Убийство по брачному объявлению

ПЯТНИЦА

Федора почему-то дома не оказалось. Но выскочила из комнаты Ленка и затараторила:

— Ма, звонил хирург, спрашивал, приедешь ли ты сегодня.

— А где отец?

— Уехал куда-то.

— Когда вернется, не сказал?

— А вы когда-нибудь говорите? — вопросом на вопрос ответила Ленка.

Надо ехать! Только вот как она доберется? Метро еще ходит. Но это туда, а обратно?

— Все, я поехала. Скажешь отцу, что я буду ждать его в больнице. Как только появится — пусть едет за мной.

— Передам.

Ночка предстояла еще та.

Клавдия даже представить себе не могла, как она ее проведет.

Ведь они с Ириной договорились, что в эту ночь всеми правдами и неправдами попытаются назначить на завтра свидание е Тиграном и Квазимодо. Клавдия взяла на себя Тиграна. Как она все это проделает — она, которая и смотреть-то на компьютер боится?

Лина выглядела намного лучше. Появился хоть слабый, но все же румянец. Она даже попыталась улыбнуться, когда увидела Клавдию.

Естественно, говорить все время пришлось одной Клавдии. Лина только кивала.

Клавдия пыталась развлечь подругу, но Лина реагировала слабо. Все время хмурила лоб, а когда Клавдия осторожно заговорила об Артуре, и совсем помрачнела.

— Ты с ним познакомилась в МГУ?

Взмах ресниц — да.

— А сначала по Интернету?

Да.

— Подскажи, как его найти? У него ведь есть адрес? Лина шевельнула губами. Клавдия склонилась к ней.

— Не надо, — прошептала Лина. — Это ведь он меня… «Поняла наконец, — горько подумала Клавдия. — Ну и слава Богу, хоть память возвращается».

— Именно поэтому и надо, — сказала Клавдия. — Где он живет?

— Не знаю. Я ничего про него не знаю, — угадывала за свистящим шепотом Клавдия. — Он — аспирант в МГУ.

Нет, покачала головой Клавдия.

Лина устало закрыла глаза, и из-под век ее потекли слезы.

Федор подошел вовремя, появился почти сразу, как Клавдия вышла от Лины.

— Ну и где ты была? — спросил он без предисловий.

— Ты же видишь — к Лине поехала.

— Ну-ну, — сказал Федор. — К Лине, значит.

— Ты бы хоть спросил, как она!

— И как она?

— Лучше, намного лучше.

… - Ма, ну я спать хочу, — то и дело ныл Макс.

Конечно, Клавдия не справлялась сама. Сын уже в четвертый раз объяснял ей, какие кнопки нажимать, как печатать, как входить в чаты и выходить из них. Сначала Клавдии казалось, что она все запомнила, но как только Макс отходил и она сама садилась к компьютеру, все путалось в голове.

Чат «ТРИДЦАТБ+» они нашли легко.

Клавдия изучила всех, кто в эту ночь решил посидеть у монитора, печатая разные глупости.

«Луна такая же полная, как мое одиночество. Вампир».

«Привет, пацаны, в натуре, никто не видел братка с философского? Солнцевский».

«Таю под лучами лазеров. Снегурочка».

И это писали, возможно, умные, образованные люди.

— Да нет, ма, — сказал Макс, — сюда кто хочешь может залезть.

Наконец Клавдия разобралась, что к чему, и принялась бродить по чату. Он оказался довольно занимательным. Тут был как бы виртуальный университет — универ на языке компьютерных умников. Сад, скамейка, аудитория, коридор, туалет, буфет, чердак, крыша и даже шпиль. Был еще ректорат и хозчасть. Но туда пускали не всех, а только завсегдатаев. То есть в каждом из этих мест можно было встретить человека и поболтать с ним. А потом, если очень хотелось, уединиться, скажем, в аудитории или на чердаке.

Клавдия сначала хотела взять себе какое-нибудь романтическое имя, вроде Ассоль, но потом подумала, что это слишком легкомысленно и слегка безвкусно.

«А интересно, как называла себя Лина?»

В конце концов Клавдия стибрила имя у собственной дочери.

Она быстро нашла Акса, даже поговорила с ним о том о сем, но он куда-то торопился, и Клавдии пришлось бродить по чату в поисках своего Тиграна.

Была в буфете, в саду, сидела на скамейке.

Заглядывала даже на шпиль.

Тиграна нигде не было.

Конечно, Клавдия могла просто напечатать: «Ищу Тиграна». Но ей показалось, что это будет выглядеть подозрительно. Поэтому она время от времени сочиняла какую-нибудь красивую и многообещающую фразу, печатала ее и ждала.

Кто только к ней не обращался. Треллер и Ять, Собкор и Чудило, Лапоть и Победитель. Очень скоро вернулся Акс. И уже не отставал.

А потом фразу: «И откуда же ты такая странная?» подписал Квазимодо.

Клавдия ему не ответила — с героем романа Гюго должна была говорить Ирина. И действительно, скоро Квазимоде кое-что сказали Пробка и Василиса. И с кем-то из них он удалился в туалет.

Клавдия решила, что Ирина украла имя у своего кавалера Василия — Василиса. А что? Впрочем, потом оказалось, что Ирина была и Пробкой и Василисой сразу.

А Тигран все не объявлялся.

И тут Клавдия вспомнила. Стихи! Лина писала стихи. Может быть, Тигран клюнет на стихи?

Да. Идея хорошая, но ничего кроме «Наша Таня громко плачет…» ей в голову не приходило.

Клавдия бросилась к стеллажу, выдернула том, на котором было написано: «Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии», открыла в одном месте, в другом. Надо же, какие стишки читает Максим, даже удивительно…

«Сойдет, — решила Клавдия, — этих стихов наверняка никто не знает наизусть».

Открыв первую попавшуюся страницу, она начала печатать четверостишие некоего Лэ Юаня:

Дальше было написано: «На Гуюань я еду меж ветвей». Какая еще Гуюань?!

— напечатала Клавдия.

Уф! Чуть было не прокололась.

Клавдия отвалилась на спинку стула и стала ждать.

Какое-то время никто не отвечал (видно, тоже бегали к стеллажу с книгами), а потом сразу посыпалось — прямо сборник поэзии. Тут и Маяковский, и Есенин, и даже Бродский.

Но Клавдия нашла то, единственное:

Тревожит каждый звук. Холодный мир вокруг угрюм, И пусто все вокруг.

Тигран.

— Есть, — вслух сказала Клавдия. — Попался.

Скоро они с Тиграном уже сидели на скамейке, «любовались на озеро» и «говорили, говорили, говорили». В основном писал Тигран.

«Как это грустно знакомиться с человеком, даже не видя его. Вот так открываешь душу первому встречному, а на завтра он про тебя и забыл».

Ах ты, романтик хренов!

«Да, это очень грустно. Но жизнь жестока, так страшно ошибиться», — отвечала Клавдия.

«А я думаю, все сразу же понятно с первого мгновения. Если пробежала между людьми искра — вот и надо верить».

Ага, пока ты по башке не стукнешь.

«Как я завидую вашей искренности, вы очень необычный человек. Я таких не встречала».

А как хотела бы встретить!

«Вы только не подумайте, я вовсе не ловелас. Просто иногда так тоскливо на сердце, что нет рядом настоящего верного… друга».

Ой, меня сейчас стошнит.

«Каждый мечтает о счастье. Но не каждому оно дается».

Через два часа этой слащаво-приторной беседы с Клавдией что-то произошло. Она вдруг забыла, что торчит перед компьютером и просто стучит по клавишам. Ей очень ярко представилось, как она действительно сидит на скамейке возле университета, а рядом с ней — Артур. Она даже представила его рот — тонкие губы, мелкие зубы.

Ей даже показалось, что еще секунда — и она схватит его за руку. Ведь он тут рядом, совсем близко.

Это было какое-то наваждение.

Если бы она только могла! Если бы она чудом догадалась, где сейчас сидит этот подонок! Так и хотелось влезть в экран монитора и по каким-то там проводкам проскользнуть прямо в его логово.

Клавдия даже мотнула головой, так ярко она представила себе эту фантастическую картину.

От увлекательной беседы с Тиграном ее оторвал Федор.

Он распахнул дверь и встал немым укором на пороге.

Клавдия суетливо защелкала мышью, чтобы благоверный не смог прочитать последних диалогов: «Твои глаза мне кажутся карими и такими глубокими». «Я хотел бы ласкать тебя долго и жарко!»

— Интересно, что это ты делаешь?

— Работаю! — чуть не гаркнула Клавдия. — Выйди отсюда!

Интернет упорно не хотел пропадать с экрана.

А Федор и не думал уходить. Он подошел, заглянул через плечо и сказал:

— Ну-ну!

Дверь хлопнула так, что не только дети, соседи могли стать заиками.

«Хочу тебя видеть!» — появилось на экране.

Ну наконец!

«Я тоже».

«Приходи завтра в семь к памятнику Пушкину».

«Нет, лучше где-нибудь в другом месте. Ты бываешь на каких-нибудь вечерах?»

«Мне надоела мирская суета. Памятник Пушкину — это так чудно».

«А как я тебя узнаю?»

«Я сам тебя узнаю. Целую, Тигран».

Все.

Конец. Совсем не так, как ожидала Клавдия. Они договорились с Ириной, что приведут своих заочных кавалеров в клуб МГУ. Катастрофа.

Клавдия набрала номер Ирины — занято! Что за ерунда, почему занято?! Еще только…

Клавдия взглянула на часы — мама родная, семь часов утра. Как быстро время пролетело.

И только тут Клавдия сообразила: ведь связь по Интернету идет через телефонную сеть. Вот у Ирины и занято.

— Подумаешь, проблема, — развеяла панику Дежкиной Ирина, когда мрачный Василий вез их на работу. — Сейчас мы все решим.

Она достала из бардачка машины ноутбук, подключила его к мобильному телефону Василия, начала что-то быстро набирать, словно на пишущей машинке печатала.

Чудеса в решете для Клавдии не кончались. Оказывается, в Интернет можно выходить и так, прямо из едущего автомобиля.

— У него своя страничка, — вполголоса, покосившись на Василия, который снова слушал музыку, сказала Ирина. — Он мне сейчас же и ответит. — Ага, ну вот. Заметано. У памятника Пушкину в девятнадцать ноль-ноль. С этими мужиками надо быть пожестче, Клавдия Васильевна, — поучительным тоном закончила Ирина.

При Василии они про Интернет не говорили.

Но когда оказались в прокуратуре, чуть ли не стенографически передали друг другу все разговоры. Здесь Клавдия узнала и про Пробку, и про Василису. Оказалось, что Квазимодо был очень веселым. Ирина даже призналась, что получила удовольствие от общения с ним.

— А мой на стихи купился, — похвастала Клавдия.

— Ну, теперь его только взять осталось, — лихо рубанула рукой Ирина.

Клавдия придерживалась более осторожного мнения, но и она считала, что Артур теперь у них в кармане.

Впрочем, день только начинался.

Не успели женщины поделиться своими хитростями, как позвонили из ГИБДД. Нашли вчера ночью угнанную девятку. На улице Космонавтов.

Эта информация ничего Клавдии не давала. Надо было, конечно, снять в машине отпечатки. Но это подождет. Это потом.

А вот следующий звонок был, что называется, громом среди ясного неба.

Звонил «убитый». Тот самый, который бесследно пропал, пока милиция гналась за киллером. Бедняга, оказывается, был жив. Сам уполз с места покушения, пока вокруг была паника. Потом прятался у знакомых, переехал в Рязань, а вчера случайно узнал, что его труп никак не могут найти.

— Где вы сейчас? — кричала в трубку Клавдия.

— Ага, так я вам и сказал! Они теперь от меня не отцепятся, пока не грохнут конкретно.

Клавдия измучилась уговаривать «убитого» прийти в прокуратуру или хотя бы назвать место, где она может с ним встретиться.

«Убитый» был непреклонен.

— Ну так, — решительно сказала Ирина, властно забрав у Клавдии трубку. — Если вы завтра к восьми утра не будете здесь, в комнате двадцать четыре, мы объявим вас в федеральный розыск. Все ясно?

— Ну что? — спросила Клавдия, когда Ирина положила трубку.

— Придет как миленький. Попросил пропуск заказать. Только чуть остыли впечатления от чудесного «воскрешения», как позвонил Игорь.

— Клавдия Васильевна, приезжайте срочно.

— Что случилось, Игорек?

— Секрет фирмы. Поинтригую. Думаю, так быстрее приедете.

Ирина быстро поймала машину, и через двадцать минут они обе уже поднимались в том же лифте на седьмой этаж.

В душе Клавдия даже слегка досадовала. Неужели ее старания оказались зряшными? Неужели Артур сам приперся на квартиру?

Но в квартире был вовсе не Артур.

В кресле напротив Игоря сидела миловидная дамочка лет тридцати и пила из фужера вино.

— Знакомьтесь — Инна Павловна, — представил незнакомку Игорь. — А это Клавдия Васильевна и Ирина.

— Очень приятно, — приветливо поздоровалась женщина.

— Вот, Инна Павловна случайно заглянула на огонек. Сидим, болтаем. Рассказываю ей про двоюродную сестру, вашу племянницу, Клавдия Васильевна.

— Про Линочку? — тут же включилась в игру Клавдия. — А мы только что от нее.

— Как она?

— Да все нормально. Рана неглубокая. Будет жива и здорова.

— Ой, Игорь мне рассказал, какой туг был ужас, — сказала женщина.

— Инна искала дом двадцать, корпус «б», а попала сюда.

Никакого корпуса «б» у дома двадцать никогда не было…

— А что преступник? — спросила Инна.

— Ищут. Вот Лина немного поправится и все расскажет. Тогда его и поймают, подлеца. — Игорь незаметно подмигнул Клавдии. — Я вот только забыл, в какой она сейчас больнице. Ее ведь вчера перевели?

— Да, она сейчас в Боткинской. В седьмой палате отделения хирургии, — вдохновенно врала Клавдия. — И представляешь, Игорь, хоть бы какую-то охрану у дверей поставили. Незачем, говорят, преступник сюда не явится.

— Как вам это нравится, а, Инна?

— М-да… Ну, спасибо за гостеприимство. Пойду я. Я ведь парикмахер. На дому прически делаю. Ох, пока найдешь нужный адрес, все ноги стопчешь.

— Так вы парикмахер?

— И очень хороший.

— Это сразу видно, — сказала Клавдия и встала в дверях. — Вы, наверное, самый лучший в мире парикмахер.

— Ну что вы, — очень натурально смутилась Инна.

— Нет, нет, не скромничайте, я, например, впервые вижу парикмахера, который делает прически без ножниц, расчесок, бигудей и тому подобного. Надо же! А ведь есть несчастные, которые обычно таскают с собой огромные баулы.

На лице Инны не дрогнул ни один мускул.

— Нет, мои клиенты каждый свой инструмент имеет. Брезгливые, — спокойно ответила она.

Сорвалось.

— А в какой фирме вы трудитесь? Я, пожалуй, тоже стану себе на дом вызывать.

— «Локон».

— А телефончик не подскажете?

— Сто тридцать три, одиннадцать, двадцать.

— Ой, прямо сейчас и позвоню. Ваша фамилия как? Ничего, если я вас буду вызывать?

У Инны чуть-чуть дрогнуло веко.

— Нет-нет, меня не получится, я очень занята. На месяц вперед все расписано.

— Ничего, я потерплю. Так как ваша фамилия?

— Да не надо, — наигранно засмеялась Инна.

— Нет-нет, я вас так не отпущу. Я только у вас теперь буду прически делать.

Инна подошла к ней вплотную.

— Да вы хоть знаете, какие, у меня клиенты?

— Какие?

— Жены директоров фирм, префект, пресс-секретарь МВД.

— А следователь по особо важным делам прокуратуры вам не подойдет?

— Пустите, — сквозь зубы сказала Инна. — Я не буду вас стричь. Вы мне не нравитесь.

— Фамилия? — тоже сквозь зубы сказала Дежкина.

И в следующую секунду оказалась на полу. Да, такой прыти она от этой парикмахерши не ожидала. И как она ухитрилась свалить Клавдию одним ударом?

Впрочем, через секунду сама Инна тоже валялась на полу. Ирина выкручивала ей за спиной руки, а та визжала матерно.

— Пусти, сука! Блядь, зубами загрызу!

— Да, это уже не сервис, — сказала Ирина. — Это уже страшное хамство.

Клавдия волновалась так, словно шла на первое свидание в жизни.

Из шкафа было вывалено все содержимое, вещи тщательнейшим образом перебирались и браковались одна за другой.

Если честно, больше всего из ее гардероба Клавдии нравился форменный мундир. Вот такая странность: она просто обожала все эти медали, знаки отличия и позументы, обожала, как ребенок, как сорока, которая летит на блестящее. А вот надевать такую прелесть стеснялась. Только в исключительных официальных случаях.

В конце концов она остановилась на бежевом жакете и черной юбке с небольшим шлицем сзади. Все должно быть в меру скромно и в меру призывно.

Федор, как это повелось у него в последние дни, при этом мрачно сидел и читал газету.

Не услышав от него на этот раз никаких вопросов, Клавдия бросила дежурное:

— Я по делам.

И услышала дежурное же:

— Ну-ну.

Она подумала, что опять не успела поговорить с Федором. Да и когда? Примчалась домой в пять минут седьмого. Только-только успела себя в порядок привести после долгой и, увы, бесплодной беседы с Инной.

Клавдия умела вести допросы и даже делала это блистательно — у нее раскалывались самые матерые. А вот Инну она расколоть не смогла.

Та как села на стул со связанными за спиной руками, так и просидела два часа пень пнем. Впрочем, Клавдия не очень-то и рассчитывала, что сообщница Артура и Черноокова легко в чем-то сознается. Стило лишь Клавдии увидеть ее руки, когда ее вязали и пришлось закатать Инне рукав, как стало ясно: эта красавица в местах лишения свободы уже не один бак баланды съела. Татуировки были очень выразительные. Мошенница на доверии, карманница, домушница. Многое за свои не такие уж большие годы перепробовала. Но не только поэтому молчала Инна. Она боялась. И понятно кого.

И на понт, как говорят уголовники, Клавдия ее взять не могла. Не любила Клавдия блефовать, да и как она сейчас могла сказать, что ей уже все известно, если всего-то какой-нибудь час назад. Инна виделась с Чернооковым и точно знала, что старый негодяй еще на свободе?

Впрочем, им все равно было о чем поговорить. Клавдия пообещала молчаливой «парикмахерше», что обязательно свозит ее в «Пентакредит» для опознания. Одной этой статьи уже хватило бы надолго. Но Инна и здесь не дрогнула. Старая воровская привычка — пока не выложишь им все карты, они будут молчать или торговаться до последнего. А у Клавдии на руках пока были одни шестерки.

Инна тоже прекрасно понимала, что подделка чужой подписи и мошенническое получение чужих денег — один срок, а вот групповое преступление, да еще связанное с мокрухой — совсем другой.

Тут и на «вышака» можно напороться. Хотя сейчас расстрелы отменены.

Словом, битый час Инна слушала поочередно монологи Клавдии, Игоря, Ирины, снова Клавдии и снова Игоря и Ирины. И молчала.

Обыск ничего не дал. Ни документов, ни оружия, конечно.

Только когда уже расставались, Инна дала слабинку.

— Сейчас идем брать твоего Артура и Черноокова, — сказала Клавдия. — Как ты думаешь, что они подумают, кто их выдал?

И снова Инна проявила потрясающую прыть. Она кинулась головой вперед, и если бы Клавдия вовремя не сделала шаг в сторону — опять валяться бы ей на полу.

Но на этот раз Инна промахнулась. И сама влетела головой в шкаф. Впрочем, не сильно. Только шишку набила.

— Поговори с ней еще, Игорек, — сказала напоследок Клавдия. — А потом отведи в отделение. Пусть посидит там до завтра. Но до семи никуда из квартиры ни шагу.

— Ясно, — сказал Порогин.

Уже выйдя из своего подъезда, Клавдия подумала, что, наверно, должна была захватить с работы пистолет. Но теперь поздно. Да и не понадобится он скорее всего. Не станет же прямо в первый же вечер Артур набрасываться на Ирину. Он подготовочку проведет. Вот как Линой. Почти три месяца ухаживал. Не очень это «рентабельно», конечно. Но, возможном у него попутно было еще несколько афер.

«Ох, не дай Бог!»

Правда, в последнее время ничего похожего в сводках не встречалось. Были ограбления, но не убийства. А потом далеко ведь не каждая женщина пойдет заявлять, что ее обокрал собственный любовник. Только вот с Линой почему-то получилось так страшно.

«Почему? — все задавала себе этот вопрос Клавдия. — Почему им пришлось ее убивать?»

Не должно было это случиться, никак не должно было.

…Чем ближе подъезжала Клавдия к «Пушкинской», тем сильнее колотилось у нее сердце. А когда поднималась по эскалатору, думала, оно вообще выскочит наружу.

Но, увидев Ирину, поняла, что она не одна такая нервная. На Ирине вообще лица не было.

— Ой, Клавдия Васильевна, волнуюсь.

— А я? У меня руки-ноги дрожат.

— Значит, так, вы стоите в сторонке, я кручусь возле памятника. Когда вижу моего Артура, сразу подхожу. Потом постоим минуты две, дам вам время его разглядеть. И сразу ко мне домой. Вот вам ключи. Там легко открывается. Я постараюсь его в дороге задержать минут на двадцать. Вы закроетесь в маленькой комнате. Она запирается вот этим ключом…

— Да все я помню. А как быть, если Артур — мой? Вдруг он тебя не «узнает»?

— Узнает, уж я постараюсь. Ну?

— С Богом, — выдохнула Клавдия. — Будь осторожна. Нам его сегодня брать не нужно. Игорь проследит, куда он отправится. И все. Поэтому не зарывайся.

— Да все я помню, — на этот раз сказала Ирина. — Пошли, а то вдруг он нетерпеливый. «Академические» пять минут опоздания мы уже выдержали.

И они, словно в холодную воду ухнули, распахнули прозрачные двери на улицу.

Клавдия пошла вперед.

И сразу, что называется, наткнулась на первую неожиданность. Она представляла себе, что еще издали увидит Артура. А уж что узнает его — не сомневалась нисколько.

Но на улице было темно. Как же она не подумала, что зимой в Москве в семь уже ночь?

Вторая неожиданность была уже не природного, а, так сказать, человеческого характера. Возле памятника великому русскому поэту толпилось столько народа, что Клавдия теперь боялась, что не только Артура не найдет, но даже Ирину потеряет из виду.

Она деловито прошла сквозь толпу и стала в сторонке. Мужчин ростом метр восемьдесят было десятка два.

Сколько могла, Клавдия на ходу смотрела в их лица — никого похожего на Артура среди них не было. Правда, добрая половина мужчин стояла спиной. Да и тех, что стояли к Дежкиной лицом, Клавдия не всех могла разглядеть как следует. Кто в капюшоне, кто шарфом обмотан, а кто в шапке, надвинутой на самые глаза.

Хотелось вернуться, но Клавдия сама себя остановила. Ничего, сейчас Ирина всех подробно рассмотрит.

Калашникову Клавдия увидела сразу. Да, такую девушку и в кромешной тьме разглядишь. Одна стать чего стоит.

Ирина сначала прошла вокруг толпы, медленно и с достоинством. Потом стала так же неторопливо прошивать толпу вдоль и поперек.

Клавдия так напряженно всматривалась во все это, что у нее даже глаза заслезились. Мороза она не чувствовала. Она вообще обо всем на свете забыла, она видела только людей, которые все прибывали. Да что они, другого места в Москве не могут найти, что ли?! Встречались, целовались, тут же спешили куда-то или, наоборот, оставались на месте, о чем-то оживленно разговаривая.

Прошло минут пять, а Клавдии показалось — час.

«Да где же он?! — думала она почти панически. — Нехорошо опаздывать на свидание. Ой, как нехорошо!»

И вдруг она успокоилась. Она почувствовала, что Артур здесь. Что он здесь уже давно. Только вот в какой он ипостаси — Квазимодо или Тигран? Может быть, он стоит поодаль и так же, как Клавдия, наблюдает. Конечно, он- ведь тоже должен рассмотреть свою пару.

Клавдия оглянулась по сторонам. Действительно, в стороне от толпы стояли какие-то мужчины и женщины. Пойти, что ли, посмотреть и на них?

Она было сделала шаг, но замерла, заметив, что к Ирине кто-то подошел.

Сердце сделало сбой, и Клавдия сразу почувствовала, какой холод на улице.

Но мужчина всего лишь что-то спросил у Ирины и побежал к метро.

Значит, не он. Но теперь Клавдия даже думать не могла о том, чтобы хоть на секунду потерять Ирину из виду. Нет, она столбом будет стоять, она тут в Снежную королеву превратится, но с места не двинется.

В снежную королеву Клавдии превращаться не пришлось.

Следом за первым мужчиной к Ирине подошел другой.

И… они стали разговаривать. Мужчина даже жестикулировал. Впрочем, Клавдия со своего места все равно его почти не видела.

«Еще секундочку, — говорила она себе, — пусть это точно будет Артур. И тогда я подойду поближе, чтобы…»

Но не успела она даже додумать эту мысль до конца, как Ирина с мужчиной повернулись и быстро пошли к метро.

«Вот тебе на! — мысленно ахнула Клавдия. — Она же обещала мне две минуты! Забыла! Все забыла!»

Клавдия бросилась к дороге, чтобы поймать машину, вскинула уже руку, но тут кто-то сказал сзади:

— Василиса? Здравствуйте. Что же вы не подходите?

Клавдия оглянулась. Этого она видела раньше — стоял почти рядом с ней, но ничем не привлек ее внимания.

— Давайте знакомиться по-настоящему. — Мужчина церемонно снял шапку и сказал: — Артур.

Клавдия и сама догадалась об этом — на долю секунды раньше, чем он произнес свое имя.

Глаза.

Сколько же машин стало в Москве! Днем выезжать в центр — сплошная нервотрепка. Да что там — уже и на окраинных, ничем не приметных улицах пробки, не продохнуть. По вечерам это, конечно, красиво. Фары, сигнальные огни, в лакированных боках отражается неон рекламы. Несутся, рычат — сплошной железный поток. Только вот воздух. Да, воздух в Москве тоже стал — не продохнуть. И куда только смотрит мэрия.

Клавдия стояла у края тротуара, растягивала замерзшие губы в улыбке, вполуха вслушиваясь в то, что говорил ей Артур.

Конечно, она могла бы сказать, что она не Василиса, что он ошибся. Но это все имело бы смысл, если бы Ирина была на месте, а Ирины как раз и не было.

Клавдия высматривала ее в толпе, следила за всеми, кто выходил из метро, — Ирина пропала бесследно.

Что за ерунда? Неужели она приняла за Артура кого-то другого? Ну хорошо, в темноте не разглядела, но в метро-то светло.

Нет, Ирина сейчас должна вернуться. Клавдия просто подойдет к ней, сказав Артуру, что встретила старую подругу, и они кардинально переполюсуют весь план.

Но прошло пять минут, десять — Ирины не было.

— Вы знаете, есть такой анекдот…

«Да, у Лины это было в дневнике. Артур смешно рассказывает анекдоты».

— …телефонный звонок: «Простите, это номер двести двадцать один, семнадцать, тридцать пять?» «Нет». «А какой?» «У меня вообще нет телефона».

Клавдия вежливо улыбнулась.

— Я к чему это, может, я ошибся номером?

— В смысле?

— В смысле — я вам не подхожу?

И Клавдия решилась:

— Нет, что вы. Я просто растерялась. Знаете, я ведь в первый раз так… Как-то необычно.

— Ну что ж, давайте привыкать друг к другу.

— Куда пойдем? В кино? В ресторан? Может быть, сходим в МГУ? Там, знаете, замечательные люди собираются.

— Ой, я так не люблю шумные компании. Я человек домашний.

— Это сложнее. У меня сейчас дома ремонт. Живу у приятеля. Так что пригласить вас, увы, не могу.

— Может быть, тогда пойдем ко мне, — на «голубом глазу» предложила Клавдия.

Да, она заметила, заметила, как у Артура мелькнула на лице самодовольная улыбка.

— А это удобно?

— Почему же нет, конечно, удобно.

— Тогда прошу. — Он подхватил Клавдию под руку и повел к стоянке машин.

Это был «Ниссан». Этот автомобиль Клавдия уже видела — в тот вечер, у подъезда Лины. Вот как все, оказывается, просто. А она грешила на угнанную «девятку»…

— Куда едем? — Артур включил музыку.

Клавдия еще раз с тоской посмотрела на площадь перед памятником — Ирина так и не появилась.

— Где ваш дом, Василиса?

— Меня зовут Клавдия.

— Боже мой! Какое прекрасное, забытое имя.

Дежкина назвала адрес.

— Приблизительно знаю, а там покажете.

«Покажу, как же! Если бы я сама знала, где это».

Ну, теперь надежда только на Игоря.

Иринин дом нашли, к счастью, легко. Клавдия вышла из машины и уверенно двинулась к подъезду, который здесь — тоже к счастью — был один. Артур — следом. Захватив из багажника кейс.

Но и здесь ее поджидала неожиданность — Игоря возле дома не было.

«Может быть, спрятался в подъезд? Замерз?»

В это верилось слабо. Игорь был стойким оловянным солдатиком. Сказано стой — будет стоять до посинения.

Клавдии окончательно перестала нравиться вся ее затея. Теперь она ненавидела и себя, и своих помощников.

Дверь в квартиру тоже открылась легко.

— Проходите, раздевайтесь, — как можно радушнее сказала Клавдия. И замерла. В прихожей не было вешалки.

Хорошо, что Артур замешкался на пороге, тщательно вытирая обувь о половик. Клавдия успела наугад открыть стенной шкаф, которых в прихожей было целых пять, и сразу напала на нужный.

— Вот сюда можно повесить.

Артур снял пальто.

А Клавдия почти бегом бросилась в комнату — надо же было хоть посмотреть, что у нее за дом на сегодняшний вечер.

Так, еще одна неприятность — никак не находила выключатель. Наконец он нашелся. Оказался не на верху, как во всех нормальных домах, а на уровне бедра.

— Разделись? Проходите сюда, — пригласила Клавдия, нажимая выключатель, и с ужасом увидела, что комната оказалась спальней!

— Ой, нет, простите. Тут не убрано, — выкрутилась она, снова гася свет. — Знаете что, пойдемте на кухню, я приготовлю чай или кофе. Вы что любите?

— Кофе, если можно, — скромно попросил Артур. — Только я сначала, с вашего позволения, руки помою. Где у вас, так сказать, удобства?

«Гигиенист хренов!» — сказала про себя Клавдия, успев подумать, что это самое выражение всегда относилось к ней.

— Ох, минуточку, — остановила она Артура. — Вы посидите здесь, а я посмотрю, все ли там у меня в порядке. Я ведь никого не ждала…

— Правда? — с сомнением сказал Артур и выразительно посмотрел на стол, где стояли приготовленные Ириной бутылка вина и два бокала.

Клавдия не стала спорить, а бросилась искать ванную.

«Откуда у Ирки такая огромная квартира? Прямо буржуйка какая-то! А, это, наверное, Василий купил».

Ванную она нашла со второй попытки.

Там все, конечно, было в порядке — не свисали с веревочек сталактитами стираные чулки и колготки, не сушились трусики и лифчики. Все сияло чистотой и санитарией.

И Клавдия вдруг успокоилась. Сама вымыла тщательно руки, вытерла полотенцем.

«Чего это я суечусь? Хватит. Пора брать инициативу за рога».

— Артур, проходите, можно, — позвала она.

Артур почему-то появился не со стороны кухни, а со стороны прихожей.

— Платок в пальто забыл, — счел нужным пояснить он.

Клавдия оставила его в ванной и вернулась на кухню. Быстро убрала бутылку, включила чайник. Кофе в этом доме был и растворимый, и молотый.

— Вы какой предпочитаете? — крикнула Клавдия. — Растворимый или заваренный?

— Растворимый! — ответил Артур, и Клавдии почему-то показалось, что отвечает он не из ванной.

Она быстро приготовила кофе, подумала, что надо бы Артура вести в комнату — не на кухне же принимать гостя.

Артур спросил, неся вымытые руки на весу:

— Помочь?

— Нет, я уже. Только давайте перейдем в комнату.

— Нет-нет! Я только что хотел вас попросить. Останемся здесь. Знаете, самые душевные разговоры — всегда на кухне.

— Ну что ж, давайте… А что за ремонт вы затеяли?

— Евро. Ох, одна морока с ним. Рабочие с Украины, берут недорого, но условие одно — живут на ремонтируемой площади.

— А где у вас квартира?

— На Ленинском. Знаете, такие неудобства. Теперь вот у друга живу, даже телефона нет.

«Оп-па, попался! Как же ты тогда по Интернету общаешься?»

— Вы, наверное, подумали, как же он по Интернету общается без телефона, да? А я из университета общаюсь. Я ведь в МГУ преподаю.

— Да? И что же?

— Юриспруденцию. А давайте мы еще и дверь кухонную закроем. Так уютнее будет. Можно?

— Конечно.

— Расскажите, пожалуйста, о себе.

— Ну что рассказывать, работаю. Работаю и работаю.

— Хорошо, видно, работаете.

Артур многозначительно огляделся вокруг.

— Да, я в банке старший менеджер.

— О! Финансист?

И опять пробежала по его губам самодовольная улыбка — вот, мол, какие птицы на меня клюют.

«За что же ты ее убил? За что?»

— Вас интересует зарплата?

— Ну что вы, какие пошлости. Меня всегда интересует человек. Как таковой.

— Вот, смотрите, — повела бедром Клавдия.

— Да уж вижу, глаз не нарадуется, — смущенно улыбнулся Артур.

И в этот момент для Клавдии начало кое-что проясняться.

Во-первых, она стала понимать Лину. Да, в этого подонка можно было влюбиться. Ну, если не влюбиться, то очароваться — точно. Умеет, подлец, очаровывать.

— А вот хотите тест? — спросил Артур.

— Тест? Хорошо, но потом я вам тоже тест загадаю.

— Обожаю тесты. Только, чур, честно отвечать.

— А как же!

— Нравитесь ли вы себе по утрам?

«В точку попал!»

— Нет, не нравлюсь.

— Сколько раз на дню вы смотрите на календарь?

— О! Очень часто. Я же заполняю финансовые документы. Даты проставлять надо точно.

— Какой ваш любимый цвет?

— Зеленый.

— Представьте себе, что я ваш муж… Простите, я вас смутил?

— Нет, нет.

— Так вот, мы живем в одной квартире, будет ли у вас место, куда вы мне не позволите заглядывать?

Клавдия внутренне собралась. Это было уже где-то рядом.

— Конечно.

— А что это будет за место?

— Шкаф с моим бельем.

— Ясно. Вы любите танцевать?

«Обожаю!» — чуть не вырвалось у Клавдии.

— Да не так уж. Скорее нет.

— Хорошо. Теперь ваша очередь.

— Но так нечестно, — надула губки Клавдия. — Результаты не оглашены.

— Результаты просты. Вы замечательный человек.

— Спасибо. Хотя мне кажется, что вы что-то скрываете. Ну теперь я спрашиваю, да?

— Весь внимание.

— Вы помните, сколько у вас денег в кармане?

— М-м… нет.

— В котором, часу вы обедаете?

— Как придется.

— Боитесь ли вы замкнутого пространства?

— Нет! — слишком быстро ответил Артур.

— Что вы предпочтете: жизнь без греха, но скучную, или грешную, но веселую?

Артур сцепил зубы.

Попала! Здесь было уже совсем горячо — и Клавдия чуяла это всем своим мозгом, телом, душой. Артур не знал, что ответить. Артур хотел попасть. Он хотел нравиться.

— Очень непростой вопрос.

— А я простых не обещала, — кокетливо, но напористо сказала Клавдия. — Только честно.

— Безгрешную.

— И последний вопрос. Назовите женское имя, которое вызывает у вас теплые чувства, и женское имя, которое вызывает у вас отвращение, страх…

Чуда не произошло. Да Клавдия и не надеялась.

— Мне с сегодняшнего вечера очень нравится имя Клавдия. А не нравится… Зина, пожалуй.

— Ну вот и все.

— А как же результат?

— Вы очень милы. Где вы работаете?

— Я?… Я ведь уже говорил. Вы забыли? Я преподаю в универе.

— Ой, вылетело.

— А вы не против, Клавдия, если мы с вами скромно отметим наше знакомство?

— Простите, это я должна была предложить. Вы ведь мой гость.

— Нет. Я мужчина. Я — добытчик. Поэтому… Я на секундочку. У меня в кейсе.

Артур вышел, снова закрыв дверь.

«Вот и все, — подумала Клавдия. — Что дальше-то делать? Весь план полетел к черту! Я и раньше-то не очень себе представляла, чем это кончится, а теперь и вовсе — тупик. Правда, теперь я хоть догадываюсь, почему они пытались ее убить».

А ведь она никак не могла объяснить этого всего лишь полчаса назад. Надо было самой побывать в Лининой шкуре, чтобы все стало ясным как дважды два. Клавдия-то это поняла, а Артур — нет. Он не понял, сволочь, что влюбил в себя женщину. Влюбил сильно и безоглядно. Она просто хотела ему понравиться. Она хотела показаться ему самой красивой, самой мудрой, самой доброй, всемогущей и… самой богатой. Она делала ему дорогущие подарки. Этот «ниссан» тоже она ему купила. Клавдия теперь вспомнила, что в присланной Пастуховым распечатке стояла дата выдачи государственных номеров на этот самый «ниссан». Покупка была оформлена всего лишь на прошлой неделе! Она потратила на него жуткие деньги. А он, сволочь такая, решил, что их у нее во много раз больше, раз так легкою ними расстается…

Ну что ж, Клавдия продержит его здесь еще часок, может быть, за это время появится Ирина, может быть, заступит на свой пост Игорь. А завтра Дежкина пойдет к Малютову и теперь уж точно упадет ему в ножки. Она отдаст это дело любому следователю. Уже никто не сможет тут напортачить.

Останется лишь выследить, где живет Артур, и взять его на встрече с Чернооковым.

Вернулся Артур.

— «Мартини». Вы как?

— Я — прекрасно.

— А кто это? — спросил Артур, кивнув на фотографию Ирины.

— Это? Сестра моя. Двоюродная. Мы с ней очень дружим.

— Где-то я ее недавно видел. Совсем недавно…

— Что же вы не наливаете?

— Точно! — Артур хлопнул себя по лбу. — Возле памятника Пушкину.

— Да, мы с ней там встречались, — не очень ловко выкрутилась Клавдия, но Артур, похоже, этого не заметил.

— Ну, за встречу.

Выпили. Клавдия любила «мартини».

«А чего мне не сделать свою работу до конца самой? — вдруг залихватски подумала она. — Чего мне передавать ее кому-то другому? Этого Артура я расколю прямо сейчас — просто и легко».

— Так вы, значит, юрист?

— Да.

— Простите, я даже не знаю вашей фамилии. Моя — Дежкина. А ваша? Хотя нет, постойте, вы не обидитесь, если я вас о чем-то попрошу?

— Ни за что!

— Покажите мне свой паспорт.

— Паспорт? — весело удивился Артур. — Прямо так сразу?

— Я ужасно любопытная. Вы не женаты? Нет, лучше все же покажите паспорт.

Артур, на секунду задумался и вдруг резко встал.

— Запросто.

Он снова вышел в коридор и снова закрыл дверь.

«Не сбежит, — подумала Клавдия. — Входную я закрыла на два оборота».

На этот раз Артура не было долго.

— Вот вам паспорт. — Гость весело шлепнул на стол книжицу. — Но я нашел в кейсе кое-что поинтереснее. — И он, как фокусник, вынул из-за спины бутылку дорогого французского коньяка. — У меня условие. Сначала мы пригубим коньяк, а уж потом вы внимательно изучите мой паспорт.

— Ладно, — согласилась Клавдия. Ей было все веселее и веселее.

Артур беззвучно открыл бутылку, разлил по рюмкам и сказал:

— За здоровье молодых.

Клавдия опрокинула рюмку залихватски, одним глотком. Но оторвать ее от губ почему-то не смогла, Рюмка вдруг стала пудовой, голова чугунной, а ноги ватными.

Клавдия только успела удивленно взглянуть на бутылку и медленно сползла со стула на пол.

«Ну вот же, — сказала она себе, — вот же! Можно было ведь просто так — подсыпать клофелину и тащить у Лины все. Зачем же убивать-то?»

Чернота приближалась, как товарняк — шумно и грозно.

Клавдия поняла, что сейчас ее раздавит. Сомнет, унесет далеко-далеко.

«Нет, — сказала она товарняку. — Я убегу».

И действительно побежала. Она бежала, а товарняк летел за ней — вот-вот настигнет.

— Машина где? — спросил у нее над головой чей-то новый, но очень знакомый голос.

— У подъезда, — ответил Артур.

— Давай, тащи все в прихожую.

— А эту?

— Эту…

Клавдия, услышала на своей щеке чье-то несвежее дыхание.

— … твою мать! Ты хоть знаешь, кто это?

— Кто? — чуть не взвизгнул Артур.

— Это Дежкина, следак из горпрокуратуры! — заорал другой голос, который Клавдия теперь признала окончательно.

— Нет! — еще громче взвизгнул Артур. — Я тебя прошу, не надо! Ты соображаешь?! Я не мокрушник!

— Отвали, мародер, от тебя и так мертвечиной несет.

Клавдия убегала от товарняка, как стрела.

Что-то металлически лязгнуло над самым ее ухом.

— Нет, не надо!!! — по-поросячьи завизжал Артур.

«Ну вот и все, — спокойно подумала Клавдия, — отсвистелся милиционер. Одну убили за то, что слишком любила, а меня за то, что слишком ненавижу».

Поезд догнал ее и сшиб в темноту…

Она упала туда, в тишину и покой, но, как только достигла дна, оттолкнулась ногами и — наверх, наверх, наверх…

Глаза не открывались, но слух к ней вернулся.

— Мать семейства называется! — кричал сипло Федор. — таскается по мужикам!

«Абсурд, — подумала Клавдия. — Я на том свете, а тут, оказывается, уже и Федор. Стоп, как он здесь? Он что, тоже? Говорила же ему: не гоняй!»

— Молчи, сволочь, — сказал другой голос с ударением на «о». — Еще хочешь?

«Василий, — улыбнулась Клавдия. — Надо же — и этот погиб».

— Алло, дежурный? Горпрокуратура, следователь Калашникова вас беспокоит. Вышлите наряд по адресу…

«Нет, не могли они все сразу, — подумала Клавдия. — Значит… значит… и я не…»

Она с трудом разлепила глаза.

И увидела родную и любимую морду Федора.

Он брызгал ей в лицо водой.

— Мать, ты как? — обрадовался он. — Ты жива?

Клавдия повернула голову и увидела, что на горбе Черноокова сидит враскоряку Василий, а Порогин связывает руки Артуру, рыдающему горючими слезами.

— Ну что, «скорую» вам вызывать? — склонилась к Клавдии Ирина.

Клавдия помотала головой — не надо.

— Представляете, эти отеллы чертовы выследили нас с вами, — засмеялась Ирина, — чуть всю операцию нам не сорвали, ревнивцы.

— А нечего, — сказал со смешком Федор. — «По делам, по делам». Знаем мы эти дела!

Пока доехали до дома, Клавдия окончательно пришла в себя. Ей рассказали подробности. Ирину, оказывается, утащил от памятника Пушкину Василий. Не поверил, что она тут встречается с преступником. А Федор Клавдию найти не смог. Глаза уже не те.

Надо же, вместе следили! И когда они сумели спеться?

Как только легли, муж подлез под Клавин бок и сказал:

— А все потому, что люблю тебя. Слышь, Клавдия. А?

— Прекрати, Федор, — строго ответила жена. — Я «Ксанакс» приняла.

В эту ночь Клавдии снились красивые стихи индийских, китайских, корейских, вьетнамских и японских поэтов.