Ты снова будешь моей, Рида!

Глава 22

Теневой дворец

Тюремные казематы

Аданари

Печатая шаг, я вошел в маленькую, но чистую тюремную камеру и, взмахом руки разрешив охране отпереть стальную решетку. Положил руку на зачарованный замок, отпирая дверь в саму камеру.

Предо мной предстал совсем юный мальчишка. Он, прикрыв глаза, сидел на полу, привалившись к стене, но при моем появлении резко распахнул темные глаза. Подскочив, пришлый настороженно уставился на меня, не смея делать резких движений.

И быть мне идиотом, если в его глазах сквозил не страх, а восхищение. Мужское восхищение. Драрховая задница. Неужели в вестнике Рейденира не было и капли шутки? И этот мальчик действительно?…

О, Арос. Дай сил, не прибить его прямо на этом месте.

Передернув плечами, выпрямил спину и, складывая руки на груди, приподнял правую бровь, сухо приказал:

— Рассказывай.

Юнец, вздрогнув, мотнул головой, неожиданно подался вперед, но тут же, словно натолкнувшись на стену, остановился, выдохнув:

— Простите, а что рассказывать? И, вы, собственно, кто?

Едва не подавившись воздухом от дерзости юного иномирянина, даже и понятия не имеющего насколько он глубоко влип, раздраженно цыкнул, но все же представился:

— Аданари Флагмер, король Санторри. А теперь, рассказывай все с самого начала. Кто такой, как появился в нашем мире и что тебя связывает с Аридой эс Дрегомор, графиней Вороньего крыла.

Мальчишка с каждым моим словом все больше и больше ошарашенно округлял глаза, а затем, закашлявшись, шагнул назад, упав на узкую койку, пробормотал:

— Надо же, целый король. А такой хорошенький и не пузатый. Хотя демон, что с него взять. А Арида!..

Не выдержав его глупого бормотания, рыкнул:

— Я жду, не зли меня, мальчик.

Юнец вскинул голову, негромко произнес:

— Да нечего и рассказывать, это вышло случайно. Меня, кстати, Ваней зовут.

— Дальше, — прорычал, не желая слушать пустой болтовни.

Мальчишка кивнул и быстро, но четко рассказал о своем появлении в моем мире и дальнейшие свои действия. И в глубине своей демонской души он вызывал у меня отнюдь не праведное отвращение к своей сути, а… жалость.

Арос, дожили!

Я мог отдать бы его в рабы, но взглянув на мальчишку, покачал головой. Такой как он выживет, но быстро сломается. А мне почему-то этого не хотелось. Лучше уж смерть. Быстро и почти безболезненно.

Слушая его монолог, я думал, что и роду Ариды я буду вынужден вынести смертный приговор. Хоть вся эта неприглядная ситуация и была случайностью, но аристократия не поймет, если я сделаю послабления для одного рода и не казню при подобном случае других. А те, кого уже казнили?

Вот они прелести королевской жизни.

Ничего и никому не дается все просто так.

Но. У меня был еще один выход. Сложный, рискованный, но небольшой шанс роду Ариды и этому мальчику.

И что такого в этом юнце? Даже лишний раз и думать не хочу.

Приняв неожиданное для себя решение, выставил руку, прерывая рассказ пришлого, холодно сказал:

— Достаточно. Завтрашним утром…

— Меня казнят? — хрипло прервал он меня, встречаясь взглядом. И от этого прямого, мужественного вопроса от простого мальчишки, внутри что-то противно заскреблось.

— Да, — честно ответил.

Юнец кивнул и отвернулся, уставившись в стену. А я, постояв еще несколько минут, всматриваясь в скорченную худую фигурку, морщась от противоречивых, несвойственных мне чувств, резко развернулся на пятках, выходя из камеры.

Мой путь сейчас лежал в королевскую библиотеку. Перед обрядом стоило повторить заклятие стазизного кармана. Именно в него я собирался заточить род эс Дрегомор и волей случая юного мальца, затронувшего некие струны в моей черствой душе.

Арида

Приходила в себя тяжело, словно что-то не отпускало из мрачного сна. Все глубже и глубже погружая в него. Мне снилось что-то непонятное, неправильное и страшное. Кровь. Много крови. Погоня, крики существ и Изначальный огонь. Чарующе красивый и страшный в своем проявлении.

А проснулась, словно как по щелчку. Просто распахнув глаза и резко сев на постели. Растерянно обведя незнакомые практически пустые покои взглядом, вздрогнула от резко распахнувшейся двери.

На пороге стояли две мрачные худощавые женщины, а заметив мой отсутствующий взгляд, они, переглянувшись, шагнули ближе. Одна из них произнесла:

— Леди, нам приказано собрать вас на суд. Поднимайтесь.

Не сразу поняв, что мне сказали, хрипло выдохнула:

— Что? Какой суд?

— Поднимайтесь, леди. Его Величество ждать не будет, голой пойдете. Ну же, скорей! — прикрикнула она.

Все еще не понимая, что происходит, я молча поднялась с кровати, встав возле нее.

— Объясните мне, что происходит? Какой суд? О чем вы, в конце концов, тут толкуете?!

— Господа не докладывают нам о своих деяниях, леди, — произнесла другая демонесса, взяв меня за руку и потащив за собой к соседней двери, за которой оказалась небольшая купальня.

— Сейчас вы находитесь в Темном дворце на нижних этажах. Но мы слышали, — понизила она голос и сочувственно посмотрела, и от этого взгляда у меня перехватило дыхание, а резкое осознание происходящего заставило похолодеть. — Что какой-то аристократический род сегодня ожидает казнь за покрывание пришлого.

— Нет, — прошептала побелевшими губами. — Нет. Только не это! Демон-отец!

Женщины снова переглянулись и, цокнув, впихнули меня в возмутительно маленький бассейн. От грохота сердца в ушах и нахлынувших поэтапных воспоминаний, я, застыв, молча позволяла делать со мной все, что им было нужно.

Все мои мысли были направлены только на одно:

«Неужели Нари позволит? Сам лично уничтожит все. Всех моих родных».

За что?

А коварный трезвый разум шепнул:

«А чем ты и твой род отличаетесь от других, кого постигла та же участь?»

Уже чистая и переодетая в простое платье я, кусая губы, шла за двумя демонессами служанками по пустынным коридорам нижних этажей дворца. Напряженно думая, что же мне все-таки делать. Попытаться поговорить с королем, или же?…

Не могло быть или же. Я должна попытаться.

Резко остановившись, я негромко, но четко произнесла:

— Проводите меня к Его Величеству.

Одна из демонесс обернулась и недоуменно подняла брови:

— Так сейчас и увидите. На суде.

— Нет! Мне требуется личная встреча.

— Не положено!

— Всего несколько минут, пожалуйста. — Я умоляюще посмотрела на замерших женщин и по их лицам понимала, что не позволят.

Коротко выдохнув, сжимая руки в кулаки, шепнула:

— Простите.

И резко сформировав на пальцах ментальную оглушающую волну, предварительно накинув на себя заглушку, побежала вперед, стараясь понять, куда именно следует свернуть.

Пропетляв по коридорам, я неожиданно налетела на препятствие и, охнув, едва не свалилась на попу. Но меня вовремя успели подхватить сильные руки, а мгновенно окутавший знакомый запах, не оставил сомнений кто был этим препятствием.

Ухватившись пальцами за рубашку, выдохнула:

— Нари.

— Арида, — услышала взбешенный рык мужчины возле своего уха. — Что ты здесь делаешь?!

Он отстранил меня от себя и с бешенством заглянул в широко распахнутые с затаенным ужасом глаза, а я, не дав ему и рта раскрыть, зачастила:

— Аданари… Ваше Величество, прошу, не губите мою семью, они ни в чем не виноваты! Прошу. Это я. Я сама виновата. Казните меня, а не их. Пожалуйста! И мальчишка. Он не виноват. Он жертва обстоятельств.

— Замолчи! — рявкнул мужчина, встряхнув меня так сильно, что голова мотнулась из стороны в сторону. — Замолчи! Хватит этой чуши. И слушай меня. Нарушен закон. И не мне тебе рассказывать, как поступают с предателями, даже если они не виновны. Суд будет. Но ты, Арида, останешься жива. Запомни этот момент, запомни!

Я вздрогнула от хлестких слов некогда любимого мужчины, внутри мгновенно все заледенело, унося в небытие чувства и эмоции.

Выпрямившись, я отошла на несколько шагов, покорно склонив голову, тихо проговорила:

— Но в нашей семье есть совсем маленькие демонята. Ты и их казнишь, Аданари?

Демон, тяжело дыша, мотнул головой, убирая с глаз выбившуюся из хвоста прядь волос. Я, встретившись с ним взглядом, на миг заметила сожаление и… что-то еще. Но что так понять и не успела. Взгляд Его Величества заледенел, а тьма в глазах заклубилась, он сухо ответил:

— Дочь твоей племянницы, Аниры. Она самая младшая в вашем роду и единственная, кто останется с тобой. Это мой тебе дар, Арида. А теперь тебя проводят.

Он щелкнул пальцами и буквально из ниоткуда, с двух сторон меня облепили ищейки.

— Я решил, что тебе нечего делать на суде. Уезжай из Вирбурга, графиня. И не возвращайся. Это мое последнее слово.

— Но, моя семья. Я бы хотела попрощаться!

Он ничего не ответил, но его заметавшаяся тьма в глазах и отросшие когти ясно дали понять, еще одно слово и даже внучку мне не оставят.

Сглотнув, промолчала. А Его Величество, развернувшись, собрался уходить. Решив, что это мой последний шанс выбить из Темнейшества хоть что-то. До боли сжала кулаки, даже не поморщившись от боли в коже, гася в себе дрожь и слабость, выдохнула в его мощную спину:

— Но куда я пойду? И девочку, когда мне ее отдадут?

Аданари, остановившись, не оборачиваясь, пробормотал:

— Дерзкая девчонка. Испепелить бы тебя за твой длинный язык. Тебя отвезут к месту назначения. Я сам лично выбрал этот домик, — в его голосе послышалась едва заметная, горькая усмешка, — тебе понравится. Прощай, Рида.

В тот момент, стоя в коридоре, я понимала, что это не просто конец. Это крах. Последний уровень. И самое страшное вот-вот произойдет. А мальчишки, уже, наверное, нет и в живых.

В тот момент я не могла распознать весь спектр чувств, которые успела прочувствовать. Злость, ярость, страх, вину.

Вы спросите: Может ненависть?

Нет. Ненависть… Слишком тусклое чувство по сравнению с тем, что я чувствовала в тот момент.

Это было нечто большее, страшное и трудно сдерживаемое. Почти неконтролируемое.

Но в тот же момент я понимала: Я сама виновата во всем произошедшем. Ни король, ни отец, ни сестра. А я. Только я была в ответе за свои поступки. А они, а что они?

Его Темнейшество приведет в исполнение справедливый, суровый приговор, за нарушение главного закона Домена.

Отец всего лишь следовал его воле и не хотел запятнать наш род в пересудах и насмешках других аристократических семей. Маржи всем сердцем хотела помочь, понимая то, чего я понять и узнать никак не могла.

И только это осознание сдерживало ту бурю эмоций в душе, вихрем захлестнувшая и выморозившая все изнутри, едва не сбивая с ног.

Я сама все разрушила.