Убийство на пивоварне

Глава 9

По пути в полицейский участок Найджел зашел к Эду Парсонсу. Эд оказался высоким молодым человеком, с копной непокорных рыжих волос, бледным лицом и несколько блеклыми чертами. Сначала он порывался вести себя вызывающе, но, услышав, что Лили все рассказала Найджелу, быстро остыл и признался, что все так и было. Он уехал от Лили в ярости и гонял как сумасшедший по пустынным дорогам почти полчаса, прежде чем вернулся домой. Сейчас Эд стыдился того, что позволил себе заподозрить ее в отношениях с Баннетом, но какого еще поведения от него можно было ожидать, когда Герти Толлворти поведала ему, что Лили ждет ребенка от Баннета, да и сама она подвела его к такой мысли?

— Когда же Герти сообщила вам об этом?

— Ой, дайте подумать. Это было на танцах… в ночь на четверг, вот когда.

«Хорошо. Если и Герти это подтвердит, ты останешься за кадром, — подумал Найджел. — Письмо было отправлено в среду, во второй половине дня. Если, конечно, нет сговора между Герти и Эдом, а это маловероятно. Даже если Герти поведала Эду свою историю раньше, а он, вознамерившись убить Баннета, написал анонимное письмо, то с его стороны было слишком опрометчиво и чревато сообщать Лили, что он поверил в ее вину».

Однако чтобы убедиться наверняка, Найджел заполучил от Парсонса адрес Толлворти, встретился с Герти и вскоре довел ее до слез и раскаяния. Да, призналась она, это от нее Эд услышал о Лили и мистере Баннете в четверг вечером. Увидев, как Эд танцует с Лили, Герти его приревновала, и эта сплетня как-то сама собой соскочила с ее языка. Конечно, мистер Баннет приударял за Лили — так, по крайней мере, судачили на пивоварне, — поэтому было только правильно предостеречь Эда.

Найджел вскоре прервал всю эту казуистику и проделал оставшиеся тридцать ярдов до полицейского участка. Там он нашел сержанта Толлворти, чуть не рвущего на себе пуговицы от крайнего возбуждения.

— Прошлой ночью ограбили дом мистера Баннета, — сообщил он.

— Юстаса Баннета?

— Да, сэр!

— И что взяли?

— Этого мы еще точно не знаем. Столовое серебро и тому подобное не тронули. По-видимому, охотились за чем-то иным, классом выше.

— Ого! Чертовски интересно, Ватсон. Случайно, не за личными бумагами?

Сержант откинулся назад, склонил голову набок и восхищенно уставился на Найджела.

— Не далее как сегодня утром я сказал Тайлеру, что у вас есть голова на плечах, — объявил он. — Нельзя судить о человеке лишь по внешнему виду, ведь верно, сэр? — добавил он с энтузиазмом.

— Нет, нельзя, как мне кажется, — согласился Найджел.

— Бумаги — это уж точно, сэр. Весь кабинет мистера Баннета перекопали сверху донизу. Все ящики открыли… Там было полно всяких бумаг. Сейчас инспектор просматривает их вместе с миссис Баннет, хотя, по-моему, она не больно-то в курсе дел своего мужа.

— Проникли со взломом?

— Нет, грабитель вошел как к себе домой. В конце концов, сэр, вы оказались правы насчет тех ключей.

— Прав… насчет ключей? — не сразу понял Найджел.

— Ну да. Значит, так. Когда на месте преступления мы не обнаружили никаких следов взлома, — выспренно продекламировал сержант, — то пришли к выводу, что грабитель, должно быть, проник в дом, воспользовавшись ключами. Парадная дверь была не только заперта, но и закрыта на засов, так что преступник, должно быть, вошел через черный ход. Все ящики в кабинете мистера Баннета тоже оказались не взломаны, а это указывает на наличие у злоумышленника ключей от письменного стола.

— Похоже на то, — согласился Найджел, слегка ошеломленный профессиональным жаргоном сержанта. — Но как могли ключи попасть к… э… злоумышленнику?

И тут сержанта словно прорвало:

— Ах, сейчас вы точно угодили пальцем в больное место. Тайлера осенила мысль — правда, по-моему, с опозданием, — ну да, он делает все что может с теми мозгами, которые дал ему Господь. В общем, он показал связку ключей мистера Баннета, ту, что мы нашли в отстойнике, миссис Баннет. Думал, возможно, убийца похитил с нее парочку ключей, прежде чем запихнул жертву в чан. А она посмотрела и говорит: «Нет, ничего не пропало. Все ключи на месте». Физиономия у Тайлера так и вытянулась. Тут миссис Баннет возьми да и спроси: «А как насчет дубликата ключей? Где они?» Вот так выяснилось, что мистер Баннет обычно хранил дубликаты ключей от дверей дома, ящиков стола и пивоварни в кармане жилета на случай, если потеряет одни, чтобы под рукой оказались другие… Вы улавливаете суть моих слов?

— Готов держать пари, тип, который рылся ночью в бумагах Баннета, и есть убийца.

— Это верно, сэр. Но нет ни отпечатков пальцев, ничего другого, что могло бы иметь отношение к делу. Поэтому лично я не вижу, как это все может нам помочь.

— О, не скажите, тут я с вами не соглашусь. Однако, как восприняла все это миссис Баннет? Я имею в виду, как отреагировала на полуночный визит в ее дом?

— Она блюдет осторожность, эта старая карга. Посторонний в доме? Кабинет мужа ограблен? Встревожило ли ее это? Нисколечко! Начала капать Тайлеру на мозги, чтобы он арестовал Алису — это ее служанка — за то, что та съела пирог и пару хлебцев, которые собственноручно испекла накануне. Эта старая перечница только и талдычила про служанку. Тайлеру даже пришлось ее осадить.

В это время вошел инспектор с папкой бумаг под мышкой. Кивнув Найджелу, он уселся за стол.

— Нашли чего именно недостает, сэр? — поинтересовался Толлворти.

— Все в свое время, приятель, — ответил Тайлер, раскладывая бумаги перед собой и начиная их просматривать. Затем бросил через плечо: — Как можно сказать, что пропало, когда мы не знаем, что конкретно там было прежде?

Сержант сник, не зная, как реагировать. Через минуту или две Тайлер нетерпеливо отодвинул бумаги:

— Насколько я понимаю, здесь нет ничего такого. Таким образом, нам остается лишь эта папка. Новая папка с названием «Роксби». Но в ней ничего не оказалось, как и никаких других бумаг в кабинете мистера Баннета, с этим связанных. И все-таки, черт возьми, я где-то уже слышал это «Роксби».

— Ночной сторож работал у них, до того как перешел к Баннету, — с притворной скромностью подсказал Найджел.

Инспектор нахмурился:

— Да, конечно! Всегда думал, что от этого Лока попахивает тухлой рыбой.

— Не рыбой, а пивом, — не удержался Найджел. — «Роксби» — крупная пивоваренная фирма в Мидлендсе. Пропавшие бумаги, вероятно, относились к предварительным переговорам между «Роксби» и мистером Баннетом о продаже его контрольного пакета акций этой фирме.

Найджел опустил глаза в ожидании, когда грянет гром, а у сержанта они, казалось, полезли на лоб. Тайлер весь напрягся, его большое белое лицо замерло, затем он взорвался:

— Невероятно! Вы что же, придерживали информацию?..

— Нет, нет! Определенно нет. Никогда не утаивал информацию… по крайней мере до сих пор. Ничего определенного я про это не знаю, всего лишь слухи, да и то… Только сегодня утром услышал кое-какие детали. — И Найджел изложил свой разговор с главным пивоваром.

Тайлер приказал сержанту связаться по междугородной линии с кем-нибудь из авторитетных лиц фирмы «Роксби».

— Жаль, что Барнес не рассказал мне всего этого раньше. Этот малый все время ставит нам палки в колеса. Все же, думаю, это его обеляет.

— Обеляет? То есть выводит из списка подозреваемых? Но почему?

— Ну, сэр, — отозвался инспектор тоном превосходства, — это же вполне очевидно. Если бы Барнес пустился во все тяжкие прошлой ночью, чтобы уничтожить все доказательства предстоящей сделки с «Роксби», он вряд ли стал бы откровенничать с вами насчет нее сегодня утром.

— Как знать? Это могло бы быть превосходным способом отвести от себя подозрения.

— Ох, полноте, мистер Стрэнджвейс! Для меня это слишком тонко. Люди себя так не ведут, ну разве что в книгах.

— Тогда почему вор не забрал папку? И почему оставил помещение в таком беспорядке?

— Потерял голову, как мне сдается. Эта служанка Алиса говорит, что вставала и выходила из комнаты около часа ночи. Несомненно, вор ее услышал и запаниковал.

— Но если для него было так важно скрыть дела с «Роксби», то почему же он не прихватил с собой и папку?

— Предполагаю, он не увидел на ней названия «Роксби». Оно написано на внутренней стороне обложки, легко и не заметить.

— А что, если вся эта кража лишь попытка убийцы отвлечь наше внимание на перипетии с «Роксби», тогда это лишь подтверждает, что мотив убийства Баннета — совсем иной.

Инспектор засмеялся:

— С вашим воображением, сэр, вам следовало бы писать книжки.

— Я и пишу, — кисло признался Найджел. — Кстати, я устранил из вашего списка еще одного подозреваемого.

— Даже так, сэр? — шутливым тоном осведомился Тайлер.

— Именно так. Эда Парсонса. — И Найджел изложил суть своих бесед с Лили, Эдом и Герти Толлворти.

— Гм. Итак, эти двое нам все время лгали? Два сапога пара! Ну, им от меня достанется!

— Несомненно. А между тем у нас на руках по-прежнему это дельце с убийцей. Я…

Тут Найджела прервал звонок телефона на столе инспектора. Тайлер поднял трубку:

— Алло! Это говорит инспектор Тайлер из Майден-Эстбери, что в Дорсете… Раунд в гольф? Да, сэр, для вас это должно быть весьма неудобно, но так уж вышло, что я расследую убийство… Да, мистера Юстаса Баннета… Да, сэр, весьма прискорбно… Я хотел бы узнать детали переговоров между ним и вашими людьми о продаже предприятия Баннетов… Да, сэр, конечно, это останется между нами…

Металлическое бормотание на другом конце провода, казалось, набирало силу. В одном месте глаза инспектора округлились, и он даже тихонько присвистнул.

— Совсем прикрыть заведение, вы говорите?.. Да, конечно… И нет никого еще с вашей стороны, кто мог бы знать об этих переговорах? Понимаю. Премного вам благодарен, сэр. Я думаю, на настоящий момент у меня все. — Затем Тайлер повернулся к Найджелу с триумфом во взгляде: — Я вот ломаю голову над тем, как собирается все это объяснить мистер Баннет.

— Вы говорите загадками. Умоляю вас, не томите.

— «Роксби» планирует расширить сферу своей деятельности аж досюда. Они строят новый завод возле Бата и предполагали купить заведение Баннетов только для того, чтобы его прикрыть, так сказать, устранить конкурентов. Говорят, это им обойдется дешевле, чем модернизировать пивоваренный завод Баннета. И вот нашелся этот Барнес, пичкающий вас байками о том, что никто на пивоварне не пострадает от перемен. Обвел вас вокруг пальца, как сосунка.

— Ну, цыплят по сени считают. Поживем — увидим! Вы же не собираетесь сломя голову нестись на основании этого к мистеру Барнесу с парой наручников?

— Вы правы, нет, конечно. До этого предстоит еще проделать кучу рутинной работенки. Но вас, любителей, такое не впечатляет, не так ли? Больно много упорных трудов, эге? — произнес инспектор с тяжелой игривостью гигантского ската, переварившего центнеры живой рыбы и теперь объясняющего несмышленышу-каракатице, как это ему удалось. — Я не говорю, что Барнес наш человек. Но я решил сузить круг подозреваемых до него, мистера Джо Баннета и этого мистера Сорна. Они единственные заинтересованные в том, чтобы переговоры с «Роксби» не состоялись… Да и, пожалуй, единственные, кто знал о них вообще.

— А я все еще склонен думать, что эти дела с «Роксби» не более чем дымовая завеса, устроенная убийцей. Однако допустим, вы правы. Значит, Джо Баннет должен быть в курсе всех деталей переговоров. Для него закрытие пивоварни стало бы крахом в финансовом плане, в то время как смерть Баннета дает абсолютный контроль над ней. Интересно бы его спросить…

— Да, но где он? Джо — слишком хорошо известная личность как в самом городе, так и во всех окрестных деревнях из-за его вояжей по пивным пабам, которыми владеет фирма. Если это он вломился в дом брата прошлой ночью, то не мог далеко уйти. Но его не видели на здешней железнодорожной станции, а его машина так и стоит в гараже в Поулхемптоне.

— И пока никаких новостей о его яхте?

— Нет. Даже странно. Предупреждены все суда, береговая охрана, начальство гаваней… Положим, человеку довольно легко исчезнуть, но как могла испариться яхта размером с небольшой крейсер. Не представляю.

— Не иначе как у нашей «пташки» магический жезл. Или, как альтернатива, суденышко потонуло.

— В такую-то погоду?

— Да, маловероятно. А вы не знаете, Джо Баннет не покупал мотоцикла в последнее время?

На лунной физиономии инспектора появилась ухмылка.

— Ага! Я-то думаю, а когда вам придет это в голову? Насчет мотоцикла навожу справки. И все же не на одном Джо свет клином сошелся. Этот молодой мистер Сорн, к примеру. Уж больно подозрительно он себя ведет. Сказал, что выходил в ту ночь на прогулку, но…

— Сомневаюсь, что нам будет легко добиться от него признания, если это он совершил убийство. Хотя не думаю, что это его рук дело.

— А вы примите во внимание его мотив. Куш в пятьдесят тысяч на паях с мамашей… Между прочим, с ней все о'кей, по сведениям французской полиции. Когда произошло убийство, она смирно сидела на своей вилле.

— Так, выходит, вы теперь привязались к мотиву, связанному с «Роксби»?

— Не целиком. В нашем деле нельзя ничего окончательно принимать на веру. Надо заставлять мозги постоянно работать и изучать факты.

Вошел сержант и сообщил, что какой-то мужчина хочет видеть инспектора. Тайлер вышел. Найджел закурил сигарету и щелчком отправил пустую пачку точно в мусорное ведерко на другой стороне комнаты.

«Эге, — сказал он сам себе, — рука не утратила ловкости, чего я не могу сказать о моей голове. До сих пор ни одной мысли насчет того, кто же убил Баннета. Габриэль Сорн? Он настолько похож на клоуна, что я просто не рассматриваю его кандидатуру всерьез. Между тем у него были и мотив, и возможность убить. С другой стороны, Сорн не мог отправить по почте того анонимного письма. Впрочем, вполне мог это сделать с чьей-то помощью. Надо бы выяснить, знает ли Сорн кого-то в Весторн-Приорс. И все-таки не могу представить себе этого молодого человека убивающим кого-то ради денег. Он не из тех, кто хладнокровно рассчитывает все наперед, да и, похоже, не лгал, когда говорил, что ничего не знал о завещании Баннета. Однако как его вывел из себя вопрос об интимных отношениях его матери с Баннетом. Одна мысль, что Баннет, возможно, его отец, заставила этого неврастеника броситься на меня с кулаками. Ведь Баннет постоянно ранил его самолюбие, заставляя писать стишки для рекламы его пива. Достаточно вспомнить, как упоминание об этом болезненно на нем сказалось во время званого вечера… Между прочим, и моя убежденность, что убийца отвлекает наше внимание на дела, связанные с „Роксби“, тоже указывает на Сорна — он намеренно отводит наши подозрения от себя и своих мотивов, потому что меньше всех потеряет от закрытия бизнеса Баннета. Да, Габриэль Сорн стоит того, чтобы им заняться серьезнее. Интересно, прогуливался ли он прошлой ночью?»

В этот момент вернулся инспектор. Лицо у него было озабоченное.

— Там, на улице, малый по имени Керратерс, — сообщил он. — Как раз вовремя, чтобы еще больше запутать все дело, когда я только-только ухватился за ниточку, чтобы распутать клубок.

— Это ниспослано свыше, чтобы нас испытать, — утешил его Найджел.

— Голова уже и так пухнет, а тут еще он. Этот человек следит за холодильным помещением, по его словам. Говорит, утром, после преступления, — то есть в пятницу — нашел неисправным звонок тревоги, связанный с холодильной камерой.

— О дьявольщина! Это важная новость. Наконец-то мы на что-то вышли. Какого черта он молчал об этом до сих пор?

— Боялся попасть в переделку. Видите ли, его обязанность следить за рефрижераторами — и все. Поэтому он исправил звонок и никому ничего не сказал. Ну, как вы знаете, в ночь на пятницу мы самым тщательным образом осмотрели все производственные и прочие помещения в поисках места, где было совершено убийство. И ничего не нашли. На следующее утро обратились с воззванием ко всем работникам пивоварни, которое мистер Барнес огласил во всех закутках, непременно обратиться к нам, если кто-то накануне заметил что-либо необычное или недостающее. Ну вот, этот самый Керратерс все это время спал и лишь сегодня счел своим долгом донести до нас информацию. Хотя я и не вижу, как…

Но Найджел уже пулей вылетел из комнаты и приступил с вопросами к Керратерсу.

— Что значит «звонок оказался неисправным»? Был отсоединен, выключен или умышленно испорчен?

Керратерс начал было изъясняться техническими терминами.

— Ой! Стоп! — перебил его Найджел. — Я силен в неправильных глаголах, а не в высокочастотных сетях. Изъясняйтесь со мной, пожалуйста, односложными словами. Как в первом уроке по электричеству.

Керратерс ухмыльнулся и сделал все, чтобы даже самому непосвященному стала ясна суть дела в общих чертах. Из его слов Найджел понял: звонок был выведен из строя так, что это вполне могло выглядеть случайной поломкой. Однако Керратерс знал: звонки этого типа очень надежные, а потому заподозрил, что над ним хорошенько поработали.

— Пойдемте туда! — воскликнул Найджел. — Мы должны посетить место преступления. Пес-ищейка, он же знаменитый сыщик-дилетант, идет по следу промышленного саботажника, выведшего из строя аварийный звонок. — И первым ринулся по направлению к пивоварне.

Тайлер и Керратерс тщетно пытались поспевать вровень с его журавлиными ногами, делающими стремительные, длинные шаги. Вскоре они уже стояли возле плотно закрытой двери морозильной камеры. Керратерс прочел им короткую лекцию с демонстрацией.

— И этот звонок в четверг был в рабочем состоянии?

— О да, сэр. Я сам проверял его в четверг после полудня.

— Давайте теперь исследуем полюс холода, — предложил Найджел.

— Вы даром тратите время, сэр, — возразил инспектор. — Мы уже осмотрели это помещение.

— Не берите в голову.

Тяжелая дверь отворилась, и они вошли. Около четверти часа ушло на осмотр. Помещение было холодным, чистым, белым и пустым, как зимнее небо.

— Ну как, убедились, сэр? — пробурчал инспектор.

— Да. Здесь… кажется… я тогда… — Найджел стоял возле двери, спиной к одному из рефрижераторов. — Похоже, сейчас не так холодно, как тогда, когда я был тут в первый раз.

— Да, сэр, — подтвердил Керратерс, — мы сейчас размораживаемся.

Найджел напрягся. Затем нижняя челюсть у него отвисла, а лицо приобрело отсутствующее выражение с остекленевшим взглядом.

— Разморозка! — взвыл он. — Господи, какой же я дурак! Добрый старый Дед Мороз! Где эта чертова куртка, дай бог памяти?

Найджел круто развернулся на каблуках и вылетел из камеры, как обезумевшая собака. Инспектор, ринувшийся за ним, прибыл на наблюдательный пункт главного пивовара на целую минуту позже. Найджел уже вовсю шарил по карманам белых курток, висевших на стене, — их было несколько, и все длинные, как халаты. Вскоре он уже протягивал руку Тайлеру. На его ладони лежал кусочек какого-то темно-зеленого вещества размером с треть ногтя мизинца.

— Вот он вам, недостающий ключ, — произнес Найджел, запыхавшись. — Полюбуйтесь на это, старина. А теперь пошли отсюда! — И он поспешил обратно в холодильную камеру.

Инспектор мрачно семенил рядом. Оказавшись вновь в камере, он взорвался:

— Но что все это значит, сэр? Как могло взбрести вам в голову скрывать вещественные доказательства…

— Какое там скрывать! Я сам только сейчас вспомнил об этом. Когда мне показывали это помещение в пятницу, я чисто машинально подобрал этот осколок от чего-то и положил в карман белой куртки, которую тогда на меня надели. А когда Керратерс сказал о размораживании, в моей голове словно распрямилась пружина. Вот посмотрите, этот предмет лежал поверх инея на дне вот этой бороздки.

— Ну и?..

— Разве сами не понимаете? Лежал поверх инея. Поэтому-то и попался мне на глаза. Это означает, что он упал туда совсем недавно, иначе иней сплошь его покрыл бы. Когда вы размораживали камеру в последний раз?.. Я имею в виду не перед ночью, когда случилось убийство, Керратерс?

— Температуру поднимали в среду вечером и вновь понижали в четверг утром.

— Значит, иней образовывался весь четверг?

— Совершенно верно, сэр.

— Что и требовалось доказать, — с триумфом заявил Найджел. — Если бы этот маленький предмет уронили здесь днем в четверг, то к утру пятницы он весь покрылся бы инеем. Но эта штуковина не была им покрыта. Из этого следует, что она попала сюда позже — или в течение ночи с четверга на пятницу, или в пятницу утром.

— Совсем необязательно это должно к чему-то привести. Возможно, кто-то из работников обронил осколок в пятницу, перед тем как вы сюда пришли.

— Прошу вас, еще раз взгляните — это кусочек, отколовшийся от чего-то. Вопрос — от чего?

Инспектор Тайлер поднес фрагмент к глазам и начал тщательно его рассматривать. На нем были четкие линии — часть какого-то узора, — вырезанные на плотной темно-зеленой поверхности. Инспектор с минуту попыхтел, затем объявил:

— Кажется, я понял. Это фрагмент кольца-печатки. Но…

— Точно! И он мог отколоться при применении силы его владельца. Например, от удара кулаком по рефрижератору. Печатка треснула, и этот кусочек от нее упал поверх образовавшегося в бороздке инея…

— Но, будь я проклят, сэр, люди не заходят сюда, чтобы колотить кулаками по рефрижераторам.

— Это уж точно. Волтузить рефрижераторы — признак плохого тона. Это я так, к слову. Но во время драки, да еще в темноте, кто-то мог промахнуться, по ошибке врезать по холодильнику…

— Гм. Что-то в этом есть. Я займусь осколком. Хотя владелец кольца наверняка избавится от него, как только обнаружит, что камень раскололся. Во всяком случае, этот кусочек не от кольца мистера Юстаса Баннета — то целехонькое.

— Хочу подсказать, что в колледже Геральдики, возможно, окажутся в состоянии воссоздать по осколку монограмму в целом. А если она вам станет известна, то вы выйдете и на убийцу.

— Сначала мы глянем на осколок под микроскопом, сэр, — отозвался инспектор, пристально вглядываясь в стенку рефрижератора. — Вот небольшая зазубрина прямо над тем местом, где вы нашли этот кусочек. Выглядит совсем как свежая. Гм. Четыре фута, шесть дюймов от пола. Это приблизительно та высота, куда вы угодили бы кулаком, если бы метились в челюсть мужика ростом с Баннета.

Найджел отрешенно глядел себе под ноги.

— Я вот раздумываю над тем, почему планы убийцы пошли насмарку, — произнес он.