Ты просто бомба, детка

Глава 21 Дважды в одну реку — на хрена

Пару лет назад мне пришлось объяснить одной дамочке, что ночь траха на вечеринке не дает ей право требовать мое внимание второй раз. Она была сестрой одного из приятелей и особенно напирала на какие-то общие интересы, «дружеский круг» и «все будут так рады».

Не понимаю, чему могут быть рады наши общие знакомые и конкретно ее брат? Еще раз увидеть, как она пытается отсосать у меня прямо в коридоре? Эту дуру пришлось чуть не силой утаскивать за угол, так она спешила меня оприходовать.

Я был пьян, много перед этим работал и решил расслабиться, почему нет. Тем более сначала она показалась мне симпатичной и веселой. В целом, несмотря на глупую торопливость и неуемное желание болтать прямо в процессе минета, она оказалось не так уж и плоха. До тех пор, пока не осознала, что я никаких «отношений» продолжать с ней не планирую.

Чего я только не наслушался! Крик стоял до небес. Но, по сути, она проклинала меня, обещая, что когда-нибудь я встречу совершенно мне не подходящую женщину, но которую по-настоящему захочу. Против будет весь мир и даже она сама, та, из-за которой я буду страдать.

Я тогда быстро ушел, не в силах слушать этот бред сексуально озабоченной пророчицы-дилетантки. Но в глубине души меня царапало неприятное предчувствие… а вдруг. Вдруг я действительно попаду в такой охрененно-пакостный переплет? Захочу, наконец, на всю жизнь пристроить свои ноющие яйца, а судьба их прищемит классической безответной любовью.

Зато сейчас я точно мог сказать — мне повезло. Может быть мир и был против, но моя девочка-то была ЗА.

Я присел на пляжный топчан у озера, вдохнул влажный запах, и широкая улыбка растянула мои губы. Храбрая моя Вишенка. Шерри прямо сказала своему отцу, что все происходящее между нами — с ее разрешения и по ее желанию. Она… присматривается ко мне!

Внутри лавой расплывалась примитивная мужская гордость. Начхал я на все проклятия! Девочка, которую я хочу до сумасшествия, будет моей. Руки еще помнили тепло ее податливого тела, нежную гладкую кожу, а рот не успел вдоволь насытится упругим камешком ее соска. Черт, глупо было ее обнимать среди этого бардака. Когда мы счастливы, становимся неосторожны и рассеянны, кто-нибудь, да нас обязательно бы застукал.

Если захочет, сегодня же ночью уедем из этого бардака.

Я насторожился, услышав слабый шум за спиной. И тут же расслабился — легкие девичьи шаги, шуршание легкого платья. Она. Сладкая моя.

Мягкие женские руки закрыли мне глаза и мурлыкающий голос с придыханием произнес:

— Дик. Зме-е-ей.

Но пахли ладони терпко-перечными душными духами. Змеем меня называл только один человек. Та, которая когда-то легко переступила через все обещания и совместные мечты. Ушла, не оглядываясь, от тощего хулиганистого мальчишки к седовласому надежному папику. Поманившего юную красавицу необъятным кошельком и шокирующими возможностями киношного миллионера.

Первый мой опыт. Миранда.

— Рэнди? Что тебе надо?

Она рассмеялась переливчато, скользнув прохладными пальцами по щеке.

— Как был букой, так и остался. Ты разве не рад меня видеть? Так редко удается встретиться, да еще наедине…

— И правда, с чего ты одна? Где же рыцарь Кшиштоф, героически выполняющий любые твои капризы?

Миранда фыркнула и легко присела рядом, на самый краешек шезлонга, прижавшись ко мне бедром. Сколько ее помню, всегда отлично умела играть на маленьких, неброских соблазняющих сигналах, эдаких женских фишках, впечатляющих иногда больше, чем любая открытая порочность.

Еще в школе Миранда могла качнуть плечом и дать упасть лямочке сарафана так, что сжималось сердце. Пуговички ее блузок всегда были расстегнуты чуть больше обычного, и мы, наивные мальчишки, завороженно глазели как смеется, наклоняясь вперед, белокурая одноклассница, как мелькает в низко-распахнутом вороте краешек розового соска.

Она не носила бюстгальтеров. Она любила короткие до предела юбки. Она была ангелом и демоном моих горячечных снов, и я до сих пор не уверен, моим ли решением был первый поцелуй после школьных танцулек в честь завершения семестра.

— Дикки, не дуйся. Ты же сам понимаешь, что Кшиштоф тогда был лучшим выходом для всех нас.

— Это да. Передай мои благодарности Кшиштофу, — я невольно рассмеялся. К седовласому поляку у меня давно не было претензий. Генри по характеру удался в мать и ему было намного комфортнее расти с подходящим по интересам отчимом, тем более, что от моих денег никто не отказывался, и общаться с сыном не запрещали. Какие обиды? Наоборот, я сейчас понимаю, насколько правильное решение когда-то приняла моя первая девушка.

— Ты остался одинок, и я чувствую себя виноватой.

Она повернулась, подставив лицо под слабый свет луны, и медленно облизнула ярко-красные губы.

— Какие планы, Зме-ей? Как твой бизнес, личная жизнь? О чем думаешь, когда сидишь вот так, вдали от людей? Может быть поплаваем вдвоем?

— Скоро очередная годовщина магазинов, буду устраивать большой праздник для байкерских клубов. И в личной жизни все отлично, не тебе по этому поводу беспокоиться.

Томный вздох. И Миранда вдруг развязала завязки на блузе, обнажив две аккуратные небольшие грудки на худеньком, ухоженном теле.

— Не взяла купальник, представляешь? Но не хочу возвращаться и будить Кшиштофа, пусть поспит, у него были сложные переговоры, устал ужасно.

Продолжая мило болтать, она повела плечами, заставляя холмики качнуться и внимательно, словно кошка из засады, наблюдая за моей реакцией.

— Миранда, прикройся. Я не собираюсь купаться, да и тебя бы попросил оставить меня одного, скоро подойдет моя девушка. Не хотел бы, чтобы она увидела тебя голой рядом.

Моя бывшая отшатнулась, будто ее ударили по лицу. На лице замелькали, быстро сменяясь эмоции, от недоумения до шока.

— Девушка?! Здесь? Я так и знала, ты начал трахаться с замужними!

Дерьмо, уж и позабыл, насколько противно тонко мог звучать ее возмущенный голос. Как пилой пилит по нервам. Но Миранда быстро опомнилась, вспомнив о гостевых домиках неподалеку и как далеко могут разноситься высокие звуки женского голоса.

— Морщишься? — горячечно зашептала она. — Значит крутишь не с сушенными воблами-женами партнеров Кшиштофа. Кто же она… Кто… Стоп. Ты весь день крутился рядом с Шерон, дурочкой-невестой Генри. Я не слепая, видела, как ты на этом самом месте ее щупал прилюдно, крем размазывал, а она молчала и краснела. О-о-о-о. Я в точку, да? В точку! Помню этот негодующий взгляд, ты злишься!

Она подскочила, забыв запахнуться или специально не делая этого. Топнула по песку, сжала острые кулачки. С поджатыми губами, серо-голубыми линиями света на худом лице, она была похожа на злую ведьму, куда только делась светская выдержанная дама.

— Ты совсем охренел, Ричард? Куда руки протянул? На собственность родного сына? Да они с девчонкой два года не разлей вода, Генри только о ней и говорит. Он, когда год назад ее трахнул, все экзамены в университете на отлично сдал, проект на практике лучший сделал, всех обошел. И теперь ты решил все разрушить? О! О!

Она прикрыла рот ладонью и зашипела:

— Я поняла! Ты решил мне отомстить! Негодяй! Ты же не только меня, ты уничтожаешь жизни двух детей. Да ты знаешь, что они завтра хотят обручиться? Генри кольца купил, Кшиштоф ему замок на свадьбу арендует. Ублюдок, ты готов перешагнуть через сына и сломать жизнь девчонке. Она потом всю жизнь будет жалеть, что встретила тебя. Как жалею я!

Ее голос опять поднялся до визга, но уши закрыть хотелось не от этого. Слишком хорошо знала меня Миранда и била четко по-больному.

Что я могу предложить Шерон? Жениться после пару встреч я точно не был готов. Я разумный опытный мужик и понимаю, насколько мало мы знакомы с Вишенкой, это с Генри у нее два года отношений, а у нас что? Я-то планировал начать узнавать друг друга, но никак не сразу дом с белым штакетником.

— А знаешь, я тоже умею мстить, — выпалила женщина. Бросила взгляд на обнаженную грудь, ахнула и резко дернула завязки, завязывая дрожащими руками их в узел. — Расскажу ей, что ты изнасиловал меня в школе. Что ты вообще по малолеткам и через пару лет сменишь ее на более молодое мясо.

Эта сука совсем с катушек съехала? Года три назад она наплела Кшиштофу о моих ухаживаниях, тот потом позвонил и попросил не отвечать на звонки жены. Извинялся. Поляк, оказывается, вел запись разговоров жены и прекрасно был осведомлен об истинном положении вещей.

Время от времени, то ли на почве сериалов, то ли под впечатлением от разговоров с подругами, но бывшую переклинивало, и она начинала фантазировать обо мне. Выдумки о тайных свиданиях я уже слышал, а вот то, что я, оказывается, насильник и педофил, узнаю впервые.

— Заткнись!

Не люблю ругаться с женщинами, но Миранда умела доводить до белого каления. Есть дела, которые никто не доводит до суда, решают между собой. И если мужчине за подлость можно врезать, разбить лживую морду, чтобы неповадно было, то что делать с женщиной? Только постараться держаться от нее подальше, как от бешенной лисы.

— Не твое дело, с кем мне встречаться. Лучше о себе позаботься. Погляди вон на те столбы, с аппаратурой наверху. Возвращайся мужу под бок, Рэнди, и молись, чтобы местная служба безопасности не показала мистеру Завельски записи с камер. Каково ему будет видеть, как ты трясешь сиськами перед чужим мужиком?

Возмущенно размахивая руками и утопая босыми ногами в песке Миранда удалилась, оставив меня. Я выдохнул с облегчением и закурил очередную сигарету.

— Где же Шерон? Где моя Вишенка?

Темная гладь озера оставалась безмолвной. Время шло, минуты сливались в часы, и я все отчетливее понимал, она уже не придет. Все это бессмысленно. Бросив окурок в переполненную пепельницу, я отправился спать.