Глава седьмая

Новое послание поступило к президенту в четыре часа дня.

«Дорогой Баб. Со мной обращаются отлично. Мне ничего не угрожает. Я сообщу, чего они хотят, как только они с этим определятся. Не говори никому, что я исчез Б. Дж.».

Как и в предыдущий раз, конверт с письмом был вложен в другой конверт, адресованный «лично» секретарю президента и имевший штамп Чикаго. На предыдущем письме стоял штамп Норфолка, штат Вирджиния. Президенту пришло в голову, что раз похитители путешествуют по стране, то их будет легче поймать, чем если бы они спрятали Бобби Джека в какой-нибудь дыре, вдали от посторонних глаз.

Между тем от Смита и его конторы известий не поступало. Вспомнив об этом, президент решил позвонить Смиту сам. Но не успел он выйти из-за стола, как раздался телефонный звонок.

– Алло! – Президент снял трубку. Он моментально узнал голос. Некоторое время послушав, что ему говорят, он произнес: – Значит, они вынесли на рассмотрение резолюцию о разоружении всех стран НАТО? Как прикажете это понимать? – Он еще немного послушал и вдруг вспылил: – Вы хотите сказать, что они действительно собираются за нее проголосовать?

Молчание.

– Нет, Энди, вы опять неправильно меня поняли. Взгляните на вопрос с другой стороны. Мы хорошие, они плохие... На самом деле, я уверен, что и среди них есть неплохие ребята, но все равно относитесь к этой проблеме так, как я сказал.

Молчание.

– Нет-нет. Коммунисты... Они против нас. Так зачем же вы хотите их поддержать?

Молчание.

– Подождите, давайте разберемся. Я вам сейчас все объясню на простом примере. В мире существуют две силы, мы и они. Мы за свободу, они – за коммунизм.

Молчание.

– Нет, Энди, мы не собираемся покушаться на свободу, но мы против коммунизма.

Молчание.

– Мне наплевать на то, что с ними приятно иметь дело. Они пытаются подорвать наш государственный строй.

– Нет, не будет ничего хорошего, если им удастся подорвать наше государство, даже если вы считаете, что все мы расисты. К тому же, если они завоюют мир, лучше не станет.

Молчание.

– Да, они утверждают, что всем станет лучше, если они завоюют мир. Мне это известно. Но вы что, им верите?

Молчание.

– Ага, значит, верите.

Молчание.

– Я знаю, что из этих стран не поступает информация о репрессиях. И все потому, что недовольных там отправляют в концлагеря и психбольницы, а уж оттуда никогда никакой информации не поступает.

Молчание.

– Энди, это правда. Нет, это не буржуазная пропаганда, это чистая правда.

Молчание.

– Мне это известно благодаря донесениям разведки.

Молчание.

– В таком случае им можно верить, потому что они говорят правду. Ну, теперь вы все поняли?

Молчание.

– Давайте послушаем.

– Нет-нет. Вы опять не понимаете. Хорошо, представьте себе ковбойский боевик – хорошие ребята и плохие ребята. Мы носим белые шляпы, они – черные.

Молчание.

– Я знаю, что вы не носите шляп, это просто фигура речи. Короче говоря, голосуй против, черт возьми! – Президент бросил трубку, но не успел подняться, как телефон снова зазвонил. Президент так и подпрыгнул, услышав тот же голос. – Правильно. Я сказал: голосуйте против. П-Р-О-Т-И-В. Против. Именно так. Мне наплевать на третий мир, меня не волнует, что это настроит их против нас.

На сей раз он только нажал на рычаг, но трубку положил рядом с телефонным аппаратом: теперь всякий, кто захочет позвонить, услышит только сигнал «занято», – потом сказал секретарше, что пойдет наверх отдохнуть. Секретарша одобрила это решение, последнее время президент находился в постоянном напряжении.

В спальне президент достал из ящика комода красный телефон. Смит сразу же снял трубку.

– Слушаю, господин президент.

Президент рассказал о новом послании.

– Мне нужны оригиналы записок, – произнес Смит и попросил доставить их на вертолете в аэропорт графство Уэстчестер в Уайт-Плейнз, откуда сам собирался их забрать.

– А как ваши успехи? – поинтересовался президент.

– Пока рано о чем-либо докладывать, сэр, – ответил Смит.

– Я решил сообщить прессе об исчезновении Бобби Джека, если в ближайшее время не удастся ничего выяснить.

– Боюсь, вы совершите ошибку, – предостерег Смит. – Пока вы получаете от него записки, можно с некоторой уверенностью утверждать, что он жив. Но стоит поторопить события, и он может умереть. Я считаю, что этого делать нельзя. И потом, вы не допускаете, что найдется множество ненормальных, которые заявят о своем участии в похищении?

– Заявят о своем участии – это не совсем то...

– Хорошо, возьмут на себя ответственность за похищение, – исправил себя Смит. – И тогда нам придется мобилизовать все силы на отсечение ложных версий.

– Я подумаю об этом. Держите меня в курсе. Вертолет будет у вас через два часа. – Президент убрал телефон обратно в комод и лег на кровать.

Ему нужно было о многом подумать, чтобы решить, какая линия поведения будет наиболее безопасной для Бобби Джека. Но у подобного решения был еще и политический аспект. Пойдет ли сообщение об исчезновении Бобби Джека на пользу или принесет вред? Может быть, имидж скорбящего родственника положительно скажется на общественном мнении? Хотя есть риск, что получится наоборот: скажут еще, будто президент настолько недееспособен, что не может защитить от похищения даже членов собственной семьи. Как же тогда он собирается защитить Америку?

Он попытался выкинуть все это из головы и заснул в надежде, что Энди не забудет проголосовать против.

Загрузка...