Убей, если предам

— Он проверял твою реакцию, — хмыкнул Кирилл. — Как ты отреагируешь на тему этих архивных бумаг.

— Довольно странная проверка, если учесть, что бумаги находятся в месте, недоступном для меня.

— А может, всё-таки доступном? — нахмурился Матвеев. — И они уже тогда тебя подозревали.

— В принципе, возможно, — согласился с ним Курьянов. — Отсюда и обыск в твоей квартире.

— Прекратите, — отмахнулась я. — Нет никаких данных о том, что документы вынесены из хранилища Картрена. Наоборот, Раиса Лядова очень переживала, что такое может случиться. К тому же, имей на меня Кольцов что — то серьёзное, он не защищал бы меня в милиции, не обеспечивал алиби, а по тихому вывез бы в какую — нибудь деревеньку и…

Курьянов хмыкнул.

— Выполнил бы приказ своего шефа.

— Именно, — кивнула я, нисколько не вздрогнув. Пять лет на этого только и хватило — приучить себя не вздрагивать, когда озвучивают подобные мысли.

— Я не понимаю, как Лядова могла узнать про угрозу Картрена, — заметил Кирилл, поднимаясь с кресла и принявшись ходить по комнате. — Что мы знаем: первое, вся катавасия началась ещё до приезда Кольцова. Собственно говоря, неизвестная нам проблема или угроза Картрену и есть причина приезда Кольцова в наш город.

— Согласна.

— Второе, что нам известно: до своего перехода под начало Кольцова, Лядова работала с Сергуниным.

— Но Сергунин — верный друг и соратник Шимова, — напомнил Матвеев.

— Важнее другое: чем занимается Сергунин? — Отмыванием чёрного нала и последующей перекачки этого нала в законные активы Шимова. Работа важная, кропотливая, нервная.

— Зато хорошо оплачиваемая и всеми уважаемая, — заметил Матвеев. Курьянов скривился.

— Уважаемая в узких кругах.

— Виталий Алексеевич не пошёл бы против Влада, — покачала я головой. — Управлять империей Шимова может только Шимов.

— Или такая же амбициозная личность, — кивнул Курьянов. — Я с тобой согласен: Сергунин не дурак, чтобы не понимать — Шимов для него курица, несущая золотые яйца.

Матвеев вдруг нахмурился.

— Кирюх, а что известно про Борисова?

— Сергунининского зятя?

— Последнее время у парня складывается ох какая стремительная карьера.

Я посмотрела на Матвеева.

— То есть ты хочешь сказать…

Димка кивнул.

— Вот именно. Борисов — он как, амбициозная личность?

— Он молодой и борзый, — снова скривился Курьянов. — Раскатывает по городу на инфинити при зарплате в двадцать тысяч.

— Слишком борзый чтобы быть осторожным, — фыркнула я. — Шимов таких на один — два раскалывает.

— Да, но за этим борзым стоит его тесть Виталий Алексеевич, — напомнил Матвеев.

— Этого точно не известно.

— Насть, ну ты же не маленькая, — покачал головой Димка. — Всё сама понимаешь. Сергунин — тертый калач. Ему кого выгодней поддерживать: хитрого подозрительного Шимова или собстенного зятя, на которого он, кстати, имеет и всегда будет иметь большое влияние.

— Откуда ты знаешь, какие отношения между Борисовым и Сергуниным. Может, они друг друга непереваривают.

— Не, Насть, — почесав лоб, встрял Кирилл. — по служебной лестнице Борисова именно Сергунин тащит. Готорят, у них там прям семейная идиллия.

— Это пока дочка Виталия Алексеевича папе на измены мужа жаловаться не стала.

Курьянов хмыкнул.

— Может, у них любовь. Не все же такие полигамы, как Владик.

— Не у всех есть такие возможности, как у Владика, — в тон приятелю ответила я. Курьянов скривился.

— Даже тут его защищаешь.

— Будете ссориться, поставлю обоих в угол, — пообещал Матвеев, возвращая разговор к прежнему руслу. — Так что, выходит Сергунин хочет вместе со своим зятем свалить Шимова. А Кольцов приехал, чтобы этого не допустить?

— Похоже, — кивнул Курьянов. — Тем более Лядова говорила про предателя в Картрене. А работала она с Виталиком.

— Вы оба ошибаетесь.

— Почему?

— Потому что принимаете на веру слова Раисы.

— А ты им не доверяешь? — хмыкнул Кирилл, который, как обычно, не скрывал своей ироничности.

— Думаю, она говорила искренне, — уклончиво ответила я. — Но какова была ситуация на самом деле я не знаю.

— Что тебя волнует?

— Всё то же, о чём я уже говорила. Ты же знаешь, как трудно попасть на работу в Картрен. Вспомни, каких трудов стоило пропихнуть меня туда. Лядова не могла так просто попать в референты к Виталию Алексеевичу.

— Ты сравнила… — покачал головой Кирилл. — Одно дело должность главного юриста, другое — секретаря.

— Секретаря, через которого идёт документооборот всего концерна.

— И ты поэтому уверена, что Лядова не могла придти в концерн просто так, с улицы? — уточнил Димка.

— Ей должны были дать рекомендацию.

— Её могли проверить ребята Шума, — высказался Курьянов. — Биография девочки оказалось чистой, и её взяли на работу.

— Её взяли бы на должность секретаря в какой — нибудь крохотное подразделение, прикармливали бы пару годков, несколько раз проверяли бы на верность компании и только после этого взяли бы работать к Сергунину.

— Тебе Шимов тоже устраивал проверки на вшивость? — неожиданно поинтересовался Матвеев. Кирюха громко фыркнул.

— Ещё какие. Но наша девочка держалась молодцом. Просто агент 007 в юбке.

— Да ну вас, — отмахнулась я.

— Знаешь, — нахмурился Матвеев, — думаю, ты сильно преувеличиваешь роль Лядовой в этом деле.

— Девушку убили.

— Потому что она полезла не в своё дело. Если бы она на кого — то работала, то этого бы не случилось. Нет, — покачал головой Матвеев, — девушка прилежно трудилась секретарём Виталия Алексеевича и вдруг что — то заметила. Она боялась довериться людям из Картрена, предполагая, что каждый может работать на её предателя шефа. И тогда она выдумала способ связаться с тобой, единственным человеком, который имел выход на Шимова и точно не работал на Сергунина.

— Она могла лично сообщить о своих подозрениях Владу, — возразила я.

— Могла, — кивнул Матвеев. — Но почему — то предпочла тебя. Возможно, боялась, что Шимов от неё отмахнётся.

— Не забывайте про покушение, — напомнил Курьянов. — В машине были Шум и секретарша.

Поняв, что парней не переубедить, я благоразумно замолчала. Тем более что Шимов так старался исключить меня из этого дела.

Чем больше я думала о том, что говорила Раиса Лядова тогда, в пиццерии, тем менее я сомневалась в её правоте. Она действительно была в курсе событий и пыталась предотвратить захват Картрена. Я не знала причин, толкавших её на эти поступки, как и не знала, до сих пор, как Раисе удалось устроиться секретарём к Виталию Алексеевичу. В курсе ли всего происходящего Сергунин? По должности ему это было положено, даже необходимо, только зачем Шимову в таком случае Кольцов? Парень, уничтожающий проблемы, принявший вдруг должность главного юриста концерна в обход Виталию Алексеевичу. Что, если Кирилл и Димка правы? Что, если именно Сергунин и есть тот загадочный шпион — предатель в королевстве Влада? Вдруг «серый кардинал» концерна решил свергнуть босса. Пускай, он не умеет обращаться с крепкими ребятами, предпочитает не лезть на рожон, но у него имеется неплохой наследник — несомненно, будущий прокурор города — его зять Борисов.

Не плохой тандем, если учесть, сколько у них на двоих связей….

И всё же я не могла в это поверить. Виталий Алексеевич всегда казался таким преданным Владу…Я не могла в такое поверить, но также не могла рисковать.

Усмехнувшись, я грустно посмотрела на себя в зеркало. Кажется, я хочу помочь мафиози. Мафиози, который делал всё, чтобы я в это дело не вмешивалась.

Аттикус пришёл бы в ужас.

На следующее утро пришла в ужас я, увидев Шалаева, мирно беседующего возле своего кабинете с Робертом. Беседа, должно быть, носила неформальный характер, потому как и судья, и блондин именно в этот момент громко расхохотались.

Приняв (насколько была способна принять в этот момент) безразличный вид, я двинулась мимо них по коридору к своему кабинету. Правда, поздоровавшись с Шалаевым.

— Настя, — окликнул меня Роберт. Обернувшись, я успела заметить удивлённое лицо Шалаева.

— Вы знакомы? — сдержанно поинтересовался у блондина Игорь Андреевич.

— Да, мы познакомились, когда я подвозил эту девушку, — кивнул Роберт.

— Тесен мир, — хмыкнул судья. — Ладно, Роб, мне пора. Вечером договорим.

Оставшись один на один посреди пустынного (как назло) коридора, я почувствовала неловкость.

— Мне тоже пора.

— Подожди, — тихо произнёс блондин, крепко схватив меня за руку. При этом его светлые глаза не выражали абсолютно никаких эмоций. — Поговорим?

— О чем?

— Почему ты смылась?

— Не люблю, когда меня разводят.

— Мы просто ужинали, — пожал плечами Роберт. — Я тебя ни к чему не принуждал. И знаешь, мне совершенно незачем кого — то разводить. С бабами у меня проблем нет.

Я кивнула.

— Нисколько в этом не сомневаюсь.

— Тогда в чём проблема? — Его тихий голос начинал меня раздражать.

— В том, что ты работаешь на Шимова.

— Что? — изумлённо уставился на меня Роберт. И вдруг он, откинув назад голову, громко рассмеялся. — Ну, ты даёшь…

— Соври, что это не так, — подначивала я парня.

— Да зачем же о таком врать…Подожди, ты и есть та самая Петрова? — теперь он с интересом меня разглядывал. Я порадовалась, что сегодня надела серую юбку — карандаш и туфли на каблуках. А ведь легко могла нарядиться в стоптанные китайские балетки. — Так это ты прислала мне сообщение от Шума тогда, в ресторане?

— Хотелось удостовериться в своём подозрении. Ты работаешь на Шимова.

— Ты всегда такая подозрительная или я — особый случай? — спросил Роберт, неожиданно протянув руку и убрав прядь волос с моего лица. Почувствовав касание, я вздрогнула. Роберт улыбнулся.

— Так как? — спросил он, всё ещё ожидая ответа.

— Хочешь сказать, что на Шимова не работаешь? — уточнила я на всякий случай.

— Я хочу сказать, что тебе надо расширить горизонты, — мягко произнёс он.

— Почему ты предложил мне поехать с тобой отдыхать?

Блондин явно удивился.

— Ты мне понравилась, но состояние у тебя было явно взвинченное. Такое надо поправлять отдыхом.

— Да ты что…

— И мое предложение по-прежнему в силе, — произнёс он, снова до меня дотрагиваясь. Выдернув руку из его ладони, я отошла на пару шагов назад.

— Спасибо ммм за предложение.

Повернувшись, я направилась к своему кабинету, гадая, последует ли за мной Роберт или нет.

— Я настойчивый парень, — крикнул он мне вслед. Хм…интересно, кто в этом сомневался.

Я продолжала сомневаться в непричастности Шимова к этой встрече: уж больно не вовремя парень выгадал желание со мной познакомиться. Но…было одно большое но: парень повадками напоминал Влада: такой же хладнокровный и внешне спокойный, а внутри, должно быть, изворотливый и жесткий. Я не могла себе представить этого парня работающим на Шимова. Конкурента или союзника — да, может быть. Но не подчинённого. Слишком уж Роберт напоминал Влада, а двум кобрам в одном гнезде не ужиться.

Любопытство мешало мне работать. К обеду я решила, что у Шалаева спрашивать о Роберте навряд ли стоит: я не знала, в каких они отношениях. Хотя, судя по сегодняшнему наблюдению, хороших, поэтому тем более не стоило спрашивать о блондине у судьи.

И я позвонила Курьянову.

После вчерашней беседы он снова со мной разговаривал.

— Привет, — поздоровался приятель, явно что — то жуя.

— У тебя обед?

— Бутерброды, — даже не видя друга, я знала, что тот сейчас скривился.

— Извини, что отрываю.

— Да ладно, — промямлил Кирилл. — Ты по делу?

— Можно и так сказать…Ты случайно не знаешь Роберта, вроде немца. Блондин, нордическая внешность.

— Так. — В трубке слышалось долгое молчание. — А ты-то его откуда знаешь?

— Значит, это известная личность?

— Ещё какая, — усмехнулся Курьянов. — Кстати, его так и зовут за глаза Немцем. Только не пойму, он тут при каких делах?

— Роберт меня подвёз на машине.

— Что ни день, то приключение, — пожаловался кому — то третьему Кирилл. — Настя, может тебе всё — таки в Евросоюз обратно махнуть.

— Да в чём дело — то?

— В том, что этот Кауфман очень неприятный тип.

— Насколько неприятный?

— Настолько, что менты не хотят иметь с ним дело.

— Скажи, он на Влада работает?

— Не того ранга парень.

— А если перевести на общечеловеческий?

— Тогда так, — откашлялся Курьянов. — Он вроде с Шимовым в нейтралитете.

— В дружеском?

— Скорее в военном.

— Я про него никогда не слышала.

— У них различные сферы влияния. Парень выдвинулся пару лет назад, очень скоро оттяпав приличный кусок у конкурентов Шимова.

— Влад это допустил?

— По крайней мере, не мешал. Думаю, между ними есть какое — то соглашение.

— Я понимаю, в чем от этого соглашения выгода Роберта, но что получил Влад?

— Он получил иллюзию многовластия в городе.

— То есть теперь все недовольные или мечтающие занять место Шимова идут к Роберту.

— Теперь есть недовольные не только Шимовым, — хохотнул в трубку Курьянов. — Насть, мальчики играют в тонких дипломатов. Тебе-то это на что?

— В рамках общего развития.

— А, — протянул Курьянов. — Я только очень тебя прошу: в рамках этого развития, пожалуйста, не встречайся с Кауфманом.

— Я постараюсь, — пообещала я прежде чем попрощаться.

Старалась я почти до пяти часов вечера, а именно до того самого момента, когда в наш скромный кабинет заглянул курьер службы доставки с огромным букетом.

Наташка, первая подскочившая к букету, проворно отыскала записку, сопровождающую цветы.

— Милой попутчице от Роберта, — прочла на распев Настя. — И номер телефона даже записал.

— Ай, молодца, — согласилась я, гадая, куда же деть цветы.

— Ты ему позвонишь?

Я пожала плечами.

— Думаю, следует сказать «спасибо».

Коломейцева протянула мне записку.

— Да, широкий жест.

— Или просто денег много.

— Иногда мужик богатый, только что не олигарх, а всё жмотится. А этот вон какой букетище заказал.

— На зарплату такой не осилишь.

Наташка кивнула.

— Он вообще кто?

— Вроде бизнесмен. Наверняка бандит.

— Ты же с ним встречаться не станешь, я права? — вдруг обеспокоенно спросила подружка. — К тому же, то ли бизнесмен, то ли бандит. С таким опасно иметь дело.

Я выразительно посмотрела на подругу.

— Ну что? — протянула Коломейцева. — Юркин друг — отличный парень. Симпатичный, надёжный, верный.

Кивнув, я согласилась, что Юркин друг куда лучше моего нового знакомого. Он, по крайней мере, не связан с Шимовым.

Закончив работу, я долго маялась, глядя на цветы: взять этот букет домой или нет.

— Н-да, — нараспев протянула подружка, с любопытством поглядывая на меня. — Ничто человеческое нам не чуждо.

Вздохнув, я посмотрела на приятельницу.

— Жалко такую красотищу оставлять в кабинете. Цветочкам надо условия создавать.

— Ну так и возьми домой.

— А вдруг кто по дороге увидит?

— Кто? — фыркнула Коломейцева. — Твой Курьянов? Или этот, командировочный?

— Хоть бы и они…

— Непримиримый борец с преступностью взял взятку в виде букета, — хихикнула Наташка. — Думаешь, этот Роберт проходит у нас по какому — нибудь делу?

— Он утром с Шалаевым братался.

— Значит не проходит… Хотя, — Наташа с сомнением поглядела на цветы, — …от Шалаева всего можно ожидать.

В общем, уже у подъезда суда я обрадовалась, что не захватила домой цветочки, так как прямо у крыльца здания суда меня поджидал Кауфман. Естественно, на новеньком и очень дорогом БМВ.

— А где Ауди? — спросила я вместо приветствия. Рассмеявшись, Роберт взял меня за руку.

— Ауди уехала по месту прописки в Москву. Я же тебе говорил, что это не моя машина. — Он пристально посмотрел на меня. — Надеюсь, ты не против похищения.

Испуганно отшатнувшись и уже впадая в панику, я затравленно стала шарить глазами по сторонам, чтобы найти пути отступления.

Роберт выругался сквозь зубы и шагнул ко мне.

— Настя, прости…Это я так пошутил неудачно. — Он протянул руку и приподнял мой подбородок таки образом, что я была вынуждена посмотреть ему прямо в глаза.

— Я хотел похитить тебя на ужин.

— В смысле съесть? — поинтересовалась я, справившись с паникой.

Роберт усмехнулся.

— Ну это как пойдет. Надеюсь, ты не будешь против?

— Даже не надейся, — покачала я головой, и Роберт снова рассмеялся. Мне понравился его смех: неожиданно мягкий и искренний.

— Итак, куда едем? — плавно выезжая с парковки, поинтересовался Роберт. — Ты какую кухню любишь?

— Итальянскую, — брякнула я, не подумав. Лучшим итальянским рестораном у нас считалась Венеция — место, столь любимое Владом.

Кауфман, отвлёкшись от дороги, с удивлением посмотрел на меня.

— Нет, — ответила я, то ли ему, то ли своим мыслям. — В Венецию не надо. Я не настолько люблю пасту.

Роберт хохотнул.

— Ещё будут предложения?

— Дальнейшие остановки по требованию… водителя, — запнувшись, объявила я, при этом старательно копируя интонацию дикторов общественного транспорта.

Ужин, несмотря на все мои сомнения и страхи, прошёл удачно. Роберт много шутил, смеялся и заставлял смеяться меня, хотя это и было очень трудно сделать в последнее время.

Лишь под конец вечера, уже у моего подъезда, Роберт напрягся.

— На кофе мне, я так понимаю, рассчитывать не стоит.

— Правильно понимаешь.

— Что ж, — Роберт снова взял меня за руку. — Он не смог тебя от этого уберечь, — со злобой, глядя на мою пострадавшую руку, сказал Кауфман. — Хотя ему даже напрягаться для этого бы не пришлось.

— Всякое бывает.

— Ты его защищаешь?

— Роберт, ты считаешь, что поужинав со мной один раз, имеешь право лезть ко мне в душу?

— Он тобой пользуется.

— Вряд ли.

— И подставит при первой же возможности.

— Если ему от этого будет выгода.

— И так спокойно к этому относишься? — удивился Роберт.

— Неспокойно, — кивнула я. — Но это моё дело.

Немец ласково провёл ладонью по моему лицу. В сумерках были видны только поблёскивающие белки его глаз. Хищник, подумала я, невольно поежившись. Роберт нежно поцеловал меня в губы.

— Я буду за тебя бороться.

— Ты ошибся: я не военный трофей и не переходящее знамя. Кроме этого, я далеко не наивная девочка.

— Ты куда лучше, — согласился Кауфман. Уже возле машины он обернулся. — Кстати, Насть, мы с тобой ужинали не один, а два раза.

— Как это?

— «Армянский кабачок», — напомнил Роберт, — но ты тогда убежала.

На этаже привычно не горел свет.

— Экономия света помогает экологии планеты, — пробубнила я себе под нос, пока искала ключи в сумке и мучилась с допотопными заедавшими замками.

В квартире было темно (что не удивительно) и тепло. Последнее обстоятельство сильно меня удивило, так как перед выходом на работу я обычно открываю окна, чтобы основательно проветрить квартиру и к вечеру в доме всегда наблюдается «морозная» свежесть.

Сейчас же в квартире было до такой степени тепло и душно, что незамедлительно хотелось открыть все фрамоги. Но я точно помнила, что утром форточки открывала.

Хм… либо у меня паранойя, либо…заходила квартирная хозяйка. Но Лилиана Иннокентьевна уже десять месяцев жила в Питере, а деньги я пересылала ей по почте, так что навряд ли это могла быть она.

— Настя, — окликнул меня знакомый голос из темноты комнаты.

— Тьфу ты, — выдохнула я с облегчением. — Никита, обязательно было пугать?

Пройдя в комнату и включив свет, я обнаружила Кольцова, развалившегося на единственном возможном для этого месте — моём диване.

— Как ты здесь оказался?

— Зашёл поговорить, — хмыкнул Кольцов. — Конфиденциально.

— Поэтому надо было забираться ко мне в дом? Кстати, как ты открыл дверь?

— Ой, Насть, — отмахнулся Кольцов. — Чего там открывать. Ты забыла, кто тебе дверь переустанавливал?

— Не забыла, — огрызнулась я. — Но у меня кроме новой металлической, осталась старая деревянная.

— Ну это вообще смех.

— Интересно как получается, — заметила я, обернувшись к Никите, — образование у нас с тобой вроде одинаковое — юридическое, а вот трудовые навыки в корне разные.

— Так мы ведь в Сорбоннах не учились, — хохотнул Кольцов.

— То же мне юморист… — фыркнула я. — Если честно, что ты делал тут в темноте?

— Не хотел мешать.

— Ты о Роберте?

Никита кивнул.

— Его ребята сегодня целый день возле здания суда паслись. Интересно, почему?

— Может, из-за Шалаева.

— Причём здесь судья? — спросил Кольцов. Интересно, откуда новый человек в городе знает по фамилиям работающих у нас судей.

— У него какие — то дела с Робертом. По крайней мере, они знакомы.

— Цветочки тоже Шалаеву?

— Цветочки мне, — улыбаясь, протянула я. — А ты не думал, забираясь ко мне в квартиру, оказаться третьим лишним?

— Сюрпризом для охваченной статью парочки? — спросил Кольцов, скалясь.

— Хоть бы и так.

— Я бы кашлянул.

— Тогда всё в порядке.

— Ты уверена? — продолжал ерничать Никита.

— А то, — кивнула я, присаживаясь рядом, на табуретку. Вспомнив, что Кольцов, хоть и непрошенный, но гость, пришлось проявлять хорошие манеры. — Ты чаю хочешь?

Никита покачал головой.

— Странный как — то у нас разговор выходит.

— Ты первый начал. Могли бы говорить по — другому.

— Ну, при такой охране, как у тебя, большого выбора — то нет… — дурашливо протянул Кольцов. — Приходится прятаться в темноте.

— Подожди, — остановила я адвоката. — Какая охрана? Влада?

— Немца, — скривился Никита. — Твой Кауфман очень тебя опекает. Прямо — таки пылинки сдувает. — Кольцов тяжело вздохнул. — Ты совершенно не умеешь выбирать друзей.

— Интересное мнение.

— Да куда уж интересней, — отмахнулся Кольцов. — То мент, то Немец…

— То заезжий юрист в приятели набивается.

— Насть, ну ты же понимаешь, что Кауфман не простой парень. Тем более странно выглядит ваша милая дружба, которая, кстати, грозит бедой только тебе, а не Немцу.

— Возможно, поэтому Роберт и позаботился о моей безопасности?

Никита фыркнул и покачал головой.

— Лишние подозрения. Тем более, когда из пешки можно быстро превратиться в ферзя.

— Ты забыл, я не учувствую в игре.

— Это только слова, Насть. Твои дела говорят об обратном.

— Мои дела? — рыкнула я. — Это я подкинула информацию о себе Игнатьченко, я убила Савельева, я пыталась убить Влада и я же ликвидировала Раису, которая, наверное, была моей помощницей. Да? Чем я ещё обязана публичной демонстрацией недоверия.

— Пока это совсем непубличная демонстрация, — возразил Никита. — И это не касается выше перечисленного.

— Тогда чего касается?

— Скажем так: каким бы образом ты не познакомилась с Немцем, это был очень опрометчивый шаг с твоей стороны.

— Я этого не подстраивала.

— Но сегодня ты с ним ужинала, а днём Кауфман хвалил Шимова за хороший вкус.

— Что — то не больно Кауфман похож на ручного, — хмыкнула я, ничуть не удивившись высказыванию Роберта.

— А! — провозгласил Кольцов. — Вот это самое важное. Ты знаешь Влада и его выдержку. Он не прощает и не предупреждает дважды.

Один раз Влад меня уже предупреждал, подумала я со страхом.

— У меня есть право встречаться с тем, с кем хочу. Да и собственно говоря, вряд ли Шимову есть до меня дело. Я обещала не лезть в расследование, и я не лезу. Остальное — только моё дело.

— Может и так, — спокойно согласился Кольцов. — Да только время больно не подходящее.

— Интересно…

Кольцов зло усмехнулся.

— Считай, я спасаю тебя от многих неприятностей.

— И откуда такой альтруизм?

— А ты мне нравишься.

— Ух ты!

— А что, — недоуменно пожал плечами Кольцов.

— Да ты вроде как должен защищать интересы Влада.

— Ну…одно другому не мешает.

Разговор и мне тоже категорически не нравился. Не разговор, а абсурд. За окном, где — то совсем рядом, разрезая ночную тишину, взвыли милицейские сирены. Я подошла к окну и отдёрнула шторы.

— Вот дерьмо, — сплюнул Кольцов, вставая рядом. — Ничего тихо сделать не могут, дебилы.

— О чем ты? — спросил я, оборачиваясь.

Кольцов тяжело вздохнул.

— Как всегда, Настя — о проблемах.

Я почувствовала тонкий укол и — темнота.

Просыпаться оказалось совсем не так просто и безболезненно, как засыпать. Тело болело, ныло, плюс я почему-то никак не могла пошевелить руками. Только через пару минут до меня дошло, что я прикована к кровати наручниками.

Я оглядела место: комната была большая и светлая, с хорошим ремонтом. И если ремонт меня особенно не заинтересовал, то вот наличие больших окон в комнате вызывало тревогу.

Привезли меня суда не чайку с пряниками попить. А для того, для чего привезли, обычно приспосабливают подвалы или гаражи…если же меня поместили в комнату с окнами, то выходит, они не боятся, что звуки дойдут до соседей (а ну как я начну сейчас во всё горло орать) — значит, нет соседей — то. На отшибе выходит местечко.

Интересно, какой у Кольцова план? Неужели они…

— Очнулась, милая, — улыбнулся незнакомый парень с улыбкой маньяка. — То ли он уже был в комнате, то ли только вошёл, но я, задумавшись, этого не услышала.

— Вы кто?

Парень хохотнул.

— Твоя совесть.

— Надеюсь, она выглядит чуть получше, — пробормотала я, ещё не до конца придя в себя.

Парень расхохотался.

— Люблю баб с огоньком.

Он пристально поглядел на меня.

— Жаль, ещё не время. Да ничего. — Он потянулся за сотовым и набрал какой — то номер.

Сообщив, что «она прочухалась» парень снова посмотрел на меня.

— Я могу подождать, — ласково, но от этого не менее страшно, произнес он.

Точно псих, подумала я с испугом.

Через пару минут в комнате появился Кольцов. Я молча глядела на человека, ещё недавно вытащившего меня из тюрьмы.

— Извини, Настя, — вздохнул Никита. — Другого выхода у меня нет.

— А что есть? — хрипло, облизывая пересохшие губы, спросила я. — Неужели много набралось?

Никита кивнул.

— Ты в игре с самого начала — это раз.

— Не по своей воле.

Никита поморщился.

— Это не доказуемо. Мне не удалось установить, кто втянул тебя в игру. И принимая во внимание твое нахождение в городе и нежную привязанность к Владу….

Я поперхнулась.

— А это тут при чём?

— Ну если вспомнить события пятилетней давности…Ты ведь не просто так решила не сдавать Влада. А ведь отомстить, поди, ой как хотелось. Опять же, твои прошлые заслуги…

— Какие заслуги?

— Ты так правдоподобно влилась в дружный коллектив концерна… — дурашливо закатив глаза, произнёс Никита.

— Ясно, — кивнула я, прерывая объяснение Кольцова. — Это все?

— И этого достаточно, чтобы устроить тебе допрос с пристрастием. Но, — Никита пожал плечами. — Были ещё непонятные встречи с Лядовой. Девочка работала под твоим началом?

— Ух ты, — удивилась я. — Даже известно, что встреч с Раисой было несколько? Никита, кто твои источники?

— Мои источники не могут поверить в то, что Лядова сама на тебя вышла.

— Соглашусь, история звучит диковато.

— Не диковато, если принять в расчёт твою находчивость. Не хочешь сказать что — нибудь новое?

— Нет, — мотнула я головой. Тогда выдумывать придётся.

— Да, экспромты ты не любишь, — согласился Кольцов.

— Было что — то ещё?

— Конечно, — кивнул Кольцов. — Самое тревожное. Кауфман.

— С ним — то что? — не поняла я. — Поужинали вместе один раз, дело то. В чем здесь криминал?

— Только один? — усмехнулся Кольцов.

— Хорошо, не один — два раза, — исправилась я, подумав об ужине в «Армянском кабачке».

— Любопытное дополнение, не находишь? — усмехнулся Кольцов. — Ещё что — то сказать не желаешь?

— Второй раз мы чуть не приехали в Венецию.

— Что так?

— В Венеции лучшая паста.

— Ааа, и больше ты, разумеется, ничего не знаешь. Просто Красная шапочка в лесу, полном волков.

— А про что я ещё должна знать? Про охрану, которую Роберт вдруг решил ко мне приставить?

— Ты, конечно, не просила у Кауфмана ребят.

— Каких ребят? — воскликнула я. — Никита, я помощник судьи, а не рекитирша с улицы.

Кольцов рассмеялся.

— Ладно, Насть, тебе была нужна охрана, и ты её получила. Думаю, Немец в доле. Правильно, девочка, на ментов в таком деле надежи нет, да и подстраховка ещё никому не мешала. Тем более ты так хорошо знаешь привычки Влада.

Я молча глядела на Никиту, пытаясь понять смысл его слов.

— Значит, Картрен действительно в опасности? Это архивные бумаги, да? Они украдены?

— Знаешь, — задумчиво произнёс Кольцов, глядя на меня. — Если бы я не был в курсе, что ты когда — то прекрасно работала под прикрытием, я бы тебе сейчас поверил. Ты превосходная лгунья, Настя.

— Я не лгу. Я не знаю, в чём дело. Раиса Лядова говорила о документах, ты говорил о документах.

— Но мы оба знаем, что дело вовсе не в документах, а в паре объемных чемоданчиках.

— Деньги? — удивлённо выдохнула я.

Кольцов кивнул.

— Видишь, ты уже начинаешь понемногу признаваться.

— В чем признаваться, Никита? Я ведь в Картрене работала и всегда знала про…гм…платежи. По занимаемой должности.

— В том то и дело, — кивнул Никита. — Деньжат в чемоданчиках вполне хватит на очень безбедную жизнь. Лакомый кусочек, так ведь?

— Почему я?

— Ты лучшая кандидатура, — пожал плечами Никита. — Ничего личного.

— Я понимаю.

— Хочешь что — нибудь рассказать?

— Представляешь, ни одного анекдота вспомнить не могу, — пожаловалась я, продолжая улыбаться.

Кольцов пожал плечами и кивнул в сторону окна, где притаился парень с взглядом маньяка.

— Как знаешь, Настя. Я подойду позже.

Парень действительно оказался маньяком, а ещё он наверняка проходил службу в Гуантанамо.

За окном уже был вечер, парень продолжал увлеченно меня топить (эта пытка ему нравилась больше всего), и тут в комнату заглянул Никита.

Мой видок его потряс, чего я, надо признаться, не ожидала.

— Ну? — поинтересовался Кольцов то ли у меня, то ли у маньяка. Я, обрадовавшись незапланированному перерыву, пыталась надышаться впрок, а парень только отрицательно промычал что — то в ответ. Скривившись, Кольцов вышел, а маньяк, посмотрев на дверь, смачно сплюнул.

— Тьфу, ты, весь кайф обломал. — Отшвырнув меня в сторону, он широко улыбнулся. — Ну что, милая, сменим род деятельности?

Пока я гадала, откуда подобный субъект может знать такие слова, парень принялся наносить мне точные и очень болезненные удары.

В этом деле он был явно профи, да и к тому же явно получал удовольствие от процесса. А я, сцепив зубы, терпела, пообещав себе не кричать. Крики, стоны — всё это проявление слабости, а мне не хотелось доставлять парню удовольствия видеть меня слабой.

Ещё где — то через час, а может через два, любитель пыток, решив снова сменить тактику, вытащил из кладовки сварочный аппарат. Взметнулось пламя и я, даже ещё не почувствовав запаха паленой кожи, упала в глубокий обморок. До этого, я несколько раз уже теряла сознание от боли, но у парня получалось приводить меня в чувство. На этот раз, видимо, не получилось, потому что снова очнувшись, я увидела человека со шприцом и ампулой в руках.

— Зачем было так зверствовать, — посетовал он вслух. — Подпортили девочке внешность. Да и мне теперь как работать? А ну как организм не выдержит.

— У меня спецназовцы ломались, — пожаловался прежний маньяк. Тот, который меня дубасил. — А ей хоть бы хны. Терпела, словно боли не чувствовала.

— Посмотрим, как ей понравится мои методы, — хохотнул новенький, обломив кончик ампулы и набирая жидкость из неё в шприц. — Здравствуй, девонька, — заметив, что я очнулась, поздоровался со мной «новенький».

Я кивнула и тут же почувствовала укол.

Боль пришла не сразу, возможно, я просто не почувствовала её, поскольку разбитое тело и так сильно болело.

Я понимала, что этот допрос с пристрастием куда серьёзней, чем предыдущий. Должно быть, я и вправду была кандидатом номер один. Да, только совсем придурочная могла остаться в этом городе после всего. Шимов не прощает врагов, а я, дура, подумала, что меня он простил. Подумала, потому что целых пять лет только и мечтала об этом.

Мысли почему — то перенеслись к Немцу. Как я познакомилась с Кауфманом? Я вспомнила особняк Шимова, его охрану и ауди с московскими номерами. Водитель — Роберт. Мне вдруг стало очень больно, как будто тело скрутили дурой. Я, кажется, закричала. Нет, я не убивала Раису. Я не убивала зам прокурора. Я не брала денег, я не имею отношения к их похищению. Я вообще ни к чему не имею отношения. Почему я не уехала? Влад много раз предлагал мне уехать, я думала, он так проявляет заботу, но я взрослая девочка, и сама решаю свои проблемы. Теперь я поняла, что вовсе не заботой руководствовался Влад, когда предлагал мне смотаться на время из города. Это была очередная проверка, которую я завалила.

Вдалеке я услышала голос Никиты, который, кажется, что — то недовольно высказывал. Его перебили. Меня снова скрутила боль. Снова одни и те же вопросы про деньги, Картрен и игру. Я не могла ничего про это рассказать, поэтому в эти момент боль становилась непередаваемо сильной, но я всё же предпочитала сцепить зубы и не орать. Было ещё что — то помимо денег. Что-то, что я не могла понять. Мои ответы приносили новые и новые волны боли. Рядом кто — то выл, наверное, какое — то дикое животное. Мне было его жалко, но я ничего не могла поделать. Я испугалась, что это может быть Пересмешник, которого хотят убить. Пересмешник…Но это же не зверь, это птица….Так кто же может так выть и стонать?

— Это конечно не моё дело, но девочка больше не выдержит.

— Сделай так, чтоб выдержала. — Даже находясь в полубреду, я тут же узнала голос Шимова. Но Влад вряд ли бы захотел присутствовать. Хотя…

Послышались звуки отодвигаемого кресла, затем щелчок зажигалкой. Кто — то решил перекурить.

— Это не возможно. Хотите её убить — пожалуйста. Но она явно ничего не знает.

— Возможно, просто скрывает. На кону слишком много.

— Сейчас у неё на кону собственная жизнь. Я могу сделать новую попытку, но она больше не выдержит. Решать вам.

— Тогда пусть отдохнёт. Продолжим завтра.

— Как скажите.

Сознание продолжало путаться, тело — ныть, но я знала, что мне надо бежать, и бежать отсюда как можно скорее. Воспользоваться моментом, пока мои руки не прикованы к кровати. Пока за окном ночь (интересно, какая она по счёту: вторая, третья?) и мучители считают, что я крайне слаба. Да иначе бы они не оставили меня просто так, без присмотра. Хотя, возможно присмотр как раз и был. Наверняка, где — то на потолке спряталась камера охраны. Я попыталась оглядеть комнату, хотя в темноте сделать это было практически невозможно. И, даже если в комнате имелась камера слежения, какое качество пройдет на монитор. Тени? Но что, если камера включается в момент движения? — Это неминуемо привлечёт внимание оператора или дежурного…кто там у них следит за порядком.

Но была ли в комнате камера или нет?

В любом случае, оставаться на месте было нельзя. Не стоило упускать шанс. И я решила рискнуть. Но для начала стоило убедиться, что, по крайней мере, я смогу самостоятельно встать с кровати.

Удивительно, но у меня получилось. Я кое — как добралась до одного из этих отвратительных огромных окон. Я их боялась, я не хотела к ним идти, но другого выбора всё — равно не было.

Шатаясь от слабости, я приотворила окно. В комнате тут же запахло чистым весенним воздухом, костром и шашлыком. Правда, теперь запах шашлыка у меня вызывал совсем иные ассоциации, нежели день назад. Вспомнив про сварочный аппарат, я подавила тошноту.

Но: шашлык — дело хорошее. Это значит, что ребята отдыхают. Кому охота кушать шашлык холодным? Навряд ли бы Шимов разрешил охране жарить шашлыки в подобный «напряжённый» момент. А они ничего, жарят себе… решили не обламывать кайф в связи с изменениями в трудовом распорядке. Выходит, Влад куда — то отбыл. Наверное, на всю ночь. Да и Дэна, начальника охраны, наверняка нет. Этот бы ни за что не разрешил нарушать трудовую дисциплину. Выходит, повезло мне невероятно.

Превозмогая боль, я принялась сочинять план освобождения. Это казалось сейчас невероятным, но разве у меня был какой — то выбор. Либо пан, либо пропал — Шимов вряд ли меня пожалеет.

Громкий мужской хохот отвлёк меня от грустных мыслей. Нет, определённо ребята у Влада молодцы. Небось, уже упились или дожёвывают свои шашлыки под водочку. Значит, шансы сбежать незамеченной у меня увеличиваются в геометрической прогрессии.

Хмыкнув, я принялась осматривать стену вокруг окна. Сбоку имелся небольшой выступ, а дальше — балкон, увитый плющом и…лестница! Словно нарочно придумано. Оставалось только за малым — суметь долезть до балкона. В моем нынешнем состоянии это было бы практически подвигом, но…другого всё равно ничего не оставалось. Холод давал о себе знать: одежда, изрядно пострадав во время допроса, теперь кусками висела на мне. Но я сейчас радовалась холоду, потому что он заставлял меня двигаться вперёд, преодолевая страх и слабость.

Не знаю, сколько именно прошло времени, когда я оказалась на земле. Зная Влада, я догадывалась, что лужайка вокруг дома непременно должна была где — то заканчиваться высоченным забором, который так просто не перепрыгнешь. Поскольку воспользоваться выходом через ворота я тоже не могла, следовало искать какой — то третий путь. И — тут я облокотилась на лестницу. Вокруг стояла тишина, изредка нарушаемая мужским хохотом и довольным женским повизгиванием.

— Гуляют, — с улыбкой подумала я, присматриваясь к лестнице. Я еле двигалась сама, но мне предстояло двигать ещё эту штуку, которая явно не была такой уж лёгкой. Отступать было некуда, пришлось тянуть её за собой к предполагаемому забору. А он и впрямь имелся. Такой, как я и предполагала: высоченный, каменный.

Опасность, страх быть схваченной в последний момент подстёгивала меня действовать как можно быстрее. Несколько мучительно долгих минут — и страшное место осталось позади.

За забором начинался непроглядный лес. И я гадала, в какой стороне может быть человеческое жилье. Потом поняла, что искать деревню себе дороже — это будет первое, куда нагрянет Шимов. Да и сил, чтобы хотя бы доползти до деревни, у меня не было. Но и сдаваться я не хотела. Хорошо бы отдохнуть, чуть собраться с силами…

Утро наступило очень быстро, стало значительнее теплее, и я, наконец — то, перестала дрожать. Пару раз я отрубалась, проваливаясь в сон, но определить, сколько это длилось по времени, я не могла. В лесу пели птицы, жужжали проснувшиеся насекомые, а я лежала под деревом, не в силах подняться.

Судя по шуму невдалеке, недостачу в одного пленника, то есть пленницу, уже обнаружили, потому до меня и доносился отборный мужской мат. На радостях, я ехидно похихикала, забыв про тишину. Смех, правда, очень скоро перерос в слёзы, потом в истерику, и я не знаю, чем бы всё закончилось, если бы я не услыхала шаги в лесу.

Я сжалась, как можно сильнее и крепче обнимая ствол дерева, надеясь, что они пройдут мимо. Но они словно знали куда идти.

Придурки, — услышала я прямо рядом с собой голос Влада. — Не надо было бухать. Если не отыщем девчонку, всем кишки выпущу.

— Что за… — Я с трудом повернула голову. Шимов стоял прямо надо мною, возвышаясь, как неприступная скала. Его светлые злые глаза смотрели прямо на меня. Его взгляд привычно не выражал никаких эмоций, разве что злость и раздражение. Обычно Влад скрывал даже их. Он нашёл меня. Я догадывалась, что за этим последует. Новый допрос. Возможно, не один. Встретившись с Владом взглядом, я сжала зубы, но кто — то рядом со мной истошно завизжал. У меня не было сил бежать, но проходить заново «процедуру» допроса я бы не смогла. Одного раза хватило предостаточно.

— Пожалуйста, — попросила я, смалодушничав.

Влад едва заметно кивнул… И я, почувствовав новый укол, поняла, что Влад кивал вовсе не мне….

Боли больше не было. Она таяла, как образ Влада, и мне теперь было не понять, куда он смотрит. И смотрит ли на меня вообще? Наивная дурёха, как и предупреждал Курьянов. Усмехаясь этой мысли, я провалилась в темноту.

— Всё хорошо, — поспешила успокоить миловидная женщина лет сорока пяти. — Ваш организм немного истощён, но ничего не сломано.

— Больно, — прохрипела я, гадая, где нахожусь на этот раз. Явно не больница. Место было смутно знакомое, но я не могла его вспомнить.

— Конечно, больно, — кивнула между тем женщина. — Этого и добивались. Вам, Настя, повезло: с вами работал профессионал, которому дали задачу сделать больно, но не покалечить.

— Повезло, — усмехнулась я. Женщина серьёзно кивнула.

— Я думаю, да.

— Где я?

— Владислав Сергеевич перевёз вас к себе домой.

— Я у Влада? — не поверила я своим ушам. Женщина кивнула.

— Он очень за вас беспокоился.

Тут уже кивнула я.

— Кстати, не представилась: Ольга Вячеславовна. Я буду вам помогать. Хотите бульону?

— Лучше воды.

— А может всё — таки бульону? Только что приготовили. Вам надо набираться сил.

— Ну… — я пожала плечами.

Ольга Вячеславовна кивнула.

— Чуть — чуть. Больше я и заставлять не стану.

Спустя пару дней ко мне заглянул Шимов.

— Ты как? — спросил он, несмело присаживаясь рядом. С чего бы такому парню нервничать? Ну в самом деле, не от вида же моих синяков. Если, конечно, они не ранят его чувство прекрасного…но сколько я знала Шимова, столько была уверена, что это чувство находится у него в зачаточном состоянии. Выходит, он и впрямь неплохо ко мне относится, если так нервничает.

— Насть, — позвал Влад.

— Всё в порядке, — дурашливо пропела я. — До свадьбы заживёт.

— Ты не можешь не дурачиться?

— А что, есть повод?

Шимов тяжело вздохнул.

— Ты же понимаешь…

— Я не об этом. С чего вдруг такие кардинальные изменения в планах? — спросила я, обведя рукой комнату.

— А-а, ты об этом…

— Вы что — то узнали.

— Что — то определенно да, — хохотнул Влад.

— И я хочу.

— А ты ещё маленькая.

— Я в этом деле завязла по уши, поэтому имею право хотя бы…

— Уже нет, — ласково, со стальными нотками в голосе, произнёс Влад. — Тебя это дело больше не касается.

— С чего вдруг.

— С того, что тебе пора перестать лезть туда, куда тебя не просят. — Он поморщился. — Что у тебя за характер такой: в каждой бочке затычка?

— Меня мой характер устраивает.

— Меня, в общем — то, тоже, — хмыкнул Шимов. — А что не устраивает, то всегда можно подправить.

Он нагнулся ко мне, чтобы поцеловать, но я, ещё не до конца отошедшая от предыдущих событий, вздрогнула и интуитивно отшатнулась от Влада в другую сторону.

Влад, хотя и почувствовал мой страх, не отступил. Поцелуй был ни долгим, ни нежным. Влад стремился показать, что между нами ничего не изменилось, и у него это вышло. О чём я теперь сожалела.

Отстранившись, он с ухмылкой ещё раз чмокнул меня в губы.

— Выздоравливай, — сказал он, поднимаясь с кровати. Поняв, что Влад собирается уходить, я окликнула его в самый последний момент.

— Да? — спросил он как ни в чём не бывало. Этот жизнерадостный спокойный тон меня доканывал.

— Я хочу уехать к себе домой.

— И не мечтай.

— Слушай, я что, не имею на это права?

Влад, закрыв уже было приотворённую дверь, повернулся ко мне, скрестив руки на груди.

— Ты останешься здесь.

— Даже если я этого не хочу?

— Без вариантов, дорогая, — он снова усмехнулся. — Для твоего же блага.

— Ну да, — ерничая, согласилась я.

Шимов поднял бровь.

— Если бы ты не вмешивалась в игру, у меня не было бы причин подвергать тебя допросу.

— Я устала тебе говорить, Влад, что я не вмешивалась в игру.

— Ну значит, ты позволила себя втянуть во всё это. Хотя так легко можно было избежать всех осложнений.

— Как, интересно? Уехать отдыхать на моря?

— Именно это я тебе предлагал.

— А кто — то в это время обыскивал мою квартиру, подбрасывал, в качестве улик мои квитанции… — думаешь, после всего этого у милиции не возникли бы ко мне вопросы.

— Я не думаю, я знаю, что не возникли бы.

— А, — кивнула я, соглашаясь. — Ты бы всё проконтролировал, да?

Шимов улыбнулся.

— Ты неплохо успела меня узнать.

— Кажется, время на это было, — буркнула я первое, что пришло в голову. Влад захохотал и ничего более не сказав, вышел из комнаты.

Спустя два дня, отоспавшись и замазав синяки тоналкой, одолженной у Ольги Вячеславовны, я решила ещё раз попросить Шимова отвезти меня домой. Я понимала: раз допросы закончились, этому могло быть одно объяснение — нашлось что — то, указывающее на мою невиновность. А значит, Влад вполне мог меня отпустить.

Но поговорить с Владом не получилось — приехавший вместо него появился Никита, который с некоторым извинением в голосе сообщил, что Влад уехал по неотложным делам.

— Надолго? — спросила я, предполагая, что да, надолго. Кольцов, словно прочитав мои мысли, весело ухмыльнулся.

— Он вернётся, как только уладит дела.

— Ага, — кивнула я и попросила Ольгу Вячеславовну принести йогурта. Хотя в доме врага обычно не едят, но я так и не решила, считать мне Шимова врагом или не считать.

Прошло ещё пару дней. Даже не прошло — пролетело. Еду приносили вкусную, в качестве развлечения в доме нашлась библиотека (что само по себе удивительно), а там полное собрание сочинений Агаты Кристи.

Я лежала в кровати, пытаясь уснуть, когда в комнату, предварительно постучавшись, заглянул Кольцов.

— Насть, ты спишь? — спросил он как ни в чем не бывало.

— Пытаюсь. А что?

— Да тут к тебе гости, — ответил Кольцов и дверь, словно по заказу, с силой открылась настежь, с грохотом ударившись о стенку. На пороге стоял изрядно помятый Курьянов. Увидев меня, он побледнел — синяки ещё не сошли, и я представляла собой пока не очень приятное зрелище.

— Что с тобой? — спросил Кирюха, ковыляя к кровати. Досталось ему изрядно, нечего сказать.

— Орёл, — беззвучно произнёс Кольцов, закатив глаза. — Он хотел на машине разнести домик охраны.

— Так им и надо, — ответила я.

— Настя, ты где была, а? — обеспокоенно спросил Курьянов, словно не замечая в комнате присутствия Кольцова. — На звонки не отвечаешь, на работу не ходишь. Подружка твоя в ужасе. А тут ещё соседка…

— Выходит, ты к нам не из — за большой любви к Шимову припёрся, — уважительно протянул Кольцов, но Кирюха даже ухом не повёл. Из этого я поняла, что приятель едва держится на ногах.

— То-то я думаю, как ты меня вычислил, — продолжил издеваться Кольцов. Кирилл махнул рукой.

— Да разве только в свидетелях дело? — скривился мой товарищ. — Вы девчонке всё время жизнь портите, никак не оставите её в покое.

— Кирилл, — осторожно позвала я, дотронувшись до руки приятеля. Кирилл опустил на меня взгляд. — Не надо.

— Ты что, за мир во всё мире?

— Ага, — подтвердила я.

— Зато дружок твой целой армии стоит, — всё ещё стоя у порога хохотнул Кольцов. — Он нам не только домик охраны, он нам ещё и ворота разнёс, всё встречи с Шимовым требовал.

— Это правда? — спросила я, переведя взгляд на Кирилла. Тот пожал плечами.

— Я беспокоился.

— Ага, — хмыкнул Никита. — Тебе очень повезло, ментяра, что сегодня я оказался в нужном месте в нужное время, объяснив охране, какие сильные дружеские чувства тобою движет. Наши ребятки обычно не слишком беспокоятся о самочувствии незваных гостей.

— Да вы вообще гостей не любите, — согласился Курьянов, кивая в мою сторону. — Что с девчонкой сотворили.

— Это был несчастный случай, — слегка закашлявшись, пробормотала я.

— По кличке Шум, — усмехнулся Курьянов. Кольцов, поняв, что шутки кончались, попытался что — то вставить в защиту Влада, но Кирилл, не оборачиваясь, послал Кольцова в далёкие края. Причём так витиевато, что я даже открыла рот от удивления.

— Обалдеть.

— Вот и делай после этого добро людям, — хмыкнул Никита. Курьянов, обернувшись, зло посмотрел на юриста, бросив:

— Вы ей здесь тоже добро делали?

— Кирюх, — миролюбиво протянула я. — Ну не надо. Забери меня лучше домой, а?

Курьянов усмехнулся.

— За этим и приехал.

Никита покачал головой.

— Настя, Владу это не понравится.

— Мне всё — равно.

— Ты же понимаешь, что дело не в личных отношениях. Сейчас многое поставлено на карту.

Мысли, которые до этого где-то блуждали, вдруг резко сфокусировались на одном вопросе.

— Он боится, что я поломаю ему игру?

Кирилл усмехнулся, Кольцов, не меняя выражения лица, покачал головой.

— Не в этом дело.

— Влад сам хотел, чтобы я не лезла в игру. Я не буду лезть.

— У меня нет приказа, — развёл руками Никита, на что Курьянов тут же широко улыбнулся.

— Зато у моих ребят есть подписанное разрешение вломиться в этот дом, чтобы спасти захваченного бандитской группировкой заложника, — радостно сообщил Кирюха. — И если мы через десять минут не свяжемся с группой захвата, я обещаю вам роскошный фейверк и незабываемых гостей в спецодежде.

— О как, — уважительно протянула я.

Никита поморщился, но сделал шаг назад, открывая нам доступ к выходу.

— Как знаете.

— Это что за цирк был? — спросила я, оказавшись в машине. Кирюха вёл машину, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида.

— Это был экспромт.

— Думаешь, Кольцов тебе поверил.

— Кольцов верит, что я дурак, который способен на всё, — усмехнулся Курьянов. — Не хотелось его разочаровывать.

— А если бы он не повёлся.

— Повёлся бы, — покачал головой приятель. — Потому что подстраховка и впрямь была. Помнишь, отряд Греханова?

— Ну, конечно.

— Так вот они и едут, — кивнув в сторону микроавтобуса, следующего сбоку от нас, сообщил Курьянов.

— Ни фига себе, как вы подготовились.

— Ага, шли к неприятелям выручать пленного, — широко улыбнулся Кирилл. — Я хоть и последняя сволочь, но как — то меня всё время тянет подняться по списку.

Я поняла, что Кирилл так извиняется за прошлое. И широко улыбнулась своему другу.

— Ты единственный и неповторимый, — сообщила я Курьянову. Тот, осклабившись, вытащил телефон и, игнорируя действующие законы, принялся набирать чей — то номер.

— Спасибо, Вась, за подстраховку.

Я поняла, что он разговаривает с Грехановым и тут же шёпотом попросила передать привет от меня. Что Кирилл тут же и сделал.

Микроавтобус, поморгав нам фарами на последок, ушёл на поворот, а мы поехали по главной дороге в сторону….ну, может быть ко мне, а может, к Кириллу домой. Дорога здесь была одна.

Пока Курьянов старался выпытать, что же со мной делали «фашисты Шимова», я слушала тихо бормочущее радио и радовалась слепящему и согревающему весеннему солнышку.

Скоро и сарафаны можно будет одевать, — подумала я, закрыв глаза. И в этот самый миг нечто большое ударилось в нашу машину со стороны водителя.

Несмотря на это машина не перевернулась — просто съехала с дороги в канаву. Аккуратно так съехала.

— Либо нам очень повезло, либо этот парень очень профессионал, — заметил, залитый кровью, Курьянов. Он, будучи не пристёгнутым, при столкновении сильно ударился об руль.

Снаружи послышались голоса, а через минуту уже несколько рук пытались открыть дверцы машины. Я подумала, что нам хотят помочь и сама открыла свою дверцу.

— Привет, красавица, — сказал хорошо знакомый голос. И, подняв взгляд, я поняла, что знаю говорившего. Немец.

— А ты что здесь делаешь? — спросила я, сильно удивившись. Роберт моргнул и неожиданно громко рассмеялся.

— Не поверишь, но я успел сильно по тебе соскучиться.

— Ты поэтому нас с шоссе столкнул?

— Это были вынужденные меры.

— Помогите, пожалуйста, Кириллу.

Кто — то из парней, стоявших за Робертом, насмешливо фыркнул.

— Вот ещё, мента спасать.

Словно в ответ Курьянов простонал что — то несвязное.

Я смотрела на друга в полной растерянности, зажав рот рукой и не зная что делать. Немец в явном нетерпении схватил меня за плечо, на котором и до его железной хватки не было свободного от синяков места.

— Нам пора, — заявил Роберт так, словно мы с ним засиделись в гостях.

— Я не могу оставить его здесь.

Кауфман тяжело вздохнул.

— О нем позаботятся.

— Ты обещаешь?

— Может, ты ещё и клятву с меня возьмёшь? — усмехнулся Роберт. — Раз сказал — значит сделаю. Если только ты будешь вести себя как пай девочка.

— Я постараюсь, — ответила я, и, вывернувшись, поцеловала Курьянова в щеку. А затем сама выбралась из машины.

Роберт отвёл меня к огромному внедорожнику, на ходу отдавая приказы своим подчинённым. Я не очень вдавалась в происходящее — не потому что не хотела, а потому что не могла. Слёзы, предательские и такие несвоевременные, застилали глаза и отгораживали от всего остального мира.

Ехали мы не долго. В одной машине со мной, кроме водителя и Роберта, который сидел на переднем сидении рядом с шофёром, находился только один охранник. Может, он у Роберта за главного охраны?

Как бы то ни было, другие качки расселись по оставшимся машинам, которые тут же выстроились по правилам картежа — одна машина сопровождения впереди, одна сзади. И каждая набита кучей накаченных и вооружённых мужчин. Поежившись, я с некоторой опаской взглянула на своего соседа. Парень с собачьей преданностью посматривал вперёд на Кауфмана, практически не обращая на меня внимания. Это смахивало на кратковременную передышку, чему я была бы несказанно рада, если бы не внезапная апатия. Мне до такой степени стало всё равно, что я даже не особенно вглядывалась в дорогу, хотя (на всякий случай) это следовало делать.

Когда машина притормозила возле высоких ворот частного дома, я невольно вздрогнула. И тут же почувствовала на себе взгляд Роберта: он наблюдал за мной через зеркало заднего вида.

Ворота медленно открылись, и первая машина сопровождения аккуратно въехала на территорию дома. Следующей проскользнула машина, в которой находилась я.

— Приехали, — оповестил всех водитель, после того, как затормозил возле особняка. Дом я рассмотреть не успела, но вот прилегающая территория удивляла, поскольку выбранный дизайн демонстрировал больше не наличие денежных средств и прочих возможностей, а выдержанный вкус и педантичность.

Кровь не водица, хмыкнула я, подумав о Роберте.

Словно в ответ на мои мысли, Немец открыл дверь и, схватив меня за локоть, выволок из машины. Дверь особняка тут же открылась, пропуская нас внутрь.

Я удивлённо озиралась по сторонам: посмотреть было на что.

Роберт, заметив мою реакцию, хмыкнул и, сбавив скорость, повернул к одной из дверей.

Мы вошли в большую комнату, которая, судя по всему, выполняла роль гостиной. Или пыточной?

Немец подтолкнул меня к дивану, вынудив на него не то что сесть — упасть.

— Что случилось? — спросила я, пытаясь устроиться поудобнее. Неудачная фраза для начала разговора, да что поделать. Роберт, нависший надо мною как скала, язвительно ухмыльнулся.

— Это я тебя хотел спросить.

— Ну спросить всегда можно, — дурашливо протянула я, зачем — сама не знаю. Немец — не Шимов, он со мной церемониться не станет, так уж лучше было не затягивать время ожиданий. Раньше начнут — раньше потеряю создание.

План, конечно, был так себе, но ничего другого я всё — равно придумать не могла.

Резким движением Кауфман дернул стул на место, рядом с диваном и сел на него, положив руки на спинку. Я, кажется, неприлично долго смотрела на его сбитые в кровь кулаки — это заставило Роберта рассмеяться. Напряжение в комнате спало.

— А теперь давай поговорим, — отсмеявшись вволю, предложил Немец.

Я кивнула.

— Давай. Только особых ответов не жди — я сама не в курсе происходящего.

— Расскажи, что знаешь, — спокойно кивнул Немец.

— Пожалуйста…Начнём с самого очевидного и невероятного: в городе кто — то затеял большую игру. Кто это кто мне не известно, даже предположений никаких нет. Участников, в общем — то, тоже трудно определить. Ясно только одно: игра затрагивает интересы Шимова. — Надо было быть последней дурой, чтобы такое ляпнуть. Этак я Кауфману и про деньги Картреновские расскажу.

— …поскольку город фактически принадлежит Шимову, — сделала я неуклюжую попытку исправить положение.

Роберт широко улыбнулся.

— Я бы не стал торопиться с выводами.

— Извини, — развела я руками. — У меня данные в основном пятилетней давности. С тех пор могло утечь много воды. Но зная Влада как-то не вериться, что он мог так запросто потесниться на своей территории. А ни о каких бандитских войнах я не слышала — уж это наше телевидение бы точно не пропустило. Кровавые сюжеты всегда в цене.

— И такая сообразительная девочка до сих пор не разобралась в происходящем? — наигранно удивлённо протянул Немец.

— Скажем так: мне достаточно неприятностей в прошлом.

— Не в таком уж далёком прошлом, — окинув взглядом мои синяки, фыркнул Немец.

— Тот, кто ведет игру, очень постарался включить меня в состав участников. Только не могу понять зачем.

Роберт помял подбородок.

— Для путаницы. Чем больше игроков, чем безопаснее затейнику.

— Да, но с тобой мы познакомились случайно, — заметила я, вспомнив тот день, когда голосовала у дома Шимова. — Это нельзя было предусмотреть.

— Но затейник здорово воспользовался неожиданным обстоятельством, натравив на меня Шума, — нахмурился Немец. — Главная причина моих проблем с Шумом — это ты, детка.

Поэтому если ты, конечно, не камикадзе, постарайся сосредоточиться и рассказать всё, что имеет отношение к игре.

И я в самом деле принялась рассказывать, стараясь не упустить ни одной мало-мальски важной детали, но только до того момента, когда Кольцов нагло выволок меня из собственной квартиры. Понятное дело, что и про деньги я тоже умолчала. Хотя именно денежный куш, похищенный у Влада, виделся главным призом в игре. А может, деньги были только частью выигрыша…В любом случае, ликвидируя несостыковки в событиях, приходилось с ходу врать. А Немец, как видно достигнув многого за небольшой, в общем-то, срок, мог быть кем угодно, но уж точно не придурком и не простачком. Поэтому я старалась не только продумывать каждое слово, которое говорю, но и говорить их так, чтобы у Кауфмана даже сомнения не возникло в том, что я цежу слова. Нормальный такой привычный бабий трёп.

Немец слушал, сузив глаза. От его взгляда у меня бегали мурашки по коже. Где-то спустя час интенсивных, но вежливых, расспросов, я запросила воды.

Роберт кивнул.

— Отдыхай пока, — он вытянул руку и дотронулся до моей щеки, на которой ещё утром красовался ужасающе фиолетовый огромный синяк. И хотя с утра я больше в зеркало не смотрелась, точно знала — он ещё там.

А рука у Роберта была жесткой, шершавой и очень горячей. Я напряглась, потому что почувствовала… то, что не должна была чувствовать.

— Позже продолжим, — сказал Роберт, заметив мою слабую попытку отстраниться.

Мне отвели комнату на втором этаже: небольшую, но уютную и неожиданно женскую. Вряд ли бы здесь стал останавливаться мужчина…Умыв лицо в прилегающей к спальне ванной комнате, я упала на кровать и прочти сразу провалилась в сон.

Проснулась я словно от толчка. Сейчас комната была наполнена вечерними сумерками. Прикинув время, получалось, что поспала я прилично.

Зевнув, потянувшись, и снова упав на кровать, я поздно заметила в комнате присутствие ещё одного человека.

В кресле, рядом с кроватью, сидел Кауфман и молча меня разглядывал. Я поняла, что именно этот взгляд заставил меня проснуться.

— Что-то случилось? — спросила я, стараясь не показать страха.

— Ничего нового. — Его голос звучал очень тихо, приглушённо. Так, словно он боялся разрушить тишину сумерек в комнате.

— Наверное, в нашем случае это скорее хорошо, чем плохо, — пробормотала я себе под нос, но Роберт всё — равно разобрал. Усмехнулся.

— В нашем случае это никак. Ты рассказала мне занятные вещи.

— Рада, что смогла оказаться полезной.

— …поэтому кое — что надо проверить.

От этих слов я вздрогнула. Страх, накрыв липкой паутиной, заставил меня вспомнить несколько прошедших дней. В последнее время меня проверяли очень своеобразно.

Немец, снова поняв всё без слов, громко хмыкнул, хотя я и не поняла, кому именно было выказано его пренебрежение: Владу, который не смог разговорить девчонку, или мне, которая вляпалась во всё это по глупости.

— Я имел в виду, что нам хорошо бы прокатиться по одному адресочку.

— А не поздно? — спросила я, с огромным сомнением поглядывая на окно. В комнате часов, кажется, не было (или я их пока ещё не заметила), вот и приходилось вычислять время по Солнцу или отсутствию оного за окном.

— Так только полдесятого, — развёл руками Роберт. — Самое время застать интересующих нас людей дома, в хорошем послерабочем настроении.

Я принялась собираться. Присутствие Немца здорово меня смущало, но я не просила его выйти — парень был вежлив и мне не хотелось провоцировать его на злость, указывая, что делать.

Снова посетив крошечную ванную, я вернулась в комнату, чтобы забрать кофту. Спала я практически одетая, в джинсах и футболке. За моё отсутствие Немец, казалось, даже не шелохнулся, не изменился и его взгляд. Сейчас, когда темнота в комнате стала ещё гуще, глаза Роберта стали опасно поблёскивать, точь в точь как у дикого зверя, и я со страхом ожидала, когда они засветятся.

— А он тебя отлично выдрессировал, — усмехнулся Кауфман.

— Как получилось.

— Может, объяснишь, что ты в нём нашла?

— Забавный разговор, не находишь? — спросила я, пытаясь изо всех сил переменить тему.

— Не такой забавный, как девчонка напротив, — осклабился Немец. В темноте его ухмылка выглядела волчьим оскалом. А может, темнота была тут не причём. — Я гадаю, за какие заслуги Шуму досталось такое сокровище.

— Сокровище — это я? — спросила я, решив уточнить.

Роберт кивнул.

— Ты, милая, ты.

— Хорошее сокровище — подкинутое, чтобы шпионить.

— Подкинутое или подложенное?

— А это считай так, как хочешь, — пожала я плечами. Роберт встал и тоже потянулся.

— Ну почему так: встречаю на дороге голосующую девушку, хочу сделать доброе дело и подвести её. Думаю, наконец-то повезло: видно, что красавица, чувствуется, что умница. Не шлюха — устал я от них, и на тебе… — Роберт подошёл совсем близко ко мне. Наклонился. Теперь я чувствовала его дыхание на своём лице. — Почему мне не везёт, а?

— Вини во всём свой гороскоп.

Немец провёл руками по моим волосам и, довольно нелюбезно задрав мне подбородок, принялся меня целовать. Впрочем, не почувствовал ответа, он тут же остановился.

— Какая выдержка…

— Не хочу превращаться в шлюху.

— Ты не превратишься.

— Очень на это надеюсь.

Роберт усмехнулся.

— Он наблюдал за тем, как тебя били?

— Вначале — нет, — честно ответила я. Зачем — не понятно. Пожалуй, просто не могла соврать.

— А потом? — цепкой хваткой удерживая меня на месте, спросил Роберт.

— А потом я не помню.

Немец схватил меня за подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом.

— Слухи о любви Шимова сильно преувеличены, — усмехнулся он.

— Влада можно понять.

— Ну да, — согласно кивнул Роберт. — Пять лет назад ты была секретным агентом российских спецслужб.

— Я не думала, что дала новый повод.

— А он уже был, верно? — ухмыльнулся Немец. Я хотела вырваться, но хватка у Кауфмана была железной.

Немец явно старался показать, какое я ничтожество в глазах Влада. Зачем? Вызвать ревность или обиду затем, чтобы переманить на свою сторону? Возможно. Скорее всего. Какие ещё могут быть причины…

Я перестала вырываться, спокойно посмотрев на Роберта. Взгляд мой должен был выражать полное безразличие — по крайней мере, я на это очень надеялась. Роберт усмехнулся, покачав головой.

— Не убедила.

— Выдержки маловато, — согласилась я, дурашливо улыбнувшись.

Возле гаража нас ждал неприметный серый опель и отсутствие всякой охраны. Для человека, имеющего неприятности с Шимовым, Роберт вёл себя на удивление беспечно.

— Что случилось, милая? — поймав мой взгляд, поинтересовался Роберт.

— Не могу понять: ты или очень смелый или не очень умный.

— Как определишься, дай знать, — кивнул Кауфман.

Мы приехали в новый район, только недавно построенный крупной фирмой, кажется, из Москвы. Новостройки выглядели внушительно — особенно на фоне жмущихся друг к другу старых обшарпанных пятиэтажек. Зато дворы пятиэтажек выглядели обжитыми, что нельзя было сказать про новенькие дома.

— Раиса жила здесь?

— Да, снимала квартиру с подружкой.

— Она не местная?

— А ты об этом не знала? — в свою очередь удивился Роберт. — Как плохо работает наша милиция.

— Эй, ты хотя бы Курьянова не трожь, — обиделась я за Кирилла.

Кауфман, расхохотавшись, покачал головой.

Немного покружив во дворах новостроек, мы остановились возле второго подъезда от конца дома. Рядом располагалась новенькая детская площадка, пустая по причине позднего времени. А может, жильцы с детьми ещё пока не заехали — уж очень необжитым казалось это место.

— Дом недавно сдали?

— Собственно говоря, официально его ещё не сдали. Коммуникации подвели, но вот лифт не работает, — сообщил Роберт, когда мы входили в подъезд.

— Ты это к чему сейчас сказал? Немец улыбнулся.

— К тому, что нам на 15 этаж.

Если он и хотел кого — то удивить хождением по лестнице, то явно не меня — в советских пятиэтажках лифты не предусмотрели. Хотя пятнадцатый этаж — это вам не пятый.

Роберт открыл дверь с лестничного прохода, пропуская меня на пятнадцатый этаж. Все двери на площадке ещё не были заменены хозяевами с казенных дспешных на привычно металлические. Странно, если учесть, что в одной из квартир точно проживали люди. Номеров на квартирах не было, но Роберт уверенно шагнул вправо. Короткий звонок в дверь (дверной звонок, в отличие от лифта, работал), и нас пропустил внутрь квартиры один из подручных Роберта. Выходит, парень всё — же не до конца расстался со своей охраной.

— Не мнись на пороге, — усмехнулся Роберт, заметив, что я отстала.

Квартира выглядела…ужасно. Откуда в новостройке могли взяться жухлые старые обои, поклеенные по всему коридору. Даже в моей старой хрущёвке где, наверное, лет двадцать не было ремонта, и то чувствовалось уютней. Хотя, ремонт дело наживное. Сейчас радуются стенам.

Роберт, обернувшись к охраннику, спросил у того, где девчонка.

— В гостиной, — ответил парень, чуть заметно кивнув в сторону левой двери.

— Ты тут всё проверил?

Парень снова кивнул.

— Да. Всё чисто.

— Вот и ладненько.

Роберт смерил меня долгим изучающим взглядом.

— Лядова снимала квартиру вместе с соседкой. Вроде особо они не дружили, отношения типа «привет-пока», но квартира не большая, стены тоненькие — хочешь-не хочешь, а будешь в курсе.

— Соседка тоже в Картрене работает?

— Нет, — ухмыльнулся Роберт. — Она из другого места.

Девушка, высокая крепкая блондинка, сидела на диване, кутаясь в длинный махровый халат. Она была очень напугана и, кажется, совсем сбита с толку.

Нормальная реакция, подумала я, представив себя на месте этой девушки.

Когда мы зашли в комнату, она сперва ещё больше испугалась, но потом внезапно успокоилась — это было заметно по её лицу, как будто она кого-то из нас узнала.

— Вы ведь Петрова, да? — спросила девушка, с надеждой глядя на меня. — Вы одно время с Владиславом Шимовым встречались.

— Ну это спорный вопрос, — шёпотом пробормотала я, однако Роберт услышал и, естественно, хохотнул.

— Расскажи — ка нам всё про твою соседку, — обратился он к девушке.

— Раису? — она понимающе вздохнула. — Да вы, наверное, уже в курсе: убили её. Наверное, узнала что-то, чего недолжна была. Сами знаете, кто в Картрене заправляет.

— То есть смерть её на совести Шимова, — уточнила я.

— Да….Нет… Не знаю. — Она повела плечами. — Раиска скрытная была, да и не дружили мы особенно. Как соседка она меня устраивала — мужчин домой не водила, порядок любила, деньги за квартиру платила исправно.

— А почему мужчин не водила? — спросила я, представив Раису такой, какой она запомнилась мне в роли официантки Карины: молодая, яркая, эффектная. — Раиса с кем-то серьёзно встречалась?

— Ну конечно, — подтвердила соседка. — Они даже почти поженились.

— Стоп, — перебила я разговорившуюся девушку. — Вас как зовут?

— Ольга.

— Ольга, что значит «почти поженились»?

— Ну, так они бы с Димой давно поженились, если бы его бывшая палки в колеса не вставляла. Странная женщина — если мужик тебя не любит, зачем навязываться?

— И правда, — согласился Роберт, подмигнув девушке. Ольга тут же начала строить Немцу глазки, очевидно, забыв про то, что ещё десять минут назад тряслась от страха по его вине.

— А как вы познакомились?

Ольга хмыкнула.

— Экзотично.

— То есть?

— В Египте. Я туда с подружкой прошлой осенью поехала отдыхать, да только она на второй день сильно обгорела. Какой уж тут пляж — сидела круглосуточно в номере. Ну вот, она в номере сидела, я на море одна ходила. А там ведь как: пока купаешься, опоздавшие всё норовят твои вещи с лежака скинуть, чтоб себе лежак забрать. Честное слово, замучилась ругаться.

— А с Раисой — то вы как познакомились? — напомнила я.

— Они вместе с Димой рядом загорали, ну я и попросила их за вещами присмотреть. Так, слово за слово, мы и познакомились. Её парень очень нашим городом интересовался.

— По какой причине?

— Раискиному мужику его жена никак развод не давала. Но это ещё полбеды: она стала Раисе угрожать. Поэтому они собрались уехать из Москвы — чтобы Раису обезопасить.

— Так Лядова родом из Москвы?

— И Раиса, и Дима, — кивнула девушка.

— А может, — помолчав, спросила Ольга. — Всё это дело рук Димкиной бывшей? Она вроде как ненормальная.

— С чего такие выводы?

— Ну, разводятся в наше время миллионы, а сбегают от бывшей в другой город сколько? — Девушка с надеждой посмотрела на меня. — Вы вроде на милицию работаете…

— Уволилась, — ответила я, предпочитая не замечать смешков со стороны Роберта.

— Жаль, — серьёзным тоном произнесла Ольга. — Вот было бы здорово Димкину бывшую проверить. А вдруг она причастна? Что ни говори, а у неё зуб на Раису был.

— Вы не стали рассказывать про это в милиции?

— Ну уж нет, — перепугавшись, замотала головой девушка. — Раису тоже вот менты охраняли. А толку? Ментам сегодня веры нет — они за взятку кого хочешь сдадут.

— Я передам вашу информацию милиционеру, который не сдаст.

— Честный мент? — удивилась девушка. — Что — то не верится.

— Прекрати гоготать, — огрызнулась я, переведя взгляд на заходившегося в смехе Немца. Тот, всё ещё продолжая смеяться, поднял обе руки вверх.

— Я не говорила, что он совсем честный, — обратилась я снова к Ольге. — Но в этом случае на него можно положиться.

— Ну, если вы считаете, — кивнула девушка. — Только вы меня не сдавайте. В смысле, имени не надо называть.

— Никаких имён, — кивнула, соглашаясь, я.

— А что за баба такая интересная? — поинтересовался Роберт. — Так напугала мужика, что он аж из Москвы бежать собрался.

— Я не знаю. Для Раисы это не было любимой темой для разговоров.

— Подождите, я не поняла: осенью в Египте вы познакомилась с Раисой и её парнем. Парочка была из Москвы…

— Ну да, — кивнула Ольга. — Пока мы на солнце плавились, разговорились: кто, откуда…Под конец отпуска обменялись телефонами.

— И они уехали в Москву?

— ага, — Ольга почесала нос. — Правда где — то через месяц — полтора мне позвонила Раиса и попросила узнать, какие в нашем городе есть надёжные риэлтерские компании. Они — это я точно помню — сначала собирались переезжать в наш город вдвоем. Однако что — то не получилось, и Раиса приехала одна. Ну а у меня как раз соседка со своим парнем съехалась, так что я искала новое жилье и новую соседку.

— А как же хахаль Лядовой? — поинтересовался Роберт. — Разбежались выходит?

— Нет, — не очень уверенно, ответила Ольга. — Он иногда приезжает. Очень редко.

— Так и не развёлся?

Ольга и я понимающе переглянулись.

— Сказка про белого бычка, — вздохнула девушка. — Но Раиса ему верила.

— Ясно. А как найти его ты, случайно, не знаешь?

Девушка помотала головой.

— Нет. Он мне никогда не звонил, я ему тоже не звонила. Думаю, все его контакты должны остаться в Раисином сотовым.

— А её мобильник в милиции, — протянул Роберт.

Кое-что заставило меня встрепенуться.

— Ольга, вы случайно не знаете, на кого была оформлена симка, которой пользовалась твоя подружка?

— Сим — карта? — девушка с удивлением посмотрела на меня. — А это важно?

— Может быть, если её номер оформлен на компанию. — Раньше такое в Картрене практиковали, но как обстояло дело сейчас, я не знала.

Расспрашивать девушку далее, по мне, было пустой идеей. Она вряд ли бы сказала что-то новое, а вот наши вопросы точно бы запомнила. При желании и некотором умении даже из наших вопросов искусники могли извлечь информацию. А я не желала, чтобы Ольга попала к кому — нибудь из таких спецов.

Не знаю, о чем подумал Роберт, но, едва заметно кивнув охраннику, он поблагодарил девушку за беседу.

— Проще попросить Шимова, чем надёжного и неподкупного милицейского друга? — съерничал Роберт, когда мы вышли в коридор.

— Ага, — кивнула я, старательно улыбаясь. Не стоило спрашивать у Ольги про симку. Вряд ли бы Раиса стала пользоваться номером компании в случаях, относящихся к игре. Девушка ведь должна была понимать, что номер, фактически принадлежащий и оплачиваемый компанией, может этой самой компанией и просматриваться. Или оно попросту об этом забыла?

— Расцепи зубы, милая, — похлопав меня по щеке, усмехнулся Кауфман. — Или поговорка «лучше горькая правда, чем сладкая ложь» не относится к твоим любимым?

— Можно посмотреть комнату Раисы?

— Ну, уж раз зашли…Хотя вряд ли мы найдём что — нибудь интересное. Если верить соседке, здесь прошло как минимум два стада: милицейское и шумовское, а сколько их ещё могло втихаря побывать в квартире, пока Оленька подаёт пиццу на работе.

Я схватила Роберта за руку.

— Скажи ещё, она работает в Доме пиццы.

Кауфман покачал головой.

— Так и знал, что не поверишь. А как ты думаешь Лядова сумела изобразить этот дурацкий маскарад в пиццерии?

…думала, подкупила персонал заведения.

Роберт закатил глаза.

— И это девица провела Шимова… Ладно, пошли взглянем на комнату шимовско-картреновской секретарши.

Вторая комната, чуть меньшая по размеру, сильно напоминала комнату Ольги, если бы не огромное количество одежды, разбросанной, где придётся.

— Это что, последствие ментовского обыска? — присвистнул Роберт, подцепив пальцем тонкую красную кофточку.

— Скорее полное отсутствие шкафов. Новостройки редко сдают с мебелью.

— Если хотелось сэкономить, может не стоило покупать столько шмотья, — поморщился Роберт, нечаянно наступив на рукав светлого шерстяного свитера, низко свисавшего с кресла.

— Вы с Марса, вам не понять.

Не врут люди про немецкую аккуратность, — подумала я, с весельем представив себе реакцию Роберта на беспорядок в квартире Коломейцевой. Подружка, хотя и была невероятной чистюлей, борьбу с хаосом в квартире почти всегда проигрывала, хотя и очень переживала по этому поводу.

Разговаривая с Робертом, я между делом, ходила по комнате, совершенно не представляя, что следует искать. Прав, прав был Курьянов: как оперативный работник я полный ноль.

Штор на окне не было — только старая, явно привезенная владельцем квартиры, выцветшая и местами порванная тюль. Девчонки бы такое не купили…Хотя…они могли вполне прихватить их с прошлого места жительства.

Поморщившись от этой плохой мысли, я неожиданно для себя обратила внимание на черную сумочку, небрежно приткнутую на подоконнике.

— Ты что? — спросил Роберт, заметив, что я напряглась.

— Сумка, — кивнула я в сторону окна.

— А что с ней?

— Она не подходит.

Немец выразительно закатил глаза.

— То есть она тебе совершенно не нравится.

— Нет, напротив. Я около месяца облизывалась на эту сумку. Но цена была заоблачная. И хотя зарплата секретарши в Картрене выгодно отличается от зарплаты помощника судьи, не думаю, чтобы и Раиса могла себе её позволить. К тому же, если судить по разбросанным вещам, девушка предпочитала магазины средней категории.

— Ты меня удивляешь, — выдержав паузу, выразительно поднял бровь Роберт. — Умница, красавица, оказывается ещё и в моде разбирается.

— Да ну тебя, — отмахнулась я, продолжив движение по комнате. Роберт рассмеялся.

— Тебя зацепила такая мелочь?

— Да. — Я нерешительно остановилась. — Просто непонятно: эта сумка стоит дороже, чем вся вместе взятая обувь девушки, — решив не обращать внимание на явную иронию Роберта, продолжила я. — Так обычно не поступают: не станет девушка, которая носит недорогие белорусские сапоги, тратить уйму денег на брендовую итальянскую сумку. В этом нет никакой логики.

— Это мог быть подарок, — пожал плечами Роберт.

— Мог, — согласилась я. — Но от кого?

— От хахаля её, от женатика.

— Тогда очень интересно следующее: её парень что, за всё время отношений сделал только один подарок? Или остальные были значительно дешевле? Тогда почему этот дороже? На прощальный подарок сумка, согласись, не тянет.

— Далась тебе эта сумка. Мало ли кто мог её подарить: девчонки на работе скинулись в честь дня рождения, из хахаля при случае вытрясла…Тот провинился и должен был раскошелиться.

— Ты можешь себе представить мужика, который, провинившись, пойдёт выбирать сумку? Ну, украшения ещё куда не шло…

— У неё могла быть аллергия на золото, или у парня пунктик насчёт дорогих аксессуаров. Да мало ли что…

Роберт, конечно, был прав. Чего я прицепилась к этой мелочи?

Меня учили, что всегда надо искать простое логическое решение. И если его нет — значит, ищешь плохо или ищешь не там.

Чтобы не придумывать много разных версий, я решила ещё раз расспросить Ольгу. Но не сейчас, когда в квартире маячит Немец и его ребята.

Словно почувствовав, что я о нём думаю, Роберт резко обернулся в мою сторону.

— Ты выяснил, что хотел? — спросила я, стараясь не выказать своего интереса.

— А ты куда-то торопишься?

— Хотелось бы сегодня попасть домой. Если это, конечно, возможно.

— Какие пошли вежливые девушки, — покачал головой Роберт.

Ученые, мысленно поправила я Кауфмана.

— Делать здесь больше всё — равно нечего, — хмыкнул Роберт. — Поехали, отвезу тебя домой.

Я хотела было отказаться: на улице пусть уже не день, так и не глубокая ночь: транспорт ходит исправно (насколько это возможно в нашем городе), так что добраться до дома я вполне могла бы и сама на общественном транспорте.

Я открыла рот, чтобы сказать это Роберту, но вовремя вспомнила про отсутствие денег. Когда Никита утаскивал меня из дома, захватить заодно ещё и сумку он как — то не догадался. Интересно, он дверь — то входную хотя бы запер? — запоздало заинтересовалась я. Отсутствие ключей меня не расстраивало: запасной комплект висел в прихожей дяди Васи, соседа по подъезду. А вот если Кольцов не позаботился захлопнуть входную дверь…

Припомнив, что за этим последовало, я справедливо рассудила, что открытая дверь — последнее, о чем следовало волноваться.

Роберт, как и обещал, довёз меня до подъезда.

— Спасибо, — поблагодарила я, отстёгивая ремень безопасности.

Кауфман тоже вышел из машины.

— Я провожу тебя до квартиры.

— Не стоит, со мной ничего не случится.

— Зато со мной случится, — фыркнул Роберт. — Моё воспитание этого не перенесёт.

На этаж мы поднимались молча.

Немец подал голос лишь раз — когда я созналась, что ключей у меня при себе нет и надо сходить за запасными к соседу.

— Я никуда не тороплюсь, — ответил Роберт, заставляя меня нервничать ещё больше.

Мы вместе заглянули за ключами к дяде Васе, а затем вернулись на мой этаж.

— Береги себя, — легонько поцеловал меня на прощание Кауфман.

Глядя ему вслед, я вдруг подумала о том, насколько Роберт отличается от Влада. Шимов — бульдозер, тяжелый внедорожник, все сметающий на своём пути, а Немец… он знал, когда следует отступить, чтобы отступая продвинуться вперёд.

Собственная квартира показалась мне какой — то чужой и…. бедной. Это особенно чувствовалось после хором Влада и Роберта. Раньше я этого не замечала.

— Ну и пусть, — со злостью подумала я, оправляясь на кухню. Выкинув из холодильника испорченные продукты, я поставила на плиту чайник, а затем, немного подумав, ещё и сделала яичницу. Не то, чтобы мне хотелось особенно есть, но еда дома, пусть даже и такая незатейливая, успокаивала.

А нервничать было из — за чего: во — первых, следовало позвонить Кирюхе. Я не могла этого сделать раньше, но теперь то, дома…тоже не могла себя заставить. Водитель Кауфмана подрезал нас аккуратно, так что Курьянов уже наверняка оклемался… И стоит мне только ему набрать — можно идти в коридор, открывать дверь. Сто процентов примчится. А я пока к этому была не готова, потому что…

Потому что, во — вторых, меня по-прежнему доставала эта несуразица с сумкой. Нас так учили: не игнорировать даже малейшую деталь расследования, поскольку именно эта мелочь может оказаться той самой ниточкой, что поможет распутать дело.

А в деле Раисы Лядовой было много всего запутанного.

Я не жалела, что не спросила про сумку у соседки Раисы. Это давало мне лишний повод ещё раз посетить квартиру, где жила Лядова.

Интересно, Роберт просто так сболтнул мне про «Дом пиццы», где работала соседка Раисы, или с умыслом, чтобы я при случае смогла найти девушку самостоятельно?

Что ж, даже если так, Ольга на работе мне совсем ни к чему: место там популярное, посетителей много — по душам с девушкой не поговоришь. Другое дело — вечером, дома.

Следовательно, чтобы поговорить с соседкой Раисы, придётся ждать почти сутки. Не так уж это и плохо, подумала я, прикинув в уме, что у меня будет в запасе целый день для того, чтобы сбить с толку наблюдение.

Я, конечно, никого подозрительного возле подъезда не заметила. Но это, скорей, из-за темени — фонари у нас как не работали, так не работают. К тому же парни, чьи бы они не были: Роберта или Влада, вряд ли были идиотами, а потому не стоило рассчитывать, что я так просто смогу вычислить наблюдение за собой.

К тому, при моей нынешней паранойе…

На тумбочке громко запищал телефон. Я было дернулась взять трубку, но передумав, вернулась на место: время объявляться ещё не подошло.

Уже стояла глубокая ночь, а я так и сидела в кресле, щелкая пультом от телевизора, в поисках какого — нибудь старого фильма. Как назло, по всем каналам шли передачи про политику и бизнесменов. Я остановилась на программе, рассказывающей о рассекреченных документах времен второй мировой войны. По крайней мере, у диктора был хорошо поставленный голос….

В начале второго, заставив себя подняться, я собралась в душ, понадеявшись, что теплая вода разгонит бессонницу. Включив воду, чтобы холодая ванна нагрелась, и, стянув одежду, я невольно зажмурилась: синяки, хотя и немного поблекшие, всё же пугали своим количеством.

Бьет — значит любит, — хмыкнув, я подмигнула своему потрёпанному отражению с глубокой царапиной на скуле. Парень, что проводил допрос, обещал, что оставит мне небольшой шрам на память. Ольга Вячеславовна, которая заботилась обо мне после, обещала, что шрама не будет. Неизвестно, кто из них окажется прав, да только парень изначально ошибся: глядя в зеркало, я вспоминала не о нём, а о Владе, который, по сути, и наставил мне этих меток.

Впрочем, я и в этот раз всё заслужила.

Практически каждая жертва домашнего насилия пытается оправдать своего партнёра, сказала бы сейчас Коломейцева, которая хорошо знала статистику. — Это общеизвестный факт, который всякая побитая баба почему — то игнорирует, считая себя единственной и неповторимой.

И я в этом не исключение: Шимов не виноват, синяки заживут, дело закончится.

На следующий день я проснулась очень рано, ещё не было и восьми. Вот и бессонница….куда, скажите, девать целый пустой день? Выходить из квартиры я не хотела — всегда есть вероятность попасть в какую — то заваруху, а уж у меня в последнее время эта вероятность бьёт все рекорды. Я очень хотела поговорить с Ольгой, а значит, следовало сидеть дома, как мышка.

Где-то к обеду, забросив очередную книгу, которую пробовала почитать, я поймала себя на мысли, что прислушиваюсь к шорохам за дверью.

— Здравствуй, паранойя, — радостно кивнула я самой себе. — Только это сейчас мне не хватало.

Причем, переживать из-за внезапного налёта было глупо: те, кто наблюдал за квартирой, были в курсе моего пребывания здесь. И если они до сих пор не вошли в квартиру, то значит, не было приказа.

Пока не было. И я очень надеялась, что такой приказ не отдадут, по крайней мере, ещё до вечера.

Я долго размышляла, как мне отправиться к Ольге: стоит ли хотя бы попытаться скинуть наблюдателей, попытаться их обмануть или, наплевать на всё, поехать в открытую.

Не то, чтобы я страдала манией величия или преследования, но последние события всё же наводили на мысли, что просто так от наблюдения ни Немец ни, тем более, Шимов не откажутся. Пока не закончена игра, я оставалась под подозрением. Но как поговорить с Ольгой, чтобы не подставить под подозрения её?

Народ у нас в городе недоверчивый, и мои ухищрения могут привести к куда более негативным последствиям, чем простой визит.

В конце — концов, я решила, что для бывшей соседки Лядовой будет куда лучше, если хитрить я не буду, а доеду до новостройки, где жила девушка на такси.

Раскатывать с синяками на лице на общественном транспорте как — то не хотелось.

Дождавшись девяти вечера, я вызвала такси и стала собираться. На улице моросил мелкий дождь, напоминая о том, что весенняя погода — дело не только непредсказуемое, но ещё и довольно прохладное. Пришлось надевать плащ.

Ольга встретила меня как старую знакомую. Кажется, девушку совсем не удивил мой визит.

Правда, вначале, открыв дверь, девушка немного замешкалась.

— Настя, — напомнила я, поняв, в чём причина её замешательства.

Кивнув, Ольга пропустила меня внутрь, тут же заперев дверь на два замка.

Боится, догадалась я. Как быстро человек приобретает новые привычки. То, с какой скоростью девушка заперла замки и отошла от двери, наводило на мысли…

— Сколько у вас было гостей?

— Целая толпа, — хмыкнула Ольга, — И все незваные.

— Милиция?

— Кто угодно, только не эти.

Предельно ясно, подумала я про себя.

— Не против, если мы будем на ты, — спросила девушка, провожая меня в кухню.

— Наоборот, буду даже за.

Ольга кивнула в сторону стоящей табуретки.

— Присаживайся. Ничего, если мы посидим на кухне. Здесь мне почему — то спокойней.

— Я не отниму много времени.

Ольга снова кивнула.

— Даже и не думала, что моя соседка была такой темной лошадкой, — заметила девушка, чуть поежившись. — Да и кто бы мог подумать такое: она казалась обычной девчонкой.

— Откуда у неё черная итальянская сумка? — спросила я то, что не давало мне покоя со вчерашнего дня.

— Это та, дорогущая, на тонком ремешке? — Я кивнула.

— Она ей так хвасталась, — грустно вспомнила Ольга. — Бухнула на это целую квартальную премию, а потом перебивалась с гречки на рис.

Как всё просто, — подумала я, с сожалением признавая то, что часто любил повторять Курьянов: как оперативный работник я полный ноль.

Что уж тут скажешь: он полностью прав.

— Я тут кое — что нашла… Может, тебе пригодиться, — Ольга ненадолго вышла из кухни и вернулась уже с небольшим белым конвертом.

— Что это?

— Фотографии, — пояснила девушка, открывая конверт и протягивая мне один из снимков.

С фотографии на меня смотрело до боли знакомое лицо.

— Как же он про тебя забыл? — спросила я тихо. Соседка Раисы недоуменно подняла взгляд.

— Ты знаешь этого парня?

— Это зовут Дима.

— Ну да… — растерянно кивнула Ольга.

— Нет, его на самом деле так зовут, — я невесело усмехнулась. — Хоть тут не наврал.

— Он…он кто?

— Человек, который скорее всего убил твою соседку. И вполне мог убить тебя. За это. — Я махнула фотографией.

Ольга сглотнула.

— Он не знал про фото. Я думала, что засветила пленку в аэропорту. Знаешь эти штуки, с помощью которых просвечивают ручную кладь? — Я кивнула. — Ну вот, я туда вместе с сумкой и свой фотоаппарат сунула. А фотик у меня плёночный, не цифровой. На работе ребята сказали, что в этом случае плёнка уже засвечена — поэтому я её даже на проявку не стала отдавать. Какой смысл? Закинула куда подальше, а Раисе, когда она звонила, сказала, что фотографии не получились. Но вчера, когда вы начали спрашивать меня о Раисином парне, я решила отнести пленку на проявку и печать.

— Тебе надо уехать.

— Это я понимаю, — кивнула Ольга. — Если ты считаешь, что Дима опасен, то…

— Уезжай прямо сейчас.

— Но куда?

— Куда будут рейсы. Первый же рейс — твой. Ты извини, я не могу предложить тебе защиты. Мой друг мент наверняка захочет оставить тебя в городе ради свидетельских показаний, или — тут я горько усмехнулась, а Ольга продолжила:

— …или для того, чтобы моих показаний никто и никогда не услышал. Ты говорила, он честный мент.

— Он честный мент и мой университетский друг, — кивнула я. — Но, видишь ли, парень с фото тоже наш университетский друг. И они могут быть заодно.

Я не могла исключать такой возможности. Лядову задушили в тот вечер, когда мы трое сильно наклюкались. Я — то точно была пьяная в стельку, но что касается ребят…Имел ли Курьянов отношение к убийству Раисы? Вряд… Не стал бы он тогда так переживать. Скорее всего, всё дело провернул один Матвеев. Димка ведь мог только изображать пьяного. Подождать, пока Курьянов тоже затихнет на диване до утра, и потихоньку выйти из дома, чтобы задушить Раису.

— А твой вчерашний приятель? — спросила Ольга, заставив отвлечься от этих мыслей.

— Роберт? — переспросила я. — Нет, в нём я тоже не уверена. Я не знаю, какие у него могут быть намерения.

— Тогда зачем тебе оставаться в городе? — поинтересовалась Ольга, которая, конечно же, сейчас очень боялась. — Поехали со мной.

— Нет, не могу, — рассмеялась я, покачав головой. — Мне так долго впутывали в это дело, что я просто не могу уехать и вот так всё бросить. Непорядочно это будет.

Чувствуя на себе ответственность, я проводила Ольгу до автовокзала. Ближайший автобус уходил через пятнадцать минут. Пункт назначения был достаточно большим, чтобы в нем можно было затеряться, и далеким.

Обменявшись номерами мобильных телефонов, Ольга на прощание порывисто меня обняла.

— Удачи тебе. И если будет нужна компания…вдвоём прятаться спокойней.

— Я тебе позвоню.

Она кивнула и, помахав на прощание, скрылась в салоне.

Дождавшись, пока автобус отъедет на приличное расстояние, я стала ловить машину. Самое время побывать в Картрене. Ехала я, конечно, наобум, даже не представляя себе, как буду пробираться через охранников в кабинет Влада. Да и застану ли я его там?

На худой конец, вполне сгодиться Кольцов, который, как мне представлялось, играл всё же на стороне Влада. Иначе получалось слишком много предателей. А вот Кирилл? Стал бы Курьянов помогать Матвееву или нет?

Предательство, как липкий пот, окутывая с ног до головы, вызывало дрожь и ненависть. Так — то ощущал себя Шимов пять лет назад, хмыкнула я, удивляясь, как это ему хватило сил не добить меня в больнице.

Расплатившись с водителем, я вылезла из машины как раз напротив главного входа Картрена. Двери толкать не пришлось — открывшись автоматически, они пропустили меня внутрь.

Только бы не в ловушку.

За массивной стойкой сидела знакомая секретарь, которая приветливо мне кивнула.

Охраны практически не было видно — любимая фишка шимовских ребят. Я-то хорошо знала, что без пропуска дальше ресепшена пройти невозможно. Поздоровавшись с Аллой, я поинтересовалась насчёт Шимова.

— У вас назначено? — даже не моргнув от удивления, осведомилась девушка.

— Честно говоря, нет. Вы не могли бы узнать, не примет ли он меня?

— Одну минутку, — кивнула девушка, вежливым жестом указав в сторону кресел. — Присаживайтесь, Анастасия Алексеевна, пока я уточню информацию.

Войдя в положение секретарши — а ей ещё придется звонить секретарю Шимова, чтобы она доложила о неожиданном визите, собственно, самому боссу — при этом, если босс на месте или не занят. Иначе предложат подождать…Или дадут от ворот поворот.

Что делать в этом случае я не знала… Какого фига я вообще приперлась в Картрен? Чтобы выгородить себя? Допустим, Влад мне поверит — но этим самым я подпишу смертный приговор Матвееву. А так ли виноват Матвеев?

— Анастасия Алексеевна? — позвала Алла. По её интонации я поняла, что она зовёт меня не в первый раз. — Владислав Сергеевич вас ждёт.

Девушка незаметно кивнула появившемуся у лифта верзиле. Мой провожатый. Время сомнений прошло, — решила я, неохотно поднимаясь со стула.

Чем ближе мы подходили к кабинету Влада, тем сильнее становилась нервная дрожь. Машинально я отметила, что в приёмной Шимова сделали ремонт. Получилось стильно, дорого, модно — всё как обычно, однако как дизайнер не старался, но сделать уютным это помещение ему не удалось. Или такой задачи не стояло.

Дверь кабинета была приоткрыта. Оттуда доносились громкие мужские голоса, но напряжения я не почувствовала. Скорее всего, какая-то дружеская встреча, потому что тон голосов не походил на деловой. Хотя, какие могли быть друзья у Шимова.

Застыв на секунду от этой мысли, я было уже повернулась к диванчику, стоявшему тут же, в приёмной, чтобы подождать, когда Шимов освободится, однако секретарь Влада удивлённо повторила то же, что и Алла с ресепшена, а именно: Владислав Сергеевич меня ждёт.

— У него же посетители, — кивнув в сторону дверь, ответила я девушке. Та растерялась.

— Он сказал: проводить. Значит, вы не помешаете.

В кабинете, за длинным переговорным столом сидели, смеясь и попивая коньяк из тонких пузатых бокалов, Влад, Никита Кольцов и мой университетский друг, Димка Матвеев.

— Что отмечаете? — стараясь не смотреть на Матвеева, спросила я.

— Подписание договора, — кивнул Никита Кольцов. — Ты к нам присоединишься?

Я смотрела на Влада, поэтому не сразу поняла, что Кольцов обращается ко мне.

— Что? А, да, Конечно. Договор-это хорошо.

— А подписанный договор — ещё лучше, — хохотнул Матвеев.

Волчий взгляд Шимова не отпускал меня.

— Ты очень вовремя заглянула, — произнёс Шимов, пока я продолжала на него пялиться. — У тебя что-то срочное?

— Да как сказать, — я пожала плечами. — Убитая секретарша Никиты оставила тебе это, — порывшись в сумке, я протянула Владу фотографию.

Он, едва взглянув на фото, тут же снова перевёл взгляд на меня.

— Забавно.

— Я знала, что тебе будет интересно.

— А как же Немец?

— Роберт не в курсе, я ездила на встречу одна.

— Очень недальновидно с его стороны.

— Мне повезло, — ответила я, пожав плечами.

— Ну, раз все собрались… — пару раз крутанув фотографию между пальцев, Влад подкинул её Матвееву.

— Никакого тут не узнаешь?

Влада, судя по всему, фотография нисколько не удивила.

— Сука, — прошипел Матвеев, отбросив фотографию в сторону. — Сука, вынюхала всё — таки.

Шимов усмехнулся.

— Не представляешь, насколько я удивлён.

— Влад, ты же меня давно знаешь…. Что касается девчонки, то это была простая интрижка. Кое-кто, — тут Матвеев многозначительно посмотрел в мою сторону. — Решил использовать мою летнюю интрижку ради своей выгоды. Она ведь давно хотела отомстить Игнатьченко и Савельеву. Только не пойму, меня за что, Насть?

Влад расхохотался. Никита тяжело вздохнул, покосившись на Матвеева.

Я сидела в полной растерянности, гадая, поверил ли Влад Димкиным словами или нет. В любом случае, делать резкие движения я побоялась, опасаясь рефлекторного ответа со стороны Влада или Кольцова. Они могли быть и не вооружены, но от этого парни не становились менее опасными.

— Настя, ложись, — рявкнул вдруг Влад. Обернувшись, я увидела Матвеева, наводящего на меня оружие.

Все казалось замедленным и каким — то нереальным. Что-то тяжелое свалило меня на пол, лишив возможности понаблюдать за тем, как Никита Кольцов метким ударом выбил пистолет из Димкиных рук.

— Дура, — ругался мне на ухо Влад. Он лежал на мне и очень злился. — Идиотка. Ты что, русского языка не понимаешь?

От страха я потеряла дар речи, но Влад, кажется, подумал нечто иное, потому что тут же рывком приподнявшись, принялся ощупывать моё тело.

— Не задело, — утвердительно произнес Влад через пару минут.

— Разве Матвеев успел выстрелить?

Влад, подняв голову, рыкнул что-то на охранников.

— У неё наверняка шок, — сказал, подходя ближе, Никита Кольцов. Шум, который только что окружал со всех сторон, словно по волшебству, прекратился.

— Какого хрена его не обыскали? — рявнул Влад, обращаясь к Никите.

— Уже не девяностые, — пожал плечами Кольцов. — И деловых партнеров обычно не обыскивают. Кто же знал, что наша девочка решит именно в этот момент заявиться с доказательствами.

— Так вы уже знали? — спросила я, поднимаясь с помощью Влада. Мне не хотелось его касаться, но у Влада на этот счёт было своё мнение.

Не отпуская моей руки, он усадил меня на диван и тут же сел рядом. Никита упал всё в то же кресло, в котором сидел ранее.

— Твой однокашник очень постарался, запутывая следы. Тебя так грамотно приплёл.

— Почему? — спросила я, жалея, что голос звучит тихо и невыразительно.

Влад ухмыльнулся.

— Потому что знал твои прежние заслуги.

Я усмехнулась, чтобы хоть как-то предотвратить набегающие слёзы.

— Курьянов любитель поговорить про жизнь. Но как Димке удалось всё это провернуть…организовать?

— А он и не организовывал, — подал голос Кольцов. — Матвеев занимался всего лишь отводом глаз. Ему за это неплохо заплатили.

Интересно, кому ещё?

— Курьянов тоже причастен? — поинтересовалась я, припомнив новую машину Кирилла. Её стоимость явно не вписывалась в честный ментовский бюджет.

— Твой мент любит поворчать, — усмехнулся Влад. — Но делает это скорее по привычке.

— Ты бы видел, как Курьянов отбивал нашу девочку, — насмешливо протянул Никита Кольцов.

— Ему это не интересно, — поморщилась я.

— Почему ты так думаешь? — повернувшись ко мне, излишне ласково поинтересовался Влад.

— Тот дом наверняка оборудован камерами. И если бы тебе было интересно…

— Твоя оперативная подготовка улучшается на глазах, — не дав договорить, кивнул Шимов.

— А ты был недоволен, что я общаюсь с Курьяновым, — заметив веселую усмешку в волчьих глазах Влада, пошутила я.

— Я вам не мешаю? — поинтересовался довольно противным тоном Никита.

— Мог бы уйти по-английски, — вздохнул Шимов, не выпуская меня из объятий.

— Подождите, — подала я голос. — Это… всё?

— А что тебе ещё надо, — спросил Влад.

— Правду. — Я, насколько могла, отодвинулась от Влада. — Расскажите мне про игру.

— Довольно скучная и неинтересная тема.

— Я должна знать.

— Ну как хочешь, — сдался Влад. Я услышала, как тихо хлопнула дверь, но голову не повернула. И так было понятно, что это Никита решил оставить нас одних. — Как ты знаешь, финансами в Картрене занимается наш старый и добрый Сергунин, у которого мышь не проскочит и муха не пролетит. Но с недавних пор он стал ошибаться. Довольно крупно, кстати. Наконец, пропала очень большая сумма. Неприлично большая. И вместе с этим в городе появилась какая-то возня.

— Ты имеешь в виду эпизод со взяткой Игнатьченко?

— Именно, — кивнул Шимов.

— Ты стал подозревать меня.

— Не сразу, но ты сама виновата: лезла, куда не просят, — пожал плечами Шимов. — Что мне ещё оставалось?

— Однако ты всё — равно меня страховал, обеспечивал алиби, вытаскивал из милиции.

Или это была не страховка, с горечью подумала я. Да, единожды солгав…

— Я держал тебя под наблюдением, поскольку не был уверен, что ты вне игры.

— Меня туда всячески приглашали, — невесело рассмеялась я. — Но кто всё — таки это устроил?

— Борисов.

— Зять Виталия Алексеевича? — Не поверила я. Влад кивнул.

— Борисову надоело трудиться простым курьером, и он решил сорвать куш. А чтобы выйти сухим из воды гадёныш придумал свалить вину на собственного тестя.

— Чем же он взял Виталия Алексеевича?

— Он шантажировал его дочерью. Как — то под праздник Борисов решил совершить заграничный вояж вместе с супругой. Однако после вояжа девчонка домой не вернулась. Он накачивал её наркотиками, спрятав в одном из борделей Берлина. А доброму папе слались фотографии будней дочери.

— Когда ты об этом узнал?

— Совсем недавно. В том, что деньги он потерял, Сергунин признался сразу. Но про дочь боялся говорить, чтобы навсегда её не потерять.

— Берлинский вояж организовал Димка?

— Скорее всего, — кивнул Шимов. — Хотя он тоже был пешкой целеустремленного Борисова. Главная цель, которая отводилась Матвееву: запутать следы денег так, чтобы никто и никогда не вычислил, что они, собственно, и не терялись.

— И Матвееву это блестяще удалось.

— А то, — кивнул, соглашаясь, Влад. — Твой приятель просто самородок, хотя у него были все козыри. Он даже любовницу свою припахал, не пожалел.

— Подожди, так выходит, Димка с Раисой и в самом деле были любовниками.

— Ну да. Только никакой ревнивой жены у Матвеева нет. То есть жена, конечно, есть, но она совсем не в курсе похождений своего муженька.

— А Раиса?

— Эта девчонка не такая чистенькая, как тебе хотелось бы думать. По крайней мере, Сергеева застрелила она, да ещё и на тебя пыталась повесить это убийство.

— Выходит, она знала, на что идёт.

— Определенно, — кивнул Влад. — Девочка действовала по указке Матвеева, вмешивая тебя в наши дела. И, поскольку веры тебе никакой, а ситуация давно вышла из-под контроля мне надо было докопаться до правды. Смерть Лядовой только ускорила дело.

— Я понимаю, — ответила я, поскольку действительно понимала, что допрос (если это можно было назвать допросом) был вполне по делу.

— Если ты понимаешь, может, перестанешь вздрагивать каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь, — усмехнулся Влад, проводя ладонью по моему плечу.

— Со временем пройдет.

— Я не буду ждать пять лет, — хмыкнул Шимов, продолжая меня гладить. — Я вообще не хочу ждать.

Открыв глаза, я увидела Влада. Он лежал, облокотившись на одну сторону, и наблюдал за моим лицом.

— Доброе утро, — прошептал Влад, наклоняясь и нежно целуя меня в губы.

Сказочное пробуждение. Если бы ещё Шимов догадался выключить сотовый. Звонивший был крайне настойчив.

— Если не атомная война — прибью, как только увижу, — рявкнул Шимов, вставая с дивана за мобильным. Я старалась не прислушиваться к разговору, но против воли ловила в ответах Влада фразы, относящиеся к Матвееву.

Что случилось с Димкой, после того, как охранники выволокли его из кабинета Шимова, я не знала. Но догадывалась. И я к этому тоже приложила руку. Теперь, получается, и у меня руки в крови.

Вытянув ладони перед собой, я стала их рассматривать.

Зачем Матвеев так поступил? Ради денег? Ему что, очень не хватало? — Неужели какие — то паршивые деньги стоили всего это? Убийство Сергеева, искалеченная жизнь дочери Сергунина, Раиса Лядова…

— Сегодня же переезжаешь ко мне, — швырнув сотовый на стол, объявил Влад.

— Что тебе не нравится?

— Я пока в мазохиста не превратился, чтобы спать на этом, — кивнул в сторону дивана Шимов.

— Я подумаю.

— И подумай, — кивнул, соглашаясь, Влад. — У меня дома, после шести. А сейчас быстренько собери всё самое необходимое.

Боевое настроение Шимова меня убивало.

— Давай оставим всё на потом, а? Мне надо сначала выпить кофе и может быть даже съесть бутерброд.

— Поэтому быстрее собирайся. Позавтракаем в Венеции.

— Подожди, я хотела тебя кое о чем спросить, — натянув брюки и футболку, я обернулась к Владу. — Кто убил Раису Лядову?

— Матвеев.

Я вздрогнула, хотя это и не было неожиданностью. Девушка представляла реальную угрозу для Матвеева, и когда она стала не нужна, он предпочёл просто избавиться от девушки.

— Ты ведь давно об этом знал, правда? — спросила я, облизнув внезапно пересохшие губы. — Поэтому такая неразбериха была с твоим покушением — ты специально запутывал следствие.

— Не хватало ещё, чтобы менты лезли в мои дела, — поморщился Шимов. — И тебе это знать тоже не обязательно.

— Ты ведь мог защитить Раису.

— Девчонка сама сделала свой выбор, когда убила Сергеева. Мне не было причин её покрывать.

— Ты ведь давно знал о Матвееве, — повторила я, избегая взгляда Влада.

— Участие Матвеева ещё означало твоей невиновности.

— Игнатьченко, допустим, получил по заслугам. Но я не могла мстить Сергунину с помощью дочери, запертой в борделе. Неужели ты думал обратное?

Влад пожал плечами.

— Бывает, люди меняются.

— Но не до такой же степени!

— Ты могла всего и не знать. — Влад поморщился. — Зачем ворошить то, что уже осталось в прошлом? Деньги я вернул, воров наказал.

— Игра закончена полным поражением противника, — кивнула я, уже понимая своё бессилие. — Но я хочу понять!

— Прекрати истерику, — бросил Влад прежде, чем выйти из комнаты. — Собирайся, за тобой через час придет машина. Встретимся вечером.

И он ушёл, хлопнув дверью. А меня вырвало на кровать.

Я собрала только самое необходимое. Вещи уместились в одну сумку.

— Не густо, — усмехнулась я, относя к мусорке пакеты с пастельным бельем (времени стирать его не было, а оставлять грязное хозяйке было бы свинством), сотовым, что когда — то мне выдал Кольцов и другими ненужными вещами.

Зайдя в квартиру, я ещё раз с тоской огляделась — грустное чувство покидать свой дом, пусть даже и временный.

Влад дал мне на сборы час — значит, в запасе у меня оставалось не больше двадцати минут. Стоило поторопиться. Отключив воду и электричество, я вынесла сумку на лестничную клетку и заперла за собой дверь.

Ключи вместе с месячной оплатой за квартиру я оставила дяде Васе, пообещав завтра же позвонить хозяйке и сообщить, что съехала.

— У тебя что случилось, Настя? — спросил дядя Вася, внимательно приглядываясь ко мне.

— Срочно нужно уехать, — кивнула я, прощаясь с добрым соседом.

Мешкать более не стоило.

Я долго петляла по городу, то ли опасаясь слежки, то ли навсегда прощаясь с этим местом. Остановившись рядом с павильоном, где продавали сотовые, купила себе мобильный телефон. Позвонила квартирной хозяйке, рассказала про свой внезапный отъезд, ключи и деньги у соседа. Затем, немного помедлив, отыскала телефон Ольги и набрала ей. Она была рада меня слышать и, узнав, что я собираюсь уехать из города, тут же позвала к себе. Секунды две за этот день мне не хотелось выть волком.

Автовокзал ничем не хуже поезда, — решила я и повернула в сторону автовокзала.

Начавшийся после обеда дождь теперь хлестал с удвоенной силой, наставляя немногочисленных пассажиров, столпившихся под полуразрушенным навесом, дрожать от холода. Парочка мужчин тут же курила, взывая молчаливое неудовольствие стоявших рядом намокших хмурых женщин. Автобус, как и положено, опаздывал, продлевая моё нахождение в этом городе. В конце — концов, я устроилась возле стойки с объявлениями, подняв лицо навстречу дождю, с безразличным отупением чувствуя, как ветровка пропитывается водой.

— Вот это весна, — пробормотала женщина из тех пассажиров, что спрятался под навесом. — То холод, то жара.

— И не говорите, — поддержала её соседка. — Прям осень, а не весна. Урожая в этом году наверняка не будет.

— Что за придурок! — в один голос воскликнули обе дамы, когда оранжевое бмв, сделав резкий маневр, вылетело к остановке.

И хотя Влад не признавал цветные раскраски автомобилей, я почему — то ожидала увидеть именно его. Но из машины Роберт.

Не обращая внимание ни на дождь, ни на шикающих дамочек, он облокотился на стойку и выразительно посмотрел на меня сверху вниз.

— Сбежать собралась?

— Интересно, как ты догадался?

— Я парень догадливый.

— Это да, — кивнула я, соглашаясь с Робертом. — Даже вот про автовокзал сообразил. Может, поделишься секретом?

— Насть, ну зачем…

— Да не зачем, — снова согласилась я. — Значит, ты меня тогда отпустил, чтобы понаблюдать за зверушкой. Что она будет делать в естественных условиях? Куда побежит, что расскажет.

— Мои ребята просто за тобой приглядывали. Уже давно, кстати.

Ах, да. Это, помнится, очень не понравилось Владу. Слишком подозрительно на его вкус.

— Интересно, а когда ты узнал? — сощурилась я, глядя на Кауфмана.

— О чём, — хмыкнул Роберт. — Насть, ты промокла. Пойдем в машину.

— Мне и тут неплохо.

— Не дури.

— Извини, я не виновата, если ты такая неженка.

— Ну, хорошо, — вздохнув, Роберт снова прислонился к стойке объявлений. — Что ты хочешь узнать?

— Когда ты узнал, кто стоит за этой игрой. Не так же просто ты взял и отпустил меня.

— Я послал ребят за тобой приглядывать.

— Так ты вроде минуту назад сказал, что в этом не было ничего нового. Такие ставки на кону, а ты даже пальцем не ударил. Знаешь, слабо верится.