Украсть сердце Тирана

Глава 21

Руслан

В Шереметьево нас встретила машина охраны. Еву я отправил домой на такси, время было дорого.

По дороге в посёлок Вячеслав Коновалов, начальник смены, обрисовал мне ситуацию с попыткой побега невесты.

— Руслан Тимурович, мне пришлось сказать, что Вера Анатольевна — ваша жена, она больна и находится под вашей опекой. Они сейчас наверняка ищут соответствующие документы в базе, а их нет. Простите, но пришлось импровизировать, — покаянно оправдывался парень.

— Ничего. Надеюсь, Вера Анатольевна передумает убегать, и мы замнём ситуацию с правоохранительными органами.

В дом я ворвался злой, как раненый тигр. Навстречу вышла домработница.

— Где она? — прорычал, теряя последние крупицы самообладания.

Майя Александровна растерянно пожала плечами, не в силах вымолвить ни слова. Она впервые видела меня в таком состоянии и не знала, как реагировать.

Не снимая ботинок, поднялся на второй этаж. Распахнул дверь спальни и обнаружил Веру.

Она сидела на краешке кровати нахохлившимся воробьём и крутила в руках свой телефон.

— Ну как, Вера, набегалась?

Я ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

— Руслан Тимурович, отпустите меня, пожалуйста. Я никому ничего не скажу… — принялась умолять эта овца, делающая из меня монстра в глазах общественности.

Медленно снял пиджак, бросил его на кресло и крадучись подошёл к девушке.

— А что ты можешь обо мне рассказать, Веррра? Как я ем младенцев на завтрак? Пью кровь девственниц на обед? Убиваю старушек и закапываю в саду? Уммм?

— Нет, нет, простите. Мне нет дела до ваших сексуальных извращений, я в них участвовать не собираюсь, — торопливо выдала спич и отодвинулась от меня подальше.

Я сунул руки в карманы брюк, чтобы она не увидела сжатые кулаки, иначе ещё больше испугается.

— Ты минет называешь извращением? Давно ли оральный секс перешёл в эту категорию? Просвети меня, великая гуру Камасутры.

Загнанная в угол лань смотрела на меня огромными озёрами глаз и пыталась сопротивляться:

— Вы же знаете, у меня вообще нет опыта в постели, поэтому подобные занятия кажутся чем-то ужасным.

Простите, но я вам совсем не подхожу. У вас куча девушек, которые будут счастливы исполнить любой ваш каприз. Почему я? Зачем вам такая? Неумелая… Некрасивая…

«Она что, в зеркало на себя не смотрит? Откуда такие комплексы?»

— Раздевайся! — рыкнул так, что Вера вздрогнула.

Начал расстегивать свою рубашку. Хотел эту дуру оттрахать так, чтобы все глупости вылетели из головы.

Вера затряслась сильнее, по щекам скользнули ручейки слёз:

— Не надо. Пожалуйста. Я больше не буду. Правда, правда…

— Чего не будешь?

— Пытаться бежать не буду, — нижняя губа дрожала, кровь отхлынула от лица.

Она отползала от меня всё дальше к изголовью кровати. Видел, что готова сорваться с места и метнуться к окну.

«Выброситься решила что ли, идиотка? Второй этаж, только кости ломать».

Не стал стаскивать брюки, а то точно сиганёт в окно.

Подошёл медленно, как к загнанному в угол пугливому зверьку.

Сначала выставил перед собой руку, предлагая успокоиться. Показывая, что не причиню вреда.

— Хорошо, Вера. Я не буду тебя наказывать. Но ты мне должна кое-что пообещать.

— Да, да. Конечно. Что я должна сделать? — она кивала головой, как болванчик.

— Когда в этот дом придут представители правоохранительных органов или журналисты, ты скажешь, что мы любим друг друга и собираемся пожениться. А вчера просто поссорились, и ты решила так демонстративно бросить меня.

Договорились?

Я смотрел ей в глаза и видел в них облегчение. Она реально считает меня каким-то извращенцем?

— Хорошо. А меня не посадят за это?

Кажется, девочка начинает расслабляться.

— Нет, дорогая. Тебя посадят, если ты не выполнишь условия нашего договора и раньше срока от меня сбежишь.

— Я поняла… Спасибо… Поняла…

Взял её за руку и помог подняться с кровати, а потом медленно, аккуратно заключил в объятия.

— А теперь скажи, что скучала по мне? — произнёс, гипнотизируя взглядом.

Словно механическая кукла, послушная руке кукловода, Вера ответила совершенно равнодушным тоном:

— Я скучала.

— Я скучала по тебе, Руслан, — добавил своё имя, пусть привыкает.

— Я скучала по тебе, Руслан. Так правильно? — Вера застыла мёртвым гипсовым изваянием.

«Ах ты, маленькая ведьма, решила выбесить меня окончательно?»

— Да, правильно. Марш в койку. Будешь на практике показывать, как соскучилась.

Развернул строптивую невесту и бросил лицом на кровать, а сам навалился сверху.

«Посмотрим, как ты через час запоёшь, птичка моя…»

На этот раз пришлось приложить немало усилий, чтобы Вера начала отзываться на мои ласки.

Стресс не прошёл бесследно. Представляю, до каких извращений додумалась её дурная голова.

Не следовало наказывать неискушённую девушку минетом. Это была ошибка. Признаю.

Постепенно, капля за каплей, Вера начала отвечать на поцелуи.

Подставлять шею и грудь под мои губы и руки. Постанывать, изгибаясь всем телом.

Сначала я довёл её до оргазма рукой, а когда эта чистая, нетронутая никем до меня, женщина, вернулась из космоса, осторожно вошёл и ещё раз заставил улететь к звёздам.

На этот раз — вдвоём.

Потом она лежала на моей руке и робко водила пальцем по мышцам груди, бицепсам, выпирающим венам.

— Что, так страшно и противно быть моей любовницей? — усмехнулся ей в волосы.

— Пока не очень, — прошептала куда-то в подмышку.

— Ох, Вера, Вера. Всё твоё горе — от большого ума. У женщин это вообще лишний орган.

Напридумываете себе всякого, а потом выясняется, что всё не то, чем кажется.

— Это вы про себя, Руслан Тимурович? — плутовка где-то отхватила кусок смелости и поцеловала меня в колючий подбородок. Утром не успел побриться перед вылетом.

— Это я про тебя, Веррра. Ну как, готова ко второму полёту?

Я обнял её своими медвежьими лапами и потёрся щетиной о нежную щеку.

— Нет, — пропищала эта пигалица. — Может сначала в душ?

— Потом можно и в душ. А сейчас раздвигай ножки, посмотрим, как твоя киска относится к оральным ласкам.

Вербицкая моментально залилась краской и закрыла лицо руками.

— Это не я. Это происходит не со мной.

— Что ты там бубнишь себе под нос?

Я всё прекрасно слышал, целуя впалый живот и толкаясь кончиком языка в пупок. Но хотел, чтобы девушка призналась в своём надуманном страхе.

— Это я не вам, Руслан Тимурович. Не слушайте меня, — посмотрела сквозь пальцы и снова закрыла глаза.

— Тебя послушаешь, так от спермотоксикоза умрёшь.

Я опустился ещё ниже, зафиксировал руками бёдра и тронул кончиком языка горошину клитора.

Вера охнула и слабо дёрнулась, а потом начала так сладко стонать, что я понял — никуда она от меня не денется: и замуж выйдет, и ребёнка родит, и любить будет до умопомрачения.

Кажется, я подобрал ключи к секретной двери…

Душ мы принимали вместе. Поимел свою невесту сзади, и она не особенно дергалась при этом.

Уже поняла, что боль и удовольствие — две стороны одной медали.

Приручу традиционным сексом и постепенно начну вводить в свой мир.

Понравится он ей или нет — вопрос времени, но принять мою тёмную сторону ей всё равно придётся.

Обед Майя Александровна накрыла в столовой и была рада видеть нас вместе. Мне нравилась эта немногословная, скромная женщина.

Хотя, может, она только со мной так молчалива. Насколько понял, с Верой они уже подружились.

Вербицкая в постели нагуляла аппетит. Съела и первое, и второе, и пирожок стянула с тарелки. Щёчки горели здоровым румянцем, глаза блестели, припухшие от поцелуев губы напрашивались на «повторить» — вот что качественный секс с бабами делает.

Хотелось остаться с Верой, но нужно было ехать в офис. Вопрос с отправкой специалистов в Екатеринбург и формирование там своей команды требовал быстрых решений.

А ещё нужно было замять вчерашний инцидент, пока он не просочился в прессу.

В сети, конечно, что-то уже есть, но мои ребята должны быстро подчистить.

— Вера, я сейчас уеду, вернусь поздно вечером. Ты помнишь, о чём мы говорили?

Девушка напряглась, а потом согласно закивала:

— Да, да, помню. Простите, что подвела вас.

Я встал, проходя мимо, поцеловал Вербицкую в макушку, в дверях обронил:

— Ты сказала, что можешь помочь с благотворительным фондом. Завтра тебе привезут бумаги, карточки пациентов. Будет неплохо, если сможешь найти толковых врачей и клиники для них, а вопрос с деньгами я улажу.

«Вот так-то, дорогая. Может это и безнравственно, привязывать к себе женщину обязательствами перед больными детьми, но в любви и на войне все средства хороши.

Если Вера завязнет в этом фонде, совесть не позволит ей бросить пациентов и сбежать.

Долг чести — самая надёжная цепь. Это я ещё с юности усвоил…»