Участковый. Назад в СССР

Глава 21 Барыги

Будильник прозвонил в девять, вырвав меня из когтей весьма неприятного сна. Мне опять снилась сумрачное место и бесконечный туннель, по которому я бежал.

Почему встал так рано? Да потому что волка ноги кормят. К тому же реально надоело сидеть без копейки денег. Надо побыстрее скинуть свои джинсовые трофеи и желательно оптом.

Ещё перед сном я упаковал девятнадцать пар джинс в спортивную сумку. Одни джинсы приберёг для себя, чтобы можно было показать товар лицом. А сегодня утром, примерив изделие местных цеховиков, остался вполне доволен.

Затеявшие производство граждане подошли к пошиву ответственно и со знанием дела. Копию джинсов нельзя было назвать идеальной, но и откровенной пелёнкой тоже. Хорошее изделие, по крайней мере, точно лучше, чем шили в нынешней Грузии или Польше.

Для разговора с барыгами нужно было выглядеть соответственно. Ведь встречают всегда по одежде. Так что в комплект к джинсам, я надел тёмно-коричневый вельветовый пиджак и выбрал правильную рубаху. Одно плохо, обувь пришлось одевать советскую, фабрики скороход.

Кроме этого забрал из серванта заграничные солнцезащитные очки, пачку Мальборо и зажигалку Зиппо, которые дядя Саша хранил за стеклом. Не знаю, где он это надыбал, но сегодня это мне может пригодиться, произвести правильное впечатление.

Нужный мне номер автобуса отходил от автостанции без пятнадцати десять, так что на все сборы я потратил не больше получаса. И снова, стараясь не отсвечивать, проскочил по задворкам домов. Разумеется, мне всё равно встречались знакомые, и я периодически здоровался, но нигде не задерживался. В подошедший к остановке Икарус, забрался прямо перед его отходом.

А уже через полчаса пересел в автобус, следующий по другому маршруту. Нужный мне колхозный рынок находился на другой окраине Москвы. В десяти километрах от родного микрорайона. Подобное удаление меня вполне устраивало. Там дядю Сашу никто не должен знать, ведь ему как сотруднику милиции, на чужой территории обычно делать нечего.

В полдвенадцатого добрался до нужной точки и направился пешком к рынку. Пройдя овощные ряды насквозь, обошёл главный павильон, где торговали мясом, милочкой и всяким иным провиантом. Моей целью была дорога за базаром, где на задворках расставляли свои столики барахольщики.

На первый взгляд тут продавали только инструмент, древнюю рухлядь и витражные шмотки. Чуть отдельно расположились столики радиолюбителей. Но на самом деле из-под полы тут можно было купить всякую всячину.

Безусловно, Советские власти подобные барахолки не жаловали и часто разгоняли торгашей. Но они всё равно собирались снова на облюбованных местах и расстилали свои покрывальца прямо на тротуаре, с разложенным на них нехитрым товаром.

Разумеется, директор рынка закрывал на это глаза за небольшое вознаграждение, а местные ППСники и участковый зачастую имели возможность купить что-то по дешёвке, буквально за три копейки или сходить в ресторан засечёт барыг. Как таковой постоянной мзды, в это время практически нигде не брали, но, разумеется, имели место устные договорённости и коррупционно-дружеские отношения.

Фарцовщиками спекулянтов обычно называли в центре Москвы. А на окраинах и вдали от столицы, продавцов иностранного шмотья и электроники, называли барыгами.

Милиция не дёргала барыг почём зря, а они формально следили, чтобы на их территории не работал откровенно уголовный элемент, и зачастую информировали органы о появлении залётных любителей поживиться.

Со столиков и покрывал, торговали всякой всячиной. На всеобщий обзор иностранные шмотки не выставлялись. Но если пройтись и поспрашивать, то тебе обязательно кое-что покажут или попросят подождать и принесут попозже.

В итоге тут можно было спокойно приобрести, к примеру, женские итальянские сапоги за 400 рублей, джинсы, по 200–250 или иную модную в СССР, но не продававшиеся в торговых точках, женские и мужские шмотки.

На другой стороне дороги располагалась комиссионка. Она тоже являлась местом притяжения фарцы, но в способах заработка там, имелись свои нюансы. Далеко не все вещи можно было сдавать как подержанные. К тому же за многое из продаваемого через комиссионку, нужно было отстёгивать немалый процент директору и продавцам.

Именно возле витрин комиссионки и толклись настоящие барыги и их бегунки. Встав в сторонке за припаркованным автобусом, я сделал вид, что курю, а сам принялся наблюдать через боковое зеркало. Я искал конкретного человечка, зная, что именно тут, и в это время, должен был крутиться один из моих будущих подследственных.

Всего десяти минут мне хватило, чтобы увидеть, как тут всё устроено. После того как по ряду, проходил покупатель и озвучивал, что ему надо, торгаши подавали знак одному из барыг, и тот подходил. Узнавал, что нужно, и сразу уходил. После этого появлялся снова, но уже с пакетом или свёртком.

А дальше всё развивалось по-разному. Кого-то из покупателей отводили в сторону, скорее всего, для примерки. Другим товар показывали прямо в рядах. За короткий срок я увидел, как продали два мохеровых клетчатых шарфа. Скорее всего, индийского производства. Передали сверок с чем-то непонятным, расплатившемуся мужчине. И отвели в ближайшую подворотню парочку молоденьких девушек, видимо, для примерки.

Объект своего поиска я опознал не сразу. Время сильно поменяло будущего директора, этого самого рынка, Матвеева Сергея Николаевича, носящего погоняло Матвей. Тот, кого я взял за заказное убийство своего конкурента, а девяносто восьмом, был лысым и обрюзгшим. Более молодая копия Матвея, имел на голове копну волос, уложенных в модную причёску. К тому же он был худым и шустрым.

Матвей внимательно следил за торгашами и сразу выдвигался, едва получал сигнал. А затем также быстро убегал и появлялся из-за угла комиссионки со свёртком. Затем получал деньги и возвращался на позицию у витрины.

При этом он либо курил на ходу, либо постоянно жевал жвачку. Был модно одет, в джинсы и короткую кожанку. Не снимал солнцезащитные очки и наушники. Последняя деталь меня особо удивила. Увидеть настоящий кассетный плеер у Матвея на поясе, да ещё в восьмидесятом году, я точно не ожидал. О подобном чуде западной электроники я вообще узнал, только после гибели матери. А первый раз подержал в руках изделие фирмы SONY, где-то в восемьдесят четвёртом.

Мне даже стало интересно, как он его получил в Союзе и сколько плеер мог стоить в это время. Наверняка не меньше тысячи рублей.

Дождавшись, когда он повесит наушники на шею, а все остальные барыги рассосутся, я решил, что больше тянуть нельзя. Выйдя из-за автобуса, направился прямиком к объекту наблюдения.

— Матвей, привет, чувак. Как дела? — с ходу начал я и протянул руку.

Фарцовщик ответил на рукопожатие чисто машинально. А я, встряхнув его руку, тут же скинул сумку на асфальт. Затем демонстративно достав пачку Мальборо, вытряхнул оттуда сигарету прямо в рот и эффектным движением запалил зажигалку Зиппо.

Моё внезапное появление всего на мгновение смутило фарцовщика, а потом он поднял очки и оценивающе меня осмотрев, уставился на протянутую пачку Мальборо. Судя по сморщенному лбу, он пытался вспомнить, кто я такой.

— Матвей, чего смотришь, будто первый раз увидел. Я Серж, пересекались с тобой по пьяному делу в Арагви. Ты мне сам сказал, если надо будет сдать чего-нибудь из фирменного шмотья, приходи к этой комиссионке, в любой день, кроме понедельника.

— И чего тебе надо Серж? — спросил Матвей, но как-то неуверенно.

После этого он вытащил из моей пачки сигарету и прикурил от всё ещё горящей зажигалки.

— Заработать мне надо срочно, деревянных рубликов, да побольше. А тут как раз товар подвернулся оптом, вроде по твоей теме. Вот хочу тебе всё сдать, чтобы самому не возиться.

Я небрежно пнул спортивную сумку, дав понять, что она набита чем-то дефицитным.

— А что за товар? — всё ещё с подозрением поинтересовался Матвей.

Отодвинув полу пиджака, я встал боком, и провёл ладонью по кожаному лейблу джинс.

— Вот, зацени сам чувачок. Вранглеры, клёпанные, на болтах. С карманами хулиганами.

— И сколько у тебя такого добра? — спросил Матвей, делая вид что его особо не интересует товар. Но я успел заметить, как загорелись его глазки.

— Двадцать синих шкурок. Размеры взрослые, и самые ходовые. Никаких маломерок или огромных, в упаковках нет. Вот, сам посмотри.

С этими словами я поднял сумку, и приткнул её к парапету. Затем скрыл молнию на треть и показал, что она набита джинсой.

— Закрой. Не надо здесь светить — тут же рыкнул Матвей и воровато огляделся по сторонам. — Двадцать штук, говоришь?

Он призадумался, а я догадался, что он прямо сейчас умножает в уме 20 на 220 или 250 рублей.

— Ну так что будешь брать? — подогнал я нетерпеливо.

— Давай отойдём — сказал он в ответ и направился за угол комиссионки.

А пока шли, я заметил заинтересованные взгляды оставшихся у витрины барыг.

Когда мы скрылись за углом, Матвей расстегнул сумку и, найдя кожаный лейбл начал его тереть, затем просмотрел строчку и переключился на заклёпки.

— Видел я уже такие. Выглядят как настоящие, но всё-таки кажись, палёнка. Говорят, их из ГДР или Чехословакии везут — выдал барыга экспертное заключение, но заинтересованность из его бегающих глазок никуда не делась.

— Матвей, чувак, не делай мне мозги. Даже если это клон фирмы, по качеству он всё равно получше польской Монтаны или грузинского Левайса. Мой товар ты за пару дней по двести пятьдесят загонишь.

— Не спорю, Вранглеры очень студенты, стройотрядовцы любят, которые с БАМа возвращаются с лаве, на кармане. Но у меня в связи с этим возник один вопросик. Серж, почём ты их мне сдать хочешь? — задал конкретный вопрос фарцовщик.

— А ты сколько дашь? — спросил я в ответ.

— Палёнка. Двадцать штук. Сдать тебе их надо срочно. Конечно, нужно ещё разок рассмотреть лейблы на каждой шкурке со строчками и клёпками. Но сразу скажу, за такой опт, больше пятидесяти, ну край шестидесяти рублей за штуку товара, не дам — заявил оппонент, явно занизив цену.

— Матвей, не гневи бога, ты же эту джинсу уже сегодня по двести пятьдесят колов начнёшь толкать. Давай, я тебе их по сто сорок сдам. Так, тебе и мне навар достанется.

— Не, за сто сорок точно не возьму. Могу до восьмидесяти подвинуться, да и то, если то, что лежит снизу, такое же как сверху.

— Матвей, чувак, восемьдесят — это тоже несерьёзно. По такой цене нет никакого смысла сдавать джинсу. Я ведь их у своего свояка, крутящего баранку дальнобоем в Совтрансавто, по восемьдесят пять колов за шкурку взял. Сам понимаешь, не могу же я в минус уйти.

— Ну тогда сам возьми и продай поштучно за двести. Думаешь это так легко целыми днями тут тереться, и граждан покупателей к месту приучать. А ещё надо с ОБХСС хорошие отношения иметь и с местными мусорами не ссориться.

Матвей явно блефовал и просто набивал себе цену. Однако я чувствовал, товар его заинтересовал и упускать его он точно не хочет.

— Было бы время, я бы сам в своём институте толкнул по двести, но мне деньги быстро найти надо. Слушай чувачок, если ты не берёшь оптом, хотя бы по сто десять, я пойду и тем барыгам, что у комиссионки товар предложу. Может, они цену получше назначат?

Застегнув сумку, я сделал вид, что намерен уйти, и начал разворачиваться, но Матвей вцепился с мой рукав.

— Ладно. Жди здесь, а я сбегаю и по поводу цены со своим партнёром перетру. Может он согласится до сотни поднять. Только предупреждаю сразу, если у тебя там снизу макулатура, то худо будет.

Раскрыв сумку на всю, я приподнял упаковку, дав увидеть нижнюю. После этого Матвей удовлетворённо кивнул и скрылся за кустами сирени в подворотне. Однако и я стоять на месте не стал. Кто его знает, а вдруг он вернётся с сотрудниками милиции. Ведь я не знаю, чем Матвей сейчас дышит и у кого на крючке висит.

Если это произойдёт, то вместо заработка я получу огромную кучу проблем.

Перейдя дорогу, я добрался до места, где заканчивалась территория спонтанной барахолки, и поставил сумку за парапет. Так, я мог в случае появления сотрудников, просто уйти. Конечно, скидывать товар не хотелось, но лучше так, чем получить срок по статье за фарцовку.

Отсутствовал барыга минут двадцать. Это значило, что где-то рядом у бизнесменов имеется либо снятая квартира, либо стоит машина с товаром. Не обнаружив меня, Матвей начал оглядываться, и в этот момент, я подхватил сумку и пошёл к нему навстречу.

Махнув рукой, он снова нырнул за кусты, а когда я его догнал, стрельнуть сигаретку Мальборо и закурил.

— Короче, так чувачок, если качество устроит моего товарища, то сотню за единицу товара, мы тебе дадим. Больше даже не проси. Если условия подходят, то идём дальше.

— Ну Матвей, без ножа режешь — деланно посетовал я и продолжил идти, дав понять, что я согласен.

Наш путь закончился на задворках одной из пятиэтажек, где около бордюра была припаркована новенькая копейка красного цвета. Увидев нас, из неё, вышли двое и открыли багажник.

Первый высокий и здоровый. На руке грубо набиты блатные перстня. Судя по виду наколки, делали её, скорее всего, на малолетке. Второй коротышка, но с очень серьёзной мордой. И в нём я сразу опознал будущую жертву заказанного Матвеем в девяностых.

— Вытряхивай баул сюда — даже не поздоровавшись, приказал здоровый и указал на открытый багажник, в котором уже лежала упаковка мохеровых шарфов, пара коробок с обувью и сумка со шмотками.

Я не стал кочевряжиться и вытряхнул содержимое сумки, туда, куда сказано. После этого бугай принялся рассматривать каждый лейбл и считать джинсы.

— Девятнадцать штук. Всё вроде фирма. Размеры тоже вроде нормальные — доложил он мелкому, и тот с явной претензией, уставился на меня. — Мне сказали, что будет ровно двадцать штук.

— Двадцатые джинсы на мне. Но я их не продам.

— Хорошо, тогда вот, получи и распишись — сказал мелкий и, выудив из кармана перевязанную резинкой, толстенную пачку с двадцати пятирублёвками и червонцами, начал быстро отсчитывать.

Правда, закончил он намного раньше и протянул мне стопку фиолетовых купюр, в которой по моим расчётам не хватало половины заранее оговорённой суммы.

Не став брать деньги, я ощерился.

— Я с Матвеем добазарился о сотке колов за каждую единицу товара — начал я с претензией. — А тут всего один косарь.

— Не всего один косарь, а целый косарь! — поправил меня мелкий и нагло заулыбался. — Я даже заплатил полсотни за ту джинсу, что сейчас на твоей жопе. Считай, что это бонус.

— Значит, кидануть решили — проговорил я, и в этот момент ко мне навстречу шагнул бугай.

— Баран, тебе что-то не нравится? Бери, что добрый дядя даёт и вали отсюда, пока не покалечили. Ты всё понял? — сделав однозначное предложение, он вынул руку из кармана, чтобы засветить бронзовый кастет.

После этого мои рефлексы боксёра сработали быстрее, чем мозги. Левый кулак влетел в выпеченную вперёд челюсть здоровяка, под правильным углом. Не дожидаясь падения его тела, я сделал шаг вбок и влепил в нос всё ещё улыбающемуся мелкому. А когда он выронил деньги, достал прямым его солнечное сплетение, и толкнул обмякшее тело в багажник.

При этом я услышал, как что-то щёлкнуло за спиной, и увидел в отражении заднего стекла автомобиля, метнувшегося ко мне Матвея. Развернувшись на месте, я пробил ему по футбольному, ногой в пах. Конечно, это не по-спортивному, но замеченный в руке клинок выкидного ножа, не предполагал сокращение дистанции боя.

В этот момент здоровяк, наконец, рухнул в заросли крапивы, а Матвей жалобно заскулил, прижимая ладони к своим отбитым причиндалам.

После этого и мелкий болезненно захрипел, видимо, пытаясь снова начать дышать, и я снова поймал его вполне осмысленный взгляд.

Подобрав деньги, я вытянул из кармана мелкого оставшуюся там пачку, и в это время он снова заговорил.

— Сука, да ты знаешь, что тебе за это будет⁈ — просипел он зло и попытался утереть кровь, не перестававшую течь из сломанного носа.

— Знаю. Ничего мне не будет — ответил я и, отсчитав две с половиной тысячи рублей, кинул оставшиеся купюры в него. Затем захлопнул багажник и, закрыв его на торчавший из замка ключ, закинул связку в бурьян, растущий за заборчиком палисадника.

Стянув кастет с пальцев мерно посапывающего здоровяка, я подошёл к ноющему Матвею и присел на корточки.

— Короче так чувачок, объясняю популярно и только один раз. Я взял только то, на что мы договаривались изначально, и ещё немного сверху за доставленные неудобства и попытку кинуть на бабло. Товар оставляю вам, пользуйтесь, не обляпайтесь. На этом всё, полный расход. И передай этим лохам, когда очухаются, что я советовал меня ни в коем случае не искать. Если надо, я сам вас всех найду и накажу по полной.

А когда я уже хотел уйти, снова заметил плеер на поясе у Матвея и забрал его вместе с наушниками. Затем подобрал выкидной нож и помахал лезвием у его носа.

— А это забираю как штраф. Ибо нехер на незнакомого человека с ножом со спины кидаться.