У нас (не) получится (СИ)

Глава 28

— Нинуль! Ты дома? — слышу щелчок замка в двери. Сижу неподвижно на кровати в спальне.

Не знаю как себя вести, скажет ли он мне все, сам? Вчера ведь после того, как сам поехал за результатом в клинику, приехал домой, ничего не сказал.

— Привет, — подходит, садится на корточки, берет меня за руки, я не смотрю на него, — где ты была? Я не мог до тебя дозыванится.

— Ты знаешь же, где я была, у Виолетты Геннадьевны, — тяжело выдыхаю, мне трудно, не могу смотреть в его глаза. У него задрожали коленки, он волнуется, руки не отпускает, — ничего не хочешь мне рассказать?

— Милашка, — он опустился на колени, голос дрожит, — прости меня. Ты теперь меня бросишь? — не ожидая моего ответа, он продолжает, — ты же меня не бросишь? — я смотрю в его глаза, взгляд печальный, руки трясутся, — Нина, не бросишь? После того, что узнала, что во причина………… из-за меня ты не беременеешь? Я же не бросил тебя, когда мы думали, что из за тебя нету у нас детей. У меня даже мыслей таких не было, бросить тебя. Ты не уйдешь от меня? Я не смогу без тебя. Нина. — слезы застряли в его глазах. У меня же полная опустошенность.

— Мы думали? Мы- думали что это я бесплодная? Нет не мы! Вы. Твои родители! Мне все врачи говорили, что у меня полный порядко! Мне лечить ничего не надо! Просто так я пичкала себя не нужными таблетками! Горстями пила витамины! А гармональное нарушение у меня возникло, я уверена, на фоне переживаний! — я смеюсь всквозь слезы, — переживаний. Ни к чемных. Ни кому не нужных, — я плачу, — столько анализов, обследованийй……снимок труб, никому не нужных………

— Нина…..

— Скажи, почему ты не сказал? Почему скрыл? Я от тебя скрывала что нибудь?

— Я боялся, боялся потерять тебя.

— А сейчас не боишься?

— Боюсь. Я растерялся. Вчера, не знал как себя вести. Я очень испугался…….ты бросишь меня?

— Как? Как тебе такое могло прийти в голову? — он пожимает плечами, — я тебя люблю Артем! Ни за что и никогда не брошу.

— Прости меня. Очень прошу, — он берет мое в руки мое лицо, смотрит в глаза, — ты простишь меня?

— Ели ты обещаешь никогда ничего не скрывать от меня.

— Я клянусь тебе, никогда! — обнимаю его ркепко, — вставай поехали.

— Куда? — он тянет меня за руку, — я недавно приехала домой с клиники………

— В клинику, Герман Шаевич работает до семи вечера. Сегодня же начну лечение! — у него от радости загорелись глаза, — он сказал ничего страшного нет, это все лечится, — мы уже сидим в машине.

— Я знаю.

— Знаю. Мне Виолетта Геннадьевна сказала, лечение продллится месяц и я буду беременнаа.

— Спасибо.

— За что?

— То что ты со мной! — По другому никогда не будет. Я всегда буду с тобой. Что бы не случилось. Запомни! — он сильно жмет руку, которую держит в своей руке всю дорогу.

— Я подрался в армии. Сильно. Меня сильно ударили по…. удар пришелся по предстательной железе. Травма. Я не обрашал на это внимание. Болеть тогда перестало, я думал все. А оказалось ни все….

— Артем, главное лечится. Но если бы мне сказали, что от тебя я никогда не смогу иметь детей, — я бы не ушла от тебя. Я очень тебя люблю.

— Я тоже очень тебя люблю.

Ему всего то назначили три лекарства и массаж предстательной железы.

Аппаратный массаж.

АРТЕМ.

— Только не спрашивай, как будут делать массаж, я все равно не скажу, — мы уже едем назад, домой. Нина смеется.

— Я не буду спрашивать.

— Тогда не смейся.

— Прости, — и улыбается.

Как я рад! Я счастлив, что она меня простила. Поняла и простила. Я в тот день сказать, что расстроился, ничего не сказать. Я был в ужасном состоянии. Во мне причина, во мне. Я идиот, почему изначально не пошел не сдал, этот гребанный анализ? Почему. Болван! Просто болван. Два года, потерянных два года. Я давно мог уже нянкать нашего малыша. Моя Нинуля не вылазила из этих клиник, теперь езе в храм начала ходить, прошла через муки ада. Это когда умирает вся надежда, и человек надееться только на Бога. Это я виноват. Я. До чего довел, что она ходит, разговаривает с Богом.

Каким местом только я думал, когда решил не нести домой этот чертов анализ?

Стормозил. Испугался. Потерять испугался. Я порвал, выкинул. Зная, что ей на прием, на следуюший день, зная, что она узнает, Я все равно порвал выкинул.

Потом когда не мог дозванится, думал она ушла. Потерял. Я мчался домой, сначало в клинику, не находя ее там, потом домой. В тот момент я возненавидел сам себя. Вот так просто, потерял ее. Я так думал. Какое облегчение я почувствовал, когда увидел ее в комнате. Готов был провалится в сквозь землю, за то что скрыл. Соврал.

Сейчас такое облегчение. Теперь я буду молить Бога, чтобы лечение помогло. И этот массаж. Десять дней. я переживу. Не сломаюсь. Уверен переживу.

— О чем задумалься? — Нина вырывает меня из раздумий.

— Обо всем. Ты есть хочешь?

— Ну…. я сегодня только завтракала.

— В кафе пойдем? — я тоже сегодня ни ел. Только кофе, все утро я сидел как на иголках. Раньше нее встал, и убежал из дома. Да был похож на побег. Я должен был ее отвечзти в клинику. Я испугался. Черт бы меня побрал! В жизни никогда, ничего не боялся! Никогда.

А ее потерять испугался.

— Поехали, — я опять задумался, и сейчас не понимаю куда мы должны ехать.

— Куда?

— Артем, вернись на землю. Я тут с тобой, рядом. Мы кушать хотим. Кушатьььь

— А да, да. В кафе.

***

— Не обнимешь? — расправляю руки, стою перед входом. Нина вышла меня встречать с работы.

— Ты был в клинике? На массаж ходил? — она обнимает меня.

— Да, я оттуда. Мы договарились, кажый день в семь вечера- я на массаж, — она отходит от меня.

— Что за запах? — она принюхивается.

— Может мы зайдем в дом?

— Да, пошли, — заходим в дом, — я там все разогрела, пошли покушаем, — проходим на кухню.

— Он сказал, кхм, предохранятся, ну с презервативом. Сказал нельзя беременить во время лечения?

— Что значит нельзя? — она и возмушается и накладывает мне мясо, — а для чего мы лечимся, если ельзя беременить?

— Спрматозодиды слабые будут, в период лечения, беременность может закончится…

— Ничего не знаю, но мы не будем предохранятся, я хочу две полоски на тесет, — она ставит передо мной тарелку. Отходит, закрывая нос рукой.

— Что….- она сглатывает.

— Это от тебя так пахнет?

— Сильно воняет? — я встаю подхожу. У нее рвотные позывы. О Боги.

— Не подходи ко мне. Что это за запах? — она нюхает мое дыхание! Господи и бежит в туалет.

— Нина, с тобой все в порядке? — слышу как спускается вода в унитазе.

— Да, — выходит с мокрым лицом, — что за запах? — я сам уже отхожу от нее.

— Это…Герман Шаевич, сказал что не приятно будет пахнуть изо рта и носа.

— Почему?

— Это из за этого массажа. Он с вонючим лекарством. Ты потерпишь мой запах? — подхожу к ней. Мы все еще стоим у входа в туалет.

— Нет. Прости я не могу. — она опять заходит в туалет, — мне кажется весь дом пропах этим запахом. Артем прости меня. Нам лучще держаться в разных комнатах, на время твоего массажа.

— Ты шутишь?

— Нет. Я не могу. Дышать этим запахом.

Да запах не приятный, но я не могу думать, что до такой степени. Милашка не может переносить. Она опустащает свой желудок в туалтете уже второй раз.

Запах, как будто на тебя дышит корова. Я сам чувствую этот запах от себя. Но я не брезгливый, я потерплю, ради того чтобы стать папой- я на все готов. Но держаться подальше от Нины……… я смогу?

— Десять дней? Не видеть тебя?

Она выходит из туалета, и проходя мимо меня, закрывает нос.

— Иди поешь, потом я….я в комнате подожду.

Заходит в комнату, закрывает дверь.

Ну и дела.

Меня хватает на три дня.

Три чертовых дня, чертового массажа. Три дня сплю без Нины. В гостиной на диване. Черт!

Я соскучился, пиздец как соскучился по ней. Хочу ее обнять, вдохнуть ее запах, прижать к себе. Я скоро сдохну без нее. Сегодня пытались обнятся, но у нее опять были рвотные позывы. Блядь. Психанул, вышел из дома, сильно захлопнув дверь. Забыл, что она стекляная, но вроде целая. Не пойду сегодня массажЙ К черту. Ничего не случится, если один раз пропущу!

Хочу обнять мою малышку, хочу ее, и уснуть с ней хочу, спать в одной постели.

НИНА

Сегодня Артемп чуть не выбил дверь!

Я вижу как тяжело ему дается, но я не могу с собой ничего поделать. Клянусь, я стараюсь. Но не смогла, сегодня не смогла удержаться, чуть не освободила свой желудок прямо в коридоре, когда вышла, хотела провожать его.

Я помню себя с детсва была такая. Нас позвали в гости, и мы с папой и мамой пошли. Мишки тогла еще не было. Наши новые соседи, только переехали и хотели знакомится. Бедная женщина, стоглко всего наготовила. Стол был накрыт до отвала. Столько гостей было, как хорошо, что я тогжда села рядом с папой. Мне наложили в тарелку много мяса. Говядина тущеная с картошкой. Мне сразу не понраился запах! Не знаю как она его приготовила, но меня стошнило сразу же. И я не хотела есть. Но папа настоял, сказал, что стыдно. Женщина старалсь, готовила, а я не притронусь? Стыдно!

Как только на мой язык попал кусок мяса, мой желудок вывернулся наружу. Я успела поднять скартеть, и выплюнуть все под стол. У меня пошли слезы. Папа быстро забрал мою тарелку, вывали все к себе в тарелку.

— Съешь банан, — утешил он тогда. Благо никтоне видел происходяшее. С тех пор в гостях я стараюсь ни есть. Только фрукуты и конфеты.

И вот сейчас я сижу и плачу.

Как же обидно Артему! За сегодняшнее утро я готова провалится в сквозь землю! Я так обидела его. Ну почему я такая?

Я так соскучилась по нему, по его ласкам, по губам, рукам, по дыханию рядом с собой ночью. Продержаться бы еще неделю.

Сегодня пошли месячные. Двадцать третье июля- помечаю в календарике крестиком. Я научилась, завела календарик для месячных.

Нет, я уже не расстраиваюсь по этому поводу. Сейчас уже нет. В этот месяц нет. Я знаю, что они придут, не жду две полоски, даже тест не делаю и не растраиваюсь. Оделась и вышла из дома. Прогуляюсь, в парк схожу мороженно поем, сделаю покупки и вернусь домой. Сегодня приготовлю что нибудь вкусненькое для Артема.

Артем возврашается раньше обычного.

— Малышка! — кричит с порога, — беги скорей ко мне.

Я выбегаю, и натыкаюсь на большой букет прекрасных кораловых роз.

— Это тебе, хотел сделать приятное.

— Спасибо, мне очень нравятся! — я вдыхаю прекрасный запах роз, — я тоже хотела сделать тебе приятное и приготовила вкусны ужин.

— Ужин потом, иди сюда, — забиарет букет ставит на шкафчик у входа, и впивается в мои губы! Сегодня нет запаха, он пахнет вкусно, как всегда, — я так соскучилася, думал умру! Сегодня не ходил на массаж, хочу тебя.

Он приподнимает меня за ягодицы, я успеваю сплести ноги у него за спиной. Держусь за его плечи, он несет меня в спалню.

— Артем, у меня месячные, — еле удается оторватся от его губ, чтобы сказать. Мы дышем учащенно.

— Мне это никогда не мешало, — он спускает меня на кровать. Снимает с себя футболку, джинсы вместе с боксерами и наваливается сверху. Целует грубо и жадно. Язык прникает глубоко, тарабаня мой рот, как буто трахает языком. Наслаждение волной накатывает от низа живота к верху. Я моментально покрываюсь мурашками. Он спускает лямку сарафана, жадными поцелуями спускается по плечу к груди. Стоит только его губам прикоснутся к соску, я изадю громкий стон. Второй рукой он крутит другой сосок. Сосет, кусает, перидически переходня от одной к другой. Мои руки зарыты в его волосах, я только могу кричать его имя и просить чего то большего. Он срыаевт с меня сарафан, кидает куда то в сторону.

— Раздвинь ноги, — хриплым страстным голосом произносит Артем, полность опяьненый мною, я послушно раздвигаю ноги. Он тянет за ничточку тампона, кидает куда то на пол, наклоняется и скользит внутрь.

Наши громкий стон разлетается по комнате. Артем двигается грубо и жадно, вдавливая меня в матрас. Резко меняя тепм, она двигается очень часто, одновременно терзая руками мои ягодицы, губами рот. На каждое его движение мое тело отвечает громкими стонами. Мы наслаждаемся друг другом, кажеться месяц, а не три дня, у нас не было секса.

— Как мне нравится, когда ты такая мокрая, я знаю, что этоне кровь, а твоя сазка на моем члене, хочу двигатся в тебе бесконечно, — вываливает Артем и резко выходит из меня. Перевоачивает на живот, — встань на коленки, — приказывает и я подчиняюсь. Он берет меня за талию, приближается и резко входит сзади. Мы оба вскрикиваем от накатившегося удовольствия. Его движения все резче и чаще, так глубоко кажется он еще не был во мне. Я кричу, коглда онаклоняется к уху, целует шею, нежно посасывая кожу. Его рука по животу спускается к зваетному треугольнику, находит нежный бугор, гладит надавливает, я не сдерживаюсь кричу, стону громко, двигаюсь навстречу его движениям.

— Кончай! — кричит в ухоу, — кончай! Малышка, хочу вместе, одновременно кончить! Давай! — еще глубже входит, грубо, резко и я кончаю. Взрываюсь тысячими осколков, чувствуя его пульсацию. Я падаю на кровать, он сверху, его частое и горячее дыхание над ухом усиливает последние нотки оргазма, — я безумно тебя люблю. Безумно соскучился.

Ужинаем мы в этот день только ближе к одиннадцати ночи.

***

Артем на нашу годовшину, уже два года как вместе, и день рожденье мое, подарил мне бриллиантовый комплект. Я плакала от счаться, ну после того как ругалась, что это слишком дорого. Мы решили этот день отметить дома. Пригласили как всегда самых близких и родных. Наташка с мужем и Аленкой (ей уже 10 месяцев, она такая прикольная и классная) тоже были. Даже Артема родители были. И коглда все уже сидели за столом, ждала только Артема, его не было. Я пошла искать. Нигде нет. Вышал во двор, и услышала разговор. Подошла ближе, из за угла видела только его отца. Он стоял ко мне спиной, Артем не видел меня, зато я прекрасно видела как жрожат его скулы, от волнения!

— Артем, сынок! Да пойми ты уже! Она никогда не родит тебе! Никогда!

— Хватит! Папа, у нас сегодня праздник, не порть его нам! Это я бездетный и бесплодный! Я!

— Я тебе сказал! Придумай что нибудь получще, чтобы мы с матерью поверили! Слушай сюда! Сегодня у меня есть сын, который в случаи чего подаст мне воды, поможет. А у тебя никого нет, и не будет, пока ты с ней! Еще и даты отмечаешь какие то не понятные! Так! Если ты с ней не расстанешься, можешь забыть, что у тебя есть родители!

Он уходит! Слава Богу не в мою сторону! Он идет к заднему двору, оттуда у нас тоже есть вход. Артем стоит как в землю вкопанный. Не может шевелится. Как и я. Достает сигарету, прикуривает.

Не передать то чувство, когда ты слышешь подобное про себя. Хочется стать неведимкой. Исчезнуть, никому не быть обузой. Не создавать проблем. Не приятно, нет это не то слово, хочется себя задушить, чтобы не причинять людям столько боли, сколько сейчас испытывает Артем, с моим появлением в его жизни.

А еще хуже не передать, когда в душе ты убитый, но улыбаешься, делаешь счатливое лицо. Что я и делаю, и двигаюсь в сторону Артема.

— Любимый, — я улыбаюсь во все тридцать три зуба, — пошли, нас ждут гости.

— Любимая, — он обнимает, прижимает к себе, я сглатываю ком, который застрял, душит меня, — я очень тебя люблю. Помни это.

— Ты так говоришь, как будто прошаешься со мной, — я не вижу его лицо, он все еще обнимает, нежно гладит по спине.

— Никогда в жизни! Ни за что в жини!

Мы возврашаемся к гостям. Вечер проходит весело. Для всех. Все танцуею, пьют, веселятся. Кроме меня и Артема. Я вижу, как Артем смотрит на своих родителей и сжирает внутри себя. Я же весь вечер занимаюсь Аленой, даю возможность Наташе танцевать с мужем и веселиься.

Праздник заканчивается ближе к полуночи. Все расходятся. Артем зовет меня в душ и спать.

— Ты иди, сегодня без меня, я уберусь.

— Утром уберемся, пошли, — тянет за руку. Принимаем душ, без никакого намека на секс, оба без настроения, и оба твердим, что устали. Я не скажу, что случайно подслушала его разговор. Ложимся спать, тоже без намека на секс. Просто обнявшись. Хотя сегодня наш день. Артем засыпает быстро. Я же не могу. Обида рвет грудную клетку. Встаю иду в гостину.

К пяти утра в гостиной привычная чистота. Никаких следов праздника. Вырубаюсь я уже на диване, в гостиной.

***

Чувствую себя паршиво. Поясница болит, низ живота болит, груди опухли и стали чувствительными. Знаю, что месячные должны быть. Мой организм работает как часы, цикл длится двадцать восемь дней. Сегодня двадцать седьмое сентября, сорокойвой день цикла. Месячных нет. Задержка двеннадцать дней. Сижу плачу. Опять со мной что то не то. Опять нарушение цикла. Артем вылечился, полностью здоров. А я? Опять со мной что то не так. Господи, это будет длится бесконечно. Теперь еще у меня сиськи стали такими чувствительными, дотронутся больно. Никогда раньше такого не было. Теперь надо будет еще и груди лечить. Просто реву. А живот еще сильней начинатет ныть.

Сегодня я какая то не такая, может после праздника, после услышанного? Мне больно и обидно, плачу. Время уже пять вечера, я ничего ни ела. Кусок в горло не лезет. Артем куда то уехал, дажене разбудил меня, я проспала сегодня до двух. Проснулась от боли в пяснице. Теперь еще и живот и сиськи. Господи, что это может быть?

— Алоо, Виолетта Геннадьевна? — хмыкаю носом, вытираю сопли.

— Девочка моя, что случилось?

— У меня плохие новости. Поясница болит, живот болит, и еще и груди, — реву в голос.

— А ну прекрати плакать!

— Месячныех опять нету. Опять сбился цикл, — плачу, — сегодня уже двеннадцать дней как они должны были быть.

— Так девочка моя! Успокойся! Сейчас же сделай тест! Чувствительные, болезненые груди- это в первом триместре беременности!

— Нет, такого быть не может. Я знаю! Стоит мне сделать тест и пойдут месячные, я уже знаю, — и говорю и леденею от услышанного.

— Послушай, что я сейчас говорю Сделай тест, и если ты беременна, тебе срочно надо в клинику. Это ни есть хорошо, когда болит поясница и живот! Бегом. Я жду!

Она отключается. Опять звонит телефон.

Артем.

— Да любимый, привет.

— Ты проснулась?

— Да.

— Приеду домой пполучишь!

— За что?

— За то что не послушалась, и ночью не спала, убиралась.

— Артем…

— Ты плачешь? Малышка, что случилось?

— Ничего. Я не плачу……… просто недавно проснулась.

— Ты надеюсь не забыла куда мы идем вечером?

— А куда мы идем?

— На открытие клуба Макса. Ты уже и забыла, — да я забыла, мне до клуба, хотела сказать но Артем продолжил, — будь готова в восемь я заеду за тобой, вместе поедем. Я раньше не могу, нужно поездить по магазинам.

— Хорошо, ладно. Буду готова.

Отключаюсь. Бегу в туалет. Делать тест.

Опускаю тест полоску в стакан с мочой, и вижу как перед глазами появляются две полоски. Одна темная, другая чуть светлая. Глазам не верю. Моментально покрываюсь холодным потом.