Уральская Гиперборея

Шамбала — один из символических коррелятов Золотого века. Санскритское слово shambhalaозначает «место покоя, безмятежного существования» (то есть, по существу, — «счастья»). В Европе и Америке данная мифологема стала популярной сравнительно недавно благодаря неимоверной активности оккультистов и рерихианцев. Хотя, как уже упоминалось выше, еще в 1626 году португальский миссионер-иезуит Жуан Кабрал рассказывал о Шамбале в письме на имя римского папы.

Недосягаемой мечтой представлялось таинственное убежище мудрецов и волхвов и алтайским староверам, называвшим Страну счастья и высшей мудрости Беловодьем. На их представления и наводки в определении маршрута одной из целей (точнее — тайных подцелей) своего путешествия ориентировался и Николай Рерих. (Недаром изданный неоднократно и литературно обработанный дневник его так и называется «Алтай — Гималаи».) Испокон веков старики рассказывали про то, что в далеких странах, за великими озерами, за горами высокими находится священное место, где процветает справедливость. Там живет Высшее знание и Высшая мудрость на спасение всего будущего человечества.

«Трудный путь, — говаривали хранители сакрального знания, — но коли не затеряешься, то придешь к соленым озерам — самому опасному месту. Много людей уже погибло в них, но коли выбрать правильное время, то удастся пройти и эти болота. Когда же дойдешь до гор Богогорше, от них пойдет еще труднее дорога. Коли осилить ее, придешь в Кокуши. А затем надо брать путь через самый Ергор, к самой снежной стране, а за самыми высокими горами будет священная долина. Там оно и есть, самое Беловодье. Коли душа готова достичь этого места через все погибельные опасности, тогда примут ее жители Беловодья. Ежели найдут и самого странника годным, могут даже позволить ему с ними остаться. Но это редко случается. Много народу шло в Беловодье. Наши деды тоже ходили. Пропадали по три года и дошли до святого места. Только не было им позволено остаться там, и пришлось вернуться. Много чудес они говорили об этом месте. А еще больше чудес не позволено им было сказать».

Через это «не позволено им было сказать» прошли многие русские люди — искавшие и нашедшие. На Севере и на Юге. На Западе и на Востоке. Среди них был и сам Николай Рерих, который написал несколько впечатляющих полотен на тему Шамбалы. «Шамбала» — санскритская вокализация названия загадочной страны. По-тибетски оно произносится с одним дополнительным звуком в середине слова — «Шамбхала». Однако последнее написание используется только в специальной литературе.

Шамбала одновременно — и высший символ, и высшая реальность. Как символ она олицетворяет духовное могущество и процветание древней северной Прародины, страны счастья и благоденствия, которую европейская традиция отождествляет с Гипербореей. Многие искали таинственную страну. Среди упорных искателей и знаменитый наш путешественник — Николай Михайлович Пржевальский (1839–1888). Причем он придерживался откровенно северной версии, сближая Шамбалу в первую очередь со Страной счастья. Среди собственноручных записей Пржевальского сохранилась и такая: «<…> Очень интересная легенда касается Шамбалы — острова, расположенного на краю Северного моря (выделено мной. — В.Д.). Там множество золота, а пшеница достигает удивительной высоты. В этой стране неизвестна бедность; действительно, молоко и мед текут в этой стране».^{166}

А вот как объяснял Николаю Рериху северную, восходящую к полярной горе Меру, символику Шамбалы, с одной стороны, и ее земную конкретику — с другой один из тибетских лам:

«Великая Шамбала находится далеко за океаном. Это могущественное небесное владение. Она не имеет ничего общего с нашей землей. Как и зачем вы, земные люди, интересуетесь ею? Лишь в некоторых местах, на Крайнем Севере(выделено мной. — В.Д.), вы можете различить сияющие лучи Шамбалы. <…> Мы знаем рассказы одного бурятского ламы, как его сопровождали через очень узкий тайный проход. Мы знаем, как другой посетитель видел караван горцев, везущих соль с озер, расположенных на самой границе Шамбалы. Более того, мы сами видели белый пограничный столб, один из трех постов Шамбалы. Поэтому не говори мне только о небесной Шамбале, но говори и о земной; потому что ты, так же, как и я, знаешь, что земная Шамбала связана с небесной. И именно в этом месте объединяются два мира».^{167}

Судя по всему, сам Николай Константинович, а также его жена и вдохновительница — Елена Ивановна как никто приблизились к разгадке древней тайны Шамбалы. Но, связанные обетом молчания, поведать об этом они смогли лишь в символической и иносказательной форме. Шамбала — это не только Обитель Света и сакральное место на недоступной для непосвященных карте. Шамбала — это еще и философия, причем непосредственно вытекающая из великого учения Востока Калачакры.

Само понятие «калачакра» означает «колесо времени». По преданию, это учение было передано царю Шамбалы самим Буддой. Но мало кто сомневается, что главные элементы самой философии сформировались задолго до возникновения буддизма и берут свое начало на Севере. В соответствии с философской доктриной Калачакры, всё в мире — от Вселенной до человека — развивается циклично. Всё рано или поздно повторяется, и если когда-то на смену матриархату пришел патриархат, то нынче они, похоже, вновь сменяют друг друга. И действуют тут не какие-то абстрактные социологические схемы, а глубинные космические закономерности: Мужское и Женское начала коренятся в самой структуре Природы и Социума, обусловливая циклические процессы и смену одних явлений другими.

В знаменитом буддийском трактате «Калачакра-тантра» излагается концепция неразрывного единства Макро— и Микрокосма — Вселенной и Человека. Человек — это малая Вселенная, способная, однако, оказывать воздействие и на большую. Это совершается как в творческом и боговдохновенном, так и в любовном экстазе. Существует известная визуализация данного акта, олицетворяющая соитие Женского и Мужского начал или же соответствующих ипостасей бесконечного времени. На этом рисунке, существующем во множестве вариантов, 24рукий мужчина страстно обнимает свою 8рукую партнершу; при этом в каждой руке заключен конкретный предмет с совершенно определенным смыслом.

Истоки этого учения или хотя бы хоть какие-нибудь следы, приводящие к данным истокам, пытался отыскать на Севере, в центре Русской Лапландии, А. В. Барченко. Как и Рерих, он представлял древнюю духовную традицию в виде единой и неразрывной цепи, начало которой — на Севере, а конец — в Тибете и Гималаях. «Калачакра» — санскритское слово. По-тибетски «колесо времени» — «дюнхор»; философский и эзотерический смысл тот же самый. Судьбу и будущность именно данной доктрины обсуждал с известнейшим бурятским ученым-этнографом Г. Ц. Цыбиковым (1873–1930), первым россиянином, еще в начале века проникшим в Тибет под видом ламы-паломника. Переписка Барченко с Цыбиковым чудом сохранилась в Государственном архиве в Улан-Удэ.

Из письма А. В. Барченко проф. Г. Ц. Цыбикову 24 марта 1927 г.

«<…> Глубокое раздумье привело меня к убеждению, что в марксизме человечество имеет начало именно такого мирового движения, которое должно привести человечество к тому великому столкновению цивилизаций, которое выражено в древнейших преданиях всех народов восточных. У ламаистов — в легенде о Шамбалийской войне. У мусульман — в легенде о приходе махди из Джаммбулая. У христиан и иудеев — в легенде пророка Иезекииля о великой последней войне между Севером и народом праведных, собранным из всех народов, живущих на вершине земли, — каковое описание явно отвечает той же Шамбале.

Это убеждение мое нашло себе подтверждение, когда я встретился с русскими, тайно хранившими в Костромской губернии Традицию Дюн-Хор. (В оригинале слово написано по-тибетски. — В.Д.). Эти люди значительно старше меня по возрасту и, насколько я могу оценить, более меня компетентные в самой Универсальной науке и в оценке современного международного положения. Выйдя из костромских лесов в форме простых юродивых (нищих), якобы безвредных помешанных, они проникли в Москву и отыскали меня <…> Посланный от этих людей под видом сумасшедшего произносил на площадях проповеди, которых никто не понимал, и привлекал внимание людей странным костюмом и идеограммами, которые он с собой носил. <…> Этого посланного — крестьянина Михаила Круглова — несколько раз арестовывали, сажали в ГПУ, в сумасшедшие дома. Наконец пришли к заключению, что он не помешанный, но безвредный. Отпустили его на волю и больше не преследуют. В конце концов, с его идеограммами случайно встретился в Москве и я, который мог читать и понимать их значение.

Таким образом, установилась связь моя с русскими, владеющими русской ветвью Традиции (Дюн-Хор). Когда я, опираясь лишь на общий совет одного южного монгола, <…> решился самостоятельно открыть перед наиболее глубокими идейными и бескорыстными государственными деятелями большевизма (имеются в виду прежде всего Ф. Э. Дзержинский и Г. В. Чичерин. — В.Д.) тайн (Дюн-Хор), то при первой же моей попытке в этом направлении меня поддержали совершенно неизвестные мне до того времени хранители древнейшей русской ветви Традиции (Дюн-Хор). Они постепенно углубляли мои знания, расширяли мой кругозор. А в нынешнем году <…> формально приняли меня в свою среду <…>».^{168}

Опять возникает таинственная линия: Россия — Тибет — Гималаи. Основная же цель обстоятельного обращения Барченко к Цыбикову — объединение духовных усилий всех носителей изначальной Традиции и древнего Универсального знания. В качестве первого шага для того Барченко предлагал организовать на территории России встречу представителей русского, бурятского, калмыцкого, монгольского, китайского, тибетского, уйгурского и ряда других народов, прежде всего из тогда еще единой Британской Индии, а также Афганистана^{169}. К сожалению, замысел остался неосуществленным: в 1930 году умирает Цыбиков, а Барченко переходит на работу в НКВД, где до самого своего ареста возглавляет сверхсекретную лабораторию, связанную с изучением воздействия физических полей на психику людей. После его расстрела в недрах службы безопасности навсегда исчезла 2томная работа Барченко по методике воздействия объемного энергополя на сознание человека, написанная в тюремной камере.

Кроме того, в процитированном выше отрывке содержатся совершенно поразительные факты! Барченко (и не он один — существовало целое сообщество хранителей древнего знания) имел, читал и понимал древнейшие тексты, написанные «идеографическим» письмом. Более того, похоже, что сохранились фотографии данных текстов. Быть может, они и есть тот заветный ключик, который отомкнет двери в такие тайники седой старины, о каких еще вчера даже не смело мечтать самое необузданное воображение. Не менее удивительно, что одна из общин хранителей древнего Универсального знания преспокойно жила в глухих лесах и тайных убежищах (скитах) Костромской губернии. Кто же они такие? Что с ними стало? И главное — осталось ли что-нибудь от них?

Но в письме Барченко к Цыбикову говорится еще о великой Шамбалийской войне. Начиная с 1924 года одна за другой в печати стали появляться работы известной французской путешественницы и исследовательницы культуры Востока Александры Давид-Неэль. Она только что вернулась из захватывающей поездки в Тибет, где ей удалось встретиться с самим Далай-ламой. Впечатления о почти невероятном путешествии и воистину фантастических встречах смелая француженка изложила в путевом дневнике «Путешествие парижанки в Лхасу: Пешком из Китая в Индию через Тибет под видом нищих паломников», а также в знаменитой книге «Мистики и маги Тибета», неоднократно издававшихся, в том числе и на русском языке.

Барченко, однако, имел в виду другую статью, которая называлась «Будущий герой Севера». Вот о ней-то и пойдет речь. Кто же он такой — будущий герой Севера? На Востоке его знает каждый! Да и в России, почитай, тоже. Это — знаменитый эпический богатырь Гэсэр-хан, главный герой и персонаж тибетской, монгольской, уйгурской, бурятской, тувинской и алтайской мифологий. «Гэсэриада» — один из величайших и обширнейших эпосов всех времен и народов. На протяжении тысячелетий каждый народ уточнял свое понимание этого древнейшего образа и его эпического жития, опирающегося в своем окончательном виде на буддийские традиции. Между тем нет сомнения в том, что корни сказаний о Гэсэре уходят в гиперборейскую старину. В любом тексте эпоса содержится множество соответствующих реминисценций. Они тесно переплетаются с проблематикой бажовских мифов, избранных главной темой настоящего исследования. В основу нижеследующих экскурсов и гипотез взята бурятская версия — одна из наиболее полных и наиболее близкая российскому читателю, поскольку неоднократно переводилась и переиздавалась на русском языке.

Безвестные хранители сакрального текста, передовавшие его от поколения к поколению, не скрывали, что все описанное в великой эпической поэме происходило в незапамятные времена —

В мире, где живут и действуют герои «Гэсэриады», царит Золотой век, народ благоденствует, не зная горя и болезней:

Стоит ли удивляться после всего сказанного, что ряд исследователей находят общие точки соприкосновения между сказаниями о Гэсэре и древнейшими переднеазиатскими языками в целом и шумерийским, в частности^{172}. Как всякий великий герой, Гэсэр принадлежит не только прошлому, но и будущему. Об этом, собственно, и писала Давид-Неэль, отмечавшая, что Гэсэр-хан — это герой, новое воплощение которого произойдет в северной Шамбале. Там он объединит своих сотрудников и вождей, сопровождавших его в прошлой жизни. Они все также воплотятся в Шамбале, куда их привлечет таинственная мощь их Владыки или те таинственные голоса, которые слышимы лишь посвященными.

В обширнейших сказаниях Гэсэр ведет нескончаемые битвы с силами зла, большая часть которых связана с Севером. Сам Гэсэр небесно-божественного происхождения. Его отец — главное небесное божество монголо-маньчжуро-тибетско-бурятско-алтайско-тувинского пантеона — Хормуста, мать — Дочь Солнца (к тому же еще и тесть — Морской царь). В конечном счете, в соответствии с буддийскими представлениями о перевоплощениях, Гэсэр — земная ипостась верховного небесного владыки. Корневая основа архаичного имени Хормуста та же, что и у древнерусского Солнцебога Хорса или древнеегипетского Хора. И всё это конечно же лишний раз доказывает общность происхождения языков и культур евразийских и прочих народов. Но само имя Хормуста-тенгри — исключительно монгольская огласовка. В других языках оно звучит по-разному: Хурмас, Хюрмас (Тюрмас, Хирмус, Хирмас, Хёрмос) (бурят.), Курбусту (тувинск.), Курбустан (алтайск.), Хормусда (маньчжурск), Хурмазта (согдийск.). И все они (согласно ламаистской версии) по функциям своим и происхождению сопрягаются с индийским Индрой и Вселенской полярной горой Меру, где и пребывает владыка небесного пантеона.

Верховный Отец направляет одного из своих сыновей — Гэсэра — на землю, дабы после перевоплощения и принятия человеческого облика он сделался могучим богатырем-батыром, заступником и покровителем рода человеческого. Небесное воинство Гэсэра — его 33 бесстрашных соратников-батыров, всегда готовых прийти на помощь своему повелителю. Между прочим, русские 33 богатыря, те самые, что «в чешуе как жар горя» — именно отсюда (в том смысле, конечно, что и Гэсэровы батыры, и русские фольклорные витязи — из общего источника). Гэсэр — не только гарант выживания и благоденствия человечества, на которое непрерывно покушаются черные демонические силы, но и провозвестник грядущего Золотого века, последний же однозначно в представлении людей был связан с Северной Шамбалой. Об этом свидетельствует и легендарный указ Гэсэра, который бережно переписывают и передают из поколения в поколение тибетские ламы:

Указ Гэсэр-хана

«У Меня много сокровищ, но могу дать их Моему народу лишь в назначенный срок. Когда воинство Северной Шамбалы принесет копие спасения, тогда открою горные тайники и разделите с воинством Мои сокровища поровну и живите в справедливости. Тому Моему Указу скоро поспеть над всеми пустынями. Когда золото Мое было развеяно ветрами, положил срок, когда люди Северной Шамбалы придут собирать Мое Имущество. Тогда заготовит Мой народ мешки для богатства, и каждому дам справедливую долю. <…> Можно найти песок золотой, можно найти драгоценные камни, но истинное богатство придет лишь с людьми Северной Шамбалы, когда придет время послать их. Так заповедано».^{173}

Как и в «Калевале», многие битвы эпоса о Гэсэре происходят на Крайнем Севере. Особенно жестоким и непримиримым было противостояние с «северным воинством» — так называемыми шарагольскими ханами. Даже буряты именуют их по-разному: еще и шараблинские или шарайдайские. В тибетских же сказаниях о Гэсэре его главные соперники зовутся совсем по-другому, зато весьма показательно — хоры (и снова мы сталкиваемся с северным «солнечным» корнем «хор»). О перипетиях длительного и бескомпромиссного соперничества читатель может узнать, прочитав эпос целиком. Здесь же достаточно будет сказать, что враги-шараголы были теснейшим образом связаны с Севером и владели техникой полета, что вновь нас возвращает к «крылатой» гиперборейской теме.

И на вооружении шараголов были не какие-то там крылья из птичьих перьев, а самый что ни на есть «взаправдашний» металлический самолет. Хотя и именовался он по старинке — «железная птица» (кстати, современные военные самолеты тоже называют «стальными птицами», хотя собственно стали в современном самолете меньше всего), но был сделан целиком из разных металлов:

Характерно, что три главных шарагольских хана олицетворяют здесь три основные расы человечества — белую, желтую и черную. Шарголинская птица-самолет тоже вернулась на Север, но только после того как ее повредила стрелой и чуть не сбила насмерть третья жена Гэсэра — Алма-Мэргэн (муж в это время был далеко, на охоте). Кстати, стрела, которая поразила железную Птицу зла, как она описывается в бурятском эпосе, скорее, напоминает современную противовоздушную ракету:

Поврежденной птице-самолету потребовался трехгодичный ремонт. Для чего она удалилась к «скованному тяжелыми льдами» Ледовитому океану, на свою исконную базу на Крайнем Севере, в царство вечного холода и полярной ночи, «где лежит во тьме ледяной простор, // где трещит во мгле костяной мороз» и «где, как горы, ледяные торчат торосы»:

Однако рукотворное летающее детище оказалось «джинном, выпущенным из бутылки»: шарголинцы забеспокоились, что, оправившись от удара, «железная птица» расправится с собственными создателями. А потому сговорились ее уничтожить. Это им без труда удалось. Особый же интерес представляют полярные реалии, которые при этом описываются:

Герои «Гэсэра» — небожители и богатыри — немыслимы без непрестанных превращений и оборотничества. Этими чудесными способностями в одинаковой степени наделены как положительные герои (Гэсэр и его окружение), так и бесчисленные силы зла, противодействующие народному заступнику. С помощью шаманской магии и колдовства в осла превращается и сам Гэсэр-хан. Данный эпизод позволил даже замечательному этнографу и путешественнику, знатоку и толкователю «Гэсэриады» Григорию Николаевичу Потанину (1835–1920) провести параллель между русской былиной о Добрыне Никитиче (эпизод его обращения с помощью колдовства в тура) и соответствующим монгольским сказанием о Гэсэре. Эту мысль можно продолжить и дальше. Как уже было выше и неоднократно сказано: мотив мирового фольклора об оборотничестве однозначно прослеживается на Урале и, в частности, в бажовских сказах.

Буддийсие представления о Подземном царстве связаны с наказанием грешников в аду. Но и сюда проник не знающий преград Гэсэр, дабы вырвать из когтей злокозненных демонов и вернуть в мир живых свою любимую мать. Для этого Гэсэру пришлось превратиться в волшебную птицу Гаруду и пленить самого князя тьмы Эрлик-хана, в царстве которого есть всё: богатство, счастье, наслаждение, удовольствие, радость, страдание, слезы, веселье, смех, музыка, пение, сказки, пляски. И праведная душа может выбрать всё, что ей нравится. Если же Эрлик-хан посчитает, что душа этого достойна, то он даст ей любимое занятие. Судит он не только людей, но и животных, так как души всех живых существ одинаковы. Под землей находится 18 тама (адов), и в каждом из них Эрлик-хан имеет по 100 000 слуг, которые приводят в исполнение его приговоры.

Наиболее подробно о путешествии Гэсэра в Подземный мир рассказано в монгольской версии «Гэсэриады»:

«Тогда Гесер спускается на землю, обернувшись царственной птицей — Гаруди. А спустившись, направляется он к царю ада, Эрлик-хану. Хочет войти, но оказывается, крепко заперты врата восемнадцати адов.

— Отворите! — Не отворяют.

Тогда он разбивает адские врата и входит. Стал расспрашивать привратников восемнадцати адов, но ничего от них не добился.

Тогда, оставаясь у ворот ада, Гесер наслал на Эрлик-хана домового, душить его во сне. Но оказалось, что душой Эрлик-хана была мышь. Распознал это Гесер и обращает свою душу в хорька. Поставил он у входа в дымник свою золотую петлю, вместе с хорьком; а сверх дымника наставил свою серебряную петлю. Он рассчитал, что если мышь полезет снизу, то попадет в золотую западню и не вырвется; а если полезет сверху — угодит в серебряную ловушку, и ей не уйти.

Таким-то способом Гесер и поймал Эрлик-хана.

Связал его по рукам и припугнул своим железным посохом в девяносто девять звеньев.

— Сейчас же говори и показывай, где душа моей матушки? <…>

— Да она, должно быть, и сейчас находится вон там, в полынях, бросился Гесер. Смотрит, и оказывается, мать его здесь… Так Гесер разыскал душу своей матери и взял ее. Старика же он убил. Перебил и всех привратников восемнадцати адов. И сказал Гесер плененному им Эрлик-хану:

— Раз ты самовольно заточил в аду мою мать, то значит и всех-то смертных ты заточаешь в ад и правдой и кривдой!

— Видом я того не видывал, слухом я того не слыхивал! А если б и знал, то за что же заточил бы в ад твою мать?».^{178}

Монгольская версия получила широкое распространение также в Китае, где эпические образы и сюжеты оказались совмещенными с традиционными для этой страны драконами — властителями миров и стихий (рис. 69). Впрочем, на свою причастность к змеиному роду указывал сам Гэсэр, находясь еще в утробе матери, зачавшей сына чудесным образом:

«Возрождаюсь я, Гэсэр-Гарбо-Донруб. Верхняя часть моего тела исполнена признаков будд, десяти стран света, средняя — десяти великих тэнгриев, нижняя — великих царей драконов. А возродившись, буду я милостливым и премудрым Гэсэр-ханом <…>».^{179}

Отцом же Гэсэра стал сам Хормуста (в бурятской огласовке Хан Хурмас), тайно проникший под одеяло к Дочери Солнца (обращенной по воле богов в старуху) под видом горностая:

Превращения, сплошные превращения — почти такие же, как в бажовских сказах.

Итак, всё замыкается на Севере. Потому что именно здесь когда-то и возникла сама возможность будущего единения многих, на первый взгляд никак не связанных между собой феноменов. Недаром Николай Рерих связывал сакральную восточную мифологему Шамбалы с «многим из цикла “Гэсэриады”», а также с Беловодьем, западноевропейским Граалем, русским Китежем и другими закодированными символами прошлого и настоящего.

Сказанное — не домыслы и не натяжка. Дело в том, что позднейшая концепция Шамбалы — всего лишь понятийная трансформация древнейших северных представлений о Белом острове Шветадвипа, что находится посреди (или вблизи) Молочного (то есть Ледовитого) океана и сопряжен с полярной горой Меру. Это и есть та самая Страна Счастья, где царил Золотой век. Между прочим, в акватории Ледовитого океана до сих пор значатся два острова под названием Белый: один входит в состав Шпицбергена, другой расположен вблизи устья Оби. Это дает основание некоторым авторам (А. И. Асов) привязывать данные географические точки (которые на самом деле обозначают исчезнувшие под водой обширные территории) к Беловодью и Гиперборее. Нелишне, однако, напомнить и о существовании в северной акватории еще одной «белой воды» — Белого моря.

По позднеантичным представлениям, остров, где пребывают души умерших героев, также именуется Белым. По своему первичному смыслу и предназначению он не мог быть не чем иным, кроме как одним из Островов Блаженных. Но из-за утраты эллинами былых географических знаний местонахождение острова впоследствии переместилось из района Крайнего Севера в Северное Причерноморье. Здесь на одном из прибрежных островов, носящих название Белый, действительно когда-то находился храм, воздвигнутый в честь Ахилла. Считалось, что именно сюда переместилась после смерти его душа, где она слилась с душою Елены: главная виновница Троянской войны стала загробной супругой Пелеева сына.

Существует также известное и очень популярное в прошлом на Руси начиная с конца XV века предание о том, что Александр Македонский после завоевания Индии и общения с тамошними мудрецами вовсе не повернул назад, а с небольшим отрядом устремился к Северу, дабы достичь райского Белого Острова и выведать там тайну бессмертия. Двигаться пришлось до самого края земли, через царство долгой (читай — полярной) ночи, где жили разные «дивьи люди» (которые уже упоминались выше), переваливать через высокие горы, «иже холми Севернии зовутся», как сказано в древнерусском тексте переводного романа «Александрия» — о самом знаменитом в древности завоевателе мира:

«Александр со своим войском некоего малого острова достиг, высокого весьма. И, взойдя на него, статую свою из золота на столпе высоком поставил, держащую меч в правой руке, которым указывала она на Македонские острова. Оттуда дошел с войском своим и, пройдя шесть дней, некоего места достиг. Гора высокая была тут, и к той горе человек привязан был железными цепями, очень высокий, тысяча саженей в высоту и двести саженей в ширину. Видя его, Александр удивился, и не смели они к нему подойти. И плакал тот человек — четыре дня голос его еще слышали. И, к другой огромной горе придя, жену огромную нашли, цепями привязанную, тысячей саженей в длину и двести саженей в ширину; и змей большой (здесь и далее выделено мной. — В.Д.) о ногу ее обвился, за уста держал ее, говорить не давая. Пройдя восемь дней, озеро увидели и много змей в нем было. <…>».^{181}

Согласитесь, что реалии «Александрии» очень напоминают антураж бажовских сказов с их золотоносными горами и большим змеем (Великим Полозом)? В русских фольклорных преданиях также живет память и о «дивьих народах», обитающих под землей на краю света. Известны разные версии этой легенды, одна даже вошла в канонический Сборник сказок Афанасьева, хотя к сказке в собственном смысле данного слова имеет отношение самое незначительное. В народном сознании древний сюжет о подземных жителях смешался с библейскими «Гогами и Магогами» и Александром Македонским: он-то якобы и загнал свирепых ворогов в глубь земли. Но они живы до сих пор и вырвутся на свободу перед самой кончиной мира.

Достигнув берегов Ледовитого океана, Александр переправился на заветный остров, именуемый также Макарийским, что в переводе с греческого означает Блаженный (и следовательно, полностью соответствует сведениям античных авторов об островах Блаженных, где жили титаны и царил Золотой век). Герой древнерусского повествования также нашел здесь подлинный рай:

«Видев же во отоце (на острове. — В.Д.) том древа высока зело, красна, овошми украшена, едина зряху. Друзии же цветяху, инии презреваху, плода же их множество на земле лежаху. Птицы же краснии на древех различными сладкими песни пояху. Под листвием же древ тех людие лежаху и источницы сладкими ис корении тех древ течаху».^{182}

Но сладкие источники и молочные реки с кисельными берегами царя Македонского нисколько не соблазнили, ему нужно было одно — эликсир бессмертия, чтобы навеки остаться владыкой Вселенной. Побывав в Солнечном городе с медными башнями и крышами, Александр наконец нашел источник вечной молодости, который представлял собой целое озеро: сушеная рыба, брошенная туда, тотчас же ожила и начала плавать. Но столь желанного бессмертия царь Македонии и всего мира, как известно, не обрел. Судьбой ему было предначертано иное: умереть в возрасте 33 лет и навсегда остаться молодым в памяти последующих поколений.

Уходя с берегов Ледовитого океана и оставляя за спиной Белый остров — Шветадвипу, Александр Македонский успел сочинить и оставить на сохранение жалованную грамоту всему роду славян (или мосхов — так сказано в одном из вариантов дошедшего текста) о незыблемых привилегиях на веки вечные. Грамота сия переписывалась и приводилась бессчетное количество раз в русских хронографах и летописцах, где по-разному поминается и Ледовитый океан: и «полунощное окиянское Ледовитое море», и «море полночное великое Окиан Ледовитый» и т. п. Ниже, однако, приводится — в силу большей компактности и внятности — перевод, заимствованный из прижизненного издания «Хроники всего мира» (1551) Марцина Бельского:

«Мы, Александр, сын верховного Бога Юпитера на небе и Филиппа, короля Македонского на земле, Повелитель мира от восхода до захода Солнца и от полудня до полночи, покоритель Мидийского и Персидского королевства, Греческих, Сирийских и Вавилонских и т. д. Просвещенному роду славянскому и его языку милость, мир, уважение и приветствие от нас и от наших преемников в управлении миром после нас. Так как вы всегда были с нами в верности искренни, в бою надежны и храбры и всегда безустанны были, мы жалуем и свободно даем вам навечно все земли от полунощного моря великого Ледовитого океана до Итальянского скалистого южного моря, дабы в этих землях никто не смел поселяться или обосновываться, но только род ваш, и если бы кто-нибудь из посторонних был здесь обнаружен, то станет вашим крепостным или прислужником со своим потомством навеки. <…>»^{183}

«Шветадвипа» — чисто древнеиндийский топоним, хотя санскритская лексема «швета» по смыслу и звучанию тождественна русскому слову и понятию «свет». Шветадвипа так и переводится — Страна (Остров) Света. После расщепления некогда единой индоарийской этнической и культурно-языковой общности сложились самостоятельные мифологемы, соответствовавшие, однако, первоначальному «полярному смыслу». У русских это — Беловодье. У древних греков и римлян — Острова Блаженных, что расположены «за Бореем — Северным ветром», то есть в северной части Океана, который, по античным представлениям, являлся бескрайней рекой, опоясавшей Землю. Острова Блаженных — Твердыня Крона и Царство Света (Шветадвипа, кстати, тоже иногда именуется Твердыня Света), где, согласно Пиндару, «под солнцем вечно дни — как ночи и ночи — как дни»:

Радаманф (Радамант), сын Зевса и Европы, — один из судей, решающих, кого допустить или не допустить после смерти в Северный рай, так как, согласно позднейшим представлениям, Острова Блаженных сделались еще и прибежищем душ умерших. Более того, Блаженные острова стали еще ассоциироваться и с Подземным царством Аида, где, несмотря на вселявший живым ужас, продолжали действовать законы справедливости: в Подземный счастливый мир попадали души только достойных людей, которые устанавливали между собой естественную гармонию. Слово «острова» не должно вводить в заблуждение, ибо в античную эпоху островом считался отнюдь не только изолированный участок суши на море, реке или озере, но и более-менее обширные материковые территории, если их границами служили реки (так, древнее внутриконтинентальное государство Мероэ именно по данной причине считалось островом).

То, что царство Аида находится не где-нибудь, а далеко на Севере, видно из Гомеровой «Одиссеи». Встреча главного героя поэмы с душами умерших происходит в царстве полярной ночи. Ее описание носит явно вставной характер, так как нарушает все мыслимые и немыслимые маршруты хитроумного грека из Троады к родной Итаке. Попробуйте-ка сегодня проплыть из Турции в Грецию через Заполярье, где, как описывает Гомер, царит долгая ночь. А ведь именно такой немыслимый «крюк» пришлось проделать мужу Пенелопы, чтобы спустя почти десять лет попасть наконец в объятия супруги. Для общения с потусторонним миром Одиссею не пришлось спускаться ни в какие подземелья. Чтобы вызвать для разговора души умерших, нужно, оказывается, выкопать яму — длиной и шириной в локоть (но не где попало, а на краю земли и побережья океана, надо полагать Ледовитого), совершить возлияние медом, вином и водой, а спустя некоторое время принести в жертву бесплодную корову и черного барана. Вот души и слетятся из-под земли как мухи на сладкое. Детали эти вообще-то не очень существенны для рассматриваемой темы. Важно одно — всё описываемое происходит на Севере.

Другое название Страны загробного блаженства и счастья, перекочевавшее в средневековую, а затем и в современную культуру, — Элизиум, или Елисейские поля. На фундаменте этих архаичных представлений, в конечном счете, сформировалось и христианское понятие рая. Но вначале был северный остров — Шветадвипа. «Рамаяна» — великий индийский эпос, переполненный полярными реминисценциями, так описывает блаженный край, где живут люди, не ведающие ни бед, ни забот: «Здесь находится великий Белый Остров (Шветадвипа) вблизи Млечного (Ледовитого) океана (Кширода), где обитают великие, могучие люди, прекрасные как лунный свет. Они стройны и плечисты, наделены великой как физической, так и духовной силой, и голос их подобен грому». «Махабхарата» в книге «Нараяния» также подробнейшим образом описывает светозарную Страну Счастья — Шветадвипу (Белый Остров) «на севере Молочного моря», — где живут «Люди светлые, сияющие подобно месяцу».

Во времена создания «Рамаяны» и «Махабхараты» топоним Шамбала известен еще не был. В наше время никто не берется объяснить его происхождение. Но ниточка, связующая загадочное название с Царством Света, всё же имеется. Известна столица Шамбалы — Калапа. Образующая ее корневая основа «кал» имеет «солнечное происхождение». Санскритское «кал» — это русское «кол», в обоих языках означающее одно и то же — «колесо», «круг», в том числе и «солнечное колесо» или «солнечный круг». В русском и других славянских языках данное понятие в его первоначальном смысле дожило до наших дней.

Древнерусское и общеславянское наименование колеса — «коло». Одним из древних имен Солнца также было Кол(о). Соответственно, имя языческого Солнцебога нашло отражение в архаичных названиях реки Колы, а от нее — и всего Кольского полуострова. На Русском Севере есть также две другие реки с подобным же корнем и одинаковым названием — Колва: в Пермской области — приток Вишеры и в Ненецком национальном округе — приток Усы. А в Баренцевом море хорошо известен остров Колгуев. И так — вплоть до Колымы. Слова с корневой основой «кол» встречаются и в финно-угорских языках. Любопытно, что и название родины Ломоносова — Холмогоры (древнерусское — Колмогоры) происходит от древнечудского наименования данной местности Кольм — оно созвучно исконно русскому слову «холм», но генетически восходит к той общей доиндоевропейской лингвистической основе, которая связана с постоянно рождающимся и умирающим светилом Солнцем-Коло (отсюда, кстати, и финноугорское kalma — «смерть», «могила», и имя древнеиндийской богини смерти — Кали).

Санскритская лексема kala (об этом уже речь шла выше) имеет тройственный смысл и означает не только «смерть», на также «время» и «судьбу». Отсюда природно-циклическая и календарно-временная сущность Солнца-Колы совершенно органично увязывается еще с одним древнеиндийским божеством — богом времени Калой, от имени которого в дальнейшем произошли латинские слова «календы» (название первого дня месяца в лунном календаре древних римлян) и само понятие «календарь». Все эти смыслы неизбежно вобрало в себя и Коло-Солнце, олицетворяющее Колесо Времени (Калачакру) — символ Вечного возвращения в постоянной борьбе между Жизнью и Смертью. Мистический смысл солярного умирания и возрождения особенно усиливался на Севере, где Солнце надолго исчезало в полярную ночь и также надолго возвращалось в полярный день.

На территории России следы поклонения солнечному Колесу прослеживаются со времен каменного века. При раскопках палеолитической стоянки Сунгирь близ Владимира (бассейн реки Клязьмы) были найдены солнечные диски из бивня мамонта.

Позже эта идея воплощалась также в разного рода «украсах» — орнаментах, связанных с кругом или колесом. Так, на лопатках прялок изображалась Земля, освещенная Солнцем. На двух боковых «серьгах» лопаток помещали восходящее и заходящее Солнце, а его дневной путь отмечался различными солнечными знаками в верхней части прялки, расположенными как бы по дуге небосвода. В центре прялки помещалось или огромное Солнце, или же искристая композиция из разнолучевых розеток, символизирующих «белый свет», то есть всю Вселенную. Солярные (солнечные) мотивы из глубин веков дошли до наших дней также в виде вышивок, кружев, украшений, росписи посуды, резьбы по дереву, оконных наличников, внутреннего убранства покоев и т. п. Русский дом — это целая избяная Вселенная, отразившая в народной памяти Большой Космос, со всех сторон окружающий людское племя и глядящий на него тысячью глаз звезд и светил. Своими корнями солярно-космическая символика уходит в самые глубины общечеловеческой истории и культуры, связанные с Гипербореей — Северной Шамбалой.

Имеется еще один шамбалийский аспект, требующий научного осмысления и истолкования. Речь пойдет о так называемой внутренней Шамбале и каналах ее взаимодействия с Мировой Шамбалой. Во все времена и всеми без исключения Посвященными подчеркивалось: Шамбала — не предметная, а духовная реальность, аккумулирующая в себе всю тысячелетнюю мудрость человечества, и не только его одного. В этом смысле Шамбала действительно может представлять некоторую информационно-энергетическую структуру, сопряженную с историей и предысторией человеческого общества и вместе с тем существующую независимо от него. И каждый человек в принципе способен пробудить в себе и развить способности, позволяющие уловить позывы Мировой Шамбалы — разлитого повсюду информационно-энергетического «моря».

При этом неведомые пока генераторы физической, химической, биотической, психической и другой энергии находятся не только в бесконечных и недосягаемых далях Большого Космоса, но и совсем рядом, доступные всем, но при соблюдении определенных условий и достижении необходимого состояния. Существующее извечно глубинное информационное поле Вселенной кодирует и хранит в виде голограмм любую информацию, исходящую от живых и неживых структур.

С незапамятных времен многими великими умами утверждалось, что в любой точке Мироздания содержится информация обо всех событиях и сущностях Вселенной. Голография — изобретение недавнего времени. Однако задолго до ее открытия и теоретического обоснования голографическое постижение мира, выработанное путем длительных тренировок, было хорошо известно высшим посвященным в Тибете. Вот как характеризовал данную способность тибетских провидцев Далай-лама, отвечая на вопросы уже упоминавшейся французской путешественницы и исследовательницы Александры Давид-Неэль: «Один бодхисатва представляет собой основу, дающую начало бесчисленным магическим формам. Сила, рождаемая совершенной концентрацией его мысли, позволит ему в миллиардах миров одновременно делать видимым подобный себе призрак. Он может создавать не только человеческие формы, но и любые другие, даже неодушевленные предметы, например дома, изгороди, леса, дороги мосты и прочее».

Подобная информация не хранится пассивно, а отбирается, перерабатывается и передается в необходимых дозах, в необходимое время и в необходимом направлении. Процессы эти невозможны без непрерывной энергетической подпитки и информационного круговорота, в ходе которого возникают устойчивые смысловые структуры, сохраняемые и передаваемые от одних носителей (живых и неживых) к другим. Сказанное относится и к Слову. Известен афоризм средневекового индийского мудреца Бхартрихари: «Бесконечный, вечный Брахман (Космическое Всеединство. — В.Д.) — это сущность Слова, которое неуничтожимо». Перефразируя его, можно с полной уверенностью утверждать: «Бесконечная, вечная Вселенная непрерывно порождает и накапливает разнокачественную информацию (включая Слово). Потому-то эта информация неуничтожима и вечна как сама Вселенная, как весь бесконечный Космос. Включая Слово».

В указанном смысле устное Слово — это направленное волевым усилием акустическое выражение внутренней энергии индивида, приводящее в движение механизм раскодирования информации на различных физических уровнях, включая глубинный, — пока во многом неизвестный и неисследованный. По-другому это еще называется считыванием информации с ноосферы. Являясь объективной акустико-энергосмысловой структурой, Слово непосредственно замыкается на непрерывно формируемый и пополняемый информационный банк (поле) и репродуцирует заложенное в нем знание.

Всякое слово заключает в себе и конкретный смысл, который также кодируется на информационно-голографическом уровне и не зависит от языкового выражения. Слова в разных языках, особенно далеко отошедших друг от друга в процессе дифференциации, звучат по-разному, но смысл в них один и тот же. Можно в определенной мере даже говорить об информационных атомах или матрицах смысла, составляющих содержание мышления, существующих и вне сознания человека, но постоянно подпитываемых и обогащаемых им. Люди умирают, смысловые матрицы, содержащиеся в энергоинформационном поле, остаются. Названные смысловые матрицы, естественно, скрыты и закодированы, но поддаются расшифровке. Они обнаруживают для людей с разным уровнем развития и разные пласты знания, открывая при этом для каждого бездну нового и недоступного для постижения с помощью иных способов, кроме интеллектуальной и чувственной интуиции. Таким же путем черпают свое вдохновение и творчески одаренные личности.

В ноосфере аккумулированы некоторые идеи-эйдосы, которые, как полагал еще Платон, не формируются путем эмпирического обобщения опытных фактов, а припоминаются «в чистом виде». Они выступают своего рода организующим и направляющим началом познавательного процесса и существуют в виде своего рода атомов смысла. Законы смыслообразования, смыслозакрепления и смыслопередачи не тождественны скоррелированными с ними закономерностями фонетики или грамматики. По отношению к последним смысл оказывается первичным. Ему принадлежит примат и в процессе овладения языком. В определенном плане сказанное подтверждает и открытый Карлом Юнгом (1875–1961) архетип коллективного бессознательного. Где он может находиться? В нейронах? В генах? Частично, видимо, да, но лишь частично. Как объективно-природная и социально обусловленная матрица архетип коллективного бессознательного конечно же пребывает в ноосфере и транслируется оттуда в случае необходимости, пробуждаясь в каждом из нас как спящая почка на дереве.

С точки зрения космически обусловленных законов сохранения и распространения ноосферной информации совершенно не важно, каким конкретным путем это происходит. Важно только одно — чтобы информация была сохранена и от поколения к поколению передавалась живым потребителям. Через некоторые смысловые константы происходит кодировка энергоинформационного поля Земли и Вселенной, откуда устойчивая информация всегда может быть извлечена различными способами^{185} и в самой разнообразной форме, включая зрительные образы в виде живых картин или же обобщенных символов. В этом смысле мифологемы, как и научные понятия, исполняют роль своего рода ноосферной клавиши: произнести ее вслух или даже мысленно — значит активизировать соответствующий канал энергоинформационного поля, открывающий доступ к самой информации и предоставляющий возможность использовать такую информацию в благих или, напротив, зловредных целях.

Объективно существующее и независимое от конкретных сроков жизни отдельных индивидов информационное поле — едино, аккумулированные в нем атомы смыслов — едины, звуковое же буквенное выражение их в различных языках не совпадает и бесконечно вариативно. Неспроста, видимо, люди, обладающие телепатическими способностями, настаивают на том, что понимают мысли представителей любых, даже самых экзотических народов, не владея языком, на котором те говорят.

Ответить на традиционно-извечные вопросы «Что такое жизнь?», «Что такое смерть?» и «Что такое мысль?» невозможно в полной мере без учета выводов о Живой Вселенной, как ее понимал, к примеру, К. Э. Циолковский. Жизнь — явление космическое. Она — далеко не способ существования одних только белковых тел и нуклеиновых кислот, взятых сами по себе в отрыве от взаимосвязанных с ними других уровней движения материи. Жизнь — это способ существования всех материальных структур в иерархии живого тела — от вакуумной флуктуации до нервного волокна и сердечной мышцы. Если спроецировать идею Циолковского о живом атоме на современные представления о структуре материи, то выходит: все образующие живую клетку молекулы, атомы, элементарные частицы и поля также по-своему живы и наделены в определенном смысле психикой.

На какой уровень ни спустись — повсюду обнаруживается жизнеорганизованная материя со своими особенностями и возможностью трансформации. Живое организовано не по одной лишь горизонтали, но и по вертикали, причем — до самого «дна», а элементы, образующие живое вещество, могут считаться живыми лишь в составе самой живой системы. И обусловлена подобная иерархия живого глубинными закономерностями Большого и Малого Космоса в их целостности и диалектическом единстве.

Так не является ли в таком случае Шамбала как раз одним из сакральных центров концентрации Универсального Знания, равномерно распределенного в различных географических точках планеты, геологически приспособленных к приему информации, поступающей из биосферы Земли, а также ближнего и дальнего Космоса? И сколько подобных «шамбал» разбросано и сокрыто по всему миру? В том числе и на Русском Севере. Не за этим ли отправлялся на Кольский полуостров Барченко? А Рерих — на Алтай, в Тибет и Гималаи! Разве не Универсальное Знание в первую очередь пытались они там отыскать?

Так где же все-таки находится это Высшее Знание? Традиционно считается, что в тайных библиотеках-хранилищах труднодоступных монастырей или же в сундуках, упрятанных в горных пещерах или закопанных глубоко под землей. А что если в самом деле так?! Универсальное знание действительно хранится под землей, но только не в сундуках, а в виде вышеописанного энерго-информационного поля. Оно якобы и концентрируется здесь, впитывая и перерабатывая все умственные напряжения и достижения человечества, накопленные на протяжении многих тысячелетий. Это и есть та самая духовная Шамбала, которую нельзя увидеть глазами или пощупать руками, но которая в любое время может подпитать или насытить тысячелетней мудростью человечества (и не только его одного) каждого, кто заслужил это праведной жизнью, праведными помыслами и праведными деяниями. Кстати, Николай Константинович и Елена Ивановна Рерихи никогда не отрицали, что большая часть принадлежащих им эзотерических текстов возникла именно таким путем, в том числе и многотомная «Агни Йога». Подобное же происхождение имеют и многие священные тексты христианства, ислама, буддизма, иудаизма, зороастризма и др.

Похоже, что каналы концентрированного выхода Универсальной информации на поверхность ограничены и сосредоточены в строго определенных местах (зонах), обусловленных подходящими геологическими или геофизическими условиями. Причем общее количество таких сакральных мест достаточно велико, и они рассредоточены по всему земному шару. Это прекрасно понимали и адепты шамбалийского учения. Вот как трактуется, скажем, данный аспект применительно лишь к одному индостанскому региону:

«Во многих тантрических сочинениях говорится о многочисленных местах скопления силы, расположенных на этой планете магических местах, где пересекаются поля золотоносных энергий различных измерений и разные реальности накладываются друг на друга. Это мистические местности, и переживания посетивших их зависят от уровня духовной и кармической зрелости паломника. Тантрическая традиция Херука Чакрасамвара, к примеру, указывает двадцать четыре такие местности в Индии».^{186}

К зонам с повышенной энергетикой могут быть отнесены горы, ущелья, пещеры, подземные пустоты, провалы (в том числе и заполненные водой), естественные озера и реки, однородные пласты горных пород, руд и т. п. Следует также иметь в виду и направленность магнитного поля Земли в его соотношении с другими физическими полями планеты, Солнечной системы и всего галактического и окологалактического пространства. Исходя из всего вышесказанного, можно с полным основанием утверждать: Шамбала — это живой голос Космоса, физически материализованный через энергетические структуры Земли.

Данная моя концепция имеет по крайней мере три принципиальных следствия:

1. Шамбала — не одна, Шамбал — много.

2. Они располагаются в разных точках Земли.

3. Большая их часть находится под землей.

Эти выводы вполне сопрягаются с фактурой ряда бажовских сказов, действие которых развертывается на Урале. Поэтому ответ на постоянно витающий в воздухе вопрос: «Была ли подобная ноосферная Шамбала на Урале?» — может быть только положительным: «Безусловно была, есть и будет! Причем не одна, а превеликое множество!» На другой неизбежный вопрос: «А можно ли Хозяйку Медной горы считать охранительницей такой Шамбалы?» также не может быть иного, чем положительный, ответа. Более того, с научной точки зрения не придумать иного объяснения данного космотеллурического феномена, кроме как понимания его в плане визуализации ноосферного энергоинформационного поля Земли.