Было так или не было, но в давние времена жили старик со старухой. Были они очень бедны. Случилось как-то, что у них в доме не осталось даже куска хлеба. Проголодав целых три дня, старуха не выдержала, пошла к соседям и наелась. Тут она вспомнила о муже и припрятала для него за пазухой лепешку.
Возвратившись домой, старуха сказала:
– Вот, возьмите покушайте, но что мы будем делать? Вы не работаете, я не работаю. Так можно и с голоду умереть.
Долго думала старуха и придумала:
– Хотя вы и неграмотный, – заявила она старику, – но я вас сделаю домуллой (домулла – мудрец). Будете лечить молитвой больных и гадать. Надену я на вас чалму, дам в руки четки и посажу в углу на подстилку. Ваше дело – только сидеть, перебирать четки и бормотать молитвы.
У соседки заболел ребенок, и она, взяв его на руки, зашла к старику и старухе. Смотрит, а в углу на подстилке сидит старик-сосед в белой чалме, с четками в руках и многозначительно сопит. Женщина удивилась и, прикрыв лицо полой камзола, спросила у старухи:
– Соседка, разве ваш муж домулла?
– Вай, разве вы не знали? – ответила жена старика. – Ведь мой муж-самый почтенный домулла. Но только никто не знал о его способностях.
– Тогда попросите его, – сказала соседка, – может быть, он вылечит моего ребенка?
Новоявленный домулла не заставил себя долго упрашивать, взял ребенка на руки и прочитал молитву. Случилось так, что ребенок тут же перестал плакать. Мать его очень обрадовалась, дала домулле немного мелочи и довольная ушла.
Поразительная весть о том, что старик лечит больных, облетела весь кишлак. С того дня они со своей старухой забыли, что такое нужда. Односельчане прозвали старика «Мулла Таппак» – находчивый мулла.
В один из дней падишах той страны потерял любимый перстень. Долго его искали, но так и не нашли. Рассвирепел падишах и объявил первому визирю Вайджану:
– Как бы ни было, но ты должен найти мое кольцо, а не то не миновать тебе смерти.
Растерявшийся визирь созвал всех, кто только в городе носил звание домуллы, рассказал им о случившемся и потребовал, чтобы они нашли пропажу.
Но никто из них не смог найти перстень по той простой причине, что его украл сам визирь Вайджан.
Тогда падишах спросил:
– Не осталось ли еще какого-нибудь домуллы в городе?
Визирь встал с места и доложил:
– Кроме домуллы, по имени мулла Таппак, все здесь.
Услышав это, падишах приказал вызвать домуллу мулла Таппака.
Когда старика привели, падишах объявил ему:
– У меня пропал перстень. Если ты не найдешь его, прикажу снести тебе голову! Даю три дня сроку.
Растерялся старик, но видит – никуда не денешься. Тогда он попросил у падишаха:
– Пусть отведут меня в отдельную комнату и никого ко мне не пускают.
Два дня провел в этой комнате старик и на третий день пришел к мысли, что все равно не миновать ему позорной смерти. Застонал он и качал бить себя в грудь, приговаривая: «Вай, джан! Увы, душа моя! Теперь ты попался!»
А визирь все ходил мимо двери той комнаты и подслушивал. Услышав, что старик бьет себя в грудь и приговаривает: «Вай, джан, вай джан, теперь ты попался!» – визирь ужаснулся и подумал: «Он отгадал и что мое имя Вайджан, и что кольцо у меня. Если я не полажу с этим домуллой, мне несдобровать!».
Поспешно визирь зашел к домулле, подробно рассказал о пропаже и, показав ему перстень, спросил:
– Что же теперь будем делать?
Старик от радости растерялся, но, подумав, задал вопрос:
– У падишаха есть куры?
– Кур много, но что мы будем с ними делать? – отвечал с удивлением визирь.
– Принесите мне одну меченую курицу, а все остальное я сам улажу.
Визирь принес меченую курицу. Старик залепил перстень в хлебный мякиш и бросил курице. Она проглотила его. Тогда старик приказал визирю отнести курицу в курятник.
На следующий день падишах вызвал старика и потребовал ответа.
– Кольцо в зобу одной из ваших кур, – заявил старик. – Пусть мне покажут их.
Стали показывать ему кур. Когда очередь дошла до меченой курицы, старик приказал поймать ее и отрубить голову. Вскрыли зоб, смотрят, а там перстень.
Падишах очень обрадовался и, щедро наградив старика, отпустил домой.
Так домулла Мулла Таппак со своей хитрой женой разбогатели и зажили припеваючи.
Перевод М. Шевердина.