Андрей открыл первую попавшуюся дверь и втолкнул девушку в помещение. Это оказалась довольно просторная ванная, оформленная в приятных глазу кофейных оттенках. На горизонтальной сушилке лежало белье Полины: белый хлопковый комплект, ничего сексуального или будоражащего воображение, но мужчине пришлось приложить усилие, чтобы не залипнуть на нём загоревшимся взглядом, и чуть помедлив он зло проговорил:
— Ты что творишь?
Он прижал свою подопечную к холодной кафельной стене и навис над ней, бесстыдно пялясь на её пухлые губы. От его раздражения не осталось и следа, только одно желание, просыпающееся в мужчине при любом взгляде на дерзкую девчонку, которой не терпелось собственным языком и губами запечатать наглый ротик. И сегодня поводов для этого было предостаточно. Но Андрей продолжал напускать на себя строгий вид: тема их разговора была очень серьезной, и до Полины должны были дойти те элементарные правила поведения, без которых не возможно было бы обеспечить её безопасность.
— Совсем мозги потеряла? Не смей никому рассказывать о том, кто я и почему приставлен к тебе! Тем более этому подобию мужика! Выбить из него нужную информацию, как два пальца об… асфальт. Ты должна думать о своей безопасности: не в бирюльки играем!
— Ладно-ладно, поняла, — проговорила пристыжено Поля, потирая саднящий локоть.
Девушка не была глупой и сразу смекнула, о чем говорит Андрей. Как бы она не относилась к Валентину, прекрасно понимала, что на него слишком легко можно надавить и получить нужные сведения. А ведь речь шла не только о ней, но и о дедушке.
— Просто я должна объяснить всё Вале. Я хочу, чтобы он перестал обижаться на меня, понимаешь?
— Полина, — Андрей вздохнул. — Валентин ушел не из-за тебя, у него другая…
— Что? Не может быть! — девушка растерянно опустила глаза, услышав такую новость, но через пару мгновений добавила. — Но даже если и так, это ведь не повод перестать общаться со мной…
Она оттолкнула не сопротивляющегося Андрея и выбежала из комнаты. Смолкин вышел следом, немного переживая за то, как эта глупышка отреагирует на признание патлатого. Войдя на кухню, Поля присела возле Валентина и проговорила:
— Валя…
Но в этом обращении отчетливо был слышен незаданный вопрос, и парень, заглянув в глаза подруги и увидев в них странную растерянность и недоумение, решился на признание.
— Полина, прости… Я встретил другую. Её зовут Ольга, мы вместе уже пол года, и мне никак не удалось убедить её в том, что у нас с тобой совершенно иные отношения, что я просто помогаю тебе. Она потребовала, чтобы я перестал общаться с тобой… Я не смог ей отказать.
— Но как же так… — прошептала потрясенно девушка.
Повисло неловкое молчание. Полина смотрела словно сквозь друга, ничего не замечая вокруг и осознавая, что её надежда на прежнюю нормальную жизнь рухнула. Валентин виновато опустил голову и рассматривал узор на кружевной скатерти, а Андрей так и застыл в дверном проеме, с затаенной тревогой наблюдая за наивной дурехой. Радовало только то, что девушка не проявила ни капли ревности, а значит, и вовсе не любила этого хвостатого Дон Жуана.
— Эх, ты, Валентин, — проговорил, наконец, Смолкин, пытаясь разрядить обстановку, — друзей на бабу променял…
Парень неловко встал из-за стола, опрокинув сахарницу, и тут же суетливо её поднял, а потом застыл на месте, словно спрашивая разрешение, чтобы удалиться, но Полина так и сидела, погрузившись в свои мысли, равнодушная ко всему.
— Ладно, иди уже, Ромео недоделанный, — сжалился Андрей.
И Валентин, вздохнув пару раз, вышел, испытывая в душе некоторое облегчение от того, что окажется подальше от этого странного типа. Возможно, с Полей он ещё поговорит чуть позже и извинится.
Когда за парнем захлопнулась дверь, Андрей принялся хозяйничать на кухне: налил две чашки чая, проигнорировав аппетитный запах жареных зерен кофе, взял свой недоеденный бутерброд и присел рядом с девушкой, пододвигая вторую кружку ближе к ней.
— Должен сказать, что много всего повидал… Но ваши отношения даже меня удивили… — проговорил он с усмешкой, пытаясь вывести девушку из её мрачного задумчивого состояния. — Что это было? Друг, оказывающий сексуальные услуги?
Пусть лучше Полина злится и срывается на нём, чем сидит вот такая ранимая и потерянная. Смолкину даже захотелось вернуть того хвостатого и врезать ему пару раз. Но девушка по-прежнему молчала.
Андрей решил дать ей минутку. Он доел свой завтрак, подал Полине булку и масленицу и стал размышлять, что делать дальше, как вдруг она спросила, не обращаясь конкретно к кому-то:
— Может, если я поговорю с этой Олей, она изменит своё мнение?
— Да, зачем он тебе сдался? — разозлившись, повысил голос Андрей. — В чем заключалась его помощь?
И тут в душе бедняжки словно прорвалась платина, что долгое время удерживала рвущиеся наружу эмоции и переживания. Подскочив со стула, она закричала в ответ:
— Он мне помогал с учебой, ясно? У меня дислексия! — Полина с вызовом смотрела на Андрея, ожидая его реакции на своё признание.
— Ясно, — кивнул он с самым серьезным видом, затем махнул рукой в сторону её аппетитной фигуры, округлой в самых нужных местах, и добавил, — хотя по тебе и не скажешь, весишь вполне прилично…
Поля нахмурилась: что он имеет в виду? Но потом до девушки дошло, и она невольно улыбнулась. Напряжение, что держало её всё это время в своих ледяных лапах, немного ослабло, и Полина потянулась к своей кружке остывшего чая.
— Андрей, у меня проблемы не с весом, а с чтением…
— В каком смысле? — удивился мужчина.
— В моей голове, — Поля постучала пальчиком по виску, — что-то работает неправильно. Стоит мне только увидеть текст, как буквы начинают прыгать у меня перед глазами, меняются местами и получается какая-то абракадабра… Сколько бы я не сидела над книгами, выпучив глаза, я не могу с первого раза правильно прочитать хотя бы одну страницу и вслух произношу какую-то ересь как первоклассник, который впервые взял в руки букварь… От усилий у меня начинает болеть голова, глаза горят словно в них песка насыпали, а толку ноль… Вот так…
Девушка с грустной улыбкой взяла в руки булку и, подцепив фигурным ножом кусочек масла, аккуратно нанесла его на сдобу, а затем поднесла к губам измазанный палец и облизала его.
Мужчина как завороженный следил за тем, как к тонкому пальчику с розовым ногтем прикасается кончик языка, как его обхватывают пухлые губы, слегка посасывая, и по инерции поправил свои брюки, а потом тряхнул головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей. В этот момент Поля была такой трогательно беззащитной, такой милой и желанной, что Андрею приходилось из последних сил сдерживаться, чтобы не заключить её в стальные объятия и поцелуем не развеять все её страхи и неуверенность в себе. Да, она самая нормальная, самая лучшая девушка в его окружении! И пусть только хоть кто-то попробует ему возразить!
— Как же ты училась в школе? — спросил он, осознавая весь масштаб тех трудностей, с которыми Полине пришлось сталкиваться каждый день.
Она невесело хмыкнула:
— Валентин помогал, да дедушкина фамилия. Все хотели угодить ему, вот и ставили оценки по тем предметам, что мне тяжело давались, за красивые глазки… Ты не думай, я не тупая… Теперь я это точно знаю. Просто я лучше воспринимаю и усваиваю не прочитанную информацию, а услышанную… Видно, за столько лет я хорошо натренировала слуховую память.
— Вот для чего все эти диски… — ответил сам себе Андрей на давно мучивший его вопрос.
— Да, — кивнула Поля.
— Но ведь тебе может помочь кто угодно, не только Валентин…
— Мало, кто знает о моем диагнозе… Я-то и сама относительно недавно узнала о нем из интернета, а до этого считала себя просто тупицей, которой ничего не дается… Когда столько лет слышишь об этом от собственных родителей, и сам невольно начинаешь верить в это. Мать считала, что я притворяюсь, обманываю её и просто ленюсь учиться. Через какое-то время она махнула на меня рукой, а отец вообще никогда особо и не интересовался мной…
— Понятно, — мрачно проговорил Андрей, не озвучивая вслух то, что он на самом деле думает о её родителях. — Это лечится?
— Корректируется, чтобы облегчить жизнь таким страдальцам как я, — ответила Поля. — Но этим нужно было заниматься с детства. Сейчас всё, наверняка, будет сложнее… Да и я как-то приспособилась, привыкла так жить… Валентин всегда был рядом.
— Ладно, разберемся…
Андрей поднялся из-за стола и проговорил:
— Едем в институт.
Девушку охватило раздражение: он что, не слушал её? Кто будет писать конспекты и потом надиктовывать их, если Валентин больше не собирается ей помогать? Наверное, ей придется бросить учебу. В душе девушки поселился какой-то безотчетный страх. Мысль о том, что она теперь сама по себе, даже без простой моральной поддержки старого друга, который, как никто другой, понимал её, заставляла внутренности сжиматься в тугой ком.
— Мои проблемы с чтением отражаются и на письме. У меня ужасный почерк, и пишу я с ошибками, — бросила она сердито и принялась убирать со стола грязную посуду, считая, что, итак, слишком много рассказала о себе.
— Разберемся, — ответил Андрей и вышел из кухни.
Приведя стол в порядок и перемыв чашки, Полина направилась в свою комнату. Странно, но девушка испытала что-то сродни облегчению, рассказав о своей проблеме Андрею. Не могла не порадовать и его реакция на откровения Поли. Она призналась себе, что не смогла бы вынести его презрение или насмешку.
Личный телохранитель всё это время сидел на оттоманке в прихожей и листал новостную ленту в своем телефоне.
— Через двадцать минут выезжаем, — проговорил он, не отрывая глаза от экрана.
— Это я должна говорить что-то подобное! — возмутилась девушка, — Кстати, вопрос с твоим увольнением ещё не отпал!
Но заметив лишь саркастическую ухмылку наглеца, она покорно взяла в комнате заранее приготовленную одежду и скрылась в ванной.
Машина Андрея вот уже пять минут стояла припаркованной возле архитектурного института, а Поля всё не торопилась выходить из салона. Сначала она поправляла идеально уложенные волосы, глядя в маленькое зеркальце пудры, потом наводила порядок в сумке, словно в этом огромном, бесформенном бауле можно было аккуратно разложить её вещи, затем что-то выискивала в телефоне, но когда терпение мужчины иссякло, и он, выйдя из автомобиля, демонстративно открыл перед ней дверь как мажордом с многолетним опытом, Поля тихо прошептала:
— Я боюсь…
— Не понял, — удивился Андрей. — Я с тобой, тебя никто и пальцем не тронет. Тут недалеко и мои ребята сидят из сопровождения.
— Да, нет же… — пояснила она раздраженно, — я не бандитов боюсь. Я боюсь идти на лекции… После того, какое представление ты устроил в приемной, надо мной посмеиваются и только что пальцем не тычут…
— Разберемся, — нахмурился Андрей и за руку вытащил Полю из машины.