Ты найдешь меня там

29

Прошло три дня.

Еще три убийства.

Еще три записки. Все они были адресованы Джеку.

Джек, будь проворен. Джек, поторопись. Я не позволю, чтобы меня игнорировали.

Приди и забери меня, МакКейб.

Я прямо здесь, Джек, там, где ты найдешь меня.

Тот факт, что дело приняло неожиданный оборот, когда мы думали, что оно уже закрыто, вызвал у Джека навязчивую идею. Последние три дня я его почти не видела. Я заставляла его оставаться со мной, и ночью он приходил домой, пока я спала, и падал в постель рядом со мной, как будто в конце дня ноги больше не могли держать его и его тревоги. Я не знала, что делать. Когда он наконец пришел ко мне ночью, я сделала единственное, что пришло мне в голову: крепко обняла его и оказала ему свою молчаливую поддержку. Я обняла его и показала, что поддержу, когда он больше не сможет стоять. Только полное изнеможение заставляло его спать по ночам. Я чувствовала, как напряжены его конечности, когда успокаивала его своими руками.

Мои тревоги постоянно вторгались в мои мысли. Как будто предыдущая часть дела была недостаточно плоха, когда он просто работал над ней, теперь он, казалось, был главной причиной, которая подпитывала мотивацию убийцы. Я не понимала, как вдруг Джек оказался в центре этого дела. Когда я спросила, он попытался объяснить, что полицейский психолог сказал, что он, возможно, стал объектом внимания убийцы во время работы над делом. Что через некоторое время убийца зациклился на Джеке и захотел привлечь его внимание. Когда они подумали, что Беннет был убийцей, настоящий убийца решил быть более конкретным, чтобы привлечь к себе внимание, которого он жаждал.

Я не понимала. Мой разум метался по кругу, пытаясь постичь то место, где мы оказались. За день до этого я пыталась выполнить кое-какую работу в лаборатории. Раньше это всегда отвлекало меня от моих проблем, и я вернулась к этому, опираясь на успокаивающие привычки. Это не сработало. Я испортила две из трех своих процедур. Прежде чем я потратила впустую еще больше денег и времени, я ушла на целый день, чтобы побеспокоить Эви дома. Она пыталась отвлечь меня пирожными, но ничего не получалось.

В четверг я сидела за своим столом, бесцельно уставившись в свой компьютер. Мне следовало бы изучить свои техники для следующей процедуры моей работы, но я не могла достаточно сосредоточиться. Все мое внимание ушло на то, чтобы притворяться, что я — опора для Джека, и не задыхаться от страха потерять его. Иногда по ночам, после того как я чувствовала, как из его тела уходит оцепенение, я прокрадывалась в ванную, садилась на пол спиной к двери и позволяла страху поглотить меня. Я нуждалась в разрядке после того, как сняла с него стресс, насколько смогла. Я позволяла слезам тихо капать и в конце концов вытирала лицо и возвращалась на свое место, обнимая его, защищая во сне.

Эти три дня с таким же успехом могли бы быть тремя годами — столько времени это отняло у нашей жизни. Единственным спасением был образец ДНК, который департамент полиции потребовал предоставить в первоочередном порядке. Если бы они вернулись без совпадений, я не была уверена, сколько еще мы могли бы продолжать в том же духе. Чтобы еще добавить к моему стрессу, Джеймсон заставлял меня дистанцироваться от Джека, пока это продолжалось. Я сказала ему, что он может снова поговорить со мной, когда вытащит голову из своей задницы. Я никогда не рассказывала Джеку о том, что он сказал, потому что боялась, что он согласится и попытается дистанцироваться от меня. Мы поссорились из-за того, что он остался со мной. Он не хотел быть рядом со мной все время, когда за ним охотился серийный убийца. Но я бы этого не допустила. Я сказала ему, что разобью лагерь возле его дома, если он не придет ко мне.

К тому времени, как наступила пятница, я чувствовала себя парализованной из-за стресса и усталости, не хотела больше тратить материалы, время и деньги в лаборатории и решила оказаться больной на долгие выходные. Я приступаю к своему дню, пытаясь выполнить основные задачи, чтобы занять себя. Я пошла в магазин за продуктами для лазаньи, любимого ужина Джека. Я знала, что неделя для него длилась вечно и еще не закончилась, но я надеялась, что что-нибудь маленькое, вроде его любимого домашнего блюда, прольет свет на очередной дерьмовый день.

Когда я доставала лазанью из духовки, у меня зазвонил телефон — звонил Джек.

— Привет, милый. — Я включила свой самый позитивный голос. — Я только что достала лазанью из духовки. Как ты думаешь, ты будешь сегодня дома к ужину?

— Привет, Лу. Звучит восхитительно. Спасибо тебе. Собственно, именно поэтому я и звонил. Мне нужно встретиться с Грейсоном, чтобы обсудить вещи, которые я пропустил в нашем бизнесе, и он пригласил нас двоих сегодня вечером на ужин. Я думаю, он хочет показать мне, что между нами все хорошо, и оставить все это в прошлом. Это звучит нормально?

Я колебалась долю секунды. Я не видела Грейсона с момента нашего короткого общения в понедельник утром в участке. До их ссоры. Но Джеку сейчас больше, чем когда-либо, нужно было, чтобы его лучшему другу и девушке было комфортно друг с другом, поэтому я быстро ответила.

— Я бы с удовольствием. Почему бы мне не отнести лазанью к Грейсону, и мы могли бы съесть ее на ужин?

— Звучит здорово, детка. Спасибо. Я сейчас ухожу. Буду примерно через пятнадцать минут. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. — Я повесила трубку и принялась заворачивать блюдо. Я приготовила салат на гарнир. Я подумала о том, чтобы взять вина, но вспомнила о винной полке в холодильнике Грейсона и решила, что ему хватит. К тому времени, как я надела куртку и поставила все остальное у двери, Джек подъехал к моей подъездной дорожке. Я встретила его на полпути по дорожке, он забрал тарелки и быстро чмокнул меня. Ночь уже начала затягивать небо тьмой, из-за чего было трудно разглядеть лицо Джека, но я могла разглядеть резкость его скул на впалых щеках. Луна, поднимавшаяся по небу, освещала его бледную кожу, отчего тени под глазами казались еще темнее. Последние несколько дней он питался одним кофе, и его худощавое тело дало о себе знать. Его черная футболка все еще обтягивала мускулистые плечи, в то время как темно-серые брюки идеально облегали ягодицы и бедра.

Пока мы добирались до квартиры Грейсона, Джек рассказал мне о прошедшем дне.

— Сегодня мы не получили результатов анализа ДНК. В лаборатории сказали, что они доставят их нам к завтрашнему дню. Я слышал, как Шейн кричал на них с другого конца участка.

— Я могу себе представить, как он зол из-за того, что их так долго откладывали в таком важном деле.

— Зол — это еще мягко сказано. Он чувствует давление так же, как и все остальные.

Я сомневалась, что кто-то испытывал такое давление, как Джек, но я сдержала это при себе. Вместо этого я спросила:

— Что происходит с Беннетом?

Невеселый смешок сорвался с его сжатых губ.

— Прямо сейчас его выпустили. Мы не знаем, как этот нож оказался в его машине, но у нас нет ничего, за что его можно было бы задержать. Кроме того, он наконец-то рассказал нам, как ездил в отпуск в Вегас и получил царапины от какой-то проститутки. Его рассказ проверен, но он находится в вынужденном отпуске. Я знаю, что у Шейна есть несколько парней, которые не спускают с него глаз. Когда он вернется, ему придется пройти психологическое обследование и получить испытательный срок. Он мне все еще чертовски не нравится.

Я кивнула головой, и мы погрузились в непринужденное молчание, пока не заехали в гараж Грейсона. Грейсон открыл свою дверь и выглядел таким же усталым, как и мы все. Темные тени под его глазами гармонировали с темно-серой футболкой. Его щетина, выглядевшая так, словно ее не брили целую неделю, покрывала впалые щеки, такие же, как у Джека.

— Привет, ребята. Заходите. — Он отступил назад, пропуская нас в квартиру. Закрыв дверь, он взял наши куртки и повесил их в шкаф. Я подняла на него глаза, когда он взял мою куртку, пытаясь понять его истинные чувства по поводу того, что мы все здесь вместе, особенно после его ссоры с Джеком в начале этой недели. Когда я подняла глаза, холодок пробежал у меня по спине, когда я встретилась взглядом с его жесткими, холодными серыми глазами. Я ожидала увидеть лишенную блеска усталость, отягощающую его, но вместо этого за льдом я увидела горящий огонь, который заставлял его выглядеть более осведемленным, чем кто-либо другой в комнате.

Мои брови нахмурились, когда я попыталась понять, но прежде чем я смогла хоть что-то осмыслить, он повернулся к шкафу. Когда он повернулся обратно, кокетливый блеск высветил синеву, и он осмотрел мое тело сверху донизу с дерзкой ухмылкой, украшающей его губы. Он подмигнул и сказал:

— Ты хорошо выглядишь, красавица. Я знаю, Джек сказал больше не заниматься сексом втроем, но я всегда мог бы заняться им с тобой тет-а-тет.

Жар прилил к моим щекам, пока я обдумывала, было ли его предложение шуткой или нет. Джек толкнул его сзади с коротким смешком.

— Оставь мою девочку в покое, Грейсон. Когда-нибудь ты найдешь женщину, с которой и представить себе не можешь, что будешь делить ее, и у тебя появится понимание моего положения.

— Да, да, да. Ты люююбишь ее и все такое дерьмо. — Он растянул это слово, подшучивая над Джеком.

Настроение улучшилось, когда Грейсон продолжил, отпуская в мой адрес кокетливые, наводящие на размышления комментарии, и я могла только предполагать, что это продлится до тех пор, пока мы с Джеком будем вместе. Джек и Грейсон подшучивали друг над другом, возвращаясь к своим братским обычаям. Легкость наполнила мою грудь, когда я наблюдала, как эти двое мужчин шутят друг с другом. Пока мы наслаждались едой, мы не обращали внимания на темную тучу, нависшую над нашими головами. Результаты анализа ДНК будут получены на следующий день, и, надеюсь, это даст нам ответы, необходимые для того, чтобы двигаться дальше.

А до тех пор мы сидели там, пили и смеялись. Грейсон рассказывал мне истории о них в армии и о шалостях, которые они устраивали, когда сходили с ума. Джек просто с улыбкой опустил голову, зная, что не сможет защитить себя, да и не особо утруждаясь этим. Они обменивались историями взад-вперед и съели больше лазаньи, чем было бы естественно. У меня всегда хватало остатков на неделю, но как только они заканчивались, у меня оставалось, может быть, достаточно на обед на следующий день.

Грейсон закинул руки за голову и вытянул под столом ноги, обтянутые джинсовой тканью.

— Черт возьми, это была отличная лазанья, красавица. Я едва могу сидеть прямо, я так наелся.

— Я рада, что тебе понравилось.

— Ладно, чувак. Ужин был замечательным и очень необходимым временем для отдыха, но нам нужно поговорить о том, что мы собираемся делать, если результаты полученные завтра и окажутся для нас бесполезными. Нам нужно поговорить о бизнесе. Это дело занимает гораздо больше времени, чем ожидалось. Возможно, нам придется привлечь кого-нибудь еще, чтобы помочь с остальными делами. — Джек провел руками по своим длинным прядям, туго стягивая темные волосы сзади. Его грудь поднялась при глубоком вдохе, а при выдохе щеки с силой выпятились.

Грейсон остановился и стал изучать лицо Джека, когда оно запрокинулось назад, и он закрыл глаза. Он тихо сказал:

— Я думаю, завтра мы получим какие-нибудь результаты. — Джек открыл глаза и скептически посмотрел на Грейсона. Я не винила его за сомнения. Все это дело пошло не так, как планировалось. Прежде чем он успел возразить, Грейсон продолжил: — Но давайте пройдем в гостиную и устроимся поудобнее, прежде чем мы углубимся в разговор.

Мы с Джеком убрали со стола, а Грейсон прошел в гостиную, чтобы включить музыку.

Джек притянул меня к себе после того, как мы сложили последнюю посуду в раковину.

— Мне жаль, что мы должны говорить об этом сейчас. Я просто хотел, чтобы ты была рядом со мной и разделить с тобой ужин сегодня вечером. Это была долгая неделя.

Я положила голову ему на плечо, наслаждаясь комфортом его сильных рук, обнимающих меня. Он был намного выше меня. То, как моя голова доходила ему только до груди и идеально помещалась ниже плеча, заставляло меня чувствовать, что мы подходим друг другу. Я чувствовала себя желанной и в безопасности.

— Все в порядке. Нет другого места, где я предпочла бы быть.

Я высвободилась из его объятий, когда Грейсон вошел на кухню с тремя бокалами вина.

— Вот, держи. Мне пришлось прикончить бутылку, и я подумал, что нам всем не помешало бы выпить по стаканчику, прежде чем мы сядем за серьезный разговор.

— Мне определенно не помешал бы бокальчик. — Я поднесла бокал к губам и осушила его одним глотком. Мне не хотелось сидеть сложа руки и еще больше говорить об убийствах. Я знала, что мне нужно снова сделать серьезное лицо перед Джеком, поэтому я выпила все свое вино, чтобы прийти в себя.

Джек издал тихий смешок, покачав головой в ответ на мои выходки, прежде чем сделать маленький глоток. Он поставил свой бокал на стойку.

— Я схожу отлить прежде чем мы начнем. Встретимся там. — Он поцеловал меня в макушку и направился в туалет.

— Проходи и присаживайся. Я подойду через минуту.

Я прошла в гостиную и огляделась. В комнате было не так уж много вещей. Черный кожаный диван и такой же двухместный диванчик Г-образной формы были обращены к большому телевизору с плоским экраном, закрепленному на стене над камином. Белые стены украшало только абстрактное полотно.

Чувствуя действие вина, которое я выпила слишком быстро, я, спотыкаясь, подошла к дивану и посмотрела на захламленный кофейный столик цвета мокко. Журналы были аккуратно сложены в углу, а ближе всего ко мне лежал большой фотоальбом. Любопытство взяло надо мной верх, и я подтянула его поближе, надеясь найти какие-нибудь фотографии Джека. Может быть, даже в форме. Когда я подняла обложку, мои губы растянулись в улыбке при мысли о Джеке в форме. Мне стало интересно, сохранилась ли у него эта форма. Я могла бы заставить его надеть ее во время секса. Это было бы так горячо и сексуально…

Улыбка медленно сползла с моих губ, пока мой мозг пытался осмыслить то, что лежало передо мной. Мои легкие сжались, когда кислород просочился сквозь приоткрытые губы. Мое зрение затуманилось, и я моргала снова и снова, пытаясь заставить образы превратиться во что-то другое. Воздух начал входить и выходить из моего пересохшего рта, когда кровь прилила к голове, издавая оглушительный звук. Жжение за моими глазами началось и продолжалось до самого носа, когда они заблестели от слез.

— Что? Что… — Я повторяла это снова и снова, шептала при каждом вдохе, который едва вырывался из моих тяжело дышащих легких. Я заставила свою дрожащую руку перевернуть страницу. Покалывающее онемение делало руки почти невозможными для контроля. Из-за вялости, вызванной паникой, и вина картинки расплывались, а по моим щекам текла влага.

Вторая страница была зеркальным отражением первой. Несколько фотографий разных девушек. В верхней части каждой страницы были указаны имя и дата. Меган: 2013 год. Обнаженная девушка с кляпом во рту плачет в собачьей клетке. Та же самая девушка, привязанная ремнями к кровати, с выражением ужаса на ее прекрасном лице. Рядом с этим фотография, на которой она была изнасилована с точки зрения насильника. Ее лицо исказилось от боли и мучения, когда она отвела взгляд от камеры. На другой — она с закрытыми глазами, простыни в крови и порезах, ее тело изуродовано самым ужасным образом. На каждой странице были похожие картинки, и мои руки перестали работать, не в силах закрыть книгу, когда желчь поднялась по пищеводу и обожгла заднюю стенку горла.

— Ой. Я вижу, ты нашла мою коллекцию. Довольно впечатляюще, не правда ли? Я работал над ней в течение многих лет.

Я резко повернула голову и увидела Грейсона, стоящего позади меня. Его губы растянулись в радостной улыбке. Его голос был легким и звенел от гордости за книгу, лежащую на столе. Все начало со щелчком вставать на свои места. Пот выступил у меня на лбу бисеринками и скатился вниз по линии роста волос. Мое дыхание стало прерывистым, меня охватила паника, и я не могла пошевелиться. Двигайся! Ты тупая дура! Вставай и беги. Позови Джека. Сделай что-нибудь!

Я открыла рот, чтобы позвать Джека, но задыхающийся шепот был всем, что сорвалось с моих губ.

— Джек… — Все быстрее и быстрее, дыхание становилось все труднее контролировать. Вдох и выдох. У меня были приступы паники после смерти Ашера, но я не могла справиться с этим. Грейсон начал расплываться передо мной, и я запаниковала еще больше, потому что не могла потерять сознание здесь. Джек выйдет, и он вытащит нас из этого. Джек нуждался во мне. Но в следующий раз, когда Грейсон заговорил, его слова отозвались эхом, словно в кроличьей норе, и я почувствовала, что падаю. Периферийно мой мозг зафиксировал, что я потеряла сознание и упала на диван.

— Тебе ведь нравится моя коллекция, не так ли? Я оставил ее просто для того, чтобы ты смогла посмотреть. — Его спокойное лицо появилось в поле моего зрения, когда он наклонился над диваном, чтобы посмотреть, как я пытаюсь отдышаться. Он все еще выглядел таким нормальным. Даже зная, что это был он, я изо всех сил старалась разглядеть его. Но, должно быть, это всегда читалось в его глазах. — Я знаю, ты в замешательстве. Наркотик в твоем вине тоже не помогает. Не волнуйся, ты скоро потеряешь сознание. — Он подмигнул и повернулся на звук открывающейся двери ванной.

Джек. Мне нужно было хотя бы попытаться предупредить его. Мой язык лежал безвольно и распух во рту, пока я изо всех сил пыталась заставить свои чрезмерно большие, онемевшие губы пошевелиться. Все, что у меня вырвалось — это беззвучный всхлип.

— Эй, чувак, куда делась Лу?

Я израсходовала последние силы и вскочила с дивана, чтобы издать какой-нибудь звук, который мог бы насторожить Джека. Его взгляд метнулся к моему неподвижному телу на полу и встретился с моими испуганными глазами. Взгляд Джека вернулся к вопросительному взгляду Грейсона, когда Грейсон поднял руку и выстрелил в Джека из электрошокера. Падение лишило меня остатков сознания, и последнее, что я увидела, это как Джек дернулся и упал на землю, прежде чем все потемнело.