Твои сладкие губы

Глава 14

Расс вынырнул из сна так резко, что не сразу понял, где находится. Что-то давило ему на грудь, и ему снилось, что он задыхается.

Стараясь не шевелиться, он оглядел наклонный потолок, который был не похож на потолок его квартиры, затем обшарил взглядом светлые стены и мебель и только потом сообразил, что лежит в постели Лорел. Тотчас вспомнилось, что они заснули сразу же после потрясающего секса.

Рассел снова прикрыл глаза, расслабившись. Тяжесть на груди была, по всей видимости, головкой спящей девушки Он осторожно коснулся ее волос и был изумлен тем, что они оказались очень короткими и пушистыми, словно мех.

В ужасе, глянув вниз, Рассел уткнулся в ледяные глаза кота Феррис развалился на его груди, разложил хвост на животе, да еще и имел наглость пялиться ему в глаза!

– Проваливай, животное!

Феррис поднял голову, затем беззаботно лизнул себе лапу.

– Проваливай, кому говорю! – Рассел попытался повернуться на бок, чтобы кот спрыгнул с его груди. Он не имел никакого желания вступать в схватку с этим когтистым котярой.

Феррис лишь поудобнее вытянулся и зевнул. Слезать он не торопился.

– Лорел, – позвал Расс, коснувшись пальцами голого бедра девушки. Повернув голову, он увидел, что та безмятежно спит, губы были чуть приоткрыты и изгибались в расслабленной улыбке.

Будить такое чудо было бы свинством, подумал Расс.

Он снова взглянул на кота. Зарвавшееся животное требовалось поставить на место, но он решительно не знал, как это сделать, чтобы не обидеть его хозяйку.

Феррис снова зевнул во всю пасть так, что мелькнули мелкие белые зубы, затем дерзко и по-хозяйски уставился на Рассела, словно бросая вызов.

Его наглость переходила всякие границы! Прежде Рассу не доводилось тягаться в нахальстве с котом, поэтому он не знал, с чего начать.

– Так, Феррис, слушай внимательно, – произнес он, глядя животному в глаза. – Я останусь, нравится тебе это или нет. Тебе придется привыкнуть. Я тебе не Лорел, поэтому поблажек не жди: либо мы договоримся, либо пеняй на себя. На меня не действуют дерьмовые отговорки вроде «бедняжка столько перенес», ясно?

Глаза кота превратились в две узкие щелочки.

– Так что постарайся не перегибать палку, приятель, – добавил Рассел самоуверенно. – Мы можем подружиться, если придем к компромиссу. А компромисс здесь может быть лишь один – убери с меня свою мохнатую задницу! – Он покачал перед мордой кота тяжелым кулаком.

Феррис мигнул, лениво встал, потянулся всем телом, демонстрируя, что спешить все равно не будет, потоптался на груди Рассела, довольно болезненно впиваясь в кожу когтями, а затем беззвучно соскользнул на пол с грацией, удивительной для столь откормленного животного.

Рассел вздохнул и сел в постели.

– Ладно. Я вижу, ты меня понял. – Он осторожно коснулся массивного подбородка кота, почесал шерстку и улыбнулся.

Стоило принять душ, раз уж с любимцем Лорел установилось перемирие.

Лорел… Рассел хотел лишь коротко взглянуть на девушку, но не смог отвести взгляда. Во сне она была почти неправдоподобно красива. В ее расслабленной позе, нежных чертах лица и разметавшихся по подушке волосах было что-то от речной нимфы. Ладошки, трогательно сложенные под щекой, казались умилительными, одна нога свесилась с кровати, в темноте белела маленькая ступня с маленькими пальчиками. Между ног темнел треугольник волос, не выщипанный, не выбритый, но очень аккуратный.

В спящей Лорел было что-то невинное, ранимое и хрупкое. Рассел смотрел на девушку не отрываясь, и тело наполнялось странной слабостью, неким неясным чувством, которому трудно было найти название. Рассел знал, что пришла пора бежать от нее без оглядки, но был не в силах отказаться от драгоценного дара, который сам упал ему в руки.

Плед и одеяло бесформенной кучей валялись на полу, ковер был засыпан разномастными конфетами и обрывками упаковки из-под презерватива. И посреди всего этого беспорядка – прекрасная, как русалка, Лорел с разметавшимися волосами. Самое соблазнительное зрелище из всех, что мог представить себе Рассел.

Он вспомнил до мельчайших подробностей, как они занимались любовью. Лорел старалась всячески угодить Расселу, и он дарил ей ласки, о каких только успел узнать за всю жизнь.

Встав, Рассел потянулся, чтобы размяться, пошагал на месте и поприседал. Под кроватью валялся обломок деревянной решетки. Он ухмыльнулся с легким чувством вины: похоже, в порыве страсти они с Лорел нанесли непоправимый урон хрупкой кровати.

Подняв одеяло, Расс укрыл девушку, подоткнув со всех сторон, и она удовлетворенно застонала во сне. Тотчас захотелось поцеловать ее хотя бы в нежное плечико, высунувшееся из-под одеяла.

Подивившись себе и покачав головой, Рассел направился в ванную. Мельком глянув на темный монитор, он пожалел, что так плохо владеет компьютерными навыками. Взглянуть бы на последнее письмо Дина, вдруг оно наведет его на пару удачных идей…

Конечно, Лорел дословно пересказала Расселу суть послания, и у него не было причин ей не доверять, но откуда-то возникло желание контролировать каждый шаг девушки, чтобы уберечь ее от беды.

Расследование топталось на месте, улик не было так же, как и ценных свидетелей, развязка истории отодвигалась на неопределенный срок. Рассел желал вытащить Лорел из цепких объятий Тревора Дина, желал быть уверенным, что ей ничто не угрожает. А как можно быть спокойным, когда преступник разгуливает на свободе?

Рассел даже зубами заскрипел с досады. Изловить бы гада да подвесить за яйца на центральной площади!

Приняв душ, он натянул боксеры и позвал кота:

– Феррис! Пойдем, покажешь мне, где здесь кухня. Боюсь, я рискую снова заплутать. Мне хочется пить, так что окажи содействие.

К его удивлению, кот тотчас откликнулся низким мяуканьем и, подбежав, потерся о ноги.

– Неплохо. А ты не такой уж забияка, как я погляжу. Может, удастся обучить тебя приносить с кухни пиво?

Феррис недовольно дернул ушами и устремился к двери.

– Кухня, кот, кухня, – сказал Рассел, следуя за ним. Они вышли в коридор и направились к лестнице. В доме повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем старых часов и звуком шагов Расса.

Феррис буквально кубарем слетел по ступеням.

– Помедленнее, парень, я за тобой не поспеваю, – засмеялся полицейский.

Кот остановился на площадке, дожидаясь, когда его нагонят, а затем потерся плоской мохнатой башкой о щиколотки Рассела. При этом он довольно громко урчал.

– Ты уверена? – Лорел испуганно глянула на свое отражение в зеркале и судорожно вздохнула. – Это же… ужас какой-то!

– Наоборот, это здорово! – Кэтрин заглянула в зеркало из-за ее плеча. – Если откажешься, я больше никогда не поменяюсь с тобой сменами. Даже если будешь валяться у меня в ногах, так и знай!

Сама Кэтрин была наряжена в стиле Джонни Деппа в фильме «Эдвард Руки-Ножницы». Здесь были все нужные атрибуты – рваная одежда, всклокоченные черные волосы, длинные накладные ногти. На самой макушке Кэтрин прицепила несколько вороньих перьев, а майку надела такую короткую, что виднелся практически весь живот с татуировкой в виде розы и бутылки вина. Брюки тоже были под стать: драные, черные с потертостями и на крайне низкой талии.

Каким-то необъяснимым образом все это ей шло. Этакая сексуальная кошечка с крайне агрессивными манерами и ярким макияжем.

Лорел же себя чувствовала дешевой шлюшкой. Именно такого эффекта, должно быть, и добивалась от нее Кэтрин. – Слушай, тебе очень идет, – уговаривала подруга. – Конечно, ты не сильно преобразилась, но это и не нужно. Оставайся самой собой. Воспитанная девочка из хорошей семьи, которая решила повеселиться.

Ха, подумала Лорел, ничего себе «не сильно преобразилась»!

Впрочем, в чем-то подруга была права. Воспитанная девочка из хорошей семьи веселилась почти всю неделю. Вспомнить хотя бы вчерашнее пробуждение, собственную бесстыдную наготу, тяжесть между ног и ужасный бардак в спальне. И рядом – голый мужчина, который как раз вводит палец тебе во влагалище! Лорел кончила раньше, чем успела, как следует проморгаться со сна, и это было великолепно.

Итак, воспитанная девочка хочет веселиться… пусть будет так.

Лорел критически оглядела себя в зеркало. Короткая узкая юбка, черные колготы, туфли на шпильке, черный обтягивающий топ и еще один прозрачный бежевый сверху, чуть короче первого. Живот оставался открытым, как и шея с руками.

Лорел постаралась не думать над тем, насколько непрактичен ее наряд. На улице был страшный холод!

– Ты уверена, что прическа не выглядит глупо? – с сомнением спросила она у Кэтрин. Две косички свисали на плечи, превращая Лорел в современную Лолиту. – Ко мне тотчас прилипнет какой-нибудь педофил.

Кэтрин хохотнула:

– Это вряд ли. У тебя на юбке тяжелая цепь, а на запястье кожаный браслет. С такими аксессуарами ты не тянешь на потенциальную жертву педофила. Поверь мне, уж я-то в этом разбираюсь.

Поскольку Лорел не разбиралась в клубной культуре, ей оставалось уповать на благоразумие Кэтрин, весьма, впрочем, сомнительное. Единственное, чего по-настоящему опасалась Лорел, – это стать всеобщим посмешищем.

– Я захватила бутылку вина. – Кэтрин тряхнула волосами и растянула темно-малиновые губы в подобие улыбки. – Давай пропустим по стаканчику перед выходом.

Лорел повернулась к зеркалу спиной, решив пустить все на самотек.

– Хорошая мысль. – Она подхватила сумочку и розовый шарф.

– Да оставь ты эту удавку дома!

– Как это? – Да без шарфа она замерзнет, как только выйдет на улицу! И наверняка подцепит простуду.

– Оставь, говорю тебе.

Лорел пожала плечами, доверившись подруге, и, покачиваясь на каблуках, пошла на кухню. После стакана вина она отправится навстречу ночным приключениям и новым увлекательным знакомствам.

Тревор держал сигарету достаточно низко и все же прикрывал ее ладонью, чтобы Лорел, порхающая по кухне, не могла заметить огонька через окно.

Так вот, значит, какие у нее были дела, когда она отказалась с ним встретиться! Тусуется со своей размалеванной подружкой, одевается как шлюха и пьет вино!

Тревор, стоящий за кустами под окном, не мог слышать, о чем говорят девицы, но то, что обе хохочут, было видно.

Он не любил, когда им пренебрегали, не привык к отказам, и поведение Лорел его бесило. Обычно он не принимал личную жизнь своих жертв так близко к сердцу, но это был особый случай. Конечно, случались и проколы, когда очередная птичка не обращала внимания на его авансы, и тогда Тревор просто двигался к новой цели, но чтобы его кидали посреди завязавшихся отношений, променивали на тусовки – такого еще не бывало.

Может, стоило выкинуть Лорел Уилкинс из головы, подобрать цель попроще, более сговорчивую бабу с кризисом среднего возраста, которая соскучилась по мужскому вниманию?

Плюнуть на глухую дурищу было куда разумнее, но Тревор упрямо продолжал морозить яйца, стоя под ее окнами.

А меж тем мороз становился с каждой минутой все крепче.

Нет, не мог Тревор уйти. Лорел отличалась от его предыдущих жертв, отличалась разительно, и это было важнее всего. Она была богаче, несравненно богаче, чем какая-нибудь Джилл. К тому же она была хорошенькой и ладной, как Барби, с невинным личиком и светлыми длинными волосами. Да, как Барби…

Каждому известно, что Барби – дешевая шлюха, подумал Тревор озлобленно. Шлюха с ангельской улыбкой. Такая же, как Лорел.

Тревор приехал к озеру с ощущением смутной тревоги. Он почувствовал, как изменился стиль Лорел в последних письмах. Словно девчонка внезапно охладела к нему, вот как это выглядело! У нее был другой тон, и это явно не было связано с тем, что он кинул ее со встречей в кофейне.

Тревору было важно узнать, что тому причиной. Он прикатил к дому Лорел, мучимый мыслью, что она его в чем-то подозревает. Мысль была нелепой, но не давала Тревору покоя.

Он раздраженно следил, как девчонка покачивает бедрами, обтянутыми крохотной юбочкой, и полагал, что знает ответ. Лорел нашла себе трахаля, это точно! Иначе с чего она так изменилась, так осмелела?

Тревор тихо изнемогал от бешенства. Разве он сможет окрутить, соблазнить и обчистить Лорел, если у нее есть любовник?

Жизнь вообще была не слишком справедливой к Тревору Дину. Он вырос в нищете, нежеланный сын тупой алкоголички, рожденный от какого-то из ее многочисленных мужиков. Тревор очень рано понял, что сможет выбраться из грязи и бедности только сам, собственными силами и умом. Он не желал прозябать в стылом трейлере на задворках сонного городка, не желал есть отбросы с помойки и наниматься чернорабочим за горсть монет.

Когда Тревору было двенадцать, мать арестовали за пьяную разборку с одним из собутыльников, назначив незначительную сумму, под залог которой она могла выйти на свободу. Тревор не стал вносить залог. Он просто собрал пожитки и свалил из города.

Он многому научился. У него был талант внушать людям доверие. Тревор лгал так легко и убедительно, что вскоре вранье стало для него основным способом заработать на жизнь. Обманывал он в основном женщин, придумывал себе добропорядочное прошлое, прикидывался преуспевающим и богатым, а его жертвы безоговорочно верили в любую чушь.

Но до сих пор Тревор отирался в чужих квартирах, не мог позволить себе ни дня отдыха и был вынужден постоянно заметать за собой следы.

Этого было мало.

В кармане завибрировал телефон, и Тревор, вынув его, взглянул на номер. Он мог ответить на звонок, его все равно никто не видел за ветками кустов. До окна Лорел было не менее пятнадцати метров.

– Да?

– Привет, это я.

Тревор и без того знал, кто звонит.

Ревнивица Джилл. Он знал, что она станет названивать ему, беспокоиться, и эта забота ему льстила.

– Милая… – протянул он в трубку негромко. – Я слушаю.

– Да я позвонила, собственно, просто так, – принялась оправдываться Джилл. – Лежу на диване, смотрю телевизор. Мне одиноко без тебя. Ведь неделя – это так долго! – Она хихикнула, желая обратить все в шутку, но Тревор знал, что Джилл действительно тоскует.

Лорел за окном потягивала вино. Ее пальцы играли с цепью на юбке. Плоский животик притягивал внимание.

– Я тоже скучаю. Недельная командировка очень утомляет, – пожаловался Тревор. Он отшвырнул сигарету и чуть сдвинул рукой ветку, маячившую перед глазами.

– Как они могли разлучить нас так надолго? – заныла Джилл. – Проклятая командировка. Ты мог отказаться, милый?

– Боюсь, начальству это не понравилось бы. Мне платят, я выполняю требования, увы.

– Завтра не вернешься?

– Поглядим, как дело пойдет. Надеюсь, что вернусь. И от самолета зависит. Если в Чикаго пойдет такой же снег, как у вас, запросто могут отменить рейсы.

Тревор снял на ночь номер в отеле Кливленда, желая хоть немного отдохнуть от удушливого присутствия Джилл. Порой она бывала невыносимой. К тому же Тревору нравилось мучить Джилл, она так забавно страдала!

– О, только бы не случилось снежного бурана, погода в последнее время непредсказуема. – В трубке раздался протяжный вздох. – Если ты задержишься еще на несколько дней, я умру от тоски.

– Надеюсь, нам повезет с погодой, милая. Ты скучаешь?

– О да!

– Ты не можешь без меня? – Тон Тревора стал требовательным.

– Не могу, дорогой, никак не могу! – с жаром откликнулась Джилл.

– Ты хочешь меня?

Джилл тихо охнула.

– Ответь, ты хочешь меня?

– Да, да, да! Я вся дрожу от желания!

– Правда?

Тревор представил себе Джилл в ужасной линялой пижаме, растянутой, словно ее надевал борец сумо, с огромным воротом, в котором виднеется громадная вислая грудь. На лице Джилл, конечно же, нет и грамма косметики, волосы стянуты в низкий жидкий хвостик.

– Я тоже хочу тебя, Джилл. – Тревор напустил в тон интимности. – Так и представляю, как ты мечешься подо мной, как ты стонешь, когда я вхожу в тебя, целую твою грудь…

– О, Пит! – Она судорожно выдохнула.

– Потрогай себя, Джилл, гладь себя, ласкай. Тогда мне не будет стыдно, что я делаю то же самое в пустом номере отеля.

– Ты… трогаешь себя? – взвизгнула Джилл восторженно.

Тревор прижал трубку плечом к уху, вытащил из пиджака пачку сигарет. Становилось все холоднее, пальцы не слушались.

– Да, я делаю это, милая. – Он затянулся, пристально наблюдая за Лорел.

– Я слышу, как тяжело ты дышишь, Пит!

Тревор усмехнулся, отдав должное женскому воображению.

– Я хочу кончить одновременно с тобой, Джилл. Ласкай себя, умоляю.

– Я ласкаю…

Тревор снова затянулся, прислушиваясь к тяжкому свисту дыхания Джилл, к скрипу ее дивана, ее сиплым постанываниям. Лорел за окном налила себе еще вина.

Когда Джилл кончила, оповестив об этом Тревора коротким вскриком, он продолжал смотреть на Лорел.

Просто смотреть.