Угольки в долг

25 Постоянные потери и находки утомили мою душу

Сколько дней прошло? Или то были часы?

Или хуже — недели? Месяцы?

Удушающая тьма была пустотой, холстом перед художником, манила пленника заполнить ее картинками — Ари, отца, безликой матери. Воспоминания терзали Джея. Страх душил его от картинок мертвого тела Ари, парящих в темноте.

От этого он кричал отпустить его, пока не охрип. Он не ощущал Ари. Бутылка гасила энергию Джея. Он надеялся, что дело было в этом, а не в том, что Ари…

Он не знал, жива она или мертва, и это было хуже всего. Если он выберется из бутылки и узнает, что Ари больше нет…

…Джей не мог дышать.

Как он мог вернуться после такого?

Ее милая улыбка озарила тьму, Джей потер рукой грудь, ощущая боль. Так было, когда кого — то сильно любил?

Мысли о похитителях вызвали яростные слезы на глазах, он не позволял их с детства. Он был ранен знанием, кто они — те, кто должны были защищать его. Его терзала правда, что ему стоило послушаться себя давно и держаться подальше от Ари. Он не хотел никого так сильно любить. Никогда.

Теперь было поздно. Возврата не было. Он не мог уйти от нее теперь, даже если инстинкт выживания твердил так сделать.

Он должен убраться отсюда. Должен спасти ее…

Черно — белая плитка пола дома Битаров напоминала шахматную доску. Белый украл у нее Джея, насмехался, как в тот раз, когда он убил приемного отца Ари, Дерека.

— Шах и мат.

Мерзавец.

Горе снова охватило ее, ударив, когда она ждала меньше всего. Гнев, который она не ощущала к Сале со встречи с ней, грыз ее. Она разрушила жизнь Дерека. Подвергла его опасности. А он любил Салу и никогда не любил Ари по — настоящему из — за этого.

Отогнав мрачные эмоции, Ари прислушалась, шаги зазвучали по коридору, от стука ее желудок сжался от страха. Отлично. Никки Битар. Будто Ари хотела просить безумицу о помощи. И с ней не было Красного, чтобы надавить на злую мачеху. Он был посланником, сообщал Майклу Ро о местоположении Чарли. Она могла лишь надеяться, что они найдут его и остановят.

Никки стало видно, ее ирландская красота, ненавистная для Ари, вызывала желание провести ногтями по лицу ведьмы. Ари ненавидела ее за то, что она сделала с Джеем, а она не знала даже половины ее жесткости к нему. Никки остановилась в нескольких плитках от Ари, ухмыльнувшись.

— Чего надо?

— Я хочу поговорить с Лукой.

— Его нет дома.

Блин. Переминаясь, подавляя панику, Ари задумалась, стоило ли уйти и дождаться его возвращения. Она могла положиться на честь Луки, он хоть поможет найти Джея, но Никки? Она была бессердечной коровой, когда разговор заходил о пасынке.

— Джея забрали, — рявкнула она. — И я думаю, что Лука может помочь мне найти его.

— Как помочь? — Никки покачала головой, щурясь с ненавистью. — Мы не заставим племя воевать из — за куска мусора.

— Следи за языком, — прорычала Ари, грозно шагнув к ней. Ей понравилось, когда Никки вздрогнула и отпрянула. Словно боялась.

Конечно. Ари оскалилась. Она все еще думала, что Ари — Печать.

Они не успели сказать ни слова, двойные двери входа привлекли их внимание — одна дверь открылась. Вошел Лука Битар, выглядя удивительно неопрятно. Он был уставшим. Он остановился при виде Ари, глаза расширились от облегчения, как ей показалось.

— Лука, — Никки прошла мимо Ари к нему, ее голос был высоким от удивления. — Почему ты дома так рано?

Он с ненавистью посмотрел на нее.

— Почему ты не связалась со мной и не сказала, что Ари тут?

— Она только пришла. Я собиралась.

— Ложь, — прошипела Ари.

Лука оттолкнул от себя руку жены и поспешил к Ари.

— Он у нас, Ари.

Ее рот раскрылся от шока, желудок сделал сальто. Она не это от него ждала.

— Что? — выдохнула она с потрясением, ужасом и надеждой.

— Белый король приказал мне поместить Джея в бутылку, где Теруз хранил бы его в сокровищнице.

Его слова только сорвались с губ, а Ари уже повернулась и была готова бежать в комнату, где Лука хранил дорогие вещи. Он сжал ее запястье и повернул лицом к себе.

— Ари, Теруз стар. Он убьет тебя, если ты попробуешь выпустить Джея из плена.

— Тогда выпустите его! — заорала Ари, ярость и отвращение пылали в ее глазах. Джей был его сыном! Как он мог так с ним? Она сжала кулак, сдерживая себя, чтобы не ударить его по зубам.

— Я не могу, — с мольбой сказал он, не выглядя как мужчина, которого она знала и не любила. Он казался старше. — Только я могу приказать Терузу отступить, и только я могу выпустить Джея, но Белый король обещал уничтожить все мое племя, если я по своей воле освобожу Джея. Мы с сыном не близки, но, Ари, я бы не хотел ему такого. Быть в бутылке — как быть запертым в яме в тюрьме. Неделями. Я… я ждал тебя или Красного короля, чтобы вы приказали мне отпустить его. Только так я могу обойти клятву Белому королю, Ари.

Он отчаянно ущипнул ее руку.

— Он все еще мой сын. Поверь, я не хотел этого. Прикажи мне отпустить его. Прикажи!

— Я не могу, — резко выдохнула она. — Асмодеус вырвал Печать из меня. Она у него.

— ЧТО? — рев Белого прогремел на все поместье, но вышел из Мантии и пошел к Ари с темными вопросами в глазах. Она была так потрясена, что не ощутила его там… а потом поняла, что Печати больше не было. Она уже не могла заметить джинна в Мантии. Черт! — Я — то думал, почему ты делаешь вид, что не ощущаешь меня в Мантии. В чем дело?

Лука попытался встать между Ари и Белым, но король джиннов едва взглянул на него, взмахнул рукой, и Лука отлетел в один из жутких портретов Никки. Никки издала сдавленный звук, поспешила к Луке, и Ари едва замечала близость Белого, пока ждала признаков жизни от папы Джея. Он застонал, и Ари стало легче. Она не хотела освободить Джея и сказать ему, что его папа мертв.

Никки занялась им, и Ари повернулась к Белому. Радость, триумф охватили ее от гнева ее отца. Его холодная маска пропала. Он что — то ощущал.

Хорошо.

Он так много забрал у нее.

Хоть раз она превзошла его.

Ари словно стояла под тяжелым дыханием дракона, пыталась не дрогнуть, когда он сделал шаг.

— Они играли тобой, — тихо дразнила она. — Азазил сказал Асмодеусу позволить Сале соблазнить его, ведь он знал о твоем плане и хотел, чтобы ты осуществил его.

— Врешь, — прорычал он, но что — то мелькнуло в глазах, словно он уже это слышал? Ари прищурилась с подозрением, Белый шагнул к ней. — Зачем Азазилу Печать — человек?

Устав от его слепой веры в Лилиф, Ари задумалась, не вызовет ли правда пробуждение разума в Белом.

— Лилиф правда хочет После. Я — то знаю. Печать — сущность твоей матери. То, что ты искал, да? Оно было у тебя, пока ты не оплодотворил мою мать.

Он прищурился, Ари выждала миг, проверяя, что он не набросится, и продолжила:

— Азазил хотел поместить силу Лилиф в джинна через естественное рождение, чтобы джинн был с ее силой, но без ее безумия. Будто это вернуло бы старое равновесие. Но не вышло. У меня начались эти видения. Воспоминания Лилиф. Ее сущность — не просто ее сила. Это она. И она пыталась захватить мое тело. И воспоминания… я видела тебя. Она играла тобой. Она… — Ари замолкла, ладонь сжала ее горло. Она терзала ее ногтями в панике, Белый поднял ее над землей, ее вес для него был пушинкой.

— Врешь, — прорычал он. — Они отравили тебя своей ложью. Посеяли сомнения, — он тряхнул ею, как мешком, и глаза Ари закатились. — Прикажи мне что — то сделать.

Как она могла? Она охнула, ее ногти впивались в его ладонь, ноги отбивались.

Он резко отпустил ее, она рухнула на колени, кашляя и отплевываясь, пытаясь вдохнуть.

— Прикажи мне!

— Не могу, — хрипло выдавила она.

— Прикажи мне, Ари!

— Приказываю заткнуться! — заорала она, голос трещал.

Они притихли на миг, Ари взглянула на Луку и Никки. Лука стоял на ногах, Никки была рядом. Ари заметила бурю на его лице. Он хотел помочь, но так мог навредить племени. Она тряхнула головой, показывая, чтобы он не лез.

— Не сработало, — ответил Белый едва слышно от недоверия. — Не сработало.

Он стоял в ужасе, Ари думала, как быстрее добраться до сокровищницы. Она набралась решимости пробежать мимо него, Белый посмотрел на нее, глаза были сталью.

— Тогда ты мне больше не нужна, — тихо сообщил он, но слова были полны тихой ярости.

Угроза пронзила ее, Ари быстро вскинула руки, призывая силу вовремя, чтобы остановить порыв его магии. Он отлетел от созданной ею подушки, и Ари поспешила от него на скорости джинна.

Он был быстрее.

Она стала дымом, а потом вернула себе плотный облик, и ладонь снова сдавила ее горло, глаза Ари расширились, Белый поднял ее тело на двери поместья. Она снова беспомощно висела в его руке. В его глазах ничего не было. Совсем.

Ари направила магию в пальцы, сжала ладонь, которой он душил ее, и послала боль, словно от ударов ножами, в его руку, тело — паучки энергии целились в сердце. Она потела, много сил уходило на защитную магию, но эффекта не было.

Ее магия выгорала, он был намного сильнее, чем она.

Он был все — таки бессмертным королем джиннов.

И она умирала.

Ари просила себя не плакать от паники. Так не будет. Не после всего, что он сделал. Он заслужил, даже если она умрет, ощущать, что он проиграл.

Шах и мат, — громко сказала она ему, ее голос был дерзким смирением.

Они смотрели в глаза друг другу, она глядела на лицо своего жестокого отца, дышать было все сложнее, черные точки появились в уголках глаз. А его глаза стали полны эмоций. Они расширились, словно узнали ее.

Его хватка ослабла, Ари ощутила воздух в горле, а потом раздался взрыв огня.

Белый вздрогнул, отпустил Ари и издал сдавленный звук боли. Ари рухнула на пол со стуком, Белый повернулся над ней к напавшему. Кашляя, пытаясь вдохнуть через пострадавшее горло, Ари посмотрела сквозь пелену волос и застыла.

Сала.

Сила хакики в руках Салы отбрасывала ее темные длинные пряди назад, трепала шелк ее синего платья. Она хищно смотрела на Белого, он медленно шел к ней.

— Ты больше не ранишь мою дочь, — прошипела Сала в гневе, ее грудь быстро вздымалась и опадала от эмоций.

— Мам, — прохрипела Ари, вставая на ноги. — Уходи, — взмолилась она.

— Это ты уходи, — парировала Сала в отчаянии. — Он не прекратит, пока не убьет тебя. Я этого не допущу. Бери Джея и уходи. Сейчас!

— Нет, — выдохнула Ари, вспомнив хватку Белого, ослабшую на ее шее. Ей было тут безопаснее, чем Сале.

КРАСНЫЙ! — изо всех сил позвала Ари. — У НЕГО САЛА!

Словно ощутив силу, что она направила в зов, Белый бросил на нее опасный взгляд. Пока он отвлекся, Сала метнула хакику.

Белый двинулся.

Дым, и он пересек зал за миллисекунды, хакика отлетела от стены в дюймах от Ари, магия пропитала пластик. Он стал рассыпаться, кирпичи двигались.

Ари посмотрела на маму и ощутила, как сердце поднялось к горлу. Белый схватил ее. Он стоял, прижимая Салу спиной к себе, сдавив ее руками, его рот был у ее уха. Они выглядели как обнимающиеся возлюбленные, если бы Сала не смотрела с ужасом на Ари.

— Ари, уходи, — прошептала она с мольбой, вздрогнув от шепота Белого ей на ухо.

Ари побежала к ним, толкнула энергию в Белого, чтобы отбросить его, но он снова двинулся, забрав с собой Салу, и Ари повернулась…

…и опоздала.

Его окровавленный кулак выбрался из груди Салы, ее сердце умирало в его ладони, а ее пустое тело упало на пол.

— НЕТ!

Ари услышала вой, он дрожал в ней, и ее колени не выдержали. Красные волосы мелькнули перед ней, а за ними и синие.

Она смотрела на тело матери, на ее большие пустые глаза, что смотрели на Ари. Тело Ари сжалось от агонии. Горе, сожаление, желания били по ней, как юные хулиганы, когда грабили, лишая ее обещаний будущего. Ощущения, когда у тебя есть любящий родитель.

Все пропало.

Сала умерла.

Ладони сжали руки Ари, ее потащили к дверям гостиной Битаров. Она посмотрела на Луку. Он был напряжен, удивительное сочувствие пылало в его глазах.

— Что вы делаете? — в тумане прошептала она.

— Увожу тебя от них, — он кивнул на вход, Ари повернулась, и ей стало слышно звуки хаоса, они соединились с видом перед ней.

Красный и Стеклянный напали на Белого. Прихожая была разгромлена — часть лестницы сломали, портреты упали на пол, большие трещины были на стенах, куда отлетал Белый с силой тарана. Белого короля прижало к лестнице силой Стеклянного и Красного.

Она все поняла, глядя на горе и ужас в глазах Красного, он сжимал кулак в воздухе все сильнее, и это лишало Белого воздуха, он терзал невидимую руку на горле.

— Брат, — тихо шепнул Стеклянный, хоть и не отпустил Белого. — Красный… мы не можем…

Но Красный не слышал, его лицо искажала ярость.

— Я уничтожу тебя, — выдавил он. — За то, что ты забрал сегодня, я убью тебя.

Ари едва уловила перипатос, темноволосый джинн вышел в схожей со Стеклянным одежде. Еще один король джиннов. Он взглянул на Ари и прошел к братьям.

— Не сегодня, Красный, — скучающе ответил он. — Два на два, и бой будет длиться вечность.

— Уходи, Тень, — оскалился Красный. — Это не твой бой.

— Мой.

Теневой король. Ари медленно выдохнула, глядя на четверых королей джиннов. Это пугало. Они могли все уничтожить, и никто не смог бы остановить их.

— Красный, — Стеклянный робко коснулся плеча брата. — Я знаю, что ты чувствуешь. Ты знаешь это. Но это бессмысленно. Ты знаешь, что не убьешь его.

Воздух был тяжелым, все ждали решения Красного.

С рычанием он отошел, и Стеклянный за ним.

Белый кашлял, как Ари до этого, когда он так же напал на нее. Зло взглянув на Красного, Белый плавно встал на ноги. Он был умным, и Ари не удивилась, когда он отошел на ступени, и огонь перипатоса охватил его.

Теневой король хмыкнул.

— Спасибо, Тень, — изобразил он Белого, — что пришел ко мне на помощь. О, не за что, брат, — он закатил глаза. — Неблагодарная свинья.

Заметив, что разъяренные братья смотрят на него, Тень улыбнулся им и посмотрел на Ари.

— Это была Печать. Похожа на мать.

Красный не успел отреагировать на жестокие слова, Тень пропал в перипатосе.

Тишина окутала комнату, словно знала, что для нее не время, но не могла не прийти к такому роскошному горю, сгустившему воздух.

Лука сжал ее руку, и Ари робко шагнула к Красному королю. Он смотрел потрясенно на Салу, Стеклянный король прижимал ладонь к его спине в утешении. Слезы покатились по щекам Ари, она увидела маму, любившую ее, которую она даже толком не узнала, и дядю, чье горе давило на всех вокруг него.

Ее сомнения, могут ли короли джиннов чувствовать, пропали из — за очевидной любви Красного к Сале.

С дрожащими губами и солью от слез на языке Ари открыла рот, но слов не было, и ей пришлось кашлянуть. Шум привлек взгляд Стеклянного, он с сочувствием кивнул. Несмотря на расстояние между ними, Ари тоже потеряла Салу.

От этого ее слезы потекли быстрее, и ей пришлось смахнуть их и повернуться к Красному.

— Красный, — прошептала она. — Мне так жаль.

Он не смотрел на нее. Не мог говорить.

Он винил ее?

Ох, если он винил ее…

Она не могла тогда просить его помощи, и Ари повернулась к Стеклянному, с выжиданием глядящего на нее.

— Мне нужна твоя помощь, — тихо сказала она.

Он нахмурился, но кивнул, чтобы она продолжила. Она заметила, что он не убирал руку с Красного.

— Джей заперт в бутылке его отцом, но Лука поклялся Белому, что не выпустит Джея по своей воле.

— По своей воле? — повторил Стеклянный, вздохнул и понял ее слова. Он повернулся к Красному. — Я помогу Ари. Забери Салу куда — то. Упокой ее.

Всхлип вырвался из горла Ари, она не сдержалась, ее тело задрожало от горя. Она не ожидала столько чувств. Такую боль из — за потери женщины, которую она едва знала. Но ее любовь к Ари обещала настоящие отношения с матерью. Ее жертва спасла ее дочь… не зря? Белый убил бы Ари? От этой мысли ее тело сотрясли всхлипы.

Знакомое, но удивительно присутствие рядом с ней заставило Ари посмотреть сквозь слезы и боль на Красного короля. Его лицо было строгим, глаза — погасшими, и Ари ждала, затаив дыхание, ее всхлипы притихли, он поднял ладонь. Она замерла. Ждала. Ладонь погладила ее плечо, и Ари прильнула к его руке.

— Она любила тебя, — сказал он онемевшим от боли голосом. — Она не хотела бы, чтобы ты винила себя в ее смерти. И не хотела бы, чтобы я винил тебя.

— А ты? — с опаской спросила Ари, подавляя слезы, но ее руки все равно дрожали.

— Я стараюсь.

Честный ответ ранил, но Ари приняла его. Она понимала. Хотелось не понимать, но она понимала.

— Иди со Стеклянным и Лукой, — тихо приказал Красный. — Я заберу Салу, как и обещай ей сделать, если такое произойдет.

Зная, что извинения тщетны, Ари позволила Стеклянному схватить ее за руку, а Луке увести их в сокровищницу. Слова Луки не имели значения для Ари из — за шока, он говорил с красной бутылкой, где был Теруз. Они оказались перед зеленой бутылью, и Стеклянный потребовал у Луки выпустить Джея.

Энергия Луки заполнила комнатку, и Джей оказался там, прижался к Луке, поймавшему его.

Ари увидела, как быстро моргал Джей, словно свет слепил его. Его одежда была грязной и мятой, у него отросла борода, и его было сложно узнать.

Она бросилась к нему. Не думая, что произошло, она крепко сжала его руками, прижалась к нему, и он пошатнулся от столкновения.

Она тихо рыдала в его грудь, руки Джея обвили ее, он прильнул к ней.

— Ари, — выдохнул он, сжав ее так, что она едва могла дышать. — Ари.