У стен великой Намазги

Открытие пяти тысячелетий

На юге Туркмении, зажатая между Копетдагом и Каракумами, тянется узкая полоса плодородных земель, орошаемых речушками и ручьями, стекающими с гор. Эта подгорная полоса поражает не только своим контрастом с выжженными солнцем Каракумами, но и обилием исторических памятников, относящихся к самым различным эпохам.

В самом деле, когда едешь на машине вдоль Копет-дага, постоянно встречаешь то небольшие, высотой 1,5–2 м, холмики, образовавшиеся на месте поселений древних земледельцев эпохи неолита; то гигантские холмы в 10–20 м высотой — остатки первых городов бронзового века; то античные усадьбы или средневековые караван-сараи. Здесь можно увидеть руины как отдельных поселений, так и целых оазисов эпохи бронзы и времен Ахеменидов. Высокие сасанидские крепости соседствуют с мусульманскими мечетями и мавзолеями…

Подойдя к одному из этих исторических памятников, можно найти бусину из полудрагоценного камня, выточенную 4–5 тыс. лет назад; обломок сосуда любой эпохи, начиная с VI тысячелетия до н. э.; наконечник стрелы из бронзы или железа; греко-бактрийскую или арабскую монету, а то и терракотовую женскую статуэтку, созданную неизвестным мастером бронзового века.

А ведь еще совсем недавно, когда подавляющее большинство исторических памятников Прикопетдагской подгорной полосы не было исследовано, история Южного Туркменистана начиналась не с каменного века, а с вторжения в Среднюю Азию персидского царя Кира, т. е. с VI в. до н. э. Когда мы говорим «совсем недавно», то имеем в виду дореволюционную эпоху. Чтобы нагляднее представить себе ту глубочайшую пропасть, которая отделяет наши знания по истории Средней Азии от знаний начала XX в., обратимся к одному надежному источнику, связанному с именем П. П. Семенова-Тян-Шанского.

Этот удивительно талантливый человек был не только выдающимся путешественником и географом, статистиком и ботаником, геологом и энтомологом, общественным и государственным деятелем, не только вдохновителем и организатором многочисленных экспедиций, в корне изменивших прежние представления об Азии, он был еще и замечательным редактором. П. П. Семенов-Тян-Шанский редактировал многотомную «Живописную Россию», выпустил в свет пять томов «Географическо-статистического словаря Российской империи», и, наконец, он же, вместе с акад. В. И. Ламанским, руководил таким во многом непревзойденным до сих пор изданием, как «Россия. Полное географическое описание нашего отечества». Среди вышедших томов (издание осталось незавершенным) есть и том, посвященный Средней Азии, — «Туркестанский край» В. И. Масальского. На эту хорошо написанную, добротно сделанную, точную и полную для своего времени сводную работу мы еще не раз будем ссылаться.

«Туркестанский край» состоит из трех частей (отделов): «Природа», «Население», «Замечательные населенные места и местности». Одна из глав отдела «Население» посвящена истории Средней Азии. В этой главе В. И. Масальский собрал все, что было известно об истории данного региона к моменту выхода книги.

«История Туркестана, — справедливо отмечал автор, — представляет глубокий, захватывающий интерес. Немногие страны испытали столько превратностей судьбы, столько войн, нашествий, кровавых смут и усобиц, как Средняя Азия… Судьбы Средней Азии представляют, однако, выдающийся интерес не только трагизмом происходивших здесь событий, но и важностью их для истории всей человеческой культуры»^{1}. С чего же начинается история этого региона? «Первым крупным и вполне достоверным историческим событием в жизни Средней Азии было завоевание ея основателем персидской монархии Киром…»^{2}.

Му а что же было До Кира (т. е. до VI в. до н. э.)? «Следы доисторического человека в Туркестане, несмотря на все основания найти таковые здесь в изобилии, чрезвычайно скудны и почти совершенно не изучены. Если не считать нескольких сомнительных находок каменных орудий, то исследование памятников доисторической эпохи началось лишь с 1904 г., когда американская экспедиция под руководством Пемпелли приступила к раскопкам в Закаспийской области близ Анау и в Гаур-кала, древнейшем городище старого Мерва»^{3}. Огромное же большинство памятников старины, с некоторым удивлением отмечает В. И. Масальский, относится «к сравнительно недавнему мусульманскому периоду…»^{4}.

Итак, к 1913 г. из эпохи до ахеменидского нашествия было известно о «нескольких сомнительных находках каменных орудий» и кое-что о какой-то странной культуре Анау.

Более того, даже сами памятники домусульманского времени в своем большинстве не попали в поле зрения ученых. Те же, которые уже были зафиксированы историками, характеризовались примерно так, как описывает В. И. Масальский Кара-депе (у станции Артык): это «огромный курган, насыпанный, по преданию, более тысячи лет тому назад»^{5}. И это все, что знали в начале нашего века о поселении эпохи энеолита, которое не просто богато, а прямо-таки насыщено предметами материальной культуры. К тому же все в этой фразе о Кара-депе, кроме определения «огромный», неверно: это не курган, никто здесь холм специально не насыпал, да и возник он не тысячу лет назад, а гораздо раньше…

За время, прошедшее после выхода в свет «Туркестанского края», наши знания об истории Средней Азии не только резко возросли в количественном отношении— они стали качественно иными. Дело в том, что мы впервые получили сведения о целых эпохах в жизни среднеазиатских народов, о неведомых доселе культурах, городах и государствах. Все это дало возможность представить историю Средней Азии не в виде отдельных фрагментов, а как связное целое. Кроме того, исследования советских археологов, историков, лингвистов, антропологов, географов, искусствоведов, проводившиеся в особенно широких масштабах с начала 50-х годов XX в., позволили удлинить историю этого региона на многие тысячелетия. В частности, стало возможным реконструировать и культуру древних земледельцев Южного Туркменистана, существовавшую с VI до начала I тысячелетия до н. э., т. е. в течение пяти тысяч лет!

Но для того чтобы получить подобные результаты, советским ученым пришлось проделать огромную работу. Прежде всего нужно было выявить и нанести на карту если не все, то, во всяком случае, возможно большее количество исторических памятников. Затем следовало провести раскопки[1]. Причем одни памятники оказались к настоящему времени раскопанными полностью, другие — частично, а на третьих удалось лишь заложить разведочные шурфы. Гигантскую массу нового материала, добытого археологами, требовалось систематизировать, определить, к какому времени относится тот или иной предмет, а нередко — просто понять, что вообще найдено. Не менее важно было разобраться во взаимосвязях отдельных комплексов материальной культуры каждого памятника, а также установить их между всеми комплексами всех памятников. Нужно было, наконец, просто описать находки и опубликовать их…

Легко сказать «просто», но ведь описание, классификация любой найденной «мелочи» — это тоже труд, нередко однообразный и утомительный. Когда же первичная, так сказать, черновая работа была проделана, на очередь стали вопросы реконструкции хозяйства, быта, общественных отношений и, наконец, контактов древних земледельцев Южного Туркменистана с другими народами Древнего Востока. Важно было также определить место культуры южнотуркменистанских земледельцев в общей истории человечества.

Естественно, что работа эта далека от завершения: не все еще раскопано, не все опубликовано, не все понято, — но и уже известные нам результаты поражают воображение.

Ныне мы знаем, например (причем не менее «достоверно», чем о походе царя Кира), о занятиях джейтунцев в VI тысячелетии до н. э., о планировке их домов и поселков; о переселении племен на рубеже IV–III тысячелетий до н. э. и об антропологическом составе населения Южного Туркменистана в ту эпоху; знаем мы и о том, как изменялась техника изготовления посуды, как менялись ее формы и росписи на сосудах. Ныне известно, в какие игрушки играли дети намазгинцев и как менялись женские прически, столь же подверженные моде, как и в наше время; мы знаем о первых каналах и первых городах, о возникновении ремесла и появлении классовых различий, о верованиях этих людей и о многом, многом другом…

О древних земледельцах Южного Туркменистана и рассказывается в этой книге. В ней повествуется о седом Джейтуне и поселении живописцев — Песседжике, о великой Намазге и великолепном Кара-депе, о созвездии Геоксюров и городе золотого быка — Алтыне…

Это книга о тех, кто создал одну из замечательнейших культур нашей страны, и о тех, кто открыл ее для нас с вами.