У каждого свои звёзды

Взгляд твоей гармонии

Ночная Гавань красиво украшала яркими фонарями эту чёрную тьму, на площади плескалась вода в фонтане, а в нём же плавали золотые рыбки, которые никак не хотели отправляться в сон, не сильный, но холодный ветер пробегал через тёмные деревья, задевая их ветви и унося с собой жёлтые листья, которые уже так давно ждали этого момента.

На улице уже редко встречались люди, все давно ушли по домам, кто-то отдыхает, а кто-то давно погрузился в спящие мечты. Но не та пара, которая тихо проходила по окрестностям, мило беседуя и не задумываясь о чём-либо, сейчас они лишь наслаждались этой компанией, спокойной и душевной, такой манящей и тёплой, словно сон, схожий на мечту.

Милая Сахароза давно замёрзла, ведь на часах уже звенел час ночи, но как бы то ни было, нарушать и, тем более, заканчивать эту до боли красивую и уютную атмосферу совсем не хотелось.

— А вы ещё не скоро закончите? — тихо спросила она, продолжая идти в порт к деревянному мосту.

— Уже хочешь вернуться?

— Ах, нет, я не это имела ввиду, просто… я бы хотела провести с тобой ещё немного времени, уделить этому… особое внимание… ах! Ну, то есть, я хотела сказать…

— Хорошо, смею обрадовать, мы сегодня завершили иллюстрации, — он ехидно улыбнулся, — Син Цю и сам бы хотел, чтобы мы остались ещё на какое-то время, на учёбу всё равно только через неделю, так почему бы и нет?

Они подошли уже к мостику, и Альбедо неспеша присел на него, смело свесив ногу, а на другую упираясь рукой. Погодные условия здесь и вправду были великолепны, когда у них в Мондштадте бродили зимние морозы, то здесь, это словно северный ветерок. Можно спокойно ходить в кофте, ведь не так уж и холодно. На улице как и летом танцевала вода в фонтане, в которой плавали красивые рыбки, а грузовые судна с лёгкостью добирались до Ли Юэ.

Следом присела и она, поддаваясь красоте ночному пейзажу на океан, откуда виднелись высочайшие горы, а за ними и яркая луна, что так красиво освещала землю, будто всё превратилось во что-то магическое, позволяя окунуться самой, сливаясь с природой и слушая музыку ночи.

— Когда вернёмся, то… продолжим ли мы заниматься химией? — внезапно спросила Сахароза, заглядывая в чарующие небесные глаза.

— Да, конечно, мне предстоит ещё многому тебя научить.

— Хм… можно вопрос?

— М?

— Ты меня видишь как… свою ученицу? — осмелилась на такой вопрос она, тихо, но с чуткой уверенности говорила девушка, отводя взгляд на миллиарды звёзд, в надежде, что лучше не услышит ответа никогда, так как через несколько секунд пришло дикое осознание, а затем и страх.

Страх провала.

А вот сейчас и настало время, хорошенько обдумать эту тему, ведь и сам Альбедо не знал, кого видел в ней и тем более не знал, кого хотел бы видеть. Она была с ним так добра, всегда улыбчива и мила, как солнышко, которое только ему одному дарит лучи тепла. Безусловно, он хотел дать ей всё самое лучшее, подарить то, в чём она так нуждается, радовать по сей день и ни в коем случае не позволять грустить. Она так манила, так сильно, что он чувствовал, как сейчас же сорвётся с воображаемой цепи… только вот, а что будет, если эта цепь воздержания когда-нибудь оборвётся? И главное — что он тогда сделает?

Что она хочет этим сказать? — задал вопрос у себя в голове Альбедо.

Как бы красиво не звучали слова, но он всё же не знал, что хочет больше, это трудно и сложно, принять и понять истину, от которой зависит целая судьба.

Если он скажет нет, то что добавить взамен? Подругу? Или может… девушку? Да, он понимал, что именно этот ответ она ждёт и так сильно желает, он так хочет сделать её счастливой, пойти на многое ради неё, но… будет ли она счастлива с ним? Альбедо впервые был в ступоре. Он мог решить самую сложную задачу по химии, мог разгадать любую тайну, мог провести тысячный успешный и масштабный эксперимент, мог составить идеальный план, который будет правильней всего… но сейчас… он словно в тупике.

— А кем бы ты хотела быть в моих глазах? — наконец ответил юноша.

Ну конечно она хотела быть для него самым дорогим человеком, при чём не другом или учеником, чем-то большим, чем-то дороже. Но сказать не могла, это оказалось слишком сложно, слова ни в какую не хотели вылетать из уст девушки, словно бесконечный ком, который так предательски ограничивал возможность говорить в те самые важнейшие минуты.

Как же сказать правильнее?

Тело начало дрожать, то ли от волнения, то ли от холода, хотя скорее всего всё вместе, что только больше усугубляло ситуацию, именно из-за них, она могла случайно бросить пару тройку ненужных слов, которые в любой момент могли разрушить всё. Сейчас она даже не краснела и лицо вовсе не в привычных румянах, она была словно напугана, запутана или максимально сосредоточена на своём комке мыслей, всеми силами пытаясь соединить воедино и получить чёткую линию нити. Но это так страшно, так волнительно!

— Ты вся дрожишь, замёрзла? — оторвал от мыслей её.

— Я? Ах… ты прав, — на вздохе ответила она.

— Почему не сказала раньше? Идём домой.

— Но… Альбедо…

— Давай, вставай, — он поднялся с моста, подавая свою руку девушке, — Идём, я сделаю тебе чай, хочешь?

— Л-ладно…

Снова столь важный разговор вышел пустым и без ответов… для милой Сахарозы это уже стало несколько беспокойно, ведь… зачем всё так невыносимо тянуть? Ощущение, будто чем дольше они пытаются, или же, она пытается рассказать о своих чувствах, тем глубже становится яма.

Когда пара пришла домой, то в здании стояла тишина, видимо, Син Цю и остальные уже сладко дремали в своих комнатах. В коридоре горел тусклый светильник, который на всякий случай оставил темноволосый перед сном, всё остальное было в кромешной темноте.

Альбедо сопроводил девушку до её комнаты и велел ждать, пока он делает ей чай.

Когда он вышел из комнаты, Сахароза в это время мирно и тихо сидела на стуле, в ожидании дорогого Альбедо, на часах уже два часа, золотые глазки закрывались в желании проникнуть в сон. Обычно, она в такое время уже спит, но почему-то с тех пор, как они прибыли к Син Цю, желание спать вдруг резко пропало. Стали сниться странные сны, а недавно и вовсе её настиг лунатизм, может… просто непривычно?

Юноша отсутствовал не так долго, словно куда-то торопился, дабы быстрее согреть мятноволосую. И она не успела обдумать недавний разговор, как юноша уже стоял на пороге с горячим и ароматным чаем.

— Ты почему до сих пор не в кровати? — он поставил бокал на стол, — Давай ложись.

— Но…

— Никаких но.

Сахароза послушно присела на постель и накрылась тёплым одеялом, а за ней рядом присел и светловолосый юноша, давая отпить немного чая. После его употребления, она сразу почувствовала прилив теплоты в груди, который так приятно согревал, а он… так близко сидел рядом, чуть развернувшись к ней и зорко наблюдал за её действиями.

— Всё?

— Да..

— Хорошо, — забрал у неё бокал, — Теперь ложись и засыпай, доброй ночи, — ласково проговорил он.

— А-альбедо, стой…

— М? Что такое?

— Спасибо… и это! Э-э-э… ах… побудь со мной… ещё немного времени, — неловко говорила Сахароза укутывая лицо одеялом, скрывая румяна.

— А, ну… хорошо, — он вернулся к девушке, оставляя пустую кружку на столе и присаживаясь обратно, — Может, ещё сказку рассказать? — ехидно предложил Альбедо, еле заметно улыбаясь.

— Я была бы не против, — так же с улыбкой ответила та.

— Ну, тогда подожди.

Он встал с кровати в поисках какой-нибудь книги, но света от лампы не хватало, чтобы осветить весь книжный шкаф на расстоянии, да и брать её как-то не хотелось, уж больно он доверял вкусам Син Цю, поэтому Альбедо вытянул первую попавшуюся книгу. Единственное, что привлекло в ней, так это розовый цвет, думая о том, что наверняка там что-то детское, ну или явно не боевик с детективом.

Сахароза уже лежала в ожидании «сказки» глаза её сверкали, как утренний рассвет, пылая жарким огоньком. Ей было так… уютно с ним, он так красиво показывал свою заботу, что совсем не хотелось отпускать, так ещё и лично для неё станет читать книгу.

— Так… — он поставил лампу на стул рядом, — Я начну, а ты засыпай, — он отерыл книгу, даже не обращая внимания на её название.

Книга рассказывала о девушке, что случайно попала на королевский бал, будучи обычной прислугой, которая в эти моменты должна была убирать комнату королевы и её совершеннолетнего сына. Все смотрели на неё косо, иногда шушукаясь между собой, ведь одета она была в обычный костюм горничной. Девушка уже скорее желала выйти отсюда, как потеряла выход, видимо, он был закрыт толпой людей, что так оживлённо говорили. Спустя небольшое количество времени, она всё же смогла глазком рассмотреть дверь и мигом пошла туда. Девушка торопясь открыла дверь, но перед ней собирался выходить принц. Он был так величественен, смотрел сверху вниз на стоящую перед ним служанку, у которой уже приоткрылся рот от удивления. Юноша осмелился спросить: «Как Вы сюда попали, миледи», совсем не узнавая привычную ему горничную. А та не смогла вымолвить и слова, он был слишком красив, особенно в этом королевском наряде.

В это время Сахароза уже незаметно спала, но Альбедо этого пока не замечал.

Этот бал был назначен для того, чтобы подыскать принцу невесту, но, оглянувшись по сторонам, он не обнаружил ни одной подходящей особы, все были перекрашены, у кого-то уже наблюдался переизбыток флирта, одни во всю пили вино и жадно упивались закусками. Но взгляд всё равно упал на горничную, которая всё также стояла перед ним, она была так проста, только мило стесняясь и удивляясь, наверное думая, что ей пришёл конец. Но не всё так просто, принц решил попробовать что-то новенькое: «Миледи, я горю желанием пригласить Вас на вальс». А девушка стояла в шоке: «Но, я же совсем не умею, прошу меня прости…», не успела она договорить, как тот самовольно взял её руку, выводя на середину зала, как раз в то время, когда звучала классическая музыка для такого танца.

Альбедо дочитал до момента, когда горничная уже лежала в кровати с принцем. Он решил, что видимо, дальше лучше не читать.

— Кхм! Откуда здесь… такие книги… — он положил её обратно в шкаф, — Ты уже спишь? — тихо спросил он.

Сахароза промолчала.

— Вот и славно.

Перед тем, как уйти из комнаты, он подошёл к кровати, поправляя одеяло с особой осторожностью, дабы не разбудить. Она так тихо сопела, маленькими ручками придерживая бархатную ткань у груди. Слишком мило и невинно. Сейчас Сахароза как никогда манила к себе, словно настоящий магнит, так хотелось сблизиться, дотронуться, хоть на долю секунды, на одно мгновение. Нет. Одного мгновения ему не хватит, он желал большего, хотел обнять её, прямо как тогда на закате, с особыми чувствами и эмоциями, с такой же нежностью и… влечением друг друга.

Он не спеша наклонился к её лицу, не в силах сопротивляться слыша прерывистое слабое дыхание. Этого он и боялся, боялся сорваться с этой воображаемой цепи и сделать много глупостей. Не сумев сдержаться, Альбедо сдержанно коснулся губами холодного лба, мысленно желая сладкой ночи.

На утро Сахароза проснулась с приятными лучами солнца, чувствуя бодрость и полноту сил. Время было около десяти дня, а это значит, что Син Цю уже наверняка заждался у стола на завтраке.

Шустро собираясь, она вышла из комнаты, столкнувшись с Альбедо, который, видимо, тоже недавно проснулся.

— Ах! Д-доброе утро, — неловко проговорила она, закрывая за собой дверь.

— И тебе доброе утро, — он подошёл к девушке, — Я забыл предупредить… мы уезжаем завтра утром, Син Цю предложит нам карету, так что насчёт этого можно не беспокоиться.

— Вот как…

— Ты расстроилась?

— Н-нет! Вовсе нет… можно тогда я… после завтрака забегу кое-куда?

— Одна? — с ехидной улыбкой произнёс Альбедо.

— Если хочешь… можешь со мной… я… н-не против, — тихо проговорив, она отвела взгляд.

— Этого я и хотел, ладно, пошли завтракать.

После завтрака пара незамедлительно вышла на улицу, время было почти утреннее, так что в Гавани во всю бушевал народ. Сахарозе стало… несколько грустно? Покидать такое прекрасное место, но, если так подумать, то каникулы скоро заканчиваются.

Несомненно, это были самые лучшие выходные для неё, настолько, что теперь она хотела повернуть время вспять, чтобы пройти этот фрагмент ещё раз, нет, ещё десяток раз, чтобы насладиться таким прекрасным временем подольше, сделать немного больше, познакомиться и узнать других. Но, когда-нибудь это должно было случиться, как бы не хотелось в это верить.

Первым делом они пришли в магазин сладостей, где Сахароза совсем недавно планировала приобрести печенья для Моны, ей казалось, что именно это обещание она должна исполнить, при чём происходило это с искрой желания, будто хотелось обрадовать темноволосую и к тому же ответить взаимностью на её подарок. Девушка решила не мельтешить и взяла сразу пять пачек, ни капли не жалея денег и даже не смотря на их круглую сумму.

— А ты себе будешь что-нибудь брать? — обернувшись к нему, тихо спросила она.

— Хм… наверное нет, пока мы работали, я уже успел попробовать все сладости этого дома.

— Как пожелаешь, ну, собственно, это всё, что мне было нужно, — выходя из магазина, с оптимизмом промолвила Сахароза, — Ты точно ничего не хочешь?

— Нет.

— Х-хорошо… а это! Альбедо!

— Что такое?

— А чем закончилась та сказка?

— Кхм! Ну… не совсем это и сказка… а на каком моменте ты уснула? — он вспомнил тот самый неприличный фрагмент в конце.

— Ах, извини… я уснула когда та девушка вроде бы… нашла выход.

— Потом она встретила принца и он её… проводил до выхода, — на щеках у юноши проскочили еле заметные красные оттенки, которые он всеми силами пытался скрыть светлыми прядями волос.

— И всё? Эх, скучновато.

Как только они хотели войти в дом, как тут же им помешал Син Цю, который в это время тоже собирался выходить.

— О, ребята! Вы уже сходили куда Вам надо?

— Да, оказалось нам нужен был тот магазин.

— И всё? Ну… тогда как насчёт вечером прогуляться? Или сходить куда-нибудь, — с огромным желанием говорил Син Цю.

— Ты хочешь куда-нибудь? — оборачиваясь к милой Сахарозе, ласково произнёс юноша.

— Я? А… хм… а какие есть варианты?

— Та-а-ак… можно пойти послушать истории рассказчика, посетить концерт и… и выйти за город!

— Я бы хотела увидеть Ли Юэ за пределами Гавани! А ты как думаешь, Альбедо? — сверкая золотыми очами, промолвила она, одаряя своим взглядом юношу.

— Я не против.

Сначала потребовалось немного времени, чтобы собраться. Сахароза сложила ненужные вещи и немного подправила мятные волосы у зеркала, пытаясь выглядеть чуть по получше, чем прежде, а после они уже отправились в путь.

Поднимаясь в небольшую гору, Гавань отдалялась всё дальше и дальше, становясь ярким вырезом на фоне неописуемых красок природы, что так очаровывали своим видом. Холодный северный ветерок не сильно продувал бледные лица, что уверенно шли по дороге и одновременно бурно разговаривая. Син Цю рассказывал о редком веселье с друзьями, обычно это происходило с довольно близким другом — Чунь Юнем, в особенности эти «злые» шутки про то, как часто он подкладывал ему острые перчики в тарелку, когда тот поддавался лёгкому и забавному обману — смотри! Вон там! Или же темноволосый говорил о прогулках с Ху тао, в каких местах они бывали и с какой радостью соревновались у кого стихотворение вышло лучше.

Все эти рассказы, истории… они были такими… беззаботными? Словно как малые дети, которым совсем не хотелось взрослеть, но взамен получали хорошие воспоминания, а главное — близость. В этом и заключалась вся суть их развлечений, благодаря им, они стали лучшими друзьями, приобретая незабываемые моменты, в которых иногда хотелось остаться подольше, хоть и поначалу всё начиналось с обычного неловкого знакомства.

Пока юноша красиво и красочно рассказывал, Сахароза увидела в нём особенную черту. Сначала он казался серьёзным и никуда без особых манер, но сейчас… Син Цю открылся им, или скорее — Сахарозе, показывая свои весёлые фрагменты из жизни.

Вокруг царило такое спокойствие, словно она снова попала в волшебный мир, где так красиво и душевно.

Время уже было три, так что солнце ещё не скоро захочет уйти с тёплыми лучами, что несколько огорчало Сахарозу, больше всего ей нравился вечер Ли Юэ или же ночь. Ночью она становилась собой, барьер неловкости будто на время исчезал, давая больше простора для навязчивых мыслей и слов, которых… иногда так не хватало Альбедо. Он желал слышать больше от неё, больше уверенности, чтобы она могла сказать именно то, чего так хотела.

— Я предлагаю сходить в одно дивное место! Там водятся много уточек, которых можно покормить, — с оптимизмом бросил Син Цю.

— Уточки?? Пошли скорее! — сверкая янтарными глазами пискнула Сахароза, ускоряя шаг.

Пришли они к озеру, где открывался прекрасный вид на поляну, а сзади величественно стояла высокая гора, окутывая прохладной тенью местность. Хоть трава и обрела уже золотой оттенок, вперемешку с красным, смотрелось даже куда красивее, чем в другое время года.

Как только они спустились к берегу, то сразу начали виднеться белые утки, которые по всей видимости бурно развлекались, купаясь в холодной воде. Кристальная и чистая вода из озера спускалась по длинному водопаду вниз, а за деревьями таился очарованный вид на золотую страну, откуда открывались реки и озёра, маленькие и большие деревья, что только лучше украшали местность.

Сахароза сразу пошла разглядывать чудных уток, следя за их жизнью, а Син Цю с Альбедо присели на траву.

— Потрясающий вид, — заостряя взгляд куда-то вдаль, спокойно вымолвил светловолосый.

— Согласен, у меня даже вдохновение появилось, ты не против?

— Нет, не против, я и сам хотел сделать пару набросков в блокноте.

— Ты ни капли не изменился, всегда носишь его с собой, — улыбаясь проговорил Син Цю, — Ну, я тогда присяду к тому дереву, оставлю Вас… наедине, хе-хе, — насмешливо добавил он, неспеша вставая и уходя к высокому песчаному дереву.

— В каком смысле??

Ответа Альбедо уже не получил, разве что ехидный смешок с отмашкой.

Альбедо не сильно вздохнул, и достал долгожданный блокнот, который уже так долго ждёт своего истинного часа использования. Но рисовать пейзаж он не стал, уж больно приглянулась ему счастливая Сахароза, которая мило сидела на берегу, пристально наблюдая за птичками.

Вот и наступила спокойная тишина, каждый занялся своими делами, но чувствуя эту приятную атмосферу компании, которая так грела душу.

Время уже двигалось к вечеру, потихоньку рисовался ярко-оранжевый закат, что так красиво выглядывал из-за деревьев.

— Всё сидишь рисуешь? — наконец подошла к нему девушка, широко улыбаясь и подсаживаясь рядом.

— Да.

— Что рисуешь?

— Тебя.

— М-меня?? — неловко пискнула она, но пытаясь хоть глазком рассмотреть его блокнот, который как назло он прикрыл руками.

— Верно, ты была такой радостной, вот я и захотел запечатлеть это на бумаге, чтобы было потом о чём вспомнить.

— А… можно?

Он без труда отдал рисунок, где… так красиво была написана Сахароза! У неё мгновенно заблестели глаза, восхищаясь этой прекрасной работой, всё так чётко и аккуратно расписано, будто фотография в черно-белом режиме!

— Это правда я?? Очень к-красиво!

— Можешь забрать его себе, считай как маленький подарок, — облокотившись на руки, с малой улыбкой произнёс Альбедо.

— Ах, спасибо большое! — она аккуратно забирала листок, крепко прижимая его к груди, — Завтра уже в Мондштадт… и скоро уже учёба…

— Хочешь остаться?

— Нет, я не это имела ввиду, скорее, хотела бы на ещё какое-то время, или иногда забегать сюда, ну, по возможности.

— Если всё пройдёт успешно, то предполагаю, что можно сюда вернуться после экзаменов.

— Я бы очень этого хотела, здесь так уютно, как будто вовсе не зима, скорее начало осень, никто не ходит в тёплых куртках, а вода совсем не покрывается льдом, словно… страна чудес… — девушка с лёгкостью плюхнулась на траву, рассматривая различные формы облаков, которые уже обрели до боли красивый оттенок золотого заката, — А где кстати… Син Цю?

— Пишет стихи, — следом ложась рядом, на вздохе протянул Альбедо.

Лежали они достаточно долго, вот так, находясь в таком близком расстоянии друг от друга, особо конечно они не говорили, наслаждаясь прекрасным пением птиц и слушая журчание воды в озере, одновременно хватая звуки падающего водопада недалеко.

Было… слишком комфортно, лежать рядышком и угадывать фигуры облаков, иногда поворачивая головы друг другу, когда одновременно проговаривали одну фигуру, после чего Сахароза смущённо смеялась и возвращалась обратно.

Вот бы… это длилось вечно.