Тютчев: Тайный советник и камергер - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Семен Аркадьевич Экштут (ч. notes)

Примечания

1

«Объем и точность наших знаний о самых крупных людях искусства определяются не только их объективным весом, не только силой воздействия оставленных ими произведений, но также силой и яркостью освещения, бросаемого на их жизнь свидетельствами современников. От крупных мастеров остаются произведения, дневники, переписки. Остаются и воспоминания современников: друзей, врагов и просто знакомых. В этих материалах изображаются события и факты из жизни больших художников, рисуется их личность, воспроизводятся речения и афоризмы. Но редко бывает, чтобы в этих материалах и записях сохранился на длительном протяжении след живых бесед и диалогов, споров и поучений. Из всех проявлений крупной личности, которые создают ее значение для современников и потомков, слово, речь, беседа — наиболее эфемерные и преходящие. В дневники попадают события, мысли, но редко диалоги. Самые блистательные речи забываются, самые остроумные изречения безвозвратно утрачиваются. <…> А сколько бесед, и притом самых значительных, протекает без всякой специальной установки на запоминание и воспроизведение! Когда предмет разговора поглощает все внимание, а мысль высекает мысль, как кремень огонь, тут не до запоминания и не до точного сохранения услышанного. В итоге один из главных видов излучения художественной энергии — беседа, разговор, диалог — обычно лишь переживается их участниками и, пережившись, подвергается забвению. Что уцелело от бесед Пушкина, Тютчева, Байрона, Оскара Уайльда? А между тем современники согласно свидетельствуют, что в жизни этих художников беседа была одной из важнейших форм обнаружения их гения. Утрата всяких следов этих бесед не только обедняет в нашей памяти образы этих художников, но и лишает нас большого и драгоценного по своему содержанию материала» (Асмус В. Ф. Гете в «Разговорах» Эккермана // Асмус В. Ф. Вопросы теории и истории эстетики. М.: Искусство, 1968. С. 201).

2

Пометы на автографах шестнадцати стихотворений говорят о том, что они написаны в дороге. Еще два стихотворения могут быть отнесены к числу «дорожных» на основе косвенных данных. См.: Литературное наследство. Т. 97. Кн. 2. М.: Наука, 1989. С. 177,182,290.

3

Николай Андреевич не забывал и о наместниках Бога на земле. Сохранились колоритные воспоминания очевидца грандиозной попойки, которую премьер-майор устроил в 1772 году в честь епископа Кирилла Флиоринского, архиерея Севской епархии. Сообщив ряд пикантных подробностей пиршества, касающихся состояния телесного низа его преосвященства после обильных и неумеренных возлияний, мемуарист заключил свой рассказ следующей сентенцией: «Сию тайну скрывала по днесь непроницаемая завеса времен. Из сего можно заключить, что есть на свете великое множество таких неизвестностей, которые оставили потомство в вечном о себе неведении и которые могли бы быть украшением исторического пера» (Истинное повествование, или Жизнь Гавриила Добрынина, им самим писанная в Могилеве и в Витебске: 1752-1823. СПб., 1872. С. 89).

4

Еще в обер-офицерских чинах Николай Тютчев получил практику топографической съемки и военного обозрения местности и подпоручиком за отличие по службе был переведен в Гвардейский Генеральный штаб (Формулярный список поручика Н. И. Тютчева за 1826 год// РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 7071. Ч. 1. Л. 79 об.). 27 февраля 1826 года в чине штабс-капитана был уволен в отставку «по домашним обстоятельствам» и отправился в продолжительное заграничное путешествие. В январе 1831 года он вновь поступил на действительную военную службу и в мае 1832 года получил назначение состоять при русском посольстве в Вене. Через несколько лет он был переведен в штаб Действующей армии в Варшаве, где служил до самой отставки в феврале 1842 года. Неоднократно находился в продолжительных заграничных отпусках (Генералы штаб- и обер-офицеры Гвардейского Генерального штаба // РГВИА. Ф. 407. Оп. 1. Д. 779. Л. 28), которые предпочитал проводить в местах строительства фортификационных сооружений. Можно предположить, что все годы службы полковник Николай Тютчев занимался военной разведкой. Эта гипотеза многое объясняет в жизни его младшего брата Федора.

5

А. Ф. Мерзляков происходил из семьи небогатого купца и сам проторил себе в жизни дорогу. «Добрый пьяница, но ужасный невежда» — так о нем отозвался Пушкин вскоре после смерти профессора красноречия, стихотворства и языка российского. Да, Мерзляков отличался вызывающей несветскостью поведения и пристрастием к спиртному. Но он оставил свой скромный след в истории русского просвещения и русской культуры как прекрасный оратор и великолепный лектор. «Всякое его слово с кафедры западало в душу и навсегда в ней оставалось». Его лекции слушали Вяземский, Чаадаев, Лажечников, Киреевский, Полежаев, Лермонтов. Сочинял торжественные оды и очень популярные в свое время песни в народном духе. Переводил античных и итальянских поэтов. Белинский считал его переводы «превосходными». Неутомимо экспериментировал в области ритмики и был одним из создателей русского белого стиха. Писал критические статьи, демонстрируя обширную эрудицию и талант страстного полемиста. Целый ряд лет был деканом словесного отделения, воспитал несколько поколений студентов, имел репутацию властителя дум — и всю жизнь бедствовал, от этого пил, с годами всё больше и больше. Чтобы хоть как-то свести концы с концами и выбиться из нужды, университетские профессора, среди них и Мерзляков, организовывали пансион для подготовки благородных юношей к поступлению в университет и затем сами принимали у своих пансионеров вступительные экзамены. Ректорат смотрел на это снисходительно. До поступления в университет Федор Тютчев в течение трех лет обучался в частном пансионе Алексея Федоровича, одновременно вольнослушателем посещал университетские лекции профессора по теории словесности и был членом его «маленькой академии», а в октябре 1819 года ему же сдал вступительные экзамены.

6

«Как сообщают старые адресные книги, во втором десятилетии прошлого века в 3000 домовладениях проживало около 60 тысяч жителей. Горожанам предлагали свои услуги 34 адвоката, 47 врачей (в том числе 4 зубных и 2 глазных), 3 винодела, 57 пивоваров, 16 переплетчиков, 1 сапожник зимней обуви, 14 часовщиков, 1 изготовитель барометров. Городской комфорт и здоровье мюнхенцев поддерживали умельцы, врачи и другие специалисты 210 профессий. <…> В Мюнхене были аккредитованы посольства полутора десятков государств. <…> Лучшие зодчие — Кленце, Гертнер, Фишер, Шванталер — выстраивают великолепные здания и памятники в стиле греческой архитектуры: Пинакотеку, Глиптотеку, Пропилеи, Королевскую библиотеку и др. В городе издавались 25 газет (через 100 лет — 9!)». См.: Полонский А. Э. Федор Тютчев: Мюнхенские годы. Munchen, 1999. С. 72, 73.

7

В письме идет речь об Андрее Карамзине, который долгие годы был баловнем судьбы и трагически погиб в 1854 году на поле брани. Однако эти тютчевские строки вполне уместно применить к его собственной жизни в Мюнхене до начала 1830-х годов.

8

Чулков Г. И. Летопись жизни и творчества Ф. И. Тютчева. М.; Л., 1933. С. 23. Автор «Летописи» не заметил досадной ошибки, которая вкралась в его добротный труд: Тютчев получил чин именно коллежского секретаря, а не коллежского советника, то есть всего лишь X, а не V класс Табели о рангах, как неверно сказано в книге. «Дьявольская разница», «дистанции огромного размера» — так сказали бы классики. Пользуюсь случаем, чтобы исправить эту явную опечатку.

9

Благодаря скрупулезному исследованию Т. Г. Динесман давняя загадка «тайного брака» Тютчева была разгадана и получила исчерпывающее объяснение.

10

Коллежский асессор — это знаковая фигура русской дворянской культуры: вспомним гоголевского «майора» Ковалева, прекрасно осознававшего свое качественное отличие от всякого рода чиновничьей «мелюзги», бывшей ниже его чином. По Табели о рангах статский чин коллежского асессора соответствовал чину армейского майора и давал права потомственного дворянства тем чиновникам-разночинцам, которые до этого их не имели и чьи родители не принадлежали к благородному сословию Российской империи. Именно этот чин был для разночинцев «толико вожделенным», и именно ради его получения они стойко переносили все тяготы и лишения службы. Наш герой был потомственным дворянином с момента рождения, но и для него новый чин мог стать существенной вехой в карьере, ибо открывал потенциальную возможность получить более заметный служебный пост, например, стать первым секретарем заграничной дипломатической миссии.

11

Литературное наследство. Т. 97. Кн. 2. М., 1989. С. 44. «В соответствии с договором между Англией, Францией и Россией, заключенным 7 мая 1832 г., на греческий престол был возведен второй сын Людвига I Баварского — несовершеннолетний принц Отгон. В нач. 1833 г. Отгон прибыл в Навплию вместе с тремя регентами — бывшим министром финансов Баварии Ф. Арманспергом, профессором Мюнхенского университета К. Маурером и полковником К. Гейдегтом; их политика с самого начала была враждебна интересам России» (Там же. Комментарий А. Л. Осповата). Тютчев был лично знаком с регентами и прекрасно ориентировался в обстоятельствах времени и места происходивших событий.

12

В первоначальной редакции письма было сказано: «Мюнхен был для него своего рода театральной ложей, из которой он смотрел на европейскую сцену» (Там же. С. 61).

13

За месяц до кончины посланника Тютчев написал своим родителям: «Бедняга! Мне искренно жаль его. Он уми-рает сломленный, изверившийся во всем, весь в долгах. Как дорого приходится расплачиваться за несколько приятных мгновений жизни» (Тютчев — И. Н. и Е. Л. Тютчевым. Мюнхен. 31 декабря 1836/12 января 1837 г. // Тютчев Ф. И. Сочинения. Т. 2. М., 1984. С. 22). Каким благоразумным был наш герой, когда дело касалось не его.

14

14/26 октября 1838 года два поэта совершили на пароходе обзорную экскурсию по озеру Комо. «Во время плавания рисование и приятный разговор с Тютчевым. Глядя на север озера, он сказал: “За этими горами Германия”. Он горюет о жене, которая умерла мученическою смертию, а говорят, что он влюблен в Минхене» (Дневники В. А. Жуковского. СПб.: Общественная Польза, 1903. С. 429-430). До воспитателя наследника уже дошли слухи о романе дипломата с баронессой Дёрнберг.

15

Казанович Е. П. Из мюнхенских встреч Ф. И. Тютчева (1840-е гг.) // Урания: Тютчевский альманах. 1803-1828 / Ред. Е. П. Казанович. Л.: Прибой, 1928. С. 132. В примечании автор указанной статьи специально обратила внимание читателей на то, что эти сведения передаются ею «со слов лица, слышавшего этот рассказ из уст самого Тютчева». В новейшем исследовании была предпринята попытка полностью опровергнуть эту «легенду». На основе архивных изысканий утверждалось, что накануне своего самовольного отъезда из Турина Тютчев переслал в Петербург таблицы шифров. Да, это так. Но я хотел бы возразить, что в Министерство иностранных дел были отправлены старые шифры прошлого 1838 года — «ныне отмененные» (Летопись жизни и творчества Ф. И. Тютчева. [М.], 1999. С. 224). На руках у дипломата должны были быть новые шифры, введенные в действие взамен отмененных. Однако нет никаких сведений о том, что Тютчев сдал и эти шифры.

16

Рассказ мемуаристки основан на словах графини М. Д. Нессельроде, жены министра, однако автор комментария С. В. Житомирская полагает, что эта версия событий «может восходить и к освещению фактов самим поэтом».

17

Чагин Г. В. «О ты, последняя любовь…»: Женщины в жизни и поэзии Ф. И. Тютчева. СПб.: Лениздат, 1996. С. 36—37. Аналогичным образом рассуждает и другой превосходный знаток тютчевской биографии, который предшествующие версии склонен считать не более чем анекдотом: в основании поспешного отъезда Тютчева из Турина, столь поспешного, что его следовало бы назвать бегством, лежала «коллизия вполне интимного свойства» {Осповат А. Л. Новонайденный политический меморандум Тютчева: К истории создания // Новое литературное обозрение. 1992. № 1. С. 91). Автор этой публикации деликатно воздерживается от пояснений и лишь в примечании ссылается на выкладки английского исследователя Р. Лэйна (Там же. С. 97).

18

На самом деле старшинство было дано только с 31 декабря 1838 года (Летопись жизни и творчества Ф. И. Тютчева. [М.], 1999. С. 232).

19

Современный исследователь так комментирует этот документ: «Вероятно, об этой переписке- проверке узнал Тютчев и это последнее предательство сослуживцев и вынудило его далее не возвращаться к службе» (Чагин Г. В. Родовое гнездо Тютчевых в русской культуре и литературе XIX века. М., 1998. С. 160).

20

Супруга поэта так описала возвращение из Европы в Россию: «Ужасные дороги, невыносимые дети и, как вы можете себе представить, не слишком любезный Тютчев» (Эрн. Ф. Тютчева — К. Пфеффелю. Петербург. <26 сентября>/8 октября 1844 г. // Литературное наследство. Т. 97. Кн. 2. М., 1989. С. 210).

21

Из воспоминаний А. И. Георгиевского//Литературное наследство. Т. 97. Кн. 2. М., 1989. С. 107. Автор воспоминаний был женат на сводной сестре Лели Денисьевой.

22

Следует подчеркнуть, что Денисьевы и Тютчевы поддерживали отношения в течение нескольких лет. Письмо датировано еще 14 ноября 1846 года. Сближение Тютчева с Денисьевой произошло 15 июля 1850 года.

23

В приложении к мартовскому номеру журнала «Современник» за 1854 год было опубликовано 92 стихотворения Тютчева, которые имели самостоятельную пагинацию страниц и были снабжены титулом и оглавлением. В приложении к майскому номеру «Современника» было на-печатано еще 19 стихотворений. Эти две поэтические подборки (за исключением одного стихотворения) и были воспроизведены в первой книге Тютчева. Из книги по цензурным причинам пришлось исключить стихотворение «Пророчество» («Не гул молвы прошел в народе…»; в журнале опубликовано без заглавия). Журнальная публикация этого стихотворения в третьем номере «Современника» вызвала большой резонанс в обществе и неудовольствие государя. Николай I зачеркнул две последние строчки: «Пади пред ним, о царь России, / И встань, как всеславянский царь» и на полях собственноручно наложил резолюцию: «Подобные фразы не допускать». О высочайшей воле было сообщено министру народного просвещения, государственному канцлеру и шефу жандармов. Соответствующие бумаги были посланы им из канцелярии Военного министерства с грифом «конфиденциально». Автор стихотворения не пострадал. Сенсация, произведенная «Пророчеством», не могла не заглушить в восприятии читателей впечатление от искренних лирических признаний «Денисьевского цикла». «Блаженство и безнадежность» последней любви великого русского поэта не были замечены на фоне бурных военно-политических событий весны и лета 1854 года.

24

После выхода в свет повести И. Г. Эренбурга «Оттепель» (1954-1956) это слово облетит весь мир и станет не только распространенным обозначением периода советской истории, наступившего после смерти Сталина (1953), но и обретет иной, философский, смысл. Оттепель — это метафора любого начального момента времени некоторых долгожданных перемен в социальной и культурной жизни, связанных с ослаблением жестокого политического режима предшествующих лет. Автор повести был прекрасно осведомлен, кто именно и при каких обстоятельствах впервые дал этой метафоре права гражданства: реминисценции тютчевских образов неоднократно встречаются в лирике Эренбурга, который очень хорошо знал наследие поэта. И современники Тютчева, и современники Эренбурга не были склонны к самообольщению, ибо понимали: оттепель — это тепло среди зимних морозов; оттепель — это явление временное, она непродолжительна и легко обратима вспять. За оттепелью может последовать не только весна, но и более сильные, чем прежде, морозы. Отечественная история несколько раз подтверждала справедливость подобных опасений.

25

Егоров А. Е. Страницы из моей жизни // Ф. И. Тютчев в документах, статьях и воспоминаниях современников. М., 1999. С. 243. Автор этих воспоминаний с 13 октября 1872 года служил старшим помощником цензора Центрального комитета цензуры иностранной.

26

Китти цитирует обширную выдержку из письма Тютчева его родной сестре Дарье Ивановне Сушковой. После окончания Смольного Китти долгое время жила в семье Сушковых, у которых не было детей.

27

Из 77 обвиняемых никто не был приговорен к смертной казни, четверо были осуждены на каторгу, 28 человек приговорены к различным срокам тюремного заключения, двое — к ссылке на поселение. Остальные были оправданы по суду, но большая часть их подверглась административной высылке.