Глава 19

– Простите, пожалуйста, – сказал Хью с искренним раскаянием в голосе. Он вывел Клер из сарая, и они направились к дому. В лунном свете его глаза казались серебряными. – Простите за все, что вам пришлось пережить. С вами случилась ужасная история.

– Но если бы не эта история, – Клер прислонилась к его плечу, – то я бы никогда не встретила вас.

Покосившись на нее, Хью уже собрался ответить, но в этот момент их догнал Джеймс.

– Почистил и накормил. – Он скользнул по ним взглядом, но если и хотел высказаться, то оставил свои слова при себе.

– Там есть другие животные?

– Рабочая лошадь, корова, несколько кур и две козы.

– Значит, Хилдербранд еще не приехал.

– Да, еще нет. – Джеймс посмотрел на Клер и, откашлявшись, спросил: – Мастер Хью, у вас есть мысли насчет того, что генерал скажет насчет нее?

Хью поморщился:

– Пусть говорит что хочет. Я перехватил не ту женщину, вот и все. Единственное, что тут можно предпринять, – это отправить ее домой и сделать все возможное, чтобы найти настоящую Софи Тоубридж.

Джеймс снова кашлянул.

– Вы уверены?..

– Абсолютно.

Они подошли к черному ходу; ступеньками служили две доски, лежавшие на камнях. Не успели они постучать, как дверь открылась. Перед ними стоял мужчина с растрепанной бородой, по виду фермер. В руке он держал лампу, на гостей же смотрел с явным подозрением.

– А вот и мы, Тинсли.

– Полковник!.. Слава Богу! Я уж боялся, что-нибудь случилось – вы опоздали. А генерала Хилдербранда еще нет. – Выговор этого человека свидетельствовал о том, что он такой же француз, как Клер. Рассматривая его, она подумала: «Неужели он тоже агент английской разведки?»

– Кое-что пошло не так, – пояснил Хью, проводя Клер в узкую дверь. Он по-прежнему придерживал свою спутницу, и она боялась, что если Хью ее сейчас отпустит, то она не сможет даже стоять, не то что идти. – Я вам все расскажу, но прежде нужно позаботиться о леди. У вас найдется комната, где она может отдохнуть?

– Да, наверху. – Тинсли не удивился появлению нежданной гостьи, и Клер предположила, что в шпионских делах человек привыкает ко всяким неожиданностям.

– Проводите нас.

И в сопровождении Тинсли, освещавшего дорогу, Хью понес Клер вверх по узкой лесенке, ведущей в спальню. Спальня оказалась совсем маленькая, из мебели же здесь имелись только шаткая кровать, шкаф, умывальник и стул с прямой спинкой. Стены были оклеены шершавыми обоями, а пол – сильно потертый, из темного дерева.

Тинсли зажег свечу возле кровати, и Хью поставил Клер на ноги. Ее пронзила острая боль, и она, шагнув к стулу, со вздохом уселась на него и поморщилась – ужасно донимала боль пониже спины.

Наверное, она издала какой-то звук, похожий на стон, потому что Хью вопросительно посмотрел на нее и, нахмурившись, спросил:

– С вами все в порядке? – Очевидно, он понял, в чем дело, потому что сочувствие в его глазах сменилось на свою противоположность – теперь глаза Хью смеялись.

– Спасибо, все прекрасно, – проворчала Клер. Он едва заметно ухмыльнулся:

– Я был бы рад посмотреть, чтобы как-нибудь… Она взглянула на него так, что он замолчал. Тинсли вышел из комнаты, и в дверь просунул голову Джеймс.

– Мастер Хью, генерал приехал.

– Сейчас иду. – Он посмотрел на Клер. – Оставайтесь здесь, пока я за вами не приду. – Теперь он говорил отрывисто, у нее не было сомнений, что это приказ.

Клер кивнула, и Хью, не добавив больше ни слова, вышел из комнаты.

Какое-то время она просто сидела, полагая, что боль при сидении утихнет. А из-за стен не доносилось ни звука. Если мужчины внизу и разговаривали, то очень тихо, так, чтобы она ничего не услышала. Следовательно, мужчины говорили о ней, о Клер. При этой мысли ее охватила дрожь.

Что делать, если только что прибывший генерал примет сторону Джеймса, а не Хью? Вспомнив про Хью, Клер сразу же успокоилась. Она была абсолютно уверена, Хью не даст ее в обиду. А об остальном можно было не беспокоиться. Ей оставалось лишь сидеть в спальне и ждать развития событий, вот и все. Впрочем, следовало бы устроиться здесь поудобнее…

В этом ей помог Джеймс, появившийся через несколько минут с подносом в руках.

– Мастер Хью думает, что вы голодная, – сказал он.

Клер поняла, что и в самом деле очень проголодалась, ведь последняя ее еда – чай с булочкой в гостинице перед тем, как ее вытащили из кареты. Поблагодарив Джеймса, она с жадностью набросилась на холодное мясо, хлеб и сыр. Потом выпила горячего сладкого чая.

Почувствовав себя после еды гораздо лучше, Клер принялась чистить яблоко, но тут снова раздался стук в дверь.

– Войдите! – крикнула она, не желая без нужды вставать и идти до двери.

Вошел Джеймс, и на сей раз Клер готова была кинуться ему на шею. Он принес ей медную ванну – в этот момент не было на свете вещи прекраснее! Душа и тело требовали ванны, и Клер поблагодарила Джеймса так горячо, как обычный человек благодарил бы за превращение воды в вино.

– Дополнение от мастера Хью, – коротко пояснил Джеймс. После этого он несколько раз поднимался по лестнице с ведром горячей воды, пока не наполнил ванну. Затем, кивнув на шкаф, сказал: – Тинсли говорит, что вы можете брать вещи его жены, если вам что-то понадобится. Он на всякий случай отправил ее ночевать в другое место, но говорит, что если бы она знала, что вы приедете, то охотно бы вам их одолжила. Вещи в шкафу.

Клер посмотрела на шкаф, потом на потное лицо Джеймса. Он не улыбался, смотрел настороженно. Но он был так добр, что принес ей поесть и обеспечил ванну… Клер была очень ему благодарна.

– Огромное вам спасибо, Джеймс, – сказала она с улыбкой. Их взгляды встретились, и он кивнул, принимая благодарность:

– Пожалуйста, мисс. – И отрывисто добавил: – Мастер Хью сказал, что это вы дали ему пистолет, из которого он выстрелил в бочки с порохом. Значит, вы спасли нам жизнь. Как бы то ни было, я вам благодарен.

– Внизу сейчас говорят про меня? – спросила она и снова улыбнулась. – Поверьте, я действительно леди Клер Лайнс. Неужели в это так трудно поверить?

– Вы вполне убедили в этом мастера Хью. – Джеймс немного помедлил и добавил: – Проблема в том, что никто из нас, даже генерал, не знает, как вы… как выглядит мисс Тоубридж. Но мастер Хью настаивает, что произошла ошибка, и мне кажется, что он слишком уж горячится. Хотя если учесть, как вы выглядите и вообще… Возможно, я ошибался. Если так, очень сожалею.

– Вы прощены, – сказала Клер, и на душе у нее потеплело. – Еще раз спасибо за то, что принесли мне ванну. О ней я мечтала больше всего на свете.

Джеймс не то чтобы улыбнулся, но из взгляда исчезла подозрительность. Молча кивнув, он развернулся и вышел из спальни.

Она по-прежнему нервничала, не зная, что сейчас происходит внизу, но опять решила, что лучше всего довериться Хью и ни о чем не беспокоиться. Между тем ванна остывала. Клер поспешно разделась, повесила одежду на спинку стула и, шагнув в ванну, забыла обо всем на свете. Какое блаженство! Сев на корточки, так что колени уперлись в подбородок, она вытерпела боль в мышцах и намылилась от шеи до пяток. Велико было искушение вымыть голову, но волосы были слишком длинные, и их пришлось бы очень долго сушить. По этому Клер с величайшим сожалением отказалась от мытья головы. К тому времени как она вылезла из ванны, кожа ее порозовела и засияла, а боль в ногах заметно уменьшилась от горячей воды. Клер вытерлась и, открыв шкаф, нашла два платья, серое и черное, оба с длинными рукавами и без малейших претензий на моду. На полках было сложено белье, а внизу стояли башмаки. Увидев ночную рубашку, Клер почувствовала себя так, как искатель приключений, наткнувшийся на золото. Рубашка была из грубого белого полотна, просторная, с простым круглым вырезом, на четырех пуговицах, и ее единственным украшением была оборка по краю рукавов. Надев рубашку, Клер поняла, что она принадлежит женщине намного толще ее, но с этим приходилось мириться. Подвернув рукава, она взяла с умывальника черепаховый гребень и проковыляла к кровати. Прислонив единственную подушку к изголовью, она растянулась на постели и пришла в восторг – спина и ноги погрузились в мягкую перину. Такого комфорта у нее не было с тех пор, как она выехала из Хейли-Касла. Она распустила волосы и принялась тщательно их расчесывать.

Послышался тихий стук в дверь, и Клер вздрогнула от неожиданности. Ей пришло в голову, что внизу, вероятно, не все так мирно и спокойно, как хотелось бы, но она сказала себе, что это или Джеймс пришел забрать ванну, или кто-то явился с поручением. Отложив щетку и натянув одеяло до подбородка, Клер громко крикнула:

– Войдите!

Вошел Хью, и Клер невольно улыбнулась. Он был в рубашке, бриджах и сапогах, волосы же в некотором беспорядке, как будто Хью расчесал их пятерней. Сюртук он уже снял, но даже и без него его плечи были такие широкие, что он заслонял дверной проем; когда ж входил, то ему пришлось пригнуть голову, чтобы не задеть за верхний косяк. Сапоги были грязные, но на них уже не было комьев грязи, облепивших их после прогулки по двору. Бриджи тоже были грязные, но Клер об этом сразу забыла, как только увидела, как они облегают его мускулистые ноги и узкие бедра. А вот рубашке повезло больше – при тусклом свете свечи она казалась белоснежной. И конечно же, ему не мешало бы побриться – на щеках опять темнела щетина. Но Клер очень понравилась его небритость, хотя прежде она предпочитала гладко выбритые лица.

Он прищурился, увидев, как она сидит на кровати с распущенными волосами, окружавшими лицо наподобие шелковой черной пелерины, и прижимает к подбородку одеяло. Блеск в глазах яснее слов говорил, что он находил ее необычайно привлекательной. В воздухе между ними словно возникла вибрация, почти осязаемая, как туман после дождя.

Тут где-то внизу хлопнула дверь, и Клер, мигом вспомнив о разговоре мужчин, перестала улыбаться.

– Вы пришли донести до меня вердикт? – с вызовом спросила она, вскинув голову.

Он с усмешкой подошел к кровати и пристально посмотрел на нее.

– Знаете, вы выглядите почти девочкой, – сказал он вместо ответа. – Простите, вы точно знаете, что вам двадцать один год и вы замужем?

Взгляд ее смягчился.

– Значит, я больше не Софи Тоубридж? Он покачал головой:

– Только Клер. Прекрасная Клер.

Она опять улыбнулась, правда, на сей раз улыбка лишь тронула уголки ее губ.

– Вы действительно думаете, что я прекрасна?

– Не кокетничайте, кошечка. Вы и сами это знаете ваша красота затмевает солнце.

Она посмотрела на него из-под ресниц:

– Такую лесть приятно слышать. Только я не кокетничаю.

Он засмеялся:

– Я пришел к выводу, что для вас кокетство так же естественно, как дыхание. – Скрестив руки на груди, Хью добавил: – Я принес хорошую новость: завтра вы отправляетесь домой.

По его виду нельзя было сказать, что это такая уж хорошая новость – он вдруг стал почти мрачным.

– Домой? – переспросила Клер.

– Это означает, что придется снова пересечь Ла-Манш, но погода улучшилась, и вам это не составит труда. Тинсли переправит вас на своей лодке. Он считается рыбаком, так что лодка у него не очень большая. Но Тинсли постарается, чтобы вам было удобно.

При мысли о качке Клер содрогнулась. Но уж если она во Франции, то нет другого способа попасть домой, так что придется потерпеть. Стараясь придать мыслям более приятное направление, она спросила:

– Значит, Тинсли – англичанин? И если он выдает себя за французского рыбака, то выходит, что он шпион, не так ли?

– Предпочтительнее говорить «агент», – ответил Хью. Она многозначительно посмотрела на него:

– Значит, вы тоже агент, полковник?

В его улыбке промелькнуло что-то жалобное.

– Изловили, да? Так я и знал. Совершенно верно, я офицер британской разведки. Полковник Хью Баттанкурт к вашим услугам, миледи. – Он приложил руку к сердцу и отвесил дурашливый поклон. – Наша сеть раскинулась по всей Франции. А их – по Англии. Конечно, это конфиденциально. Вернувшись в Англию, не болтайте об этом направо и налево.

– Разумеется. – Она скрестила на груди руки, забыв про одеяло, и оно упало до талии. Хью усмехнулся и легонько дернул ее за прядь волос. Она оттолкнула его руку, потом забыла, что надо быть надменной, и сделала дополнительное пояснение: – А теперь признайте всю правду целиком. Вероятно, кто-то из вашей людей по ошибке принял меня за Софи Тоубридж и вытащил из кареты, верно? Кажется, я уже упоминала, что той ночью, когда напали на мою карету, моего кучера убили и горничную, насколько я знаю. Наверное, они оба убиты – и все по ошибке. – Теперь она говорила жестко и напористо.

Хью покачал головой:

– Мы действительно не имеем к этому отношения. Меня послали перехватить Софи Тоубридж на участке берега между Хейли-Каслом и Хейли-Пойнтом. Ее должны были доставить именно туда, а французский корабль переправил бы ее во Францию. Мне следовало опередить французов на месте рандеву, что я и сделал. Но по невероятному стечению обстоятельств вместо Софи Тоубридж на берегу оказались вы. Я похитил вас до того, как появились французы, – так я полагал. Но никто из наших людей, насколько мне известно, не имеет никакого отношения к похищению вас из кареты. У британской разведки нет причин интересоваться леди Клер Лайнс, следовавшей в Хейли-Касл, к своей семье. За это похищение отвечает кто-то другой.

– Но кто? – Пока она думала, что нападение на карету связано с ней как с Тоубридж, в этом был хоть какой-то смысл. Но если причина другая, то кто же совершил это преступление? И зачем?

– Я задаю себе подобный вопрос с тех пор, как вы мне все рассказали, и не нахожу ответа. Поэтому посылаю с вами Джеймса. Он будет сопровождать вас до самого дома от того места, где Тинсли пристанет к берегу, и уедет только после того, как убедится, что все в порядке. А сам я свяжусь кое с кем в Англии – пусть узнают, что произошло. Они выяснят, кто и почему напал на вашу карету, а вы тем временем будете под защитой. Вам не надо бояться, что повторится нечто подобное.

В речи Хью Клер заинтересовала одна только деталь – все остальное ее не волновало.

– Вы сказали, что посылаете со мной Джеймса? А вы сами не поедете?

Его челюсть словно окаменела.

– Хилдербранд уже уехал, и я тоже вскоре должен уехать. Джеймс и Тинсли сейчас на причале готовят лодку, чтобы отплыть до того, как с рассветом встанут остальные рыбаки. Я прослежу, чтобы вы благополучно отплыли, а потом поскачу в Париж. Софи Тоубридж все еще на свободе, а у нее информация, которая поставит под угрозу жизнь многих людей, если попадет в руки врагов. Я должен попытаться это предотвратить, а если не смогу, то надо будет предупредить людей, чтобы они бежали в Англию.

Клер смотрела на собеседника с нарастающим страхом.

– Но… вас ищут солдаты. Если даже вас не поймают по пути в Париж, то ведь команда «Надин» знает ваше имя. По крайней мере капитан называл вас «полковник», так что, полагаю, имя им известно. Вас будет нетрудно выследить. Вы должны покинуть Францию.

Глаза Хью потемнели. Они вдруг стали такими же черными, как его волосы.

– Только не говорите, что тревожитесь за меня, кошечка.

– Да, тревожусь. – Она коснулась его руки, надеясь убедить его в силе своего чувства. – Если вас поймают, то непременно убьют. – Она сделала глубокий вдох и искательно заглянула ему в глаза: – Пожалуйста, Хью… Давайте вместе вернемся в Англию.

Он сжал ее руку. Потом сел на кровать, поднес руку к губам и поцеловал. Клер смотрела на его склоненную голову, и сердце ее сжималось до боли. Губы Хью были теплые и твердые, и дыхание согревало руку. Наконец он поднял голову, перевернул ее руку и стал смотреть на ладонь, как будто старался запомнить ее очертания и изящные пальчики. Погладив ладонь большим пальцем, он проговорил:

– Я солдат, дорогая, а сейчас идет война. Я должен ехать. Не надо из-за меня расстраиваться, меня трудно убить.

Она снова сделала вдох, потом проговорила:

– Значит, на рассвете вы посадите меня в лодку, а сами уедете. И все?..

Хью прижал ее руку к щеке, и у нее перехватило дыхание.

– Должен признаться, это вызывает у меня некоторое сожаление.

Он поцеловал ее ладонь, затем резко поднялся на ноги. Но Клер не выпускала его руку.

– Хью…

– До рассвета еще пять часов. Вам бы следовало поспать.

– Я не хочу спать. – Едва Клер произнесла эти слова, как поняла, она действительно не хочет спать.

Она смотрела на Хью снизу вверх, а он, глядя на нее пристально, машинально поглаживал пальцем ее ладонь; от одного его вида у нее перехватывало дыхание. Она вспомнила, как лежала с ним в обнимку, – и сердце ее пропустило несколько ударов. И тогда его руки ласкали ее… При взгляде на губы Хью Клер вспомнила, как он ее целовал, и сердце ее гулко застучало. Она оторвала взгляд от губ и посмотрела ему в глаза – они были черны, как ночь, в их глубине таилось пламя, в тысячу раз более горячее, чем свеча, которая в них отражалась. Внезапно Клер почувствовала, что у нее задрожали колени, – никогда в жизни она не испытывала таких чувств, которые в ней пробуждал Хью.

И тут Клер снова подумала о том, что она ужасная распутница. Да-да, видимо, распутство – часть ее натуры, так что придется взглянуть правде в лицо.

Она поняла, что не сможет вернуться в Англию, не сможет вернуться к сестрам, которых искренне любила, и к мужу Дэвиду, если не ляжет в постель с Хью.

Собравшись с духом, Клер твердо, не отводя глаз от лица стоявшего перед ней мужчины, проговорила:

– Я знаю, что это неправильно, но если на рассвете нам придется расстаться, то я прошу вас остаться со мной на ночь.

Загрузка...