Творений нетленная сила. Электрификация сельского дома и участка...("Сделай сам" №1∙1997)

Творений нетленная сила (секреты золотого руна)

Н.Г. Беляева

Из самой вечности от неведомых народов, из невиданных атлантид и невообразимо далеких времен катится клубок жизни. Древние верили, что его нити плетут три божества судьбы и участи. Греки поручили эту миссию Мойрам, римляне — Паркам. Но богини, как, кстати, многие из тех, кто распределяет жизненные радости, повели себя фривольно. Потому у одного клубок жизни разматывается как бы сам собой, другой вынужден неустанно тянуть нить, а у третьего она так запутана-перекручена, что судьба злее мачехи. И все же не козни упомянутых особ определяют след каждого из проходящих по Земле

Когда-то, одарив его смекалкой и умом, мать и педагог, природа указала человеку пути и средства к существованию. Такой не мифической, осязаемой нитью стало ремесло. Одним из первых в человеческом обиходе появились прядение, вязание и ткачество.

Как уверяют историки, примерно десять тысячелетий назад где-то в Передней Азии и в других теплых краях, позднее и в Европе человек открыл для себя тайну рождения хлебного злака, льняного волокна, шерстяного волоса, нити шелкопряда. Возникшие земледелие и скотоводство быстро распространились по всем концам света. «С сельским хозяйством можно управляться без тонкостей, — объяснял древнеримский писатель и агроном Колумелла, — но оно не терпит глупости». Исследователи прошлого располагают убедительными свидетельствами того, сколь успешно действовал человек на этом поприще.

Мир прочно оперся на руку земледельца, пастуха, ткача и пряхи. Нить жизни оказалась связана с бороной и иглой. Можно только предполагать, какое множество людей вложили в дело талант, усердие и труд, если придуманное ими из века в век выдерживает суровый суд потомков. Мы смотрим на конструкцию печи, в античную эпоху служившую для мытья и окраски шерсти, и не удивляемся тому, что по древнему принципу — обезжириванием — шерстяное сырье обрабатывается и сегодня. Нынешним, по макушку начиненным информацией, нам порой невдомек, что на каком-то историческом отрезке судьба испытывала мастерового человека то одной жестокостью, то другой. На ассирийских глиняных барельефах застыли трагические эпизоды угона пленников и скота, то есть, кроме потери всего содеянного, побежденные лишались своих умельцев, мастеров. А древним афинянам сущее бедствие приносили волки, губя поголовье. В Афинах по природным условиям скотоводство было более развито, чем земледелие. Страна кормилась за счет стад. Так вот, царь Солон назначил вознаграждение в пять драхм всякому, кто принесет хищника, и даже за волчонка давал одну монету. Тогда на нее можно было купить овцу или медимн хлеба, вмещавший 52,5 л.

Это выглядело тем более царской милостью, что не только в Афинах, но и повсеместно деньги в расчетах применялись крайне редко, за все чаще расплачивались натурой — домашними животными. Богатство граждан, пишет Плутарх, заключалось в стадах овец и коз, почему в древнем Риме, например, имущество долгое время обозначалось словом — «пекулиум» — от названия мелкого скота. И на своих первых монетах римляне изображали овцу, свинью или козу. Даже детям, как знак благополучия, они давали имена, производные от названий животных: Капрарий (капра — коза), Таврий (тавр — бык). Порций (поркус — свинья) и т. д.

Имущество, понятно, оберегалось законом. Клинопись судебника Древнего Двуречья пышит угрозами тамкару (торговому агенту) и шинкарке, дабы те не осмеливались покупать у раба шерсть или зерно.

К годам расцвета Вавилонского царства, оказывается, восходит профессия ветеринара — понадобилась специализация докторов на лечении домашнего скота. Они создали рецепты, позволявшие растить животных со здоровой, длинной шерстью, с эластичной кожей. Составы трав и минералов, этому способствовавшие, хранили как государственную тайну.

К распространению домашнего прядения, вязания и ткачества на территории Восточной Европы приложили руку скифские племена. По описаниям Геродота, посетившего Таврию, здешние жители, когда с неба начинали падать «-колючие перья», «превращались в волков» — одевались в бараньи шкуры. Скифы водили овец, коз, коров, лошадей, птицу, использовали в хозяйстве шкуры, шерсть, пух, мясо и молоко. Почти в каждой крупной семье были свои пряхи и ткачи. Еще задолго до монгольского нашествия в Овруче, на Волыни, два столетия просуществовал промысел по изготовлению из розового шифера прясл (прясленей) — кружков-маховиков с отверстием в центре, которым утяжеляли веретена для более быстрого их вращения Без этого инструмента не обходилась ни одна пряха и дорожила им наравне с самыми своими ценными украшениями. До шиферных люди пользовались пряслами из глины, прежде глиняными были и сами веретена. Овручскими изделиями русские мастера снабжали княжества от Одера до Волги.

Подобно чернозему в почве, накапливались человеческие знания о поведении растений и животных, свойствах тех и других служить материалом на нити, войлоки, плетеные изделия и ткани. Из чего только не пытались свивать нитку! Из жил животных, стеблей растений и их пухлявых семенных отростков, из гибких корешков и узких кожаных ремней и даже из верблюжьей бороды. В записках испанского солдата экспедиции Магеллана с восторгом рассказывается об искусных тканях, которые выделывали мексиканские женщины, вплетая в них перья птиц. На нашем континенте в дело шли лен, посконь, пенька, шерсть, пух и некоторые местные растения. Так, на Урале еще в прошлом веке пряли и вязали из пуха травы кипрей.

В Византии в десятом веке выходит сельскохозяйственная энциклопедия «Геопоники», в ней в том числе содержатся советы по выращиванию текстильного сырья, уходу за животными для получения шерсти, пуха, кожи, меха и многих продуктов питания. Там говорилось, к примеру, что козел никогда не покинет хозяина, если этому рогатому упрямцу отрежут бороду, а верблюд не шагнет из карима, если участок огорожен полуметровой глубины канавой. Впрочем, подобными наблюдениями изобиловала и практика других народов, пусть не всегда изложенная на бумаге. На Руси, допустим, составился календарь, отразивший круговорот дел, — месяцеслов. Всякому дню подобает работа своя. И вот вам правила, сроки, чтобы лучше ее исполнить — посеять, убрать, обмять и спрясть лен, состричь шерсть у овец и вычесать козий пух, очистить их и перепрясть в нити, наткать сукманины и полотна, да успеть выбелить пасмы и готовую льнянку на весеннем солнце и росах.

Наши предки часто следовали приметам наивным, скорее всего сохранившимся от языческих обрядов. Рациональным умом можно как угодно к этому отнестись, но, по всей вероятности, и сами исполнители действовали не столько из веры, сколько по тому, что «не нами заведено». Так вот, если ненароком увидишь в окно, что бабы прядут, — воротись с дороги. Прясть на Гавриила, на масленицу и вообще по пятницам — занятие неблагодарное, работа не пойдет впрок. Под Новый год — еще грешнее. А в Благовещение даже один нечаянно брошенный взгляд почему-то именно на суровую пряжу грозит неприятностями. Тем, кто хочет приплода из белошерстных ягнят, в ночь под Новый год следует подпирать хлев с овцами метлой, а кому привлекательнее разношерстные двойнята — прислонить к двери вилы. В сочельник первый блин отнеси животине — убережешь от мора. Но вот клубки в этот день надобно мотать потуже — крепче капустные кочаны завьются летом. Весной ни в коем случае нельзя выгонять скотину первый раз в поле босым — волки доймут стадо. Длинные сосульки (капельники) сулят долгий лен, иначе говоря, добротное волокно. Но чтобы оно на стлище не запуталось, в вербное воскресенье связывают ноги филину или хотя бы опутывают соломой стойки изгороди. Нерадивая пряха, которая потому и в девках засиделась, неминуемо на том свете будет пасти козлов.

Кто за невесту прядет, вяжет, шьет — помолодеет (хорошо бы!).

Ограничения в одних краях часто не совпадают с запретами в других. Но наряду с такими установлениями по сей день живы точные, выверенные опытом заметы вроде той, что буйный цвет рябины предрекает урожай льна, а капель на Евдокию (14 марта), — что скот наестся зеленями в первую неделю мая.

Дотошные этнографы полагают, что авторами подобных рекомендаций бывали лесники, пастухи, пчеловоды, землепашцы — жрецы в своем деле. Их профессиональные знания другие люди простодушно воспринимали как что-то сверхъестественное, колдовское, от потусторонних сил. Ведь общеизвестно было, что подопечным помогает их заступник — лесовой, во всем похожий на человека, только без бровей, который ходит распояской и — что тоже, наверное, важно, — левую ногу закидывает на правую.

Обновление жизни, таинства сотворения нити, полотна по всеобщему разумению тоже не могли свершиться без могущественного покровительства. И его находили. В Древней Греции, например, поначалу оберегал стада такой авторитетный бог, как Гермес, а всем рукоделием ведала дочь Зевса сама Афина. Но в какие-то более поздние времена на Олимпе, очевидно, произошла передача полномочий местным властным структурам. И в конце концов от слепого гнева солнечной короны животных и растения стали защищать отечественные святые. В России Власий присматривает за коровами, Аврамий и Анастасия — за овцами, Зосима и Савватей пекутся о пчелином довольстве, Параскева-пятница шефствует над льнищами, а Василий содействует росту шерсти и пуха.

Почти в каждой стране своих национальных наперстников божественного происхождения обрели чесальщики шерсти, пряхи, войлочники, холщевники, шаповалы, сукноделы, ткачи, чулочники и другой рукодельный люд. На покровителей надеялись, да и сами не плошали. Обучались делу сызмала и достигали его вершин. Как об обыденном явлении в этнографическом отчете конца прошлого века говорилось о 107-летней женщине из вологодского села, которая пряла, будучи совсем слепой. У самих мастеров появилась власть сродни божественной. Это — живая сила творений, в которых, как-нити, переплелись энергия души и художественный вкус, тонкие навыки и упорство, гордость своим умением и мечта превзойти то, что уже завершено. Талант парит над временем, удерживая от забвения плоды мастерства. Тут отступили и всемогущие Мойры, или как их там, произвольно распоряжавшиеся и людским уделом, и судьбами небожителей.

Изготовление даже давно освоенного, насущного, без вычуров сопровождается неустанной работой души, совершенствованием ремесла. И такая деятельность влияет на все мироощущение человека. Сформировался обширный пласт литературных произведений из песен, загадок, басен, сказок, колядок, игр, пословиц, считалок, танцевальных и обрядовых припевок. Деловая и житейская лексика пополнились точным и образным словом, расширяющим значение простых, привычных понятий. Кроме льна обычного, обнаружился еще горный — асбест, дикий — травы медуницы, сорочий или сорочья пряжа — повилика. А кто слышал про лягушачий шелк? Да все, это же тина. Типичный пример многозначности — слово «баран». Им стали называть и древнее стенобитное орудие — окованное с конца бревно, которым бьют, раскачивая на весу, и нос судна, и пень, и мельничий рычаг для подвески жерновов, и задвижку печной вьюшки и пр. и пр. «Барашек» объединяет свою цепь образов, одновременно означает огниво, курчавую волну, почки не ветле, вербе гиш раките. «Подчищать барашка» — бриться, «барашек в бумажке» — взятка, «баранья голова» — глупец. Список этот может быть продолжен еще и еще.

Меткое словцо подчас скажет о народе больше, чем какие то иные сведения. В нашу речь вошли устойчивые словосочетания, которые отражают определенные явления жизни: ловец старых овец (человек бывалый), хвост веретеном (щеголь во фраке), небо с овчинку (и так понятно), коза в сарафане (выскочка), репей в шерсти (назола), козла драть (петь фальшиво), шерстить (быть ко двору). А Сидорова коза? Досталось же ей, коли поминают то и дело.

При живом уме шутку сморозить — что воды напиться. Нет-нет да и услышишь: тот козла подковал, у тех курочка объяснилась, этот в ниткоплуты (то бишь в ткачи) подался. Юную модницу пугают тем, что она чулки отморозит. Причем застывшими языковые формы только кажутся. Как-то в «Пионерскую правду» одна школьница сообщила, что ее мать десять лет была дояркой, а потом стала… овчаркой. Корреспондентка не имела в виду чего-то обидного или предосудительного, просто так принято изъясняться в их местности.

И что там смеяться или негодовать над безымянной неумехой. В род и в потомство калужане прихватили притчу, как они в соложенном (подсахаренном) тесте козла утопили. С романовцами другой получился казус — пряча, барана в зыбке закачали. А тихвинцы козу додумались на колокольню тащить. Не то что ржевцы. Те ее пряником потчевали. Должно быть, брянскую — проныру из проныр.

Размышления о животном и растительном мире рождают сентенции, наставления приводят к глубоким философским обобщениям. И впрямь — у семи пастухов не стадо. Не прикидывайся овцой — волк съест. За безручье по голове не погладят Две бараньи головы в одном котле не поладят. Дай волю, так крестьянская овца натореет не хуже боярской козы. С такими суждениями рядом наша всегдашняя вера в лучшее: отольются волку овечьи слезы.

Домашние животные так долго сопровождают человека в его истории, что следы этого встречаются на каждом шагу. Об именах собственных упоминалось. О многом говорят географические названия. Между Норвегией и Исландией лежат Фарерские (то есть овечьи) острова. На Апеннинах памяти Ромула, основателя Рима, ходят поклоняться на Каприйские болота. Так или иначе, на общение с живым миром природы, давний человеческий промысел указывают наиболее крупные произведения мировой литературы. Герой «Одиссеи» со товарищи, помнится, выбрался из пещеры Циклопа, ухватившись за брюхо баранов. Драматические события, случившиеся в испанской провинции, Лопе де Вега вынес к «Фуэнте овехуна» (овечьему источнику). А Рабле в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» пересказывает легенду о Панурге. Плывя на корабле, тот поссорился с купцом, который вез овечье стадо. Панург купил у обидчика одну овцу и швырнул за борт. Получилось — отнял всех: остальные попрыгали следом и утонули.

Как в самом себе, человек и в животных видит то, что ему хочется, приписав каждому особый характер. Можно сказать, слово «козел» почти равноценно ругательству. Овца же — символ жертвенности и смирения. Между тем как раз она не единожды оказывалась в центре событий, поворотных в судьбе человечества. Пресытившись туалетами из льняного полотна, средневековая Европа открыла прелести тканей из овечьей шерсти. Лорды и владельцы феодов, придворные дамы и государственные мужи выворачивали кошельки на покупку привозного сукна. Выпуск льна пошел на убыль, повсюду застучали сукновальные машины. Тогда говорили, что овца победила лен.

Эта же волна докатилась до нашего отечества. Выделке сукна еще только учились.

Наезжавшие на Русь иностранцы в своих записках восторгаются тем, что у великих князей были целые улицы кладовых с суконной одеждой. Модными нарядами правители жаловали храбрых и любимых ратников. Остальным иногда выдавали вещи напрокат. Если дворянин, щеголяя, причинял этому княжескому имуществу какой-либо вред, например пачкал, то потом его вынуждали раскошеливаться. За вторично допущенную небрежность штрафом уж было не отделаться, виновник получал кнутом. Несколько столетий, до самого Петрова времени богатые и знатные женщины на Руси наряжались сразу в три платья. Если которая оделась в одно, говорит историк, это приписывали ее неблагопристойности и бесчестию.

Спустя четыре-пять веков овца вновь сделалась виновницей драмы. Началось в Англии и перекинулось в Европу огораживание. У сотен тысяч крестьян отняли землю под овечьи пастбища. На сей раз овцы «съели» людей.

И в древности и в нашу эпоху эти животные невольно влияли на исход войн или на их характер. Известно, что А.Македонский взял в поход в Индию 120 тысяч пехотинцев и 15 тысяч всадников. Три четверти войска полководец потерял не только в сражениях. Воины гибли от скверной пищи и голода, не могли есть зловонное мясо тамошних овец, которым на корм давали рыбу. В последние десятилетия время от времени наш континент сотрясают то «бараньи» войны — экономические стычки производителей доморощенного мяса и более дешевого привозного, то «шерстяные». Как видно, интересы пастуха и барана не совпадают, не получается, чтобы целы были и овцы и волки.

Старинная заповедь гласит, что надо отделять овец от козлищ, как полезное от вредного. Овцу противопоставляют козе извечно. И предубеждение не сломлено до сих пор. Козла числят бесовой родней, будто бы его рога, хвост и ноги — атрибуты дьявола. В сознании некоторых людей укоренилась мысль о том, что всякая ветвь, козой откусанная, должна засохнуть, а козье молоко отрицательно действует на нервную систему. К тому же с молоком-де и строптивый козий характер передается человеку.

В действительности и коза и овца с одинаковым успехом способны, как косилки, выбрить луг, вчистую выщипать траву на пастбище, что в горных районах довершает облысение и усиливает эрозию склонов. Козу дискредитировало ее пристрастие к древесным растениям. Вред плодовым деревьям и потравы в лесах вооружили противнее лесников и земледельцев. Рассказывают, что Наполеон III спросил управителя одного из округов, чем помочь. «О, ваше величество, — воскликнул тот, — избавьте нас от коз!» Но все решается куда проще. Козе нужно стойло или загон, где она, между прочим, чувствует себя превосходно и дает максимум дохода. При таком способе содержания молодые побеги садов находятся в полной безопасности и до них не добираются злополучные козьи зубы. По бургонскому преданию, кстати, как раз этим зубам люди обязаны открытием кофейного дерева и свойства виноградной лозы обильно плодоносить после ее обрезки. Уж не за обиду ли своих до ужаса пугает прохожих добродушный козлиный бог Пан?..

Утрата народного опыта во всем, из чего складывается искусство «нити вити и ткати», стала бы потерей большей, чем истощение природных кладовых, любая территориальная или духовная экспансия. Коснувшись бесконечно широкой темы, автор делает скромную попытку рассказать в первой части о том, что значит качественная шерсть и как ее получают, а в дальнейшем — о домашнем прядении и ткачестве.

Так же давно, как и серьезно, человека занимало все, что относится к природе волоса и волосяного покрова животных — шерсти. По важности такие познания для людей значили не меньше, чем в хлебе насущном. Что у разных видов шерсть непохожа, представлялось само собой разумеющимся. А вот почему у одной матки да не одни ребятки? У особей одинаковой породы, выкормленных в одном стаде, на одной лужайке, шерсть нередко отличалась то цветом, то формой или строением волоса, то всеми подобными качествами, вместе взятыми.

Практики опирались на семейный опыт, собственные догадки и ошибки, действовали по большей части интуитивно. Знания накапливались тысячелетия. Ко второй половине XVII века начали складываться научные представления о шерстяном волосе, они уже походили на систему. Европейцы в 1669 году познакомились с изысканиями по этому предмету Мальпиги. Затем с интервалами от нескольких до одного десятилетия о строении и развитии волоса появились, дополняя друг друга, труды целого ряда исследователей по преимуществу из тех стран, какие к тому времени производили шерсть и шерстяные изделия на рынок.

Сомневаюсь, назовут ли сегодня имена кого-нибудь из них даже специалисты. Кажется, лишь Мальпиги была гарантирована добрая и долгая память, потому что мальпигиевым именовали один из слоев кожицы. Увы, название постепенно заменили привычно-благозвучным. Но что слава? Ее лучи лишь мимолетно коснулись и отечественных знатоков, которые поработали много, неистово, сумели рассказать миру о свойствах и достоинствах шерсти животных так называемых русских пород. Соперничая с Австралией во второй половине прошедшего столетия, Европа замахнулась было с устройством овчарных заводов (термин того времени). И тут выяснилось, что за Россией ей не угнаться, — на наших пастбищах от приспособленных к местности пород выходит шерсть добротная и самая дешевая. Другой вопрос, почему — а его у нас задают, похоже, во все века по разным поводам — наши производители шерсти не поспешили в мировые лидеры и утешились самой возможностью стать первыми. Тем не менее исследования подтолкнули к совершенствованию и процветанию шерстяного дела в России в нынешнем веке вплоть до начала Великой Отечественной. Держится оно и сейчас, правда, скажем так, на волоске. Но ведь судя по историческим перипетиям, шерстяной волос настолько прочен, что способен облегчать тяготы экономики. Об этом, надеемся, читатель получит представление в своем месте.

К нашему времени человек узнал о шерстяном волосе так много, что при желании может работать не вслепую, на авось, а осознанно.

Шерсть, волосы с научной точки зрения — ороговевшие нитевидные образования. У взрослого волоса различают наружную часть — стержень, корень — содержимое волосяной сумки и утолщенную часть корня — луковицу. Стержень и корень состоят из ороговевших отмерших клеток, а основная часть луковицы растущего волоса — из живых клеток, способных к размножению.

Под микроскопом у стержня видны три слоя — чешуйчатый, или кутикула, корковый и сердцевина.

Кутикула — тонкая оболочка волоса из слоя ороговевших клеток-чешуек, которые уложены одна на другую. Форму они изменяют по высоте волоса и свою, разумеется, имеют животные разных видов. Наиболее часто встречающиеся чешуйки — кольцевидные, некольцевидные и мостовидные. Кольцевидные выглядят неправильными кольцами и присущи главным образом пуховым волосам. Некольцевидные подобны рыбьем чешуе на поверхности стержня, а мостовидные узнаются по округлым, сравнительно толстым роговым пластинкам, соприкасающимся между собой, но не надвигающимся одна на другую. Вдобавок на поверхности кутикулы находится тонкая мембрана — эпикутикула (от греч. epi — в значении над чем-то).

Корковый слой охватывает, обрамляет центральный канал волоса, внутри него помещается сердцевина Сам этот слой не что иное, как отдельные, удлиненные, напоминающие веретено клетки, которые расположены вдоль оси волоса и связаны межклеточным веществом. Толщина коркового слоя по сравнению с диаметром стержня варьируется, смотря опять же по виду животного. Предположим, у кролика она не превышает одной пятой — одной шестой от стержня. Каков корковый слой, таков и волос в главных свойствах — по прочности, упругости, растяжимости и гибкости.

Сердцевина, занимая центральную часть волоса, заполнена рыхлой пористой тканью из клеток, оболочка и протоплазма которых ороговели. Внутри сердцевины и между клетками находятся пузырьки воздуха, что и придает волосу теплозащитные качества. В клетках сердцевины много пигмента. При сильно развитой сердцевине волос всего менее прочен и растяжим, а также очень ломок.

Такова лишь морфологическая схема шерстяного волоса. В волосяном покрове у разных видов животных волокна далеко неоднородны: тонкий, мягкий, извитой пух, как пружиной, поддерживается на поверхности переходными и остистыми волосами, более толстыми, жесткими и с заметно меньшим числом завитков, чем у пуха, и разновидностью ости, так называемым сухим и мертвым волосом, песигой.

Живой фабрикой, производящей самые ценные из этих волокон, несчетные века остается овца. Овечья шерсть больше всего распространена в мире, незаменимое сырье в промышленности, как встарь, так и ныне — обязательная принадлежность домашнего быта. И потому вернемся к нашим баранам, приглядимся к особенностям именно овечьих волос.

Оболочка овечьего волоса — стержень (рис. 1) формируется из ороговелых клеток. В литературе их иногда еще именуют ячейками. Они лежат на корковом слое черепицеобразно и крепко с ним соединены. В более тонкой шерсти клетки и сами мельче и плотнее надвинуты друг на друга. У толстых волос они покрупнее и меньше заходят одна на другую. В волосяной луковице клетки коркового слоя перерастают в мягкие ткани, в клетки с ядрами, и на конце луковицы принимают круглую форму. У англичан и немцев раньше долго бытовала точка зрения, будто на наружных краях таких ороговелых клеток стержня есть зубчики и крючки, благодаря чему при валке шерсти ее волосы и сцепляются между собой. На самом деле способностью сваливаться одарена не вся шерсть, а только извивчивая и упругая. Сильно извитый шерстяной волос с большом упругостью скручивания сваливается очень плотно, чего не происходит с шерстью гладкой. У той много сердцевидного вещества, из-за которого, как мы отмечали, волос гибким не бывает.

Корковый слой овечьего волоса иногда зовут волокнистым оттого, что круглые, эллиптические, нитевидные клетки сплюснутыми пучками волокон как бы обнимают сердцевину. В тонких волосах эти пучки не всегда просматриваются. Волокна по длине связаны крепче, чем в ширину, и поэтому корковое вещество довольно легко раскалывается Волокнистые пучки составляют основную массу волоса и на его конце образуют острие, которое можно заметить у не стриженных ни разу ягнят. После стрижки конец волоса остается тупым. Но если вместо выпавшего выходит новый, конец у него будет острый.

В корковом слое часто заметны темные пятна и полосы. Они — от зернистого пигмента, воздуха н жидкости, наполняющих пустоты клеточных ядер. В темных волосах пигмент скапливается кучками в плоских клетках и определяет цвет шерсти. Другой род темных пятен порожден пустотами, заполненными воздухом. Подобные пустоты обычно во множестве у белых и светлых волос. На существование пустот указывает и гигроскопичность шерсти. Она столь велика, что может увеличивать вес волос до 16 процентов. В нормальной шерсти влаги находится 12 процентов. И третья разновидность темных узких полос, различаемая в шерстяном волосе, происходит от бороздок между волокнистыми ячейками, а также от длинных, веретенообразных клеток.

Вверху волосяной луковицы, там, где она твердая и ломкая, корковое вещество по составу почти такое же, что и в видимом отрезке волоса. Мягче и тоньше клетки становятся в нижней части луковицы, постепенно из продолговатых переходят в круглые и сливаются с остальными.

Сердцевидное вещество заключено в трубке, образуемой корковым слоем, и идет от вершины луковицы до верхнего конца волоса. В основной массе шерстяного волоса и в цветных волосах головы сердцевидного вещества практически нет. Но зато почти всегда оно обнаруживается в толстой и короткой шерсти и в белых волосах головы. Клетки шерстяного волоса в сердцевине не соединены между собой и никогда полностью не роговеют. С увеличением толщины волоса в овечьей шерсти сердцевидное вещество делается заметнее, а в толстых, грубых, прозванных щетинистыми и собачьими, волосах хорошо различимо под микроскопом.

Волос тем крепче и гибче, чем у него меньше сердцевина. Состоя из плотной массы весьма тонких, ороговелых, гибких и тесно соединенных между собой волокнистых корковых клеток, шерстяной волос относительно прочнее других.

Рис. 1. Строение шерстяного волоса:

_{а — сердцевидное вещество, видны ячейки; б — корковый слой с пятнами пигмента; в — внутренний пласт кожицы; г — наружный пласт кожицы; д — внутренний пласт внутреннего корневого влагалища; е — наружная, снабженная отверстиями часть внутреннего пласта}

Волос порождает кожа, подобно тому как почва дает жизнь растениям. У многих народов кочует по былинам и сказаниям этот образ. Так, древние ханты видели землю кожистой, шерстистой, потому что она покрыта лесом, как кожа шерстью. И как почва, кожа иногда в силах произвести плотный лес волос, в других случаях покрывается шерстью совсем необильно. Сказываются в этом прежде всего видовые особенности животного. Например, у зайца-беляка на одном квадратном сантиметре умещается 22 тысячи волосинок. Едва ли столько же наберется на всей поверхности тела, скажем, слона или носорога. Но когда в привычный распорядок вмешивается внешняя среда, поведение волоса меняется самым неожиданным образом.

Известно, что в четвертичном периоде на Земле происходило похолодание климата и в средних широтах возникали обширные материковые оледенения. В позднем отрезке этого срока на территориях Европы и Средней Азии существовал волосатый носорог, чье туловище было покрыто густой шерстью. Геологи и археологи находили хорошо сохранившиеся части его тела.

Кожа и волосы реагируют и на куда менее значительные катаклизмы, чем перемена климата на планете. В отрогах Южного Урала превосходно себя чувствуют оренбургские пуховые козы. Только здесь у них вырастает тонкий шелковистый пух, который не спутаешь ни с каким иным. Бывали неоднократные попытки переселить животных этой породы в другие места и вроде похожие природные условия. Ан нет, всякий раз происходило одно и то же. В первом потомстве еще изредка попадались козлята с признаками породы. К третьему-четвертому колену куда что девалось от оренбургской козы и ее пуха. А на земле всемирно прославленных ангорских кроликов и коз, наоборот, шерсть шелковеет не только у местных, даже у привозных кошек и собак.

У всех обладателей шерстяного волоса он зарождается в особой сумке, мешочке в коже, который в зависимости от вида лежит на своей глубине. У сильно развитого волоса доходит до дермы. В углублении, словно в колыбели, волос развивается и растет под действием, как изъяснялись встарь, образовательных сил организма (рис. 2). По нынешним понятиям — при участии всех слоев кожи.

Рис. 2. Волос с мешочком:

_{а — ствол волоса; б — корень; в — луковица; г — кожица волоса; д — внутреннее корневое влагалище; е — наружное корневое влагалище; ж — кожа волосяного мешочка, лишенная строения; з — поперечный и продольный волокнистые слои кожи волосяного мешочка; и — волосяной сосочек; к — выводящие протоки сальных желез с кожицей и волокнистым слоем; л — кожа в окончании волосяного мешочка; м — слизистый слой кожицы; н — ее роговой слой; о — верхний конец внутреннего корневого влагалища}

Ее наружные пласты, называемые надкожицей, или эпидермой, — многослойные клетки. Верхние ряды — без кровеносных сосудов. Ниже, на границе с собственно кожей, или дермой, в основном слое надкожицы кипит жизнь, от стареющих клеток отделяются молодые. Отслужившие срок отмирают, становятся плоскими и перерождаются, роговеют, склеиваются пластинками и со временем отшелушиваются. Но до этого ороговевшие клетки выходят в последний свой дозор, защищая живые — ив первую очередь основной слой надкожицы — от проникновения воды, кислот, щелочей, от температурных колебании и механических ударов.

Волос у овцы зреет в основном слое надкожицы. А он по мощи неодинаков в разных частях тела. Самый толстый образуется на спине и боках, чем ниже к брюху и ногам, тем он тоньше. В сравнении с остальными на толстых участках шерсть всегда гуще. И это закономерно, тут больше условий для развития и роста волоса. Клетки основного слоя вплотную примыкают, врастаются в подкожную соединительную ткань дермы, или собственно кожи, подключаясь к густой сети кровеносных сосудов для питания и обменных процессов. В собственно коже клетки размещаются просторнее, и пространство между ними заполнено волокнистым веществом, которое сообщает коже упругость.

У дермы свои два «этажа». В верхнем — настоящая диспетчерская. Кроме сети капилляров, стволов лимфатических узлов, сюда подходят нервные волокна, располагаются корни волос, сальные и потовые железы. И все это взаимодействует. Глубже, условно говоря, «этажом» ниже, картина меняется. Ткань делается рыхлой, удлиненные (мышечные) клетки более и более уступают место клеткам другой конфигурации в виде удлиненных кубиков. А они ряд за рядом круглеют. За сменой имиджа следуют перемены в функциях. Клетки становятся склонными собирать и накапливать у себя частички жира. Слой за слоем образуют небольшие колонии, дальше формируют пучки и в конце концов заполняют все, превращаясь в жировую клетчатку. В ней, как в персональной кладовой, сохраняется жировой запас, которым организм воспользуется при неблагоприятных условиях. Как сообщали лет десять назад британские газеты, овцу одного из шотландских фермеров, любившую полакомиться овсом в кормушке лошади и, стало быть, нагулявшую изрядный жирок, во время снежной метели накрыло многометровым сугробом. Все свое она носила с собой и 45 дней продержалась в снежном плену, потеряв треть собственного веса.

Если разобраться, случай не такой уж курьезный. Выгоды от особей с толстой кожей овцеводы распознали давным-давно. В свое время ставка на толстокожих позволила, например, австралийским производителям шерсти добиться небывалого экономического взлета. В последнее десятилетие ушедшего века овцеводов этого континента преследовали всяческие неудачи, почему поголовье в стране уменьшилось на 20 миллионов. Впору отчаяться. А тут довольно неожиданно меняется настроение мирового рынка. Прежний интерес к сукновальной, выровненной и относительно небольшой по длине шерсти гаснет. В моду входят камвольные ткани, пряжа для которых изготавливается из длинных шерстяных волокон. Австралийцы начали быстро восполнять стадо скотом «камвольных» пород. Тогда неслыханно вырос спрос на баранов с густо обросшим корпусом. На европейских аукционах за такой экземпляр платили по 700 марок при цене 180 за 100 килограммов шерсти. В Сиднее летом 1899 года был продан баран за 20 тысяч марок. Все его тело — и на шее, и на брюхе, и на ногах — покрывали многочисленные складки мышц. Этот случай хрестоматийно известен: баран открыл новые ворота, новые рынки для австралийской шерсти.

Волоса еще нет и в помине, когда на коже образуется бугорок — будущее волосяное ложе (рис. 3). Вскоре в его окружности кожа опускается и утолщается, в центре оставаясь без перемен.

Рис. 3. Начало развития волоса у овцы. Кожица (а) и кожа (б), приподнявшись вверх, образовали бугорок

Это служит началом зарождающегося сосочка (рис. 4), по другой терминологии — волосяного зародыша.

Рис 4. Волос развивается. Кожа опустилась, а кожица, утолщаясь, заняла углубление в коже

Одновременно под кожей чуть наискось от бугорка появляется его цилиндрическое продолжение. Оно оказывается в волосяной сумке, вернее, в том слое клеток, где этой сумке предстоит сформироваться. Нижним концом цилиндрическое образование обволакивает, обнимает конусообразный сосочек (рис 5, 6).

Рис. 5. а — кожица; б — кожа; в — сосочек

Рис. 6. В цилиндрическом продолжении кожицы наружная часть темнее и с поперечными полосами Эта часть впоследствии перейдет в наружное волосяное влагалище (д). Внутренняя часть светлее и с продольными полосами. Она затем перейдет во внутреннее волосяное влагалище и в ствол волоса: в — сосочек; г — часть волосяного мешочка

Дальше развитие волоса и его сумки идет как бы параллельно В подкожной части делаются заметными внутренние светлые с продольными полосами слои и темные из кругловатых клеток с поперечными волокнами. Собственно волос пока не виден, разве только цветной.

С развитием волосяного ложа на поверхности кожи проступает продолговатое конусоподобное возвышение. В нем ясно просматриваются как волосяной корень, так и волос (рис. 7, 8, 9).

Рис. 7. Окрашенное волосяное ложе:

_{а — кожица; в — сосочек; г — часть волосяного мешочка; д — наружное волосяное влагалище; е — внутреннее волосяное влагалище; ж — стекловидная перепонка мешочка; з — ствол волоса}

Рис. 8. Развитие неокрашенного волосяного ложа. Значение букв, как в предыдущих рисунках

Рис. 9. Поперечный разрез окрашенного волосяного ложа: в — наружное волосяное влагалище; е — внутреннее волосяное влагалище; з — ствол волоса

Наконец, волос прорывает кожу и устремляется наружу (рис. 10).

Рис. 10. Волосяной сосочек (в) переходит из кеглевидной формы в луковичную

К этому моменту сосочек в своем основании сузился, и в том месте, где он соединяется с волосяной сумкой, образовал вверху узкое отверстие. Путь открыт, но будет ли рост успешным, все решают процессы, происходящие в волосяной сумке Она достаточно плотно облегает корень.

Сама сумка, по сути, является продолжением кожи, и потому в ней в каждой можно различить наружную волокнистую и богатую сосудами часть, в полном смысле сумку, и бессосудное покрывало волоса, определяемое в научной литературе как корневое влагалище. На рис. 2 показаны обе оболочки, наружная волокнистая и внутренняя, а также третий стекловидный слой — перепонка, который лишен строения. Самый толстый из слоев здесь наружный, от него зависит форма волосяной сумки. Будучи тесно связанной с кожей, наружная оболочка представляет собой обычную соединительную ткань, в ней нет упругих волокон, но много маленьких продолговатых клеток, наполненных влагой. Поверх оболочки идет сеть капилляров и единичные нервные волокна, дающие небольшие веточки. Внутренняя оболочка нежнее, везде одинаковой толщины и проходит от основания волосяной сумки только к тому месту, где изливаются сальные железы. По преимуществу внутренняя оболочка состоит из простого слоя поперек идущих волокон с длинными и узкими ядрами, волокна своим строением напоминают мускульные. Третья часть волосяной сумки — прозрачная стекловидная перепонка при выдергивании волоса всегда остается в сумке, в нормальных условиях простирается от основания вверх, иногда даже выше волосяного соска, наподобие того, как лежит внутренний слой корневого влагалища. В неповрежденных волосяных сумках перепонки похожи на бледные волосы, видимые между наружным корневым влагалищем и поперечными волокнами сумки.

На дне самой сумки развивается волосяной зародыш, который повторяет контурами сосочек кожи, формы обычно яйцевидной или грибообразной, сходен с ним по строению клеток, связан с соединительной тканью волосяной сумки. И зародыш тоже из волокнистой соединительной ткани, между ее клетками попадаются единичные пигментные зерна и жировые шарики. К зародышу подходят кровеносные сосуды, но не нервные окончания.

В бессосудном покрывале волоса, то есть во внутренней оболочке волосяной сумки, своих два слоя: наружный, как продолжение основного слоя эпидермы, одевает волосяную сумку и строением аналогичен с надкожицей. Круглые клетки этого наружного пласта незаметно. плавно сходятся с кругловатыми клетками волосяной луковицы, которая прикрывает зародыш волоса. Второй, внутренний слой корневого влагалища — просвечивающая оболочка высотой на две трети волосяной сумки. и оканчивается так, словно срезана. Крепкая и упругая, оболочка с внешней стороны срослась с наружным краем корневого влагалища, а изнутри настолько прочно прилегает к надкожице, что между ними не остается ни малейшего промежутка.

Выбравшись на свет божий, волос удлиняется — на нижнем конце, сидящем на сосочке кожи, под действием питательных веществ из сосочка и волосяной сумки идет деление клеток. Причем слои волоса образуются в той его части, что выше кожного сосочка, по строгой иерархии: клетки из середины волоса переходят в сердцевидные расположенные вокруг них, — в корковые, а из окружения коркового слоя — в клетки кожицы волоса, его наружной оболочки. И тогда волос выдвигается вверх, продолжая расти до определенной длины. В молодом ороговелом волосе новых составных частей уже не появится, форму и строение меняют существующие.

Пока волосяные сумки не изношены, не разрушены очень значительно, они способны производить новые волосы.

Внешняя волокнистая и богатая сосудами часть волосяной сумки срастается с подкожным слоем как раз на том уровне, где в клетках оседают жирные капли, которые в нижнем «этаже» дермы превращаются в слой жировой клетчатки. А здесь, сбоку от сумки, скопившиеся шарики жира приподнимают кожу и дают начало сальным железам (рис. 11). Это добавочный орган почти всякой волосяной сумки. У шерстяного волоса по обеим сторонам сумки лежит по сальной железе. Все они открываются на равной высоте вверху сумок.

Рис. 11. Ствол волоса прорвал кожицу: и — начало образования сальных желез; остальные буквы в прежнем значении

По строению сальная железа выглядит оболочкой из соединительной ткани, связанной и с кожей и с внешним слоем волосяной сумки, к которому железа и примыкает. На выводящих протоках крупных желез часто замечают пучочки клеток, наполненных жировыми шариками. Эти клетки перерождаются в жировые постоянно. При усиливающемся процессе более старые проходят внутрь полости желез. И когда они лопаются, немного жира поступает в волосяную сумку.

Сальные железы работают во благо шерстяного волоса. Своими выделениями они его покрывают, делают мягче, гибче, защищают от влаги и других вредных влияний. Но эго — полдела. Жиром из желез волосы склеиваются в пучки. Он твердеет на концах шерсти. Так образуется закрытый штапель, иногда совсем непроницаемая кора на поверхности руна, которая сберегает телу тепло и замедляет испарину кожи.

Сплошь и рядом, однако, железы продолжают изливать жир, когда, по мнению овцевода, в шерсти его уже более чем достаточно. Сколько мир стоит, столько человек пытается найти этому какие-нибудь регуляторы. Одно время среди производителей шерсти преобладало мнение, будто лучше нет руна, наименее отягощенного жиропотом. А когда стали получать нечто похожее, схватились за голову, так как шерсть, приятная во всех отношениях, потеряла главное — свою прочность.

В другой момент излишки овечьего пота вроде бы не считались грехом великим, зато удалять их при обработке шерсти оказалось чисто египетской (каторжной) работой. Знаменитая норвежская писательница С.Унсет выразительно это показала в романе «Кристин, дочь Лавранса». Все обитатели большого поместья до полного изнеможения отмывали шерсть последней стрижки, собираясь на берегу реки, и не всякий имел силы добраться до дома.

Впрочем, жир жиру рознь. Овечий в основном состоит из стеарина и олеина в разных пропорциях. Жиже тот, в каком преобладает олеин От стеарина жир густеет. Шерстоводы жир овечьего руна, именуемый жиропотом, подразделяют по внешнему виду, цвету и плотности.

Легкий, белый или желтый, — полужидкий, мало весит, обволакивает шерстинки тонким слоем, порой свешивается с волос каплями и отвердевает только на верхнем конце штапеля, делая его закрытым. В теплых овчарнях такой жиропот тает со всеми вытекающими отсюда последствиями: штапель раскрывается, в руно попадает сор и оно основательно страдает от перемен погоды. Зато легкий жир хорошо отмывается.

Сальный жиропот обычно белый, он мягок, хотя плотнее и тяжелее легкого, встречается в шерсти кусочками, пристает к рукам, но смывается без проблем. Содержит много стеарина и уже при комнатной температуре быстро затвердевает на поверхности руна сплошной твердой корой, которая надежно оберегает шерсть от внешних повреждений.

Зеленоватого цвета воскообразный пот доставляет при обработке хлопоты, потому что, хотя и довольно плотный, липок, как воск, и в шерсти сбивается комочками. На вес тяжелый, трудно отмывается.

Самый же твердый тугоплавкий и очень тяжелый — смолообразный — пот кусочками желтовато-красного цвета склеивает шерстинки так, что его трудно смыть даже фабричным способом, с применением химических добавок.

Жиропота у овец гораздо больше, нежели у остальных животных, оттого, что сильно развиты сальные железы и их много — почти каждая волосяная сумка, напомним, имеет по две железы. Количество и качество жиропота при этом — величины непостоянные, в овечьей шерсти его от 25 до 75 процентов, содержание колеблется у разных пород и у одной и той же овцы в зависимости от времени стрижки, климата, ухода.

У всех неблагородных овец жир жидкий и его немного Да и откуда взяться изобилию, коли волос растет редко, следовательно, невелико и число сальных желез. Облагороженные, так сказать, культурные породы дают шерсть, щедро наделенную жиропотом высокого качества. У мериносов, например, он, как правило, бывает полужидким и легким, тогда как не редкость в волосяном покрове грубошерстных овец жиропот твердый, тяжелый, трудно отмываемый, с признаками смолообразного.

Когда овцам начинают давать больше качественного корма, жир у них выделяется интенсивнее. Это особенно наглядно видно на животных, откармливаемых на убой.

Помимо сальных, работающих на волосы и соединенных с волосяными сумками, существуют железы, тоже сальные, обслуживающие кожу. Они бутылкообразной формы, свободно открываются на поверхности эпидермы. Жир растекается, смягчает кожу, предохраняет ее от высыхания, делает менее проницаемой для различных веществ и препятствует излишнему испарению.

Пониже сальных обосновались потовые железы — железистый шарообразно-сплюснутой формы клубок и выводящий проток.

Обычно клубок находится в собственно коже, но если она тонкая или клубок сильно развит, то он размещается в подкожной соединительной ткани. Выводящий проток потовой железы, извиваясь, пробивается в роговой слой спирально и открывается между сосочками кожи, как воронка. К потовым железам тянется обширная сеть тончайших сосудов. Железистые клубочки принимают продукты разложения, совершающегося в организме животного, — влагу, углекислоту, аммиак и пр. и передает их протокам. Те выделения выводят наружу, на поверхность кожи, в виде паров, капель.

Выделения потовых желез существенно влияют на свойства шерстяного жира. В другом случае его трудно было бы извлекать промывкой шерсти в чистой воде. А это удается достаточно успешно Лишь одним простым перегоном овец по воде, когда ее температура 15–19 градусов, часть жира вымывается из руна: на теле животного жир соединился со щелочами пота, образовалось мыло, растворимое в воде. В овечьем шерстяном жирном поте всегда есть калий, он и способствует взаимодействию жира со щелочным составом. Как только грязную шерсть опустишь в теплую воду, появляется пена, поскольку в жидкость переходит калиевая соль жировой кислоты. Бывало, из такого раствора добывали поташ и хлористый калий, между прочим, не без выгоды — из тонны шерсти набиралось 70–90 кг поташа.

Рис. 12. Пластинка кожи овцы:

_{а — кожица; б — кожа; в — волосяные луковицы; г — волосяной мешочек; д — ствол волоса; е — сальные железы; ж — потовые железы; з — выводящий проток сальных желез; и — выводящий проток потовых желез}

Чем же провинилась Дуня-тонкопряха?

Все рекорды Гиннесса, учитывался таковые, перекрыл бы спор между Афиной, богиней ремесел, и искусницей Арахной. Он стал сюжетом картин Рубенса, Тинторетто, Веронезе и Веласкеса. Когда-то девушка из Лилии, небольшого государства в Малой Азии, умела прясть такую нить, что ткани из нее выглядели прозрачными как воздух. Так пишет Овидий в «Метаморфозах». Не выдержав превосходства смертной женщины, богиня обрекла ее прясть вечно и обратила в паука (arachne — по-гречески «паук»).

Но никто на Земле, и это уже не легенда, превзойти Арахну не сумел. По сей день в астрономических приборах используется паутина. Поперечное сечение у нее — всего 0,00253939 мм. Подобной нити еще не изготовили человеческие руки А самая тонкая овечья шерстинка из известных ныне ровно втрое толще паутины.

С тех пор, как привел на свое подворье диких горных баранов, человек не устает пестовать овцу ради тех качеств, какие необходимы для разных хозяйственных целей. Первым из этих качеств всегда была и остается тонина — диаметр шерстяного волоса. По тонине узнают добротность и ценность шерсти, хотя просто тонкий волос еще не все. В соображения принимают другие его свойства. Они в сумме и характеризуют шерсть. Например, волокна тонкие, но жесткие, радуют мало — спрядутся в грубую нить. Так что более или менее сведущий человек тонкую жесткую шерсть скорее всего отвергнет и остановится на той, что потолще, зато мягкой. Он сопоставит тонину и с длиной волокон и их извитостью. Выбор, конечно, падет на ровный шерстяной волос, одинаковый в поперечнике, из такого пряжа будет без бугров и крепкая.

Рецепт открыт еще Адамом и Евой, которая, как говорят, пряла. Он — в уходе и кормлении. Овца реагирует на корм самым непосредственным образом. И чем крупнее особь, тем ощутимей. Почему, спросим, шерсть начинает расти быстрее после стрижки? Укороченный волос принимает усиленное питание — столько же, как раньше целый. Так что гладь скотину не рукой, а мукой.

Рис. 13. Кормушка

За вынужденную диету овца расплачивается дорого, шерсть у нее мгновенно теряет лучшие из качеств. Даже день без пищи оставляет непоправимые зарубки на волосах в виде так называемых перехватов (переследов, уступов; профессиональный термин — перелом), словно кто сжал шерстинки в толщину. В обиходе порок зовется тониной от голода. Сплошь и рядом он проявляется у маток, когда те кормят ягнят и не получают необходимого рациона. Ясно выражен и у животных, которые перенесли сильную, кратковременную болезнь.

Порок делает шерстинки слабыми на разрыв, непрочными. Они никудышные и в нити для трикотажа и для гладкой ткани в особенности. Шерсть с перехватами по-изорвется сразу при расчесывании, из пряжи вылезет столько концов, что полотно соткется неряшливым, мохнатым.

Кроме переломов, тонину порочат неровности по длине волоса, утолщения в его верхнем конце, появляющиеся по всяким причинам. Стоит наесться овце после скудного рациона, это тут же отразится на шерсти — на волосах выступит утолщение. Как закон, после первой стрижки новый волос у ягнят растет более толстым, чем был срезанный, так продолжается несколько месяцев, и конец с утолщением иной раз простирается на треть всей длины. Грубеет, словно разбухает, и тоже утолщается шерсть взрослых животных от действия внешних сил.

Опытный человек по таким признакам поймет, чего стоит сырье, сумел ли хозяин равномерно распределить запас кормов. Ведь для качества шерсти лучше небогатое меню, лишь бы примерно равное на каждый день и на каждый раз кормления. Это имел в виду Катон, когда еще за два века до нашей эры поучал современников: «Сухой корм, который ты спрятал на зиму, храни пуще всего и помни, как длительна зима».

От долгого недоедания шерсть просто выпадает Волосы редеют и делаются тоньше от старости — слабее становятся сосуды, которые питают их. Между прочим, по той же причине происходит сезонная линька у коров, лошадей, верблюдов, оленей, яков, собак. Старый волос отторгают от «кормушки». Весной и осенью у этих животных в основании волосяного зародыша появляется сразу помногу новых клеток, своей массой они сталкивают «ветерана» с сосочка, лишая его питания.

Под микроскопом переломы и возвышения можно рассмотреть едва ли не в любом образце. Вот навечно ославили у нас Дуню-тонкопряху, у которой нить запрядалась, как поется в песне, «потоньше полена, потолще оглобли». Но кто знает, может, бедняжка просто работала с тем, что было. С невыровненным волосом не пряденье, а слезы: тонко запрядешь, да толсто вытянешь.

Утолщения сбивают с толку овцеводов, когда те делают прикидочные оценки шерсти на животных в первые три-четыре месяца после стрижки.

Резко отличается шерсть у разных пород. Даже у соплеменников в одном стаде бывает неодинаковой тонины (рис. 14, 15).

Рис. 14, 15. Волосы подшерстка различной тонины серой калмыцкой овцы

Многое, правда, в руках хозяина. Правильным отбором на племя, умелым скрещиванием удается выращивать животных с задуманными качествами. Для этого надо направленно воздействовать на строение органов, производящих шерстяной волос. Конечно, нечего надеяться, что овцы простой породы когда-нибудь сравняются шерстью с мериносами. Но с примесью к грубошерстным крови тонкорунных овец шерстяной волос изменяется к лучшему, в первую очередь его тонина. У грубошерстных колебания в толщине заметнее всего, у помесей делаются меньше, по мере облагораживания стада пороки в тонине сходят почти на нет. Это порода не терпит урода. А при скрещивании помесей и от доброго отца родиться может бешена овца. Таких относят к испорченным животным. От ошибки в случке нарушаются нормальные, природой отпущенные пределы, и появляется особь, скажем, с чересчур тонкой шерстью, которой не вдруг найдешь применение, во всяком случае не на те цели какие ставились вначале, при подборе пар.

Определяют тонину на глаз, на грубой шерсти это не составляет труда, с шерстями сортом повыше занимаются основательно, сравнивая и на животном, о чем мы обмолвились чуть раньше, и на снятом руне. Оценки прикидочные, условные. По памяти не сравнишь шерсть минувшего сезона и нынешнего, а прошлогодние пробы всегда покажутся хуже новых — шерсть от хранения высыхает, ее диаметр и другие качества не те, что были в первое время.

В поисках каких-то общих критериев люди перепробовали всевозможные приемы. Для оценки тонины шерстяного волоса конструировались разной сложности шерстомеры и другие инструменты, диаметр шерстинок вычисляли и градусами и линейными мерами (рис. 16, 17).

Рис. 16, 17. Шерстомеры Граверта и Пабста

Плясали, что называется, от печки. Исходной минимальной единицей брали нить паутины. По сравнению с ней другие выглядели так:

В конце концов общепринятыми были признаны замеры с помощью микроскопа, которым определялось, сколько десятитысячных частей английского дюйма, тысячных частей парижской линии, восьмитысячных частей венского дюйма составляет поперечное сечение шерстинки овцы. Но вновь незадача — оказалось, что шерстяные волосы встречаются свальной и даже плоской формы. В тонкой шерсти преобладают цилиндрические диаметры, в грубошерстной — овальной, четырехугольной, неправильно-угловатой и других конфигураций.

Заготовители сырья дня текстильных и сапоговаляльных производств исповедуют целый свод правил оценки шерсти. Что касается тонины, то ее измеряют микронами, выводя среднюю величину между меньшей и большей в партии, рассчитывают также коэффициент вариации тонины волокон в процентах, проще говоря, насколько равномерна толщина волоса в данном штапеле. У них есть еще один специфически профессиональный показатель — квадратичное отклонение средней тонины (в микронах), отдадим его на волю специалистов без комментариев.

Любой шерсти присваивается номер качества по тонине. Больше цифра — выше класс. Предельно высокое число — 80. Номер качества по тонине не инвентаризационный. Он содержит важнейшую информацию. Число означает, сколько мотков пряжи может быть получено из определенного объема шерсти, обработанных гребнем в топе (подготовленных к прядению волокон, ровницы). Традиционно за расчетный принят английский фунт (примерно 454 г) сырья и моток шерстяной нити длиной в 560 ярдов, или, по-нашему, — 511,8 м.

У овечьего волоса врожденных только два качества — тонина и его извитость, оба могут быть привнесены в стадо приливом посторонней крови, умелым и направленным скрещиванием.

Встречают по тонине, а привечают по кудрям

У добра молодца обязательно косая сажень в плечах и кудри до плеч. Изогнутые, изломанные, волнистые, извитые спиралью, штопором, как ветвь, не идут в сравнение с настоящими кучерями. Чем ни круче завит волос, тем красивей: одна кудря стоит рубля, другая — тысячи. Несколько поколений прожили жизнь в париках с буклями. Хорошим тоном считалось «быть кудряву как баран».

У барана и овцы в самом деле прямой волос — большая редкость. Оттого в южных районах нашей страны саму шерсть издревле зовут волной. Неизвитой волос принадлежит, как правило, животным простой породы с очень грубой шерстью, лишенной какой бы то ни было эластичности Да и тот принять за вполне гладкий, строго говоря, нельзя. Слегка он все равно курчавится или изогнут в некую кривую линию. Еще откровеннее кривизна просматривается в непрямых волосах. Попеременно то в правую, то в левую сторону шерстинки по всей длине извиваются дугами, выгнутыми справа налево и образующими ряды, почему волос лежит волной.

Каждая такая дуга называется извитком. У шерстей извитки многообразны, очертания им придают величина, высота и форма дуги (хорды).

Когда основание правильной дуги извитка больше ее высоты, извитость будет низкая. У того же гладкого волоса извивы на глаз едва заметны. Из низких извитков выделяют растянутые и плоские, обе разновидности удается отличать невооруженным глазом. Шерсть с растянутыми, неясно выраженными извиваниями дает потомство тех родительских пар, в которых один имел гладкий волос.

Растянутые извитки при выделке тонких сукон считаются пороком, он «прощается», если шерсть подвергают расчесыванию гребнем в камвольных производствах (kammwolle — по-немецки чесаная шерсть).

К нормальным относят извитки, дуги которых представляют собой настоящие полукруги, где основание дуги равно ее высоте. Нормальные извитки указывают на породность, благородное происхождение животного, встречаются у самых тонкошерстных овец, например у мериносов Извитки с нормальными дугами, легко различаемыми как в отдельном волосе, так и в клочке шерсти, называются ясно выраженными. У очень тонкой шерсти иногда наблюдается отклонение от этой нормы: извитки более вытягиваются в длину и расстояние между ними уменьшается. Подобным образом сближенные друг с другом извитки причисляют к сжатым. Сжатые — своего рода переходная форма к высоким, основание дуги последних — меньше высоты. Когда разница величин невелика и извиток по высоте лишь чуть превышает основание, шерстяной волос еще нельзя отнести к порочным. Тонкий и упругий, да если притом он содержит много жиропота, вполне имеет шансы образовать высокие извитки. Хуже, если высота дуги значительно больше основания, извитость бросается в глаза в отдельных волосах и в пучке. Это заметная извитость. Сильно выраженной она будет тогда, когда волос чрезвычайно извит. Случается, что дуга выгнута больше полукружья, ее концы близко подходят друг к другу и волос похож на нитку из распущенных петель, что создает петлистую извитость.

Извитость заметная, сильно выраженная и петлистая свойственны тонкой шерсти, свидетельствует об ошибках в подборе пар животных для скрещивания, когда все внимание устремлено только на тонину. Просчету с извитостью сопутствуют другие качественные потери — слабая или неравномерная упругость и малая гибкость шерстяного волоса.

Кроме перечисленных, попадаются извитки с заостренными вершинами и угловатыми дугами — по большей части в шерсти малоценных пород. Сами формы извитков говорят о неуклюжих попытках в селекции соединить несоединимое, чтобы шерстяной волос обрел сразу много достойных качеств.

При подходящей форме и величине извитков просто необходимо исследовать, одинакова ли извитость отдельно взятого волоса по всей его длине. Одинаковая — это правильная, волосы не перепутываются, лежат все параллельно друг другу, составляя небольшие пучки, соединяющиеся опять же в правильный штапель. Извитки нормальной формы придают шерсти красивый вид.

Если на одном и том же или на разных волосках одной части руна извитки отличаются формой и величиной, большие перепутаны с малыми, высокие с низкими, шерстяной покров не так привлекателен — пучки будто растрепанные и сам штапель утратил стройность, ритм, можно не сомневаться, что извитость эта неправильная. Иной раз такие волосы обнаруживаешь лишь в отдельных местах туловища, а в каких-то случаях неправильные извитки идут сплошь.

Поведение извивов — больше всего во власти внешних сил. Естественные утолщения концов утяжеляет прилипающая к волосам грязь. Дуги в верхней части волоса растягиваются обычно у любой шерсти — в той или иной степени остаются в вытянутом положении, если волос грубеет от непогоды. Вот почему о характере извитков суждение выносят по нижней и средней частям волоса. Резкое различие в форме извитков внизу и наверху засчитывается как порок шерсти. Да и самому эксперту надо остерегаться растянуть пробы, когда он определяет степень тонины волоса по числу извитков в 1 см длины штапеля (Этот показатель играет роль только при заготовках однородной шерсти чистопородных овец.)

В принципе какие-либо прикидки в замерах извитости продуктивны при условии, что шерсть с правильными и ясновидимыми завитками. Впрочем, и тогда их число в одном и том же сорте шерсти не всегда одинаково во всех овчарнях.

Как нетрудно догадаться, количество извитков в шерсти малоценных пород чрезвычайно колеблется, но вообще невелико: кудрявым плешивому не бывати. В тонком же руне за редким исключением прослеживается правильное соотношение извитости с тониной. Чем мельче извитки, тем их в волосе больше, тем сам он тоньше. Бывает, однако, шерсть с меньшим числом извитков одинаковой тонины с шерстью более извитой.

От благородного, знаете ли, происхождения

Овца не линяет, у здоровой и сытой шерсть растет по многу лет. На этот счет овцеводы Силезии века полтора назад провели длительные опыты. Каждый год шерстяной волос подрастает примерно на равную длину, у стареющих животных рост идет хуже.

За длину шерсти принят тот отрезок волоса, который вышел на поверхность кожи в течение одного года. Измеряю! длину натуральную и растянутую. Натуральная та, что на неостриженном животном: осторожно раскрывают руно и определяют ее, не затрагивая, не распрямляя завитков. Эту натуральную, или видимую, длину зовут высотой шерсти. По одному промеру скорее всего подлинной высоты не узнаешь. Полагается снять несколько мерок — на боках, спине, лопатках, то есть на основных участках тела и для данной особи в шерсти типичной, той, что занимает больше половины покрова.

Овцевод с практическими навыками и на глаз не ошибается в длине шерсти, однако все же проверит, приложив линейку.

Разогнув на волокне извитки, получим растянутую действительную длину шерстяного волоса. По сравнению с натуральной она бывает и вдвое больше в зависимости от породы овец. Правда, длина шерсти специалистов интересует только при условии, что волокна одного типа — либо пуховые, либо переходные, либо остевые — и уравненные по тонине. Словом, однородные. У шерсти без подобного единообразия, неоднородной заготовители длину не устанавливают.

Длина — та планка, какую овцевод стремился преодолевать всегда и стремится поныне. Длинные волокна делают тяжеловеснее кафтан, который нагулял баран по горам и долам. Всего-то несколько сотен лет назад предшественница нынешних, выведенных в Европе овен с тонким руном носила на себе шерсть высотой в 3 см. Теперь волокна такой длины берут в дело лишь от тонкорунных ягнят первой стрижки, всякую другую шерсть до 4 см как укороченную купят разве что по бросовым цепам. Будь волос чуть подлиннее, больше 5,5 см, у вас примут и грубую неоднородную шерсть (длину меряют по пуху, а не по ости), такое сырье перерабатывается на фабриках и годится для камвольного (гребенного) прядения.

Короче 5,5 см грубую шерсть применяют в суконном (аппаратном) производстве. И все же на своем подворье хозяин охотнее держит овец с добротным шерстяным покровом, хотя бы из расчетов экономических. Длинноволокнистая шерсть по цене обычно раза в полтора дороже остальной. Впрочем, не всегда на деньги счет. Если в семье занимаются пряжей и вязанием, тогда уж выхаживают пусть несколько, но породистых овец с тонким или полутонким руном.

С длинным выровненным по тонине волосом производят шерсть животные отечественных тонкорунных пород — асканийской, алтайской, казахской тонкорунной, грозненской, ставропольской, сальской, шленской, советский меринос и других (рис. 18, 19). За одну стрижку с особи снимают шерсти по 7 кг и более. А с барана асканийской породы настригли однажды 30,6 кг. Непревзойденную по качеству — ровную, тонкую, длинную — мериносовую шерсть выращивают в Австралии, где одна овца дает ее самое малое 10 кг.

Рис. 18. Баран асканийской породы

Рис. 19. Баран породы советский меринос

Высокого класса шерстяной волос получают у нас от полутонкорунных овен мясошерстяного направления, научившись скрещивать тонкорунных маток с баранами английских длинношерстных пород (ромни-марш, гемпширы, шропширы, линкольны — рис. 20, 21). В результате кроссбрединга (межпородного скрещивания) помесные животные проявляют лучшие родительские черты. Волокна у них длиннее 10 см, настриг с овцы достигает 6 кг с лишним, баран на шерсть еще щедрее. Эту помесь по народной этимологии величают как кроссбредную, или кроссбредного типа, — тут все решают родословная, родственные связи с чистопородными животными.

Рис. 20. Баран породы ромни-марш

Рис. 21. Матка породы линкольн с ягнятами

О понятиях растяжимости и прочности

Из механических свойств эти оба присущи качественной шерсти. Растянуть шерстяной волос — значит, привести в нормальную длину, убрав извитость. Легче и свободнее такой процедуре поддаются волокна, покрытые жиром. Но способность к растягиванию заложена в самом строении волоса, а также прямо зависит от тонины, плотности и того, насколько он ровный по всей длине. Длиннее растягивается шерсть тонкая, ровная, с плотной структурой.

Разгибая извивы, ненароком их вытягивают больше нормальной длины. Величина растяжимости выглядит как разность растянутого и вытянутого волоса, исчисляется в процентах.

Волосы, которые вытягиваются мало, относят к ломким. Пряжа из них будет слабой, а связанная вещь быстро вытрется и порвется.

Крепость, то есть прочность, придает шерсти связь составных частей волоса — стержня, корня и луковицы — и определяется тем противодействием, какое волос может выдержать до разрыва. Крепкая шерсть — преимущественно та, что в состоянии сильно вытягиваться. Однако бывают волосы маловытягивающиеся, да крепкие. Отличают крепость абсолютную от относительной. Толстый волос в сравнении с более тонким, несомненно, потребует больше силы, чтобы его разорвать. И все же относительно упорнее противодействовать разрыву будет тонкий. Все это мы знаем из практики: вещь из тонкой пряжи прочнее и дольше служит, чем самовязка из толстой нити.

На крепкую шерсть можно надеяться от животного здорового, хорошо кормленного и ухоженного. И ее просто потерять при плохом обращении со стадом. Даром не пройдут ни скученность, ни грязная подстилка, ни сырость в кошаре, ни аммиачные выделения. Шерсть лишится одного из наиболее привлекательных свойств — крепости. Остриженные волокна, если хранятся прямо на земле, не покрыты брезентом, тоже, считай, пропали. Полежавшая в сыром месте или упакованная влажной, снятой с мокрых овец, шерсть делается гнилой. От влаги и тепла в ней развиваются гнилостные бактерии, разрушающие белок. Спасти можно только слегка подмокшую партию и то при условии, что она немедленно будет просушена на солнце до состояния, которое специалисты называют воздушно-сухим.

Крепкий, прочный волос необходим шерсти и не самого высокого сорта, потому что без этого качества в хозяйстве удастся применить всю партию только на войлоки. Про качественную и прочную шерсть овцеводы говорят, что в ней есть нерв, ядро.

Как для оценки других свойств шерсти, изобретали приборы и для определения прочности шерстяного волоса. Они не прижились. По-прежнему глаза и руки всего надежнее. Из пучка берут отдельный волос, подвешивают груз, увеличивая его до разрыва. Так узнают относительную прочность волоса.

Лики упругости

Как только с волоса снимут нагрузку, он пытается приобрести исходное положение и прежнюю форму. Это свойство — упругость — обеспечивает ему разные факторы, свою роль тут играют и тонина, и пустоты в сердцевидной части, и взаимодействие слоев роговых клеток. Всевозможные сочетания подобных обстоятельств проявляются в неодинаковой упругости. Но примечательно, что тонкие волосы относительно больше упруги, чем толстые, равно как крепкие и сильно вытягивающиеся таким качеством превосходят ломкие и рыхлые.

Сама по себе упругость, количественно что ли, немногого стоит. В хозяйственном смысле больше последствий происходит от формы упругости. Растянутый в гладкую нить волос стремится занять старое положение. И стремится тем активнее, чем круче извитки. Сильнее извив — сильнее упругость волоса, очевидная рядом с волокнами, в которых извитки покрупнее.

Упругость подразделяют на несколько видов. Упругость извитков — то, о чем только что шла речь. Выделяют еще упругость нормальной длины, когда вытянутый до отказа волос возвращается на круги своя — к обычной длине. Упругость такого рода хорошо пронаблюдать в штапеле (про это образование будет сказано дальше). Упругость нормальной длины ограничена способностью волоса растягиваться, а это, как уже говорилось, отличает только гибким и тонкий волос.

Если какое-то время волос согнут или сжат, он при первой возможности станет искать прежнее положение и форму. Так обнаруживается упругость распрямления. Что интересно, она сильнее всего в толстых и грубых волосах, особенно объединенных в штапели, руно. Такую упругость называют объемной. Раз сжатый, клок шерсти тотчас принимает свой объем, значит, перед вами грубая шерсть. Тонкая распрямится не столь поспешно, а как бы нехотя, мало-помалу. Совсем медленно «приходит в себя» шерсть непрочная, гнилая.

Если волос был растянут до такого состояния, что порвался, оторванные концы моментально закручиваются в спираль и уж не меняют положения. Чем тоньше и нежней волокна, тем эта упругость скручивания выразится явственнее. И чем более волос склонен растянуться, тем сильнее его концы уподобляются спирали. Специалисты полагают, что упругостью скручивания наделена такая шерсть, внутри волос которой много пустот, а клетки коркового слоя мелкие и сомкнуты плотно, словно притерты. Содействует, поддерживает упругость жир, находящийся в шерсти.

При разрыве ничего похожего на упругое скручивание не происходит с толстыми и грубыми волосами. Как были прямыми, так они и остаются. По всей вероятности, внешние слои таких волос в структуре гораздо слабее взаимодействуют, ороговевшие клетки сцеплены непрочно, притом снаружи шерстинка едва покрыта жиром. В помине нет упругости у волос мертвых, «деревянных» — самых жестких, грубых, негибких из всех. Они встречаются у плохо кормленных и больных, а также в шерсти павших животных. По разным причинам и овцеводы и технологи не любят мертвого волоса. Из-за дефектов строения и отсутствия маслянистого пота его волокна на свет прозрачны, за что их зовут стеклянными. Они доставляют головную боль как при выращивании шерсти, так и во время ее переработки.

По морфологии нечто близкое мертвому волосу с сильно развитой сердцевиной наблюдается в первые месяцы жизни у ягнят тонкорунных пород Эти волосы называют песигой, большая часть их выпадает еще до первой стрижки, хотя и не у всех. Специалисты по-разному объясняют появление мертвых волос, наиболее устойчивая из версий — наследственная предрасположенность.

Мертвый волос — самый толстый из известных, как и другие, он растет, но совсем непрочный и моментально ломается. Технологи при обработке шерсти всеми правдами и неправдами пытаются избавляться от него, поелику возможно. Он не окрашивается, снижает ценность пряжи и ткани сокращает срок носки изделий.

Не обладай шерсть упругостью, ткани из нее выглядели бы по-другому, чем теперь, может быть, и не удавалось бы получать плотное сплошное полотно. Когда-то человек нашел для этого способы привести в действие все виды упругости.

Сотканный шерстяной фабрикат вначале валяли, то есть усиленно смачивали ткань горячей водой, заставляли волосы располагаться так, как нужно было изготовителю. Чтобы сломить их сопротивление, из шерсти предварительно извлекали излишки жиропота мылом и валяльной глиной (это не что иное, как белая глина, каолин). От валки, а с такой работой хорошо справляется машина, волоски растягиваются, рвутся, сгибаются и, стремясь снова принять прежний вид, перепутываются между собой. При продолжительной обработке они образуют сплошное полотно.

Оторванные концы волосков на поверхности ткани скручиваются и сцепляются, прикрывая ряды переплетенных нитей. Тогда производят ворсирование, смысл которого в том, чтобы на ткани у волос появилось наибольшее число концов. А непокорным концам свойственно закручиваться. Тем временем полотнище снова пропускают через машину. От ударов и давления спиральки шерстяных концов сплетаются настолько часто и прочно, что делают поверхность фабриката сплошной, ровной, изглаженной. Очень плотно, нежели иная, сваливается шерсть с самыми мелкими извитками. У них, как мы знаем, сильнее всего упругость скручивания. Но вот упругость спрямления — больше помеха при валке Этот вид упругости отличает шерсть грубую и толстую, ее никогда невозможно свалять так, как тонкую.

Все, что имеет влияние на строение волоса, действует и на упругость его: дурное содержание животного, неравномерная температура, нехватка в помещении свежего воздуха и света, недостаточное и неправильное кормление, болезни. Притом, если еще овцы не изнежены и не слабые от рождения.

Как отличают гибкость от мягкости

Применительно к шерсти гибкость понимают как свойство реагировать на малейшее внешнее воздействие, изменяющее положение волоса. Держишь за один конец, а другой от легчайшего дуновения беспрестанно качается во все стороны. Наиболее гибкий от прямого положения уклонится дальше других. Когда-то гибкостью объясняли причину, по которой шерстинки соединяются между собой, ибо связь между ними остается и после удаления липкого пота. Но всякие теоретические изыски мало бы что значили, если бы не сопрягались с повседневной практикой.

Еще заметнее гибкость волос, соединенных в штапель в неразрушенном руне. На руне нестриженном, если его в одном месте разнять, гибкая шерсть восстановит свои позиции не вдруг и закроется медленно.

В высшей степени гибкими бывают толь ко самые тонкие и мягкие шерстинки. Впрочем, отлично сгибается далеко не всякий тонкий волос. Например, если от холода или от атмосферных влияний жир на нем сгустился, то и тонкий потеряет гибкость. Тут, кроме того, скажется качество жиропота. Далее, чтобы волос легко гнулся, он должен быть достаточно упругим, а это возможно при правильном соотношении между упругостью и прочностью шерсти.

Когда волос от воздействия качается быстро, отрывисто и непродолжительно, его признают негибким. Противодействующий силе, стремящийся к естественному, привычному направлению — малогибкий, хрупкий. Гибкости недостает толстым волосам, при болезнях или плохом содержании животного, она утрачивается от дождя, снега, пыли, перепадов температуры, когда грубеют концы шерсти. Такие волокна уже не

годятся на тонкую высококачественную пряжу и ткань. Волос, претерпевший атмосферные колебания, перестает быть мягким, что чувствуется не только при осязании. Клочок жесткой шерсти при растягивании издает небольшой треск, волоски отдаляются, отскакивают один от другого. Ничего этого не происходит с мягкими волокнами. На ощупь они похожи на шелк-сырец. Однако не надо принимать за мягкую любую шерсть, пока полностью не удален жиропот и другие посторонние вещества.

Мягкость — качество врожденное и приобретаемое, зависит от строения волоса, но меняется от состояния климата. Вспомним историю с переселением оренбургской пуховой козы. Люди давно подметили, что на одной и той же территории летняя шерсть всегда мягче зимней, а в теплом, но не слишком жарком климате у травоядных волосы становятся мягче. Столетия приводит в восторг, например, испанская шерсть, несмотря на незначительную степень тонины шелковисто-нежная, такой не получают от мериносов в более северных странах, даже когда животные происхождением с Пиренеев Шерсть из Силезии нежнее, чем в других германских провинциях, а в самой Силезии есть места (около Ратибора, Требпица), где она вызревает еще более шелковистой.

Что стоит за блеском и цветом

Хотя изделия с блестящей нитью рассчитаны на любителя, как блестит шерсть, хочет знать и овцевод и тот, кто ее обрабатывает. Для них блеск — еще один ориентир качества, он по-своему подчеркивает достоинства и «выдает» скрытые пороки волокна.

Шерсть не отражает солнечных лучей, это делает жиропот, покрывающий волоски. И после полного его удаления из прядей в шерстинках наблюдается особое мерцание. Это и принимают за блеск. Часто немытая шерсть очень блестит, а после фабричной обработки блеск совсем пропадает. В немытом руне его рассматривают, разняв штапели пробором и наблюдая, как лучи света отражаются в шерсти. Для этого, понятно, нужен тренированный глаз.

Блеск приписывают правильному расположению волосков на коже, отчасти качеству веществ, составляющих саму шерстинку. Блеск сопутствует нежности, яснее проявляется при грамотном содержании животных, когда они безусловно здоровы. На блеск оказывают влияние особенности климата и местности..

Как правило, блестит шерсть хорошо выровненная, мягкая, с правильными, весьма низкими завитками и гладкая. Блеск отличает многие английские, некоторые немецкие, ряд заокеанских шерстей. Очень славилась им русская карачаевская порода Все это в большинстве случаев волокна, перерабатываемые в камвольных производствах.

В шерсти ягнят больше блеска, чем у старых овец той же породы.

Ценится блеск за то, что придает краскам живость, яркость, особенно в гладких тканях. Очень явный блеск специалиста насторожит, заставит усомниться в мягкости и упругости шерсти, а главное — укажет на то, что данная партия плохо принимает краски. Стеклянный и хлопчатобумажный блеск тоже служат признаками шерсти непрочной. Шерсть без блеска называю! мутной, совсем мутная свидетельствует о том, что волокна с большими пороками, в первую очередь они некрепкие.

В литературе прошлого века встречается термин «люстровая шерсть» (Lustre по-французски — блеск). Так обозначалась шерсть выдающегося класса, качественная козья и овечья.

У тонкорунных, полутонкорунных, а порой и грубошерстных шерсть чаще всего белая. Она привлекает тем, что окрасится в любой другой цвет. До мытья выглядит желтой, желтовато-зеленой, иногда других оттенков, которые сообщает шерсти жиропот. Но на цвет руна влияет и многое другое, скажем, пыль почвы, на которой пасется стадо, растительность и опять же — приходится повторяться — условия обитания в овчарне. Где недостает чистоты, гигиены, шерсть у белых овец на брюхе желтеет, буреет, ведь они постоянно ложатся на мокроте, аммиак в малопроветриваемых помещениях взаимодействует с жиропотом. В итоге в волокнах нечего искать ни гибкости, ни прочности, ни крепости, а при крашении их не берут путем даже темные красители.

Тонкорунные и полутонкорунные овцы с небелой шерстью могут стать предметом хозяйственных упражнений, но с основным стадом их все-таки обычно держат врозь.

У овец грубошерстных простых пород и так называемых шубных шерсть черная и серая, ставится выше белой, тем более если ее выращивают для домашней надобности. С такой шерстью меньше канители, ее вяжут неокрашенной, не боятся того, что полиняет при стирке. Но для заготовителей белая представляет большую ценность. За нее по условиям приемки полагается надбавка к цене. Приплачивают и за светло-серую шерсть.

Как неизбежное становится необходимым

В первые дни и месяцы жизни шерсть ягненка, густая и короткая, торчит перпендикулярно к коже. Как только волосы подрастают, их начинает клонить в сторону. В одних частях тела шерстинки привыкают к тому положению, какое возникает от движения. В других, как на брюхе, волосы оказываются еще ближе прижатыми к туловищу. И все же по сравнению с другими животными шерстяной покров у овцы устроен наособицу, неплотно прилегает к телу. Волосы растут чуть ли не по всему объему, покрывая участки, геометрически несопоставимые, — от плоских, выпуклых, эллипсовидных, угловатых до почти шарообразных. Все это вместе приводи! к тому, что шерсть сплошным ковром, тем более у овец длинношерстных, увидишь крайне редко. На поверхности сбиваются, образуют, как раньше говорили, разседы — разделившиеся группами концы волос, подобно трещинам на рассохшейся почве. Такие наружные борозды преобладаю! на тех местах туловища, кожа которых участвует в движении животных. На густой шерсти они неглубоки, малозаметны и определяются, если осторожно разнять покров. У овец с длинными или редкими волосами разседы проникают вглубь так, что кожа вот-вот засветится, если посмотреть сверху.

По всему покрову группы волос покрупнее распадаются на множество мелких и как бы сами собой. Способность к такому дроблению запрограммирована природой. Соединение шерстинок в группы наблюдается у новорожденных ягнят. Маленькие частицы шерстяного поля называют штапелем. Они невелики, толщиной с указательный палец, без труда отделяются друг от друга. В штапеле обычно есть пучки поменьше (волокна, косицы), легче всего различаемые в шерсти с сильными извивами.

Проблемы со штапелем в овечьей шерсти, похоже, так же вечны, как секреты мироздания. Сколько овца живет у человека, столько он их выясняет и пробует к тому приноровиться. Меняются времена — меняются запросы. Интерес периодически вспыхивает по-новому, опять ломают копья теоретики и практики то в одном конце Земли, то сообща. На наших широтах одна такая волна опытов прокатилась в середине позапрошлого века. Суть исканий была прагматичная — защитить покров на овце, пока растет шерсть. В российских и германских овчарнях тогда часть животных поместили в хлева, в которых поддерживалась безупречная чистота, а других содержали на пастбищах, но туловища зашили в тонкое полотно. Наблюдения длились целый год. Штапель в шерстяном покрове подопытных групп так и не образовался, а волосы наверху соединились в волокна с концами той или иной формы, смотря по качеству жира и температуре в овчарне.

Это свойство овцеводы используют до сих пор, выполняя заказы на исключительно тонкую и нежную шерсть, для чего перед выгоном на естественные пастбища животных облачают в холщевые униформы.

Очень тонкая шерсть не сбивалась бы на овце в штапели, когда б не пыль да зной, да комары, да мухи. Без внешних помех шерстяной волос у породистых овец растет распределенный на поверхности тела более или менее равномерно, сливаясь в небольшие волокна, верхушки которых от жиропота напоминают маленькие плоские иголочные головки. Чем тоньше и благороднее шерсть, тем ритмичнее повтор в расположении волосяных луковиц на коже, тем правильнее многоугольник, по краям которого лежат эти поры.

В промежутках между волокнами вырастают одинокие волоски — связные. Удлиняясь, они входят в ближайшие группы и сплетают головки штапелей наподобие сети Штапель образуют волокна из ста и более волосков каждое. Отдельно волосу не устоять «на ногах», не хватит крепости! вот шерстинка и льнет к шерстинке, становясь опорой одна другой. Они склеиваются у своих вершин потным жиром.

На плоской поверхности волосы могли бы расти, как стебли в поле, так же ровно, сходясь лишь у концов. Но тело овцы сложной конфигурации. На каждом его участке из сбитых в кучу волокон формируется штапель того или иного вида в зависимости от движений животного Тонкая кожа реагирует на них чутче — шерстяной покров разбивается на мелкие штапели. Толстая соответственно дает образования куда крупнее.

У каждой особи (потому она и зовется особью) найдутся свои отличия, если основательно вникнуть в строение штапеля. Но любому человеку, работающему с овечьей шерстью, гораздо интереснее и важнее для дела выбрать общее, характерное, типичное в конкретной группе животных, то есть заглянуть в штапель внутрь.

Между желаемым и действительным

Жиропот скрывает качество волосков, из которых составился штапель. При одинаковой тонине, гибкости и извивах они тесно соединяются между собой и образуют волокна, параллельно идущие. Такой штапель — ясновыраженный. Случись рядом шерстинки разной толщины, с неровными извитками и отличающиеся по длине, маловероятно, что они сойдутся в волокна. Большая часть их будет сама по себе, каждая лежит свободно и переходит-перетекает от одной группы волос к другой, перепутывая до того, что трудно выделить отдельные волокна. Значит, перед нами — неясновыраженный штапель. Беда, когда среди качественных шерстинок и однородных затесалось много волос грубых и с изъянами. Они вносят беспорядок в общий строй, цепляясь то к одному волоконцу, то к другому. Заготовители морщатся, когда видят такой запутанный штапель, он затрудняет фабричную обработку шерсти.

Бывает иногда — в шерстяном покрове волосы неодинакового качества в штапели не соединились, переплелись как попало в плотную массу. Шерсть в этом случае не годится на пряжу. Порок назван войлоком.

Штапели с ясновыраженным строением относят к правильным. Они — привилегия большинства тонкорунных и многих полутонкорунных шерстей Для такого строения необходимо, чтобы волоски плотно прилегали друг к другу, чему всего сильнее способствуют извитки. Те, которые мельче и правильнее, легче, охотнее сближаются, скрепляются с аналогичными соседними, образуя волокна. Потенциально любое из них расправленное даст нить с одинаковым извивом. Толщина волокон впрямую зависит от тонины шерсти и формы извитков. Логично, что склонны к образованию тонких волокон те волосы, чьи дуги извитков равны полуокружности. При более закругленных дугах извивы совпадают трудно. А низкие извитки слабо удерживают шерстинки, которые на концах и так отстают одна от другой. При такой извитости положение может поправить жиропот, участвующий в образовании и волокон и штапелей. Он скрепляет наметившееся соединение, сохраняет нерастрепанными верхушки волос.

Из волокон-близнецов получается штапель, похожий на ткань с симметрично повторяющимся рисунком: по длине незаметно ни одной борозды, а по ширине видны очень мелкие полосы. Строение такого рода — специалисты его называют нормальным, правильным — встречается у превосходной шерсти. Нормальным формируется штапель и в шерстяном волосе с низкими, средними и высокими извитками, что стоит отмечать при оценке шерсти.

В нормально сложившемся штапеле с низкими извитками всегда в изобилии жидкий жир или его немного, но он густой. Такая шерсть на вид кажется гладкой, иногда потому и штапель зовут гладким, гребнечесальным. При всех превратностях моды и рынка, технологических новациях долгие века эталонной остается мериносовая шерсть. У нее штапель крепового строения: одинаковые по всем качествам волосы покрыты жидким жиром, извитки в половину окружности или близко к этому располагаются параллельно друг другу. Шерстяной покров представляется единым целым, в котором волокна заметны лишь местами. Их можно будет различить глазом после отделения пота.

Только из самой тонкой, мягкой, гибкой, довольно крепкой и густой шерсти получается штапель подобного строения. Малоопытный человек, возможно, примет его за неясновыраженный — он сверху будто покрыт тонким шелковым крепом. Если, рассматривая на свет, туг сдвинуть несколько волосков, они тотчас придут в прежнее положение.

Чрезвычайно трудно вывести породу, объединяющую столько достоинств, как и поддерживать ее. Тем паче, что качества блекнут, стираются не сразу, поначалу проявляясь слабее обычного. А потом, как обвал, нежные и гибкие волоски, сделавшись вялыми, теряют крепость и густоту, следом нарушается форма извитков, пропадает единообразие в строе волокон, шерсть легко путается и с огрубением обретает сходство с хлопчатобумажными нитками. Но начинающий овцевод пока еще ничего не подозревает, думает, что довел стадо до совершенства. Разочарование же неминуемо: с утратой хорошего строения штапеля шерсть лишилась густоты, крепости и веса.

Заметно реже бывает штапель нормального строения при волосах с высокими извитками, преимущественно если волос очень гибкий. Значит, эта форма штапеля свойственна шерсти с сильно сближенными извивами. Высокоизвитые шерстинки труднее соединяются в волокна, но так же труд но и разъединяются. Во многом тут виной шерстяной жир. В случае, когда все волокна просматриваются в полную длину, строение штапеля признают сильноволокнистым. Если бросаются в глаза только отдельные волокна, говорят: штапель волокнистый. Хотя волокнистый уступает креповому качеством, — ведь высокие извитки, как правило, у шерсти не слишком-то гибкой, упругой и нежной, — волокнистое строение — признак очень хорошей шерсти, пусть она и не так густа да и с жиром довольно плотным. Волокнистый штапель отличает шерстяной покров некоторых пород полутонкорунных овен и помесей, шерсть ценится как промышленниками, так и в домашнем рукоделии.

С ненормальным строением штапель — явление не единичное. Внутри каждого такого образования видны волокна и из сравнительно одинаковых шерстинок и из разнообразных волосков, которые связаны иногда подобными, а иногда и более грубыми волосами. Если при всех этих огрехах шерстинки в волокнах, сами волокна, соединительные волосы располагаются упорядоченно, штапель причисляют к ясновыраженному. С уменьшением однообразия штапель становится все прочнее: заметно, что отдельные волокна бывают менее и менее связаны между собой. В ненормально образовавшихся штапелях различают формы из волос с низкими, средними и высокими извитками.

Низкие извитки сами по себе малоудобны для формирования волокон, шерсть легко перепутывается и даже сваливается в войлок.

Большего внимания заслуживают штапели, в которых шерстинки со средними (нормальными) или высокими завитками. Волосы у них в разных волокнах неодинаковой тонины и гибкости, почему волокна и выделяются среди остальных. Иногда волокна ясно заметны, но шерстинками прилегают друг к другу настолько плотно, что ни выдернуть, ни отделить из штапеля одного из них нельзя. Штапели с нормальными извитками относят к полосатой, с высокими — к тесемчатой разновидности. Не стоит спешить эту форму строения считать порочной. Она может произойти из-за того, что жир распределился по шерсти неравномерно. Тогда после мытья штапель окажется креповым или полосатым. При неявной разнице в качестве волос шерсть вполне пригодна для технического применения.

Что должно вызвать беспокойство овцевода, так это неравномерная густота волоса, в сущности, сигнал неблагополучия в стаде. Волокна в шерсти разъединены одно с другим, связь между ними условная, соедини тельных волосков всего ничего. Отдельное волокно можно взять, не затронув соседних. Шерстинки в волокне далеко не равные по тонине, длине, прочности, упругости, эластичности. Их извивы — высокие, неправильно угловатые или петлистые. Волокна держатся автономно по всей своей длине и только изредка между ними растут соединительные волоски.

Штапель такого строения бракуют и рукодельницы и технологи текстильных производств. Что толку, хоть волокна свободно отделяются, да их не расчешешь, после немалых усилий пряжа все равно будет с сукрутинами, утолщениями. В народе этот порок окрестили ниткой, заготовители его называют маркиртностью.

Нитку одно время принимали за свойство отменной шерсти и охотно покупали, например, в Бельгии и в Англии. На том же потеряли часть доходов хозяева некоторых немецких овчарен, первыми начинавшие скрещивать местные породы овец с мериносами. И еще потом люди долго колебались с оценкой маркиртного штапеля. Разобравшись, видят в нем порок. Действительно, шерсть с этим изъяном вырастает у животных с переразвитой, изнеженной конституцией, с отклонениями от типичного в породе. Нитку порождают генетические наклонности животного — строение его волос и кожи, количество и качество жиропота, физических и механических свойств волокна, опять же врожденных.

В нитке различают несколько степеней. Допустим, волокна сформировались из высоких, петлистых или угловатых извитков Однако из-за недостатка соединительных волос штапель образоваться не сможет. В нитке первой степени налицо все признаки порока: хотя волосы и отделяются с небольшим усилием, высокие извитки указывают на то, что шерстинки негибкие, располагаются на коже редко и бессистемно. Правда, поддерживает волосы густой жиропот, и его много. Вместе с тем при обработке шерсти он доставит неприятности, потребует дополнительных операций очистки. Такую стадию нитки еще не считают безнадежной, полагая, что без жира шерсть, вероятно, разбилась бы на пряди еще сильнее. После хозяйственного мытья нитка себя обнаруживает, а с удалением пота волос окончательно становится вялым, волокна уподобляются распущенным петлям, и шерстинки в них так туго соединены, что расчесать их проблематично.

На следующем этапе развития нитки ее пороки совсем очевидны. В шерсти обычно мало жира, волокна из-за малого количества волос пусты, с грубыми верхними концами, завитыми в спираль наподобие штопора, лежат произвольно и перепутаны. Такого устройства штапель именуют закрученным, или штопорным. Иногда в нем бывает много жира, что еще хуже — концы склеиваются, сюда набивается пыль и от закручивания образуются узлы. При попытке разделять волокна в узловатом штапеле отрываются концы волосков. Узлы просто-напросто срезают, а шерсть идет на низкосортные изделия.

Если шерсть очень вялая и из волос неоднородных, извитки неправильные и разные по форме, волосы плотно с извитками слились, — в волокнах действительно происходит скручивание, и тогда они, не имея сил держаться, разваливаются во все стороны. При обработке, ручной или фабричной, волосы рвутся на мелкие отрезки, из которых, понятно, качественной пряжи уже не получить.

Овцеводы, как замечено, начинают борьбу с пороком, когда поезд ушел — на последней стадии скручивания. Другие же степени нитки упускают из виду и тем дают пороку стать наследственным. Тогда его долго придется изгонять из стада, осторожно отбирая животных на приплод.

Что с чем соразмерно

При внешней оценке штапеля имеют в виду его длину, толщину и форму. Первое определяется длиной шерстяных волос и формой извитков. Как и в волосе, отличают естественную длину от растянутой. Нормальную (естественную) называют высотой. А вот штапель, растянутый настолько, что не осталось извивов, дает его длину. Высота и длина штапеля прямо не связаны с высотой и длиной волос, потому что сцепление шерстинок внутри штапеля препятствует его вытягиванию до того, чтобы не было видно извитков. От формы извитков, более или менее сближенному их расположению на волосе меняется соотношение высоты штапеля к его длине. Штапель сильнорастягивающийся содержит сукновальную шерсть, малорастяжимый — гладкую (гребнечесальную, камвольную, штофную). Практики иной раз о высоте штапеля говорят: «длинный», «короткий» вместо «высокий» и «низкий». Поэтому может статься, что названный коротким будет длиннее считавшегося длинным — в первом волосы сильнее извиты и больше растягиваются.

Определяя, насколько растягивается штапель, можно узнать о его упругости. Вытянув штапель, один конец отпускают, тот начинает сжиматься, быстро или медленно, по этому заключают об упругости. Если волосы равномерно и полностью принимают свое прежнее положение, вы имеете дело с отличной шерстью. Кстати, исстари торговцы и фабриканты испытывают товар не иначе, и редко ошибаются.

Высота штапеля отражается на весе всего волосяного покрова животного. Какая лучшая, универсальная, что ли, сказать трудно, не зная намерений того, кто будет заниматься обработкой шерсти. Во времена первых мануфактур, например, на фабриках прусского короля Фридриха Великого отбирали на сукно лучшую, таковой считалась длина штапеля в полдюйма (дюйм = 2,54 см). Аппетит приходит во время еды. Спустя столетие, точкой отсчета становится один дюйм, и шерсть довольно сильно извитую, при высоте штапеля в два дюйма французские текстильщики причисляют к короткой, сукновальной, а для камвольного производства требуют высоты не меньше четырех дюймов В ту же пору немецкие сукновалы находят, что для их целей предельная высота штапеля — полтора дюйма.

Сугубо практический интерес заставил овцеводов принимать во внимание и такую качественную сторону штапеля, как его толщина, величина поперечника подрезанного конца. В тонкой, густой и короткой шерсти диаметр штапеля несравненно меньше против длинной, толстой, грубой и тем более жесткой шерсти. В тонкой и густой, в длинной и грубой штапель бывает полным, то есть волоски и волокна лежат тут плотно. В шерсти редкой и жесткой штапель пустой. К пустому относят еще пухлый и вздутый, в которых волосы расположены так, что штапели кажутся густыми и богатыми шерстью, чего в действительности нет. Пустота, или полость, в штапеле появляется оттого, что животные сразу после стрижки получают обильную пищу, а впоследствии скудную.

В тонкой и полутонкой шерсти штапель в поперечнике всего 2–4 мм. Но иногда у шерсти, превосходной по всем статьям, обнаруживается толстый штапель, это в сущности не один, а несколько более мелких.

Форма средней части штапеля по-своему проливает свет на качество шерсти. У овцеводов принята за нормальную круглая форма, небольшие отклонения от нее не в счет, не порок, если только штапели не лежат или не прикрывают друг друга, как черепицы. Форму штапелю придают волокна, а им — извитки волос, почему обычно штапели похожи на конус, цилиндр или воронку.

Конусообразная форма свойственна волокнам и штапелям из волос с высокими извитками. Поэтому очень плотного соединения шерстинок не происходит. Многие волосы гак и пребывают в гордом одиночестве, к тому же и растут не очень густо К верху, к луковице, шерстинки держатся поближе, волокна в этой части большего диаметра, чем на нижних концах. У конусообразного штапеля верхушки, в том числе и в волокнах, образуют острие.

Цилиндрическая форма бывает при нормальных извивах, у штапеля по всей высоте одинаковый поперечник, извитки всеми частями ровно прилегают друг к другу, образуют гладкую сплошную поверхность. Все лучшие сорта овечьей шерсти имеют подобный штапель, правда, изредка в нем попадается и совсем негустой волос.

Воронкообразная, или обратноконусная, форма характерна для шерсти с низкими извитками, штапель суживается книзу оттого, что плотно соединенные у выхода из кожи волосы, удлиняясь, расходятся. То же самое получается, когда разные извивы волос или у них грубые наружные края

С формой средней части штапеля соотносятся и очертания его верхушки. Штапельные концы приобретают характерные признаки при участии всяких побочных обстоятельств. Так, присущее конусообразному штапелю острие может сложиться из волос, которые все благополучно «дошли» до вершины, а может — из концов слишком тонких и вялых. С последними намаешься, не зря их называют смолистыми, так как с большим трудом они освобождаются от жиропота. Причем в этих волосах нет и ожидавшихся гибкости и прочности. Чем менее заострены концы, тем порок слабее. Короткое острие вообще-то можно не считать изъяном, если, конечно, поверхность руна сомкнута и налицо неоспоримые достоинства шерсти. А вот штапели с длинным острием и копьевидный побуждают заготовителя и торговца всмотреться в товар позорче. Эти формы дают знать о редком волосе или о его неправильных извитках, а также о том, что он малогибкий. Во всех таких случаях почти как закон, штапель соединен из волос разной длины и неодинакового качества, а форму штапельной верхушке навязали шерстяной жир и пыль. В копьевидном штапеле волокна неравной высоты и с остроконечными вершинами, которые вылезают на поверхность как тонкие спицы. Длинное острие и копье на конце штапеля сигнализируют о крупных пороках исследуемой партии шерсти.

У цилиндрического штапеля в большинстве случаев верхушка округлена. Это — тупой штапель. Если волосы сошлись плотно и цепляются верхними концами в районе волосяной луковицы, а середина выступает вперед цветочным пестиком, при этом не только не склеена жиром, даже кажется несколько шероховатой, торжествуй, хозяин, — получил шерсть с замечательно гибкими и отлично уравненными волосами. У тонкой, нормально извитой шерсти мелкие волокна сплачиваются в небольшие штапели. И в тех при хорошем содержании овец на концах штапелей застывают капли жира, очень похожие на круглые зерна рапса, почему штапель и нарекли рапсовым. Когда штапели совсем мелкие, на вершине округлены и прилегают друг к другу в определенном порядке, шерстяной покров приобретает некоторое сходство с головками цветной капусты. По аналогии и штапель называют штапелем цветной капусты. Шерсть здесь наилучших качеств, просто роскошная и самой высокой тонины. В тонкой, короткой креповой шерсти штапель после мытья делается почти круглым, за что ему дали название ореховидного. Этот штапель исключительно уважаем и ценим специалистами, но его не стоит смешивать с похожим — формы более продолговатой, грушевидной, встречающейся в грубой и редкой шерсти.

Как норма, верхушка у воронкообразного штапеля маловыгнутая или совершенно плоская. Верхние концы шерстяных волос соединены здесь слабо. Из-за недостатка жира или потому, что он жидкий, шерстинки «разбегаются», от непогоды. пыли становятся жесткими, грубыми. Так выглядит штапель суровый. С сильно перепутанной шерстью и жесткими верхними концами образуется мшистый штапель.

Когда в шерсть поступает много липкого жира, верхушка штапеля не распускается совершенно — жир склеивает концы волос, — но растягивается до плоскости и придает целому штапелю при взгляде на него сбоку воронкообразную форму, всегда встречающуюся у шерсти, в той или иной степени порочной.

Кроме этих, существуют другие, так называемые переходные формы штапелей. Практику, по всей вероятности, небезынтересно знать о том, какие порочные разновидности штапелей вызывают неблагоприятные внешние воздействия на шерсть.

В природе шерстяного волоса — его стремление удержаться перпендикулярно к коже. Крепкие, густо стоящие шерстинки способны на это Другие реагируют болезненно. Штапель повислый не может стоять из-за ненормального развития волос. Весь согнут в дугу — повислый свесившийся. Свесившись, как бы свернут спирально, — повислый завитой. При выходе из кожи сначала занимает прямое положение, но на некоторой высоте вдруг сдается, повисает — повислый надломленный. Если штапель у самой кожи не стоит, а лежит, он полеглый.

Штапель теряет прямое положение и по другим причинам. При перпендикулярном давлении, например, на брюхе, он сдавленный, под давлением сбоку — плоский, а волокна находят одно на другое пластинами, потому что по бокам верхушка штапеля всегда несколько наклонена книзу. Такой штапель именуют лежащим.

В единстве — сила

Как и везде в природе, без поддержки тебе подобных не выжить. Сначала волосы, живые организмы, на поверхности туловища овцы группируются большими и мелкими сообществами — штапелями. Те, в свою очередь, при первой возможности стараются держаться поближе, вместе, теснее. Так возникают группы штапелей. По тому, как они сплочены, различают трудно- и легкоотделяющиеся.

Штапели круглые, с широкими верхушками располагаются в основном большими группами. Это свойственно и цилиндрической форме штапеля, когда в шерсти много клейкого жира. Но ничего подобного не бывает у остроконечных. Чем крупнее группа, тем в шерсти больше недостатков. Поэтому «квадратный» штапель, площадью в один квадратный дюйм, никогда не встречается в шерсти тонкой, первоклассной.

К соединяющимся малыми группами принадлежат штапели с цилиндрической и заостренной формами, они содержат превосходную шерсть. Очень мелкими группами объединяются штапели из волокон остроконечных, игольчатых, из разной степени нитки.

Бывает, сами штапели и их группы по форме и величине верхушек могут оказаться почти равными. Такое соединение признают как однообразное в противовес разнообразному при сочетании, разумеется, резко несходных свойств. Разновысокие штапели характеризуют шерсть сомнительного сорта.

К слову сказать, на совершенно равноценный штапель рассчитывать не следует: нет породы, на всех частях тела покрытой шерстью одного качества. Волосы на брюхе и задних конечностях всегда, больше или меньше, приплюснуты, наклонены к туловищу.

Хлопоча о шерсти высших сортов, овцевод всячески изолирует свое стадо от особей с неправильным сложением штапелей, в первую очередь неравных по высоте. Самые непривлекательные из них имеют особые наименования. Кустовые штапели с округленными, порой маловыгнутыми верхушками собраны большими группами. Кустарные — с закругленными и острыми вершинами в группах обычно перемешаны. Тростниковые расположены малым десантом, состоят либо из одних острых, либо из конусовидных штапелей.

Как видим, по волосу и волокнам наблюдательный человек распознает родословную овцы. Еще больше информации даст ему знакомство со строением шерстяного покрова, который многие народы нашей планеты знают как руно. В наше время, правда, этим словом чаще обозначают шерсть, снятую с животного сплошным пластом.

(Продолжение следует)