Улыбка убийцы

Глава 10

Солнце заглядывало в окно кабинета Мэри, стучавшей по клавишам ноутбука. Перед ней лежал розовый листок с шапкой «ЗАМЕТКИ МЕЛАНИИ». Она искала в Интернете адреса и номера телефонов тех, кто присутствовал на похоронах Сараконе.

— Я по тебе сегодня скучала, — сообщила появившаяся в дверях Джуди. В синем платье без рукавов она выглядела на редкость прилично.

— Прости. Ездила по делу, — машинально ответила Мэри.

— Чем это ты занимаешься? — подозрительно спросила Джуди.

— Собираю материалы.

— То есть ты вернулась к Амадео. Понятно. А я вот все утро показания снимала. По твоему, между прочим, делу, по «Алькору».

— Спасибо. Как все прошло?

— Все прошло отлично, так что мой счет в банке хороших дел пополнился. Скоро я и тебя обгоню, хоть ты с твоей pro bono стартовала раньше. — Джуди заглянула в экран ноутбука. — Кейша все еще без сознания, ты наверняка это знаешь.

— Да, я тоже туда звонила, — ответила Мэри, стараясь не обращать внимания на возникшее у нее чувство вины. Помочь Кейше она может только одним — тем, что доведет до конца дело, которым сейчас занимается.

К вечеру розовый листочек был весь заполнен телефонами и адресами людей, с которыми поддерживал отношения Сараконе. Все они, судя по данным, которые нашла Мэри, были видными дельцами — кто торговал автомобилями, кто видеотехникой. Не похоже, чтобы кто-нибудь из них был связан с рыболовством. Разве что один, мистер Джекман, владел катером «Сматывай удочки» и числился в членах не очень престижного яхт-клуба. К нему-то Мэри и решила оправиться первым делом.

Яхт-клуб располагался на восточной границе города — на реке Делавэр. Причал оказался маленьким, лишь несколько узких деревянных мостков соединяли его с поблескивавшими на воде белыми катерами и яхтами, неторопливо покачивавшимися в волнах. В катерах люди смеялись, хвалились свежим загаром и деловито упаковывали свои вещи, прибираясь после дня, проведенного на воде. Мэри шла мимо катеров и наконец увидела тот, который искала. «Сматывай удочки». Очень немолодой человек выкладывал из катера на причал моток троса. Джекман.

Мэри торопливо пошла по мосткам. Она помахала рукой, чтобы привлечь его внимание.

— Эй, на палубе! Мистер Джекман! — закричала Мэри.

Джекман поднял голову. Лицо его было сильно загорелым, отчего глаза казались особенно синими. Он был высок и крепко сбит. На нем была белая рубашка-поло и поношенные шорты, на ногах — легкие туфли с развязанными шнурками. Лохматая борода и копна густых седоватых волос, как у моряка Папая из знаменитого мультфильма.

— Извините, вы — Флойд Джекман?

— Всегда был им. — Джекман прищурился, разглядывая ее. — Мы знакомы?

— Нет. Я нашла о вас информацию в Интернете. — Мэри тоже вглядывалась в старика, пытаясь понять, что он собой представляет. Джекман походил на человека, которого так просто не проведешь. — Меня зовут Мэри, и мне очень нужно поговорить с вами. Я хочу получить от вас кое-какие сведения о Джованни Сараконе.

— Подержите эту банку, ладно? — Джекман протянул Мэри ржавую банку из-под кофе.

Мэри взяла банку, а поскольку из нее жутко воняло, машинально заглянула внутрь. И аж отскочила от испуга. В банке кишели, налезая друг на друга, мерзкие длинные черви.

— Кошмар! Что это?

— Мотыль. Вы только палец внутрь не суйте. Присосутся. — Джекман рассмеялся. — Ну так что вы хотели узнать?

— Насколько я понимаю, вы присутствовали на поминках мистера Сараконе. Вот я и подумала, может быть…

— Если хотите получить информацию, вам придется ее заработать. — Джекман протянул Мэри красную сумку-холодильник, к счастью закрытую. — Поставьте на причал.

— Ладно. Так вы Сараконе давно знаете?

— Очень давно, — ответил Джекман, запирая прикрепленный к палубе белый пластмассовый короб.

— Еще со времен войны?

В глазах Джекмана мелькнула странная искорка.

— Ага.

— Как вы с ним познакомились? Где встретились?

— Ну, Джо все знали. Я учился в университете, подрабатывал на верфи. А Джо со своим разъездным ларьком все время вертелся вокруг. — Джекман протянул ей ржавый железный рундучок и указал на причал: — И его тащите туда же.

Мэри поставила рундучок, в котором что-то громыхало, рядом с остальными вещами.

— Вы сказали «разъездной ларек»?

— Да, знаете, фургончик такой. Джо продавал сэндвичи, сигареты, содовую рыбакам с причала.

— А человека по имени Амадео Брандолини вы не знали? Он был лет на двадцать старше вас и Джо.

Джекман на минуту задумался:

— Нет. Итальянец?

— Да. Он плохо говорил по-английски. Жена была, сын.

— Нет, его не знал.

Черт!

— Вы уверены? Вы уже рыбачили здесь тогда? В конце тридцатых?

— Ну да. Я здесь всегда рыбачил. Родился на воде.

— Амадео Брандолини тоже был рыбаком. Имел небольшой рыболовецкий бизнес. Я не могу сказать, где точно он вел улов.

— Э-э, да тут мест для ловли полным-полно всегда было.

— Я думаю, что Сараконе и Амадео знали друг друга по рыбалке, а может, их этот разъездной ларек познакомил.

Джекман фыркнул:

— Скорее всего, ларек. Джо не рыбачил.

Мэри удивленно заморгала:

— Как же так? Я видела на стене в его кабинете чучело рыбы.

— Видать, купил где-нибудь.

— И яхты у Джо были.

— Ну еще бы. Да только такие, как он, используют яхты не для ловли. Для выпендрежа. — Джекман закрыл еще один рундук, сильно хлопнув крышкой. — Последняя была модели «Бертрам-60». Шестьдесят футов. «Прекрасная Мелания».

Старик присел на корточки и открыл маленький люк в палубе. Мэри, пытаясь соединить все имевшиеся у нее сведения в единую картину и думая, о чем бы еще спросить Джекмана, наблюдала за ним. И вдруг оторопела. Крышка у люка была круглая, толстая, дюймов восемь в диаметре. Мэри уже видела что-то подобное, но что? И вдруг до нее дошло.

Рисунки Амадео! Кружки́ на листках бумаги, лежавших в его бумажнике! Мэри не могла поверить своим глазам.

— Что это? — Она указала на люк.

— Вы о чем?

— О люке!

Ну точно, это воплощенный в жизнь рисунок Амадео! Вернее, воплощенный в пластмассу! Мэри запрыгнула на катер, закачавшийся от ее веса, и неуверенной походкой подошла к люку. Все выглядело, как на рисунках, даже маленькая стальная выпуклость сбоку — замок, вот что это такое! Она покачала крышкой вверх-вниз.

— Этот люк — для чего он?

— Закрывает смотровое отверстие. Под ним находится приборчик, который показывает расход топлива.

— А пружина зачем? — Мэри оттянула замочек и отпустила его, потом еще — каждый раз он со щелчком возвращался на место. — Это запор, так? Автоматический.

— Ну да. Чтобы вода внутрь не лилась. Ладно, мне пора.

— Подождите еще минуточку.

Мэри закрыла крышку и увидела монограмму на ее пластиковой поверхности: «ДжС». Что еще за «ДжС»? Она задумалась, но всего на несколько секунд. Джо. И Мэри вскрикнула:

— Джо!

— Точно. Это его крышка.

— Как это? — Мэри медленно подняла взгляд на Джекмана.

— Он ее своим именем назвал. Джо изобрел ее, удачливый сукин сын. И запатентовал. — Джекман наклонился, защелкнул крышку. — Но теперь уже не в патенте дело. Теперь это название бренда. Лучшего среди крышек такого типа.

— Изобрел? Сараконе? — повторила Мэри.

— Ага. Сначала ее использовали на рыбацких судах, потом взяли на вооружение торговые. Первый люк с автоматическим запором. Замечательное было нововведение. Джо продавал патентные лицензии, получал деньги за каждую изготовленную крышку, роялти называется. Бизнесменом он всегда был потрясающим, наш Джо. — Джекман хмыкнул. — Думаю, с тех пор как он запатентовал свою крышку, ему больше ни единого дня работать не пришлось, а сделал он это аж в…

— Девятьсот сорок втором.

— Правильно.

— Запатентовал.

Перед внутренним взором Мэри пронеслась бельевая сушилка с заднего двора Амадео. Практичная, полезная, изобретательно сделанная вещь. Изобретательно. Амадео был хорошим механиком, да и рыбаком к тому же. Владел тремя рыболовецкими судами. И вдруг, в один ослепительный миг, все встало по своим местам: Амадео изобрел автоматически запирающуюся крышку, и из-за этого Сараконе задушил его — в самый разгар войны.

— Да, — покачал головой Джекман. — Я и не думал никогда, что Джо что-то смыслит в механике. А он на этой штуковине миллионов пятьдесят нажил, никак не меньше.

— Пятьдесят миллионов долларов?

— С легкостью. Джастин сказал мне на похоронах, что теперь собирается продать всю эту музыку «Рейнхардту».

— А что это?

— Компания, второй в мире производитель таких крышек. Теперь люки «ДжС» будут продаваться судостроителям под маркой «Рейнхардт». И Джастин на этой сделке еще кучу денег огребет.

Не огребет, если я смогу ему помешать. Мэри наконец поняла, ради чего Сараконе пошел на убийство.

Оставалось понять, что ей со всем этим делать.

Мэри снова сидела в «Зале Второй мировой войны», там, где началась вся эта история, и торопливо стучала по клавишам компьютера, отыскивая в Интернете нужные ей сведения.

На экране появился сайт «Бюро патентов и торговых марок США», Мэри щелкнула по заголовку «Поиск патентов». Затем набрала «Сараконе» и «Крышка люка».

Вот оно! На экране возникли двадцать четыре реестра с указанием номеров и названий патентов и с их описаниями. Мэри щелкнула по первому и увидела выданный Джованни Сараконе всего лишь в прошлом году патент на использование крышки «ДжС» в убежищах, которые сооружаются в возможных районах бедствий.

Мэри открывала и прочитывала каждый патент и в итоге обнаружила мириады применений самого первого, оригинального. Лицензий по каждому насчитывались сотни, и каждая требовала, чтобы ее держатель платил за использование изобретения семейству Сараконе. Неудивительно, что они богаты, как Крез.

И без каких бы то ни было их заслуг.

А затем ей пришло в голову, что должна существовать и еще одна ниточка. Заявку на выдачу оригинального патента Джованни наверняка составлял не сам, да он и не смог бы ее составить. Мэри готова была поспорить, что все документы подготовил и подал от его имени Джо Джорно. Эти двое с самого начала действовали заодно. Возможно, поэтому Джорно и продал Амадео дом на Натт-стрит за сущие гроши, а после съездил в Мизулу, чтобы сообщить ему о смерти жены. Джорно и Сараконе притворялись друзьями Амадео, обхаживали его ради изобретения. Они улыбались ему, все время держа за спиной нож. А Фрэнк Кавуто принял, надо полагать, от Джорно все его дела и, когда Мэри занялась обстоятельствами смерти Амадео, скорее всего, запаниковал, потому-то Сараконе его и убили.

У Мэри перехватило дыхание.

Она вывела на экран самый старый из еще действующих патентов, датированный 1976 годом и содержавший ссылку на оригинальный патент и его номер. Затем щелкнула по голубому полю с номером. На экране появился документ. «Патентное управление Соединенных Штатов» — значилось в центре первой страницы, а под этим заголовком стояло название патента: «Каркас люка и крышка люка». После названия стояло: «Имя изобретателя: Джованни Сараконе. Дата подачи: 27 июля 1942».

Мэри, порывшись на столе, нашла папку, достала свидетельство о смерти: «Дата смерти: 17 июля 1942».

О боже! Сараконе убил Амадео и всего десять дней спустя велел Джорно подать от его имени патентную заявку. А такая заявка — вещь технически очень сложная, на ее составление уходят месяцы, для этого надо нанимать юриста, знатока патентного права. Выходит, Сараконе и Джорно планировали все в течение долгого времени, может быть нескольких лет. А тут началась Вторая мировая война, итальянцев интернировали, и Сараконе использовал это. Лагерь дал ему прекрасную возможность совершить убийство и не понести за него никакого наказания. От горечи, которую ощутила Мэри, у нее все поплыло перед глазами, однако она заставила себя сосредоточиться на описании патента: «Мое изобретение, относящееся к затворам, имеет вид крышки палубного люка…»

Его изобретение? Со все нараставшим гневом она дочитала патент до конца. Потом щелкнула по графе «Иллюстрации» и увидела два чертежа. Это были кружки́ Амадео, с хитроумными затворами сбоку. А в самом низу второй страницы чертежей Мэри обнаружила и подтверждение своей догадки: «Изобретатель: Джованни Сараконе; поверенный: Джозеф Джорно».

Что следует делать дальше, Мэри знала. Меньше чем через час она, обложившись сборниками законов и стопками документов-доказательств, уже писала, торопливо, как студентка.

— Передохни, Мар, — послышался от двери веселый голос.

Это была Джуди — ярко-розовая майка, кобальтово-синие спортивные брюки, красные туфли на танкетке и бейсболка команды Стэнфордского университета. Она принесла с собой большой бумажный пакет, от которого исходили удивительные ароматы — китайской лапши с овощами, курицы под соусом карри, лапши с кунжутом и фаршированных блинчиков.

Мэри не помнила, когда ела в последний раз.

— Я люблю тебя, знаешь? — улыбнулась она.

— Самое время подумать об этом, — мрачно усмехнувшись, сообщила Джуди и водрузила пакет на стол. — Давай поедим.

Пока они ели, Мэри успела ввести Джуди в курс дела, и подруги принялись за работу.

Ночное небо за окнами уже посерело. На столе к коробкам из-под ресторанной еды добавились пустые кофейные чашки и банки от колы. Измученная Джуди оторвалась от свода законов и подняла на Мэри покрасневшие глаза. Вид у нее был нерадостный, и Мэри поняла, что причина тут не только в усталости.

— В чем дело, Джуди? — спросила она.

Джуди выпрямилась:

— Меня кое-что беспокоит. Я не уверена, что твоя идея выдержит анализ затрат и выгод. Давай-ка я попробую изобразить группу аналитиков, ты не против?

— Нет, конечно.

— Ну-с, посмотрим, — произнесла Джуди. — Затраты: Бенни все это сильно не понравится. Не исключено, что за такое она может даже уволить тебя.

— Ладно, а в чем проблема?

Джуди улыбнулась, однако улыбка ее быстро погасла.

— Опять-таки в затратах. Проблема в том, что все это очень опасно. Джастину Сараконе придется защищать свое состояние, а у него имеются для этого и силы, и средства. Даже если Чико уже сбежал, у Джастина хватит денег, чтобы нанять кого-то другого. А ведь он убийца, Мэри. Вспомни о Кейше — она еще в коме.

— Я знаю, — дрогнувшим голосом ответила Мэри. — Тем больше причин сделать то, что я собираюсь сделать.

— Может, и так, но ты, вне всяких сомнений, подвергаешь себя опасности.

— Ну хорошо, возможно, капельку подвергаю.

Изобразить улыбку Джуди не удалось, и это лишний раз показало, какая она хорошая подруга.

— Теперь перейдем к выгодам. Не хочу ранить твои чувства, Мэри, но думаю, что выиграть дело тебе не удастся.

Ишь ты.

— Думаешь?

— Да. Если честно, на этом этапе игры тебе нужны очень серьезные доказательства, а у тебя их практически нет. Конечно, ты можешь говорить о непоправимом ущербе. Продажа прав «Рейнхардту» и смена торговой марки обесценит права Брандолини на этот патент. Но добиться нужного тебе решения суда по существу дела ты не сможешь.

— А вот и смогу.

— Ну так испытай свои доводы на мне. Прямо сейчас. — Джуди откинулась на спинку кресла. — Я буду судьей. Давай, Мар.

— Пожалуйста. — Мэри собрала в стопку свои доказательства. — Главное, о чем я прошу суд, это распоряжение о временном запрете. Я хочу, чтобы суд приостановил продажу компанией «Сараконе инвестментс» прав на патент и не позволил больше Сараконе получать роялти от лицензирования патента на автоматически закрывающуюся крышку люка, поскольку оригинальный патент был получен им мошенническим путем.

Джуди кивнула:

— Хорошо, докажи, что Джованни Сараконе украл этот патент. Рисунков-то у тебя нет. Без рисунков ты даже ходатайствовать ни о чем не можешь.

— Ерунда, рисунки ничего не доказывают. Амадео не подписывал их, не ставил на них дату, удостоверить их подлинность было бы в любом случае невозможно. Зато я могу доказать, что они были украдены, и этого вполне достаточно.

— Нет, Мар, недостаточно, — негромко сказала Джуди. — Ты не сможешь победить.

Мэри поморщилась:

— Смогу. Во всяком случае, попытаться я обязана.

— И этого ты делать не обязана. Особенно при таких высоких ставках. Ты слишком увлеклась этим делом. Будь логична. — Джуди подалась вперед. — Зачем рисковать так сильно, если тебя ожидает поражение?

— А ты что же, лезешь в драку только тогда, когда уверена в победе, Джуди? — выпалила Мэри, а следом услышала, как произносит слова, действительно более чем разумные: — Если тебе точно известно, что ты победишь, так это уже и не драка.

Джуди откинулась на спинку кресла, улыбнулась:

— Знаешь, то, что ты сейчас сказала, либо невероятно глупо, либо невероятно умно.

Мэри рассмеялась:

— Там видно будет, дорогая. Там видно будет.

В полдень Мэри высунулась из переговорной и огляделась. В приемной было пусто. Все ушли на ланч. И самое главное, Маршалл нигде не наблюдалось, а в отсутствие Бенни именно она оставалась за главную.

— Andiamo, — махнула рукой Мэри. Она выбежала в холл и вызвала лифт.

— Получилось! — радостно воскликнула Джуди, однако восклицание это застряло у нее в горле, как только двери лифта разъехались и за ними обнаружилась Маршалл.

Ну вот и попались! Мэри удалось сохранить спокойствие, зато Джуди перепугалась до смерти.

— Привет, — сказала Маршалл, прищурившись. Она вышла из кабинки и остановилась, грозно сложа руки на груди. — Куда это вы?

— Воздухом подышать, — ответила Мэри.

Маршалл уперлась кулаками в бедра:

— Нет, вы задумали что-то недоброе. Иначе с чего бы вы просидели все утро, закрывшись в переговорной? Давайте выкладывайте, что тут у нас происходит.

— Тебе об этом пока лучше не знать, — сказала Мэри.

— Лучше для нас, — прибавила Джуди.

Маршалл мрачно уставилась на нее:

— Послушайте, я целое утро отбивалась от звонивших вам людей, на моем столе лежит тонна вашей почты, часть ее — по делам Бенни, о которых она просила вас позаботиться.

— Извини, но нам пора. — Мэри ткнула пальцем в кнопку, и двери лифта мгновенно разъехались. Она заскочила внутрь, Джуди последовала за ней. — Не волнуйся, Маршалл! Мы тебе обязательно все расскажем — потом!

Впрочем, когда они уже покинули здание, веселости в Мэри поубавилось, поскольку она вспомнила о своей главной задаче. Она составила план, приступила к его выполнению. И теперь им с Джуди предстояло расстаться.

Мэри обняла ее:

— Спасибо тебе за помощь. Я и правда в долгу перед тобой.

Джуди тоже обняла подругу, потом отступила на шаг.

— Ты действительно уверена, Мар, что тебе стоит ехать туда одной? Вдвоем было бы безопаснее.

— Нет. Мы атакуем на двух фронтах и должны нанести удары одновременно. — Мэри подтолкнула Джуди вперед, та выскочила на тротуар и пошла по нему, сжимая под мышкой большой желтый конверт.

Умница. Мэри поправила под мышкой свой конверт и торопливо покинула проулок.

До нужного ей дома Мэри добралась только под вечер. Обсаженная деревьями уединенная дорога была пуста. Мэри въехала на подъездную дорожку и остановилась перед огромной «С» с вензелями. Протянув руку к интеркому, она нажала на кнопку вызова.

— Да? — ответил мужской голос.

Он. Его голоса Мэри никогда уже не забудет.

— Это Мэри Динунцио, нам надо поговорить, Джастин.

Молчание.

И вдруг Мэри испугалась, что он ее не впустит. Однако в следующий миг железные ворота начали медленно открываться. Мэри въехала в них и затормозила рядом со стоявшим у крыльца «хаммером». Потом взяла с сиденья машины конверт и сунула в карман жакета маленький баллончик со слезоточивым газом — так, на всякий случай. Девушки-ковбои никуда без газовых баллончиков не ходят.

Она поднялась по кирпичным ступеням крыльца, постучала в высокую дверь, и дверь тут же отворилась. На вырезанном из розового мрамора пороге стоял Джастин Сараконе.

— Здравствуйте, Мэри, — холодно произнес он. На нем была шелковая рубашка с открытым воротом и серые брюки с черным ремнем. Он протянул руку, и Мэри отдала конверт.

— Служба доставки. — Ее трясло от гнева. — Это ходатайство, которое мы подаем в суд от имени фонда наследуемого имущества Брандолини. Я собираюсь отсудить у «Сараконе инвестментс» пятьдесят миллионов долларов — ту прибыль, которую вы и ваш отец получили, украв в 1942 году изобретение Амадео.

— Вы шутите?

— Я также потребую судебного запрета на продажу вами патентных прав и лицензий компании «Рейнхардт» и на попытку уничтожить торговую марку «ДжС». Ваши действия могут обесценить и сделать неликвидным патент, который должен был принадлежать Амадео, а этого, пока я жива, не случится. Когда все закончится, вы не получите больше ни цента от незаконного лицензирования патента и всех его применений.

— Вы так ничему и не научились, верно?

Улыбка Джастина превратилась в злобную ухмылку, которую она уже видела однажды — перед тем как он ударил ее, — и Мэри ощутила неожиданный прилив новых сил.

— Кое-чему научилась, например тому, как перекрыть кран, из которого на вас лились деньги. Начиная с завтрашнего дня вы их больше не увидите. Рассмотрение ходатайства назначено на десять утра. Стало быть, увидимся в суде, друг мой.

Джастин, выслушав ее, лениво похлопал в ладоши.

От его наглости в жилах Мэри вскипела кровь. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она сжала правую руку в кулак, выбросила ее вперед и ударила Джастина прямо в лицо, в искривленные отвратительной ухмылкой губы.

— А-ах! — вскрикнул от изумления и боли Джастин. Он отшатнулся, теряя равновесие, и, поскользнувшись на гладком мраморном полу, плюхнулся на задницу, обтянутую дорогущими брюками.

— Когда в следующий раз захотите ударить женщину, вспомните, что она может дать сдачи, — улыбнувшись, посоветовала Мэри, захлопнула дверь и побежала что было мочи к машине.

Если бьешь кого-то кулаком по зубам, тебе самой делается очень больно. Поэтому люди и придумали пистолеты.

Мэри вела машину левой рукой, сжимая и разжимая пальцы правой. Пальцы быстро распухали.

Пора переходить ко второй части плана. Ей предстояло позвонить куче людей, начав с ее нового лучшего друга.

— Мак? — спросила Мэри, когда он снял трубку. — Это Мэри Динунцио. У меня есть для вас сенсационная новость, — сообщила она и начала подробно пересказывать содержание ходатайства, только что поданного Джуди от ее имени в суд, а следом рассказала о том, что узнала об оригинальном патенте, украденном Джованни Сараконе. На каждый вопрос журналиста она отвечала как могла полнее, бесчестя живых и мертвых, потому что, если Джастин подаст на нее в суд за клевету, это только сыграет ей на руку. Закончила она сообщением о судебном запрете, которого собирается добиться.

— Вы надеетесь получить временный судебный запрет? — неуверенно переспросил журналист.

— Не хотите, чтобы вас обскакали другие, приходите в суд, — ответила Мэри и хлопнула крышкой телефона. Потом заглянула в блокнот и набрала номер следующего в ее списке журналиста, предварительно сбавив скорость из уважения к безопасности на дорогах. Миру Джастина — и его доходам — предстоит вскоре рухнуть и обратиться в прах. Тем или иным способом, но она его уничтожит.

Мэри обзвонила еще пятерых журналистов, а затем отложила телефон. Она была довольна — теперь-то уж точно разговоры пойдут, а Мэри хотелось поднять как можно больше шума. Ей нужно было, чтобы придуманная Сараконе схема предстала на всеобщее обозрение, чтобы их поволокли, визжащих и отбивающихся, на помойку. Сделка с «Рейнхардтом» будет сорвана, а как только получатели лицензий узнают, что юридическая сила оригинального патента и, стало быть, всех производных от него патентов вызывает сомнения, они откажутся вести дела с Джастином, и его лицензии начнут валиться одна за другой, точно костяшки домино.

Мэри перевела машину на скоростную полосу и уже собралась позвонить в больницу, чтобы справиться о состоянии Кейши, но тут затренькал ее сотовый. Она взяла его с сиденья, мгновенно узнала высветившийся на экранчике номер и почувствовала, что сердце ее падает, норовя добраться до самых пяток.

— Привет, Бенни, — сказала она в трубку.

— Как ты, Динунцио? Уже пришла в себя или все еще оплакиваешь Кавуто?

— Нет, больше не оплакиваю.

Смерть Фрэнка теперь казалась ей таким далеким прошлым, к тому же у нее имелись и другие поводы для тревоги.

— А что поделывает Брандолини?

— Пока притих.

Вернее, ушел в федеральный суд.

— Ты оставила его в покое?

— Целиком и полностью. С ним я закончила.

— Ну, значит, ты готова!

— К чему?

— Только не говори, что ты забыла!

— О чем? — жалобно спросила Мэри.