Твои сладкие губы

Глава 18

Рассел подъехал к дому Лорел, насвистывая себе под нос. Из кармана его куртки торчала новая зубная щетка. Друзья пригласили Шона на хоккейный матч, и он планировал остаться в гостях у приятеля на целую ночь, поэтому Рассел мог за него не волноваться. Он решил провести ночь с Лорел, а к девяти поехать на работу.

Он уже представлял, как будет подтрунивать над Лорел, как отведет ее на самый длинный фильм, какой только идет в кинотеатрах, как будет касаться ее в темноте зала, шептать непристойности на ухо до самой ночи, чтобы к тому моменту, как они доберутся до постели, девушка была готова сорвать с него одежду Рассел искренне веселился, думая о том, как будет злиться Лорел весь вечер, не имея возможности сразу раздвинуть для него ноги.

Он вышел из машины и зашагал в сторону подсобных помещений. С утра потеплело, но снег шел, не переставая, и превращался в грязное месиво, едва коснувшись земли. Рассел подумал, что лучше будет войти через гараж, чтобы не натащить грязь в дом. Здесь можно было оставить обувь. Лорел по телефону согласилась, что это разумно, и обещала не запирать дверь гаража.

Рассел дернул за ручку, и дверь приоткрылась. Внутри горел свет, и не было ни единого следа мужского присутствия в доме: никаких инструментов или автозапчастей. В первый раз эта деталь его удивила. Здесь было чересчур по-женски аккуратно. На его вопрос Лорел ответила, что за домом приглядывает помощник, который выполняет необходимые работы. Человек этот занимался профилактикой коммуникаций, расчищал подъездную дорожку от снега и чинил технику.

Рассел, который привык все делать сам, воспринимал наличие подобного работника как еще одно доказательство своей несовместимости с Лорел. Они принадлежали к слишком разным мирам. Эти мысли посещали его в минуты слабости, когда он начинал задумываться над тем, что ждет его и Лорел в будущем. Стоило ему оказаться рядом с ее особняком, почувствовать запах озера, окинуть взглядом район, как наступало отрезвление, граничащее с интоксикацией. Рассел знал, что не соответствует, и это отравляло его, словно медленный яд.

Разве он мог надеяться, что Лорел оставит свою уютную обеспеченную жизнь ради крохотной квартирки в доме с облупленными стенами и кухней, похожей на дешевую столовку? Нельзя было выдумать более неподходящую пару, чем Рассел Эванс и Лорел Уилкинс.

У него была любимая, но низкооплачиваемая работа, куча ежемесячных выплат и небольшая сумма денег, вырученная от продажи родительского дома. Сумма, которая являлась неприкасаемой, поскольку должна была покрыть расходы на обучение Шона. Эта жизнь вполне удовлетворяла запросы самого Рассела, но не могла показаться хоть сколько-нибудь привлекательной для Лорел.

Рассел задумчиво подергал дверь гаража и отошел в сторону, намереваясь покурить. За углом располагалась небольшая летняя терраса, выложенная натуральным камнем. Пол оказался засыпан снегом. Здесь же стояли укрытые целлофаном цветочные горшки и некоторый садовый инвентарь.

Терраса Расселу понравилась, так же как и спальня Лорел. Весь остальной дом казался слишком чопорным, слишком роскошным. В нем Рассел чувствовал себя не в своей тарелке, не на своем месте. Пару недель назад Лорел устроила ему экскурсию, и Рассел ходил за ней как неприкаянный, засунув руки в карманы и опасаясь что-нибудь задеть и испортить.

Он достал пачку сигарет и зажигалку. Дыхание вырывалось изо рта белым облачком, словно дым. Задумавшись над этим совпадением, Рассел остановился и неожиданно ощутил прилив тревоги.

Точно! Кто-то курил поблизости, и до Расса донесся легкий запах сигарет. Принюхавшись, Рассел осторожно огляделся, стараясь не шуметь. Запах никотина щекотал ноздри, теперь уже довольно сильный. Сделав пару шагов в тень террасы, Рассел продолжал оттуда вглядываться в темноту.

Поверх крыши гаража были видны яркие окна какой-то комнаты.

Мозг Рассела принялся лихорадочно обдумывать возможные варианты. Если кто-то болтается поблизости, то какова его цель?

Подглядывать за Лорел, иначе и быть не может!

С какого места можно следить за девушкой, находящейся в кухне, не рискуя быть замеченным?

Зорким взглядом Рассел обвел огромный двор, остановив выбор на густых кустах. Да, это было самое удачное место для наблюдения.

Мог ли незнакомец заметить, как он въехал во двор? Возможно, если не выбрал в качестве засады какое-нибудь другое место.

Рассел представил, как Лорел ходит по кухне, залитой ярким светом. Наверняка на ней обтягивающие брючки и маечка, столь привлекательные для маньяков, поскольку оставляют простор воображению. На окнах нет занавесок, так что негодяй прекрасно видит объект наблюдения.

Проклятие!

Рассел бесшумно двинулся вокруг дома, оставаясь в тени. Возможно, предосторожность была излишней. Если незнакомец заметил его машину, то внимательно следит за его движениями или предпочел сделать ноги.

Добравшись до окна кухни, Рассел осторожно огляделся. Итак, Лорел не может его видеть, зато сама выставлена на всеобщее обозрение. Конечно, ему нет нужды следить за ней, поскольку дверь оставлена открытой и Лорел его ждет.

Но если бы она не ждала посетителей? Если бы кому-то вздумалось наблюдать за ней из темноты? Есть ли более удачное место для засады, чем кусты в дальнем углу двора?

Рассел уверенно двинулся к кустам. Если преступник его заметил, то уже смылся, чтобы не быть пойманным на месте.

Инстинкт охотника не подвел. На влажном снегу за кустами осталось немало следов от мужских ботинок. Здесь же валялись многочисленные окурки, а один застрял между ветками и еще дымился. Судя по тому, как истлел фильтр, неизвестный покинул укромное место пару минут назад.

Одиннадцать окурков. Парень пасся в кустах не менее часа, даже если курил почти без остановки.

Рассел почувствовал, как его охватывает ярость. Какой-то подонок следил за Лорел уйму времени и успел уйти незамеченным! Проскользнул прямо под носом, оставив на прощание одиннадцать окурков!

Или не проскользнул? Мог ли негодяй незаметно сбежать в ближайшие две минуты? Подъездная площадка хорошо освещена, значит, у незнакомца было лишь два пути к отступлению – озеро и забор. Озеро можно было исключить, а забор казался слишком высоким.

Боковым зрением Рассел заметил какое-то движение справа. Не колеблясь, он рванулся туда, где закачались ветки кустов. Огромный сад был ему незнаком, тогда как преступник наверняка успел обшарить каждый его закоулок.

Рассел ломился сквозь джунгли сухих ветвей, рискуя выколоть себе глаз, а впереди него слышалось частое дыхание и шлепанье ботинок по подтаявшему снегу. В какой-то момент мелькнул темный силуэт, перескочил через высохшую Живую изгородь на соседний участок (и как Рассел не подумал об этом варианте?) и бросился наутек.

Это мог быть только один человек.

Тревор Дин.

Рассел успел мельком увидеть светловолосую голову и узкие плечи и узнал Дина по описанию его жертв.

Впрочем, он и без того знал, кем окажется наблюдатель.

Рассел перемахнул через изгородь вслед за Дином. Зимний воздух леденил легкие, дышать становилось все труднее, но Рассел не собирался сдаваться. Он жаждал расправы над негодяем, который посмел вломиться на участок Лорел. Он мысленно подбадривал себя кровавыми картинками, на которых в лицо Дина раз за разом врезается кулак, расшибая в кровь губы и брови.

Бежать по мокрому снегу было нелегко. И преступник, и полицейский постоянно оскальзывались, едва не падая Рассел был в лучшей форме, чем Дин, а потому постепенно нагонял негодяя. Они неслись уже по третьему участку, и расстояние между ними неуклонно сокращалось.

В какой-то момент Дин внезапно исчез, словно провалился в яму, и пока Рассел сообразил, что тот нырнул в дыру в заборе, прошло не меньше двадцати секунд. Выскочив на улицу, он успел увидеть, как Дин сел в синюю «хонду-цивик», торопливо завел мотор и сорвался с места.

– Проклятие! – взревел Расс, согнувшись пополам от разочарования и боли, рвавшей на части легкие.

Он мог дать голову на отсечение, что машина была ворованной, хотя на всякий случай записал номерные знаки.

Нестись назад к собственной машине, чтобы пускаться в погоню, было бессмысленно – Дин успеет проехать несколько кварталов, прежде чем Рассел доберется до дома Лорел. К тому же Расс не желал оставлять девушку одну надолго. Дин мог вернуться и натворить дел.

Доковыляв до своей машины, Рассел достал сотовый и набрал номер Андерса.

– Алло?

– Привет. Я возле дома Лорел. Этот ублюдок Дин болтался поблизости, караулил малышку в кустах и следил за ее окнами. Мне это здорово не нравится, Джерри. – От бессильной злобы голос Рассела срывался. Ему хотелось настигнуть Дина и придушить собственными руками, предварительно пройдясь ботинком по самым чувствительным местам.

– Что, серьезно? – изумился Джерри. – Это так не похоже на парня!

– Да уж, и должен сказать, я не в восторге от этих перемен. – Расс с ненавистью глянул на кусты, в которых прятался преступник.

– Еще бы.

– Так, теперь записывай. Это номерные знаки машины, на которой он удирал. Если гада задержит дорожная полиция, можно будет предъявить обвинение в преследовании мирных граждан и вторжении на частную территорию. – К сожалению, у детективов больше ничего на Дина не было.

– Ничего не получится, Расс. Ставлю пятьдесят баксов, что его отпустят сразу после проверки документов, под залог. И тогда ищи-свищи! К тому же это заставит Дина здорово насторожиться. Он поймет, что за ним идет охота, и усилит бдительность. Заметь, он и до этого не слишком нас баловал уликами, заметая все следы.

Рассел раздраженно сплюнул себе под ноги и промолчал. Он ненавидел, когда Джерри был готов ставить на что-то деньги. Это означало, что напарник прав.

– Пойми, у нас на него ничего нет. Обвинения слишком хилые, чтобы убедить судью и присяжных. – Андерс сделал паузу. – Не кипятись, дружище. Не стоит принимать Дина близко к сердцу.

– Теперь это не просто работа, Джерри. Это уже частное дело. – И раньше Рассел относился к Тревору Дину, как к личному врагу. Ему претило то, что преступник пользовался доверием беззащитных женщин, это было гадко и низко. Теперь дело только усложнилось. Пути Дина и Рассела пересеклись и завязались в узелок. На карту была поставлена безопасность Лорел.

– Послушай, парень, Дин не знал, кому перешел дорожку. Сомневаюсь, что он пытался насолить лично тебе. Он не в курсе, что ты спишь с Лорел.

Рассел скривился и зорко оглядел двор. Так, на всякий случай.

– В том-то и дело, что мы не знаем, какой информацией владеет этот псих. И это меня пугает.

– Чего ты дергаешься? Это просто мошенник. Не убийца, не насильник, не сумасшедший. Он обычный трус, каких немало. Вспомни, Дин никогда не причинял вреда своим жертвам. Я имею в виду физическое насилие, разумеется.

– Звучит жизнерадостно, – хмыкнул Рассел. – Можешь быть уверен, Лорел не пострадает от его рук. Я буду рядом и сумею ее защитить. Не выпущу девочку из поля зрения ни на минуту! – Он задумчиво пожевал губу. – Я забираю Лорел к себе.

Андерс хохотнул:

– Ладно, мне пора. Позвони завтра утром, хорошо? Расскажешь, как отреагировала твоя подружка на предложение перебраться в твою жалкую лачугу.

Нажав отбой, Рассел задумался. Веселье Андерса было объяснимым: менять роскошный особняк на холостяцкую берлогу копа покажется Лорел не самой радужной перспективой. Однако Расс полагался на здравый смысл девушки. Лорел сообразит, что речь идет об одной-двух неделях, в течение которых полиция будет рыть землю, пытаясь накопать улик на Тревора Дина.

Жизнь дороже комфорта, разве не так?

Лорел уставилась на губы Расса, в очередной раз решив, что зрение ее подвело.

– Ты шутишь?

– Нет. Собирай вещи, ты переезжаешь ко мне.

Итак, ей не показалось. Девушка уставилась в свой стакан, до половины наполненный молоком, не зная, что ответить.

Меж тем полицейский уже направлялся к лестнице. Ей удалось перехватить его только на втором пролете.

– К чему такая спешка? Ты всегда так любезно предлагаешь женщинам перебраться в твою квартиру, или это исключение сделано лично для меня?

Рассел запустил пальцы в волосы и нахмурился. У него был обеспокоенный вид, на лбу залегли складки, губы были плотно стиснуты Лорел сразу поняла, что речь идет о чем-то серьезном.

– Дин караулил тебя в кустах. Он следил за окнами кухни, причем довольно длительное время.

Да, переезд был предложен отнюдь не из романтических побуждений.

– Что? Следил? Только что? – спросила Лорел с тревогой в голосе, глянув на огромные окна без штор. Темнота за стеклами показалась ей пугающей. Одинокий фонарь маячил вдали бледным пятном, безуспешно силясь разогнать мрак.

– Да, только что. Один Бог знает, сколько вечеров он провел в кустах, наблюдая за тобой из своего укрытия. Ублюдок проклятый!

Подбородок Рассела дернулся, и Лорел поняла, что полицейский едва сдерживает гнев и досаду на собственную беспечность. Она медленно поставила стакан на стол, опасаясь расплескать молоко. Руки дрожали.

– Откуда ты знаешь? – Мысль о том, что кто-то видел, как она ходит по собственному дому, показалась отталкивающей. В этом было что-то отвратительное, гадкое, словно неизвестный рылся в ее вещах и трогал грязными руками белье.

Конечно, тот факт, что за ней следил не кто иной, как Тревор Дин, немного успокаивал. Насколько Лорел знала, мошенник никогда не нападал на своих жертв и не был склонен к физическому насилию. Дин просто соблазнял несчастных женщин, а потом крал деньги. Она могла его не бояться, поскольку не собиралась глотать эту пластиковую наживку. У нее был Расс, который интересовал ее больше любого соблазнителя.

Хорошо, что под окнами шатался Тревор Дин, а не какой-нибудь неизвестный маньяк из тех, что проникают в Дома, связывают и мучают беззащитных женщин, калеча и даже убивая.

– Я знаю, что он здесь был, потому что едва не поймал мерзавца. Шел к твоему дому и почувствовал запах сигарет. Дин сидел в засаде, дымил как паровоз, а когда понял, что дело дрянь, ломанулся через соседские участки к машине. Трус, но предусмотрительный трус, – с досадой сказал Рассел.

– Так странно! Ведь я пыталась наладить с ним связь по почте, так, на всякий случай. Это могло пригодиться полиции. Но он не отвечал мне на письма.

– Ему не нужны были дружеские послания, раз он сидел под твоими окнами. К чему обмен любезностями, если можешь тайно влезть в чужую жизнь?

Лорел озадаченно покачала головой. Она не понимала действий Дина. Похоже, мозг преступника работал по какой-то иной схеме, чем ее собственный. Вдруг, получив ее письма, в которых она спрашивала, куда он пропал, мошенник решил удостовериться, что ее интерес искренний?

– Так теперь его можно арестовать?

– Разве что за вторжение на частную территорию. Отделается мелким штрафом и выйдет под залог через пару часов. – Рассел стукнул кулаком по перилам. – Черт, ты не представляешь, как меня бесит подобное положение вещей! С завтрашнего дня начну обучать тебя приемам самообороны. А пока сложи вещи и приготовь клетку для перевозки кота. У тебя ведь есть клетка?

Лорел удивилась. Рассел был согласен взять к себе даже ее избалованного кота?

Впрочем, ей вообще не нравилась идея поспешного бегства из собственного дома. Какой в этом прок? Торчать в квартире Рассела длительное время, но в ожидании чего? Что изменится через пару недель? А что, если потребуются месяцы на поимку преступника? Если доказательств его вины вообще не обнаружат? Она же не сможет жить у Рассела вечно?

То есть Лорел безумно хотела жить с Расселом. Ей хотелось просыпаться рядом с ним каждое утро, готовить ему завтрак, заставлять Шона есть иную пищу, нежели разогретые консервы, чипсы и пиццу на заказ. Боже, с каким наслаждением Лорел избавилась бы от мерзкого ковра с обтрепанными краями, что лежал в коридоре!

И в этом состояла самая большая проблема. Она была влюблена, и день ото дня это чувство крепло. Рассел предложил переезд как способ бегства от опасности, а вовсе не потому, что хотел жить с ней одной жизнью. Он считал ее беспечной и собирался взвалить на себя ответственность, просто желая выполнить долг полицейского.

– А как же быть с Шоном? Думаешь, ему понравится, если я поселюсь в вашей квартире?

Расс махнул рукой:

– Мы объясним ему, почему это необходимо. Не переживай за него, ему всего тринадцать. Детское сознание очень гибко, он и сам не заметит, как примет новое положение вещей. К тому же Шон далеко не наивен. Он понимает, что мы не просто друзья, знает, чем мы занимаемся, когда его нет рядом.

– Может, он и понимает, но это не значит, что он принимает нашу связь. Не стоит откровенно предъявлять ее Шону как ультиматум.

Рассел нахмурился, словно говорил с неразумной девчонкой:

– Хочешь, чтобы я спал на раскладушке?

Лорел некоторое время раздумывала, как ответить на этот и многие другие вопросы. Ей не хотелось переезжать к Расселу только из-за того, что он считал ее дурехой, которая не способна о себе позаботиться Отказ мог оскорбить и разозлить Расса, испортив их и без того ничем, кроме секса, не скрепленные отношения.

– Нет, – осторожно сказала девушка. – Я бы предпочла, остаться дома и продолжать встречаться с тобой, как раньше.

– Это потому, что моя квартира крохотная и запущенная? Я знаю, что не богат и не могу обеспечить тебе комфортное существование, но ведь речь идет о твоей жизни. Ты в опасности, Лорел.

Она изумленно смотрела на него.

– При чем тут твоя квартира? Я не считаю ее плохой Причина не в этом! Дело в том, что я не малое дитя, которому нужно ежечасно проверять подгузники. Вот так-то, Рассел Эванс. И не надо обращаться со мной, будто я наследная принцесса, которая спит только на пуховых перинах!

– Но ведь ты привыкла к роскоши. Ты же не станешь это отрицать?

Это было нечестно. Лорел не волновала ценность вещей, которые ее окружали. Она предпочитала уют музейной элегантности и роскоши. Замечание Рассела доказало, что он ничего о ней не знает.

– Любой человек ценит комфорт, и ты не исключение, – возмутилась она. – Заметь, я работаю в конфетной лавке, таскаю коробки, весь день на ногах. Я делаю это потому, что мне это нравится, хотя многие люди с меньшим состоянием, чем у меня, сочли бы подобный труд ниже собственного достоинства. Ты пытаешься представить меня снобом, а я никогда такой не была! Если ты так мало меня знаешь, как вообще можешь приглашать меня в свой дом?

– Господи! – Рассел устало закатил глаза. – Прекрати вопить. Я не считаю тебя снобом. Ведь ты встречаешься со мной, простым копом, и это о многом говорит. Просто мне кажется, что ты достойна большего, нежели я могу предложить. И я беспокоюсь за тебя, хочу, чтобы ты была в безопасности в те часы, когда меня нет рядом. Дело не в том, что я считаю тебя беспомощной, нет! Но я думаю, что ситуация серьезнее, чем кажется. Мне важно знать, что ты в порядке, понимаешь?

В порядке, с горечью подумала Лорел. Конечно, речь о влюбленности и не шла. Рассел звал ее к себе не потому, что дорожил ею и хотел сблизиться. В нем говорил лишь голос разума, основанный на полицейских инстинктах. Наверное, это должно было ее порадовать она встречалась с ответственным, правильным парнем, готовым разорваться на части, лишь бы служить и защищать.

Но вместо этого Лорел ощущала только страшное, болезненное разочарование. Ей хотелось сказать что-нибудь такое, что заставит Рассела чувствовать себя неловко, гадко.

– Ты говоришь об угрожающей мне опасности? Да что мне угрожает? Какой-то дурак торчит под окнами, и всего-то? Я позабочусь о том, чтобы замки были закрыты, а сигнализация включена, вот и все дела. Могу даже повесить на окна шторы, если ты настаиваешь. Дину нужны мои деньги, а не я сама, но он не получит ни того, ни другого. Можешь быть уверен!

– Что за дурацкий гонор? – разозлился Расс. – Ты не сможешь защититься с помощью штор и сигнализации. Этот Дин очень хитер и умеет проникать туда, где его не ждут. Твой дом огромен! Или ты рассчитываешь на кота? Думаешь, он вцепится бандиту в ногу и заставит бежать на край света? Думай головой, дурочка! Дин может залезть в дом и ходить за твоей спиной, а ты даже не услышишь его шагов, потому что ты глухая!

Лорел онемела от неожиданности. Она даже не попыталась сдержать слез, которые потоком хлынули из глаз. Рассел никогда не относился к ее глухоте, как к недостатку, поэтому его теперешние слова больно ранили девушку. Он просто хотел надавить на нее, заставить подчиниться и использовал для этого самый грязный способ, который мог найтись.

Губы Лорел дрожали, глаза смотрели с таким укором, что Рассел осекся. Девушка пятилась назад, словно он ударил ее и собирался сделать это снова. Слезы катились по щекам, каплями свисали с подбородка.

Проклятие! Сожаление, стыд и страх пронзили Рассела почти одновременно. Он кинулся к Лорел и обхватил ее за плечи.

– Я не хотел тебя обидеть, милая. Это не было попыткой задеть, верь мне. Я просто желал, чтобы до тебя дошло: защитить себя от нападающего очень трудно, когда не слышишь, где он находится.

– Я все и так поняла.

Расс ждал, что она начнет ругаться и кричать, изливая на него свою боль и обиду, обзывая бесчувственным копом, толстокожим животным и грубияном, но Лорел молчала. Она вся как-то обмякла, плечи поникли, словно девушка была не в силах бороться. Глаза стали такими печальными, что у Рассела заныло в груди.

Последний раз он чувствовал себя так погано, когда священник произносил над могилами родителей пустые, вызубренные наизусть слова, равнодушно глядя на Рассела и Шона.

– Лорел, детка, ты можешь думать, что пожелаешь, но моей единственной целью является твоя безопасность. Я боюсь за тебя, понимаешь? – Он осторожно взял ее безвольную руку и прижал к своим губам. Рассел чувствовал, что обидел Лорел, но при этом знал, что был прав, говоря о ее неспособности защититься от преступника. – Пожалуйста, скажи, что понимаешь меня.

– Я понимаю. – Она посмотрела ему в глаза. Щеки были бледны, губы по-прежнему дрожали. – Это ты не понимаешь элементарной вещи, Расс. Не стоит использовать мою глухоту как аргумент. Это не даст тебе надо мной контроля, а только оттолкнет прочь.

– Да о чем ты говоришь? – Рассел чуть сильнее сжал ладонь Лорел, словно это могло помочь достучаться до нее. Как она могла решить, что он желает ее контролировать? Какой-то бред! Это Тревору Дину необходим был контроль над женщиной, а он, Рассел, просто не мог потерять ту, что стала так дорога. – Разве я пытался тебя контролировать?

– Ты ведешь себя так, будто знаешь, как будет лучше для меня. Всю мою жизнь находились охотники указать мне, что делать и как поступать. Я позволяла этому происходить, потому что до поры до времени и сама не знала, чего хочу от жизни. – Лорел осторожно провела пальцами по заросшей щеке Рассела, словно показывая, что дает ему еще один шанс. – Ты знаешь, кто ты и к чему стремишься, ведь так? А я всю жизнь жила по чужой указке. Моя глухота служила оправданием моей неспособности делать выбор. Пойми, я решила закрыть эту страницу книги. Мне надоело быть вечным аутсайдером, которому нет места ни среди глухонемых, ни среди обычных людей.

– Я пытаюсь понять, Лорел. Но это не так просто, ведь я не был в подобной ситуации. – Рассел чуть притянул девушку к себе, гладя ладонью ее спину. В данный момент он отчетливо понимал одну-единственную вещь: он впервые полюбил и готов сделать все, чтобы не потерять свою любовь.

– Я всегда была меж двух огней. Родители долго не могли прийти к соглашению, стоит ли мне получать высшее образование. В результате я училась то там, то сям, но не окончила ни одного учебного заведения. Я делала то, что, как мне казалось, даст им повод мною гордиться. Я думала, они немного стыдятся моей неполноценности, и желала искупить эту вину, загладить ее своим послушанием, своими вечными уступками. Мне самой никак не мешало отсутствие слуха и не хотелось, чтобы они думали, будто я убогая.

Рассел сильнее сжал ее в объятиях:

– Прости, милая, я не знал. Ты вела себя уверенно, и я подумать не мог, будто когда-то у тебя были подобные проблемы. – С каждым днем ему открывались какие-то новые черты характера Лорел. Поначалу он воспринимал ее неуверенным птенчиком, которому захотелось пуститься во все тяжкие, но время показало, что за каждым решением Лорел кроются сильный характер и долгие размышления над предпринятыми шагами. Это внушало невольное уважение. – Поверь, когда я говорил о твоей… глухоте, я обращался к тебе не как к неразумному ребенку, я обращался к тебе, как к уверенной в себе, сильной женщине. Ты восхищаешь меня, и мне хочется, чтобы ты дольше оставалась рядом, целая и невредимая.

Слезы прекратили катиться из ее глаз, и Рассел стер влажные дорожки со щек губами. Лорел судорожно вздохнула:

– Знаешь, я прочла кучу книг о людях, которые были от природы глухими, но многого достигли в своей жизни. Со временем мне начало казаться, что я просто прячусь в скорлупе, прикрываясь своим недугом и чрезмерной заботой родителей. Обдумав это, как следует, я решила, что пришла пора меняться.

Рассел кивнул. Почему-то ему казалось, что прежде Лорел ни с кем не делилась этими мыслями, и был признателен за оказанное доверие.

– Давай условимся так. Если я совершаю ошибку, просто указывай на нее, хорошо? Я не умею сходиться с женщинами и порой могу быть груб. Может, я и не смогу тебя осчастливить, но сделаю все, что в моих силах.

Это звучало как обещание. Обещание, которого Лорел ждала.

– Ты очень хороший человек, Расс. Мне не нужно от тебя непосильных жертв. Просто позволь мне следовать моим путем, даже если этот путь заведет меня в тупик.

– Ладно.

Рассел понял, что Лорел уже не ускользает от него, не закрывается, а готова на откровенность, и это было самое ценное, что она могла дать.

– А этот дом, о котором ты так любишь говорить, обвиняя меня в избалованности… – Девушка сделала широкий жест рукой. – Конечно, он принадлежит мне, но я не чувствую себя его хозяйкой. Ты понимаешь, о чем я?

И хотя Расселу казалось, что Лорел говорит загадками, на каком-то непонятном женском языке, он кивнул, интуитивно угадывая, что она хочет до него донести. Дом сильно отличался от Лорел. Она была в нем только гостьей, так же, как и в его квартире.

– Ты еще не нашла свое место, я верно понял? Этот особняк и твоя работа – лишь временные вехи, которые помогают тебе в поисках настоящей Лорел.

– Да.

Расселу хотелось взять Лорел на руки, прижать к груди, покрыть ее лицо поцелуями, но он ощутил несвойственную ему робость. Он опасался разрушить тот хрупкий мостик понимания, что перекинула к нему девушка.

Рассел знал, что у них с Лорел разные пути. Он давно нашел свое место в жизни, определил свою роль и был доволен тем, что имел. А Лорел была коконом, из которого только предстояло выбраться наружу прекрасной бабочке. И что это будет за бабочка, оставалось лишь гадать.

Словно почувствовав его неуверенность, Лорел обвила его плечи руками. Рассел обнял ее, зажмурив глаза, задыхаясь от благодарности.

– Прости, – шепнул он ей на ухо, сам не понимая, за что именно извиняется. Возможно, сразу за все. За то, что сделал и чего не сделал. За те ошибки, которые только предстояло совершить.

Лорел прильнула всем телом, ладони заскользили по его плечам и спине, бедра прижались к бедрам.

– Возьми меня, Расс. Умоляю, возьми меня немедленно. Он хрипло застонал в ответ, уткнувшись ей в висок.