Утро бабочки

36

Вечером Маринка ждала Сергея, а он все не приходил. А в восемь часов раздался телефонный звонок. Маринка сняла трубку,

— Я слушаю Вас.

— Слушаешь? Так вот лучше слушай. Ты думаешь, ты меня победила? Все равно он будет мой, это временно, я устрою тебе веселую жизнь.

Сердце у Маринки болезненно сжалось. «Это его бывшая любовница, угрожает мне, значит, обратится к колдунье. Бедная девочка, не знает как это страшно». Как странно, у Маринки к ней не было никакого зла.

— Послушайте, Ира, ведь это все-таки мой муж, а не ваш. Найдите себе другого, вы ведь еще молодая, у вас все впереди.

— Конечно, когда он столько денег отхапал, нашла дуру!

— У вас не получится приворожить его, потому что я сама ведьма, так что зря оставите деньги у колдуньи.

На том конце провода замолчали. Потом Ира собралась с силами и продолжала:

— Ах, вот почему он к тебе вернулся! Приворожила его, он уже был мой. Он мне говорил, что не спит уже с тобой.

— Представляешь, спит. И более того, я скажу тебе первой, об этом еще никто не знает — я беременна. И у меня будет сын. Мы, ведьмы, с первого дня знаем это. Бурная ночь в поезде дала свои плоды. Я про тебя все знаю, Сережа рассказал. Теперь мы больше не обманываем друг друга. Ира, я против вас ничего не имею. Но лучше оставьте нас в покое. Я смогу защитить свою семью.

— Стерва. — Короткие гудки раздались в трубке. Бросила трубку, устало подумала Маринка. Настена делала уроки в своей комнате, Маринка сидела на кухне одна, и мысли ее были о Сереже. Она не волновалась о нем, видно ему тоже сейчас нелегко, хочется побыть одному, ведь сейчас он ломает свою привычную жизнь. Он не разрешил ей продавать ожерелье. Маринке и самой не хотелось с ним расстаться. Она больше не сожалела о прошлом. Ведь тогда ей посчастливилось пережить такие моменты, которые простой человек даже и представить себе не может. Они в один момент стали сказочно богаты. Раньше чувствовала себя какой-то ущербной, но теперь и она произвела какой-то вклад в семью, конечно, хотелось бы просто заработать. Все зависит от того, как она к этому относится. Почему у нее в душе постоянно присутствует чувство вины? Ей еще пока не понятно это, надо спросить у бабы Аллы. Но теперь она другая, решение принято, они с Матреной откроют свой центр, и главное, можно помогать людям. Столько людей, которые бродят впотьмах и уходят из жизни от отчаяния. Но не помешает ли ей ребенок? Нет, не должен, ведь это радость, радость не может быть помехой, все трудности придумывают себе люди. Я пока не скажу Сергею, что беременна. Столько лет ее донимала свекровь, все ждала внука. У Маринки всегда рождались девочки. Благодаря своему дару она знает пол будущего ребенка. Если бы об этом знал Сергей и его мать, наверняка бы Машка не появилась на свет. С самого начала она знала, что родится девочка. Тогда баба Алла не советовала так ее называть. Она говорит, что лучше будет, если ребенка назовут нейтральным именем, тогда он получит более счастливую судьбу, но в то время она в это не очень верила. Теперь это ее беспокоило. Сергей назвал ее так в ее честь, неужели Машке достанутся ее трудности? Сейчас она начала понимать, что дети напрямую связаны с родителями. Она в своей жизни тоже решала мамину проблему, и, так же как и мама, чуть не ушла из жизни. Видно, не сильно она хотела умирать, и Бог послал ей Матрену, которая спасла ее. Страшно подумать, что ее доченька побежала бы по тому же кругу несчастья и разочарования. Маринку передернуло от воспоминаний. И тут раздался телефонный звонок.

— Сережа? Наконец-то.

Но в телефоне молчали, она слышала только тяжелое дыхание.

Значит опять Ира. Нет, это уже слишком, девчонка просто обнаглела.

— Алло, говорите, иначе я положу трубку.

— Мариночка? Это я — твое счастье. — Голос мужчины казался ей знакомым. Это Димочка! Господи, каков наглец, еще звонит.

— Ты оклемалась, девочка моя? Даже представить себе нельзя, что такое произведение могли уже сожрать черви. Ты огорчила меня, детка, мы так не договаривались. Когда ты приедешь? Хочешь, мы будем одни, Игорька не будет? Честно сказать, мне не хочется тебя делить с ним. Когда он тебя трахал, я еле сдерживался, чтобы не скинуть его с тебя. Но, как ты помнишь, я в это время тебя фотографировал. Ты даже не можешь себе представить, какой откровенности эти фотки. А когда ты отсасывала у Игорька, закрыв свои зеленые глазки, у тебя на лице читалось такое удовольствие, как будто ты пломбирчик ела.

У Маринки от отвращения закружилась голова, еще слово, и ее просто вырвет. Как ответить этому подонку? Она ведь знала, что просто так он не оставит ее в покое. Она боялась за Сережу. Он может убить его. Что же ей делать? В горле у нее пересохло, она заговорила глухим от волнения голосом:

— Дима, послушай, Сережа в курсе, он все знает. Светка подтвердила ему, что вы все подстроили.

— Ты хочешь сказать, что эта тварь меня предала? Ей видно мало того, что с нею произошло. Эта сучка не посмеет мне помешать. Да твой муж, когда все увидит, поймет, что вы с ней сговорились, такое нельзя подстроить. Я тебе даю день на размышление, вернее ночь и утро. Я днем просыпаюсь. Буду ждать тебя, да и денег захвати, я тут поиздержался. А то, что твой знает или нет, роли не играет. Ты только подумай, ведь я очень искусный фотограф. Одно дело рассказать, а другое дело увидеть. Разве может женщина без сознания стоять на карачках и орать от удовольствия? Я ведь все на магнитофончик записал, так сказать озвучил. Ты думаешь, мне нужна была мертвая кукла? Нет, дорогая, ты все делала сама, правда, выполняя мои команды. Там был сплошной оргазм. Твоя киска истекала от удовольствия, ты относишься к тем редким кошечкам, которые испытывают каскад оргазмов. Каждая корчит из себя огонь, демонстрируя оргазм за оргазмом, но, как правило, фальшивый. У тебя пляшет каждая клетка, если я не получу тебя, я убью тебя, или еще лучше, твоего мужа. А еще лучше, я испорчу твою Настеньку. Ты знаешь, мне всю жизнь доставался второй сорт, надеюсь, она еще не испорчена? Судя по твоей сексуальности, девчонка должна рано созреть.

Ноги у Маринки подкосились, сердце забилось так сильно, что ей казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди. Опять западня.

— Чего замолчала? Прониклась? Ты мне можешь скоро надоесть, я быстро пресыщаюсь, к тому же ты уже не первой свежести. Поэтому, когда я наиграюсь, я оставлю тебя в покое, что тебе стоит, только расставить ножки и дать мне то, что будет моим в любом случае. Но если ты хочешь устраивать трагедии, то это твое право. Итак, еще раз. Ты приедешь завтра. Я покажу тебе фотки, а затем, по твоему согласию, ты мне дашь то, что я хочу. Подчеркиваю, по твоему добровольному согласию. Потому что ты поймешь, что если это увидит муж, то ему будет очень трудно поверить в твою невиновность. Но даже если и это не сыграет, то я возьму в союзницы твою горячо любимую тобой свекровь, если и тут прокол, я трахну твою дочку, хотя видит Бог, я не педофил. Я думаю, все будет хорошо. Подумай, если Сережа еще и поверит тебе, то свекруха навряд ли. Разве ты сможешь получить от мужа то, что дам тебе я? Ты так орала от удовольствия, когда я трахал тебя, я часто прослушиваю это. Эту запись я приложу к фоткам. Кроме крика экстаза ты как молитву повторяла: еще, еще. Я постоянно слушаю это, когда сплю с проститутками, они учатся у тебя, и сами заводятся, как сумасшедшие. Смею тебя порадовать, там ясно звучит твой голосок, ты просишь потрогать те или иные места, я бы даже сказал, руководишь процессом. Тебе одного мужика явно мало, мы с Игорьком так распалили тебя, ты нас так уездила, что я не помню, как отрубился. Хотя первый, кстати, вышел из игры Игорек. Этот эпизод самый счастливый в моей жизни. Но что, молчишь? Ведь я чувствую, как ты меня хочешь. Ну, все, кстати, уже полночь, а судя по нашему разговору, мужа еще нет. Что терять тебе, моя крошка? Ну, до завтра, не буду отнимать у тебя твой сон. Завтра ты должна хорошо выглядеть, ты должна мне понравиться, хорошо потрудиться, просто так в этой жизни ничего не бывает, за все надо платить, спокойной ночи, любимая.

Короткие гудки, наконец, прервали его речь. Если сказать, что Маринка была полностью разбита, это ничего не сказать. Она была убита, растерзана. Она смотрела невидящим взглядом перед собой, не в силах пошевелиться. Но сколько ни сиди, этим делу не поможешь. Наконец добралась до кровати. Вот как бывает — ее мир, такой счастливый, такой замечательный, рухнул. Она сейчас там, где была и всегда, она в безвыходном положении. Маринка слышала, как пришел Сережа, как разделся, нырнул к ней под одеяло и осторожно прижался к ней.

Он не хочет меня разбудить, ну и слава Богу. Сейчас она не может с ним разговаривать, она не знает, как лучше поступить. Уже через пять минут Сережа спал крепким сном. Маринка всегда удивлялась, как быстро засыпал ее муж. Она так любила его! Что ей делать? Что? Конечно, о смерти не может быть и речи, хватит уже. Она встала, тихонько прошмыгнула на кухню и позвонила Матрене.

— Маринка, что случилось? Уже первый час ночи!

— Матрена, все пропало.

И Маринка во всех подробностях рассказала Матрене, в какую историю она попала.

— Марин, что бы сейчас сказала Аллочка?

— Лучше правды ничего нет. Но она убьет наше счастье.

— Марин, до этого правда не убивала, а помогала тебе, а вот ложь убивала. Спасибо Димочке, он опять дает тебе урок правды. Сама судьба дает. Выбирай, Маринка, с кем ты: с Сатаной, или с Богом. От этого у тебя и результат будет.

— Матрен, ладно, если Сережа и поверит, то как же свекровь?

— Марин, а это не должно тебя волновать, это не твое дело. Как только ты о ком-то думаешь в таком ключе, ты берешь чужую ответственность на себя. А тебе это надо? Что тебе от того, что она о тебе плохо думает? Можно подумать, что раньше она тебя боготворила. Какая тебе разница? Думай о себе.

— Ладно, а как же дочка?

— Я тебя уверяю, это Димочка от бессилия, он только грозится. Живет за счет теток, сам из себя ничего не представляет, я тебя уверяю, он еще и трус. Попроси Фиму с ним разобраться, вот и все решение.

— Матрен, какое счастье, что ты у меня есть! Я бы сейчас с ума сошла, если бы не ты. Кстати, тут еще и Ира грозится.

— Ну, Бог с ней, пусть грозится. Это ее дело, главное не злись на нее. Постепенно все эти люди уйдут из твоей жизни, это отголоски прошлого.

— Матрен, а я беременна.

— Вот это радость, я тебя поздравляю! Наверно, девушку очередную родишь.

— Нет, Матрен, мальчика, я уже знаю.

— Мальчика!?

Сережа стоял в дверях кухни и глупо улыбался. — Ты родишь мне сына? Откуда ты знаешь, Аллочка сказала?

— Ладно, Матрена, спасибо тебе, видишь, мне моего мужа сам Бог послал, чтобы я с ним разобралась и все ему рассказала, я завтра тебе позвоню.

Мысли у Маринки лихорадочно забегали:

— Что он слышал? Давно он здесь? Нет, я не хочу его в это впутывать. Правда правдой, но что на фотографиях? Сначала, я должна на них взглянуть. Не могу я рисковать, не могу.

— Марин, ну ты что молчишь? Я же все слышал, ты сказала, что беременна… Послушай, это от меня?

— Сережа, у меня дар знать об этом с первого дня. Это действительно так, но еще рано об этом говорить, ему всего-то три дня. Я про все свои беременности знала с самого первого дня.

— Но даже врачи не могут сказать о том, кто родится, как ты это видишь?

— Понимаешь, я не вижу ребенка, но я знаю, что будет так, знаю и все. Я же никогда не учила заклинаний, но я их знаю. Не сомневайся, это точно мальчик.

— И ты знала, что родится Машка? Мы же мальчика хотели.

— Знала, понимаешь, я не могла ее убить из-за пола. Какое счастье, что я не сделала этого.

— Да, конечно, но ты помнишь, как мы тогда трудно жили?

— Сережа, что ты хочешь? Я не могу вернуть прошлое и убить там нашего ребенка.

— Ладно, Маринка, не злись, прости, это я так спросил, машинально. Но пойдем спать.

Резкий звонок телефона прорезал ночную тишину. Маринка лихорадочно заметалась по кухне, ища телефон, хотя он стоял перед ней.

Кто это? Неужели Дима? Может что с дедом?

Сергей спокойно снял трубку.

— Это тебя. Из больницы.

Маринка схватила трубку.

— Это я, помните меня? Я медсестра.

— Да, да, я ждала вас вечером, но что вы там делаете? Ваша смена ведь уже закончилась. И почему так поздно звоните?

— Я вынуждена была остаться, моя сменщица заболела. У нас людей не хватает, у всех дети, попросить некого, а я с радостью. Простите за поздний звонок. Конечно, надо было завтра позвонить, но мне так страшно. Марина, ваша подруга умрет, я сейчас видела возле нее то, о чем мы говорили.

— Светка!? Но с ней же все в порядке. Она прекрасно себя чувствовала.

— Я, дочка, еще ни разу не ошиблась. Уж как мне от этого проклятого дара избавиться, и не знаю. Я сама с ними умираю. Меня этот страх добил совсем. Чувствую, что и моя жизнь уходит, когда я вижу это. Видно, права ты. Надо мне работу менять.

— Я билеты вам купила, через неделю обо всем этом у бабы Аллы расспросите, я думаю, и с этим она вам поможет. Спасибо вам.

Она положила трубку.

— Сережа, Света завтра, послезавтра умрет. Надо подумать о Дашеньке. Может заберем ее к нам? Пусть Машке сестричка будет, они ровесницы.

— Подожди, мистика какая-то. Тебе что, врач звонил?

— Нет, медсестра. Мне трудно тебе это объяснить. Ведь ты всю жизнь жил, не соприкасаясь с такими вещами, ты их просто игнорировал. А они есть. В нашей жизни много непознанного и необычного. Эта медсестра знает, когда человек умрет. Я тоже могу сказать это. С таким даром жить очень тяжело. На мое счастье, я очень редко вижу умирающих, мне кажется, я бы тоже сошла с ума.

— Марин, ты чего-то боишься, ты сама не своя, это из-за Светки? Ну, сама подумай, как она жить будет с таким лицом? Фима узнал, ее травмы невозможно убрать пластикой. Он любит ее, но и он живой человек. Ему приходится отворачиваться от нее, чтобы не видеть ее лицо. Я вообще не понимаю, что он в ней нашел. Представляешь, ему тридцать, а она у него первая женщина. У него что-то с психикой. Если бы Светка его в кровать не затащила, он до сих пор в «девках» ходил бы. Я сегодня с ним на работе разговаривал, он мне все рассказал. Светка к нему сама пришла домой, придумала что-то про документы мужа, как будто тот их в машине забыл. Пока Фимка бегал в машину, она вино открыла и наверняка что-то ему подсыпала, он с одного бокала сразу вырубился, а очнулся с ней в постели.

— Господи, — думала Маринка, — что же они такое сыпят?

А Сережа продолжал:

— Фимка испугался очень, ведь жена шефа. А она его стала шантажировать, сказала, что мужу расскажет, что он ее в кровать затащил и изнасиловал, а в подтверждение объявила ему, что видела родимое пятно пониже спины. А позже он сам привязался к ней. Она к нему бегала, как только у него выходной был. Оказывается, Фима панически боялся женщин. Какую-то моральную травму в детстве перенес. С тех пор к девушкам не подходит, а Светка, сама не зная, вылечила его.

— Сережа, а вот дочка ее как жить будет, что ты думаешь об этом?

— Ну что тут думать, конечно, мы возьмем Дашку к себе, теперь мы можем это себе позволить, если, конечно, с ней и вправду что-то случится. Еще мы можем поискать родителей Миши, правда, говорят, они даже на похоронах не были. Я как-то ничего не знаю о них. Марин, уже три часа ночи, а завтра у меня опять тяжелый день, пошли спать.

Маринка подумала:

— Сергей ничего не слышал. Я не буду ему ничего рассказывать, это же не обман, просто промолчу об этом, и все. Я сама должна взглянуть на эти снимки. У меня есть три тысячи долларов, про них Сережа не знает, попробую выкупить фото у Димки. Я должна буду сделать это во что бы то ни стало. А вдруг правда все, что Димка говорил? Только счастье пришло, нельзя допустить, чтобы он его разрушил. Боже, и зачем только я поперлась туда? Зачем послушала Светку? Да, любовника захотела, какая же я дура!

— Марин, ну о чем ты все думаешь? Я это даже в темноте чувствую.

— Спи, Сережа, это я так, столько событий произошло. И рожать мне что-то страшно.

— Ты что, первый раз что ли? Тебе это раз плюнуть.

— Сереж, ты только не говори никому о моей беременности, это примета плохая.

— Да не бойся, я знаю, а Матрене ты сразу все разболтала.

— Матрена не в счет, она проверена. Она скорей сама умрет, чем мне навредит. Правда, давай спать, а то завтра тебе тяжело будет на работе.