Убийство на пивоварне

Глава 13

Найджел не придерживался теории, что крепкие напитки якобы тупят интеллект. Он скорее считал, что они раскрепощают его, снимая жесткие ограничительные рамки, которые затуманивают и искажают свободный полет мысли.

Таким образом, не было еще и половины восьмого — Каммисоны обедали рано, — как Найджел, извинившись, покинул их после обеда и, прихватив с собой три бутылки пива, засел обдумывать в одиночестве ход всего преступления в представлении инспектора Тайлера. Он вылил в кружку первую бутылку, приладил ее на коленях, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

«Итак, версия Тайлера, — сказал себе Найджел. — С начала и до конца.

Преступник — Джо Баннет. Его мотив убийства Юстаса: многолетнее пребывание марионеткой в его руках, наложенный братом запрет жениться на мисс Меллорс и, наконец, пришедшее ему в голову намерение продать пивоваренный завод, а значит, вышвырнуть всех работников на улицу. Между братьями могли быть и другие ссоры, о которых мы просто не слышали. Мотив вполне убедительный и резонный. К этому можно добавить, что Джо, будучи униженным Юстасом перед Ариадной, подсознательно лелеял мысль восстановить свое мужское достоинство в ее глазах наиболее примитивным, а следовательно, и самым убедительным способом — убить Юстаса, доказав тем самым, что он не червяк, каковым она и Юстас его воображают. Хотя это сомнительно: ждать столько лет, чтобы проявить себя? Но Герберт и София уже успели меня убедить, что Джо в душе заурядный добрый малый, что он из людей того сорта, которые идут на насилие лишь под влиянием альтруистических мотивов, хотя на самом деле лишь эгоистические мотивы могут их привести к кризису и вызвать душевный срыв».

Найджел отпил изрядный глоток, вздохнул и зажег сигарету.

«Итак, мотив, следует признать, более чем адекватный. Теперь о реконструкции Тайлером самого преступления. По его версии, Джо Баннет приготовил почти совершенное алиби и столь же совершенное преступление. То и другое потерпели фиаско лишь из-за вмешательства Немезиды, или, как Тайлер выразился в менее классическом стиле, по причине плохой удачи. Джо довольно поплавал вдоль побережья Дорсета. Он знал, что бухта Баскет — уединенное место, ставшее вдвойне таким в последнее время, когда прилегающие к ней земли купило министерство ВВС. Более того, Джо был на дружеской ноге с самыми разными людьми, ему не составляло труда выяснить периоды, когда будут проводиться учебные бомбометания, и периоды, когда он с полной уверенностью может оставить свой мотоцикл в сарае на полигоне. Стоит добавить, что бухта Баскет едва ли не самая ближайшая точка на побережье к Майден-Эстбери. До момента убийства — как Тайлер себе это представлял — Джо абсолютно все благоприятствовало. Только лишь с Юстасом вышла какая-то промашка.

Теперь метод преступления. Если грубо — Джо намеревался заманить брата на пивоварню, используя в качестве приманки анонимное письмо. Сам он собирался заявиться на пивоварню еще до прибытия Юстаса, отсоединить звонок тревоги холодильной камеры и встретить брата у входа в пивоварню. Здесь он мог сообщить Юстасу, что сам оказался тут из-за полученного им анонимного письма, и дальше по ходу дела завлечь того в морозилку или же сразу оглушить Юстаса, причем так, чтобы позже травма выглядела как полученная в результате отчаянных попыток Юстаса выбраться из закрытого помещения, а уж потом тело брата перетащить в холодильную камеру. Знание Джо расписания обходов ночного сторожа обеспечило ему возможность выполнить этот план без всяких помех.

Само убийство должно было выглядеть как несчастный случай. Возможно, если бы все пошло так, как планировал Джо, позже он постарался бы добраться до анонимного письма, посланного им брату, и уничтожить его, поскольку, обнаружив его, полиция могла бы заподозрить, а произошел ли на самом деле несчастный случай. Джо к тому же подстраховался, заготовив себе алиби — не слишком совершенное, но неплохое и резонное. Он установил на яхте движок. И сделал это по двум очевидным причинам. Невозможно в середине лета рассчитывать на постоянный ветер в нужном направлении, а Джо было очень важно всюду успевать строго по рассчитанному им времени. Вернувшись в бухту Баскет, ему надо было вскарабкаться на утес, забрать спрятанный мотоцикл и попасть в Майден-Эстбери к одиннадцати тридцати самое позднее. Столь же существенно по возвращении на яхту было быстро, но далеко уплыть, чтобы привести ее, скажем, в порт Лайм-Регис по времени так, будто он всю ночь находился в плавании.

Но как во все это вписывается Блоксем? В целом я склонен согласиться с Тайлером: Джо нанял его в последнюю минуту для усиления своего алиби, хотя прежде этого не планировал. По версии инспектора предполагается, и весьма убедительно, что Джо заступил на вахту с десяти часов вечера до двух часов ночи, отправив Блоксема спать. Перед этим Джо приготовил, например, кофе и всыпал солидную дозу снотворного в чашку Блоксема. А пока одурманенный помощник сладко храпел, изменил курс, вновь зашел в бухту Баскет, встал на якорь, сгонял в Майден-Эстбери, расправился с Юстасом и, благополучно снова оказавшись на яхте, лег на прежний курс, утопил мотоцикл.

С того времени, как „Ганнет“ вошла в бухту, и до того, как опять вышла оттуда, по прикидкам Тайлера, должно было пройти минимум два часа».

Найджел извлек лист, на котором Тайлер собственноручно рассчитал время.

«Интересно, как же эти два часа были бы преподнесены Блоксему, если бы все шло по плану? Ведь на рассвете этот человек мог заметить, что „Ганнет“ не покрыла предполагаемого расстояния. Что ж, Джо мог ответить, что шел только под парусами и запустил двигатель только тогда, когда пришла пора будить Блоксема. И впоследствии помощник это легко подтвердил бы, так как не подозревал о снотворном и потому считал бы, что слышал гул и вибрацию мотора, от чего в конце концов и проснулся. Короче, Джо приобрел свидетеля, который мог бы поклясться, что они находились в плавании всю ночь.

Вполне возможно, хотя этого уже не доказать, что Джо подкрепил свое алиби и манипуляцией с горючим. Ему не составило бы труда перед пробуждением Блоксема наполнить бензобак из припрятанной где-нибудь на яхте или в пещере канистры, а потом ее тоже затопить. Более того, он мог бы невзначай привлечь внимание Блоксема к тому, что бензобак у них полнехонек. Налицо доказательство, что двигателем в ту ночь не пользовались.

Наконец, стоит обратить серьезное внимание на то, что в свое время Джо спас сына Блоксема, когда тот тонул. Если бы алиби Баннета вдруг дало течь, он мог бы рассчитывать на поддержку Блоксема, который стоял бы за него до последнего. С другой стороны, для Джо, наверное, было бы более разумным взять на борт человека, которого полиция не заподозрила бы в пособничестве ему».

Найджел сделал еще один основательный глоток пива и закурил вторую сигарету.

«Теперь о том, что же произошло в реальности. Все шло в соответствии с задуманным, пока Джо не оказался на пивоварне. Подхожу вплотную к главному вопросу: почему убийство не было совершено в соответствии с первоначальным планом? Тайлер представляет себе это так. Либо между братьями завязалась борьба, когда они уже вошли в морозилку, и на Юстасе осталась отметка, сделавшая необходимым уничтожение тела, либо Джо оглушил Юстаса еще у входа в пивоварню, но недостаточно сильно, и тот очнулся, когда брат волок его в холодильную камеру. И опять же произошла борьба. Фрагмент кольца, обнаруженный мною, не оставляет сомнений, что без схватки не обошлось.

По какой-то причине, пока неясной, план с „несчастным случаем“ сорвался, и Джо забросил Юстаса в давильный чан. Предположение, что это случилось из-за раны, нанесенной левшой, теперь надо отмести. Герберт утверждает, что удар, убивший мисс Меллорс, был нанесен правой рукой, а предположить существование двух убийц — это уж слишком! Итак, оставив брата вариться, Джо отправился в обратный путь к бухте Баскет. Тайлер считает, что, возможно, он и был тем самым человеком, шум мотоцикла которого слышал Габриэль Сорн у пивоварни между двенадцатью тридцатью и двенадцатью сорока пятью».

Найджел рывком выпрямился, пролив часть пива на брюки.

«Стоп! Тут явное противоречие. Сорн сказал, что слышал гул мотора по пути домой. От пивоварни до его обиталища около пяти минут ходьбы, а он попал к себе в двенадцать сорок пять. Следовательно, слышал мотоциклиста в двенадцать сорок. Ну а Юстас должен был быть на пивоварне в полночь. Скорость — необходимое условие плана Джо, ему предстояло как можно быстрее вернуться в бухту Баскет и уйти в море. Так почему же он провел на пивоварне целых сорок минут? Даже допуская некоторую проволочку, связанную с заманиванием Юстаса в нужное место, а затем с переносом его тела в давильный чан, все равно сорок минут — неоправданно долгое время. Не тратил же он его на поиски того кусочка, отбившегося от кольца. Такого и предположить невозможно. Скорее всего, он и не заметил, что печатка раскололась. Однако какие еще могут быть объяснения?

Ладно, пока это оставим! Джо возвращается к яхте и видит ее, объятую пламенем. Тайлер убежден: на сцену выходит Немезида и подносит спичку к алиби преступника. Какой заголовок для прессы! Какой сочный текст для проповеди! Какая тема для разговоров в сельских гостиных! Но вот правда ли это? Уж больно все хорошо, чтобы быть правдой. Инспектор считает, что, очнувшись после снотворного, Блоксем (либо по неосторожности, либо из-за отсутствия опыта в обращении с бензиновыми двигателями) подпалил яхту. Тут ничего нельзя сказать определенного, пока нет заключения эксперта. Однако есть несколько странных, настораживающих моментов. Для Блоксема, устроившего пожар, было бы более нормальным выпрыгнуть за борт, нежели бросаться в каюту, где и нашли его тело. Допустим, он пытался бороться с огнем, поторопился в каюту за огнетушителем, но воспользоваться им не успел, так как пламя охватило его одежду. И тут самым естественным для него было бы нырнуть в воду. Почему он этого не сделал? В качестве альтернативы предположим, что он все же оказался за бортом, а Джо потом выловил его тело и поместил в каюту в надежде, что оно обгорит и при вскрытии будет невозможно установить присутствия в нем снотворного.

Впрочем, все это из области фантазии, пока неизвестно, с чего начался пожар. Кроме того, такое в принципе невозможно. Ведь Джо было необходимо, чтобы Блоксем спал все то время, пока яхта будет стоять в бухте Баскет. Его алиби лопнуло бы как мыльный пузырь, если бы помощник проснулся прежде времени и обнаружил отсутствие своего работодателя. Следовательно, грубейшей ошибкой со стороны Джо, а посему и наименее вероятной, было дать Блоксему недостаточную дозу снотворного. Если только рыбак не был чрезвычайно невосприимчивым к любому виду наркотиков, он не мог проснуться, а значит, и поджечь лодку. Отсюда единственно возможный вывод: либо „Ганнет“ загорелась сама по себе, либо существует кто-то третий, кто намеренно устроил на ней пожар.

„Уберите невозможное — все оставшееся и будет правдой“. Хорошо сказать, да вот у меня в наличии только невозможное. Придется и это пока пропустить. Продолжим далее в соответствии с версией Тайлера.

Итак, Джо находит свое алиби разлетевшимся на куски. Он прячет шлюпку в пещере, загораживает в нее вход — ему надо, чтобы яхту как можно дольше не нашли и у него было больше времени для бегства. Все это хорошо увязывается с фактами. Затем обхватывает голову руками и начинает думать. Этим можно и объяснить немалый интервал между его прибытием в бухту — не позднее половины второго ночи — и временем, когда бродяга услышал рев мотоцикла, удаляющегося от берега, где-то в два или три часа ночи. У бродяги не было часов, но у этих ребят вырабатывается поразительно точное чувство времени. За неимением лучшего Джо решает спрятаться на день или два в собственном доме, пока не уничтожит способные выдать его улики и не заполучит паспорт.

Он вновь добирается до Майден-Эстбери где-то около трех ночи, возможно спрятав мотоцикл где-нибудь за го родом. Хонейкомб-Вуд — очень походящее для этого место. Любопытно, искала ли его там полиция? Затем тайком пробирается на чердак. Слишком поздно, чтобы идти за своим паспортом в пивоварню: вот-вот наступит рассвет; да и в любом случае для одной ночи ему уже с лихвой хватило приключений. Следующую ночь, с пятницы на субботу, Джо лежит тихо: он знает, вечером будет найдено тело Баннета, пивоварню заполнят полицейские. Ночью в субботу он делает первый ход: проникает в дом Юстаса с помощью дубликатов ключей, взятых с тела брата, забирает бумаги, относящиеся к переговорам с „Роксби“, и… крадет еду. Между прочим, инспектор этот момент просмотрел.

В воскресенье утром, как рассказывал Толлворти, миссис Баннет возмущалась, что ее служанка съела пирог и хлеб, испеченные накануне. Почему никто не обратил внимания на столь важное обстоятельство? Разумеется, служанка могла украсть кусок пирога, но не всю же выпечку! Не случайно и на чердаке оказались крошки сдобы…

Почему же Джо не нагрянул на пивоварню в ту же самую ночь за своим паспортом? По версии Тайлера — из-за боязни, что полиция все еще обшаривает пивоварню. Весьма правдоподобно, но и тут теория инспектора трещит по швам. Первое, если Джо собрался покинуть страну, неизбежно навлекая тем самым на себя подозрение, то чего ради взялся уничтожать бумаги по „Роксби“? Второе, а была ли для него гибель „Ганнет“ столь уж тяжким бедствием, что оставила ему лишь один путь, прямо скажем, дурацкий — бежать за границу, начать жизнь заново? Обнаружив яхту в огне, было бы гораздо разумнее утопить мотоцикл и отправиться на поиски какого-либо фермерского дома. Неужели он не мог придумать правдоподобной истории, объясняющей пожар на борту и гибель Блоксема? Мотоцикл он наверняка раздобыл в другой части страны, а поэтому никто никогда не связал бы его покупку с ним. А когда это транспортное средство надежно улеглось на дне, вообще не нашлось бы ничего такого, что говорило бы о причастности Джо к убийству. Остается допустить, что убийцы действительно склонны терять голову, особенно люди такого типа, как Джо. Для них вполне естествен импульс во время беды броситься к „мамочке“. Если это принять, тогда вполне объяснимо его возвращение в Майден-Эстбери, желание встретиться с Ариадной Меллорс, которая явно относилась к нему по-матерински.

В таком случае можно объяснить и уничтожение бумаг „Роксби“. Джо тянул время: пока полиция не узнает о переговорах с „Роксби“, у нее не будет основания предполагать, что у брата Юстаса мог появиться мотив для убийства, и она не станет его искать. Нет сомнения, Джо пережил нелегкие мгновения, когда сидел на чердаке, а полицейские осматривали его студию и спальню. Но позже наверняка проникся уверенностью, что его пока не подозревают, а поэтому можно отложить поход на пивоварню за паспортом до следующей ночи, когда там будет поменьше полицейских.

Но затем, в соответствии с версией Тайлера, Джо вынудили нанести удар. В воскресенье, около полуночи, его врасплох застали в студии. Он запаниковал, стал наносить удар за ударом в темноте, и только потом, когда уже было слишком поздно, обнаружил, что убил того единственного человека, которому полностью доверял. После этого стало поистине безотлагательным бежать из страны, еще до того как тело найдут. Поэтому он отправился на пивоварню за паспортом, но его спугнул ночной сторож. Тут теория Тайлера опять достаточно хорошо согласуется с фактами, однако остаются неясности. Например, мыслимо ли, чтобы Джо мог нанести удар мисс Меллорс? Если она застигла его в студии, то наверняка заговорила бы с ним прежде, чем он успел бы нанести удар, — в конце концов, у нее же был электрический фонарик. С другой стороны, услышав какое-то движение в студии, для Джо самым естественным было бы затаиться на чердаке: останься в студии что-то бросающее на него тень, полиция нашла бы это еще во время предыдущего осмотра. И финальный вопрос: если это Джо посетил пивоварню, то где же он сейчас?»

Дойдя в своих рассуждениях до этого места, Найджел допил остаток пива, прошелся по комнате, затем открыл вторую бутылку и вновь уселся.

«Где сейчас Джо Баннет? Кажется почти невероятным, что его не могут найти. Поиском занято множество полицейских, а сам он так хорошо известен всем в округе, что не мог бы надежно спрятаться. Что ж, по-видимому, этому есть два возможных объяснения. Джо все еще находится на пивоварне: там, видимо, есть укромные места, о которых знает только он. И второе объяснение — он мертв. Это больше соответствует моей убежденности, от которой я никак не могу отделаться, что какая-то неизвестная нам личность пытается подставить Джо.

Допустим, что этот X существует, и посмотрим, что из этого следует. Безусловно, он должен быть в сговоре с Джо. Потому что если бы X просто застал Джо за убийством Юстаса, скорее всего, он стал бы его шантажировать, а не фабриковать против него улики. Этому негодяю было бы невыгодно, чтобы Джо попал под подозрение. Но как сюда вписать поджог яхты?

Предположим, что X и Джо в сговоре. Выводит ли это меня на возможного X? Люди, с которыми Джо мог вступить в контакт, известны: мисс Меллорс, Герберт Каммисон, Габриэль Сорн и мистер Барнес. Вычеркнем мисс Меллорс. Правда, она была с Джо, когда он или она, возможно, отправили анонимное письмо, может быть, даже вошла в дом Джо, чтобы сфабриковать против него улики и была им убита, когда он понял, что его подруга ведет двойную игру. Но что теперь об этом говорить — мисс Меллорс мертва. Герберт Каммисон? Он и Джо были друзьями, у обоих сильные мотивы для убийства Юстаса. И как бы это могло сработать? Из них обоих Герберт, по всей вероятности, тот, кто разработал план преступления в целом. Он же мог отправить и анонимное письмо, мы знаем, что он был в окрестностях Весторн-Приорс в ту самую вторую половину дня. Загвоздка тут в другом: почему Джо не имеет лучшего алиби в связи с анонимным письмом? Ответ: возможно, оно у него и было на случай допроса в полиции, да пожар на „Ганнет“ расстроил все дело. Ну тогда У Джо очевидное алиби на ночь убийства, отсюда и вывод, что совершил его он.

Предположим, что все это верно, тогда все последующие события допускают две совсем разные интерпретации. А. Герберт повел по отношению к Джо двойную игру. Он прибыл в бухту Баскет предположительно на мотоцикле, возможно, подсадил Джо где-нибудь за городом, пересел на заднее сиденье, нанес Джо удар по голове, где-то скрыл его тело, устроил поджог яхты и с тех пор лишь тем и занимается, что фабрикует улики против Джо. Б. Герберт не имел ни малейшего намерения вести двойную игру против своего сообщника. Джо, обнаружив яхту сгоревшей, вернулся в Майден-Эстбери в сильнейшей панике и как-то связался с Гербертом. Тот осознает, что нервы у Джо на пределе, в любую минуту он может сломаться и, таким образом, его подвести. Герберт решает, что надо заставить Джо навсегда замолчать, убивает его и избавляется от тела. Как? Этого я не знаю. Сколько против Джо подлинных улик, а сколько сфабрикованных Гербертом — вопрос пока не существенный. Вторая интерпретация более разумная во всех отношениях, кроме одного — она допускает, что пожар на „Ганнет“ произошел чисто случайно. Я не верю, что Герберт злодей, он не мог с самого начала вести двойную игру против Джо, но, с другой стороны, он хладнокровен и безжалостен. Сообразив, что сообщник готов сломаться, вполне способен принести его в жертву. У Герберта сложилось четкое представление о своей значимости в этом мире, без малейшей примеси ложной скромности. Он легко мог бы заявить своим бесстрастным тоном: „Убийство Юстаса социально оправдано — он враг общества. Джо должен теперь умолкнуть раз и навсегда, ибо он опасен для меня, а я ценный член общества“.

Нет никакого сомнения, Герберт наиболее вероятный кандидат на роль сообщника Джо. У него есть как социальный, так и личный мотив для того, чтобы избавиться от Юстаса, мозги и нервы у доктора превосходные, он бескомпромиссен, при определенных условиях из него может выйти наиболее опасный тип фанатика — с ясной и холодной головой.

В то же время нельзя проходить мимо Габриэля Сорна и мистера Барнеса. И тот и другой могут оказаться сообщниками Джо. Правда, Габриэль, насколько мне известно, отнюдь не является его близким другом, но у него два очень сильных мотива для убийства Юстаса: деньги, которые он унаследует (если, конечно, Габриэль знал о завещании), и его нежелание воспринимать Юстаса как своего отца.

Конечно, Габриэлю и мистеру Барнесу было бы сложнее избавиться от мертвого Джо, чем Каммисону, — тот специалист по части расчленения тел, кроме того, непрестанно колесит по округе и имеет гораздо больше возможностей избавиться от останков, нежели люди, вынужденные все дни напролет проводить в пивоварне».

От всех этих размышлений Найджелу стало не по себе. Он любил Герберта и Софию. Фактически решил здесь остаться и помочь разобраться с этим делом лишь из-за них. Ему казалось, что они действительно нуждались в его помощи. Более того, считал, что Герберт с ним предельно откровенен. «Ох, как не хочется, да и невозможно его подозревать, но… Каммисон словно выкован из стали — от этого никуда не уйти. Надо опираться на факты, а не на эмоции, чтобы о нем судить».

Найджел перевел дыхание, осушил кружку и налил себе из третьей бутылки — сигнал, что начинается третья фаза мозгового штурма против невидимого врага. Затем разлегся в кресле, перекинул длинные ноги через подлокотник и вновь приступил к работе.

Сначала он скрупулезно разобрал характеры всех вовлеченных в это дело, потом — события и вещественные улики. Наконец напряг свою изумительную память и постарался дословно припомнить все, что он слышал в Майден-Эстбери, не свидетельские показания, а случайные замечания, которые время от времени срывались с языка. Таким образом, среди всего прочего в его памяти всплыли слова Софии Каммисон, настолько не относящиеся к делу, что на них не стоило и задерживаться. Однако почему-то именно они начали терзать его душу подобно маленькому озорнику, скорчившему рожицу колонне Нельсона. А пока Найджел раздраженно пытался отмахнуться от этих слов неожиданно родилась ассоциация. Он вскочил и начал возбужденно расхаживать по комнате. Это было похоже на то, как загорается рекламная вывеска: сначала вспыхивает одна буква, за ней другая и, наконец, складывается все название. Найджел с интересом наблюдал, как в его мозгу один за другим всплывали факты, за которыми в конце концов четко прорисовалось имя убийцы.

Он взглянул на часы: девять десять. Любопытно, какие шаги убийца предпримет нынешней ночью? Инспектор теперь глаз не сводит с пивоварни, так что на том конце все в порядке. Полиция наблюдает за всеми дверьми — преступнику позволят войти, но не дадут выйти. Если, конечно, он захочет войти… А вдруг собирается нанести удар совсем в другом месте? Возможно, его последний визит на пивоварню был всего лишь отвлекающим маневром от направления следующего удара.

Найджел невольно поежился. Не слишком-то приятно думать, что следующий удар нацелен на тебя. Преступник безжалостен и имеет далеко идущие намерения, возможно, этой ночью Найджелу безопаснее находиться на пивоварне в окружении полицейских? Ну да, умирают один раз.

Он направился к телефону в холле — предстояло еще кое-что проверить. Найджел полистал справочник и набрал номер. Герберт Каммисон, сидящий в своем кабинете, услышал, как он говорит:

— Алло… это? Ах, это вы? Это Найджел Стрэнджвейс говорит от доктора Каммисона. Я помогаю полиции в расследовании убийства Баннета… Да… Скажите, вы воссоздали эти вставные зубы?.. О, закончили?.. Да, должно быть, весьма деликатная работенка… Юстас Баннет, вне всяких сомнений?.. Да, я так и думал. Как же вы их идентифицировали?.. Конечно, пластиковый слепок челюстей. Какая удача, что вы их сохранили… Джо и миссис Баннет тоже? М-м… У вас должно быть премиленький музей семейных ужасов. Никакой дальнейшей идентификации не требуется?.. Да, вполне. Премного вам благодарен. Доброй ночи!

На мрачном лице Герберта Каммисона возникло выражение недоумения и еще больше усилилось, когда через слегка приоткрытую дверь он услышал, как Найджел набрал еще один номер и сказал:

— Миссис Баннет у себя?.. Благодарю вас. Это говорит мистер Стрэнджвейс. Один момент… А кто вы?.. О, кухарка миссис Баннет? Ну, если бы вы могли ответить на мои вопросы, то, возможно, не пришлось бы беспокоить вашу хозяйку… Да, я связан с полицией. В ночь ограбления, вы помните, в субботу, миссис Баннет обмолвилась насчет пропавшей еды… Да, конечно, весьма смехотворно. Хлеб и пирог, не так ли?.. Да, думаю, их забрал взломщик. Надеюсь, он не тронул остальную снедь?.. Не тронул? Ох, ну, могло бы быть и хуже, не так ли?.. Благодарю вас! Спокойной ночи!

Когда Найджел повесил трубку, доктор Каммисон тихо прикрыл дверь своего кабинета. Затем, нахмурившись, встал посредине комнаты. Он все еще продолжал так стоять, когда минутой позже зазвонил дверной звонок. Герберт направился к двери.

Снаружи стоял Габриэль Сорн.

— Могу я видеть мистера Стрэнджвейса? — спросил он.