Уйти и вернуться

3

Слова Карлы застали Алисию врасплох.

— Ты могла бы спать дальше, занятия отменены.

Алисия остановилась в центре комнаты и перевела взгляд с Карлы на окно.

— Снег все еще идет? — спросила она, сонно нахмурившись.

— Нет, — качнула головой подруга. — Диктор на радио сказал, что снегопад прекратился к рассвету, навалив сугробы в двадцать два дюйма высотой по всему восточному побережью. Часть дорог закрыта, линии электропередач кое-где повреждены, но весна — как он выразился на всякий случай, вдруг мы забыли, — непременно наступит, не позже чем через две недели.

— О, это прекрасно, — простонала Алисия и рухнула в кресло у стола, прижимаясь лбом к холодному оконному стеклу.

Вид за окном щемил душу той особой печальной прелестью, которую придает пейзажу последний весенний снегопад. Тяжелый мокрый снег облепил деревья, провода, дома, укрыл землю, завалил автомобили, припаркованные вдоль улиц.

Жизнь замерла, ничего не двигалось: ни люди, ни машины, как будто зима решила оставить о себе последнее колдовское воспоминание.

Но Алисию беспокоила перспектива поездки в Вирджинию, которую она запланировала на этот уик-энд. Пробираться по дорогам, заваленным тающим снегом, еще то удовольствие!

— Выпей кофе и взбодрись, — сказала Карла, отвлекая внимание подруги от окна.

Она налила дымящийся напиток в чашку Алисии и улыбнулась.

— Кто знает, может быть, тебе повезет — температура поднимается, и польет дождь.

Алисия рассеянно зевнула.

— Что ты сказала насчет дождя? — спросила она, входя в кухню, где Эндри и Карла уже сидели за столом.

Карла непонимающе округлила глаза.

— Насчет дождя? Какого дождя? — воскликнула она.

Алисия уставилась на нее, всем своим видом изображая сонную тупость.

— Я потому и спрашиваю, что никакого дождя нет.

— О Боже, — умоляюще простонала Карла. — Избавь меня от расспросов.

Потом тяжко вздохнула.

— До чего же ты бестолкова по утрам.

Алисия и Эндри переглянулись, обменявшись понимающими улыбками. В отличие от них, Карла была жаворонком и просыпалась легко и в бодром настроении.

— Никакого дождя, — вяло повторила Алисия. — Но и снегопада нет.

Эндри зевнула, прикрывшись рукой.

— Совсем закончился? — спросила она, прильнув к окну, как Алисия минуту назад.

Вздох восторга, вырвавшийся из ее груди, затуманил оконное стекло.

— Боже, как красиво!

— Ага, — протянула Карла с неопределенной интонацией. — Красиво, но огорчительно.

— Огорчительно? — рассеянно переспросила Алисия.

— В каком смысле? — заинтересовалась Эндри.

— В самом прямом.

Карла указала на окно.

— Огорчительно для тех, кто попытается сегодня выйти из дому.

Алисия взглянула на завалы снега и простонала в ужасе:

— Но у меня свидание!

— С Шоном? — воскликнула Эндри.

— Конечно, с кем же еще, — парировала Карла. — Она в жизни больше никого не видела!

— Но она и его-то не разглядела толком, — сострила Эндри. — Ведь они встретились только вчера.

— Что не помешало ему положить на нее глаз, — сказала Карла тоном, который мог быть и помягче.

— Не может быть! — сострила Эндри.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Алисия, вспыхнув. Перед ней с быстротой молнии пронеслись сцены вчерашнего вечера.

Лицо Карлы приняло выражение, в котором одновременно читались опытность, показное равнодушие и несколько наигранное сострадание.

— Тебе прекрасно известно, что я имею в виду, — ответила она, криво улыбнувшись. — Говоря словами старого доброго романа, Шон Хэллорен намеревается обольстить тебя, милая. Он просто пожирал тебя глазами в течение всего вчерашнего вечера.

Алисия промолчала, неприятно пораженная наблюдательностью Карлы. Возразить нечего. После того, что случилось между ней и Шоном, у нее язык не поворачивался что-либо отрицать.

— А мне он показался очень милым, — сказала Эндри, когда стало очевидным: Алисия не собирается отвечать на выпад Карлы.

— Кто же спорит! — усмехнулась Карла. — Но только такое невинное дитя, как ты, могло не заметить, что он просто дождаться не мог, когда мы отправимся спать, оставив его наедине с Алисией.

— Правда? — нахмурилась Эндри. — А я не обратила внимания.

— Еще бы, — ответила Карла с чувством. — Было бы странно ожидать от тебя подобной проницательности.

— Зато ты всегда все замечаешь насчет мужчин.

В голосе Алисии прозвучал вызов. Карла пожала плечами.

— Не всегда, — парировала она, сгладив улыбкой резкость. — Это зависит от их намерений.

— Чьих намерений? — переспросила Эндри, встряхнув головой.

Карла обвела подруг выразительным взглядом.

— Этих грубых, грязных, развратных животных, — ответила она с очаровательной улыбкой.

Хотя Карла была на год младше своих подруг, но казалась гораздо осведомленней и рассудительней в вопросах, касавшихся отношений с мужчинами.

— Первое правило безопасности очень простое, — продолжала она тоном учительницы. — Наблюдай за действиями мужчин и не давай им поблажек.

Она поставила свою чашку на стол, выплеснув кофейную гущу в блюдце, и произнесла насмешливый тост, адресуясь ко всем мужчинам:

— Долой мужское превосходство!

— Неужели ты действительно так их ненавидишь? — сказала Алисия, удивленно качнув головой.

Карла выразительно выгнула брови.

— Вовсе нет, — ответила она. — Я их просто презираю.

Губы девушки изогнулись в характерной усмешке.

— Быть может, я ошибаюсь, — продолжала Карла сухо, — но за последние четыре года у меня не создалось впечатления, будто вы увлечены этими невыносимыми созданиями, называемыми мужчинами.

Она пристально взглянула на подруг.

Алисия напряженно рассмеялась.

— На то были причины, — дополнила она замечание Карлы.

— Именно, — произнесла Эндри, покусывая губы. — Весьма веские причины.

Довольная произведенным эффектом, Карла откинулась к спинке кресла, подлив себе остывающего кофе.

— В таком случае, будет ли позволительно спросить, почему вы так восхищены Шоном Хэллореном?

— Восхищены? — воскликнула с негодованием Эндри. — Я просто сказала, что он милый и приятный собеседник. Это вовсе не значит, что я восхищаюсь им.

Карла усмехнулась с выражением понимания и сострадания.

— Да вы обе просто влюбились в него, — сказала она, взглянув на подруг попеременно.

Алисия мгновенно вспыхнула. Карла и Эндри переглянулись. Удивленно подняв брови, Эндри выпалила с присущим ей простодушием:

— Неужели ты влюбилась в него, Алисия?

В замешательстве Алисия потянулась приоткрыть окно, сгребла снег, скопившийся на внешнем подоконнике, и приложила его к пылающим щекам. В мозгу пульсировало, отдаваясь глухим гулом, единственное слово — «влюбилась». Ощущая себя жертвой этого странного состояния, Алисия вместе с тем страстно ненавидела само слово. Кроме того, хотя в это почти невозможно было поверить, Алисия начинала опасаться, что действительно начинает запутываться в коварной и тонкой паутинке влюбленности.

— Неужели? — участливо повторила Эндри, округлив глаза в неподдельном ужасе.

Карла молчала, посматривая на Алисию из-за кофейной чашки, прикрывающей половину лица, но выражение ее глаз было красноречивее любых слов.

Внезапно опустилась глухая, ватная тишина.

— Он интересует и волнует меня, — наконец произнесла Алисия негромко, сделав попытку улыбнуться. — И это меня жутко пугает.

Эндри взглянула на нее почти умоляюще.

— Ты уверена, что твои чувства к нему никак не связаны с его известностью и все такое? — спросила она с надеждой.

Алисия обессиленно опустила плечи.

— Говоря откровенно, я не уверена ни в чем, кроме своих чувств к нему.

Повисла пауза, по своему действию подобная взрыву.

Молчание нарушила Карла.

— О-о, — протянула она, — похоже, мы столкнулись с проблемой.

— Это не наше дело, — перебила Эндри.

Морщины пересекли ее ровный лоб, выдавая озабоченность. С откровенным испугом она наблюдала выражение затаенной боли, исказившее лицо Алисии.

— Почему не наше? — Карла бросила на Эндри острый взгляд. — Разве ты забыла, мы всегда помогали и поддерживали друг друга?

По потерянному выражению лица Эндри можно было понять, что та ничего не забыла. Алисия, конечно, тоже прекрасно помнила.

— Все в порядке, — сказала она, обращаясь к Эндри. — Мне действительно нужна сейчас поддержка, — и, переведя взгляд на Карлу, добавила: — Ты, как всегда, права. Похоже, я точно столкнулась с проблемой.

— Ты попала в серьезный переплет, старушка, — сочувственно пробормотала Эндри, настороженно посматривая на подругу.

Алисия опустила глаза и закусила губы. Машинально, как всегда, когда была возбуждена или нервничала, она теребила золотую цепочку, охватывающую запястье. Внезапно девушка замерла и порывисто вздохнула.

— Я совершенно растеряна, даже больше… раздавлена, — призналась она, опуская многое.

Алисия и в самом деле провела очень тяжелую ночь. Пока она беспокойно ворочалась на горячих сухих простынях, в ее душе чередовались жуткий страх перед неотразимым обаянием Шона с трепетным предвкушением скорой встречи с ним.

По-прежнему раздираемая противоречивыми эмоциями, она взглянула на подруг, ожидая помощи.

Приняв этот безмолвный призыв, Карла в свойственной ей манере сразу приступила к выяснению существа проблемы.

— Ты была с ним близка? — спросила она резким голосом.

— Не вполне, — честно ответила Алисия.

Эндри смущенно нахмурилась.

— Что, собственно, означает это «не вполне»? — настаивала Карла.

Алисия облизнула сухие губы и глубоко вздохнула, собрав всю свою решимость для ответа.

— Он обнимал меня, — проговорила она едва слышно. — Ласкал и целовал.

— И это все? — упорствовала Карла.

— Но, Карла, разве так можно! — запротестовала Эндри, в отчаянии всплеснув руками.

Алисия едва сдерживала слезы.

— Ты ничего не понимаешь! — воскликнула она. — Но, черт возьми, я и сама ничего не понимаю, — девушка встряхнула головой в смущении и растерянности. — Когда Шон касался меня, обнимал и… это было похоже на пробуждение во мне чего-то прежде скрытого. Словно внутри просыпается нечто ждавшее своего часа…

Ее голос прервался на мгновение и вновь вернулся высокой, напряженной нотой.

— Когда он целовал меня, я… совершенно потеряла голову… Но внезапно поняла: не могу быть… с ним.

Она замолчала и посмотрела на подруг, ища их поддержки.

— Я ничего не понимаю. Это было как жажда. Мое тело жаждало слиться с ним. Я хотела… хотела…

Напряженная тишина заполнила пространство, покинутое затихшим голосом Алисии.

На лице Эндри отразилось трогательное сочувствие. Карла решительно нахмурилась.

— Возможно, твое тело попросту откликнулось на мощную физическую притягательность Шона, — сказала она рассудительно. — Тем более, что ты так долго отказывала себе в этом.

— Очень может быть! — энергично воскликнула Эндри.

— Возможно, — неопределенно ответила Алисия.

— Ты сомневаешься в этом? — спросила Карла, услышав неуверенность в голосе подруги.

— Да, я сомневаюсь, — Алисия слабо улыбнулась. — Понимаете, это было похоже на колдовство. Когда он прикасался ко мне, начиналось настоящее умопомрачение. Я хотела, желала раствориться в нем, слиться с ним и стать частью его тела.

Алисия замолчала, ее плечи поникли. Бесконечно измученная, она откинулась на спинку кресла.

— Ты никогда не чувствовала ничего подобного? С другими мужчинами? — спросила Эндри, перегнувшись через стол и взяв руку Алисии.

— Никогда.

Карла вскинула голову и взглянула на нее испытующе.

— А с Дугласом? — спросила она.

— Никогда, — твердо ответила Алисия, содрогаясь при упоминании имени своего бывшего мужа, отбывающего пожизненный срок за торговлю наркотиками.

— Даже в самом начале? — упорствовала Карла.

Алисия отрицательно качнула головой.

— Даже тогда.

Эндри крепче сжала ее руку.

— Это было очень странно, — задумчиво проговорила Алисия, возвращаясь к событиям прошлого вечера. — И невероятно романтично.

— Романтично? Пощади меня! — воскликнула Карла, закатывая глаза. — Не вижу ничего романтичного в желании стать частью какого-нибудь мужчины. Хотя странным это назвать тоже нельзя, — прибавила она доверительно.

— Но что же тогда было? — тихо спросила Эндри.

В глазах Алисии блеснула заинтересованность.

— Да, правда, как ты сама назвала бы это?

Карла пожала плечами.

— Гормональной недостаточностью. Вот, пожалуй, подходящее слово.

Ее губы искривила улыбка человека, осведомленного во всех тонкостях предмета.

— Наверное, я ничего не понимаю, — протянула Эндри, нахмурившись.

— Не мудрено, мое невинное дитя, — усмехнулась Карла. — Это так далеко от туманности Андромеды, звезды Бетельгейзе и прочей астрофизической окрошки.

Эндри обиженно хлопнула огромными серыми глазами.

— Все очень просто, — сказала Карла сухо. — Наша подруга нуждается в ком-то, кто оказал бы ей гормональную поддержку, совмещенную с внутривагинальным вибромассажем.

Алисия вспыхнула, казалось, на ее лице засветились все оттенки красного, начиная с бледно-розового и заканчивая ярко-пунцовым.

— Ну прямо рождественская елка, — невнятно пробормотала Карла, потянувшись за кофейником, стоявшим в центре стола.

Она заглянула в него с таким видом, словно ожидала обнаружить там дохлую мышь.

— Кофе совсем остыл.

— Я приготовлю новый, — вызвалась Эндри, порывисто вскочив. — И по парочке сладких булочек?

Уже взявшись за кофейник, она оглянулась и окликнула Карлу:

— Скажи еще что-нибудь! Ни одно слово, сорвавшееся с губ нашего домашнего оракула, не пропадет втуне.

Карла выразительно глянула на подругу. Ее глаза цвета янтаря потемнели, и она воскликнула, повысив голос почти до крика:

— Сказать? Да услышишь ли ты меня, невинное дитя?

— Вполне! — рассмеялась Эндри.

— Я подозреваю, что наши ближайшие соседи тоже смогут разделить это удовольствие, — заметила Алисия. Слабая улыбка скользнула по ее губам. — Если ты собираешься продолжить свои поучения, то, пожалуйста, потише.

Карла откровенно просияла.

— По крайней мере главного я добилась! — сказала она с удовлетворением. — Ты улыбаешься.

Алисия опустила глаза.

— Так как насчет продолжения?

— Продолжение следует, — пообещала Карла. — И оно может оказаться небесполезным для вас обеих. Если, конечно, Эндри не будет изображать орлеанскую деву, а ты — непробиваемого книжного червя в юбке.

— Карла, мы с Эндри — несомненные и непроходимые дуры, и мы безгранично признательны тебе за заботу и участие, — сказала Алисия, пряча улыбку. — Но давайте на время забудем об этом прискорбном обстоятельстве и перейдем к чему-нибудь более существенному.

— Например, к булочкам и кофе, — предложила Эндри, выставляя на стол кофейник и тарелку со сдобой.

— Глупышки, — протянула Карла с очаровательной улыбкой. — Вы обе — дурочки, ну кто еще вправит вам мозги?

Внезапно она посерьезнела.

— Сколько тебе было лет, когда ты встретила Дугласа?

Алисия пожала плечами.

— Восемнадцать, ты же знаешь.

Карла кивнула.

— И сколько у тебя было мужчин до него?

Алисия вспыхнула.

— Ни одного! Я была девственницей, когда познакомилась с Дугласом. И это ты тоже знаешь.

— Да, — торжествующе улыбнулась Карла. — Все это подтверждает мои предположения.

— Действительно? — спросила Эндри, разливая кофе по чашкам.

Хотя Карла была в обычном утреннем неглиже, без макияжа и прически, ей удалось весьма изысканно пожать плечами.

— Несомненно, — произнесла она многозначительно.

Эндри обернулась к Алисии с выражением насмешливого раздражения.

— Тебе никогда не хотелось запустить в нее чем-нибудь тяжелым? — спросила она, кивнув в сторону младшей подруги.

— И неоднократно! — ответила Алисия с максимальной экспрессией, подражая манере Карлы.

Карла тяжело вздохнула, изобразив невероятное страдание.

— Мои предположения просты, как эта булочка, которую Эндри жует с таким аппетитом.

Эндри едва не поперхнулась.

— И безошибочны, как ее идиотская реакция на мои слова, — продолжала она назидательно.

— Но Карла!.. — воскликнула Эндри, давясь смехом и сдобой.

Карла взглянула на нее с выражением наигранной строгости.

— Молчи, детка. Речь не о тебе.

Эндри зажала рот руками.

— Дело выглядело следующим образом, — продолжила Карла, обернувшись к Алисии. — Вы оба были молоды и неопытны. Разве нет?

Алисия с готовностью кивнула.

— Дуглас был хорошим любовником? — прямо спросила Карла.

Алисия почувствовала, как краска заливает лицо.

— Я полагаю, да, — пробормотала она, потупив глаза.

— И это все? — нетерпеливо воскликнула Карла. — Больше тебе нечего сказать?

— Я сказала, что смогла, — парировала Алисия. — Но, черт возьми, мне не с кем сравнивать. Дуглас был моим единственным мужчиной.

Эндри перестала жевать.

Карла взглянула на нее с неподдельным интересом.

— Правда?

Алисия вызывающе подняла голову.

— Да.

Девушки переглянулись. Карла схватила свою чашку, но тотчас же поставила ее на место.

— У меня тоже был только один, — призналась она нетвердым голосом.

Эндри широко распахнула глаза и судорожно сглотнула едва прожеванный кусок.

— И у меня, — выпалила она.

Это напоминало немую сцену в конце последнего акта пьесы Артура Миллера «Ревизия на Уолл-стрит». Подруги замерли в совершенном ошеломлении.

Первой рассмеялась Карла. Потом зашлась смехом Эндри. За ней залилась звонким хохотом Алисия, виновница торжества.

— Невероятно! — воскликнула Карла. — Хорошенькая новость после четырех лет знакомства.

— И после всех ночных откровений, когда мы, казалось, рассказали друг другу все самое сокровенное, — добавила Эндри, утирая слезы, навернувшиеся на глаза после неудержимого смеха.

— И ни одна из нас даже не обмолвилась об этом, — подвела черту Алисия. — Как будто мы в чем-то провинились.

— Потому все так и получилось, — неожиданно сказала Карла.

Алисия взглянула на нее с недоумением.

— Что получилось?

— Теперь ты понимаешь, почему так быстро запала на Шона? — взорвалась Карла.

Алисия посмотрела на нее почти с испугом.

— Ты говорила, твое тело жаждет, — продолжила Карла, переведя дыхание и выровняв тон. — Наверное, так оно и было. Ведь слишком много времени прошло между… с тех пор, как ты последний раз занималась любовью.

Ее голос сорвался, и она сделала паузу, чтобы откашляться.

— Да, прошло много времени. Ты была молода, глупа и неопытна. Дуглас только на пару лет старше тебя. Я рискну предположить, что он не был слишком умелым любовником.

Лицо Карлы искривила усмешка.

— Вместе с тем я готова поклясться: Шон даст ему сто очков форы, — и разведя руки, продолжила: — Кто смог бы устоять в подобных обстоятельствах?

Алисия и Эндри переглянулись и ответили в унисон:

— Ты, только ты.

На лице Карлы появилось нехарактерное для нее сомнение.

— Хотелось бы в это верить, — сказала она неуверенно, опустив плечи. Затем продолжила твердым голосом: — Во всяком случае, я совершенно уверена в том, что не желаю быть соблазненной никем из этой похотливой братии.

— Если мне не изменяет память, — задумчиво произнесла Эндри, — во время наших ночных разговоров мы все сошлись на том, что ни одна из нас не хотела бы пережить еще раз нечто подобное.

Память ей, конечно же, не изменяла. Карла коротко кивнула в подтверждение сказанного.

— Ты совершенно права, — отозвалась в свою очередь Алисия.

Хотя голос ее звучал твердо, в глазах мелькнула тень сомнения.

— Ну, и как ты собираешься поступать дальше? — спросила Эндри, в голосе которой слышалось неподдельное участие. — Ты намерена и впредь встречаться с ним?

Алисия ощутила странный трепет, охвативший тело.

— Я не знаю, — призналась она обреченно.

— Конечно, каждый может говорить только за себя, — пробормотала Карла. — Но будь я на твоем месте — поскорее сбежала бы куда подальше. Этот парень — сплошное искушение.

Убежать подальше от Шона Хэллорена? Этот вопрос преследовал Алисию на протяжении всего длинного тихого дня.

Она осталась одна дома. Карла и Эндри ушли каждая по своим делам вскоре после окончания разговора. После взаимных признаний хотелось побыть в одиночестве. Алисия решила остаться дома, намереваясь позаниматься.

Хотя день уже перевалил к вечеру, книга, лежавшая на ее коленях, все еще оставалась непрочитанной, а мысли рассеянно блуждали, возвращаясь всякий раз к Шону Хэллорену.

Упоминание его имени вызывало в ней волнующий отклик и воспоминания, возвращаться к которым было совсем не просто. Глубоко потрясенная, остро переживая события прошлой ночи, она с удивлением обнаружила, что ее прошлое настойчиво теснит настоящее, вторгается в мысли. Захлопнув книгу, Алисия оставила поле битвы при Брэндивайн, чтобы сразиться с воспоминаниями, всплывавшими из темных глубин памяти.

Какой непозволительно юной и наивной она была в свои восемнадцать лет! Как ей хотелось любить и быть любимой! Всегда серьезная и занятая, настоящий «синий чулок», Алисия не привлекала внимания парней до самого выпускного класса школы. Она печально улыбнулась, вспомнив, какой испытала шок, узнав, что Дуглас Мэтлок, звезда бейсбольной команды местного колледжа, заинтересовался ею.

Теперь, после опыта прошедших девяти лет, Алисия понимала: результат ухаживаний Дугласа мог быть безошибочно предсказан. Но тогда все казалось иным. Через неделю после знакомства она убедила себя, будто влюблена в него, а через месяц стала его невестой.

Но между невестой звезды бейсбольной команды и женой молодого человека, не отличавшегося особой зрелостью мыслей и поступков, оказалась огромная пропасть, в чем и убедилась Алисия, испытав при этом немало боли и разочарований.

Быть невестой казалось забавным. Белое платье с длинным шлейфом, венчание, восхищенные взгляды подруг, бросавших горсти риса к ногам элегантной пары, важно вышедшей из церкви. Но стать женой… Алисия вздрогнула, пронзенная болезненно острым воспоминанием о том, с какой настойчивой поспешностью неумелый муж приступил к исполнению своих супружеских обязанностей.

Насилие, совершенное над юным телом, было первым ударом в серии потрясений, которые за два года их совместной жизни постепенно лишили ее иллюзий относительно замужества. Уже во время медового месяца Алисия пришла в ужас, поняв, что отныне она обречена жить с самовлюбленным героем провинциальной бейсбольной команды, делить с ним тесную квартирку, за которую платили его родители, с радостью выполнявшие любую прихоть своего чада. Переломным моментом стала незапланированная беременность, которая обрадовала ее, но привела в полное замешательство Дугласа, не чувствовавшего себя готовым взвалить на свои молодые плечи бремя ответственности за семью. Кроме того, он совершенно не понимал, на что они станут жить, если Алисия будет вынуждена оставить работу секретарши, которая составляла единственную статью их самостоятельного дохода.

Алисия смогла доносить ребенка лишь до девятой недели. Потом, к нескрываемому облегчению мужа, у нее случился выкидыш.

Алисия была совершенно уверена: процесс становления ее как личности начался именно тогда, на больничной кровати, когда она выслушивала рассуждения мужа, убеждавшего: потеря ребенка — к лучшему. Выйдя из клиники, Алисия ушла из жизни Дугласа Мэтлока.

Алисия не возлагала вину за их неудавшийся брак только на бывшего мужа, понимая, что они оба были недостаточно зрелыми людьми для семейной жизни. Дуглас зачастую вел себя совершенно по-детски, да и она сама тоже.

Для того, чтобы начать взрослеть, нужно было понять свои недостатки, взглянуть на себя объективно. Это было необычайно трудно, но Алисия сделала это. Уже позже она поняла: попытка начать самовоспитание, возможно, была самым сложным и болезненным поступком в ее жизни.

Алисия решила начать все заново. Она определила главную цель: продолжение образования и окончание колледжа. Ей приходилось много работать в течение трех долгих лет, бережно откладывая каждый доллар, чтобы собрать сумму, необходимую для оплаты обучения.

Наученная горьким опытом замужества, Алисия еще долго сторонилась мужчин, всегда выдерживая в общении с ними безопасную дистанцию. Но с течением времени ее настороженность уменьшилась, она почувствовала себя гораздо уверенней, стала позволять себе невинное дружеское общение с коллегами и знакомыми. Но даже мысль об интимном сближении вызывала в ней активное сопротивление, смешанное с откровенным отвращением.

Так было до того момента, пока Шон Хэллорен не сбил ее с ног — в прямом и переносном смысле. Его образ вновь всплыл в сознании, задвигая все другие воспоминания назад, в темные закоулки памяти, где им суждено было храниться, покрываясь пылью забвения.

«Как же теперь быть?» — думала она.

Жар охватил тело, и Алисия обессиленно откинулась на спинку кресла. Ее внезапный и страстный взрыв был совершенно необычен для нее. Дуглас всегда упрекал жену в недостатке чувственности. Но разве она, в свою очередь, не обвиняла его в том, что он интересуется только сексом и бейсболом?

Именно так. Нужно взглянуть правде в глаза. Когда Дуглас негодовал по поводу ее холодности в любви, Алисия возвращала ему обвинения, называя его «сексуально озабоченным жеребцом». Будучи совершенно уверенной в своей правоте, она не сомневалась и в том, что Дуглас прав, находя ее недостаточно темпераментной. Последние девять лет не смогли пошатнуть уверенности Алисии в этом.

И тут появился Шон Хэллорен. Алисия начинала подозревать: реакция на Шона не просто меняет ее устоявшееся мнение о себе, но просто разбивает его вдребезги. Как это странно! Распознать в себе нераскрытый источник чувственности — одно дело, а уметь им управлять — совсем другое. Алисия испытывала горячее желание повернуть все вспять и переписать эту часть своей жизни заново.

Понимая, что ей не удастся избавиться от внезапно проснувшихся чувств, Алисия должна была решить, как справиться с ними, как противостоять их разрушительному воздействию. Быть может, последовать совету Карлы и просто прервать отношения, пока они не приобрели необратимый характер? Или, уступив желанию вновь видеть Шона, перевести их знакомство в спокойное русло — просто коллеги, занимающиеся сходными историческими проблемами?

Алисия мучилась все сильнее, так как не могла принять никакого определенного решения. Ее душу разрывали противоречивые желания. Одна половина, помня прошлые страдания, стремилась укрыться в раковине спасительного отчуждения, бежать прочь от соблазна, способного обернуться новой болью. Но другая — незнакомая внезапно открывшаяся неустрашимая половина души — мучительно жаждала безоглядно отдаться буре и натиску неожиданно обрушившихся чувств…

Внезапная трель телефонного звонка избавила Алисию от дальнейших раздумий. Радуясь возможности отвлечься, она вскочила и бросилась к настенному телефону, поспешно схватив трубку.

— Алло, — произнесла она, с трудом переведя дыхание.

— Привет, — ответил Шон. — Почему ты так тяжело дышишь?

Глубокий, возбуждающий звук его голоса заставил колени Алисии предательски задрожать. Во рту мгновенно пересохло.

— Потому что я бежала к телефону, — проговорила она в отчаянии от того, насколько сипло звучит собственный голос.

— Ты знала, что я позвоню?

Хотя Алисия догадывалась, что это обычная провокационная шутка Шона, нервная дрожь пробежала по ее спине. Пришлось признаться: она действительно ждала его звонка, поэтому так стремительно бросилась к телефону.

Стряхнув внезапное странное оцепенение, Алисия глубоко вздохнула и ответила:

— Да нет, откуда?

— Я внезапно почувствовал, как что-то заставляет меня позвонить тебе, — произнес Шон серьезным тоном, пронзающим душу.

Алисия облизнула сухие губы.

— Но почему? — спросила она почти шепотом.

— Я надеялся, ты объяснишь мне это.

— Я не понимаю, Шон.

Алисия задрожала.

— Я тоже.

Он немного помолчал.

— Я думал о тебе весь день, — признался он. — А ты думала обо мне?

— Да, — едва слышно выдохнула она.

— Алисия, — Шон произнес ее имя с удивительной теплотой, — я хочу увидеть тебя, говорить с тобой, быть рядом с тобой. Я знаю, для ужина еще слишком рано, но, быть может, ты позволишь мне прийти прямо сейчас.

Внезапно Алисия со всей определенностью поняла, что не может ему отказать. Никогда и, возможно, ни в чем. Путей к отступлению нет. Она хотела, нет, жаждала видеть его. Она должна… Ее ответ был предопределен, и Алисия произнесла единственное слово, решившее все:

— Да.

В тот момент, когда она повесила трубку, мучительные сомнения обрушились на нее неудержимой лавиной.

Может быть, она совершает самую большую ошибку в своей жизни?

Похоже, она сама стремится в объятия ловкому обольстителю?

Или… она просто сошла с ума?

Алисия кусала губы, пытаясь избавиться от сомнений. Решительно встряхнув волосами, она вызывающе подняла голову.

Неужели она собирается упустить единственную возможность узнать поближе самого привлекательного и интересного, самого притягательного мужчину из всех, кого ей приходилось когда-либо встречать? Неужели откажется от такого замечательного знакомства? Неужели не попытается лучше понять себя?

Выбор сделан, жребий брошен, мосты сожжены. Во всей Америке ей не спрятаться от себя. Она останется везде такой, как здесь — в Вашингтоне, округ Колумбия.

Послав к черту сомнения, Алисия вихрем пронеслась по своей комнате, прихватив по дороге одежду. Предвкушение встречи огнем разливалось по венам. Она бросилась в ванную, быстро приняла душ, растерлась мохнатым полотенцем и пулей выскочила обратно.

Следующие пятнадцать минут она посвятила мучительному выбору белья. Едва Алисия успела натянуть кружевные трусики и бюстгальтер, как вновь зазвонил телефон.

Неужели опять Шон? Мысль, что свидание может быть отменено, заставила Алисию облиться холодным потом. Она бросилась к телефону на кухне, не помня себя от волнения.

Но это была Эндри, предупреждавшая, что останется ужинать с подругой.

Положив трубку, Алисия спешно возвратилась в свою комнату. Сдерживая бешеное сердцебиение, она надела колготки, широкие брюки из верблюжьей шерсти и высокие коричневые сапоги. Едва Алисия натянула на себя рыжий просторный свитер, как телефон зазвонил вновь.

Решив на этот раз не отвечать, она несколько минут гипнотизировала его взглядом. Наконец ее терпение истощилось. Стремительный прыжок — и Алисия схватила трубку. Но это опять был не Шон. Звонила Карла, чтобы сообщить о своем намерении провести вечер в компании знакомых.

Бросив трубку, Алисия отправилась в спальню. Пытаясь дышать ровно, она тщательно наложила легкий тонирующий макияж на пылающие щеки. Потом занялась прической, пытаясь уложить пышную копну своих каштановых волос. В этот момент в дверь позвонили.

Почти не дыша, взволнованная и растерянная, Алисия замерла, сжимая в руке щетку для волос. Вторая трель звонка привела ее в чувство. Засунув щетку в ящик платяного шкафа, Алисия бросилась из спальни к дверям. Когда звонок затрезвонил в третий раз, она уже боролась с замком.

Все сомнения и метания, мучившие ее в течение этого долгого дня, мгновенно исчезли, когда она открыла дверь и заглянула в бездонные голубые глаза Шона.