две, хоть три, единственно о больших суммах лучше бы заранее договариваться.

– Вот и я о том же, в моем возрасте по туалетам прятаться несолидно. Свой номер дай, я, как потребуется, звякну.

– О’кей. – Эдик попросил у бармена ручку и листок, написал номер и принес Николаю. – А вы в какой стране живете?

– Очень далеко, – Эдик понимающе закивал.

Зазвонил предусмотрительно поставленный на вибрацию мобильник. Николай автоматически вытащил его из кармана и приложил к уху.

– Слушаю… – осекся, сбросил звонок и спрятал телефон в карман. Эдик таращился на Николая, – видишь… очень далеко живу…

Николай почти физически ощутил, как его спину полоснул чей-то взгляд. Он обернулся - ничего особенного: тонкий крысиный носик, усы щеточкой, бесцветные глаза. Посетитель оживленно болтал с девушкой и смотрел ей в глаза. Вернувшись к прерванной беседе, Николай отшутился от вопроса о том, что это было, и договорился с Эдиком о правилах созвона.

Попрощавшись, он накупил в баре напитков, сигарет, орешков и прочей чепухи, которой в Советском Союзе за рубли не найти было днем с огнем, и двинулся к выходу. Крысиных усиков в баре уже не было, хотя их собеседница потягивала коктейль на том же месте.

* * *

С таксистом Володей Николай условился так: часы работы с 9 утра и до упора, цена – 50 рублей в день, срок – неделя, потом – будет потом. Парой пачек «Кента» и банок «Карлсберга» Николай подтвердил серьезность своих намерений. Володя был на седьмом небе от привалившей удачи.

Договорились, что такси заедет за Николаем в 9 вечера. Рановато, конечно, по меркам Николая, однако ночная жизнь Москвы того времени к полуночи сворачивалась полностью и разъезжалась по квартирам, поэтому и начиналась рано. А в чужом монастыре живут по его уставу.

Поднимаясь на лифте, Николай почувствовал вибрацию мобильного. Звонил Егорыч:

– Не понял, – заявил он, – твой самолет в небе, а ты все еще доступен. Ты что, не полетел?

– Полетел, но не туда.

– А куда?

– Не по телефону. Приеду, расскажу.

– Что-то ты темнишь, дорогой. Вернешься?

– Вернусь, через пару недель. Егорыч, не доставай. Приеду, все расскажу. Скорее всего, не поверишь, но… расскажу.

– А вдруг поверю? Что за тайны от партнера! Так в чем проблема?

– Нет никаких проблем, пришлось изменить планы. Отдохну пару недель – и домой.

– Может, и я к тебе присоединюсь? Неделя выходных впереди.

– Нет, Егорыч, ты не сможешь.

– Плохо ты знаешь мои возможности. Возьму и приеду. А, темнила?

– Да не темнила я! Егорыч, тебе поговорить не с кем? Все, давай, пока.

– Ладно, не ворчи. Точно все в порядке?

– Точно.

– Ну, пока. Береги себя, ты нам еще пригодишься. И возвращайся, не пропадай!

– Да, вернусь. Теперь-то чего не вернуться?

– Не знаю, не знаю… Человек предполагает, а кто располагает?

– Теперь ты на загадки перешел.

– В Конторе это никогда не было загадкой. Отдыхай спокойно, дорогой товарищ. На связи, – и дал отбой.

Николай посмотрел, от кого был предыдущий звонок, – тоже от Егорыча. «Что это он раззвонился? Ведь так и не сказал, зачем звонил. Проверил на связи ли я, и все. Зачем? Уж кто темнит, так точно не я.» Стало зябко: ох, не спроста все то, что бывший полковник готовит ему дома?

* * *

Когда Николай вернулся, Татьяна вздохнула с облегчением.

Дары от интуристов - человека и гостиницы - были распакованы, часть их тут же пошла в дело. Отпрыск Симутиных проснулся и радостно набил рот чипсами с жевательной резинкой, уверенный, что это кратчайший путь к выздоровлению. Хороший коньяк оттянул от сердца Татьяны тревогу минувшего часа. Она великодушно предложила закрыть глаза и уши, в случае если Николай вернется из «ночного» не один.

Татьяна рассказала, что после возвращения Петра из будущего их отношения переживали ренессанс. Вплоть до отъезда Петра в командировку длилась вторая серия медовых месяцев, хоть Татьяна так до конца и не верила в фантастическое объяснение отсутствия. Загул это был, или что-то другое, но именно это вернуло ей мужа. Появление Николая освободило ее сердце от остатка сомнений.

Прежде чем отправиться бога гневить, Николай показал Татьяне, как пользоваться ноутбуком, что и как смотреть в Интернете, подурачился с Васьком, а потом пошел к себе сочинять выходной наряд. Он не знал, куда занесет кривая развлечений, поэтому выбрал компромисс: вельветовые брюки, строгая сорочка и кардиган. В таком виде хоть в театр, хоть на дискотеку.

Он вышел из дому без пяти девять. Машина ждала.

[1] – система заказов была распространена в позднем СССР, но не везде. В Москве эта система была распространена и в партийно-государственных органах всех уровней, и в различных «почтовых ящиках», когда к праздникам можно было купить по государственным ценам (читай, недорого) различные дефицитные продукты. Чем ближе к власти была организация, тем более дефицитные продукты входили в заказ.

[2] – Николай попал в прошлое из 2009 года, в это время мессенджеров еще не существовало. Даже мобильная версия Скайпа только появилась, и только для IOs, на Андроид версия вышла только в следующем, 2010 году.

[3] – сервиса «точка доступа» у мобильников тогда тоже не было, поэтому вторая симка стояла на ноутбуке Николая.

[4] – курс мог доходить и до 10 рублей за доллар.

[5] – «углом» московские фарцовщики тех лет называли угол улицы Горького и проспекта Карла Маркса (Тверской и Моховой в наше время), где располагались рядом гостиницы Националь и Интурист, в которых проживало много иностранных туристов.