Утраченное звено

Глава девятая

Предполагалось, что после того, как строительство Линкольновского и Голландского туннелей под Гудзоном окупится, портовые власти Нью-Йорка и Нью-Джерси отменят плату за проезд по ним. Однако портовые власти всегда умудряются избегать подобных проявлений великодушия. Туннели были пущены в эксплуатацию, но плата за проезд сохранилась. А когда построили новые, то плата для автомобилистов даже поднялась, хотя стоимость туннелей уже десять раз окупилась за счет налогов.

Помимо прочих проектов, портовая администрация осуществила реконструкцию Ньюаркского аэропорта. Аэропорт получился в четыре раза больше, чем планировалось. Огромная площадь и разветвленная сеть лишь наполовину загруженных дорог делали его самым надежным и удобным аэропортом на всей континентальной части США.

Поездка Римо с Чиуном стоила четырнадцать долларов пятьдесят центов. Римо дал шоферу двадцать долларов и сказал, что тот может оставить сдачу себе. Чиун назвал это расточительством.

– Он должен получить двадцать долларов только в том случае, если так написано на маленькой коробочке. Зачем же ты дал ему двадцатидолларовую бумажку, если на коробочке написано всего четырнадцать?

– Это чаевые, – объяснил Римо. – В Америке так принято.

– Что принято?

– Добавлять немного денег за хорошую работу.

– Можно подумать, ты заплатишь меньше, если работа сделана плохо? – заметил Чиун.

– Нет.

– В таком случае ты идиот. Сейчас же получи сдачу.

Весь этот разговор происходил на заднем сиденье такси. Шофер, который еще не успел обзавестись новейшими нью-йоркскими достижениями в области безопасности, а именно пуленепробиваемой электрифицированной стеклянной перегородкой, отделяющей его от пассажиров, проблесковыми маячками, которые видны за четыре мили, и сиреной, которая способна мертвого разбудить, перегнулся через сиденье и прислушался. Он явно был на стороне Римо и одобрительно кивнул, когда тот сказал:

– Мне сдача не нужна.

– А мне нужна, – заявил Чиун и обратился к шоферу: – Сдачу, пожалуйста.

Шофер покачал головой.

– Это американский обычай, приятель. Послушай своего дружка, он все правильно говорит. Такие крутые ребята, как я, всегда получают на чай. Чуть больше, чем причитается.

– Так тебе хочется чуть больше? – спросил Чиун.

Шофер кивнул. Тогда Чиун взялся за переднее сиденье – по краям дыры, оставленной Римо, – и сделал едва заметное движение рукой. Теперь в сиденье недоставало еще двух больших клоков. Старый кореец открыл дверь и вышел из такси.

Воспользовавшись его отсутствием, Римо протянул таксисту еще две двадцатидолларовые банкноты.

– Починишь сиденье, – бросил он.

На улице он сказал Чиуну:

– Ты, я вижу, в прекрасном настроении.

– Сам виноват. Кто познакомил меня с этим животным, превращающим детей в преступников? Весь вечер мне испортил.

– Для него это знакомство тоже было не из приятных, – парировал Римо.

Они уже подходили к автоматическим дверям аэровокзала, как возле их такси затормозил какой-то черный автомобиль. Из него вышли двое в строгих темно-синих костюмах. Войдя в двери, Чиун произнес:

– Видел их?

– Ага, – не оборачиваясь, ответил Римо. – Двое. Возможно, это наш шанс.

Чиун кивнул. Они с Римо двинулись в южный конец здания, стараясь идти как можно медленнее и не забывая убедиться в том, что мужчины из черного автомобиля не потеряли их из виду.

– Я знаю, почему ты так злишься, – начал Римо. Чиун хранил гордое молчание. – Ты расстроился из-за того, что я не стану просить Смитти послать тебя на Олимпиаду.

– Ничего страшного, – ответил Чиун. – Я сейчас прорабатываю альтернативный вариант.

Они поднялись на второй этаж. Сходя с эскалатора, Римо почувствовал, как лента напряглась – это мужчины встали на ступени сзади них. Римо с Чиуном повернули налево. Впереди Римо заметил дверь с табличкой «Вход воспрещен». Они быстро скользнули в нее. Это было багажное отделение. Комната была пуста.

Римо держал дверь приоткрытой достаточно долго, чтобы их преследователи, сойдя с эскалатора, поняли, куда идти. Затем прошел вдоль дальней стены и шепнул Чиуну:

– А теперь веди себя прилично.

– Я и пальцем не шевельну, – ответил тот, отвернулся к окну и сложил руки на груди.

Тут в комнату ворвались преследователи, держа руки в карманах, где прятали оружие. Они были явно удивлены, увидев, что Чиун повернулся спиной, а Римо небрежно прислонился к стене, словно поджидая их.

– Входите, не стесняйтесь, – пригласил Римо. – Места всем хватит.

Вошедшие оказались смуглыми темноволосыми парнями с узкой полоской усов над верхней губой. Один из них улыбнулся, поплотнее закрывая за собой дверь. Как по команде, они вынули руки из карманов, и на свет появились два автоматических пистолета.

– Хорошо, – произнес Римо, – а теперь представьтесь. Кто вы? Лучше скажите сами, пока в разговор не вступил мой друг.

Мужчины нехорошо улыбнулись. Чиун продолжал стоять ко всем спиной.

– Неважно, кто мы, – у говорящего был сильный акцент, совсем недавно Римо уже где-то слышал такой. – Гораздо интереснее узнать, кто вы.

– А, мы-то... Я Римо. А это Чиун. Мы секретные агенты и работаем на правительство США. А вы?

– Мы представляем... – начал было один.

– Ахмир, – резко перебил другой, приказывая замолчать.

– Итак, это ваше последнее слово? – проговорил Римо.

– Последнее слово, какое вам доведется услышать, – заявил один из мужчин, наводя на Римо пистолет. Второй нацелил дуло в спину Чиуну.

– Чиун, кончай валять дурака, – обратился Римо к корейцу.

Тот поднял руки, показывая, что сдается. Римо покачал головой, внимательно наблюдая за руками мужчин. Их разделяло девять футов. У того, что целился в Чиуна, напрягся указательный палец правой руки. Указательный палец другого оставался спокойным. Римо заметил, что палец, лежащий на спусковом крючке пистолета, нацеленного на Чиуна, напрягся сильнее.

Вдруг Римо рванулся вправо, отчего нацеленный на него пистолет качнулся в сторону. Прозвучал выстрел, но Римо нырнув, словно пловец, уже успел отпрыгнуть влево, стараясь держаться параллельно полу. Он схватил руку, сжимавшую нацеленный на Чиуна пистолет, в тот момент, когда его обладатель уже начал спускать курок, и пуля вошла в пол, не причинив никому вреда. Тут второй из нападавших пришел в себя и снова прицелился в Римо, но выстрелить ему не удалось – Римо сделал быстрое движение правой ногой, подцепил оружие кончиком большого пальца и так ловко перевернул, что оно вошло в горло стрелявшему дулом вперед. Глаза у того полезли на лоб, потом взгляд его затуманился и бандит рухнул на пол.

Тут другой бандит, которого Римо держал за руку, вырвался и попытался ударить его тяжелым автоматическим пистолетом по голове. Он сделал это чисто механически, используя то, что попалось под руку, и Римо ответил так же, не задумываясь. Он резко выбросил вперед правую руку – удар пришелся чуть выше солнечного сплетения. Послышался хруст костей, звук разрываемой ткани, и второй бандит упал замертво.

Два трупа. Римо стоят, с отвращением глядя на них.

– Теперь, надеюсь, твоя душенька довольна? – спросил он Чиуна.

– Да-да, – ответил тот. – Я никогда не видел ничего подобного. Интересно, а ты знал, что багаж пассажира самолета спускается вниз по длинному желобу, а потом ездит по кругу по специальному транспортеру? Посмотри, как интересно! – Стоя на цыпочках, он вытягивал шею, чтобы лучше разглядеть, как возвращается багаж, указывая вниз и призывая Римо подойти посмотреть.

Но Римо, не обращая на него внимания, обыскал бандитов и нашел то, что искал, – их документы.

– Ты только посмотри, Римо, – взывал Чиун. – Вот здорово. Чемоданы спускаются вниз, а потом ездят по кругу, и если кто-то не успел сразу взять свои чемодан, то чемодан возвращается еще и еще раз. И как так получилось, что я никогда этого не видел?

– Ты слишком ленив, чтобы таскать чемоданы, – заметил Римо.

– Это несправедливо с твоей стороны, – обиделся кореец и снова повернулся к окну.

– Ах, значит, тебе нравится, – пробурчал Римо себе поднос. – Нравится смотреть на транспортер с багажом? Тогда посмотри на это. – Он взял трупы под мышки, оттащил в соседнее помещение и положил на ленту конвейера. Мгновение спустя оба тела, искаженные предсмертной конвульсией, с широко открытыми глазами, съехали головой вперед по багажному желобу и упали на транспортер. Сначала они образовали небольшой затор, но затем принялись спокойно вращаться на транспортере вместе с чемоданами. Женщины завизжали, дети подбежали поближе, чтобы лучше разглядеть. Мужчины озадаченно переглянулись и пошли звать полицию.

Чиун еще некоторое время наблюдал за движением багажа, потом отвернулся от окна и посмотрел на подошедшего Римо.

– Молодец, Римо, – похвалил он. – Благодаря тебе все стало намного проще.

– Пошли, – бросил Римо, – у нас много дел.

... Мустафа Каффир выключил свет и выглянул из окна своей спальни в представительстве Ливии – дабы, по своему обыкновению, убедиться, что полиция города Нью-Йорка, как всегда, на своем посту.

Через полчаса раздался тихий стук, дверь спальни отворилась, и в мимолетном отблеске света, проникшего из коридора, показалась женоподобная фигура секретаря. Он бесшумно прошел по ковру, сбросил долгополый халат и скользнул к Каффиру в постель. Любовники мгновенно заснули в объятиях друг друга и крепко спали до тех пор, пока, час спустя, Каффира не разбудило прикосновение к плечу. Он чуть было не вскрикнул, но чья-то сильная рука зажала ему рот.

В скудном лунном свете, падающем из окна, он узнал суровые черты лица американца, который накануне расспрашивал его о Бобби Джеке Биллингсе. На пороге позади американца маячила еще одна фигура. В темноте Каффир не мог как следует рассмотреть второго гостя – он видел только, что это невысокий хрупкий человек в долгополых одеждах, – но тут внизу проехала машина, и в свете фар Каффир разглядел, что у дверей стоит престарелый кореец. В тот же момент американец прошипел ему прямо в ухо:

– Думаю, не стоит будить вашего юного друга. Но в таком случае вам придется говорить правду. Ясно?

Каффир помедлил с ответом, и, видимо, поэтому почувствовал вдруг резкую боль в плече, словно его ударили ножом. Боль быстро прошла, но тем не менее он энергично закивал годовой.

– Меня интересует та девушка, высокая блондинка. Вы сказали, что не знаете ее, – начал Римо.

Каффир замотал головой.

– Вы спросили, обращалась ли она ко мне с вопросами. Я ответил – нет.

– Не занимайтесь казуистикой. Где она сейчас?

– Уехала в Бостон.

– Зачем?

Каффир заколебался и тут же снова почувствовал боль в плече.

– А вы знаете, чем она занимается? – поспешно произнес он.

– Вот вы и расскажите, – предложил Римо.

– Ищет того человека, который пропал.

– Бобби Джека?

Каффир кивнул. Лежавший рядом юный любовник заворочался во сне, и Каффир прошептал:

– Она сказала, что в Бостоне есть зацепка.

– Какая зацепка?

– Она не уточнила. Просто позвонила и сообщила, что едет в Бостон. И еще попросила двух людей, чтобы проводили ее в аэропорт.

– Ясно, – бросил Римо. – Мы их встретили.

– Неужели? – заинтересовался Каффир.

– Да. К ужину можете их не ждать. А она случайно не упомянула, где именно собирается остановиться в Бостоне или кого намерена там повидать?

– Нет, – ответил Каффир. – Не упомянула. Клянусь.

– Она работает на вас? – спросил Римо в лоб.

– Да. Я имею в виду, на мою страну.

– А зачем вам так понадобился Бобби Джек?

– Мы рассчитывали, что если мы его найдем а доставим в целости и сохранности зятю, то благодарность президента, возможно, примет какое-нибудь материальное воплощение... – объяснил Каффир.

Римо кивнул.

– Ну, смотрите, если вы мне лжете... Короче, я надеюсь, что вы говорите правду.

– Честное слово, – проговорил Каффир, – честное слово. – Он немного успокоился, услышав глубокое дыхание любовника. Это придало ему силы и уверенности в себе. – Я говорю правду, – повторил он.

– Если нет, – предостерег Римо, – я еще вернусь.

С этими словами американец исчез так же быстро и бесшумно, как появился. С ним исчез и кореец, стоявший у дверей. Чисто инстинктивно Каффир потянулся к телефону. Надо кому-нибудь сообщить. Но кому? Охране. Начальству. Все равно кому. Его рука медленно легла на телефон.

А с другой стороны, чего беспокоиться, подумал он. В конце концов, американец, кем бы он ни был, мало что узнал. Если бы американское правительство знало больше, то Вашингтон завалил бы ливийское представительство нотами протеста и от посетителей не было бы отбоя. А американец со своим корейцем, скорее всего, просто любители, и на этом пути их могут подстерегать фатальные неожиданности. Он убрал руку с телефона. Какой смысл что-то кому-то рассказывать? Что это ему даст? По крайней мере, сейчас. Он начал было устраиваться в постели, но тут ему в голову пришла мысль. Может быть, стоит поставить в известность Джессику Лестер? Предупредить ее? Он покачал головой. Пожалуй, в этом нет нужды. Она в состоянии сама позаботиться о себе.

Крепкими, мускулистыми руками он обнял любовника, который нежно замурлыкал во сне. Тогда Мустафа Каффир тоже закрыл глаза и спокойно уснул.