Ты сильная (СИ)

Глава 3

В моих попытках справится с бедой,

Боль превратилась в вечную усталость.

Здесь нет тебя, меня и нас с тобой,

Здесь только мир, в котором я остался…

Автор неизвестен

Евгений сидел за столом, подперев голову, перед ним на столе стояла початая бутылка водки, и открытая банка рыбных консервов. Он протянул руку, взял бутылку и налил себе полную рюмку. Потом зачем-то понюхал содержимое и скривившись, залпом выпил. Поставил рюмку на стол и снова задумчиво уставился на бутылку.

Он был бос, в домашних штанах и майке алкоголичке, кудрявые волосы на голове торчали в разные стороны в живописном беспорядке. На лбу залегла скорбная морщинка, а на щеках темнела трёхдневная щетина.

Скрипнув, распахнулась дверь и на кухню вошла дородная высокая женщина в синем ситцевом платье и белой косынке, завязанной на голове сзади. Споткнувшись о пустую бутылку у порога, она недовольно поморщилась и произнесла грубым неприятным голосом, — Ты всё пьёшь? Давай завязывай с этим зятёк. Нам в семью алкаш не нужен. С Катькой же ты не пил! Чего ради сейчас водку глушишь?

— Радуюсь, не видите, что ли? Женюсь вот скоро… — проговорил Евгений тоскливым голосом.

— Ты давай, не хандри. Не каждому такой шанс выпадает старую жену на молодую девчонку поменять. Да и потом не я же её в твою постель укладывала. — женщина ехидно ухмыльнулась, — Сам затащил, что теперь не радуешься? Иль думал, тебе это с рук сойдёт?

— Что вы ещё от меня хотите Клавдия Абрамовна? На развод я подал, жене сказал. Всё, как вы и хотели. Что вам ещё от меня надо? — теперь в голосе мужчины послышалась злость.

— Кончай дурить, Ирке завтра на скрининг надо ехать. Отвези её. Да и пора бы уже привыкать вам друг к другу. А то, как не родные прямо. Всё же ребёнок будет у вас, — женщина стояла, подбоченившись и сверху вниз смотрела на Евгения.

— Хорошо, я отвезу её завтра, а сейчас оставьте меня одного. И прекратите сюда шляться. Прямо как проходной двор…

— Да больно-то ты мне нужОн, смотреть тут на твою пьяную рожу, — проговорила презрительно женщина. Потом взяла со стола бутылку и вылила её содержимое в раковину, — Чтоб завтра мне, как стёклышко был. Ей к одиннадцати назначили. Не опаздывай.

Она пошла к дверям, пнув по дороге пустую бутылку — Да, и приведи себя в порядок. Смотреть на тебя противно.

— Так не смотрите, — буркнул Евгений.

Хлопнула дверь и в доме снова стало тихо, лишь было слышно, как жужжит и бьётся об стекло, залетевшая с улицы муха.

И Женька вдруг подумал, что он тоже, как и эта муха, бьётся и не видит выхода из сложившейся ситуации. Ещё каких-то полгода назад, ему казалось, что он поймал птицу счастья за хвост. И был счастлив, строил планы, мечтал о чём-то. А теперь в его руках, разве что никому не нужные перья, от этой само́й жар-птицы.

Он встал, подобрал с пола пустые бутылки и сунул их в мусорное ведро. Вышел из кухни и пошёл в спальню. Лёг в постель, уткнувшись лицом в подушку. Подушка благоухала сиренью и свежестью, она пахла Катей. Он лежал и вспоминал, как слушал рыдания своей жены. Её вой, полный боли и отчаяния, такой тихий и безнадёжный стоял в его ушах и сейчас. Её слёзы рвали ему душу, он чувствовал себя последним мерзавцем, но, не мог подойти и утешить её.

Её, Катю, что поддерживала его в тяжёлую минуту, когда в цинковом гробу привезли брата. Ту, которая ухаживала за его слёгшей от горя матерью. Ту, что всё сделала, чтобы он смог пережить ещё и смерть мамы.

Катя рыдала за баней, не желая показывать ему, насколько сильно её ранило его предательство. Он вспоминал, как она прошла мимо и неестественно холодным и спокойным голосом ответила ему, — У меня всё нормально. Ты же сам сказал, что я сильная.

Да, она сильная, его гордая девочка. Она, конечно же, справится. Она со всем справится.

А вот как с этим справиться ему самому. Как не задохнуться в этом дерьме, в которое он попал по своей же вине. Как бы он хотел отмотать время назад, чтобы ничего этого не было, чтобы всё шло, как и прежде. Только это невозможно, как жаль, что невозможно. Евгений не понимал, как он умудрился сам всё испортить в своей жизни.

Он остался совсем один, в одночасье потерял всю семью. Дети и те теперь не хотят с ним общаться.

Аринка, вся в маму характером, такая же гордая и независимая. Данька, тот помягче будет несмотря на то, что парень. Но и Данька, хоть и вышел к нему, сказал, что жить с ним, он не будет, не хочет. А дочка, его гордость, его радость, всегда такая ласковая и нежная с ним, папина дочка — Аринка, категорически отказалась с ним общаться. Даже выслушать не захотела. Дети общаться не хотели, но его всё равно каждый день, как магнитом тянуло их повидать. И он шёл, даже ни на что не надеясь. Просто увидеть их и то в радость.

Он вспомнил как, грустно посмотрев на него, Татьяна Васильевна, ответила, что Кати в городе нет. Екатерина улетела в Ялту. Так вот какой сюрприз готовила ему жена. Как бы он хотел быть сейчас там, с ней. Хотя может это даже к лучшему, она там отдохнёт, а он попробует здесь решить все проблемы.

Он шёл домой от родителей жены и вспоминал, как двенадцать лет назад они вместе с Катей отдыхали на чёрно-морском берегу. Как они были счастливы тогда.

Перед глазами проносились картинки. Вот они купаются вдвоём вечером. Тёплая волна мягко качает их, держит в своих объятиях. Уже темнеет, и в небе загораются первые звёзды. Катины глаза светятся ярче этих звёзд, любовью и нежностью. Он убирает с её лица, прилипшую прядь волос, обводит пальцем её губы. Дыхание у неё сбивается, щёки алеют. Это, видно, даже в сумерках. Он подхватывает её на руки и уносит на берег, аккуратно кладёт на покрывало и зацеловывает всю: от глаз до кончиков пальцев ног.

А вот она в купальнике и парео, загорелая и красивая, стоит и мешает ложкой кашу в котелке. Пляж пустынен, только чайки проносятся над их головами. Они специально искали уединённое место и хоть и с трудом, но им удалось найти крохотный безлюдный пляж среди отвесных скал.

Катя снимает пробу, цокает языком и несёт ему. Он дует, аккуратно снимает кашу с ложки, глядя ей в глаза. А потом говорит, что это божественно вкусно. Они сидят рядышком, совсем близко и кормят друг друга, приправляя самую обычную кашу горячими поцелуями.

Они пробыли тогда на море целый месяц. Вернулись домой похудевшие, загорелые как черти, мечтая, что однажды они возвратятся.

И вот Катя там.

А он здесь, готовится к жизни в новой семье…Будь она не ладна…

Будильник прозвенел за два часа до поездки. Евгений поднял тяжёлую голову с подушки и со стоном уронил её обратно. Жутко болела голова, во рту словно кошки нагадили. Вставать совсем не хотелось.

Но мужчина всё же поднялся. Достал из аптечки пару таблеток Алька-прима, кинул их в стакан с водой, размешал и жадно выпил. Поставил стакан на стол и направился в ванную. Почистил зубы, принял контрастный душ. С каждой минутой состояние становилось всё более терпимым. Посмотрел на себя в зеркало, крякнул, — Ну и рожа!

Провёл рукой по щетине и решил, что бриться не будет. Целоваться он ни с кем не собирался, нравится всем тоже целью не задавался, а значит, и так сойдёт. Выйдя из душа, направился в спальню. В тот злополучный вечер он кинул в сумку всего пару брюк и рубашек, все остальные вещи по-прежнему находились в шкафу в их с Катей спальне. Открыв дверцу, достал чистое бельё, футболку, джинсы и серый свитер. Оделся, взял борсетку и ключи от машины, вышел из дома. Через пять минут он стоял уже у соседских ворот. Посигналил, потом вышел из машины и подошёл к калитке.

Дверь открылась и на пороге дома показалась худенькая фигурка девушки с уже заметно округлившимся животиком. Ирина подошла к калитке, испуганно посмотрела в лицо Евгения и, опустив глаза, тихо поздоровалась.

— С каких это пор ты стала меня бояться? — спросил Евгений, открыв перед ней дверцу. — Куда едем?

Ирина села в машину и пристегнулась ремнём безопасности. Тихо ответила, — Я вас не боюсь. Мне в город надо, на Ленина тридцать восемь, я там на учёт встала.

Евгений выругался, — А раньше сказать нельзя было? Нам ехать не меньше сорока минут. На приём успеем? Насколько у тебя запись?

Ирина съёжилась, — На одиннадцать двадцать, — прошелестел её голосок.

— Понятно, должны успеть. — выруливая на главную дорогу, проговорил мужчина.

Ехали молча. Ирина разглядывала ногти на своих руках или смотрела в боковое окно. А Женька время от времени поглядывал на девчонку, сидевшую рядом. Маленькая худенькая голубоглазая и светловолосая с тонкими чертами лица она походила на сказочную фею. Ирина была хорошенькой, но совершенно не в его вкусе. Никогда раньше он не смотрел на неё как на женщину, девчонка и девчонка, даром что хорошенькая. Пока однажды утром не проснулся и не увидел её совершенно голую в своей постели.

Выходя из машины возле женской консультации, Ирина попросила — Не надо со мной ходить, пожалуйста.

— Ну уж нет. Идём вместе. Должен же я знать, как обстоят дела у моей будущей жены, — и Евгений взял под руку Ирину. Девушка вздрогнула.

В кабинет Евгений тоже зашёл с девушкой.

Доктор водила датчиком по животу Ирины, — Ну что же, детки развиваются нормально. Хотите узнать, кто у вас будет?

— Вы сказали детки? — настороженно переспросил Женька.

— Да, у вас будет двойня. Вам разве не говорили, что у вас многоплодная беременность? Ну так хотите узнать, кто будет — ответила доктор Евгению.

— Говорили, — тихо сказала Ирина, — И кто у меня будет.

— А мне нет, — произнёс Евгений, — меня забыли этим фактом порадовать.

— Понятно, — улыбнулась женщина, — Вставайте Ирина. У вас будет двое замечательных сыновей. Результаты будут у вашего доктора. Можете идти к ней на приём.

Женька вместе с девушкой заходить не стал. Он сидел и вспоминал, как радовался и волновался, что не справится, узнав, что Катя ждёт двойню. Сейчас же ему было всё равно. — но лишь Ирина вышла, он попросил подождать его и вошёл в кабинет.

— Здравствуйте, доктор. Я хотел бы узнать, как протекает беременность у моей будущей супруги Ирины Спириной. Нет ли каких-то особых указаний. На что мне следует обратить внимание.

— Здравствуйте. Это хорошо, что вы интересуетесь. Пока всё идёт нормально. Да, кстати, вы знаете какая у вас группа крови?

— Конечно. У меня первая группа, резус-положительный.

— Жаль. Как вы знаете, у Ирины отрицательный резус. Чаще всего проблемы возникают всё же при второй беременности. Но никто не гарантирован от осложнения и при первой, правда, это бывает намного реже. Пока ничего особенного не требуется, пусть попринимает витамины, что ей прописали, ну и будем наблюдать.

— Спасибо доктор, — Женька вышел из кабинета, Ирины в коридоре не было. Мужчина быстрым шагом спустился на первый этаж и вышел на улицу. Девушки, видно, не было.

— Сбежала, — буркнул Евгений и направился к машине.

Ирину он перехватил на автостанции. Пришлось посидеть в засаде почти два часа. Подойдя со спины к спешащей к кассе Ирине, он взял её под руку и тихо произнёс, — Ну и что это было? Почему ты сбежала? Поговорим?

Девушка подняла на него большие моментально наполнившиеся слезами глаза и прошептала, — Хорошо.

Он привёл её в кафе, заказал ей сок, а себе кофе.

Сидел, молча смотрел на неё, а она теребила тоненькими пальчиками салфетку, опустив голову вниз.

— Ира, посмотри на меня. Ты меня боишься? Почему? Раньше же не боялась.

— Я не боюсь вас, — девушка подняла глаза.

Женька готов был биться о заклад, в её глазах был не страх, в глазах девчонки был ужас. Чего же она так боится? В то утро она точно не была напугана. Что случилось сейчас?

— Ира, расскажи мне, пожалуйста, как ты оказалась у меня в постели?

— А вы не помните? — голосок девчонки дрожал, и она сильно побледнела.

— Не помню, — буркнул Женька и снова посмотрел на Ирину, а у той уже слёзы катились из глаз. Евгений ненавидел, женские слёзы. Он всегда терялся, когда рядом плакала женщина. Катя ему нравилась ещё и тем, чтобы выбить из неё слезу, это надо ещё очень хорошо постараться. Евгений помрачнел, вспомнив о супруге. — Ладно. Чёрт. Потом поговорим. Успокойся. Как же ты со мной жить собралась, если так меня боишься.

— Я не хочу с вами жить, — еле слышно прошелестела девушка.

— Знаешь, я тоже не хочу. Но твоя бабушка настаивает. Поехали домой, — он встал из-за стола и направился к машине. Ирина тихо шла рядом.

Евгений вёз Ирину домой и думал, что ему необходимо с кем-то посоветоваться. Если раньше он чувствовал себя виноватым и эта вина́ на какое-то время выбила его из колеи, заставляя делать одну ошибку за другой. То теперь, когда всё самое страшное уже произошло, он успокоился. А вместе со спокойствием пришло осознание какой-то неправильности происходящего. Его насторожило и поведение Ирины и Клавдии Абрамовны. Он действительно не помнил, как девушка оказалась в его постели. Ну не мог же он её принудить или всё же мог? А как понимать её слова о том, что она не хочет с ним жить?

Бабка Ирины, Клавдия Абрамовна всегда была довольно резкой, жёсткой и хамоватой дамой. Голос у неё был громкий и зычный, что, впрочем, вполне соответствовало её телосложению, так как она была довольно крупной и высокой женщиной. Кстати, выглядела она замечательно. Куда моложе своего возраста, лет так на сорок пять, максимум пятьдесят. Она уже год, как получала пенсию, но продолжала работать продавцом в винно-водочном магазине. Замуж Клавдия Абрамовна вышла в восемнадцать лет за нереально красивого парня — синие глаза, пепельно-русые волосы, идеальные, без единого изъяна черты лица, абсолютно отвечающие пропорциям золотого сечения, ну и фигура. Его тело было совершенно. Но совершенен он был только внешне. Пётр был патологически ленив, эгоистичен и влюблён в самого себя.

В девятнадцать лет Клавдия родила дочку Еву, удивительно похожую на отца. А ещё через два года выгнала мужа, застав его в постели с какой-то залётной девахой.

Говорят, «красивый муж — чужой муж», Пётр постоянно изменял жене, но поймать на месте преступления ей удалось его впервые. Сказывают, гнала Клавдия его без штанов, со скалкой в руках до само́й милиции, куда несчастный любовник залетел, ища спасения от озверевшей супруги.

Замуж Клавдия Абрамовна больше не вышла, хотя мужским вниманием пользовалась.

Дочку она любила безумно и баловала без меры. А когда Ева выросла, то у неё не было отбоя от кавалеров. Девчонка была очень красива и умело пользовалась своей красотой.

Беременность дочери в семнадцать лет стала для матери бо́льшим сюрпризом. Кто был отцом девочки, Ева матери так и не призналась, а на аборт идти отказалась. Да Клавдия и не настаивала сильно. Вот так вот в свои тридцать шесть Клавдия Абрамовна стала бабушкой очаровательной крохи, которую назвали Ирина.

А когда Ире исполнилось два годика, её мама сбежала из дома, устраивать свою личную жизнь, оставив дочку бабушке. Так и устраивала её до сих пор, ни разу не появившись на пороге родного дома.

Обжёгшись при воспитании дочери Клавдия Абрамовна, до отказа закрутила гайки, и Ирина росла под жёстким надзором. Шаг влево, шаг вправо карался домашним арестом. Девочке не разрешалось ни ходить в гости, ни приводить кого-то к себе домой. Росла Ирина тихой, доброй и застенчивой девочкой. Когда Евгений с Екатериной купили дом по соседству, Ирина с бо́льшим удовольствием помогала Екатерине с близнецами. Частенько оставалась с ними в качестве няньки. С Катей она была на ты, а вот к Евгению всегда обращалась на вы.

Женьке, всегда, казалось, что Иринка любит Катю, как старшую сестру, которой у неё не было.

Может как раз в этом причина, её нынешнего поведения? Или всё же здесь, что-то не так?

По окончании школы Ирина поступила в педучилище на учителя начальных классов и только закончила первый курс.

Он остановил машину возле дома Клавдии, Ирина попробовала выйти, но двери были заблокированы.

— Выпустите меня, пожалуйста, — попросила девушка, не поднимая глаз на Евгения.

— Ира, посмотри на меня. — попросил мужчина. — Скажи мне, наконец, что происходит?

— Извините, я плохо себя чувствую. Можно, я домой пойду.

— Да что такое в самом-то деле? Что ты так меня боишься? Нам ведь с тобой жить одной семьёй, ты это понимаешь?

— Понимаю, — ответила девушка, посмотрела на Евгения и тихо сказала, — я не боюсь вас. Просто вам не нужно разводиться…

Стук в окно со стороны водительского сиденья, Евгений поворачивает голову, возле машины Клавдия Абрамовна.

— Ну, что сказал доктор, — громко говорит она.

Евгений неохотно разблокировал двери, Ирина выскользнула из машины и почти бегом устремилась в дом.

— Так что сказал доктор? — повторяет вопрос Клавдия Абрамовна.

— То, что у вас будет два здоровых правнука, — отвечает Женька., — Не скажете мне, что происходит с Ириной? Чего она так боится?

— Ну надо же, какой, всё в двойном экземпляре лепишь. Мастер! Поздравляю! — ехидно тянет женщина. — Почему говоришь боится, мозги-то включи. У неё до тебя никого не было. А девочка вся в синяках, и он ещё спрашивает! Лучше скажи, на какое число назначили развод?

— Не знаю, повестки ещё не было, — отвечает Женька недовольно поморщившись.

— Ты смотри у меня, — грозит ему женщина. — И чтоб больше не пил. Я прослежу. И в доме-то, наверное, ремонт начинать делать надо. Как раз к рождению сыновей и готово будет. Не затягивай с этим.

— Я разберусь, — отвечает ей мужчина и заводит машину. Захлопывает дверцу и трогается с места. Евгений снова едет в город, по дороге набирает номер.

— Здорово дружище. Как у тебя дела? Всё норм? — выслушивает ответ и говорит, — А у меня, наоборот, полная ж*па. Совет очень нужен.

— Не спрашивай. Это нетелефонный разговор. У тебя найдётся для меня пару часиков?

— Договорились. Через час буду. Евгений положил смартфон и задумался. Разговор предстоял ему довольно трудный и неприятный.