Умри, если сможешь (СИ)

Глава 3

ГЛАВА 2. Тайны не любят одиночество. Проект «Солдат удачи»

В больнице у Андрея несколько раз возникало ощущение, что он уже здесь был, но потом он припомнил, что в похожем месте проходил медицинское обследование при приёме на свою первую работу, и решил, что дежавю вызвано именно этим. Правда, когда он вошёл в палату, набитую медицинской аппаратурой, его резанула тревога.

Выброс адреналина был столь велик, что часть заблокированных воспоминаний прорвалась наружу и он едва устоял на ногах, когда перед его глазами замелькали картины из прошлого.

Вот он видит, как люди в форме сначала волокут его по стерильно-белому коридору, точно такому же, по которому они только что прошли, а затем впихивают в комнату, залитую ярким светом.

В операционном зале первое что бросается ему в глаза, это четыре фигуры в голубых комбинезонах и медицинских масках; они держат наготове хирургические инструменты, что вызывает у него такой ужас, что конвоиры не могут его удержать, и тогда его усмиряют как зверя. Шипение пневматики и в шею ему впивается игла. Некоторое время он ещё скребёт пальцами по полу — в попытке уползти, а затем роняет голову и теряет сознание. А ещё он помнит неотступный взгляд Лапочкина. Это даже не ненависть. С таким выражением обычно смотрят на того, кто им противен до омерзения.

Глаза Андрея затянула красная пелена, но усилием воли он подавил гнев. «Спокойно, Белозёрский! Не торопись! Сначала нужно выяснить, что они сделали с тобой», — сказал он себе и холодно улыбнулся, заметив, что Лапочкин пристально смотрит на него.

— Ничего страшного. Приступ гастрита, — пояснил он и достал лекарство от резей в желудке. С некоторых пор он носил его с собой.

— Держи, — Лапочкин протянул ему стакан с водой.

— Спасибо, — с непритворной благодарностью откликнулся Андрей и перевёл взгляд на кровать.

Это была вип-палата, так что пациент здесь был только один.

— Как его состояние? — спросил он, прежде чем выпить воду.

— Стабильное, — последовал сухой ответ.

Лапочкин опустился на стул рядом с внуком.

— Подойди! — распорядился он и добавил: — И помни, это наши разборки, Серёжа здесь ни причём.

В общем-то, не видя смысла упрямиться, Андрей выполнил его требование. Он сел с другой стороны кровати и посмотрел на сына. Правда, особо смотреть было не на что — почти полностью лицо мальчика скрывали бинты. Виден был лишь нос, сомкнутые глаза с полукружьями тёмных ресниц и бледные губы; мимоходом он отметил, что они той же формы, что у Даши. И всё же он был уверен, что это тот же мальчик, которого он видел во сне.

Андрей вопросительно посмотрел на Лапочкина и, когда тот кивнул, заключил в свои ладони безвольную ладошку сына. Это была чистой воды показуха, он по-прежнему ничего не испытывал к нему.

Тем не менее связь возникла мгновенно. Стоило ему закрыть глаза, и он оказался на Невском проспекте — том же самом, что привиделся ему во сне. Только теперь был день и светило солнце, отчего покинутый город выглядел ещё пустынней и неприглядней.

Были и другие изменения. На этот раз он и мальчик были сами по себе, к тому же их разделяло шагов десять. Одежда мальчика тоже поменялась; он был в белой курточке, синих джинсах и чёрных кроссовках; на всех вещах красовались лейблы дорогих марок, известных всему миру. Андрей глянул на себя, на нём была военная форма, так называемый «мультик», которую дополнял бронежилет западного производства. Воюя, он не геройствовал и, если была возможность достать качественное защитное обмундирование, он не жалел денег, впрочем, как и на хорошее оружие.

— Привет, — сказал он, не делая попытки приблизиться.

— Привет, — откликнулся мальчик без улыбки. Судя по лицу, он был совершенно спокоен, чем неприятно напомнил ему деда.

«Ну и о чём с ним разговаривать?» — подумал Андрей с подступающим раздражением. Дети для него были терра инкогнита, кроме учёбы в школе он практически не имел с ними дела. Впрочем, он и в школьные годы держался особняком; лишь Максику удалось преодолеть его защитный барьер. С ним было весело, и они подружились. Правда, дружба Максика носила несколько корыстный интерес, будучи троечником, он постоянно списывал у него или просил подсказать на уроках.

— Зачем ты меня звал? — спросил он.

— Просто так, — ответил мальчик и презрительно фыркнул. — Что, уже не терпится уйти?

Вместо ответа Андрей развернулся и направился к ближайшему дому. Слишком уж реален был окружающий мир и ему было любопытно посмотреть, как далеко простирается иллюзия.

Мальчик догнал его и пошёл рядом, и он замедлил шаг, чтобы тот успевал за ним. Когда они миновали арку дома, он взял его за руку. Андрею это не понравилось, но он стерпел.

Небольшой внутренний дворик оказался не столь запущенным, как он ожидал. Современная брусчатка выглядела довольно новой, кованные решётки ещё не успели основательно проржаветь. Единственно, что фасад дома сильно облупился, но старый город и в лучшие времена нуждался в хорошем ремонте.

Когда они ступили на дорожку, ведущую к подъезду, мальчик отпустил его руку и, вырвавшись вперёд, потянул на себя просевшую входную дверь, покрытую коричневой порошковой краской.

— Ну-ка, постой! — Андрей схватил его за плечо, удерживая на месте.

Иллюзия иллюзией, но его не покидало чувство тревоги.

— Пусти! — мальчик попытался вывернуться из его руки, но он схватил его за капюшон куртки, а затем приподнял и поставил на скамейку.

— Слушай сюда, пацан! — рыкнул он, приблизив к нему лицо. — Если я говорю «стой», ты стоишь, если я говорю «беги», ты бежишь. Уяснил?

— Здесь никого нет! — возмущённо выкрикнул мальчик.

— Да неужели? — прищурился Андрей. — Напомнить, как ты драпал от того, кого нет, и звал меня на помощь?

Глаза мальчика расширились от страха.

— Это неправда, — сказал он дрожащим голосом и быстро глянул по сторонам.

Андрей сделал то же самое и вновь ощутил укол тревоги, не слишком явный, но интуиция говорила, что тут творится что-то необычное.

— Ладно, если здесь никого нет, то я пошёл, а ты оставайся…

Расчёт оправдался. Мальчик тут же вцепился в него.

— Нет! Не оставляй меня одного!

— Тогда идём. Но лучше отцепись от меня и держись позади, хорошо?

— Хорошо, — согласился мальчик, но не сразу отпустил его рукав.

«Трусит пацан. И правильно делает», — усмехнулся Андрей. Он пробежался взглядом по фасаду дома и тут ему показалось, что в одном из окон второго этажа слегка шевельнулась занавеска. «Чёрт! Всё же здесь не безопасно», — огорчился он. До этого он уже склонялся к мысли, что его тревога и страхи мальчика из разряда надуманных. «В таком случае нужно найти пацану надёжное убежище», — решил он.

— Отойди к стене! — приказал он.

Когда мальчик прижался к стене, он резким рывком распахнул дверь подъезда, а затем привычно выпустил из автомата всю обойму в открывшуюся темноту лестничной площадки.

Чтобы не надышаться поднявшейся пылью, он закрыл рот и нос балаклавой и, осторожничая, поднялся на второй этаж. Входная дверь в подозрительную квартиру была закрыта, но ключи торчали в замочной скважине. Ровный слой нетронутой пыли на полу лестничной площадки говорил о том, что из неё никто не выходил и не входил, во всяком случае, с тех пор как её покинули хозяева.

Он вошёл внутрь квартиры. Просторная прихожая вела в большую комнату. Судя по обстановке, жившие здесь хозяева были приверженцами минимализма; светлая стильная мебель была из тех, где негде спрятаться даже кошке. Правда, за картиной, доходящей до самого пола, скрывалась гардеробная. Обнаруженные там вещи были только мужскими, причём одного размера, из чего Андрей сделал вывод, что это берлога одинокого холостяка. Ванная комната представляла собой совмещённый санузел. За стеклянной дверью оказалась кухня — небольшая, но уютная. На всякий случай Андрей проверил кухонные шкафы. Убедившись, что там никто не прячется, он мимоходом щёлкнул выключателем, а затем провернул краны. Как и ожидалось, не было ни воды, ни света. Он поискал календарь, чтобы узнать какой это год, но бумажного календаря не было, а телефоны и прочие гаджеты разрядились. «Чёртова электроника!» — проворчал он. Тем не менее в одном из кухонных шкафов он обнаружил целую батарею бутылок с питьевой водой, а в ящичке у плиты свечи и таблетки для спиртовой горелки. Правда, самой горелки не было. «Видимо, хозяин забрал её с собой. Отсюда вывод, что-то неладное началось ещё до того, как он покинул квартиру», — подумалось ему.

Выйдя из квартиры, Андрей предусмотрительно закрыл дверь на замок, а затем бегом спустился по лестнице.

Мальчик по-прежнему прижимался к стене. При виде отца его лицо отразило облегчение, смешанное с радостью, — чувство, знакомое любому ребёнку, которого родители оставляют одного, с обещанием скоро вернуться, но, как правило, это «скоро» тянется целую вечность.

— Стоп! — Андрей выставил перед собой руки, видя, что ему грозят «обнимашки».

Сначала мальчик резко остановился, а затем снова бросился к нему и обнял. После чего он поднял голову и на его лице отразилось возмущение.

— Ты мой отец! ты должен меня любить! Так почему ты меня отталкиваешь?

— Наверное потому, что я сегодня впервые тебя увидел, — Андрей вздохнул. «Чёрт бы побрал твоего деда!» — с досадой подумал он.

Во взгляде мальчика появилась насмешливая снисходительность, чем он вновь напомнил ему Лапочкина.

— Думаешь, я такой дурачок, что принимаю тебя за настоящего отца? — скривил он губы.

Андрей обдумал ситуацию.

— Конечно, я настоящий. А с чего ты решил, что я твоя выдумка?

— Тогда как ты попал в мой сон? — тут же поинтересовался мальчик.

— Хороший вопрос. Жаль, что у меня нет ответа. Кстати, откуда ты знаешь, что это сон?

— Знаю и всё, — уклонился мальчик от ответа.

— Ладно, знаешь и хорошо, тем более что это правда. Сергей, на самом деле ты попал в аварию и сейчас лежишь в коме. Всё, что нас окружает, это не настоящее. Так что бояться не нужно. Это я к тому, что не могу постоянно находиться с тобой и какое-то время тебе придётся быть одному. И пусть это сон, но тебе нужно безопасное убежище. Я проверил пятую квартиру. Там никого нет, зато есть вода и запас консервов. Сиди там, пока меня не будет. Вот, держи!

Андрей протянул ключи и, когда мальчик сунул их в карман куртки, решил, что с него хватит.

— Ну, я пошёл? — сказал он небрежным тоном.

— Нет, не уходи! Ещё слишком рано! — воскликнул мальчик и потянул его за собой. — Давай погуляем.

«Интересно, рано для чего? Если для сумасшествия, то в самый раз. И так уже начинает казаться, что это я брежу, а не пацан», — подумал он, но спорить не стал.

— Давай! Только подожди, я проверю, что на улице.

«Ну а что? Если уж сходить с ума, то по-полной», — и он направился к арке.

Мальчик догнал его и схватил за рукав.

— Нет! — сказал он категорическим тоном и обиженно добавил: — Пап, бросай свои милитаристские игры. Я уже большой и в такую чепуху больше не играю.

— Говоришь, игры? — усмехнулся Андрей. — Нет, Сергей, это не игры, это моя жизнь.

На лице мальчика вновь отразилось скептическое выражение, роднящее его с дедом.

— Ну конечно, ты сейчас скажешь, что круче Джеймса Бонда и каждый день спасаешь мир. Пиф-паф! — и он крутанулся, изображая, как знаменитый шпион в заставке к фильму стреляет из пистолета.

— Нет, я обычный солдат, который убивает людей за деньги.

— И скольких ты убил?

— Тебе лучше не знать, — сказал Андрей и, чтобы сменить неприятную тему, поинтересовался: — Куда мы идём?

— К моему другу, — неожиданно ответил мальчик.

— Друг? И кто он?

— Не знаю. Он мне не сказал.

— Тогда с чего ты решил, что он тебе друг?

Мальчик поскучнел.

— Ни с чего! — сердито буркнул он, а потом с обидой добавил: — Он постоянно здесь и не бросает меня одного. А ещё он дал мне одежду.

— Я думал её достаточно вообразить, — заметил Андрей, насторожившийся при упоминании друга.

— Ха! Как бы не так! — самодовольно воскликнул мальчик и снова взял его за руку. — Он сказал, что кругом всё настоящее, только это будущее.

«Будущее? Вот как!» — не слишком удивился Андрей. Его самого не покидало ощущение, что это не просто игра воображения. С другой стороны, он понимал, что любая иллюзия — это калька с реального мира. «Вот только нельзя увидеть то, чего не видел в действительности, а здесь слишком много деталей, которых пацан не может знать в силу своего возраста», — подумалось ему. Но он не стал гадать что к чему и поощрительно улыбнулся.

— Ну, мы идём? Или ты уже раздумал знакомить меня с другом? Кстати, он ещё что-нибудь сказал?

— Он тоже сказал, что я в коме, — мальчик наморщил лоб. — И даже сказал, что именно со мной, но такими заумными словами, что я ничего не понял. А ещё он сказал, что мне ничего не грозит, если я приведу тебя к нему. Идём скорей! — добавил он и нетерпеливо дёрнул его за рукав куртки.

«Понятно, этой твари зачем-то нужен я, — резюмировал Андрей и покосился на сына. — Не настолько он мал, чтобы не соображать что к чему. Хитёр пацан, весь в деда. Ради собственной безопасности готов сдать меня с потрохами. А уж какое представление устроил „Папа, спаси!“, что я, дурак, почти купился…»

Мальчик почувствовал перемену в его настроении и поднял голову, вопросительно глядя на него.

— Пап? Ты сердишься? — робко спросил он.

— С чего вдруг? — холодно отозвался Андрей.

Он заглянул в глаза сына, голубые и наивные, совсем как у его матери в пору их знакомства, и его обжёг стыд. «Вот дурак! Это же ребёнок, а я напридумывал себе всякой ерунды. Конечно же, пацан бессознательно копирует деда. А на кого ещё ему равняться? Но это не значит, что он такой же двуличный, как этот интриган».

— Не бери в голову, всё в порядке, — улыбнулся Андрей и добавил: — Просто я задумался, кто такой твой друг и, главное, что ему нужно.

— Ведь ты же не думаешь… — встревожился мальчик и мучительно покраснел, запоздало догадавшись о предательском подтексте своих предыдущих слов.

— Нет! Даже не думай! — быстро сказал Андрей. — В любом случае моя задача защищать тебя. Так что не переживай. Я солдат, опасность — моя профессия.

Он развернул мальчика лицом к себе и присел перед ним на корточки.

— Сергей, кем бы ни был твой друг, постарайся не слишком с ним откровенничать, хорошо? Если это замаскированный враг, он обязательно использует эти сведения против тебя.

— Или против тебя, — добавил мальчик, глядя на него потемневшими глазами.

— Верно, — подтвердил Андрей. — И я буду очень тебе признателен, если ты не будешь осложнять мне задачу.

— Какую задачу?

— Ты хочешь жить в таком будущем?

— Конечно, нет!

— Вот и я не хочу. Поэтому считай, что мы разведчики и наша первостепенная задача выяснить, из-за чего наша страна пришла к столь печальному результату.

— Он сказал, что так будет везде! — перебил его мальчик.

«Ещё хлеще! Значит это будет всемирный армагеддон», — помрачнел Андрей. И всё же в глубине души ему не верилось, что всё это всерьёз; ему хотелось верить, что это фантазия, вызванная воспалённым мозгом умирающего мальчика. «Просто я своим вмешательством придал достоверность его выдуманному миру, — ведь вид разгромленных городов, оставленных жителями, мне не в новинку», — подумал он. Но тут ему вспомнилась квартира, которую он выбрал убежищем для мальчика, и отогнал сомнения. Он был уверен, что та существует в действительности.

Он улыбнулся мальчику, который насторожённо смотрел на него.

— Почему ты так смотришь на меня?

— Ты говоришь как настоящий взрослый.

— А ты до сих пор сомневаешься в этом?

— Я уже не знаю, — фыркнул мальчик. — Вообще-то, я тоже вижу тебя в первый раз. Вот как ты можешь быть настоящим, если у нас нет ни одного твоего изображения? — на его лице промелькнуло сомнение. — Но почему-то мне постоянно кажется, что ты настоящий.

— Давай так. Не важно, настоящий я или придуманный. Главное, что я с тобой. Хорошо?

— Хорошо! Скажи, а это правда, что ты бросил нас ради новой пассии, у которой много денег?

— Кто тебе такое сказал?

— Мама. И дедушка тоже. Так правда или нет?

— Нет, это неправда. Как только мы расстались с твоей мамой, я десять лет прослужил в ЧВК. Знаешь, что это такое?

Мальчик кивнул.

— Да. Частная военная компания. Сейчас много говорят о «Вагнере». Пап, а они действительно изменники родины, как о них говорят?

— Это с какой стороны посмотреть. Давай не будем о взрослых материях, хорошо? Политика — мутное дело. Ты слишком мал и всё равно не поймёшь.

— А почему ты здесь, если ты служишь в ЧВК?

— Пытаешься меня подловить? Не выйдет, — усмехнулся Андрей. — Я здесь потому, что три месяца назад словил осколок в голову. Всё обошлось, но эскулапы решили не рисковать и меня комиссовали. Вот я и приехал в Питер.

— Так тебя уволили из ЧВК?

— Можно и так сказать. Так что, когда придёшь в себя, передай маме, что у меня нет никакой пассии: ни богатой, ни нищей.

— У тебя есть мы, — оживился мальчик.

«Только вас мне не хватало!» — подумал Андрей, а вслух сказал:

— Разве мама не замужем?

— Вот ещё! Она сказала, что рано или поздно ты одумаешься и вернёшься к нам, а бойфренды так, для отвода глаз. Только, чур! это секрет. Иначе дедушка разозлится, и они опять поругаются.

— Договорились, я ничего ему не скажу, — Андрей посмотрел на мальчика и, опустив глаза, вздохнул. «Вот дура! Зачем морочить пацану голову? Ведь знает, что я к ней не вернусь».

Поднявшись с корточек, он поморщился от боли в коленях, это давал о себе знать двухдневный переход по осенним болотам одной северной страны.

— Сергей… — начал он, но мальчик развернулся и со всех ног помчался к проёму арки.

— Уходи! Ты нам тоже не нужен! — выкрикнул он, прежде чем скрыться.

Андрей выскочил на Невский проспект буквально через несколько секунд, но его уже нигде не было. Для очистки совести он позвал мальчика, а затем обыскал ближайшие места, где он мог успеть спрятаться.

«Похоже, ни пацан, ни его друг больше не жаждут встречи со мной», — скептически подумал он и усилием воли вырвался из тенёт наведённой иллюзии.