Утро под мертвым небом

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ:

Декс решил, что для обыска острова лучше всего обойти его по берегу, хоть таких троп тут и не было, только та, что вела на северо-западную сторону. Это значило, что мы будем много пробиваться сквозь кусты, а в такую погоду и без снаряжения это будет сложно.

Мы начали с оставшихся лагерей, что были чуть поодаль от нашего. В нормальный солнечный день полянка была бы отличным местом для небольшой группы. Там было три участка из гравия, два стола и трава, смешанная со мхом.

Но сегодня это выглядело жутко, хоть и рядом с лагерем. Столы словно прогнили, они были покрыты черной слизью и мхом. Трава под ногами тонула в грязи, вокруг нас виднелись груды камней. Мы знали, что это были могилы. Я не понимала, как люди могли проживать рядом с самодельными могилами. Может, им было все равно.

После лагеря мы пробрались глубже в лес. Там было небольшое болото с ключом подземных вод, что служил единственным источником воды для прокаженных. Нам с Дексом повезло набрать дождевой воды, что падала каждый час, иначе нам пришлось бы пить воду из болота. Коричневые сорняки росли из грязи, сломанные висящие серые ветки окружали болото, как клетка, и в этом месте вероятнее было обнаружить яд, а не воду.

Мы были рады уйти оттуда. Мы вернулись на пляж, хоть ориентироваться становилось все сложнее, чем дальше мы уходили от лагеря. У меня был глупый нож, пока я пыталась пробиться сквозь густые кусты. Сначала я пыталась резать им, как мачете, словно я шла по джунглям, но после пары тщетных попыток и порезанного пальца я сдалась.

Если мы не боролись с кустами, мы взбирались по большим камням, что обрамляли берег. С моим равновесием и ловкостью, а еще с ножом в мече, я замедляла нас.

Декс остановился на вершине булыжника, покрытого красным мхом и птичьим пометом, и нетерпеливо взглянул на меня.

— Ты идешь? — спросил он. По его тону казалось, что ему все равно.

Я прищурилась и помахала ножом.

— Попробуй сам с ножом в руке.

Он сел на камень и протянул руку за ножом. Я отдала его ему, и он схватил меня за руку и помог подняться, из-под моих ботинок падали мокрые от дождя камешки.

На вершине камня я легла на минуту, и дождь падал мне на лицо, а я глубоко дышала. Я промокла, замерзла и чувствовала себя жалко. Мы шли полчаса, густой туман был в нескольких ярдах от берега, и было сложно понять, в какую сторону мы идем. Не было видно острова Сидней, как и маленький Дарси. Это сбивало.

Больше всего злило, что я не могла сдаться и вернуться в лагерь. Нужно было идти.

Декс взглянул на меня, его голова мешала дождю попасть мне на глаза. Капли приятно стучали по его капюшону.

— Переводи дыхание. Нам пора. Не хочу, чтобы стемнело, пока мы здесь.

Я кивнула и глубоко вдохнула. У нас были фонари, но он был прав. Я не хотела остаться ночью в лесу в поисках людей, которые ждали нас или не ждали.

Он поднялся на ноги и взял меня за руку. Он потянул меня, мои ботинки разъезжались. Стоило мне подняться на ноги в неловкой манере, его левая нога выскользнула из-под него, и он полетел спиной вперед с камня.

Я закричала, потянулась за ним, но тоже упала, вот только на живот и на камень.

— Декс! — закричала я, придвинулась и посмотрела вниз. Он упал с восьми футов и лежал внизу, согнувшись. Он был потрепан. Черт, только бы не сломал ничего. Иначе у нас еще большие проблемы.

Он застонал и посмотрел на меня.

— Я в порядке.

— Как? Уверен?

Он кивнул и сел. Он обхватил руками голову.

— Ай.

— Черт, ты не в порядке.

Я осторожно развернулась, чтобы смотреть в другую сторону и попыталась спуститься к нему как можно осторожнее.

— Стой! — закричал он.

Я замерла, свисая с булыжника, ноги раскачивались, руки едва держались за скользкую поверхность.

— Подвинься влево.

Я съехала левее, и тут мои руки соскользнули.

Я приземлилась на ноги, но тут же упала, и острые камни вонзились в мою задницу, локти и спину.

Теперь уже ругалась и стонала я. Почему я все время такая неуклюжая?

Я посмотрела на Декса, а он — на место рядом со мной. Охотничий нож вонзился в землю и торчал лезвием вверх. Если бы он не приказал мне подвинуться влево, я бы упала на него.

Я поежилась, подступала тошнота.

— Ты в порядке? — прокряхтел он, пытаясь сесть.

— Я спустилась, чтобы задать тебе этот вопрос, — я посмотрела на ладони, они были немного оцарапаны, испачканы кровью и грязью, но ничего страшного видно не было.

— Бывало и хуже у нас, — сказал он и попытался встать. Он замер, опустил голову, темные глаза уставились на что-то у основания булыжника.

— Что там? — спросила я, пытаясь увидеть.

Он медленно поднялся на ноги, пытаясь не кривиться, и сделал несколько шагов к камню, где впадина образовала небольшую темную пещеру. Он протянул туда руки, и они исчезли у меня из виду.

Когда он вытащил их, в руках был старый и мокрый башмак. Мужской, небольшой, коричневый и изношенный. Мы с любопытством переглянулись. Думаю, найти башмак не так и странно, но…

Он покрутил башмак в руках.

Его глаза расширились, он в ужасе вскрикнул, отбросил с отвращением башмак и отшатнулся от него в панике.

Я инстинктивно вскочила, с трудом совладала с ногами и, шатаясь, подошла к нему. Я вцепилась в его куртку.

Его руки закрывали рот, его словно мутило.

— Что?! Что там? — закричала я, не желая приближаться.

Он закрыл глаза и попытался совладать с собой. Я обвила его рукой, чтобы он знал, что я здесь. Через пару вдохов он открыл глаза, медленно покачал головой, глядя с недоверием на башмак. Кожа его побелела. Щетина на его щеках торчала, как темные колючки на белом песке пляжа.

— В том башмаке была нога, — выдавил он.

— Что? — я зажала руками рот. Он шутил.

— Человеческая нога была в том башмаке.

— О боже, — сказала я, отвернулась и попыталась сохранить спокойствие. — Но как? Откуда там нога? Кто-то ее отрезал?

— Не знаю. Может, отвалилась.

— Декс, — возмутилась я и с отвращением посмотрела на него. Он едва заметно тряхнул плечами, он все еще был бледным.

— Прокаженные, — сухо сказал он.

— У них не отпадали ноги. Они теряли ощущения в ногах и руках, но это совсем другое. И той ноге не может быть сотня лет!

— Ты ее видела? — спросил он, краем глаза взглянув на меня.

Я не хотела видеть ногу. Да, часть меня хотела посмотреть, та же часть, что замедлялась при виде аварий, чтобы увидеть мертвого, но я знала, что если от вида Дексу чуть не стало плохо, то со мной будет еще хуже. Я от одной мысли могла довести себя до тошноты.

— Не нравится это говорить, но нам стоит идти дальше, — сказала я, глядя на движущийся туман, что оказался ближе. Я хотела оказаться как можно дальше от ноги, даже если для этого пришлось бы бесцельно идти по острову.

Декс согласился, забрал нож, застрявший в опасном положении, и мы вернулись на тропу, оставшиеся камни перелезли в тишине, думая о чертовой ноге в башмаке. Я не знала, о чем думал Декс, но в этот раз он ее увидел, он хоть раз что-то увидел. Башмаку могло быть сто лет, а могло быть и несколько, ведь море и погода изнашивали вещи быстро. Это могла быть нога прокаженного, а могла быть нога убитого, а то и оказаться останками утопленника, которого вынесло на берег. Может, на берегу часто появлялись ноги. Я не хотела об этом думать.

У нас были другие проблемы, например, путь через лес, где нас окружали темные сосны и вьющаяся земляника. Чешуйчатая красная кора напоминала мне обожженную кожу мертвых. Мы прошли выступающую часть острова и направились к другому побережью, волны теперь разбивались о сушу справа от нас. После утомительного похода среди зарослей мои пальцы замерзли, были в царапинах после отталкивания колючих кустов. Мы вернулись на знакомый участок, откуда тропа вела к открытой местности, было видно покачивающееся судно.

Оно было на месте, хорошо. Я хотела все бросить и поплыть туда. Мы остановились у пляжа и смотрели, как она качается на волнах. Декс понял, о чем я думаю.

— Завтра, — сказал он, — если погода наладится, я попробую доплыть.

Мне это не нравилось, но выбора могло не быть. Если у нас вообще был выбор. Хорошо еще, что если бы нас хотели запереть здесь, они забрали бы судно, а не лодку. Но парусное судно было здесь, и этот вариант казался маловероятным.

Мы шли по тропе, пока не добрались до поворота к мертвому сердцу и лагерю. Но мы не повернули налево, а пошли дальше. Тут я еще не была. Тропа стала шире и порой напоминала протоптанную дорогу в городском парке.

— Ты уже тут был? — спросила я Декса. Он сказал, что нет.

Деревьев вокруг нас становилось все меньше. Если бы не туман, отсюда открывался бы хороший вид. Справа выступали в море утесы, и разглядеть пейзаж удалось бы хорошо.

Первым сюрпризом оказалось то, что должно было быть домиком смотрителя. От него ничего не осталось, кроме бетонных блоков, что могли быть фундаментом, и бетонной лестницы, что вела в никуда. Теперь здесь жили вьющиеся растения, покачивающиеся от ветра.

Вокруг дома была странная местность, воздух казался тяжелым, словно туман с берега давил на нас невидимой рукой. Я думала о том, что за история могла быть связана с развалинами, о холоде, что постоянно проникал под якобы водонепроницаемую куртку, и боли в костях и суставах, но для бедных людей, которых бросили здесь, таким был каждый день.

Декс окинул местность взглядом. Или ему было все равно, или он испугался не меньше меня. Мы прошли еще дальше, пока не оказались у развалин.

Половина дома еще стояла. Этажей или комнат не было, лишь две бетонные стены, образующие угол среди спутанных лоз и разросшихся сорняков, что заняли руины.

Посреди здания стояло земляничное дерево, природа одолела человечество. Остальная часть развалин была камнями и их обломками, покрытыми темно-зеленым мхом. И все же след людей тут остался в виде многочисленных граффити на стенах. Инициалы возлюбленных, ругательства и надписи фанатов.

Я стояла с Дексом и смотрела на зловещие руины, и, наверное, мы оба были рады увидеть нечто такое привычное и современное, как глупое граффити. В другой ситуации я бы возмутилась, что дети испортили исторический памятник, но сейчас это успокаивало. Снаружи был другой мир, мир современных людей, живущих своими жизнями. Мир, откуда порой сбегали подростки на этот заброшенный остров, чтобы заняться сексом вдали от родителей, выпить и разрисовать развалины, до которых никому не было дела.

— О чем думаешь? — спросил Декс. Мы стояли перед домом и долго смотрели на него в тишине.

— Это жутко, но успокаивает. Одновременно.

Он взглянул туда, где меж деревьями хорошо виднелись волны и туман, похожий на ванильную сахарную вату.

— Неплохой вид отсюда открывался для смотрителя. Дома за такое попросили бы много денег.

Да. Но это место продать не удалось бы. Вид был хорошим, но придется жить на острове с призраками прокаженных.

— Жаль я не взял «Супер 8», — возмутился он и пошел вдоль развалин. Я приближаться не хотела. Все же здесь было жутко. Но в этот день я чуть не утонула, наша лодка оказалась дырявой, мы нашли на пляже ногу, и теперь уже было не удивительно, что все казалось жутким.

Он завернул за угол стены и исчез из виду. Я знала, что он там, в паре ярдов, но ощутила холодок, словно ледяной ветер пробрался в меня.

— Хи-хи-хи.

Смех девочки.

Я развернулась и оглянулась на лес.

Шелестели листья, хрустели от легких шагов ветки. Но там ничего не было. Я ничего не видела.

Я прислушалась. Других звуков не было. Даже шума от Декса. Я хотела позвать его, но услышала треск.

Я оглянулась и увидела край белой рубашки, исчезающей за стеной, куда ушел Декс.

— Декс! — завопила я и побежала. Я завернула за угол, но ничего не увидела. Где он?

Я бежала и была готова повернуть снова, туда, где сухие лозы закрыли стены в трещинах, когда появился Декс. Я затормозила, чуть не врезалась в него. Он остановил меня рукой.

— Что такое? — спросил он.

— Ты это слышал? — спросила я, едва дыша.

— Что?

— Смех. Девочка смеялась, и я увидела ее, а она побежала к тебе.

Я видела сомнение на его лице, а потом тревогу, когда он нахмурился. Он крепче сжал мое плечо.

— Я ничего не видел и не слышал, Перри.

Конечно. Я криво улыбнулась.

— Значит, я схожу с ума! — я чувствовала себя крохотной. Может, так и было. Но если я не сходила с ума, то хотелось бы знать, что та девочка еще жива, а не мертва.

Я знала, что Декс разглядывает меня, как ученый, так что отмахнулась.

— Ладно, может, ты не заметил. Может, уже хватит тут задерживаться? Я замерзаю.

Мы пошли по тропе и оставили развалины позади. Вот только тропа привела нас к кустам, и нам пришлось перешагивать корни и тонуть в грязи остаток пути. Порой мы видели красивые пляжи или пейзажи, но из-за тумана ничто уже не казалось приятным. Вчерашний день для похода подходил больше. Но вчера все было совсем по-другому. Казалось, что и на хоккей, и, черт, в стрип-клуб мы ходили несколько лет назад, и вообще это было с другими людьми. Прошло около 30 часов, а вся моя жизнь превратилась в дождь, холод и туман, да еще и эта нога…

Мы добрались до южного края острова и вскоре направились на восток. Кроме той девочки, мы ни с кем не пересекались. Декс отметил, что это лишь периметр, люди могли скрываться в центре.

Я сомневалась в этом. Не было никаких признаков людей на острове. Судно оставалось на месте, мы пробрались через заросли и увидели свою палатку, сияющую синим брезентом, словно маяк. Если бы кто-то хотел навредить нам, они бы уже что-то сделали, да? Украли бы судно или разрушили палатку. А то и хуже.

К сожалению, на этом поход не закончился. Декс решительно настроился найти вредителей, и он заставил нас пойти в место, что мы упустили. В мертвое сердце острова.

Темнело. Тучи чернели на вершинах, значит, было около четырех часов вечера. Где-то через час начнет садиться незримое солнце.

Но Декс не сдавался, а у меня болели ноги от ходьбы, а кости и руки — после падения, но я не была настолько храброй, чтобы ждать в одиночестве в лагере. И мы шли вглубь, где росли старинные папоротники, где царил полумрак из-за сплетенных ветвей.

Хотя это была его идея, я видела, что Декс опасается идти в центр. Он остановился на тропе и быстро вручил мне нож «на хранение».

Мы добрались до конца тропы и развернулись. Там ничего не было. Ни енотов, ни вредителей, ни девочки. Только висячий мох, гнилые пни, ковер из серых влажных листьев и запах гнили.

Мы шли, ускорив шаг, спеша уйти. Декс посмотрел на меня и улыбнулся:

— Зато ты отвлеклась от комментариев в блоге.

Он был прав. Улыбнуться я не смогла, но стало проще, ведь я боялась из-за реальной опасности.

Он посмотрел на указатель на дереве, что мы миновали, и нахмурился.

— Не помню это дерево.

Мы остановились, я оглянулась. Дерево выглядело так же, как и остальные здесь. Склизкая чешуйчатая кора с бородатым мхом и каплями дождя. Зарубка сбоку открывала, что внутри ствол был белым. Казалось, что кто-то ударил пару раз топором и сдался. Он был прав. Я не видела этого дерева раньше. Но не знала, как это понимать.

Я посмотрела на него, думая, что сказать.

— Не знаю.

Он прикусил губу и полез в карман. Он вытащил пачку сигарет. Она была пустой. Он смял упаковку и бросил на землю.

— Серьезно, Декс? Мусоришь? — я склонилась, но он не дал мне ее поднять.

— Пусть пока полежит.

Он вытащил пачку жвачки «Никоретте» и бросил в рот две подушечки. И пожал плечами.

— Почти пришли.

Я взглянула на него, но мы продолжили путь. Он указал в сторону и пошел туда. Там не было тропы, но я последовала за ним. Я не знала, оставил ли он мусор намеренно, или просто хотел показать упрямство. И все же…

— Черт! — закричал Декс. Я повернула голову и успела увидеть, как он срывается с места и мчится к тропе, словно скаковая лошадь.

Я опомнилась через две секунды и быстро побежала за ним, стараясь не потерять его из виду среди толстых стволов деревьев.

— Куда ты?! — завопила я вслед, уже задыхаясь.

— Там кто-то есть. Они бежали! — крикнул он через плечо, часть слов заглушили деревья. Он бежал дальше.

Я сжала рукоять ножа крепче и пыталась догнать его, но не могла сравниться с его длинными и ловкими ногами. Вскоре я потеряла его из виду, не было слышно и его дыхания и топота.

Я перестала бежать и растерялась.

— Декс! — закричала я. И подождала.

Закричала снова. Без толку.

Я осталась одна в лесу, в худшей части острова. В фильме я бы дальше искала Декса и заблудилась бы сильнее. У меня с собой хотя бы был нож. Я была вооружена. Но частичка разума в голове, несмотря на холод и голод, оставалась.

Я вспомнила фильм, что видела в средней школе. Он был из цикла поучительных, типа, почему не стоит играть с фейерверком, и в таком ключе. И там было видел из лес у Портлэнда о потерявшемся парне. Советовали оставаться на месте и сжаться, чтобы сохранять тепло. У мальчика были с собой батончики из мюсли, что подпитывали его, я помнила розовую упаковку до сих пор.

А еще помнила, как он сжался внутри пустого бревна, пока его не нашли спасатели на следующий день. У меня не было припасов, зато вокруг было полно бревен для укрытия, но я бы в них не полезла. Если Декс пойдет обратно, то может выбрать другой путь. И тут спасателей не было.

И я решила пойти обратно, отыскать тропу как можно быстрее. Я знала, что она приведет меня к лагерю, а там мы точно нашли бы друг друга. Если я смогу вернуться, то и он объявится.

Я поспешила по тропе, понимая, что Декс сейчас что-то преследует, а что-то другое может следить за мной из мертвых деревьев. Я быстро миновала брошенную упаковку от сигарет и подняла ее. Лучше сунуть ее в трещину в дереве, чем бросать на землю.

Я посмотрела на дерево и снова увидела на нем зарубки.

Но указателя там не было.

Я застыла. Вернулась к дереву. Пару минут назад красно-белый круг, отмечающий путь, был на дереве. Теперь его не было. Как и не было на земле или на другой части дерева. Он просто исчез, словно кто-то снял указатель с дерева и унес.

Мое дыхание стало быстрым. Голова потяжелела, все закружилось. После случившегося сегодня я не была удивлена панической атаке. Но, черт, я не хотела испытывать это в одиночестве в этом гиблом месте.

— Думай, Перри, думай, — сказала я себе. Голос было слышно. И я смутилась, такая перемена эмоций даже радовала.

На дереве был указатель раньше, указывающий на тропу. Но где следующий указатель? Куда вела тропа? Земля была мокрой, всюду ее покрывали обломки, в какую сторону ни иди. Деревья стояли так, что можно было легко представить миллион троп, проходящих через них в миллион разных направлений. Без указателей можно было заблудиться, и я впервые не видела ни одного знака.

— Черт, — тихо выругалась я. Если идти вперед нельзя, стоит вернуться. Берег и судно были в десяти минутах ходьбы. Это не лагерь, но и не худший вариант, а там «Зодиак» мог стать мне укрытием.

Часть меня хотела сесть на ближайший пень и реветь. Я заблудилась, Декс куда-то убежал, преследуя что-то, и мы застряли здесь. А мои родители и сестра не знали, что тут происходит, и уже извелись от тревоги. В моей груди постоянно присутствовал необъяснимый страх, что я могу не увидеть их снова.

Может, Декс выстрелит из сигнального пистолета, чтобы дать понять мне, где он. Это меня приободрило, и я была готова идти к западному берегу и судну.

Я глубоко вдохнула и направилась в ту сторону.

И замерла. Затрещали обломки веток, медленно передвигались ноги, словно кто-то не хотел, чтобы его услышали в тихом лесу.

Кто-то был за мной.

И это точно был не Декс.