Глава четвертая


В первый раз за всю взрослую жизнь интуиция подвела Квина.

На Николь он зол не был. И, как бы Квин ни хотел хорошенько врезать кому-нибудь за то, что его выставили дурачком, он знал, что на самом деле винить некого, кроме себя. Верный и проверенный инстинкт поддался влиянию гормонов. И все пошло кувырком – из-за ее великолепного тела, ее улыбки, ее глаз. Из-за треклятого объявления.

Все его предубеждения против Ника Уайтейкера разваливались на глазах. Ловкий обманщик, использующий страховую систему для собственной выгоды, – этот образ никак не вязался с Леди в Синем.

Том Норткот прочистил горло, догадываясь, что в комнате собирается небывалое напряжение. Квин повел плечами, откинулся в кресле и вошел в свое «настроение для переговоров». Спокойствие, собранность.

– Мисс Уайтейкер... – Он остановился и вопросительно приподнял бровь. – Я верно говорю – мисс?

В ответ получил пронзительный взгляд.

– Я верно говорю – Макграт? А не Макдугал?

Укол не заставил его улыбнуться. Он скрестил ноги, рассматривая ботинки с таким видом, будто бы больше интересовался, хорошо ли они начищены, чем намечающейся сделкой.

– Мисс Уайтейкер, мы готовы сделать весьма выгодное предложение – вам непосредственно или же банку. Поскольку вы вскоре потеряете ваше имущество из-за нежелания восстановить разрушенное бурей...

– Что? – Николь подалась вперед, щеки ее запылали. – Из-за моего нежелания? – Испытующий взгляд на Тома. – Ты что, ничего не рассказал ему?

Том покачал головой. Квин покосился на лощеного молодого дельца с редеющими каштановыми волосами и блеклыми глазами за толстыми стеклами очков. Похоже, она действительно доверяет этому типу.

Николь прикусила губу, и Квин тут же вспомнил, как ее губы отдавали солью и морем во время их утреннего «водяного» поцелуя. Как выглядело ее невероятное тело, как оно прижималось к нему, теплое от его близости... В паху начало предательски напрягаться, и он заерзал в кресле, сжимая челюсти, чтобы эту помеху отключить. Ему следует сделать здесь то, что надлежит, и уехать.

– Мисс Уайтейкер, нам все равно, покупать эту недвижимость у вас или у банка. Я готов передать наше предложение прямо сейчас, но с условием, что будут выполнены определенные ремонтные работы.

– Вы уже все здание осмотрели, Квин? – вставил Норткот.

– Кое-что... – неопределенно ответил Квин. – Достаточно, чтобы понять: нужно заняться крышей и наружной отделкой, окнами и... – он глянул ей прямо в глаза, – и лифтом.

Щеки Николь потемнели от прилива крови, и что-то неприятно сжало его сердце. Черт. Он не собирался обидеть или смутить ее.

– А если я не смогу... если я этого всего не сделаю? – тихо спросила она.

Квин перевернул лист в своей папке.

– Мы готовы предложить вам гораздо более низкую цену, учитывающую наши будущие расходы по сносу.

Том наклонился вперед:

– Сниженная цена не покроет вашего долга, Николь.

Квин с решительным видом захлопнул папку: психологический прием, который он уже применил успешно бесчисленное множество раз.

– Приведите все перечисленное выше в порядок, и мы заплатим достаточно, чтобы покрыть ваш заем. Конечно, никто нам не мешает предоставить банку забрать вашу развалину. – Его брови сдвинулись вместе, точно от боли, но он продолжал: – Тогда мы можем все это забыть – полностью и окончательно.

– Не понимаю. – Николь взглянула на Квина, потом повернулась к Тому. В глаза мне глядеть и то не в силах, понял Квин. Притворщица. – Зачем им ремонт, если они собираются, – она сглотнула, – снести все?

Прежде чем Норткот успел ответить, Квин небрежно пожал плечами.

– Мы хотим использовать все возможности.

Нужно продемонстрировать банку, что они постараются, чтобы заем был возвращен, но чем ниже цена, тем Дэн будет счастливее.

– А как насчет того, чего хочу я? – Дрожь в ее голосе задела его за живое.

– Вы хотите?.. – прищурился Квин.

– Чтобы «Морской ветерок» не был продан. Я не желаю, чтобы его снесли. И уж вовсе не желаю, чтобы он достался вам.

– Тогда почему вы не привели его в порядок?

Не отвечая, Николь беспокойно глянула в сторону Норткота. Что-то тут кроется неладное, подсказывало Квину чутье. Время играть жестко. И тут уж не этим двоим с ним равняться.

– Мне потребуется полностью ознакомиться с вашей бухгалтерией, со всеми документами по залогу и со страховыми полисами, – заявил он. – А также с планами расходов и выпуска по проводимой вами сейчас рекламной кампании. – На самом деле ему этого не было нужно, но он не собирался притворяться, что забыл, как из него сделали дурачка.

Николь открыла рот – правильный алый кружок. Квин мучился противоречивыми чувствами.

Она предназначена для него.

Ну да, конечно. Чего не бывает – и коровы летают. Каждый день приземляются в аэропорту Ла-Гвардиа.

– У вас нет никакого права требовать всего этого, – ответила она наконец, высокомерно задрав подбородок. – Я не дам вам никаких бумаг.

– Ну, если говорить конкретно, – Норткот поправил черепаховую оправу очков, поворачиваясь к Николь, – время для выкупа закладной уже просрочено вами, а покупатель имеет законное право все перечисленное увидеть. – Банкир хмуро покосился на Квина. – Я не думаю, что у вас была возможность по-настоящему оценить весь потенциал этого прекрасного владения. Почему бы вам не прогуляться по нему и не осмотреть во всех подробностях?

Квин украдкой глянул на Николь, перехватил ответный взгляд – беззвучная проскочившая между двоими искра. Больно. Проклятие. Как бы могло быть им хорошо вместе...

– Вам непременно надо все здесь обойти, – настаивал Норткот. – Мы тем временем соберем документы, которые вы спрашиваете. Все, кроме тех, которые касаются рекламной кампании. Этим занималась Николь одна. Ее собственное творение.

Последние слова угодили Квину в больное место. Ну почему? Тратить свое время, деньги, силы – и все для того, чтобы выставить его, Квина, идиотом?

Николь прихлопнула ладонями крышку стола.

– Подожди, Том. С какой это стати он считает, что может требовать мою закладную, и...

– Все эти бумаги, согласно закону, скопированы и предоставлены для обозрения публике, – вмешался Квин, прерывая ее. – Я могу попросту явиться в городскую администрацию и потребовать их – или же вы можете немного упростить это дело. В последнем случае, – мягко добавил он, – я скорее от вас отстану и вы сможете взять деньги. И сбежать.

Она резко повернула к нему голову, в глазах запылал огонь.

– Вы совсем не знаете меня.

– Мне и не нужно знать вас, чтобы вести с вами дела, мисс Уайтейкер.

Норткот поднялся на ноги и прокашлялся.

– Но вам следует знать информацию, относящуюся к делам недвижимости, и тут-то Николь понадобится. – Моментальная улыбка блеснула, не затронув его глаз. – Она поведет вас на крышу, на пляж – в общем, куда захотите.

– А что насчет лифта?

Норткот засмеялся.

– О, ей случалось забираться на него и пытаться самой привести в порядок проводку. Правильно, Ник?

Она тихо, почти неслышно вздохнула.

– Только в крайних случаях.

Том повернулся, чтобы уйти, и она начала было протестовать, но банкир предостерегающе поднял руку:

– Поверьте мне, Ник. Разве я когда давал вам плохой совет?

Квин усмехнулся. Банки всегда заботятся о собственных интересах. Так насколько же эти двое близки?

– Том, ну пожалуйста.

– У нас все больше гостей. Реклама уже работает. Все это может оказаться попросту ни к чему.

При напоминании о рекламе Квин ощетинился и встал.

– Я осмотрю недвижимость прямо сейчас.

Поворачиваясь, он поймал брошенный исподтишка ободряющий взгляд банкира клиенту. Что-то здесь не так.

Норткот закрыл за собой дверь, а Николь принялась собирать бумаги.

– Ладно, мистер Макграт, – произнесла она с изрядной дозой яда. – Пошли осматривать. Но я бы предпочла не заглядывать в лифт.

Он задержал взгляд на ее груди, перевел его ниже, на пышные бедра. Пусть она выбрала сегодня бесформенные тряпки, он знал, что скрывается за ними.

– Но я не собираюсь упускать ничего, мисс Уайтейкер. Особенно с тех пор, как ваш знаменитый лифт послужил вдохновителем столь успешной рекламы.

– Тогда мне надо переодеться.

Квин старался угадать, что она имеет в виду. Хочет опять привлечь его? Напоминает про синие кружева?

Взгляд Николь сохранял холод.

– У меня с собой джинсы. И вам тоже, может быть, лучше надеть что-то более подходящее. Тут кое-где довольно грязно.

– Не сомневаюсь. – Потянувшись к столу, он забрал с него свою папку, взглянул еще раз в глаза Николь.

Кто первым решит высказаться? Долго ли еще продолжать этот спектакль?

– Квин...

– Николь...

Они заговорили одновременно.

– Встретимся в вестибюле через четверть часа, сказала Ник. – Кончим с этим делом, и вы сможете уехать.

– Да, так будет лучше.


Стараясь успокоиться, Николь сделала глубокий вдох, но ее преследовал запах лосьона после бритья, который употреблял Мак...

То есть Квин Макграт.

Она отвернулась к окну, чтобы полюбоваться видом на залив. Непрошеные слезы обожгли глаза.

– Николь!

Она и не слышала, как в кабинет вошла Салли.

– Ой, солнышко, не плачь! – В одно мгновение Салли оказалась по другую сторону стола, баюкая Николь в объятиях. – Мы что-нибудь придумаем. Том мне сказал, что тянет время нарочно. Документы лежали у него в портфеле. Если тебе удастся убедить Макграта, что дом не в аварийном состоянии, его компания заплатит за него больше. И тогда денег хватит, чтобы погасить твой заем.

Николь кивнула. Она и сама успела сообразить, чем ей грозит появление здесь Квина Макграта.

– Ну же, Ник. Ты лучше всякого другого можешь показать этот дом лицом. Только подчеркивай все его преимущества, а Том постарается тормозить дело так долго, как только сможет.

Глядя в зеленые глаза Салли, Николь начала успокаиваться.

– Том как-то странно ведет себя, когда речь заходит о страховке. Почему он не хочет, чтобы я рассказала все начистоту?

– Не знаю, но Том стоит за нас. Так что делай, как он скажет.

– И что же я должна ему показывать?

– Придумай. Ты же можешь! – Салли подтолкнула Николь локтем в бок. – Еще три номера заказаны! Все три – парочки. Одна проводит медовый месяц и хотела получить домик. Но оба уже заняты.

Николь почувствовала воодушевление.

– На неделю я могу выселиться из своего номера. Когда эти молодожены приезжают?

– Через несколько дней. Я постараюсь найти для тебя помещение в главном здании. Это будет очень тебе неудобно?

– О чем разговор? За такие деньги? Да и все равно большая часть моего барахла валяется у тети Фредди на материке. Собрать одежду и кое-что из личных вещей я могу за пару часов. Жаль только утра, которое придется провести с этим... этим...

– Нахалом с толстым кошельком?

– Да. Именно с ним. Тошнит прямо от одной мысли.

– Ага, тошнит, – кивнула Салли. – Целых шесть футов тошнотворной мускулатуры, тошнотворные карие глаза, тошнотворная улыбка и уж совсем тошнотворная попка.

Николь улыбнулась Салли, но снять боль это не помогло.

– Знаешь, о вкусах не спорят.


Николь вышла из-за угла как раз рядом с пресловутым лифтом. Пожалуй, Макграт вообще решит не показываться – но нет, стоит тут во всей своей красе. Ношеные джинсы превосходно облегают узкие бедра, темно-синяя рубашка натянута широкими плечами...

Без единого слова он нажал кнопку вызова, и Николь почувствовала, как ее внутренности скручиваются в узел.

– Я хочу на воздух! – Она запаниковала. Он же не заставит ее опять входить туда?

Древние створки раскрылись. Квин придержал одну и жестом указал внутрь.

Николь услышала, как он входит в лифт позади нее. Двери, неожиданно превратившиеся в образец безукоризненного послушания, тут же закрылись.

Поворачиваться к нему она не стала.

– Знаете, – негромко проговорил он, – полагается стоять в лифте лицом к двери.

– Полагается также знать, кого ты сажаешь в лужу. Имя хотя бы.

Николь услышала, как за спиной фыркнули.

– Еще полагается называть себя после того, как ваш прелестный маленький задик спасли из дыры, в которой он застрял.

Она резко развернулась к нему.

– Я застряла не в дыре, а в люке кабины.

Квин стоял так близко, что чувствовалось исходящее от него тепло. Старательно избегая соприкосновения, она потянулась мимо него и нажала кнопку с цифрой «3». Лифт не двигался.

В нетерпении Николь подняла руку, чтобы снова ткнуть в ту же кнопку, но Квин перехватил ее за запястье.

– Зачем вы это сделали? Зачем использовали меня?

– Использовала вас?

– Для вашей рекламы. Вас беспокоили только собственные нужды. Так что почему бы не высмеять какого-то там нахала с толстым кошельком? Чтобы продвинуть вашу блестящую идею?

Лицо Николь вытянулось.

– Я не знала, что вы – Макграт от «Йоргенсена». Я же отменила тогдашнюю встречу.

– Это бы изменило что-нибудь?

– Смеетесь? Не слышали поговорку: «Ложишься спать с врагом – проснешься без головы»?

В глазах ее собеседника мелькнуло сомнение.

– Почему я ваш враг, Николь? Я принес вам билет для выезда из этой помойки, ваше избавление...

Стиснув зубы, Николь ткнула в оскорбителя обвиняющим пальцем.

– «Морской ветерок» – это мой дом, я здесь живу. Это – часть моего прошлого и все мое будущее. Может, он в плохом состоянии, но это не моя вина. Я не получила никакой страховки, Мак. Если бы у меня были эти деньги, я бы сделала новую крышу. Улучшила бы отделку номеров, поставила стекло, которое не разобьет ветер. Мои лестницы и перила перестали бы угрожать жизни и здоровью окружающих. И я бы уж точно привела в порядок этот чертов лифт. – Она нервно вздохнула и мысленно прокляла дрожь в своем голосе. – И я бы скорее продала душу черту, чем свой отель – наглому типу из Нью-Йорка, собирающемуся превратить его в очередной «конфетный дворец» безо всякой индивидуальности и лишенный истории.

Квин пристально глядел на нее.

– Николь, – мягко произнес он, – лифт так и не двигается.

Она хмуро взглянула на панель управления, начиная ощущать первые признаки паники. «Мак» принялся нажимать на кнопки, что ни к чему не привело.

– У вас есть телефон? – спросила она.

– Оставил в комнате. После нашей встречи у меня начался отпуск, и я...

– Отпуск?

– Ну да. – Он опять скрестил руки. Боже, избавь от этого наклона головы! – Я запланировал отдохнуть недельку. Но не волнуйтесь, я переберусь куда-нибудь.

Свое разочарование Николь старалась не показывать. Ни дохода, ни интересных возможностей...

– Итак? – усмехнулся он. – Ударим по дверям?

– Лучше поднимите меня наверх, – ответила Николь, показывая на потолок кабины. – Обычно мне удавалось запустить его.

Голодный взгляд переместился вниз по ее джинсам.

– Полностью одетой? Не похоже на вас.

Желание начало грызть Николь изнутри. Как смеет это несчастное тело предавать ее!

Скорее сунуть руки в карманы, или он заметит, как они дрожат.

– Не могли бы вы забыть тот случай и позволить мне вытащить нас из этого неприятного положения?

– Так и сделаю. – Квин помрачнел. – Сразу же, как вы снимете то объявление, Николь.

Она качнула головой, исполненная решимости противостоять Макграту и странно счастливая тем, что может ему досадить.

– Нет.

– Снимите. Такая гадость.

– Вам оно не нравится, потому что от него есть толк. А если я смогу извлекать доход из гостиницы, вы ее не купите.

Он запустил пальцы в свои волосы и взъерошил их.

– Мне не нравится ваше объявление потому, что оно издевается над тем, что между нами произошло.

Он серьезно? Ощущение было совершенно новым, и она не стала тратить время, чтобы проанализировать его.

– Я бы скорее подумала, что оно льстит вашему мужскому самолюбию. Можно напыжиться, точно павлин, за которым гоняются самки.

– Значит, счет равен.

– Какой еще счет?

– Похоже, вы совсем меня не знаете.

Ее ноги подогнулись, и она потянулась к стенке, чтобы опереться о нее. Одним неуловимым движением она сбросила сандалии, зацепив их за задники.

– Что вы делаете?

– Снимаю обувь, чтобы не повредить ваши руки, когда встану на них и полезу наверх. – Она сцепила пальцы рук, образовав из них подобие стремени. – Сделайте так.

Он послушался. Положив ладони ему на плечи, она подняла ногу и оперлась на его сцепленные руки. Мгновение спустя она уже схватилась за ручку люка. Квин пошатнулся, и она взвизгнула, сваливаясь на него.

Он поймал ее за бедра, держа так, что талия приходилась чуть выше уровня глаз.

– Сладкая моя, тебе лучше поскорей забираться туда. – Голос звучал хрипловато, низко. – А то как бы мне не пришлось показывать, что я умею делать с зубами и застежкой-молнией.

Ник втянула себя в отверстие, где неустойчиво удержалась, сидя боком. Затем наклонилась, добираясь до капризного, то и дело вылезающего из гнезда кабеля. Рука Макграта заскользила вокруг ее бедра.

– Квин... – строго начала она. Впрочем, волнение настолько перехватило ей горло, что вместо строгости прозвучала мольба. – Зачем вы это делаете?

Он тихонько хихикнул.

– Но я же не хочу, чтобы вы ушиблись.

Ну и враль. Хочет, чтобы я упала. Прямо в его руки.

Мысль вызвала в ней желание. Хорошо еще, что у женщин это проявляется не так явно, как у мужчин. Как греют его пальцы сквозь грубую ткань, как они сильны! И как легко сейчас соскользнуть... и обвить его ногами...

Николь принудила себя дотянуться до кабеля, но вытянутые руки все еще на целый фут не доставали до перекрученной черной резины.

– Почти достала. – И кто теперь врет?

Он потихоньку передвигал пальцы, коварно перебираясь по ее бедру все выше. Прочистил горло:

– Я тоже.

Закрыв глаза, девушка задержала дыхание и дернулась по направлению к проводу.

А что это такое он умеет делать с зубами и молнией?

Господи! Эта экскурсия по владениям ей дорого достанется.


Загрузка...