Ты меня не забудешь (СИ)

Глава 82

— Егор! Она… она без сознания!!

Теплов упал на колени рядом со Снежкой, чтобы проверить пульс на шее Мошковой.

У него у самого внутри все похолодело от одной мысли, что они не успели. Но он изо всех сил старался не показывать своего страха. Не хватало ему ещё больше напугать Снежку, которая и так уже была на грани истерики!

— Снежан, она походу уснула от стресса…. Пульс есть, смотри, она дышит, — кивнул Егор на Полину. Девочка и правда делала спокойный вдох-выдох, и даже слегка потянулась во сне, чуть приобняв свою вожатую. — Всё обошлось! Сейчас донесём её до медпункта, чтобы врачи посмотрели… Снежк, всё нормально! Давай, выдыхай уже!

Снежана не выдержала, и всхлипнув один раз, другой, склонила голову к плечу Егора и разревелась. И ей было всё равно кто и что подумает, если увидит их сейчас сидящих на холодной плитке. Вьюгина сильнее прижала Полину к себе, отдавая своё последнее тепло, чтобы хоть как-то согреть девочку. Им всем нужно было снять мокрую одежду и как можно скорее добраться до медпункта. Но на Снежану навалилась такая свинцовая тяжесть, что просто невозможно было пошевелиться. Ей казалось, что ещё немного и она сама рухнет прямо здесь у бассейна и уснет таким же глубоким сном как Поля.

Девочка, что-то невнятно пробормотала во сне, судя по всему, среагировав на плач своей вожатой.

— Снежк, всё позади, слышишь? Все позади, моя хорошая, — шептал ей на ухо Егор, скользя здоровой рукой по ее хрупким плечам.

Девушка в ответ кивала, но слёзы против её воли хлестали всё сильнее, и она никак не могла остановить этот бесконечный поток.

Как хорошо, что он сейчас рядом. Без него она бы точно сошла с ума.

А ещё среди ободряющих слов Егора ей послышалось как несколько раз проскользнула фраза «любимая моя». Два слова, два простых слова, которые заставляли её сердце каждый раз сбиваться с привычного ритма. И дарили надежду, что всё обязательно будет хорошо…

Два простых слова, которым она безоговорочно верила.

В тот момент, доверчиво прижимаясь к его груди, она действительно ощутила, что верит ему. Несмотря ни на что.

***

— Уйдёшь ты уже наконец или нет?! — стукнул кулаком по столу Юрий Петрович, окинув Егора устало раздражённым взглядом.

— Вы можете мне ответить, что вы планируете делать со Снежаной?!

— Я тебе уже в десятый раз отвечаю: это мы решим на совете старших вожатых! Сейчас Бессмертину добудимся и будем проводить экстренное совещание.

— Вы понимаете, что Снежана не виновата?

— Да неужели?! А кто тогда? Ты вот мне объясни, Егор: вас четверо вожатых на этаже, четверо! Как так получилось, что вы все дружно прошляпили ребенка?! — дядя Юра окинул его пытливым взглядом, будто ему и в самом деле был интересен ответ на этот вполне себе риторический вопрос.

— Мы делаем обход по этажу, но мы не обязаны круглосуточно нести караул у каждой палаты! — кинулся на защиту девушки Теплов. — И пропажа ребёнка была замечена сразу же!

— Егор, девочка чуть не утонула в бассейне! Ты представляешь, что завтра тут начнётся?! Сколько на нас проверок посыпятся под конец смены? Да ко мне полиция сюда скоро, как на работу к себе, будет захаживать! Ещё и родители Мошковой приедут и начнут голосить, что мы не можем нормально следить за детьми!

— А вы и не можете! — вспылил Егор. — Вместо того, чтобы найти спонсоров, кто стажировки оплачивает для студентов, нашли бы лучше того, кто вам дырки в заборе сможет заделать!

— Рот закрыл! Столичные стажировки — это договоренности универа! — рявкнул в ответ Ломашов, с неудовольствием для себя замечая, что он всё равно невольно начал оправдываться перед Егором. Ох уж эта Тепловская порода — абсолютная уверенность в своей правоте, да ещё и прут напролом, что хрен остановишь! Что Андрюха, что сын — один в один, два упёртых барана. Но, как бы ему не хотелось признавать — во многом пацан был прав. И с этими заборами уже давно пора было вопрос порешать. — И к моему лагерю они имеют очень опосредованное отношение! А я кручусь, как могу, с тем бюджетом, что нам выделяет область!

— Тогда не надо всю ответственность на одну Снежану вешать! — вновь пошёл в атаку Егор, приподнимаясь с места и упираясь ладонями в стол. — На нашем корпусе, между прочим, ни одной камеры ни висит! И на бассейне тоже! Вы забыли, как сын Батиковой уже пролезал в бассейн через дырку в заборе в начале смены! И что было предпринято, чтобы избежать повторения истории? Ничего!! Дырка в заборе — на месте. Охрана лагеря — ленивые задницы, которые лишний раз боятся со стула встать и пройтись по территории! Вы что думаете мы тут идиоты совсем и не видим, что они максимум раз в два или три часа обход делают, хотя должны каждый час! Да любой ребенок при желании может выйти из корпуса и начать гулять по округе — и никто из охранников этого не заметит. И камера его тоже не засечёт, если их всего несколько штук на весь лагерь! Поэтому, как бы вам не хотелось этого признавать, Юрий Петрович, но виноваты тут все!

— Молчать!! — стукнул кулаком по столу Юрий Петрович. — Я и без тебя всё знаю, кто тут виноват, а кто нет. И ответственности за всё происходящее я с себя тоже не снимаю! Поэтому не надо, Егор, меня тут отчитывать и учить как жить!

— Я не учу вас как жить, я прошу вас проявить понимание и… — Егор на мгновение запнулся, пытаясь подыскать нужное слово, — И снисхождение к Снежане. Дядь Юр, ну не лишайте вы её грамоты, пожалуйста! Вы прекрасно знаете, что она одна из самых лучших вожатых у нас в лагере! Она ведь всю душу в детей вкладывает! И не только из-за того, чтобы на стажировку поехать, а потому что она реально этим живет. Вы же видели, как она относится к каждому ребенку в своём отряде?

— Егор, я и без тебя всё прекрасно знаю…

— Дядь Юр, если вам так надо кого-то наказать, то накажите меня? Это же я её отвлек, значит, это по моей вине Снежана не смогла засечь побег девочки! Да хоть весь рейтинг мне обнулите, но её не трогайте! Слышите?!

— Ты ещё инструкцию напиши, как мне руководить лагерем и что делать с провинившимся сотрудником! — фыркнул Ломашов. Как же они надоели ему за эту смену со своими любовными драмами! Вот как знал — не надо было со студентами связываться! Брали раньше в вожатые сотрудников местного завода и всё нормально было: тишь, гладь, божья благодать. А с этим молодняком у них скоро весь педагогический состав с успокоительных слезать не будет!

— Дядь Юр…

— Егор!! — на этот раз Юрий Петрович ударил кулаком по столешнице с такой силой, что подпрыгнули все лежащие на столе предметы, а стоящий рядом стакан воды даже издал жалобный «дзынь». — Заканчивай, свою агитацию! И возвращайся в отряд!

Егор с грохотом отодвинул стул, но вместо того, чтобы выйти из кабинета, подошёл к окну и выглянул в тёмную беспросветную ночь.

— Дядь Юр, пообещайте мне. Пожалуйста! Если хотите, я сам дам показания полиции и родителям Мошковой и возьму всю вину на себя…

— Так, всё с меня хватит! — не выдержал Ломашов, и подскочив с места, громко затопал к двери. — В последний раз тебя прошу — скройся с глаз моих! Далеко и надолго! Богом клянусь, иначе я вообще за себя не ручаюсь!

Ломашов резко распахнул настежь дверь своего кабинета и тут же обомлел, увидев десять пар устремлённых на него глаз.

— Та-а-ак а это что ещё за группа поддержки тут нарисовалась?! — взревел Юрий Петрович.

Егор в удивлении подошёл к начальнику лагеря и тоже выглянул в коридор.

— Вы с ума что ли все посходили?! Вы чего всем табором сюда приперлись, вы мне скажите?

— Ну… чтобы поддержать Снежану, — послышался нестройный хор голосов и десять пар глаз вновь вонзили в него свои жалобно скорбные взгляды.

Егор ни капли не сомневался в том, что на защиту Снежки встанут её друзья. Заплаканная Каринка, Некит и Марат — конечно же они не смогли остаться в стороне. Но лица некоторых других участников компании вызвали у Теплова искреннее недоумение.

Ну ок, допустим, Гришка и Марьянка с Костиком тоже решили поддержать Снежку. Они всё-таки с ней довольно неплохо общались и в лагере, и в универе. Но Регинка, напарница Алиски, вот что тут забыла? Пришла погреть уши, чтобы потом всё в красочных подробностях передать Лисе Патрикеевне?

А уж физиономия Соловья и вовсе повергла Егора в шок. И не только его.

— Ну ладно эти, — ошарашенно проговорил Ломашов, будто читая мысли Егора и кивая на ребят, — Друзья как-никак. Но ты-то, Соловьёв, что тут делаешь? Или ты от лица всех «Звёздных» решил выступить в защиту Вьюгиной?

— Да я тут это… Короче, Юрий Петрович, не выгоняйте Снежку! — смущённо пробасил Димка. — Мне Миха рассказывал, как она с этой девчонкой носилась, пытаясь научить её плавать. Ну она реально не виновата…

— Не выгоняйте её, пожалуйста! — присоединилась Каринка дрожащим голосом. — Это и моя вина — я ведь тоже не уследила за Полей…

— Час от часу не легче! — сердито пробурчал Ломашов. Один просит не лишать Вьюгину грамоты, другие вообще нагнали драмы и умоляют не увольнять девушку… Завтра приедут третьи и будут наоборот жаждать, чтобы полетели головы. И причём не только Снежанкина, но и его, в том числе. И все от него чего-то хотят, всем им чего-то надо! Когда у него у самого сейчас было лишь одно единственное желание — добраться до дома и лечь спать! — Вы ещё мне тут митинг устройте в поддержку Вьюгиной!

— Да будь в них толк, может быть, и устроили бы, — пробурчал Некит.

— Так! Вы сейчас доведёте меня, и я не только Вьюгину, я вас всех поувольняю к чёртовой бабушке! А ну быстро разошлись по своим отрядам! И главного митингующего с собой захватите! — пробурчал Ломашов, кивая на Егора. И следом скрылся за дверью своего кабинета, тем самым ставя точку в этом бессмысленном для него разговоре. — Да чтоб я ещё раз связался с Педагогическим университетом на старости лет…