Украсть сердце Тирана

Глава 15

После ухода Зарубиной до самого вечера я дрожала от страха. Как осиновый лист вздрагивала от малейшего шороха или сквозняка.

Ругала себя за то, что обратилась к незнакомому человеку за помощью.

Рисовала в воображении картины собственного заточения где-нибудь в подвале заброшенной дачи, в канализационном колодце со связанными руками и ртом, заклеенным скотчем.

Рабство в доме Сафиных мне покажется раем по сравнению с возможной сменой локации.

Какой смысл Стелле оставлять меня в живых? Раз здесь родственники не ищут, значит, никому не нужна, можно стереть ластиком из жизни «благородных господ».

Голос Сафина за дверью подействовал на меня странным образом: я успокоилась, расслабилась, почувствовала себя в безопасности.

Если расскажу Руслану про свой глупый поступок, он точно защитит — в этом была уверена на сто процентов.

Почему? Как? Откуда?

Да просто слабая женщина априори находится под защитой Альфа-самца, если он считает её своей собственностью. А Тиран в ином статусе меня и не рассматривает.

Мужчина лишь формально постучался в дверь моей комнаты и тут же открыл её, не дожидаясь разрешения.

На нём был костюм серого цвета со стальным отливом. Рукава едва не трещали от огромных бицепсов. Наверняка успел в течение дня позаниматься в спортзале. Голубая рубашка расстёгнута, узел галстука ослаблен.

Сафин подошёл ко мне и приподнял пальцем подбородок, заглядывая в глаза.

— Итак, Веррра, рассказывай быстро и правдиво о том, что наплела тебе незваная гостья.

Его взгляд приковывал цепями, притягивал магнитом, подчинял, я смотрела, как кролик на удава, утратив способность говорить и мыслить.

Через пару секунд поняла, что от меня требуют внятно пересказать цель визита Стеллы, и постаралась обойтись минимумом слов:

— Она спрашивала, кто я, откуда и почему была на вечере с её женихом.

— Женихом? — глаза Руслана округлились от удивления, но он быстро принял тот факт, что его представления о реальности и картина мира Стеллы расходятся. — Ладно. Что ещё?

— Ещё… Ещё… Я, кажется, сделала глупость, — решила покаяться.

— Даже не сомневался. Какую на этот раз? — Сафин отпустил мой подбородок и отошёл к окну, исчезнув из моего поля зрения.

Мне стало намного легче, и в голове даже включился мыслительный процесс, помогающий формулировать предложения:

— Понимаете, она настаивала, чтобы я исчезла из этого дома и из вашей жизни. Я сказала, что не могу этого сделать, у меня нет такой степени свободы. Стелла вызвалась помочь.

Тиран вернулся, присел передо мною на корточки и слишком ласково спросил:

— Сама вызвалась?

«Нет, врать точно не стоит. Он видит меня насквозь».

— Нет, не сама. Я попросила… — закрыла лицо руками и приготовилась к отповеди, но её не последовало.

Сафин встал, взял меня за руку, поднял с кресла и вынес вердикт:

— За то, что сказала правду, будешь освобождена от неприятной обязанности терпеть мою мать — завтра переедешь в город. А за то, что попыталась сбежать — накажу.

Мои руки в ту же секунду превратились в ледышки, зрачки расширились, губы сжались.

— Не трясись. Может, тебе и понравится такое наказание, — улыбнулся этот Тиранозавр. — Пойдём ужинать, а потом нас ожидает весьма насыщенный вечер.

«Боже, нет!

Не надо!

Не хочу!

Мне снова страшно!

Даже думать боюсь, на какие пытки способно его извращённое воображение.

Может, сказаться больной? Начать резко хромать? Симулировать мигрень?

Сомневаюсь, что это поможет…

Плевать ему на моё состояние, он всё равно получит то, что хочет.

Я — вещь.

Его вещь.

А вещь не может иметь мыслей, чаяний, настроения…

Ею пользуются…

И сегодня он намерен использовать меня для удовлетворения своих желаний…»

На ужине нас почтила своим присутствием Эльвира Сергеевна. На меня она демонстративно не смотрела.

— Как прошёл шопинг? Купили платье невесте? — спросил Руслан у неё, а не у меня. Будто это она — невеста, а я — так, погулять вышла…

Маменька дождалась своего звёздного часа и начала жаловаться на хамку-невестку:

— Купили, но я его даже не видела. Если Вера Анатольевна будет на свадьбе выглядеть как пугало — это полностью её вина. Она совершенство безответственно подошла к процессу, абсолютно не осознаёт важности грядущего события и его влияния на твой бизнес.

Руслан повернулся ко мне и приподнял бровь:

— Что, всё так плохо на самом деле?

С трудом проглотила кусочек стейка, запила водой и проблеяла:

— Платье мне посоветовала хозяйка салона, и оно мне понравилось. Я уже не хотела смотреть другие модели. Оно красивое…

— Дорогуша, ваше понятие «красиво» и принятые в высшем обществе каноны красоты могут быть совершенно противоположны, — припечатала будущая свекровь.

Затем она обратилась к сыну:

— Руслан, твоя невеста почувствовала вседозволенность и нагрубила мне! Прямо в магазине! На глазах у всего персонала!

— Эльвира Сергеевна, что за чудовищная ложь? — возмутилась наветом этой домомучительницы.

Мои щёки пылали, губы тряслись, вот уже и слезинки полились в тарелку, подобно весенней капели.

— Так, дамы, брейк. Молча заканчиваем трапезу и отправляемся по своим комнатам. Маменька, Вера завтра вас покинет во избежание конфликтов: вы не увидитесь до самой свадьбы, — профессионально развёл нас по углам ринга этот рефери.

Но Эльвира Сергеевна не желала прерывать схватку:

— Как — покинет? Ты что, хочешь оставить меня без медицинской помощи? Свою больную мать? Не думала, что вырастила такого жестокого сына.

Теперь уже мнимая больная промокнула глаза салфеткой и приложила руку к виску, опередив меня в разыгрывании мигрени.

Сафин отрезал:

— Если ты больна — завтра отправишься в больницу. Полежишь пару недель, пройдёшь обследование, сдашь анализы, походишь на процедуры.

— Нет, нет, я не настолько страдаю. Но, согласись, в доме, где живёт пожилой человек, хорошо иметь медработника. Так, на всякий случай… — не сдавался закалённый в интригах мастер манипуляций.

— Найму тебе медсестру — этого будет достаточно. И если услышу ещё слово, завтра с утра поедешь в стационар демонстрировать свои капризы докторам. Они тебя быстро успокоят.

Маменька заткнулась, лишь глазками на меня зыркнула, обещая: «Следующий раунд будет за мной. Готовься, Вера!»

Господи, да мне её угрозы на фоне обещаний Сафина вообще детсадовскими разборками кажутся.

Единственный вопрос, который проламывает височную кость: что приготовил мне Тиран? Какое наказание придумал?

Я боюсь боли, не терплю физического насилия, а вот моральное давление воспринимаю как нечто само собой разумеющееся, спасибо дорогой маме.

«Терпила года» — вот медаль, которую мне можно вручить вполне заслуженно.

Если Сафину нужна такая жена — то он попал в яблочко.

Неужели я никогда не выскочу из этой программы? Так и буду жить по чьим-то правилам, законам, установкам?

Да, я не согласилась стать суррогатной матерью и отдать дитя, но это вообще за гранью добра и зла.

Зато уже готова спать с рабовладельцем…

Как же противно от самой себя, такой слабой, никчёмной, нерешительной…

Ничего, как говорила моя бабушка: «Жизнь вымучит, она и выучит!»

Когда-нибудь я обязательно выберусь из этой западни.