Убийство в обществе коллекционеров

Глава 9

Лондон по-прежнему утопал в густом тумане, и сэр Малькольм Айвори решил не возвращаться в имение Фалькон, а остаться в своей квартире в Сохо и подождать, пока не распогодится. Тем временем он отправился в Британскую библиотеку углублять свои познания в митраизме.

Так, он узнал, что жречество, исповедовавшее культ Митры, основывалось на семи степенях посвящения с чудными названиями: Ворон, Грифон, Солдат, Лев, Перс, Гелиодром, Отец. Во главе жрецов стоял Верховный отец. Чтобы перейти из одной степени в другую, следовало пройти через испытания — таинства посвящения. Таким образом посвященный узнавал, что Митра стал богом после космического поединка, в котором ему удалось заколоть солнечного быка. Из раны быка хлынула кровь — она-то и породила дух человеческий, который приходилось постоянно возрождать с помощью жертвоприношений, отсюда, собственно, и возник тавроболий — обряд принесения в жертву земного быка и окропления верующих его кровью.

Размышляя, каким образом Катерина Ховард стала крупной специалисткой в столь необычной религии, сэр Малькольм решил воспользоваться случаем, приведшим его в знаменитую библиотеку, и ознакомиться с ее работами. То были довольно специфические труды — они практически не оставляли места для воображения. Однако описание митраэума[22] в Остии[23] было не лишено прелести, особенно когда речь шла о фресках, изображавших жизнь Митры, где легендарный герой, очевидный прародитель человечества, представал в образе великана с львиной головой.

А в одной брошюре излагалась история открытия в 1954 году лондонского храма. Ученые тогда с большой натяжкой согласились с теорией Катерины Ховард, что это действительно митраическое святилище. Затем исследовательнице пришлось бороться с лондонским муниципалитетом, чтобы ей разрешили провести в том месте раскопки. И Катерина Ховард, невзирая на насмешки в свой адрес и всевозможные козни, проявила в той борьбе незаурядную стойкость и упорство. Однако же прославилась она скорее благодаря всем этим дрязгам, чем открытию самого храма.

Так, мало-помалу у сэра Малькольма складывалось представление о нраве госпожи Ховард. Это была настоящая исследовательница, волевая и даже упрямая. После трагической смерти мужа она отдала всю себя науке, а личную жизнь всегда ставила на второй план. Увлекшись изысканиями, она вложила свою любовь к культу Митры в коллекцию, которую бережно хранила у себя дома в специальном помещении, больше похожем на банковский сейф. Оборудовать такое хранилище стоило немалых денег. Где же она их взяла? Унаследовала от мужа? Или от своих родственников? Ведь собрать такую сказочную коллекцию на гонорары за книги вкупе с профессорским жалованьем было невозможно.

Вернувшись из Британской библиотеки домой, сэр Малькольм пообедал, насладившись блюдами китайской кухни, приготовленными его верным Вэнь Чжаном. Потом он немного послушал музыку под бокал «Карду», знаменитого односолодового виски из Манох-Хилла, с берегов реки Спей.[24] Ему нравились цвет и консистенция этого сорта виски — ярко-желтое, прозрачное, с чистым золотым отливом, его приятная легкость — шелковисто-бархатистая, его пленительный букет — тонкий, слегка замешенный на аромате сухих фруктов и светлого табака. Во рту он обретает едва уловимый дымчатый привкус, на языке — чуть заметный древесный, а послевкусие сродни благоуханию полевых цветов, замешенному на запахе лесного ореха.

Наслаждаясь «Маленькой ночной серенадой» Моцарта и виски, сэр Малькольм сидел в кресле-качалке, некогда принадлежавшем его отцу, и мечтал. Одно из тех безмятежных мгновений, которые он очень любил.

Вдруг зазвонил телефон. Это был Форбс.

— Он у нас, сэр!

— Кто — он?

— Иранец! Он пока еще не во всем сознался, но это он! Нутром чую — он!

— Полноте, Дуглас, вы как будто не в себе.

— Есть отчего! — воскликнул старший инспектор. — Это он прибрал к рукам коллекцию Катерины Ховард!

Айвори глубоко вздохнул. Вот и конец его мечтаниям, сдобренным несравненным ароматом виски…

— Давайте отложим это до завтра, — не очень уверенно предложил он.

— Нет-нет! Прямо сейчас! — прокричал в трубку Форбс. — Думаю, он вот-вот расколется!

— Вы у себя в конторе? Хорошо. Скоро буду.

Было десять часов вечера. Вэнь Чжан выкатил из гаража «Роллс-Ройс», и они осторожно доехали до здания Центрального полицейского управления. Видимость, как и прежде, не превышала десяти метров.

В Скотланд-Ярде насчитывалось два десятка кабинетов для допросов. Среди прочего они были оснащены автоматическими устройствами для записи показаний задержанных. Когда сэр Малькольм вошел в 12-й кабинет, где его ждал Форбс, в смежную комнату как раз препроводили иранца и туда же отнесли его кофе. Старший инспектор был весь как на иголках.

— Сэр, как я уже говорил вам по телефону, не нравится мне этот малый! Меня предупредил сторож храма — сказал, что он опять объявился. И мы его тут же задержали.

— На каком основании?

— Как свидетеля и за отказ сотрудничать. Он отказался следовать за моими людьми — я отрядил туда двоих. А здесь все время, пока сидит, требует то своего консула с послом, то адвокатов, то еще бог весть чего. Странный тип, честное слово!

— А вы поставьте себя на его место, — предложил сэр Малькольм. — Он тихо-мирно молится в храме, а тут вы — и сразу под арест!

— Это не арест, а задержание! Да вы только послушайте.

Форбс нажал на кнопку и включил магнитофон.

— Ваше полное имя и адрес?

— Садр, Али Садр. Уилтон-роуд, двести двадцать два. Живу в Лондоне, а по национальности иранец. Можно позвонить в посольство?

— Не сейчас. Вы знаете некую Катерину Ховард?

— Да, знаю, она моя коллега.

— То есть?

— У нас общие научные темы.

— Какие?

— В частности, иранские религии. Я такой же исследователь, как и госпожа Ховард. Но почему вы о ней спрашиваете?

— Когда вы видели ее последний раз?

— В конце прошлой недели.

— А поточнее?

— Гм, кажется, в субботу вечером. Пришлось ей кое в чем помочь.

— Помочь?

— Да. Она собиралась перевезти кое-какие вещи из своей коллекции с Виктория-стрит.

— Какой коллекции?

— Предметы культа Митры.

— Зачем она собиралась их перевозить?

— Понятия не имею. Но к чему все эти расспросы?

— К тому, что вопреки вашим словам вы замешаны в краже ее коллекции.

— Я?! Но это же смешно!

— И вы знали, Катерина Ховард больше не в силах вам перечить…

— Не понимаю.

— Вы все прекрасно понимаете. Вам хотелось заполучить ее бесценную коллекцию. И вы вынудили госпожу Ховард открыть сейф, где она хранила свои экспонаты. Вы их похитили, а ее просто-напросто убили, чтобы она не заявила на вас в полицию!

— Убил?! Как это? Да вы что? Я убил Катерину Ховард? Да что такое вы говорите?

Старший инспектор остановил запись.

— Видите, он лжет! Прикидывается, будто знать не знает про смерть госпожи Ховард! А газеты только об этом и пишут!

— Может, он просто не читает британских газет…

— Как по-вашему, зачем Катерине Ховард было просить у него помощи, чтобы перевезти куда-то там свою коллекцию? Это же шито белыми нитками! Она берегла ее как зеницу ока, свою коллекцию! Зачем было ее перевозить? Чтобы продать?

— А может, чтобы передать в музей, на выставку… — предположил сэр Малькольм. — И все же тут есть что-то странное. Дуглас, не могли бы вы пригласить сюда этого господина Садра? Я сам допрошу его, если позволите.

— Как угодно, сэр, и тогда вы все поймете. Сомневаюсь, что он говорит правду, — уж больно складно поет по-английски…