Ты умеешь хранить секреты? (ЛП)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

До Эдди наконец дошло. Его серые глаза вспыхнули, взгляд вдруг стал суровым. Он протянул ко мне руки, и я утонула в его объятьях. Мы сидели, обнявшись, не произнося ни слова, не шевелясь, прижавшись друг к другу лицом. Вокруг не было слышно ни звука, если не считать нашего дыхания и тихого плеска волн протекающей неподалеку реки.

Мы сидели в обнимку, пока солнце полностью не спряталось и машину не поглотила темнота. Окно осветили фары. Проезжающая мимо машина посигналила нам. Этот звук вырвал нас из паралича, вызванного страхом.

Я выпрямилась, все еще чувствуя на коже тепло щеки Эдди. Выглянула в окно в поисках луны, но не смогла ее найти.

— Ну почему… — прошептала я.

— Ну почему что? — спросил Эдди, возвращая руки на руль.

— Ну почему мы не оставили тот портфель в дереве, — сказала я. — Мы были бы в безопасности, Эдди. Конечно, денег бы нам не досталось. Зато мы были бы в безопасности. Их хозяин пойдет на все. И у него есть оружие. Он убьет нас, Эдди. Когда он найдет нас, он нас убьет.

Я попыталась сдержаться, но у меня вырвался всхлип. И меня снова начал бить озноб. Я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь.

— Все хорошо, — сказал Эдди, посмотрев мне в глаза. — Все хорошо. Он не убьет нас, Эмми. Так мы и сделаем. Именно так мы и поступим.

Я уставилась на него.

— Ты о чем?

— Мы вернем деньги. Выкопаем их и положим обратно в дерево.

Ветровое стекло озарилось белым светом фар очередной пронесшейся мимо машины.

— Когда? — уточнила я. — Прямо сейчас?

Эдди пожал плечами.

— А почему нет?

У меня закружилась голова.

— А остальные?

— Скажем им потом. Расскажем им, что мы сделали. Они поймут. Они же наши друзья, так?

Я кивнула.

— Их жизни вне опасности. Не то что наши. Они поймут, что у нас не было выбора.

Эдди завел машину. Со стороны реки прилетел резкий порыв ветра. Стало на удивление холодно. Я закрыла окно со своей стороны.

Мне вдруг стало намного легче. Идея вернуть деньги на место принесла мне огромное облегчение. Я не могла дождаться, когда вернусь к нормальной жизни.

Эдди что-то насвистывал себе под нос, отстукивая ритм по рулю. Я видела, что ему тоже стало лучше. Он развернул машину, и мы с ревом полетели по Ривер-Роуд к кладбищу домашних животных на другом конце города.

В небольшую машинку врезались сильные порывы ветра. Выглянув в окно, я заметила, что небо стало зловещего желтого цвета.

— Дождь что ли собирается? — предположила я.

Эдди кивнул.

— Да. Похоже, приближается нехилый шторм. Попробуем его опередить, — он вдавил педаль газа, и машина понеслась вперед.

— Подожди… — я схватила его за рукав. — Нет. Забыл? Ты без прав.

Эдди немного сбросил скорость. Мы проехали торговый центр. Машин становилось меньше. Магазины закрывались. Я подумала о припаркованной здесь инкассаторской машине, по-видимому, где-то рядом с Первым национальным банком Шейдисайда, хотя отчим Эдди этого не уточнял. Представила, что она припаркована здесь, ее задняя дверь открыта. А рядом держит открытый чемодан вооруженный человек в маске.

Эдди, очевидно, тоже об этом подумал.

— Тот чувак довольно крут, раз в одиночку захватил бронированный грузовик, — сказал он.

— Или чокнутый, — добавила я.

Эдди кивнул.

— Знаешь что? Готов поспорить, это был кто-то из своих. Скорее всего, парень, работающий на инкассаторскую компанию.

Я покосилась на него.

— С чего ты взял?

— А иначе… откуда бы он узнал, когда они будут загружать машину?

— Он, наверное, неделями вел наблюдение в торговом центре, — предположила я. — Выяснял расписание.

— Возможно. Но тогда его бы кто-нибудь заметил, — сказал Эдди. — Лу говорил, что грабитель появился в самый подходящий момент. Когда в грузовик загружали деньги за целую неделю, — Эдди покачал головой. — У парня должен был быть свой человек внутри. Не могла это быть простая удача. Готов поспорить, водитель инкассаторской машины был в деле.

Я застонала.

— Да что с тобой такое? Мы не следователи. Нам без разницы, кто это сделал, как и все такое прочее. Пусть об этом полиция беспокоится, ладно? Давай просто позаботимся о том, чтобы никогда не столкнуться с этим парнем.

— Ладно, ладно, Эмми. Успокойся. Мы оба напряжены. Я просто болтаю. Ну, знаешь, из-за нервов. Мне тоже плевать, кто этот парень. Но давай возьмем себя в руки. Мы выкопаем деньги, отнесем их в лес Фиар-Стрит и засунем обратно в дерево.

Дальше мы ехали молча. На ветровое стекло упало несколько дождевых капель. Вокруг машины завывал ветер. Я скрестила пальцы и молилась, чтобы шторм подождал, пока мы вернем портфель и уберемся из леса.

Эдди вырулил к воротам кладбища домашних животных. Ворота были заперты, но он знал, где в заборе дыра, в которую мы могли бы пролезть. Пока мы пробирались между рядами могил, меня бил озноб. Ветер приносил отдельные капли, но сильного дождя пока что не было.

— Надо было взять фонарик, — спохватился Эдди. — Тучи висят так низко, что небо чернее черного.

— Ты забыл, что мы понятия не имели, что поедем сюда? — спросила я. Мои глаза постепенно привыкали к темноте. Я даже смогла разглядеть низкие могильные камни по обе стороны дорожки.

Что это за вой? Волк?

Нет. Всего лишь ветер в кронах деревьев.

Прекрати, Эмми.

Я заметила за могилой лопату, прислоненную к толстому стволу дерева. Схватила ее и протянула Эдди.

— Вперед, — сказала я. — Нам осталось только найти нужную могилу.

— Легко, — ответил он. Ветер почти заглушил его слова и поднял волосы Эдди вверх, как будто они стали дыбом от испуга. В другой ситуации я бы рассмеялась. В этой ситуации Эдди выглядел совершенно по-дурацки. Но здесь было слишком страшно, чтобы смеяться. Я протянула руку и пригладила его волосы.

Эдди развернулся и двинулся вперед по грязной дорожке. На другой стороне кладбища я видела контуры офиса Мака и жилого помещения. В окнах крохотной постройки было темно.

Сплошная темнота.

В конце ряда Эдди остановился. Нам пришлось пробраться сквозь высокие заросли травы. Трава была мокрой, и я почувствовала, как штанины джинсов набрякли холодной водой.

Могила перед нами выглядела свежей. Земля еще лежала глыбами.

— Вот она, — пробормотал Эдди.

И как только он произнес эти слова, ветер вдруг прекратился. Как будто кто-то щелкнул выключателем. Мы стояли и смотрели друг на друга в полнейшей тишине. Как будто вся планета остановилась. Как будто мы умерли и попали в тишину могилы.

Прекрати, Эмми.

Каждая мышца в моем теле была напряжена. Я с такой силой сжала зубы, что они заболели. Я огляделась. Ничто не шевелилось. Вообще.

— Может, шторм пройдет стороной, — предположил Эдди. В неподвижном воздухе его голос прозвучал очень странно. Эдди воткнул лопату в бугристую землю и начал копать. Лезвие легко скользило сквозь плохо утрамбованную землю, и через пару минут Эдди насыпал рядом с могилой целый курган.

— Почти на месте, — сказал он, вытирая лоб тыльной стороной ладони. Его волосы намокли и спутались. — Я закопал его всего на метр.

— Быстрее, — попросила я. — Я… Я больше не могу выносить этот запах. Почему здесь всегда так воняет? Это мертвые животные?

Эдди покачал головой.

— Не думаю. Они все в гробах. И глубоко закопаны. Должно быть что-то еще.

Он нагнулся и снова вонзил лопату в мягкую почву.

Еще через пару минут, показавшихся мне часами, Эдди остановился и оперся на ручку лопаты. Его взгляд устремился в яму, которую он выкопал.

— Я определенно закопал его здесь, — произнес он себе под нос. — С этой сторон могилы. Я точно это помню. Именно на эту глубину.

Он вздохнул и снова вытер лоб.

— Ну ладно.

Эдди прыгнул в яму и снова начал копать. Бешено отбрасывая комья грязи, он что-то бормотал себе под нос и кряхтел при каждом взмахе лопаты.

Я наклонилась к нему.

— Эдди, ты уверен, что это та могила?

— Конечно, уверен! Я же не идиот! Это могила Спарки. Я сам ее выкопал, — со злостью выкрикнул он. — Заткнись, Эмми. Просто заткнись.

Удивившись его гневу, я отошла на пару шагов.

Эдди отшвырнул лопату. Она ударилась о надгробие неподалеку и приземлилась у моих ног.

Затем Эдди стал на колени и, издавая громкие стоны при каждом движении, начал рыться в грязи обеими руками. Он выцарапывал огромные комья грязи, как бешеное животное, плевался и чертыхался, подбрасывая комья грязи выше головы. Наконец он разразился целой тирадой проклятий и, тяжело дыша, поднялся на ноги.

— Их… нет, — прошептал Эдди с выпученными глазами и залитым потом лицом. — Кто-то забрал их. Портфель исчез.

Я протянула Эдди руку и помогла ему выбраться из ямы. Его ладони были покрыты грязью. Даже в тусклом свете было заметно, что его темные волосы блестят от пота. Он весь дрожал, когда я вытащила его наверх и обняла, чтобы он успокоился и перестал задыхаться.

Наконец Эдди тяжело вздохнул и затряс головой, как будто стряхивая гнев и шок. Я отошла, и он вытер грязные руки о штанины джинсов. Затем он отбросил назад волосы, падавшие ему на лоб.

— Не знаю, что и сказать, — пробормотала я. — Один из наших друзей? Один из наших друзей вернулся и взял деньги? Я правда не могу в это поверить, Эдди. Я правда не думаю…

— Это, наверное, Дэнни, — хрипло произнес Эдди. Он поднял лопату и изо всех сил швырнул ее на землю. — Ну конечно, Дэнни.

— Нет, — возразила я. — Это безумие. С чего ты взял…

Эдди со злобным оскалом на потном лице, громко топая рванул к машине.

— Он был единственным, — бормотал он. — Единственным, кто хотел забрать свою долю сразу.

— Но это же еще не значит, что он пришел и забрал деньги, — пропыхтела я, пытаясь угнаться за ним. — Тебе нужно успокоиться, Эдди. Нам нужно во всем этом разобраться. Но для начала ты должен взять себя в руки.

Он обернулся, его глаза светились яростью.

— Я возьму себя в руки, как только получу обратно деньги от Дэнни.

Он распахнул дверцу машины и плюхнулся за руль.

Я колебалась. Я раньше не видела его таким бешеным. И мне это не нравилось. Мне тоже было страшно. Грабитель придет к нам с Эдди за своими деньгами. А у нас их нет.

Но сходить с ума и возводить напраслину на друзей — это не выход.

— Ты идешь или как? — позвал Эдди.

— Эй, это, между прочим, моя машина, — заметила я. Эдди завел двигатель раньше, чем я успела сесть на свое место. — Куда едем? Только не говори, что к Дэнни.

— Конечно, к Дэнни, — пробормотал он, отъезжая от кладбищенской ограды.

— Но у нас нет доказательств… — начала я.

— Доказательства? Эмми, зачем они нам? Я просто вежливо попрошу его вернуть деньги. Он будет делать вид, что ни при чем. Ты же знаешь, Дэнни — отличный актер. Он даже в драмкружок ходит. В каждой постановке участвует. Ему нравится играть. Итак… Он будет делать вид, что ни при чем. А потом я постараюсь убедить его рассказать правду.

— Эдди, мне все это не нравится, — призналась я. — Серьезно. Ты вне себя. Что ты имеешь в виду под «постараюсь убедить»?

Он ничего не ответил, только посильнее вдавил газ и проехал под знаком «Стоп».

— Вы с Дэнни — лучшие друзья, — продолжала я, пытаясь достучаться до Эдди, показать ему, что он не в состоянии мыслить здраво. — Как давно он твой лучший друг? Почему ты так убежден, что твой лучший друг способен причинить тебе вред?

Эдди хмыкнул.

— Тебе знакомо слово «наивный»?

— Что? Ты это о чем? Я наивна, поскольку не стала бы обвинять своего лучшего друга в воровстве?

— Дело не в дружбе, — сказал Эдди, с визгом поворачивая на Парк-драйв. — Дело в деньгах. Все дело в них. А деньги Дэнни ой как нужны. Он не получил стипендию в Лойолу. Так что все его планы рухнули.

Я хотела ответить, но не знала, что сказать. Я знала, что Дэнни порывистый человек и предпочитает придерживаться собственного пути. Но он хороший парень. И хотя прошлой зимой он бросил меня, у меня по-прежнему остались к нему чувства. Он все еще был моим другом.

Я вспомнила, как он отреагировал, когда мы с Эдди рассказали ему о найденных деньгах. Дэнни действительно сгорал от нетерпения тут же их разделить.

Но достаточно ли он отчаялся, чтобы предать друзей?

Остаток пути мы с Эдди проехали молча. Я видела, что он неотрывно следит за желтыми конусами света наших фар, крепко стиснув зубы. Его руки сжимали руль, словно пытаясь задушить его.

— Эдди, пожалуйста…

Нет. Сдаюсь. Я поняла, что бесполезно пытаться его переубедить.

Эдди остановил машину у дома Эдди, чуть не врезавшись в зад внедорожнику, припаркованному перед гаражом. Он распахнул дверь и выскочил наружу. Потом понесся ко входу в дом, не оглядываясь и не дожидаясь меня.

Я попыталась на отставать. Эдди позвонил в дверь. Я услышала доносящийся из дома звон. На пороге включился свет, и спустя пару секунд дверь открыл отец Дэнни.

Мистер Франклин — невысокий элегантный мужчина, выглядящий очень молодо. Думаю, он мог бы сойти за двадцатилетнего, если бы не отдельные седые пряди в рыжеватых волосах. Он пристально уставился на нас через свои очки в черной оправе. На нем были мешковатые синие шорты и майка без рукавов, обнажающая его бледные тощие руки.

— Привет, ребята, — сказал он. — Уже немного поздно, — в одной руке он держал бутылку «Миллер Лайт». — Вы ищете Дэнни?

— Кто там, Шон? — послышался изнутри голос миссис Франклин.

— Друзья Дэнни, — отозвался мистер Франклин и рукой с бутылкой показал нам входить.

— Извините, мы потеряли счет времени, — сказала я.

— Дэнни наверху в своей комнате, — сказал мистер Франклин. — Он устал от того, что два часа подряд играл в «World of Warcraft», вместо того чтобы делать домашнее задание.

— Я сделаю его в школе перед уроками, — сказал Дэнни, появляясь за спиной у отца. Он окинул взглядом нас двоих. — Что стряслось? — он посмотрел на покрытые грязью джинсы Эдди. — Вы что, в аварию попали?

Эдди не ответил. Его челюсти по-прежнему были плотно сжаты.

— Мы можем поговорить?

— Как твои родители, Эмми? — поинтересовалась мама Дэнни. — Я видела твою маму, когда она обедала в «Дрисколь», но у меня не было возможности подойти поздороваться.

— У них все отлично, — ответила я. — Мама осенью возвращается к работе в колледже.

— Здорово. Передавай ей привет.

Во время этого разговора Эдди и Дэнни играли в гляделки. Мистер Франклин сделал большой глоток из своей бутылки пива и исчез в гостиной.

— Давайте выйдем во двор, — предложил Дэнни. — Вы двое такие мрачные. Все нормально?

— Да не особо, — ответил Эдди.

Через дверь кухни мы последовали за Дэнни во двор. Во внутреннем дворике у них стояли стол для пикника, гриль, несколько удобных плетеных стульев и висел гамак. Дэнни собрался было сесть, но передумал, заметив, что мы с Эдди намереваемся продолжать стоять.

— Ну? Что стряслось? — спросил Дэнни, почесывая лицо.

— Просто верни деньги, и не возникнет никаких проблем, — сказал Эдди.

Вот так, прямо с места в карьер.

Дэнни отпрянул, как будто его ударили. Он озадаченно прищурился и перевел взгляд с Эдди на меня.

— Что ты только что сказал?

Эдди поставил руки на пояс.

— Я сказал: верни деньги.

Глаза Дэнни расширились. Казалось, до него не доходят слова Эдди.

— Хочешь сказать, что деньги, которые мы закопали, они пропали?

— Я говорил Эмми, что ты будешь прикидываться дурачком, — Эдди поднял руки и сжал ладони в кулаки. Я сделала шаг назад. Каждая мышца в моем теле напряглась. Я знала, что если Эдди начнет драку, я должна буду попытаться разнять их.

Сегодня я узнала много нового о характере Эдди, и не сказать, чтобы я была очень счастлива по этому поводу.

— Но… я не виноват, — запротестовал Дэнни, повышая голос. — Ты думаешь, я их взял? Ты серьезно?

Эдди кивнул, его серые глаза были холодны, как лед.

Дэнни что-то проблеял, как раненая коза.

— Не могу поверить, — сказал он Эдди. — Не могу поверить, что ты меня обвиняешь. Мы же друзья! Я так думал. Той ночью в лесу мы все пришли к согласию. Мы согласились закопать деньги, пока не станет безопасно. Так почему ты обвиняешь меня? С чего ты взял, что я нарушил бы наше соглашение?

Кулаки Дэнни тоже были сжаты. Оба парня тяжело дышали, неподвижно стоя друг напротив друга с выгнутыми спинами, как коты, приготовившиеся атаковать.

— Потому что тебе нужны эти деньги. Очень нужны, — сказал Эдди, глядя Дэнни прямо в глаза, будто пытаясь проникнуть в его мысли.

— Нам всем нужны эти деньги, — возразил Дэнни. — Всем нам. И знаешь что, Эдди? Большинство из нас тебе не доверяет. Мы сомневались, что ты сохранишь их для нас. А теперь ты говоришь, что деньги исчезли. Очень удобно. Ты правда думаешь, что сможешь одурачить нас, обвиняя меня?

Эдди толкнул Дэнни. Дэнни перелетел через столик для пикника.

Я вскрикнула:

— Перестаньте!

Прежде чем Дэнни успел встать, из кустов возле дома кто-то выскочил. Кто-то большой и тяжелый выбрался из темных теней. И когда его лицо оказалось на свету, я увидела, как оно перекошено от гнева.

— Райли? — удивилась я. — Что ты здесь делаешь?

Райли заорал, опустил голову и схватил Эдди за пояс. Эдди с глухим стуком упал на камни. Райли тяжело приземлился сверху.

Мы с Дэнни смотрели, как они борются у наших ног, сопя и ворча. У меня в голове крутились мысли: «Что с Райли? Он сбрендил?»

В конце концов Райли так толкнул Эдди, что тот схватился за живот. Райли откатился от него и смог подняться на ноги. У него из носа текла кровь. Он вытер ее рукавом рубашки.

Дэнни повернулся к Райли.

— Мама не научила тебя хорошим манерам? Сначала нужно поздороваться. И только потом набрасываться на людей с кулаками.

— У тебя всегда были проблемы с чувством юмора, — пробормотал Райли, вытирая нос. Он повернулся к Эдди, который все еще лежал на земле. — Где деньги?

Эдди застонал, держась за живот.

— Похоже, ты сломал мне ребро.

— Где деньги? — закричал Райли. — Деньги пропали, Эдди. Это ты их взял.

Дэнни покосился в сторону задней двери.

— Заткнись, Райли. В гостиной мои родители. Они услышат тебя и через секунду будут здесь.

Райли сердито посмотрел на Дэнни.

— Деньги исчезли.

Он развернулся в сторону Эдди, который медленно поднимался на ноги. Эдди стоял, пошатываясь, и неуверенно смотрел на Райли, как будто не в состоянии понять, на каком языке тот разговаривает.

— Мы все доверились тебе, — сказал Райли, позволяя крови из носа свободно течь по губам и подбородку. — Ты обещал, что у тебя они будут в безопасности. Но я был уверен, что ты врешь.

Эдди несколько раз сглотнул.

— Ты был у могилы? Раскопал ее?

Райли кивнул.

— Я не особо тебе верил. Пошел проверить, и оказалось, что я был прав. Ты свинья, Эдди. Я знал, что ты их сопрешь.

Эдди поднял обе руки вверх.

— Погоди-погоди. Когда, Райли? Когда ты был у могилы?

— После обеда. Около семи. А что?

— Мы с Эдди съездили к могиле, чтобы проверить деньги, — встряла я. — Мы были там где-то около десяти. И денег там не было.

— Знаю, что не было! — вскипел Райли. — Не пытайся выгораживать его, Эмми. Я знаю, кто их взял! Знаю, кто вор!

— Нет, Райли, пожалуйста!.. — закричала я, когда Райли снова направился к Эдди.

Он отвел свой огромный кулак и изо всех сил ударил Эдди в живот. А когда Эдди начал падать, Райли мощно саданул ему под челюсть.

Эдди издал слабый стон, его глаза закрылись, и он рухнул на землю.

Я в ужасе завопила:

— Эдди! Эдди!

Он не шевелился.

— Думаю, тебе нужно в больницу, — сказала я, стоя на коленях рядом с Эдди, который сидел и двигал рукой челюсть.

— Она не сломана, — возразил он. — Я в порядке. Кажется.

— Нужно, чтобы врач проверил, — настаивала я. — В сериалах постоянно говорят о внутренних кровотечениях.

— Все нормально. Просто немного больно, — сказал он. Я хотела помочь ему встать, но он отогнал меня и сам поднялся на ноги, все так же держась за челюсть. — Видишь? Никаких проблем. Просто отвези меня домой. Все будет хорошо.

Райли, вырубив Эдди, испарился. Скрылся в тени дома и исчез тем же путем, каким появился. Когда Эдди смог открыть глаза и сесть, Дэнни вернулся в дом. Он не хотел, чтобы его родители начали что-то подозревать.

— Уверен, что можешь идти? — спросила я, поддерживая Эдди под руку.

Он кивнул.

— Да. Могу. Что это было с Райли? Он рехнулся или что?

— Мне кажется, Эдди, что вы все трое ведете себя глупо. Ты собирался драться с Дэнни.

— Но я же не набрасывался на него, как псих, — запротестовал Эдди, потирая челюсть. — Райли не дал мне ни одного шанса.

— Вы с Райли раньше ссорились? — поинтересовалась я. — У вас с ним какие-то проблемы?

— Да нет. Не то чтобы мы были лучшими друзьями. Просто случайно оказались в одном классе и иногда зависали вместе, — он выдохнул. — Ну этот бугай и чокнутый. Настоящий психопат.

Продолжая поддерживать Эдди под руку, я довела его до своей машины. Он шел, пошатываясь. Я заметила, что его челюсть начала распухать.

Наклонившись, чтобы сесть на пассажирское сиденье, он застонал и посмотрел на меня, держась за живот.

— А разбить желудок возможно?

— Может, просто ушиб, — предположила я. — Я везу тебя в больницу. Серьезно.

Он захлопнул дверь машины. Я села за руль, вся дрожа, с трепещущим в груди сердцем. Начала вставлять ключи в замок зажигания, но Эдди схватил меня за запястье.

— Давай пару минут просто посидим и поболтаем.

— Ладно, — я откинулась на сиденье и уставилась в фиолетовое ночное небо. Ни одной звезды. Наружный свет в доме Дэнни погас. Лампы в доме тоже.

— Итак… портфель исчез за несколько часов до того, как мы с тобой пришли его выкапывать, — сказал Эдди. — Его не было там уже в семь, когда приходил Райли.

Я кивнула.

— Сомневаюсь, что его взял Дэнни. Видел в каком он был шоке? Он не притворялся.

— Тогда кто? — спросил Эдди. Его голос был напряжен, думаю, из-за распухшей челюсти. — Кто-то из наших друзей? Или кто-то другой?

Я повернулась к нему.

— Хочешь сказать…

— Может, той ночью за нами наблюдал кто-то еще? Когда мы закапывали деньги, мог кто-то видеть нас и прийти потом за портфелем?

— Той ночью у меня было странное чувство, — вспомнила я. — Словно за нами наблюдают. Но это было просто ощущение. Я никого не видела.

Эдди долго смотрел в окно, о чем-то напряженно думая. К этому времени во всех домах района Дэнни было уже темно. Было около полуночи. Я подумала, что мне придется прокрадываться в дом. Надеюсь, что смогу добраться до постели, не разбудив Софи.

Эдди вдруг наклонился, его глаза расширились.

— Мне только что пришла одна мысль, — он схватил меня за руку. — Камеры видеонаблюдения.

Я непонимающе уставилась на него.

— Что?

— Мак установил камеры, вспоминаешь? Потому что люди часто бросали мертвых собак у кладбища по ночам. Может быть, одна из этих камер…

— Покажет нам, кто стащил портфель, — закончила я предложение за него. — Да! Возможно, одна из камер направлена в нужную сторону, тогда мы сможем посмотреть, кто это был.

Эдди посмотрел на меня своими блестящими глазами.

— Думаю, мы сможем проверить записи завтра после школы. Мак говорил, что собирается уехать на пару дней.

— Это свидание, — сказала я, завела машину и направилась к дому Эдди.

Софи села в кровати в ту секунду, когда я вошла в дверь спальни.

— Эмми? Что случилось? — она потерла глаза. Ее короткие черные волосы сбились на одну сторону головы. Она пропустила через них пальцы.

Я вздохнула. А я-то надеялась, что она не проснется.

— Я тебя разбудила?

Она покачала головой.

— Я не спала. Ждала тебя.

Я сбросила кроссовки и быстро переоделась в шелковую синюю ночнушку, которую утром повесила на шкаф. Потом я рухнула на край кровати, вдруг почувствовав, как по телу волной разливается усталость. Мои веки потяжелели, и я зевнула.

Софи же теперь казалась абсолютно бодрой.

— И где ты была?

— С Эдди, — ответила я.

— Нет. Серьезно, — продолжала настаивать она. — Ты никогда не возвращалась после полуночи, если завтра в школу. Где ты была?

— Не твое дело, мамочка, — противным голосом протянула я.

Она вскинулась. Я поняла, что обидела ее.

— Эмми, я твоя сестра. Почему ты ничего мне не рассказываешь? Я тебе враг или что?

Я чувствовала давящую на меня усталость. И еще кое-что. Желание рассказать кому-нибудь о том, что происходит. Внезапное непреодолимое желание довериться Софи. Не только потому, что мне стало бы легче, если бы я поделилась с кем-нибудь этой историей, но и потому, что это помогло бы Софи изменить свою жесткую позицию.

Естественно, я чувствовала себя виноватой. Чувствовала себя ужасно из-за негодования Софи и из-за того, что она считает, что мне плевать на нее и что я не хочу, чтобы мы были близки. Но по какой-то причине я никогда не делала ничего, чтобы исправить ситуацию.

Но сейчас, чувствуя себя такой измученной и напуганной, не зная, что делать, я решила обо всем рассказать Софи. Я подошла к ее кровати, села рядом с ней и начала рассказывать, почти шепотом, уставившись в пол.

Я начала рассказывать, и меня прорвало. Я снова рассказала ей о ночевке в лесу Фиар-Стрит. Да, по какой-то причине мне захотелось начать с самого начала.

Потом я рассказала ей то, о чем умолчала в первый раз. Рассказала, как мы нашли в дупле дерева портфель, заполненный тысячами долларов.

— Ого. Ничего себе, — качала Софи головой. — Ты не выдумываешь?

— Это все правда, — сказала я. — Звучит безумно. Знаю, в это трудно поверить, но…

— Эмми, что вы сделали с деньгами? — спросила она. — Вы их взяли, да?

— Да, — шепотом подтвердила я. — Мы все вместе решили. Это… это столько денег, Софи. Это бы навсегда изменило наши жизни. Мы их взяли.

На ее лице появилось замешательство.

— Но… что вы с ними сделали?

Я рассказала ей все. Что мы зарыли деньги на кладбище домашних животных. Что я боялась, что грабитель явится по наши души, потому что Эдди выцарапал на дереве наши имена. Что кто-то выкопал портфель и деньги исчезли.

— М-мне так страшно, — заикаясь, пробормотала я. — Сначала я была очень рада, Софи. Я была безумно счастлива, размышляя, как можно потратить несколько тысяч долларов. А теперь… это самый настоящий кошмар, опасный, жуткий кошмар.

Я сделала глубокий вдох. Мое сердце колотилось. Выговорившись, я почему-то стала чувствовать себя скорее измученной, чем успокоенной. Подняв взгляд, я увидела в глазах Софи слезы.

Она перегнулась через кровать и обняла меня.

— Эмми… ты вся дрожишь, — прошептала она, крепко сжимая меня.

Какое-то время мы просто сидели так, щекой к щеке. Когда мы разъединились, я была слегка смущена. Мы с Софи никогда особо не обнимались. Да что там, мы почти никогда не прикасались друг к другу.

— Спасибо, что рассказала мне обо всем, — тихо сказала она, утирая глаза. — Спасибо за доверие.

Я не знала, что на это ответить. Просто опустила глаза и вздохнула.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила Софи. — Чем угодно?

Я подняла на нее глаза.

— Сомневаюсь. Но… Я рада, что мы с тобой так разговариваем.

Я вернулась к своей кровати и забралась под одеяло. Теплый бриз из открытого окна легонько колыхал занавески. Софи выключила свет.

Я так устала… так вымоталась. Но в голове вертелись тысячи мыслей. К своему собственному удивлению, уснула я быстро. Провалилась в глубокий сон и оказалась в сновидении, казавшемся таким же настоящим, как реальная жизнь, настолько живыми были цвета, настолько четким — образ. Я чувствовала запах свежего воздуха. И чего-то сладкого.

Во сне я бежала, бежала изо всех ног по сладко пахнущему лугу. Высокая трава хлестала меня по бокам. Мои ноги ритмично стучали по земле.

«Я животное», — сказала я себе во сне. Потом опустила вниз покрытую шерстью голову и припустила рысью. Трава почти доставала мне до лица, она щекотала меня, хлестала своими острыми краями.

День сменился ночью, и я уже бежала во тьме. Бежала под полной луной, дрожащей на небе.

В конце луга сон внезапно закончился.

Я проснулась в темной комнате. Увидела колеблющиеся оконные занавески. А затем подняла голову и завыла.

Я выла, как волк, сидя в своей кровати. Выла в окно. Мой вой был пронзительным, как сирена. Я выла и не могла остановиться.

Ко мне подошла Софи. Она обвила меня, продолжающую выть, руками.

— Все хорошо, — тихим успокаивающим голосом произнесла она. — Все хорошо. Все хорошо, — она повторяла эти слова, пока я не опустила голову и не затихла.

— Все хорошо, Эмми, — сказала Софи. — Я не расскажу маме и папе. Обещаю. Я не стану говорить им, что с тобой происходит.

— Обещаю, я не стану говорить им, что с тобой происходит.

В школе я целый день размышляла над словами Софи. Не могла думать ни о чем другом.

Что именно со мной происходит?

Ответы были слишком пугающие. Слишком странные. Я схожу с ума?

Мне срочно нужно было отвлечься. По пути на работу после школы я попыталась выбросить все это из головы.

Три дня в неделю я подрабатываю после школы няней. Я смотрю за симпатичным маленьким мальчиком по имени Мартин, живущим со своей семьей через четыре дома от Шейдисайд Хай. Мартину всего четырнадцать месяцев, а он уже научился ходить и бегать. Так что он падает раз сто на день.

Заботиться о нем — очень весело. Он постоянно бормочет несуществующие слова. Но есть и сложности: я должна постоянно находиться рядом с ним, чтобы, падая сто раз за день, он не ударился головой или не набил синяк, который может стоить мне работы.

Знаю, я кажусь равнодушной. Конечно, я беспокоюсь о Мартине. Но его мама очень хорошо мне платит, и я отчаянно хочу сохранить эту работу.

Его мама пришла с работы около половины шестого, и Мартин неуверенно поковылял к ней, приветственно подняв руки. Я по-быстрому отчиталась ей о том, в какие игры мы с ним играли и что Мартин ел. Потом бросила «Увидимся в следующий раз», и поспешила на улицу к машине.

Вот когда я заметила мужчину в черном, лица которого почти не было видно из-за огромных солнцезащитных очков. Он наблюдал за мной из небольшой серой машины, припаркованной на другой стороне улицы. Я на мгновение застыла, пытаясь понять, действительно ли он следит за мной или у меня просто разыгралось воображение из-за моей паранойи.

Он не отводил взгляда.

Окна его машины были опущены. Одной рукой он опирался на дверцу машины. Я, конечно, не видела его глаз, но, когда я пошла в сторону машины, его голова повернулась в ту же сторону.

Он определенно наблюдал за мной.

А потом меня озарило. Это же грабитель инкассаторской машины!

Он увидел мое имя на стволе дерева, узнал все о нас с Эдди и пришел за своими деньгами.

При каждой мысли об этом мое сердце сжималось от страха.

Это была просто догадка. Но я знала, что права.

Я распахнула дверь машины и втиснулась за руль. Закрыла дверцу и заперла ее. Попыталась на ощупь засунуть ключ в зажигание. Ключ выпал у меня из рук и шлепнулся на пол.

Я услышала, как завелась машина на другой стороне улицы. Тяжело дыша, я зашарила ладонью по полу, нашла ключ и сунула его в замок зажигания. Машина настойчиво запищала, напоминая мне пристегнуть ремень. Но у меня не было на это времени. Нужно было убираться.

Я вдавила педаль газа в пол, и машина с визгом рванула от бордюра. На углу мне пришлось нажать на тормоз перед знаком «Стоп». Через дорогу переходила женщина с коляской, тащившая за собой на поводке высокую собаку.

Я чуть не сбила их. Чуть не убила их обоих.

Мне не стоило бы садиться за руль. Я была слишком напугана, чтобы мыслить ясно.

Посмотрев в зеркало заднего вида, я увидела маленький серый автомобиль, который развернулся и поехал в мою сторону.

— Давай! Давай! — закричала я на женщину. Она уронила поводок и наклонилась, чтобы поднять его. — Ну шевелись же!

Наконец они ступили на тротуар. Я резко повернула направо. Совсем рядом позади себя я видела серую машину. Через лобовое стекло видела большие солнцезащитные очки мужчины. Видела его мрачное выражение лица.

После еще одного крутого поворота направо я оказалась на улице за школой. На парковке стояли разговаривали учителя. Один из них прикрикнул на меня, когда я пронеслась на знак «Стоп».

Я вывернула руль, и меня понесло к бордюру. Руль вырвался у меня из рук. Я резко крутнула его вправо и восстановила контроль над машиной. Затем выехала на дорогу, пересекающую Шейдисайдский парк.

— Осторожно! — закричала я, чуть не сбив двух девочек на велосипедах. Мне удалось свернуть только в последнюю секунду. Девочки закричали. Одна из них упала на траву. Я даже не притормозила, чтобы проверить, в порядке ли они.

Моя машина пронеслась через парк. На ее ветровом стекле играл свет: тени от высоких деревьев то прятали его, то вновь открывали свету.

Я взглянула в зеркало заднего вида. Он еще там?

Да. Серая машина преследовала меня по пятам. Сквозь ветровое стекло в машину лился солнечный свет, лишая меня возможности видеть. Но я знала, что грабитель там: смотрит на меня через свои очки, преследует меня, потому что… потому что…

Хочет вернуть свои деньги.

Я вылетела из парка, не глядя по сторонам. С визгом втиснулась в полосу для поворота. Рванула вперед, напуганная до такой степени, что не могла ни дышать, ни думать. Я была вне себя. Не могла заставить двигаться ни одну мышцу. Я так сжала зубы, что у меня заболела челюсть.

Все мое тело было напряжено. Я снова взглянула в зеркало.

Ее не было. Машины не было.

У меня из горла вырвался вздох. Я отпустила педаль газа и уставилась в зеркало заднего вида. Я его потеряла? Не поджидает ли он меня в следующем квартале?

Улица позади меня была пуста. Я сидела в своей машине, тяжело, по-собачьи дышала и смотрела в зеркало, не моргая. Наконец мои чувства вернулись. Дыхание замедлилось.

Я вытерла холодные потные ладони футболкой и, медленно тронувшись, повернула к кладбищу домашних животных.

— Эдди, — сказала я вслух. — Эдди, он приходил за мной. Он придет снова, Эдди. Он придет снова.

Парковка была пуста. Взвизгнув тормозами, моя машина остановилась у самых ворот. Мне не было видно Эдди. Он уже в офисе Мака? Мы договаривались, что он подождет меня снаружи.

Я открыла ворота и проскользнула на кладбище. Меня встретил запах разложения, донесенный до моего носа горячим порывом ветра. Я задержала дыхание и почти побежала по грязной дорожке между двумя рядами низких могил. После этой ужасной гонки мои ноги подкашивались, а сердце все еще колотилось в груди.

Я заметила Эдди сбоку от офиса Мака. Он прислонился спиной к стене и что-то быстро печатал в телефоне.

— Эдди! Эй, Эдди! — позвала я его. Я споткнулась о выступающий корень дерева, восстановила равновесие и побежала к нему.

— Меня преследовал какой-то мужчина, Эдди. На машине. На нем была толстовка, а лицо было закрыто огромными темными очками.

Эдди сунул телефон в карман джинсов. Его глаза расширились.

— Думаешь…

— Думаю, что это был грабитель? Да, естественно, — перебила я. — Он поджидал меня у дома Робертсонов. Я поехала сюда, и он следом, — я схватила Эдди за рукав. — Что нам делать?

— Найти деньги, — сказал Эдди. — Он знает, что мы их взяли. Если он доберется до нас, а у нас их не будет, он… убьет нас.

Я толкнула Эдди.

— У тебя плохо получается поднять мне настроение.

Он пожал плечами, открыл дверь офиса и жестом пригласил меня зайти.

— Знаешь, что поднимет мне настроение? — спросил он. — Найти того, кто стащил портфель из могилы. Получить назад деньги.

Офис был на удивление чистым и опрятным. Стол, шкаф для документов, книжный шкаф, аккуратные стопки папок и документов. На стенах висели десятки фотографий собак и кошек. По-видимому, портреты питомцев, которых приносили сюда, чтобы похоронить или кремировать.

— Монитор системы безопасности там, — указал Эдди. Через узкую дверь я проследовала за ним в крохотную заднюю комнату. Это помещение было темным и захламленным картонными коробками, сваленными у одной из стен, лопатами, прислоненными к ним, грудами складных стульев, доходящими чуть ли не до потолка, пустыми бутылками от воды.

— Сюда, — Эдди стоял у стола. Перед ним мерцал небольшой экран, рядом с которым валялась груда электронного оборудования. — Сейчас перемотаем и посмотрим, направлена ли камера на нужную нам могилу, — сказал он. — Тащи сюда пару стульев. Это может быть долго.

Я принесла два стула, и мы сели перед монитором. На экране была нечеткая черно-белая картинка передней части кладбища. Эдди нажал пару кнопок, и началась перемотка.

— Райли был здесь вчера вечером в семь, — произнес Эдди, глядя на экран. — То есть деньги должны были быть украдены накануне, — он наклонился к видео. — Эй, здесь есть таймер. Я могу перейти прямо к тому вечеру.

Он снова нажал несколько клавиш. Изображение моргнуло, затем стабилизировалось.

— Вот оно, — сказала я. — Это же та могила, где мы закопали деньги, да?

Эдди наклонился к монитору, изучая картинку.

— Да. Нам повезло. Камера смотрит, куда надо.

Подвинувшись на край стульев, мы уставились на черно-белое изображение. Я видела ровный прямоугольник из свежей земли и темные деревья позади него. Никаких движений. Словно смотришь на фотографию.

Я крепко сжала ладони перед собой. Я всматривалась так пристально, что картинка начала расплываться у меня перед глазами.

— Ничего не происходит, — тихо произнесла я. — Там никого нет, Эдди.

Он поднес палец к губам.

— Смотри дальше, — Эдди не отводил глаз от экрана. Он наклонился к панели управления и немного ускорил запись.

Когда на экране что-то шевельнулось, он убрал ускорение.

Сначала это была просто тень. Она на мгновение закрыла экран. Затем черный стал серым, и я смогла рассмотреть человека.

— Эдди, смотри! — прошептала я.

Эдди кивнул, не отводя взгляда от экрана.

Фигура быстро двинулась к краю могилы. Это был высокий широкоплечий человек в черной толстовке. Его лицо было скрыто капюшоном.

— Кто это? — прошептала я. — Ты его узнаешь?

Эдди покачал головой.

Мы наблюдали за немой сценой. Крупный парень в капюшоне взял лопату, оглянулся по сторонам и начал копать. Его голова была наклонена. Лица под капюшоном было никак не разглядеть.

Он копал быстро, уверенно, отбрасывая землю в сторону от могилы. Было видно, что он очень сильный. Для него не составляло никаких проблем глубоко вонзать в землю лезвие лопаты, а затем отшвыривать землю в сторону.

— Невероятно, — пробормотал Эдди, качая головой. — Кто ты? Ну давай, подними лицо, чтобы мы тебя разглядели.

Мы увидели, что здоровяк откладывает лопату. Он наклонился к яме и вытащил портфель. Отряхнул его одной рукой.

А когда он повернулся, чтобы уйти с портфелем, его капюшон свалился, открыв лицо.

Мы с Эдди вскрикнули от удивления, отчетливо увидев это лицо на крохотном экране.

Это был Райли.

Эдди перемотал запись, и мы просмотрели ее еще раз. Здоровяк вытаскивает портфель, отряхивает его и поворачивается. В этот момент его капюшон падает. И мы отчетливо видим, что это был Райли.

Он осторожно поставил портфель на землю. Затем снова взял лопату и начал закапывать яму, которую выкопал. Закончив, он развернулся и, как ни в чем ни бывало, пошел прочь, зажимая под мышкой портфель.

Мы с Эдди были в таком шоке, что не могли говорить. Наконец Эдди затряс головой и вскочил на ноги.

— Невероятно. И он еще обвинял меня. Он избил меня. Он… он казался по-настоящему взбешенным.

— Он разыграл отличное шоу, — сказала я. — Хотел убедиться, что мы его не подозреваем.

— То есть он вырубил меня, только чтобы сбить нас со следа? — лицо Эдди исказила горькая ухмылка. — Хорош друг, — дрожащими руками он вернул на монитор изображение с камер в реальном времени. — Пошли отсюда.

Я вышла за ним в переднюю часть офиса. Мы выключили свет. Небо снаружи было затянуто тучами. На фоне розовато-серых облаков вырисовывались темные деревья.

Со сжатыми кулаками Эдди сделал несколько широких шагов к машине.

— О чем ты думаешь? — спросила я, пытаясь не отстать.

— Пришел час расплаты, — ответил он, глядя прямо перед собой.

Я перегородила ему дорогу.

— Ты же не собираешься драться с ним, Эдди? Это просто глупо.

— Я должен вернуть деньги.

— Давайте соберемся все вместе и припрем его к стенке, — уговаривала я Эдди, преграждая ему путь. — Устроим встречу. Позовем Дэнни, Рокси и Келли. Расскажем им, что мы видели. А потом все вместе пойдем к Райли. Мы все в этом замешаны, Эдди.

Он кивнул.

— Ладно.

Мне оставалось только надеяться, что он действительно согласен.

На следующий день Райли в школе не было. Кто-то сказал, что у него грипп. Я сомневалась, что это правда.

Оставшиеся из нас не смогли собраться, чтобы поговорить о нем. Оказалось, что организовать встречу пятерых людей текстовыми сообщениями просто невозможно. Эдди сказал, что больше не может ждать. Мы должны высказать все Райли прежде, чем он успеет что-нибудь сделать с деньгами. Эдди решил, что это будет сегодня вечером.

После школы я пошла на стадион, где у Софи проходили соревнования по бегу. Это была часть моей новой кампании «Будь добрее с Софи». Команда Шейдисайд Хай соревновалась с командой из Довер-Фоллс, небольших городков дальше по шоссе. Некоторые родители приехали из Довер-Фоллс, чтобы посмотреть состязание. Были на трибунах и дети с родителями из Шейдисайда. И все равно процентов на девяносто стадион был пуст.

Так что я была рада, что пришла поддержать свою сестру. Она с улыбкой помахала мне, пробегая мимо к линии первого старта. Софи бежала в двух дисциплинах: стометровку и четыреста метров. Я сама не заметила, как стала кричать и подбадривать ее во время забега.

В обоих забегах она финишировала второй. Я думала, что она будет разочарована, что, когда мы шли домой, она казалась по-настоящему счастливой.

— Плевать, что я пришла второй, — сказала она, когда мы пересекали Парк-драйв. — В обоих забегах я показала свое лучшее время.

— Круто, — поддакнула я. Я пыталась проявить немного энтузиазма, но не могла перестать думать о Райли и смазанной картинке с ним на мониторе системы безопасности.

Софи продолжала щебетать о том, что ей нужны новые кроссовки, о том, как она работает над углом наклона, чтобы ее тело стало более аэродинамичным, и о том, что она уверена, что новая обувь поможет ей пробежать четыреста метров гораздо быстрее.

Одно я вам о беге могу сказать с уверенностью. Он определенно придает вам энергии. Я еще никогда не слышала, чтобы Софи так болтала без остановки.

А потом мама поприветствовала нас у двери с интересными новостями.

— Девочки, я сегодня получила письмо, — начала она.

Софи закатила глаза.

— Спасибо, что спросила, как прошли мои соревнования по бегу.

Мама покраснела.

— Прости, милая. Я так замоталась. Я…

— Я установила личный рекорд, — сказала Софи. — Очень жаль, что ты не смогла быть там, как другие родители, — она решительно не собиралась давать маме поблажку.

— Она была просто невероятна, — встряла я. — Как ракета.

— Здорово, — сказала мама. — В следующий раз я приду. Обещаю.

Софи снова закатила глаза.

— Ну конечно, — пробормотала она.

— Ладно, я пытаюсь рассказать вам об этом письме, — сказала мама, проходя в кухню. Она подняла со шкафчика длинный белый конверт. — Это от вашей двоюродной бабушки Марты из Праги.

— Она в порядке? — спросила я.

Мама кивнула.

— Да. У нее все хорошо. Вообще-то, она приезжает в гости.

У меня отвисла челюсть.

— Серьезно? Она собирается прилететь сюда? Но ей же лет сто двадцать!

Мама хихикнула.

— Не меньше, — подтвердила она, вертя конверт в руках. — Да, она очень стара, но, по-видимому, еще достаточно крепкая для путешествий. Она говорит, что хочет еще раз увидеть вас, девочки.

— Ого, — протянула Софи. — Это здорово.

— Я немного нервничаю, — призналась мама. — Она такая старая… и странная. У нее так много безумных мыслей. Всяких там суеверий. Ерунда из Старого Света.

— Она твоя тетя или папина? — спросила я.

Мама задумалась. Потом пожала плечами.

— Мы оба всегда звали ее тетя Марта. Наверное, она просто близкая подруга моих бабушки и дедушки. Вообще не родственница.

— Я не очень хорошо ее помню, — сказала Софи. — Она сильно странная?

— Увидишь, — ответила мама. — Она другая. Но вам она понравится. Она знает миллион интересных историй.

После ужина мы с Софи поднялись в свои комнаты. Я уселась сражаться с тригонометрией. Да, у меня нелады с математикой, но я не вижу смысла говорить об этом. Софи засела перед экраном ноутбука, глядя запись своего выступления на соревнованиях.

Когда зазвонил мой телефон, я с радостью схватила трубку. Глянула на экран. Эдди.

— Привет, что случилось?

— Мы с Дэнни сделаем это, — сказал он.

— А? Сделаете что? — я слышала, что он в машине.

— Встретимся с Райли, — ответил он. Дэнни что-то сказал, но я не смогла разобрать, что именно.

— Эдди, вы едете к Райли домой?

— Да. Мы собираемся вернуть портфель.

У меня в голове роились мысли. У них есть какой-то план? Как они собираются заставить его? Что хотят ему сказать?

— Подождите меня, — попросила я. — Я с вами. Ты меня слышишь? Встретимся у дома Райли. Подождите меня, ладно?

Что я могла сделать? Например, помешать им вести себя, как круглые идиоты. Или остановить драку до ее начала. Я не знала, смогу я чем-то помочь или нет, но хотела быть там.

Я закрыла тетрадь по тригонометрии и начала надевать кроссовки.

Софи подняла голову от ноутбука.

— Ты идешь к Райли? Портфель у него?

— Эдди и Дэнни собираются его у него забрать, — ответила я ей. — Я немного боюсь. Они могут разозлить его. Райли просто огромный. Он сам не осознает своей силы.

Софи вскочила на ноги.

— Я иду с тобой. Я не могу отпустить тебя одну.

Я вздохнула.

— Ладно. Пошли, — у меня вдруг пересохло в горле. Я швырнула Софи ключи от машины. — Я слишком напряжена и напугана, чтобы вести машину. Ты не против сесть за руль.

— Без проблем, — ответила Софи, сжимая ключи. Она остановилась возле зеркала, чтобы поправить свои короткие волосы и воротник своей светло-зеленой футболки. Я знала, что у меня на голове бардак, но мне было плевать. Я просто хотела добраться до дома Райли и помешать Эдди и Дэнни сделать какую-нибудь глупость.

Софи отрегулировала водительское сиденье и зеркала. Она на два года моложе меня, но уже на два дюйма выше. Она задом выехала на дорогу и повернула в сторону дома Райли.

Начал накрапывать мелкий дождик, на ветровом стекле в свете фар встречных машин заблестели капли. Я откинула голову на подголовник, чувствуя, как напряжение стискивает мой затылок.

Вдруг я почувствовала себя как-то странно. Словно под кайфом. У меня перед глазами заплясали яркие вспышки света. Я попыталась проморгаться, но не видела ничего, кроме сплошной белой стены.

Что происходит? Что с моими глазами?

Меня переполнял липкий ужас. Скрип дворников по лобовому стеклу отдавался у меня в ушах, становился все громче. Свет мерцал, затем затухал и снова становился ослепительно ярким. Дворники продолжали тикать. Я крепко зажмурила глаза.

Я чувствовала, что сейчас потеряю сознание. Упаду в обморок.

Все было безумно странно.

Что со мной происходило?

Когда я открыла глаза, мы с Софи стояли в чьем-то дворе.

Как мы сюда попали? Я полностью отключилась?

Софи даже не заметила, что со мной что-то не так?

Я отогнала все вопросы прочь, отчаянно пытаясь сосредоточиться на происходящем. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сфокусировать взгляд. Я была здесь раньше. Я всмотрелась в освещенный лунным светом белый дом. Темная дранка по бокам широкого окна, казалось, сияла. К крыльцу был прислонен велосипед.

Дом Райли. Да. Когда чувства вернулись ко мне, я поняла, что стою во дворе у Райли.

Софи была совсем рядом. Она сжимала в руке ключи от машины. Ее другая рука была на моем плече.

— Эмми, ты в порядке? В машине ты выглядела странно. Я хотела остановиться, но…

— Где Эдди? — спросила я, по-прежнему пытаясь разогнать туман в голове. — Мы смогли опередить их с Дэнни?

Софи пожала плечами.

— Не знаю. Я в таком же замешательстве, как и ты.

Я глубоко вдохнула.

— Может, стоит постучать?

Софи кивнула.

Я сделала пару шагов и остановилась. Мой взгляд зацепился за низкую изгородь перед домом. Что это на ней висит? Так неуклюже свисает с ограды: распростертые руки, безжизненные ноги…

Ох. Нет. Только не это. Я в ужасе закричала.

Лицом вниз на ограде висел Райли.

Он лежал на животе, его ноги были раскинуты под странным углом, руки свисали по бокам. Лицом вниз. Райли лицом вниз. Его лицо было прикрыто волосами и ветками живой изгороди.

Я сделала шаг вперед. Софи прижалась ко мне. Еще шаг. И снова из моего рта вырвался вопль.

Одежда Райли была разорвана. Его кожа была содрана.

Его разодрали на куски!

Я закрыла лицо руками. Я не хотела на это смотреть, но не могла заставить себя отвести глаза.

На его оголенных плечах виднелись длинные следы от когтей, покрытые запекшейся алой кровью. Рубашка Райли свисала клочьями. Кожа его рук была вся разодрана.

Я вздрогнула, подумав о сыром мясе. Огромный шмат сырого мяса. Один из тех кусков, что свисают с огромных крюков у мясника. А темные пятна на изгороди… эти темные пятна — это кровь Райли.

Я не смогла сохранить равновесие и пошатнулась, увидев при этом лицо Райли, наполовину скрытое под его волосами. Оно представляло собой кровавую массу, как мясо для гамбургера.

Софи схватила меня за талию и попыталась оттащить.

— Не смотри! — кричала она. — Эмми, не смотри!

Поздно. Слишком поздно.

Я не могла перестать смотреть на изувеченное, изодранное тело. Не могла отвести взгляд от самого шокирующего зрелища, которое видела в своей жизни.

Три дня спустя на похоронах Райли я смотрела на закрытый гроб. У меня перед глазами стояло его разодранное, искалеченное тело, красное мясо и лохмотья кожи.

Я не могла прекратить это. Это видение преследовало меня постоянно, оно было первым, что я видела, просыпаясь, и последним, что я видела, закрывая глаза перед сном.

На похоронах я слышала лишь всхлипы и вздохи. Я не слышала речи священника, не слышала, как говорил брат Райли. Не слышала музыки, выбранной его семьей. Я слышала плач, видела тело Райли, распростертое на изгороди, и думала о последних днях. О вопросах полиции… часах распросов. И тех крохах пугающей информации, которая доходила до нас.

Были ли у полиции зацепки, как был убит Райли?

У них была теория.

Дождь, прошедший ранним утром, размочил лужайку перед домом. В мягкой грязи полиция нашла следы животного.

Волка. Вокруг всей изгороди и перед крыльцом.

Отсюда полиция сделала вывод, что на Райли напал дикий зверь. Они предположили, что это тот же волк, что напал на собаку в Шейдисайдском парке.

«Ни один человек не смог бы причинить такие повреждения», — были их слова. Изучив следы крови на лужайке, полицейские пришли к определенным выводам. На Райли напали, когда он вышел на крыльцо. Он пытался бороться с волком, но не смог ничего сделать. Существо, напавшее на Райли, драло его, пока он не перестал шевелиться, а затем оставило его висеть на изгороди.

Ветеринар в новостях сказал, что волк, скорее всего, был бешеным. Волки не нападают на людей, даже если их спровоцировать. Чтобы напасть, волк должен был быть больным.

Нас с Софи вызвали в полицейский участок и допрашивали в присутствии мамы, сидящей напротив. Тем вечером там не было никого, кроме нас. Родители Райли были в кино. Эдди и Дэнни не успели приехать.

Мы старательно рассказали обо всем, что знали. Но чем мы могли помочь? В действительности мы не знали ничего. Ни во дворе, ни по соседству мы не видели ни волка, ни кого-то другого.

Естественно, обо многом мы умолчали. Например, не упомянули портфель с деньгами. Но это же не имело отношения к смерти Райли, так?

Рокси все похороны молчала. В церкви она сидела отдельно от всех в задних рядах. После похорон она пришла ко мне домой с Дэнни, Келли и Эдди. Мы с Эдди сидели в одном кресле напротив дивана, и он одной рукой обнимал меня за плечи.

Рокси одиноко стояла в углу у камина, так далеко от нас, как этого позволяли размеры комнаты. Она крепко обнимала себя руками. Слезы ручьями лились по ее щекам. Весь день ее лица не покидало выражение злости и презрения.

Дэнни был серьезен и тих, что было непривычно. Он нервно барабанил пальцами по подлокотнику дивана. Келли прижималась к нему. Ее зеленые глаза были полны слез, ее обычно идеальные светлые локоны спутались и растрепались.

Рокси не поднимала глаз от пола. Она что-то бормотала себе под нос, но что именно, никто из нас не мог разобрать.

— Мы знаем, как тебе тяжело, — начала я. — Мы все опустошены, Рокси. Мы все в шоке. Я не могу есть. Не могу спать. Не могу думать ни о чем другом, кроме…

— Готова поспорить, что о деньгах ты можешь думать! — рявкнула Рокси. — Лжецы. Вы все лжецы. Вы думаете не о Райли, а о портфеле и о деньгах. Я… Я… — она подняла кулаки над головой. — Я видеть вас не могу! Ненавижу вас всех! Лжецы!

Она выругалась и унеслась из гостиной. Спустя пару секунд хлопнула входная дверь.

Какое-то время мы четверо сидели в абсолютной тишине. У меня в ушах гудел звук захлопнувшейся двери. Я закрыла глаза и снова увидела разодранное тело Райли.

Келли сжала руку Дэнни. Она что-то прошептала ему на ухо, и он кивнул. Дэнни поднял взгляд на Эдди.

— Знаешь, что странно?

— Что?

— Полиция обыскала дом Райли, так? Скорее всего, в поисках улик они прочесали каждую комнату. Ну вы поняли. Как всегда делают копы.

— Ага. Скорее всего, — согласился Эдди. — К чему ты клонишь?

— Ну… Почему они не нашли портфель? Как так вышло, что, обыскав дом Райли, они не обнаружили денег?

Эдди наклонил голову, задумавшись.

— Может, они нашли деньги и решили забрать их себе, — предположила я.

Дэнни фыркнул.

— Как продажные копы в телике?

— Ну да. Почему бы и нет? — ответила я.

Эдди все еще размышлял. Наконец он повернулся к Дэнни.

— А может, Райли не стал хранить деньги дома? Может, он спрятал их где-то в другом месте?

Дэнни кивнул.

— Именно об этом я и подумал.

— И с чего нам начать поиски? — спросил Эдди. — Не можем же мы прийти к его родителям и прямо спросить, не видели ли они, как он передает кому-то портфель.

Келли всхлипнула.

— Бедняжка. Какая ужасная смерть. Я считаю, что мы должны забыть о портфеле и просто продолжать жизнь.

Она отвернулась. Я увидела, что по ее щекам бегут слезы.

— Мы не можем просто забыть о нем, — возразил Эдди. — Тот парень, что украл деньги… Он придет за ними. И если у нас их не будет… он… он… — голос Эдди дрогнул.

Над комнатой повисла тишина.

Келли потянула Дэнни за руку.

— Пошли. Нужно прокатиться. Я… Я не хочу больше об этом говорить.

— Но… — протянул Дэнни. — Мы правда просто забудем обо всех тех деньгах?

— Да, — сказала я. — У нас нет выбора.

— Заткнитесь! Просто заткнитесь все! — закричала Келли, зажимая уши ладонями. — Я же сказала, что не хочу об этом говорить, — она выбежала в дверь. Дэнни глянул на нас с Эдди и поспешил за ней.

Снова хлопнула входная дверь. Мы с Эдди остались одни. Обнявшись, мы прижались друг к другу в кресле. Ни один из нас не произносил ни слова. Я не знала, о чем он думает. Я же, прижавшись щекой к его щеке, старалась не думать вообще. Но, естественно, это было невозможно.

Звонок в дверь заставил нас обоих вздрогнуть. Кто это мог быть?

Мы вскочили на ноги. Откинув волосы, я подлетела к входной двери и распахнула ее.

— Рокси?

Выражение ее лица было мрачным. Она была бледнее, чем обычно, белая, как мука, а ее подбородок дрожал. Она оттолкнула меня и ворвалась в гостиную.

— Вот, — рявкнула она, подняла двумя руками портфель и сунула его мне в руки. Эдди, с расширенными от удивления глазами, подошел ко мне.

— Бери, — настаивала Рокси. — Забирай. Давай.

Она резко пихнула портфель мне в руки. Я попятилась, прижимая его к себе.

— Мне они не нужны, — хмуро сказала Рокси. — Не хочу в этом участвовать, — ее подбородок затрясся еще сильнее, глаза наполнили слезы. — Райли дал мне их, чтобы я их спрятала. Но мне они не нужны. Я… не хочу иметь с этим ничего общего. И с вами тоже.

— Но, Рокси… — начала я.

Она тяжело дышала, ее грудь поднималась и опускалась.

— Райли… он… он… бедный… Он хотел только защитить деньги от всех нас. Вот все, чего он хотел. Он… Он не пытался их украсть. Он…

Она не смогла закончить. Все ее тело затряслось от рыданий.

Я передала портфель Эдди и протянула руки, чтобы обнять ее. Но Рокси увернулась от меня. Продолжая всхлипывать, она бросилась к двери и выбежала наружу.

Мы с Эдди уставились на входную дверь. Потом я повернулась к нему. Он прижимал портфель к груди, неуклюже держа его за нижнюю часть. Я смотрела на портфель, пока он не стал казаться чем-то нереальным… темно-коричневым пятном.

Эдди открыл портфель и заглянул внутрь.

— Они там. Они все там.

Я сделала глубокий вдох.

— Ладно, Эдди. И что мы будем теперь с ними делать?

За всем этим ужасом я совершенно забыла о приезде тети Марты. Через два дня после похорон Райли мама встретила ее в аэропорту.

У тети Марты были вишневые щеки и темные круги вокруг обоих глаз, но сами глаза были ясными, живыми и сияющими. Ее прямые седые волосы были собраны сзади в пучок широкой красной лентой.

Она была невысокой, очень миниатюрной. Как старая кукла. Когда я подошла обнять ее, мне пришлось наклониться, согнувшись чуть ли не напополам. Весила она, наверное, килограмм сорок, не больше.

Одета тетя Марта была не в старушечьи наряды, а в пеструю плиссированную юбку с цветочным узором, доходящую ей до лодыжек, и ярко-желтую блузку, просто огромную для ее тощей фигуры. На шее у нее висел серебряный крестик на цепочке.

Она назвала свой наряд «дорожной одеждой» и рассказала, что все это ей перед отлетом в Шейдисайд сшили ее шесть дочерей.

— Шесть дочерей! — воскликнула мама. — Я не знала…

— Семь было бы плохой приметой, — сказала Марта своим шелестящим шепотом. — Семь дочерей в доме притягивают злых духов.

Мы с мамой и Софи не нашлись, что на это сказать.

— Шесть дочерей и сын — это к солнечным денькам и удаче, — продолжала Марта, жестикулируя своей костлявой рукой. — Но я не захотела рисковать, — она подмигнула мне окруженным морщинами глазом. — Я практичная женщина. Но предпочитаю не испытывать судьбу, — она захихикала, как будто удачно пошутила.

Мы с Софи взяли чемоданы тети Марты и понесли их в комнату для гостей.

— Почему мама ведет себя так странно, когда разговаривает с тетей Мартой? — шепотом спросила Софи.

Я пожала плечами.

— Понятия не имею. Может, потому что Марта такая старая и чудаковатая?

Софи усмехнулась.

— Чудаковатая? А что такого в том, чтобы принести домой палки из какого-то заколдованного леса и спрятать их под кроватью? Все же так делают, разве нет?

— Тс-с-с. Она тебя услышит, — цыкнула я.

— У нее даже акцента нет, — не успокаивалась Софи.

— А ты хотела, чтобы она разговаривала как монстр из фильма ужасов? Я хотеть твоя кровь… — просипела я и пошла походкой чудовища Франкенштейна.

Нас с Софи это так сильно рассмешило, что мы не могли перестать смеяться. Когда мы наконец успокоились, Софи сказала:

— Я никогда не видела маму такой напряженной. Видела выражение ее лица, когда она пролила немного чая из чашки тети Марты? А Марта произнесла над ним какую-то чайную молитву и двенадцать раз помешала чай ложечкой?

Я рассмеялась.

— Марта странная, но довольно милая. И пахнет корицей. Ты заметила?

Софи кивнула.

— А ее зубы такие белые. Как думаешь, они настоящие?

— Фу. Даже думать об этом не хочу, — скривилась я, ставя чемодан Марты ей на кровать. Софи вытащила из дорожной сумки заколдованные палочки (или что бы это ни было) и сунула их под кровать.

После этого мы спустились вниз и присоединились к маме и тете Марте за обедом. Марта сидела во главе стола. Она была такой низкой, что ее ступни не касались пола.

Мама держала у уха телефон. Она опустила его и повернулась к нам.

— Это был ваш папа. Он вернется из Атланты завтра, — она повернулась к Марте. — Джейсону очень жаль, что у него не было возможности поприветствовать вас, Марта.

— Он всегда на день опаздывает, — нахмурилась Марта. — Этот парень. Помню. Всегда на день опаздывает. Я всегда говорила, что он опоздает на день даже на свои похороны.

Мы с Софи обменялись через стол взглядами. Марта казалась серьезной, и нас это слегка пугало. Мы не знали, смеяться или нет.

На обед мама подала салат и сэндвичи с тунцом. Тетя Марта ела жадно, откусывая крохотные кусочки, как бурундук. Ее красные щеки ритмично двигались.

— Эмми, ты помнишь, как приезжала ко мне, когда была маленькой? — спросила она, обращаясь при этом к Софи, а не ко мне.

— Я Эмми, — вмешалась я. — Софи была слишком маленькой, чтобы что-то помнить о той поездке, но я помню многое.

Марта кивнула и взяла еще одну половинку сэндвича. Она вздохнула:

— В таком веке мы живем. Прыгаешь в самолет — и он уносит тебя в другой мир.

— Вы поступили очень смело, решившись на эту поездку, — сказала мама.

Марта прищурилась.

— Смело?

— То есть… в вашем возрасте. Я хотела сказать…

Неловко вышло.

Марта повернулась обратно ко мне.

— Моя деревня все еще является частью Старого Света — мира, где я выросла. Там все по-другому. Все. В Старом Свете реальное и волшебное живет рука об руку. Старое и новое… у нас есть и то, и другое.

Софи подняла со стола свой телефон.

— Это у вас есть, тетя Марта?

Марта кивнула.

— Да. Но это не единственное средство общения. Мы общаемся такими способами, которые вы, скорее всего, считаете нереальными.

Очень таинственно.

Весь обед прошел в том же духе. Марта очень охотно рассказывала нам о суевериях и традициях своей деревни. Я была удивлена, что она не задала нам с Софи больше никаких вопросов. Она проехала весь этот путь и вообще не пыталась ничего о нас узнать.

Я предположила, что она слегка нервничает из-за того, что оказалась в новом месте. И что через пару дней она расслабится и будет вести себя более естественно.

После обеда Марта пошла к себе в комнату, чтобы разобрать вещи и вздремнуть. Мама вздохнула с облегчением.

— Скорей бы приехал ваш папа, — протянула она.

Я внимательно посмотрела на нее.

— Мам, почему ты так напряжена?

Она, задумавшись, посмотрела на меня.

— Да я и сама не знаю.

Я помогла маме с посудой и пошла к себе в комнату, где Софи уже делала домашнюю работу. Там я растянулась на кровати и начала переписываться с друзьями.

Той ночью мне приснился очередной волчий сон.

В этом сне я гонялась по лесу за двумя белыми волками. Была ли я тоже волком? Себя я не видела. По ощущениям, я бегала на четвереньках. Я слышала, как шлепают мои лапы по грязной подстилке из листьев. А еще я чувствовала сильный запах леса. Даже во сне я ощущала аромат воздуха, и от этого сон казался еще реальнее, настолько реальным, что мне хотелось сбежать из него.

Но я также знала, что это невозможно. Я должна была посмотреть, куда приведет меня этот сон.

Я гналась за двумя волками по темным проходам между высокими деревьями. Мне было слышно, как они, труся бок-о-бок, задыхаются и пыхтят, покачивая своими мохнатыми белыми головами.

И вдруг они обернулись и поднялись на задние лапы. Я увидела их бешеные глаза, оскалившиеся зубы.

Они напали, прежде чем я успела развернуться. Бросились на меня с поднятыми передними лапами, злобно оскалившись.

Я закричала.

И проснулась.

И увидела, что рядом с моей кроватью сидит тетя Марта. Она наклонилась ко мне вплотную и хрипло прошептала:

— Итак, тебе снятся сны. Я так и знала.

Я попыталась стряхнуть с себя сон. Ноздри щекотал запах ночного воздуха. Я была словно наполовину в лесу, наполовину в своей постели. Я часто заморгала, пытаясь прогнать наваждение.

Марта попыталась встать, но я схватила ее за запястье и заставила сесть обратно.

— О чем вы? — спросила я. — Тетя Марта, вы должны мне все объяснить.

Она посмотрела на меня своими темными глазами, блестящими в свете, падающем из окна спальни. У меня появилось ощущение, что эти глаза видят меня насквозь. Видят мои мысли. Мои сны.

Тетя Марта сжала своей крохотной ручкой кулон в форме серебряного полумесяца, висящий у меня на шее.

— Полумесяц, — произнесла она. — Я дала его тебе. Хочешь на луну, детка? Он исполняет одно из твоих желаний?

— Что? Нет. Нет!

Она опустила подвеску обратно мне на грудь и трижды потерла кулон.

— Я дала тебе этот полумесяц, потому что знала, что ты особенная.

— Но расскажите же мне об этих снах. Вы сказали, что знали о них.

Она ничего не ответила. Но я знала, что это мой единственный шанс. Шанс узнать правду о себе, узнать, почему меня мучают эти жуткие волчьи сны.

Я снова схватила ее за запястье.

— Марта, — все еще заспанным голосом произнесла я. — Марта, расскажите мне. Пожалуйста. Мне все это снится из-за собаки? Той собаки, что покусала меня в вашей деревне, когда мне было пять?

К моему удивлению, Марта охнула. Ее глаза поползли на лоб.

— Собаки? — переспросила она. — Вот что тебе сказала твоя мама? Что тебя укусила собака?

Я кивнула.

— Да. Она говорила, что меня укусила собака, выбежавшая из леса. А теперь мне снятся эти сны…

Я глянула в сторону кровати Софи. Она лежала на боку с закрытыми глазами. Спит ли она на самом деле? Или притворяется спящей и подслушивает?

— Твоя мама не хотела, чтобы ты знала правду, Эмми, — сказала Марта, наклонившись ко мне так близко, что я почувствовала ее горячее дыхание на своей щеке. — Она боялась, Эмми. Поэтому солгала тебе.

Я сглотнула. Внезапно у меня в горле пересохло.

— Солгала?

Глаза Марты блеснули.

— Тебя укусил волк, Эмми.

— Что? — охнула я. — Не собака?

— Причем это был не обычный волк, — продолжала Марта, переходя на шепот и наклоняясь еще ближе так, что ее щека почти касалась моей. — Это был бессмертный. Это был…

— Погодите, — пробормотала я, снова хватая ее за костлявое запястье. — Погодите. О чем это вы?

— Выслушай меня. Я приехала в такую даль, чтобы ты узнала правду. Волк, укусивший тебя, был бессмертным. Это волкоподобное создание, в которых люди больше не верят. Но они существуют. Существуют для всех тех из нас, кто живет в Старом Свете и знает правду о старом и новом мире.

Я смотрела в ее глубокие, темные, немигающие глаза.

— Марта… вы хотите сказать, это был оборотень? — вылетевшие у меня изо рта слова казались нереальными. Я даже не осознала, как произнесла их.

Марта кивнула.

— Существует много названий, — она провела ладонью по моей руке. Ее ладонь была жесткой и теплой, моя — влажной и холодной. — Я понимаю, что ты в шоке, милая. Тебе никогда не говорили правду. Но не вини в этом свою маму.

— Не… Не понимаю, — пробормотала я. — Что это значит?

Марта закрыла глаза.

— Ты теперь тоже оборотень, Эмми. Слушай меня. Ты оборотень.

Я смотрела на лицо тети Марты и не могла дышать, не могла пошевелиться. Ее слова звучали у меня в мозгу.

И вдруг — и это был самый ужасный момент в моей жизни — я поняла, что это я убила Райли.