Утро под мертвым небом

ГЛАВА ПЯТАЯ:

После встречи с рейнджером Биллом на пляже мы отправились в отель, и я успела немного поспать. Дорога и смена обстановки сказались на мне. Как и всегда, снилось мне что-то странное, но я почти сразу забыла, что именно.

Обычно я хорошо запоминала детали, но в этот раз не смогла. Может, это и к лучшему. Некоторые кошмары лучше забывать.

Игра была в семь вечера, и я заканчивала с макияжем и слушала группу «Mini Mansions» через колонку айфона, когда в дверь постучали. Это был Декс в толстовке черно-желтого цвета с эмблемой Кэнакс, он держал новую синюю кофту в руках.

— А? — я указала на вещь.

— Ты слушаешь «ELO»? — спросил он, глядя на мой телефон.

— Нет. Что это?

— О, я прогулялся и подумал, что тебе стоит надеть это.

Он вложил кофту мне в руки. Она была моего размера и не такая страшная, как его. И все же это смущало.

— Ты купил мне толстовку Кэнакс? — спросила я. — Я даже не знаю, нравится ли мне команда. Вообще какая-нибудь команда. Или игра.

— Понравится. Вот увидишь.

— Я думала, тебе нравятся Рейнджерс. Ты же вырос в Нью-Йорке?

— Вырос, а теперь я не там, и я уже не в Нью-Йорке. Игра будет крутой, и я был бы рад, если бы ты надела кофту через свою маленькую голову и была в ней вечером.

Я не знала, пытался ли он так одевать и Джен, водил ли ее на игры. Но я и узнать не могла. Я подозревала, что о Джен на выходных лучше не говорить, хоть и не знала причину. Может, они поссорились. Я не могла упустить укола радости от этого.

И я решила стать анти-Джен, потому надела толстовку. Я была в этот момент все равно в тонкой футболке с длинными рукавами. Я подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Все было не так и плохо. Хотя кофта была тесновата в груди, Декс ее недооценил, но, в остальном, было удобно.

— Подходит к твоим глазам, — сказал Декс, встав позади меня, встретившись со мной взглядом через зеркало. Это было почти романтично. А потом он сказал. — Они не такие злые, как обычно.

Я состроила ему опасный взгляд, надеясь, что зеркало от этого разобьется.

— Да, я про этот взгляд, — отметил он с кивком.

Я поправила толстовку и подошла к телефону, выключила музыку. А потом пришлось быстро проверить почту, чтобы узнать, что пишут в блоге.

Он прошел за мной и выхватил телефон из моих рук.

— Что ты делаешь? — закричала я.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я не плачу здесь за Интернет, так что это будет дорого.

— Мне просто нужно проверить, — объяснила я, пытаясь забрать телефон.

Он поднял его высоко над головой, и я уже не могла достать. Все же рост у меня был низкий.

— Что проверить?

— Не твое дело!

— Думаю… если ты смотришь комментарии в блоге, это тебя только расстроит. Мы на месте, ты ничего не можешь с ними поделать. Пусть ворчат.

Мне это не нравилось.

— Мне нужно обновить Твиттер, — пролепетала я. Так и было.

— Я видел твой Твиттер. Ненавистники есть и там.

Нет. В Твиттере у меня оказалось много читателей, и они искренне интересовались мной и шоу. Твиттер стал для меня наркотиком. Я проверяла его не меньше раза в час, и это могло дорогого стоить в другой стране.

— Мне нужно написать сестре.

— Я напишу ей за тебя, — сказал он и поднес телефон к лицу.

Я почти согласилась, а потом вспомнила последнее сообщение Ады, что пришло почти час назад. Там было: «Вы уже спариваетесь, как кролики?».

Ужас пронзил меня, и я бросилась за телефоном с воплем: «Не-е-е-ет!», чуть не сбив Декса. Он был потрясен моей вспышкой и быстро отдал мне телефон.

— Ладно, ладно, не надо так орать. Прибереги голос для игры.

Я быстро спрятала телефон в карман джинсов.

— Просто пообещай, что телефоном будешь только связываться с семьей.

— Тебе-то что? — спросила я, взяв кошелек и куртку.

— Просто, — отозвался он. Я понимала, что он хотел сказать больше, но по какой-то причине молчал.

Вскоре мы вышли на улицу и отправились на игру. Здесь было темнее, чем в Портлэнде, повсюду на улицах были люди: рано выпившие тусовщики, бездомные бродяги и разные странные. Это мне напоминало родной город.

Хоккей проходил в большой арене в центре, судя по количеству людей в синих толстовках, здесь собрались многие этим вечером. Я мало знала об игре и команде, но понимала, что в городе хоккейная лихорадка была у многих. Когда мы добрались до ступенек, ведущих в здание, я уже была такой же восхищенной, как и все.

Мы прошли на этаж наших мест (по пути мне несколько раз дали пять пьяные парни), и Декс тут же отправился к стойке с товарами, где решил купить нам пива.

— Пока ты угощаешь, — сказала я, глядя на цену. Восемь баксов за пиво — грабеж, но я поняла, что это часть таких мероприятий. И пока он платил, я не возражала. Мы с Дексом не напивались вместе, так что было мило вести себя как обычные люди, веселиться в пятницу, а не тревожиться о призраках, что могут все испортить.

Декс дал мне мое пиво — ага, он купил каждому по два стакана — и пошел к входу, и нам открылась вся арена.

Он сказал, что получил билеты от своего босса, Джимми Квона. Правильнее, от нашего босса. Но я видела Джимми лишь раз, когда Декс пытался уговорить его, и он мне тут же не понравился, ведь вел себя ужасно грубо. Он назвал меня толстой и страшной, высмеял меня. И я, может, преувеличиваю, но я убежала и разрыдалась. Но у Джимми было много связей, так что билеты он мог оттуда и получить. Я не должна была ворчать на того, кто платил мне, но все же.

С мест открывался шикарный вид, повезло, что тут хороший вид был и с дешевых мест. А еще наши места были у прохода, и нам не пришлось толкаться мимо фанатов с пивом в руках.

Напряжение и восторг в воздухе искрились. В арене пахло льдом, начос с сыром и пивом. Люди вокруг нас ругали Рейнджерс, пока оглушительно играл их гимн.

— Хорошо, что ты сегодня не за них, — сказала я Дексу, он листал буклет, что раздавали у входа дети.

Он покачал головой и вложил мне в свободную руку буклет.

— Тебе стоит почитать это, чтобы все понимать, — он стукнул по буклету пальцем.

Я взглянула туда.

— Уверен, что ты не был учителем в другой жизни?

Он рассмеялся. Было приятно, что улыбка добралась и до глаз.

— Мы были бы обречены.

Я пожала плечами.

— Мы всегда обречены.

— Малыш, боюсь, только ты меня и слушаешь, — сказал он, снимая крышку со стакана с пивом. Я знала, что это не так. Джимми делал все, что просил у него Декс, и мои родители внимали ему, когда он пришел. — И теперь ты перестала меня слушать, — добавил он. — Но я тебя не виню.

— Я тебя слушаю, — сказала я, придвинувшись ближе. Мы уже уютно сидели на местах, но я хотела сделать это еще уютнее. Он посмотрел на меня, скользнул лениво взглядом по моему лицу. — Расскажи что-нибудь, — мягко сказала я.

Он улыбнулся, смутившись, как мальчишка, это я видела у него редко.

— Есть, мэм.

А потом он начал объяснять мне игру, начав с того, что значит «проброс» и «офсайд», продолжив тем, кто что делает в команде, кто лучшие игроки, что считается пенальти. Если бы я играла, то почти всю игру провела бы в зоне пенальти. Я бы хотела все проверить.

Когда шел перерыв перед третьим периодом, я уже чувствовала действие четырех стаканов пива и ругала Рейнджерс с парой рядом со мной.

Декс рядом удивительно молчал. Порой он, конечно, переговаривался со мной, но, если учесть, каким радостным (и громким) он был, когда забивали Кэнакс, это было странно. Когда я не говорила с Джимом и Труди (парой рядом со мной), я поглядывала на него. Он копался в телефоне и кусал губу, а не пил пиво. Я знала, что что-то не так. Но и знала, что лучше его не трогать.

Я отвела от него взгляд и осмотрела большую толпу. Люди были на взводе, как и я, атмосфера была заразительной.

— Понравилась игра? — тепло спросил Джим, стараясь занять меня, пока Декс переписывался. Он был добродушным мужчиной за пятьдесят с белыми волосами и в кожаной куртке со знаком Кэнакс. Он ходил на игры почти все время существования команды.

— Зацепила, — признала я. — Быстрая, веселая. Агрессивная. Хочется поиграть самой, чтобы побить кого-то и не получить за это проблем.

Он рассмеялся.

— Крохи самые опасные. Если ты будешь играть против своего друга, я посоветую ему надеть защиту.

Я захихикала, глядя на Декса. Он говорил мне, что играл в хоккей, пока жил в Нью-Йорке. Я вдруг представила, как бью его, пока он в хоккейной форме. Это было бы сексуально.

Декс понял, что мы говорим о нем, и поднял голову с робким взглядом. Это было лицемерно. Хотя я все время помнила, что где-то люди говорят обо мне, я не смотрела в телефон всю игру.

— Прости, — извинился он и спрятал телефон в карман, а потом посмотрел на Джима. — Хотите уговорить ее сыграть в хоккей против меня?

— Ей нужно выплеснуть много агрессии, — сказал бодро Джим. — Я был бы с ней осторожнее.

Декс фыркнул.

— Есть такое. Она беспощадна со мной. Просто маленький тигр.

Наши взгляды пересеклись. Мою кожу покалывало. Голова была тяжелой от пива, мне казалось, что в словах Декса был подтекст. Но так казалось постоянно. Мы сидели так близко, и было сложно подавить желание оседлать его прямо здесь и показать свою агрессию.

— Эй! — громко воскликнул Джим, постучав по моему плечу. Это резко вытащило меня из мечты. Он указывал на экран. Работала «камера поцелуев» (сами знаете, пара, которая попадает в кадр, должна поцеловаться), и она была на нас. Нас.

Там были мы с Дексом, наши глупые лица отражались на больших экранах, это видела вся арена, вокруг нарисовали сердечки. Я знала, что ждали люди. Все — реально, все — смотрели на нас. Я вдруг захотела, чтобы два места перед нами были заняты, чтобы я могла спрятаться за ними.

Я медленно повернула голову к Дексу. Он улыбался с хитрым видом. Он поднял руку и обхватил ею меня. Другой рукой он коснулся моего подбородка своими длинными пальцами, склонил мою голову к себе.

Это случилось. Он собирался поцеловать меня. На глазах тысяч людей.

Несмотря на мои удивление и тревогу, я закрыла глаза, приоткрыла губы, склонилась вперед и…

ЧАВК.

Он лизнул мое лицо от подбородка по губам и носу, добравшись до лба. Я тут же скривилась, отпрянула, а он оставил влажный след слюны. Я раскрыла глаза и увидела, что он хохочет, как двенадцатилетний, все, глядя на нас, присоединились к нему. Я не знала, почему хоть на миг поверила, что Декс поведется на камеру поцелуев. Нельзя было так глупить.

Но для шоу я облизнула губы, кривясь еще сильнее для эффекта. Я посмотрела на экран и обрадовалась, что там была уже другая пара. Чтобы заткнуть смех вокруг нас, я ударила Декса по лбу.

— Ну, спасибо, балда, — сказала я, закатив глаза, стараясь не звучать смущенно, как себя чувствовала. О, он знал. Он всегда знал. Потому так и поступил. Зараза.

Джим склонился к Дексу через меня и сказал:

— Тебе придется спать сегодня с открытыми глазами, сынок.

Декс кивнул и вытер рот тыльной стороной ладони. Глаза его были опасными, он наслаждался собой. Я хотела еще раз ударить его по голове.

Он убрал руку и склонился ко мне.

— Прости, малыш, — шепнул он мне на ухо.

Я прожгла его взглядом, шипя:

— Что мешало поцеловать меня нормально?

Он улыбнулся.

— Может, на спор…

Я закатила глаза и села прямо. Я была рада, что через пару минут игра возобновилась, это спасло меня от смущения. На спор? А когда мы были при смерти? Это его причины? От этих мыслей сердце сжалось, я чувствовала себя глупо. Я страдала, как влюбленная школьница.

Он смотрел на меня. Я видела это краем глаза. Я хотела, чтобы он отвернулся и продолжил переписываться с Джен, или с кем он там общался до этого.

Игроки выходили на лед, все внимание было на них. Мне нужно было погрузиться в игру. И я так и сделала. Я допила пиво и начала болеть за них, постепенно забыв о случившемся.

Я почти не говорила с Дексом, вместо этого спрашивала Джим. Он объяснял, что, хотя некоторые места на арене пустые (как ниже нас с Дексом), билеты на Кэнакс хорошо раскупали. Тут зазвонил телефон Декса. Он вытащил телефон из кармана и прижал к уху.

Джим говорил, но я его не слушала. Я подслушивала разговор Декса.

— Я не могу сейчас об этом говорить, — грубо сказал он в телефон, его голос подрагивал. Он закрыл глаза, слушая ответ. Он нахмурился, на лбу появились выразительные морщины, он крепче сжал телефон. Его другая рука накрыла глаза. Я почти чувствовала его дыхание. Я никогда его таким не видела. Это завораживало.

А потом он убрал руку, его взгляд смотрел в пустоту. Его глаза были красными, но без слез. Он выглядел напуганным. Хотелось бы слышать человека на другом конце. Как можно было так его запугать?

— Прости, не могу, — сказал он, голос оборвался. Он дико озирался, на миг заметил мой взгляд, но не увидел меня. Декс был где-то в другом месте в этот момент. — Я не могу сделать этого сейчас, — закричал он.

А потом встал, сбил свой стакан с пивом и поспешил по ступенькам с телефоном у уха, качая по пути головой. Я склонилась и подняла стакан, пока лужа не добралась до моих ног.

— Плохие новости? — спросил Джим. Я вздрогнула и посмотрела на него, смутившись.

— Не знаю, — тихо сказала я.

— Уверен, все хорошо, — сказал он и повернулся к игре, намекая, что и мне стоит так сделать.

Я пыталась. Правда, пыталась, но могла думать лишь о Дексе. Что происходило? Что с ним? Я переживала за него. Что-то было не так.

Я перебирала варианты, но не могла ничего придумать после пива, да и шум игры отвлекал.

Джим постучал по моему плечу. Я увидела, что он стоит. Несколько человек хотели выйти, для этого мне тоже нужно было встать. До конца игры оставалось 15 минут, но некоторые люди предпочитали уходить пораньше.

Я улыбнулась им, стараясь скрыть раздражение, и встала, чтобы пропустить их. Они на миг закрыли мне вид на игру, а момент, судя по звукам, был хорошим.

Они прошли, и я села и успела увидеть, как вратарь Кэнакс, Роберто Луонго, спас ворота перчаткой. Толпа вопила «Лу-у-у-у», как и всегда, когда он хорошо проявлял себя, и я присоединилась.

А потом заметила женщину на месте передо мной, что было пустым. Она села, наверное, пока я пропускала тех людей. Я не знала, зачем пропускать половину последнего периода, но люди тут были странными.

Я смотрела на игру, но что-то странное заставило переключить внимание на женщину. Я не видела ее толком, нас разделял поручень, а она была низкой, как и я, но покалывание шеи показывало, что что-то не так. Я знала, что это чувство игнорировать нельзя.

Дыхание замедлилось, я смотрела на ее затылок. Волосы были уложены в старом стиле, короткие, идеально закрученные локоны. Они были дымчато-лавандовыми, и я уже видела у кого-то этот цвет раньше.

Я хотела склониться вперед и рассмотреть ее одежду, но уже знала, что увижу. Пышный воротник из тафты намекал достаточно. И было видно бубоны.

Я застыла. Мысли замедлились. Осталась лишь одна мысль.

Она была здесь.

Дама придвинулась, словно что-то уловила от меня, и очень медленно развернулась. Она двигалась медленно, но мир вокруг — в своем темпе.

А потом ее глаза впились в меня через брешь в поручне. Пустые озера тьмы, окруженные макияжем. Ниже ее рот растянулся в широкой опасной улыбке, лицо сморщилось от этого. Это была маска чистого безумия. И она смотрела на меня. В меня.

Каждая клеточка тела просила бежать, нервы пылали от ужаса. Я хотела посмотреть на Джима и убедиться, что он тоже ее видит, чтобы успокоиться, чтобы понять, что я не безумна, но я не могла. Я могла лишь смотреть.

Время потеряло значение, и я не знала, была ли я под ее чарами секунды или минуты. Мы смотрели друг на друга как неподвижные трупы.

А потом…

«Они смотрят на тебя так, как смотрели на меня».

Ее слова с акцентом зазвучали в моей голове, как было и до этого. Она могла говорить со мной, не открывая рот.

Я хотела спросить, кто, но спохватилась. Не думаю, что я смогла бы заговорить вслух, даже если бы попыталась. Это не имело значения, ее голос звучал в моей голове, словно я слышала чей-то крик из-под воды.

«Они всегда будут тебя бояться».

«Кто?» — подумала я.

«Он тоже тебя боится».

«Декс?» — подумала я. Он уже это мне пару раз говорил.

«Другой страх.

«Что за страх?».

«Я так ее любила, но страх отогнал ее. Они прогнали меня».

«Кто? Кто это сделал? Кто она?».

«Так будет всегда. Тебя тоже прогонят. И я не смогу тебе помочь. Будет слишком поздно».

«Помочь? — подумала я, волны тошноты накатывали на меня. Несмотря на боль в ее словах, ее лицо оставалось в том же клоунском оскале. — Как вы мне поможете? Что вам надо? Зачем вы здесь?».

«Я всегда здесь. И всегда была. Но ты не можешь закончить как я».

«Как я могу закончить как вы?» — выдавила я.

«Легко. Ты даешь им говорить с тобой, говоришь с ними. Все отвернутся, и те, кого ты любишь, и ты поймешь, что они тебя никогда не любили. Не любили. Кровные узы тонки. Связей нет. Они тебя уведут».

«Куда?!» — паника холодом бежала по спине. Я не знала, о чем она говорила, и это пугало. Она говорила в моей голове. Она была здесь. Она что-то знала.

«Ты не сумасшедшая. Но меня здесь нет».

«Что?».

«Будь с ним. В конце с тобой может остаться только он. В конце. Когда они придут за тобой. Это конец. И будем лишь мы с тобой. Навеки. Навеки. Навеки».

Ее слова становились все громче, раздаваясь в моей голове, пока не стали причинять боль. Я закрыла глаза и зажала руками уши, не думая, что на меня смотрят люди. Я, казалось, слышала Джима:

— Ты в порядке? — но едва могла преодолеть шум в голове.

Ее лицо вспыхнуло под закрытыми веками, она была внутри меня. Я не могла сбежать от нее страшного лица. Тьма укрывала меня. Не было выхода.

Я закричала и вскочила, споткнулась о свою сумку. Яркий свет арены слепил глаза, но я смотрела на пол. Я схватила сумку и побежала, чуть не упав из-за пустого стула Декса. Я неловко побежала по ступенькам, почти сбив юношу, что шел к лотку с товарами.

— Прости, — крикнула я и быстро оглянулась на свое место. Толпа вокруг смотрела на меня с тревогой и удивлением, а жуткая дама сидела там и смотрела на меня. Всегда смотрела на меня.

Я отвернулась, пока она снова не проникла в мою голову, пока я не услышала ее страшные слова, и помчалась по коридору, что вел в остальную часть здания. Я бежала, пока не оказалась рядом с прилавком, где мы брали пиво. Он был закрыт, и мне стало не по себе, но вокруг были люди, что рано покинули игру, так что я не была одна.

Я склонилась, прижав ладони к коленям. Нужно было перевести дыхание и взять себя в руки, мысли дико путались. Что это было? Было ли это на самом деле?

Я слушала, ожидая снова услышать ее голос, но был лишь дикий стук моего сердца, пульсация крови. Я не была рада. Я лишь тревожилась. Она сказала, что ее там не было, но я ее видела. И слышала. Иллюзии редко говорили, что они — иллюзии. Неужели я все же сошла с ума?

Я думала об этом и о ее словах и поняла, что Декс стоит неподалеку. Он прислонялся к стене у входа в уборную, стоял спиной ко мне, его голова была склонена. Телефона видно не было. Он казался уязвимым в своей яркой толстовке, пока стоял спиной ко мне и всему, чего боялся.

Другой страх.

Я выпрямилась и подошла к нему. Даже если он хотел быть один, я не хотела оставаться одна.

— Эй, — сказала я. Я все еще не перевела дыхание, так что шептала.

Он не двинулся и не вздрогнул. Я встала перед ним. Он не поднимал голову, смотрел на пол. Я проследила за его взглядом. Там ничего не было.

У него было то же, что и у меня?

— Декс, — прошептала я. — Ты в порядке? Ты тоже ее видел?

Он моргнул, явно услышал меня и поднял голову. Он выглядел ужасно. Его глаза были тусклыми, словно он сдался, губы он искусал до крови. Его волосы были растрепаны сильнее обычного, словно он взлохматил их. Я забыла о жуткой даме и захотела обнять его, пригладить волосы руками, чтобы все было хорошо. Было бы это в моих силах.

— О, — сказал он. — Я в порядке.

— Нет.

— Как и ты. Ты перепугана.

— Да. Из-за тебя, — и жуткой дамы, но я не хотела почему-то говорить о ней, чтобы он переключал внимание на меня. Я хотела знать, что случилось с ним. Мне нужно было знать. — Кто это был? Кто тебе звонил? — спросила я, осторожно коснувшись его плеча. Он посмотрел на меня. С этого угла его брови изгибались так, что он пугал не меньше нее. Я подумала, что он убьет меня.

Я убрала руку. Это отвлекло его. Ненависть покинула его глаза, он перестал хмуриться.

Он отошел от стены и потянул руки. Он застонал, замер на пару секунд, а потом опустил руки. Он размял плечи, поджал губы и сказал:

— Хочешь уйти отсюда? Игра почти закончилась.

Я хотела убраться отсюда, но не собиралась уходить без его ответа. Я вздохнула и выпрямилась, надеясь, что справлюсь. Было сложно чувствовать власть при моем росте.

— Мы уйдем, когда ты скажешь, что происходит, — строго сказала я, сделав стальной взгляд.

Он взглянул на меня.

— Без обид, Перри, но это личное дело.

О.

— Прости, — сказала я. — Просто я переживала за тебя.

Он пожал плечами.

— Все хорошо.

— Это Джен? Она в порядке?

— Все хорошо.

Я понимала, что он не хотел говорить. И зачем ему обсуждать со мной личные проблемы? Я не говорила с ним о таком.

— А ты в порядке? — спросил он, сделав шаг ко мне.

Я быстро кивнула. Раз он так поступает, и я не расскажу о своих страхах. О страхах, что я схожу с ума.

— Тогда мы в порядке, — заявил он. — Пойдешь со мной в стрип-клуб?

— Что?

— Идем, — он взял меня за руку и повел к дверям, внутри раздался гудок о конце игры. — Все закончилось. А ночь нас ждет.

Вы не удивитесь, но я никогда не была в стрип-клубе. Я не знала, чего ожидать, но все же кое-что совпало. Я никогда еще так не краснела в своей жизни.

Мы покинули арену, пробились через толпу веселых и пьяных фанатов и быстро вышли на свежий воздух. А потом мы добрались до стрип-клуба в отеле недалеко от нашего, у подножия моста Святого Грэнвиля.

Декс явно там бывал. Полуголая официантка не знала его имени, но он знал место. На миг мне показалось, что он сядет у сцены, где танцевали стриптизерши с обнаженной грудью, но, думаю, он понял, что мне неловко, и отвел меня в темный столик в углу. Но отсюда было видно сцену. Ему повезло.

— Посуди сама, — сказал он, когда официантка принесла наши напитки (он заказал нам коньяк и колу, удивительно). — Пойти можно нынче в любой бар. Почему бы не посмотреть заодно шоу?

Он поднял рюмку. Я сделала так со своей.

— Даже если напитки стоят долларов по десять? — спросила я.

— О, они того стоят, — мы чокнулись рюмками.

Я осторожно огляделась. Место было заполнено наполовину. Придурки старались быть поближе к сцене. А на сцене одна стриптизерша сменилась другой. Эта была в блестящей одежде, что плохо ее прикрывала. Я успела увидеть, как уходит предыдущая с голой задницей, и я понимала, что эта вскоре будет такой же. Она была высокой, хорошо сделанной (богом и ее пластическим хирургом) и с густой копной рыжих волос.

— Думаю, скоро мы проверим, сочетается ли ковер со шторами, — тихо сказала я.

— Ха, — отозвался он, отклонившись. — Тут не ковра. Только паркет.

Заиграла музыка, и женщина на сцене начала умелый танец.

— У Марлы здесь всегда лучшие движения, да? — сказал он, поглощая ее взглядами, словно я могла знать ответ. Я ощутила невольно укол ревности за этот взгляд.

— Ты знаешь ее имя?

— Лучших всегда помнишь. Только и всего, — сказал он. Я не считала Декса парнем, любящим стриптиз. Я вообще о многих аспектах не думала. А почему нет? Он играл в видеоигры. Любил рок-музыку. Мог смотреть порно. И, как и многих парней, его не волновало, что его девушка была в миллион раз горячее этих дамочек.

Я помнила, как обнаружила у своего парня в колледже, Мейсона, привычку смотреть порно. Я была потрясена. Зачем ему порно, если у него была я? Я не винила его теперь. Может, потому что стала старше и поняла это. Может, старую меня разочаровало бы, что Декс ходит в стрип-клубы, но теперь это было не так. Хотя мне становилось не по себе из-за своей внешности. Зато его я все равно считала привлекательным.

Он недовольно посмотрел на меня и спросил:

— Тебе неловко?

— Зато тебе нравится?

— Ты меня унижаешь.

Я рассмеялась из-за пародии на обиду на его лице.

— Сам виноват.

Он улыбнулся и поднял мою рюмку к моему лицу, чтобы я выпила.

— Хорошо, — сказал он. — Ты учишься.

Я вскинула брови, но проглотила напиток. Мне не нужно было поощрений, а совесть тонким голосом говорила, что напиваться с Дексом в стрип-клубе было плохой идеей. Скоро из меня польются откровения, сделают меня такой же оголенной, как Марла, у которой нигде больше не было волос, чтобы доказать, что она рыжая. Декс был прав. Она казалась лучшей.

— Расслабься немного, малыш, — сказал он. — Наслаждайся. Наслаждайся голыми дамами, извращенцами и бесплатной выпивкой.

— С извращенцем я уже сижу.

— Тогда ты уже привыкла. Знаешь, что? Мне тоже нужно расслабиться. Это место помогает. Здесь нужны чувства, а не мысли.

— Кроме извращенных мыслей.

— Это не мысли. Это инстинкт.

Он подозвал официантку, в этот раз подошла девушка в простом черном платье. Ее волосы были короткими, открывая ее милое личико и пухлые губы.

— Еще два Джека и колы, милая, — сказал он. Он вел себя неряшливо, это беспокоило меня, но я уловила и веселье на лице Декса. Он снова шутил.

Официантка скользнула по мне взглядом. Я уже сняла толстовку Кэнакс и осталась в черной футболке с длинными рукавами.

— Это твоя девушка? Она милая.

Я заерзала, а Декс сказал.

— Да, милая.

Я покраснела от слов Декса (и от факта, что он не исправил ее). Она снова посмотрела на меня и подошла ближе, от нее пахло цветочным лосьоном для тела.

— Милая, с твоими глазами и грудью нужно быть на сцене, — и она ушла, оставив нас с Дексом думать над ее словами.

Мои щеки пылали, жарче за вечер они еще не были, я потрясенно посмотрела на Декса.

— Похоже, пол не имеет значения, — пропищала я.

— Не скромничай, — сказал он, глядя на следующую стриптизершу, темнокожую с задницей, что могла соперничать с моей. Может, я могла бы стать такой… если бы сбросила миллион пудов и носила десятидюймовые каблуки.

— Я не скромная… — я замолчала. Мне не нужно было это. А выпивка манила меня открыться, как книга.

— Знаешь, малыш… ты намного лучше них, — сказал он серьезно, глядя на сцену. — Тебе просто нужна уверенность.

Это я знала. Я становилась лучше. Но уверенность просто так не возникала.

— У тебя красивое лицо, — продолжил он, понизив голос. От хриплого тона мне становилось неловко. — Прекрасные глаза. Я редко такие видел. Черт. Я словно смотрю на океан и пытаюсь понять, меняется ли погода. Идеальные губы. Самые милые веснушки и крохотный носик. Ты как сексуальный… зайчик.

Я растерялась. Декс никогда еще не сыпал комплиментами, хотя при этом он смотрел на голую дамочку на шесте. Уровень бреда этой ночью зашкаливал.

Я не знала, что сказать. Он сказал, что я прекрасна? Он сравнил меня с кроликом? А он повернулся ко мне, удивленно глядя на мое потрясенное выражение лица.

— Молчишь? Это уже начало.

Официантка опустила наши напитки на стол. Декс дал ей 25 баксов, подмигнув. Она подмигнула мне и ушла.

— Тебе раньше не говорили комплименты? — честно спросил он, когда она ушла. Он подвинул ко мне напиток, хотя я еще другой не допила.

Я покачала головой. Я слышала, что я милая. Я знала, что я не так плоха, как мне говорило мое эго. Когда я называла себя толстой, я знала, что я уже не толстая (хотя все могло вернуться), я просто знала, что мне далеко до идеала. И если я не была идеальной, как Джен, как те на сцене, как женщины по телеку, то в чем смысл? Я сдавалась.

Он смотрел на меня. Я сосредоточилась на нем.

— Теперь тоже видишь океан? — спросила я.

Уголок его рта дрогнул.

— Ты не веришь. Но хочешь. Ты все еще считаешь себя толстой. Как-то так. Думаешь, что идиоты в Интернете правы.

Об этом я собиралась подумать. Он пугал проницательностью. Меня так легко читать?

— Порой я тебя ненавижу, — выпалила я.

Он пожал плечами.

— Я тебя не виню. Я порой ненавижу себя. Часто. Слушай, я приводил напарника в стрип-клуб во время задания, но не в такой хороший. Мы могли зайти и в «Хутерс»*. Похоже, я просто извращенец со щетиной.

— Ну, зато ты мой тип извращенца, — сказала я и тут же пожалела. Ты мой тип извращенца? Что я мелю? И я решила исправиться. — И мне уже хватит пить.

— Ага, как и мне, — он допил свой напиток и потянулся за следующим. Он посмотрел на пузырьки, глубоко вдохнув. — Серьезно, малыш. Ты красивая. Ты прикрываешься весом, но ты женщина. Не каждая должна выглядеть как стриптизерша. Или как модель. Или как Меган Фокс. Ты маленькая, с худой талией, шикарной попой… что еще тебе надо? Тебе стоит знать. Все это знают… Потому ты получаешь все эти ужасные комментарии. Ты не видишь, что они бесятся от зависти?

Я сглотнула, щеки пылали, сердце громко стучало о грудную клетку. У меня кружилась голова, мне было не по себе. Человек, которого я любила, сказал мне, что я красивая. Я едва могла это объяснить. Как он мог просто говорить об этом? Он не знал?

— А теперь я тебя смутил. Чего и добивался.

Я с подозрением посмотрела на него.

— Так ты шутил?

Он улыбнулся мне. Взгляд его был рассеянным. На него действовала выпивка.

— Я вернусь, — сказал он, хлопнул по столу и пошел, как я поняла, к уборным. Может, пошел удовлетворять себя. Я не знала, из-за кого. Но точно не из-за Джен. Я буду врать, если скажу, что не была этому рада. Это может пригодиться в будущем.

Я сидела и потягивала напиток. Этот был сильнее других. Может, был тройным. Я редко такое пила, а за эту ночь уже напилась сильнее, чем за весь год. Но я была расслаблена… хоть и случалось всякое. Хоть и были комментарии, мои родители и жуткая дама, что говорила, что за мной придут…

Да, не стоило думать о последнем. Вдруг я увидела только ее лицо. Я зажмурилась, надеясь, что она уйдет, что ее бестелесный голос не проникнут в мою голову. Я была в стрип-клубе с Дексом. Надо думать об этом.

Когда я открыла глаза, то потрясенно увидела женщину перед собой. Но не жуткую дамочку. Это была рыжеволосая Марла. Она была одета в тесную форму клуба. Она сверкнула мне идеальной улыбкой, и я задумалась, сколько она потратила на нее и сколько получала за ночь.

Я долго смотрела на ее зубы, и она шагнула ближе и положила ладонь на стол.

— Ну так что? — промурлыкала она, ее голос напоминал что-то среднее между кошкой и львом.

— О-ох, — я не понимала, о чем она.

— Ты звала. Будем делать это здесь?

— Что?

— Твой парень купил меня, глупая. Для тебя.

Я посмотрела за нее и увидела медленно идущего Декса с напитком в руке. Он остановился в ярде от нас, прижался к стене и смотрел на нас. Это было… странно. Пугающе. Пошло.

Я невинно посмотрела на Марлу.

— Я не думаю, что он хотел тебя купить… да еще и мне.

Она гортанно рассмеялась.

— Это лишь танец, милая.

Она взяла меня за руки и придвинула к краю дивана. А потом начала медленно двигаться, как змея с шелковой кожей. Забавно, что это было под песню «Stripsearch».

Я хотела смеяться. Громко. Но молчала и следила. У меня ничего не было. Я должна была только сидеть и смотреть.

Марла плавно двигалась (и у нее была гладкая кожа), глядя в глаза. Мне приходилось часто отводить взгляд, особенно, когда она начала раздеваться. Это было частью танца? Или правила не были в счет, потому что я девушка?

Я посмотрела на Декса, стоявшего в стороне за Марлой, следящего за всем со странным видом. Может, не знал, куда смотреть. На нервно жмущуюся напарницу или обнаженную Марлу с отличным вкусом музыки?

Он сделал два шага вперед и посмотрел мне в глаза. Он прикусил губу, не глядя на нижнее белье, что она бросила на пол, не глядя, как она гладит мои колени, склоняется перед ним.

Я никогда не чувствовала себя так неловко. Я смотрела на Декса, а не на Марлу, но это почти не помогало. Они оба сводили с ума.

Что-то с ним было не так.

Мысль вспыхнула в голове, отвлекая меня от груди Марлы, что раскачивалась перед моим лицом. Она заметила этот взгляд. Она потянулась к моей голове и запустила ладони в мои волосы. Ее губы оказались близко, я подумала, что она хочет меня поцеловать. И я думала только о том, что ее красная помада перепачкает мне все лицо.

Но она лишь прошептала:

— Расслабься. Это все для него. Он хочет, чтобы ты расслабилась. Кайфуй, — она отодвинулась и подмигнула.

Она еще потанцевала под гитару в конце песни. А потом песня закончилась. Она вытащила откуда-то халат и прошла мимо Декса, не взглянув на него. Он проводил ее хищным взглядом. А потом опустился на свое место.

Я смотрела на него без удивления. Я знала, что Декс, как и все парни, хотел увидеть двух девушек вместе, так близко. Но что-то с ним этим вечером было не так. И, думая об этом, я хотела знать причину. Он был странным, я видела это в его глазах, пока он не знал, что я смотрю. Я не знала, связано ли это с телефонным звонком.

А потом в голове возникла другая мысль. От этого я обрадовалась, а потом ощутил укол вины. А если его бросила Джен? Или наоборот? Был ли теперь Декс одинок? И после разрыва часто идут в стрип-клуб…

— Что? — лениво спросил он.

— Ничего, — сказала я. Я вытащила телефон и посмотрела на время. Уже было поздно, а утром нас ждал паром. Я могла бы обойтись коротким сном, но не после поездки.

— Хочешь уйти?

Я кивнула.

— Я уже повеселилась, — я не хотела, чтобы он подумал, что я неблагодарна. Я сама предлагала повеселиться вне работы… хотя я не ожидала, что это будет хоккей и поход в стрип-клуб в другой стране. — И тебе веселее меня. Хотя ты был в уборной не долго.

Я ждала, что он рассмеется или возразит. Он же смотрел на меня. Я перевела взгляд на сцену. Я не хотела, чтобы он читал меня. Это было не честно.

— Надеюсь, ты помнишь мои слова, — сказал он, допил в пару глотков напиток, встал и подошел ко мне. Он протянул руку.

— Буду вспоминать каждый раз, когда буду думать о стрип-клубах, — пошутила я, взяла его за руку и позволила помочь мне подняться.

Он потянул меня так, что я врезалась в его грудь. Я думала, что он отойдет, но он не стал. Я чувствовала лбом щетину на его подбородке. Он взял меня за плечи и отодвинул, чтобы посмотреть на меня.

— Надеюсь, теперь, когда будешь… подавлена из-за себя, ты вспомнишь, что я думаю, что ты…

Я заглянула в его глаза. Они были пьяными, да, но все равно очаровывали.

Он не договорил. Вместо этого он сказал:

— Прости, что лизнул твое лицо.

Он развернулся и пошел прочь из клуба. Я спешила за ним, чувствуя на себе взгляды клиентов и официанток. Мы, наверное, смотрелись странно.

Мы вернулись в отель, но я не могла уснуть еще два часа. Я думала о событиях ночи. Жуткая леди была поводом для тревоги (или паники и безумия), но слова Декса впились в сердце глубже и заставляли трепетать. Он говорил серьезно? Если да… что мы делаем? Я не хотела, чтобы он был в своем номере, я хотела его рядом с собой на этой большой пустой кровати. Я хотела больше грязных мыслей в его голове. Я хотела ощутить, как он хочет меня, а не только слышать.

Видела ли я этой ночью настоящего Декса? Или это был кто-то другой, маска, чтобы скрыть то, что он не хотел мне открывать?

Я даже не думала проверить комментарии через телефон.

* — сеть ресторанов с полуобнаженными официантками