2

Алисия не могла удержаться от смеха, взглянув на вытянувшееся от удивления лицо Карлы, показавшееся ей чрезвычайно комичным. Она поставила на стол сумку, с которой ходила за покупками, и сбросила промокшее пальто.

— Повтори еще раз, кого ты пригласила на ужин?

— Не притворяйся, ты прекрасно все слышала, — улыбнулась Алисия, развешивая пальто на спинке стула и стягивая высокие сапоги с озябших ног.

— Ты не разыгрываешь нас? — воскликнула Эндри голосом, полным благоговейного трепета.

Алисия отбросила сапоги, с которых стекала вода, на коврик возле двери, постеленный специально для подобных случаев. Вернувшись в комнату, она приложила правую руку к сердцу и проговорила, стараясь выглядеть серьезно:

— Разве я могу разыгрывать своих дорогих подруг?

И, улыбнувшись, пожала плечами, словно отметая саму возможность подозрений.

Эндри и Карла сидели на кухне. После пронизывающего ветра и промозглой сырости, царивших за окнами, их теплый и уютный дом казался раем на земле. Просторная кухня была отделена от жилых комнат только аркой.

Алисия вошла и присела на высокий табурет у стойки. Подруги встретили ее напряженными взглядами.

— Неужели ты пригласила Шона Хэллорена? — воскликнула Эндри, мотнув головой так, словно была совершенно ошеломлена этим известием.

— Мне кажется, — холодно сказала Карла, — что наша подружка-болтушка пытается выяснить: неужели ты пригласила самого Шона Хэллорена.

Это уточнение вполне соответствовало обычной манере Карлы.

Алисия подняла глаза, словно призывая помощь с небес.

— Неужели так трудно примириться с тем, что выдающийся, знаменитый, всемирно известный Шон Хэллорен действительно приглашен к нам на ужин именно этим вечером?

Вызывающе вздернув подбородок, Алисия взглянула поочередно на Карлу и Эндри.

— Она не шутит, — выдохнула Эндри.

Ее растерянность сменилась ужасом. В полном отчаянии она окинула взглядом их комнату, соединенную с кухней.

— Какой беспорядок! — воскликнула Эндри, всплеснув руками.

Не успело последнее слово слететь с губ, как она бросилась прибираться.

Алисия и Карла наблюдали за ней с восхищением, запечатленным на лицах, пока, прервавшись на мгновение, Эндри не окликнула подруг:

— Что же вы стоите?

Девушки переглянулись.

— Мы не можем позволить Шону Хэллорену увидеть этот разгром, — прокричала Эндри, едва не плача.

Ее широко раскрытые глаза смотрели умоляюще.

— Ну что же вы?

Эндри металась по комнате, подхватывая и вновь роняя вещи, которые, по ее мнению, лежали не на своих местах.

— О Боже, — простонала Карла.

— Эндри, умерь свой пыл, — сказала Алисия, понимая беспокойство подруги, склонной драматизировать любую ситуацию. — У нас все равно нет времени.

Эндри застыла в том положении, в котором застали ее эти слова.

— Как? — воскликнула она с выражением смертельного ужаса.

— Он уже паркует свою машину, — произнесла Алисия. — И через пару минут будет здесь.

Она сурово сдвинула брови и пристально осмотрела комнату.

— Кроме того, я не замечаю особого беспорядка.

На самом деле, все выглядело вполне прилично, если не принимать во внимание груды учебников, разбросанных на столе и диване.

— Во всяком случае это не повод для инфаркта, — спокойно сказала Карла, указывая на книги.

Алисия улыбнулась, соглашаясь с подругой.

— Хотелось бы знать, — задумчиво произнесла Карла, — как это случилось. Я имею в виду, где ты познакомилась с ним.

Она испытующе взглянула на Алисию.

— Ты вышла из дому всего шесть часов назад. Сейчас только…

Карла замолчала, не договорив, — послышались шаги, принадлежащие явно мужчине; кто-то поднимался вверх по лестнице.

— О Боже, это он, — простонала Алисия, неистово взбивая подушки, лежавшие на диване.

Уже направляясь к двери, девушка дважды обернулась назад, словно желая удостовериться — все ли в порядке.

— Позже все объясню! — Бросила она на ходу, делая глубокий вдох и расправляя плечи перед тем, как открыть дверь.

— Хочется надеяться, — пробормотала Карла.

Алисия взялась за дверную ручку и рывком потянула ее на себя.

— Привет.

Она произнесла это почти шепотом, не в силах справиться с неровным дыханием.

— Могу я войти? — В его улыбке читалось чувственное приглашение.

— Войти? — переспросила Алисия, хлопая глазами с выражением полной растерянности. — О да, конечно. — Кровь прилила к ее щекам. Алисия распахнула дверь шире и повторила: — Входите, пожалуйста.

— Спасибо, — ответил Шон и переступил через порог.

— Познакомьтесь с моими подругами, — нетвердо произнесла Алисия, делая неопределенный жест рукой.

Шон вошел в комнату. «Ну и сцена!» Он с трудом подавил улыбку.

Застывшая в неловкой позе, прижимая к груди книги, Эндри не могла отвести от гостя своих прекрасных широко раскрытых глаз, в которых читалось неверие в реальность происходящего.

— Это тот самый парень, — наконец выдавила она из себя.

По лицу Шона пробежала тень непонимания.

— Прошу прощения, — произнес он. — Вы что-то сказали?

— Похоже, действительно тот самый, — сухо ответила Карла.

Шон бросил короткий взгляд на Алисию. Девушка пожала плечами, словно говоря, что сама теряется в догадках, и выразительно посмотрела на подруг.

Эндри замерла, будто пригвожденная к полу. Ее восхищенный взгляд был по-прежнему прикован к лицу Шона.

Карла стояла у кухонного стола с выражением живейшего интереса, сжимая в руке бледный зимний помидор, который она достала из хозяйственной сумки, принесенной Алисией.

— Ну и что дальше? — пробормотала она, насмешливо приподняв брови и взглянув на подругу.

Алисия быстро представила обеих девушек, принимая из рук Шона коробку с пирожными и бумажный пакет явно с какой-то снедью.

Покончив с формальностями, Шон сбросил с плеч тяжелую и длинную куртку, стянул сапоги, поставил их на коврик рядом с обувью Алисии и заглянул на кухню.

— Надеюсь, мой визит не выглядит незаконным вторжением? — спросил он, вопросительно выгнув бровь.

Хэллорен чувствовал себя явно не в своей тарелке и даже не смог это скрыть.

Карла и Эндри опомнились и поспешили уверить гостя, что не собираются требовать предъявления ордера, подписанного окружным прокурором.

Шон рассмеялся с нарочитым облегчением.

— Я пригласил Алисию пообедать где-нибудь, — объяснил он, обращаясь к подругам. — Но оказалось, из-за погоды все рестораны закрыты. Пришлось приобрести кое-что для ужина в домашнем кругу.

Пока Хэллорен произносил свою маленькую оправдательную речь, Карла и Эндри бросали заинтересованные взгляды на коробку с пирожными и бумажный пакет.

— Надеюсь, вы не будете возражать против бифштексов и салата, а также кофе с сырным пирогом.

— Сырный пирог! — простонала Карла. — Прощай, моя диета.

Несколько обескураженная неожиданным заявлением подруги, Эндри едва заметно улыбнулась.

— Я тоже люблю сырный пирог.

И посмотрела на Карлу с веселым вызовом.

— Но никогда не сижу на диете, — добавила она.

— Большое дело, — мягко ответила ей Карла, забираясь в бумажный пакет.

— Вино! — воскликнула она, вынув две бутылки. — Красное и белое.

Шон наблюдал за ней с интересом.

— Как вы догадались? — улыбнулась ему Карла.

— Алисия рассказала мне о плачевном состоянии вашего винного погреба, — ответил Шон с наигранной важностью.

— Винный погреб! — повторила Карла. — Услышав такое, всякий без труда догадается: этот парень — историк.

Она рассмеялась, продолжая разбирать содержимое пакета.

Шону удалось сдержать смех, хотя уголки его губ изогнулись в улыбке.

— Почему бы вам не присесть? — сухо предложила ему Алисия. — Если, конечно, это входит в ваши планы.

Шагнув в комнату, Шон снова бросил взгляд на непроницаемое лицо Карлы; в глазах его играла лукавая усмешка.

— Здорово вы прокатили меня с винным погребом, — сказал он. — Вы опасная женщина.

— Не опаснее, чем Алисия, — спокойно парировала Карла, не обращая внимания на предупреждающий жест подруги.

Хэллорен перевел свой мерцающий взгляд на мгновенно вспыхнувшую Алисию.

— Прекрасно, — сказал он, понижая голос. — Вы должны рассказать мне об этом подробнее.

И добавил настолько тихо, чтобы его смогла услышать только Карла:

— Как-нибудь позже.

Карла с готовностью кивнула.

Явно смущенная, Алисия лихорадочно пыталась сообразить, какую придумать тему для разговора, как Эндри, сама того не желая, пришла ей на помощь.

— О Господи! — воскликнула она. — Что мне делать с ними?

Бедняжка все еще стояла со стопкой книг в руках и обводила присутствующих взглядом, в котором читалась беспомощность.

— Ты могла бы положить их на прежнее место, — предложила Алисия, забирая у подруги несколько тяжелых томов.

— Но они захламляют комнату, — протянула Эндри, все еще колеблясь.

— Неправда, — решительно возразил Шон. — Книги ничего не захламляют, они просвещают.

Девушки с облегчением рассмеялись. Пока Эндри застенчиво переглядывалась с Алисией, Шон устроился в углу дивана. Вытянув свои длинные ноги, он удовлетворенно вздохнул и улыбнулся Эндри.

— Да бросьте вы эти чертовы книги и присоединяйтесь к нам.

Ужин удался во всех смыслах. Бифштекс был сочным, салат свежим, сырный пирог нежным, вино вкусным, а беседа оживленной.

Пустив в ход все свое умение, Шон незаметно перевел разговор со своей скромной персоны на темы, близкие сердцам Эндри и Карлы.

— Меня поражает и восхищает сама возможность исследования космического пространства за пределами нашей галактики, — сказал он, обращаясь к Эндри.

«Оказывается, этого историка интересует не только седая старина!» — подумала Эндри.

— А как вы смотрите на развитие интергалактических контактов? — осведомился Шон, искусно уходя от углубленного рассмотрения вопроса.

Эндри трепетала от восторга, внезапно найдя в нем замечательного собеседника.

— За ними будущее, — ответила она, непреднамеренно наклоняясь к Шону.

— Неужели? — воскликнул он, деликатно отстраняясь.

— Несомненно, — настаивала Эндри. — Возможности изучения космоса поистине безграничны.

— О, я в полном восторге, — проговорил Шон, с трудом удерживая смех. — Вы открываете для меня новые горизонты.

Эндри откровенно сияла.

Обменявшись понимающей улыбкой с Карлой, Алисия подлила себе вина, довольная тем, как проходит вечер. Лишь изредка она бросала короткие взгляды за окно, где видела все ту же знакомую картину — непрерывно падающий снег.

Вскоре молодые люди оставили стол у окна и перешли в другую комнату, где Шон оказался уже рядом с Карлой.

— Мне нравится строгая, ничем не приукрашенная реальность, находящая свое отражение в современной европейской живописи, — Карла попыталась таким образом ввести Шона в круг своих интересов.

— Вы занимаетесь живописью? — спросил он, всем своим видом показывая, насколько глубоко его занимает эта тема.

— В известной степени, — ответила Карла тоном человека, знающего себе цену.

Шон изобразил на лице живейшее участие.

— Возвращение в университет многое изменило во мне, — продолжала Карла.

Так же, как Эндри и Алисия, она возобновила обучение после перерыва в несколько лет.

— Я поняла, у меня нет таланта, чтобы стать выдающимся художником, — произнесла она, опустив плечи и изображая полное примирение с судьбой. — Но я обнаружила в себе дар критика, призванного отмечать лучшие достижения изящных искусств.

Карла сдержанно улыбнулась гостю.

— Именно этим я и собираюсь заниматься в дальнейшем.

— Позвольте засвидетельствовать вам свое глубочайшее уважение, — сказал Шон тоном, не позволяющим усомниться в его искренности.

И, выдержав паузу, прибавил:

— Немногим удается обратить свою слабость в силу.

— А вы относитесь к числу тех немногих? — спросила Алисия.

Шон преувеличенно горько вздохнул.

— Пожалуй, нет.

По его губам скользнула улыбка, в которой проскальзывала самоирония.

— Я до сих пор верю в то, что мне удастся добиться всего, чего пожелаю достичь.

Карла рассмеялась.

— И чего же вам хочется?

Шон широко улыбнулся.

— Всего и еще чего-нибудь.

Его скорый и краткий ответ заставил девушек буквально захлебнуться смехом, в котором слышалось очевидное одобрение.

Лед отчуждения был не просто разбит, но окончательно растоплен.

Почувствовав приятную слабость, разлившуюся по телу после изысканных блюд и тонких вин, Алисия расслабилась и погрузилась в рассеянное созерцание. Сидя в углу дивана, поджав стройные ноги, она прислушивалась, не слишком вникая, к беседе. Когда ей задавали прямой вопрос, девушка отвечала, но по большей части просто наслаждалась плавным течением вечера и возможностью беспрепятственно разглядывать Шона, сидевшего, забросив нога на ногу, на противоположном конце дивана.

Обе бутылки вина уже были пусты, когда Карла и Эндри, сославшись на усталость, попрощались и отправились по своим спальням. На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Не желая показаться назойливым, Шон решительно тряхнул головой и улыбнулся, заглядывая в глаза Алисии.

— Наверное, пора уходить? — спросил он тихо.

— А вам хочется уйти? — ответила она вопросом на вопрос.

Шон покачал головой.

— Откровенно говоря, нет.

Алисия улыбнулась.

— В таком случае оставайтесь.

Ее улыбка была приглашением, которого он ждал. Поставив свой стакан на столик, Шон медленно придвинулся к ней, остановившись в тот момент, когда его бедро ощутило волнующую теплоту тела Алисии, скрытого одеждой.

Вся вспыхнув, девушка судорожно сжала стакан и сделала большой глоток вина. В то мгновение, когда она отвела стакан, Шон наклонился и нежно коснулся ее губ своими.

— Восхитительный вкус, — тихо проговорил он, пытаясь раздвинуть ее губы кончиком языка.

Ошеломленная и пылающая, Алисия отпрянула. Она была испугана в большей степени странным откликом, родившимся в глубинах своего тела, чем самим поцелуем.

— Шон, вы не должны делать этого, — пробормотала она, прерывисто дыша.

Ее протест прозвучал жалко и фальшиво даже для нее самой.

В глазах мужчины вспыхнули колдовские огоньки.

— Почему нет? — прошептал он. — Ты не целуешься при первом свидании?

Алисия взглянула на него умоляюще. Ее усилия, направленные на то, чтобы подавить возникшее волнение, не привели ни к чему. Она пожала плечами, пытаясь унять нервную дрожь, и натянуто рассмеялась.

— Но ведь это нельзя назвать свиданием, — произнесла Алисия слабым голосом.

— И уж тем более первым, — продолжил Шон, мягко улыбнувшись. — Наша первая встреча была куда забавнее, разве не так?

Он осторожно отнял у нее стакан и поставил на стол. Рука, которой он коснулся ее ладони, показалась Алисии твердой и прохладной.

Мурашки пробежали по спине девушки. Убеждая себя в том, что всему виной сквозняк, задувавший от окна, а не прикосновение Шона, Алисия растерянно кивнула, отвечая на вопрос, который почти позабыла.

— Да, это было забавно.

Шон наклонился к ней настолько близко, что она слышала биение его сердца.

— Почему бы нам не встретиться еще раз?

Горячее дыхание, напоенное тонким ароматом вина, обожгло ей губы.

Встретиться еще раз? Но когда? Алисия закусила губы, чтобы не произнести это вслух.

— Я… я не против, — запинаясь, проговорила она, удивляясь собственной смелости.

— Но мне хотелось бы, — прошептал Шон, сокращая расстояние между ними до критического, — чего-нибудь большего. И сейчас.

Растерянная и трепещущая, Алисия подняла на него глаза — и провалилась в бездну голубого сияния.

— Чего-нибудь большего? — едва слышно выдохнула она, ощущая, как странная надежда поднимается из глубин души.

Глаза Шона потемнели, неумолимо втягивая ее в бездонный водоворот.

— Я хотел бы…

Он сделал паузу. Его дыхание было горячим и прерывистым.

— Я очень хотел бы поцеловать тебя.

Дальнейшее было лишь подтверждением слов: поцелуй оказался скорее нежным, чем возбуждающим, и мягким, нежели настойчивым.

Алисию разрывали противоречивые чувства. Почти восемь лет — с тех пор, как она окончательно разошлась с Дугласом, своим бывшим мужем, — она не позволяла никому ничего, кроме обычных дежурных поцелуев при встрече или расставании. Но с Шоном все было по-другому, и ее охватило предчувствие, что сопротивляться у нее не достанет сил.

Вихрь странных чувств, поднимавшийся из самых глубин ее естества в ответ на прикосновение губ Шона, не оставлял никаких сомнений в этом.

Следующий поцелуй был невероятно возбуждающим: мягкое, обволакивающее движение губ, преодолевающее сопротивление, вызванное растерянностью, горячий и трепещущий кончик языка, ищущий пути к потаенным глубинам томительного ожидания.

С тихим, едва слышным стоном Алисия уступила желанию сдаться. Ее губы покорились мягкому напору, и она ощутила сладкий вкус его ищущего языка.

Поцелуй Шона показался ей именно таким, каким она всегда представляла поцелуй: волшебный коктейль из фантазий, реальности, голливудских мелодрам, рассказов подруг и советов из женских журналов. Но он кончился слишком скоро. Протестующе замурлыкав, Алисия обвила руками шею Шона и вновь потянулась к его губам.

Но Шон деликатно отстранился.

— Если я пробуду в этой позе еще пару минут, — прошептал он, оставляя свое дыхание на ее губах, — боюсь, что мне больше никогда не удастся выпрямить спину.

Алисия порывисто отдернула руки.

— О, прости меня! — воскликнула она сдавленным голосом. — Я не подумала о том, что тебе может быть неловко.

Шон тихо рассмеялся.

— Не стоит извиняться. Мне было очень хорошо.

Поведя широкими плечами, он оглянулся вокруг.

— Но было бы еще лучше, если бы я мог держать тебя в своих объятиях, чувствовать твое тело рядом.

Его глаза потемнели, взгляд стал требовательным.

— Почему бы тебе не прилечь здесь? — предложил он, указывая на длинный диван. — Мне было бы удобно рядом с тобой.

Искушение манило неудержимо, но Алисия колебалась. Тысячи разрозненных мыслей, полузабытых воспоминаний, неясных желаний, темных опасений, затаенных ожиданий проносились перед ней, рожденные к жизни горячим шепотом Шона. И вновь Алисия почувствовала сомнение. Что-то подсказывало ей, что она уступает слишком скоро, внутренний голос предостерегал, удерживал на самом краю бездны. И она внезапно воскликнула:

— Но Карла, Эндри!.. — Алисия протянула руку в направлении спален. — Они здесь, совсем рядом.

Нельзя сказать, что протест Алисии произвел сильное впечатление на Шона. Не отводя от нее взгляда, он осторожно уложил ее на диван, предупредительно подсунув под голову подушку. Легкая улыбка скользнула по его губам.

— Но ведь их двери закрыты, — тихо произнес он, обвивая одной рукой Алисию за талию.

Девушка смотрела на него с выражением тихого ужаса.

— Их двери закрыты, — повторил Шон, вытягиваясь рядом с ней. — Мы никого не побеспокоим.

«Не побеспокоим». Алисия была шокирована. Да замечает ли он, в каком она состоянии? Неужели не видит, как жар разливается по щекам, как трепет возбуждения пробегает электрическим разрядом по натянутым нервам? Неужели он не замечает ее беспокойства?

С каждой секундой замешательство Алисии росло, а прерывистое дыхание, казалось, разбивается о широкую грудь Шона, склонившего голову к изгибу ее шеи.

— Кроме того, — прошептал он, нежно покусывая мочку уха, — добавляет остроту всему, что…

Он замолчал, пробежав губами по ее щеке в поисках губ.

— Тебе не кажется?

«Остроты?» Алисия ощутила растерянность. Да она и так уже не владеет собой, чувствуя, как поток желаний неудержимо сносит ее к бушующему морю страстей. Волны возбуждения прокатывались по телу, ставшему каким-то странно чужим и далеким.

Но она почти не знает этого человека! Что ей известно о нем, кроме профессии, возраста и имени? Совсем ничего! Это была последняя разумная мысль, которую Алисии удалось удержать в сознании, перед тем как их губы вновь слились.

— Шон, — прошептала она.

Алисия не была уверена, что произнесла его имя вслух. Впрочем, это было уже не важно. Все, что она чувствовала в тот момент, исчерпывалось опьяняющим вкусом поцелуя и желанием ощутить Шона еще ближе.

Уступая этому зову, она обняла Шона, прижимаясь теснее, еще теснее. Сладкая тяжесть вдавила ее в диванные подушки, казалось, не было ничего естественней его объятий, словно ей открылось единственное место в мире, в котором девушка хотела бы оказаться.

— Алисия, что с нами происходит? — выдохнул Шон, прижимаясь щекой к ее волосам.

Хриплый звук его голоса скользнул эхом вниз, через мгновение он впился в ее губы поцелуем.

Она не могла ответить, не могла вздохнуть, поверженная бурей чувств, рождавшихся в ответ на прикосновения широкой ладони Шона, ласкавшей ее грудь через тонкую ткань платья. Проваливаясь в жаркое беспамятство, Алисия вскрикнула, ощутив, как тело напряженно трепещет, раскрываясь навстречу его желанию. Платье туго обтянуло бедра, вызывая мучительно-сладкое неудобство, заставляя ее стонать от незавершенности объятий.

Это было невыносимо. Слишком долго она не знала мужчины, и ее напряжение вышло из-под контроля, раскручиваясь спиралью, уходя все выше и выше.

Бешеный ток крови сотрясал тело Алисии, сердце забилось в горле, слабое эхо собственных всхлипов вернулось к ней, прорвав горячий поток, затуманивший сознание.

— О нет!

Ее возглас разорвал тишину.

Отталкивая его, она не замечала, как ее голодное тело выгибается дугой ему навстречу, ища утешения.

Сознание вернулось к ней слишком поздно. Закусив губы, чтобы сдержать судорожный крик освобождения, она прижалась к нему, утопая всем своим дрожащим телом в его мощных объятиях. Сквозь пелену слез, мерцавших на ресницах, Алисия всматривалась в звенящую темноту полуночи, укрытая его телом, и тихо молилась о том, чтобы он поднялся и ушел, — зная: этого не случится.

— Алисия, — тихо окликнул Шон, — ты в порядке?

Его голос был глубоким, хрипловатым.

— Да, — ответила она.

В голосе звучали неуверенность и отстраненность.

— Ты… убил меня, — прошептала она, стиснув зубы, пытаясь сдержать рыдания, поднимавшиеся из груди.

— Прости, — произнес он почти без выражения.

Приподнявшись, он осторожно прилег рядом.

— Так лучше? — пробормотал он, проводя ладонью по ее бедру: от талии к колену.

Алисия не могла вымолвить ни слова, судорожные рыдания душили ее, собираясь в горле. Она кивнула, молча вытерев слезу, сорвавшуюся с ресниц.

— Алисия! — вновь окликнул Шон.

По-прежнему тихий, его голос стал тверже, в нем прозвучало беспокойство и участие.

— Что случилось? Почему ты плачешь?

Алисия мотнула головой, стряхнув еще одну слезу.

— Ничего, — прошептала она, проглотив комок в горле. — Это пройдет.

Шон коснулся ее подбородка и приподнял, чтобы заглянуть в лицо.

— Черт возьми, хорошенькое «ничего», — воскликнул он. — Ты дрожишь, плачешь, не можешь сказать ни слова. И это называется «ничего»?

— Пожалуйста, не надо, — всхлипнула Алисия.

Шон пожал плечами.

— Но я хочу знать, в чем дело.

Она с трудом сглотнула слезы.

— Шон, пожалуйста…

Больше всего ей хотелось, чтобы он ушел, но как попросить об этом! Странное оцепенение охватило Алисию.

— Алисия, — вновь окликнул Шон.

Она подняла на него глаза, в которых стояли горячие слезы.

— Ты сделал мне больно, — прошептала она убитым голосом.

— О Боже! — воскликнул Шон. В его глазах мелькнул ужас.

Он поспешно склонился над ней, но девушка мягко отстранилась. Неловкая попытка утешения вызвала новый поток слез.

— Но у меня и в мыслях не было ничего такого, — попытался объясниться Шон.

Голос звучал глухо и расстроенно.

— Я не знаю, как это могло случиться.

Повисла тягостная пауза.

— Когда я поцеловал тебя, — продолжал Шон, коснувшись кончиками пальцев ее мокрой щеки, — внезапно меня охватило такое желание, которого я не испытывал никогда прежде.

Он осторожно поцеловал Алисию.

— Прости меня. Я не хотел причинить тебе боль.

— Нет, нет, — качнула головой Алисия, — ты ничего не понимаешь.

Она тяжко вздохнула и утерла слезы тыльной стороной ладони.

— Это не твоя вина, — сказала она прерывающимся голосом. — Просто у меня так долго… так долго никого не было… со времени развода…

Слезы вновь подступили к горлу.

— Я потеряла контроль над собой, — произнесла она и разрыдалась.

Спрятав лицо на его груди, Алисия дала волю слезам стыда и смущения.

— Перестань, детка, — в отчаянии пробормотал Шон, обвив руками стройное тело Алисии, укачивая ее в объятиях, словно ребенка, разбившего коленку во время игры на детской площадке.

Его широкая ладонь проделала долгий путь по теплому затылку, тонкой шее, плечам и спине, утешая и успокаивая, в то время как поток горячих слез продолжал изливаться, увлажняя ему рубашку и кожу. Когда самое худшее было уже позади и взрывы рыданий стали короче, переходя в сдавленные вздохи, он мягким движением убрал с заплаканного лица мокрые волосы.

— А теперь все в порядке?

Чувствуя себя ужасно глупо, Алисия уткнулась лицом в плечо Шона и кивнула.

— Я выгляжу идиоткой, — пробормотала она.

Склонив голову, Шон прижался губами к ее влажному и горячему лбу, ощутив соленый привкус слез. Алисия вздрогнула, глубоко вздохнула и ответила ему нежным поцелуем.

— Вовсе нет, — сказал Шон. — Ты не должна так говорить.

Он произнес это тихим голосом, который в то же время звучал сильно и убедительно.

— Тебе нечего стыдиться.

— Но я… — начала было Алисия.

— Если я правильно понял твои отрывочные восклицания, — мягко прервал он ее, — ты была однажды замужем, верно?

— Да, но…

Он вновь перебил.

— И брак закончился разводом?

Алисия кивнула и невнятно пробормотала что-то, адресуясь больше к рубашке, залитой слезами.

— Могу я принять это в качестве подтверждения? — спросил Шон, пряча улыбку.

Алисия сдержанно кивнула.

— И ты не была… — он сделал паузу, подбирая слово, — близка ни с кем с тех самых пор?

— Нет, — решительно сказала она.

— Тогда все совершенно понятно, — проговорил Шон, играя прядью ее волос.

— Алисия, послушай меня, — продолжил он, проводя кончиками пальцев по ее лицу, словно читая книгу, набранную шрифтом Брайля для слепых. — Если я правильно понимаю, прошло некоторое время с тех пор, как ты последний раз была с мужчиной, значит, все происшедшее с тобой совершенно нормально.

Он сделал паузу, помолчав немного, а потом повторил мягко и настойчиво:

— Черт возьми, все абсолютно нормально. Твой развод не имеет никакого значения.

Он крепче обнял Алисию.

— Расслабься. Выкинь из головы эти мысли!

Алисия тихонько всхлипнула.

— Я сам был чертовски близок к тому, чтобы потерять контроль над собой, — сказал Шон, тяжело вздохнув. — Хотя это нельзя объяснить тем, что у меня долгое время не было женщины. С этим все в порядке.

Признание Шона вызвало противоречивые чувства в душе Алисии. С одной стороны, чувство стыда, терзавшее ее, заметно поутихло, с другой — она с удивлением обнаружила, что в ней разгорается пламя ревности к неизвестным любовницам Шона. Спасаясь от этого разрушительного чувства, Алисия вновь спрятала лицо на его широкой груди.

— Ты слышишь меня? — напряженный голос Шона звучал настойчиво.

Не желая выбираться из своего укрытия, Алисия пробормотала «да», которое затерялось в складках безнадежно смятой рубашки.

Из груди Шона вырвался вздох. Намотав на палец прядь ее волос, он тихонько потянул локон. Невнятно запротестовав, Алисия подняла к нему заплаканное лицо и взглянула ему в глаза.

— Так значительно лучше, — произнес Шон, улыбаясь.

Улыбка была настолько нежной, что слезы вновь навернулись ей на глаза.

— О Боже! — воскликнул Шон. — Пожалуйста, не делай этого.

Он взглянул на нее умоляюще.

Алисия моргнула, разгоняя туман, застилавший собой все.

— О чем ты? — спросила она слабым голосом. — Я ничего и не делаю!

— Тебе только кажется.

Шон улыбнулся.

— Не делай такие глаза, — попросил он, словно это что-либо объясняло.

Алисия недоуменно нахмурилась.

Шон решительно встряхнул головой, словно пытаясь собраться с мыслями.

— Я не знаю, как объяснить, — сказал он, — но когда я смотрю в твои глаза, у меня возникает очень странное чувство.

— Правда? — переспросила Алисия, пытаясь глядеть в сторону. — Я ничего не понимаю.

— Я тоже.

Голос Шона был совершенно серьезным, а на лице отражалась внутренняя борьба.

— Когда я смотрю в твои глаза, — вновь начал он нетвердым голосом, — мне кажется, что я заглядываю в собственную душу.

Алисия вздрогнула.

— Этого не может быть, — прошептала она, стараясь не выдать своего изумления. — Шон, мне кажется, тебе пора уходить.

Опасаясь взглянуть на него прямо, Алисия перевела взгляд на его подбородок, обнаружив, что тот вполне достоин пристального осмотра, — твердый, квадратный, указывающий на силу и волю.

Шон рассмеялся. Мягкие перекаты завораживающего смеха отозвались мелкой дрожью, пробежавшей по спине Алисии.

— Надеюсь, я не слишком испугал тебя эксцентричной реакцией на твои прекрасные карие глаза? — спросил он.

Вопрос попал прямо в яблочко — Алисия рассмеялась.

— Нет, я не испугалась.

Уперев ладони в грудь Шона, она легонько толкнула его.

— Но это ничего не меняет. Тебе пора идти, — твердо проговорила она.

Шон обвил руками тонкий девичий стан, спасаясь от реальной опасности свалиться с дивана на пол.

— Ты поужинаешь со мной завтра вечером? — спросил он, улыбнувшись в своей обычной обаятельной манере.

— Я подумаю, — ответила она неуверенно, подталкивая его сильнее.

Но от Шона не так-то легко было избавиться.

— Я не сдвинусь с места ни на дюйм до тех пор, пока ты не согласишься поужинать со мной завтра.

Шон смягчил свое требование, присовокупив к нему свою неподражаемую улыбку.

— Ну, пожалуйста…

Хотя в голосе Алисии слышалось желание настоять на своем, ей было трудно сопротивляться упорству Шона.

— Я прошу тебя, — протянул он голосом капризного ребенка. — Я не сдвинусь ни на дюйм, пока ты не согласишься.

Алисия рассмеялась.

— Сейчас ты окажешься на полу, — пообещала она.

— Тогда и ты свалишься вместе со мной, — предостерег Шон.

Опасаясь упасть в самом буквальном смысле, Алисия решила прекратить сражение, которое ей не так уж и хотелось выиграть.

— Ладно, я поужинаю с тобой завтра вечером.

Подняв на него глаза, она провалилась в бездну их голубого сияния.

— Шон? — прошептала Алисия, ощущая, как вновь прерывается ее дыхание.

— Один поцелуй перед тем, как ты отправишься спать, — пробормотал он, припадая к ее губам. — Только один, Алисия, прошу тебя.

Она ничего не ответила. Не могла ответить, так как была слишком потрясена поцелуем, чтобы отвлекаться на разговоры.

Вскоре они стояли в дверях. Полностью одетый, Шон был готов выйти в полночную темень и подставить свои плечи под снегопад.

— В котором часу встретимся? — спросил он, вопросительно выгнув бровь.

Алисия пожала плечами.

— В семь удобно?

Она улыбнулась.

— Вполне.

— О'кей, буду ждать тебя.

Шон по-прежнему стоял в открытых дверях, даже не пытаясь скрыть своего нежелания уходить.

— Увидимся завтра, — сказала она, вспыхнув при мысли о том, что это действительно может случиться.

— Спокойной ночи, Алисия.

— Спокойной ночи, Шон.

Наконец, после бесконечных попыток расстаться, он шагнул за порог. Сделав несколько шагов вниз по лестнице, оглянулся и посмотрел на нее с усмешкой.

— Карла была права, — произнес он тоном, в котором звучала внутренняя убежденность.

— Права? — нахмурилась Алисия. — Что ты имеешь в виду?

— Ты действительно опасная женщина.

Загрузка...