У меня есть особняк в постапокалиптическом мире. 1/2

Глава 767

Открыв блокнот, он буквально ощутил запах времени. Цзян Чэнь через часы вызвал Джин и попросил ее перевести на китайский строчку немецких слов, написанную на титульном листе. Естественно, это было имя фюрера.

Как и сказал хозяин аукциона, перевернув вторую желтую страницу, Цзян Чэнь увидел плотный ряд неразборчивых слов.

Он задумался — мастера своего дела, люди из МИ-6, потратили полвека, чтобы расшифровать записи, и все это было безрезультатно. Что же мог сделать он, один простой человек?

Цзян Чэнь вздохнул, и в этот момент заговорила Джин.

«Шифр Неймана, изобретенный в 1959 году, принадлежит к группе неупорядоченных многовариативных кодов, который может быть расшифрован только с применением особой формулы алгоритма. Теоретически, без стартового дескрипционного алгоритма, раскрытие информации с учетом современных технологий дешифрования, практически невозможно».

Цзян Чэню потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем говорила Джин. Затем его глаза просияли, и он в волнении уставился на своего голографического помощника.

«Подожди, значит, ты знаешь весь процесс и знаешь, как расшифровать это?»

Джин кивнула и рассказала, какие данные и алгоритмы есть в ее распоряжении.

Сквозь зрачки голографической женщины в пространство вылился поток данных в виде тысяч зеленых символов. Уже через полминуты тайна, которая не оставляла умы агентов МИ-6 в течение полувека, была разложена на голографическом экране.

36 000 символов были разбиты на большие куски текста и графики в соответствии со специальным алгоритмом. Под контролем Джин они в соответствующем порядке выстроились в воздухе.

Когда вся информация была извлечена, Цзян Чэнь в правом нижнем углу голографического экрана увидел пометку, что все эти 36 000 символов суммарно составляли 2,7 гигабайта.

Как можно это расшифровать?

«…Ммм, ты уверена, что не ошиблась?» Цзян Чэнь недоверчиво рассматривал данные на голографической панели.

«Во время расшифровки я использовала 4,7% вычислительных ресурсов квантового компьютера», равнодушно ответила Джин.

Без вычислительной мощности квантового компьютера, не зная формулы алгоритма, было бы почти невозможно взломать информацию из кодовой книги. Или, другими словами, даже если у вас была бы эта формула, вручную перевести 36 000 символов, составляющих 2,7 гигабайта, было практически невозможно.

Цзян Чэнь не разбирался в математических формулах, но графики он мог узнать.

Ракеты V2, реактивные двигатели, перехватчики комет M163, скользящие ракеты BV246, экспериментальные боевые костюмы НО-229, чертежи атомных бомб… и некоторые странные элементы, аналоги которых в сети найти не удалось. Очевидно, фюрер до последнего не отступал от своих планов.

«Невероятно, все эти данные — это технические секреты Третьего Рейха!»

Цзян Чэнь несколько минут не отрывал взгляд от экрана.

Кто бы мог подумать, что все знания этой великой империи хранились в этом дневнике? Но она все равно не смогла помочь своим авторам…

«Золотое Яблоко, кодовая книга…» он негромко постучал пальцами по подлокотнику кресла. Цзян Чэнь вспомнил вопрос, который он обсуждал с Лин Лин — они говорили о колонизационном корабле. Сигналы в это пространство шли с помощью частиц Кляйна.

Лин Лин однажды сказала ему, что количество информации, которую Золотое Яблоко может получить, ограничено. В этом случае назначение кодовой книги было очевидным.

Очевидно, Золотого Яблока было недостаточно, чтобы передать 2,7 гигабайта информации, поэтому колонизационный корабль понемногу долгое время передавал данные, накопившиеся в этой книжке.

Информация словно была сжата в этот небольшой формат. Причина, почему люди на корабле колонизации выбрали Германию в качестве своего представителя, не была толком ясна, но, очевидно, что их планы не оправдались. Даже с этими невероятными технологиями Третий рейх все равно погиб между стальными тисками двух сверхдержав.

Очевидно, что все эти технологии применялись на основе существующих в 40-х технологий. Их уже нельзя было считать невероятными. Любой ракетный двигатель мог легко победить старую ракету V2.

Цзян Чэнь был немного разочарован, когда понял это.

Раньше он думал, что сможет узнать кое-что интересное в этой записной книжке. Однако выжившие, потерявшиеся в пустоте, казалось, считали, что сверхсовременные технологии не только окажут благотворное влияние на Третий Рейх, но и заставят их вложить ресурсы и усилия в новые проекты. Это было все равно, что бросить Эйнштейну набор уравнений ядерного синтеза — он не мог сделать водородную бомбу до атомной.

Но даже так, без тайных технологий, теперь он обладал сокровищами Третьего Рейха! Хотя Цзян Чэнь не испытывал недостатка в деньгах, поиск сокровищ, неизвестных миру, всегда был его страстью!

Пальцами он пробежался по голографическому экрану, и уже устаревшие для него технологии рядом данных пролетели мимо.

Однако, когда он зевнул и взглянул на одну из картинок, он замер.

На голографическом экране была крепость среди ледниковых снежных гор. Блокнот показал ему не только чертежи и схемы, но и карту замка.

Тут были и подробные инструкции по строительству, и планировка строительной площадки, и все подробности по материалам.

Цзян Чэнь зацепился за последние строки.

Радиоактивный бункер, Антарктида, на всякий случай.

На всякий случай?

Цзян Чэнь поднял брови.

«Что смотришь?»

Дверь в комнату распахнулась. Аеша, только после душа завернутая в белое махровое полотенце, приблизилась к Цзян Чэню с чашкой кофе в руках. На ее шее еще блестели капли воды, и ее распаренная кожа была мягкой, словно шелк.

Отодвинув голографический экран в сторону, Цзян Чэнь развернулся на стуле и сделал глоток кофе.

Сладкая горечь взбодрила его, одновременно успокоив его напряженные нервы.

Поставив чашку кофе на стол, Цзян Чэнь улыбнулся и посмотрел на прекрасную Аешу.

«Спасибо», прошептал он.

Аеша усмехнулась, изящно над ним склонилась и нежно поцеловала в лоб.

«Ложись пораньше, дорогой».

Любовь в ее поцелуе тронула особую струну в его сердце, и оно забилось быстрее.

«Да, скоро пойду», он мягко провел рукой по спине Аеши и наклонился ближе к ее уху. «Только дождись меня».