Узел

Этель сорвала с пачки целлофан и выкинула его в мусорное ведро. «Нетрудно понять, почему они мне так хорошо платят, — думала она. — Но если я вдруг выиграю в какую-нибудь лотерею энную сумму денег, то сбегу отсюда в ту же секунду. Они и оглянуться не успеют. И тогда уже самой нашей „беспощадной“ придется ползать по полу на коленках и собирать рассыпавшиеся сигареты. Вот когда я наконец смогу все свое свободное время проводить с моими любимыми внуками», — продолжала размышлять Этель.

Бросив тоскливый взгляд на остывающий чай, Этель направилась в гостиную.

— Вот, пожалуйста, Рут, — проговорила она, пытаясь убедить начальницу в своем радушии и готовности помочь.

— Спасибо, Этель, — проскрипела в ответ Рут.

Когда она зажигала сигарету, секретарше показалось, что губы «беспощадной» двигаются как у ребенка, который наконец-то опять добрался до своей соски.

— С этого момента, Этель, — произнесла наставительно Рут, выпустив струю густого дыма, — если кто-то из компании «Калла-Лили» вознамерится отправиться в отпуск, он должен будет непременно носить при себе пейджер!

— Э-э-эмм… Хорошая мысль, Рут, — кивнула секретарша.

— Так мы сможем в будущем избежать неприятных ситуаций, подобных той, в которую влипли сейчас. Если к тому времени, естественно, мы вообще все еще будем в бизнесе! — Рут затрясло. — О, как бы я была счастлива, если бы Ирвинг смог обнаружить что-то неправильное, непотребное в этих колготках! Каким бы это стало для меня облегчением! Я бы почувствовала себя новым человеком!

«Но даже тогда я не спутала бы тебя с Матерью Терезой», — подумала Этель.

— А теперь, — продолжила Рут, — проверим. Как я понимаю, все члены совета директоров нашей компании знают, что завтра рано утром они должны быть здесь, у меня. Не так ли?

Этель с готовностью закивала.

— Конечно, все знают об этом! Все предупреждены, — она помедлила, — за исключением того члена совета, которого мы так и не смогли найти.

Хриплый стон вырвался из горла Рут.

— А, ты имеешь в виду этого Джима из джунглей, этого знаменитого путешественника! Но его все еще стараются отыскать, не правда ли?

— Да, и нам позвонят, как только что-нибудь выяснится.

— На всякий случай мы уже приготовили соответствующий чек, правильно?

— Да, все готово. На сумму в пять миллионов долларов.

Губы Рут исказила гримаса.

— Все бумаги в порядке, и мы можем хоть сейчас составить контракт с этим парнем, Блоссомом, да?

— Да, все готово. Остается только поставить подписи. Если на это будет получено согласие совета директоров, вы сможете тотчас же вручить ему этот чек…

— Да хватит же, Этель! — Рут помолчала, собираясь с силами. — Ирвинг, видимо, все еще в лаборатории, где, как я понимаю, собирается провести всю ночь, проверяя и перепроверяя эти неуничтожимые колготки, эти кусочки материи, которые вот так запросто могут поставить крест на деле всей моей жизни. Если он все же найдет способ обнаружить их уязвимое место, тогда я буду спасена: Господь услышит мои молитвы.

«Интересно, какому только Господу ты молишься», — подумала Этель.

— Если же у него ничего не получится, мы должны получить эти колготки, установить над ними, так сказать, полный контроль. Мне пора спуститься вниз и чего-нибудь съесть. Какую-нибудь резиноподобную курицу. У меня настроение именно для такого обеда. Там хоть никто не будет приставать ко мне с глупостями, и я смогу подумать в одиночестве. А ты оставайся здесь и жди результаты поисков этого бойскаута-переростка.

Этель натянуто улыбнулась.

— Хорошо, я буду здесь.

— Прекрасно. Я знаю, что уже поздно. Если захочешь, можешь включить телевизор.

— Спасибо, Рут.

— Не стоит благодарности, Этель.

Рут совсем уже собралась уходить, как вдруг Этель неожиданно вспомнила кое о чем.

— О, Рут, еще одна вещь. Пока вы говорили по другому телефону, позвонил Барни Фриз. Он хочет получить причитающиеся ему деньги.

Рут резко развернулась. Казалось, что ее глаза вот-вот вылезут из орбит.

— Так вот, перезвоните ему, этому Барни, и скажите, что он получит свои комиссионные в сорок пять тысяч долларов, как только мы установим, что переданные им колготки действительно так хороши, как он утверждает. Он ведь уже получил свои первые пять тысяч долларов за то, что передал нам несколько пар.

— Но… — хотела было возразить Этель.

— Никаких «но»! Просто сделайте так, как я вам говорю, и все! — Рут с треском захлопнула за собой дверь.

«Когда захочу, тогда и сделаю», — возмущенно подумала Этель, неторопливо беря в руки программу телепередач.

В начале восьмого такси с Риган и Ричи подъехало к главному входу в гостиницу «Уотергрин». К автомобилю подбежал швейцар, горевший желанием помочь очередным клиентам выбраться из машины.

— Добро пожаловать в «Уотергрин», — приветливо сказал он.

— Спасибо, — ответила Риган, вылезая на тротуар следом за Ричи. Стоявшие рядом две прекрасно одетые пары были явно готовы занять освободившееся такси.

— Куда вы направляетесь? — спросил у них швейцар.

— В клуб «Джо’з Стоун», — ответила одна из нарядных женщин.

— Надеюсь, что у вас там зарезервирован столик, — заметил швейцар и наклонился к таксисту, чтобы сообщить ему адрес, нужный пассажирам.

— Не страшно, у нас есть куча других вариантов на всякий случай, — сказал один из мужчин. И Риган услышала это.

Она толкнула вращающиеся двери, Ричи последовал за ней. Они вошли в ярко освещенный холл, устланный бело-зелеными коврами, со множеством растений в кадках и миниатюрным водопадом у одной из стен. Стойка администратора была расположена слева от входа. На пути к ней, в углублении, находился большой, округлой формы бар, со стойкой и высокими стульями. Оттуда открывался прекрасный вид на располагавшиеся рядом с отелем бассейны и океан. Вся обстановка выглядела очень празднично.

Риган заметила сидевших в сторонке Мауру с Джоном, и они с Ричи направились прямиком к ним.

— Как поживает невеста? Все краснеет да смущается? — весело спросила Риган, когда они обменялись приветствиями.

— О, скоро я в третий раз впаду в истерику, — так же шутливо ответила Маура.

— Это уже будет четвертая истерика, — уточнил Джон. — Пожалуйста, присаживайтесь к нам, пока никто другой еще не появился.

Риган и Ричи заняли высокие стулья по соседству. К ним тут же подошел бармен. Ричи заказал виски, Риган решила взять коктейль «Май-тай».

— Ты прекрасно выглядишь, — сказала она подруге.

— Да, настроение просто отличное! Я уже пью вторую рюмочку.

— И прическа что надо, — продолжала Риган.

— Ты так думаешь? Вообще-то это парик.

— Не выдумывай, — возразила Риган, едва сдерживая улыбку.

— Ладно-ладно. Но мне начинает казаться, что лучше действительно надеть парик.

— Ты шутишь! — возразил Ричи. — В свое время Бёрди как-то попробовала сделать себе один из этих домашних перманентов как раз накануне нашей свадьбы. Так вот потом мне все время казалось, что кто-то подкрался к ней сзади и страшно ее напугал. Все это выглядело так ужасно, что она долго рыдала. Пусть земля ей будет пухом! Я пытался ее успокоить, говорил, что все будет хорошо. Но, видит Бог, я потом и сам был страшно рад, когда ее волосы со временем немного отросли. Год спустя.

— Дядя Ричи, а на свадьбе она что — в парике была? — спросила Маура.

— Она хотела его надеть, но ее мать решила, что это будет против Божьей воли. Вот так! Так что поди разберись тут с такими проблемами. — Ричи взял из вазы горстку соленых орешков.

— Так, Джон, — обратилась Риган к жениху подруги, — а нет ли у тебя каких-нибудь симпатичненьких неженатых дружков, которые придут на твою свадьбу?

Лицо Джона, красивое, с искрящимися ирландскими глазами, твердыми чертами, обрамленное светлыми курчавыми волосами, стало серьезным.

— Так, дай подумать…

— Иными словами, нет… — констатировала Маура.

— Как это — нет? А Кайл? — возразил Джон.

— Кайл!? — возмутилась Маура. — Да ты что! Я не позволю одной из моих старейших и добрейших подруг связаться с этим твоим Кайлом. Он патологический врун.

Джон кивнул.

— Согласен. Тут ты права. Но если исключить этот его недостаток, в остальном он действительно милый парень.

— Мы одно время ходили на свидание парами, — пояснила Маура. — Но потом мне это страшно надоело. В один вечер он пришел с одной девушкой, и она рассказывала мне про ее с Кайлом планы на будущее. В следующий раз он же, Кайл, заявился уже с другой. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не рассказать правду этим бедняжкам, но Джон никак не давал мне этого сделать. Он бы убил меня, если бы я проболталась.

— Отлично, я просто сгораю от нетерпения, до того мне хочется поскорее повстречаться с этим твоим Кайлом, — засмеялась Риган. — А вот и мои родители идут.

Нора и Люк торопливо приблизились к ним и поздоровались.

— У меня хорошие новости, Ричи! — сообщила Нора, едва усевшись. — Нам звонит множество людей и все подтверждают, что придут на наш коктейль.

— О, это просто замечательно, Нора! Много гостей? Да?

— Поверь мне, действительно придет очень много людей, — подтвердил Люк.

Нора похлопала Мауру по руке.

— Приближается большой день для тебя, да?

— Именно. Вы ведь будете завтра у нас на обеде, правда?

— Обязательно. Презентация состоится в три часа. А когда у вас начнется репетиция?

— Напитки подадут в семь.

Риган рассмеялась.

— Отлично, у меня уже есть целый ряд замечательных тостов.

— Именно этого я и боялась, — простонала Маура.

— Сначала я кое-что расскажу про годы в колледже. Как-то я приехала навестить тебя. Как же звали того парня? Ну, того, который отдал тебе свое ученическое кольцо через пять минут после вашего знакомства в баре в Форт-Лодедейле?

— Риган! Прекрати!

— Ваши отношения, правда, продлились всего полтора часа. А все из-за полной несовместимости характеров.

— Про этого знакомого я что-то ничего не слышал, — насторожился Джон.

— Потому что до тебя я не встречала никого достаточно серьезного, — ответила Маура. При этом ее голос был полон теплых чувств.

— Слава Богу, ты разорвала помолвку с тем пареньком несколько лет назад, — вступил в разговор Ричи, продолжая поглощать орешки. — Он тебе совершенно не подходил.

— Давайте сменим тему разговора, — попросила Маура.

Джон обнял ее за плечи.

— Но ведь у нас нет друг от друга секретов, дорогая! — Он повернулся к Риган. — А что еще интересного вы можете мне сообщить?

— Она когда-нибудь рассказывала тебе о парне, который ей как-то подарил на Рождество набор скакалок? Худшим в этой истории было то, что эти штуки оказались бракованными.

— Он тогда подарил ей еще и автомобильные «дворники», — добавил Ричи.

— Да, точно, — ухмыльнулась Риган. — А все потому, что он был безнадежным романтиком, тот парень.

Маура шлепнула Джона по коленке.

— Не могу дождаться того мгновения, когда и твои дружки смогут рассказать о тебе кое-что интересное.

— Ну, ладно-ладно, — примирительно сказала Нора. — Хватит издеваться над Маурой.

— Действительно, для этого у нас будет предостаточно времени завтра вечером, — согласилась Риган.

Подошел бармен, и Нора с Люком заказали себе напитки.

— Маура, а какая музыка будет на твоей вечеринке? — спросила Нора.

— Если мать настоит на своем, то весь вечер мы будем слушать классику.

— Что ж, неплохо. Во всяком случае, приглашенные не будут потеть от танцев под такую музыку, — сказала Риган.

— Вообще-то, — принялась объяснять Маура, — мы пригласили оркестр, который может играть во всех стилях и ритмах. Так утверждают музыканты. Так вот мама беспокоится, что если они начнут играть рок-н-ролл, то от грохота рухнут стены. Поэтому она очень просила их оставить дома все усилители.

— Кстати, об усилителях, — заметила Риган. — Нам надо решить, какую музыку выбрать для нашей демонстрации колготок.

— У нас есть аппаратура, которую ты вполне можешь использовать, — предложила Маура.

— Да нет, эту аппаратуру вы лучше сохраните для рождественского вечера, — отказалась Риган.

Бармен подал напитки Норе и Люку.

— Извините, — обратилась к нему Нора, — вы не знаете, менеджер Фаргус не ушел домой? Он еще в гостинице?

— Сейчас узнаю, мэм.

— Вы имеете в виду Ника Фаргуса? — спросила Маура. — Он помог и нам спланировать наше торжество, но показался мне немного странным.

Люк усмехнулся.

Нора бросила взгляд в его сторону.

— Так, пап, все понятно, — сказала Риган, — очевидно, мама и к нему попыталась меня «пристроить».

— Я этого не говорил, — возразил было Люк, подняв вверх руки.

— Он очень симпатичный молодой человек, — заметила Нора.

Мгновение спустя в зале появился Ник Фаргус. Он быстро приближался к стойке, проверяя на ходу отсутствие пыли на металлических перилах.

— Привет, привет. Здравствуйте все. Привет, Маура. Привет, Джон. Добрый вечер, миссис Рейли. Добрый вечер, мистер Рейли.

— Добрый вечер, Ник, — сказала Нора, — позвольте вам представить мою дочь Риган…

— О, очень рад с вами познакомиться, мисс Риган. А я-то подумал, что вы одна из манекенщиц, которые будут участвовать в завтрашнем показе колготок.

— Нет, нет. Я просто помогаю Ричи организовать это мероприятие. Вот он — Ричи Блоссом.

— Риган — одна из моих свидетельниц на свадьбе, — весело сообщила Маура, пока Ник и Ричи пожимали друг другу руки, — и мы как раз обсуждали с ней, что на моей свадьбе совсем не будет приличных молодых людей, с которыми можно было бы потанцевать. Я очень надеюсь, что вы сможете заглянуть к нам на праздник и потанцевать с Риган.

— Да, с удовольствием! Это — мой долг, моя обязанность — доставлять клиентам удовольствие!

— Спасибо, — кивнула Риган. — Да, огромное вам спасибо. — «Ну, берегись, Маура, за это я тебе еще отплачу», — подумала она про себя. — А нет ли у вас случайно музыкальной стереосистемы? — спросила Риган у Ника.

— Нет чего? — переспросил он.

— Музыкальной стереосистемы. Нам для показа колготок нужна еще и музыка, музыкальное сопровождение.

Ник щелкнул пальцами.

— Знаете что? Вообще-то у меня стереосистемы нет. Я собирался купить музыкальный центр для лазерных дисков, но так и не выбрал время. Знаю, надо было это сделать, но я действительно всегда чертовски занят. Я даже как-то хотел почитать справочный журнал «Консьюмер дайджест», чтобы выбрать себе самую лучшую аппаратуру, но, повторяю, так и не собрался. Если же у вас завтра мероприятие, то… — он замолчал, грустно улыбнувшись.

— Не беспокойтесь, — принялась успокаивать его Риган. При этом она даже похлопала его по плечу.

— Но вы не передумали насчет вашей презентации колготок? — спросил Ник.

— Нет, конечно, — ответила Риган. — Знаете, а что, если я сейчас свяжусь с одной своей знакомой, которая как раз работает продавцом музыкальной аппаратуры и знает о ней все? Например, какая из музыкальных систем лучше. Если бы я это узнала, то не согласились бы вы приобрести для себя что-нибудь стоящее прямо завтра утром?

— Еще бы! Конечно, согласился бы! — с энтузиазмом закивал Ник.

— Отлично! — воскликнула Риган, подумав при этом, как было бы здорово, если бы у нее в сумочке еще и оказался телефон Надин.

Надин и Джой с удовольствием потягивали холодное пиво на открытой веранде Джоя, когда раздался телефонный звонок.

— Пусть ответит автоответчик, — попросила Надин, сидевшая поджав ноги в шезлонге.

— Ну да! А что, если это кто-то с моей работы? — Джой торопливо отправился на кухню.

Через минуту он выглянул в окно и позвал Надин.

— Это тебя спрашивают.

— Меня?

— Это Риган.

— Риган?

— Слушай, я что — с эхом разговариваю?

— Остряк, — проворчала Надин и с трудом выбралась из шезлонга.

— Понять не могу, почему в этом доме нет радиотелефона, — пробормотала она себе под нос. — Ничего страшного, если он немного трещит около уха. Зато в остальном — очень удобно. — Она вошла в дом, хлопнув раздвижной стеклянной дверью, и взяла из рук Джоя трубку. — Привет, Риган. Что там у вас случилось? — Надин выслушала Риган, которая рассказала ей про презентацию колготок и про то, почему им срочно понадобилась аппаратура для музыкального сопровождения. — Ты можешь мне не поверить, Риган, но сегодня я встретила женщину, которая утверждала, что на ней надеты колготки абсолютной прочности. И выглядели эти колготки очень даже симпатично.

— Где же она могла их раздобыть? — спросила Риган.

— Она сказала, что ее сын — инженер и что он занят проверкой этих колготок для своей компании, которая намеревается их приобрести. О, привет!

— Что ты сказала? — удивилась Риган.

— Извини, это просто в комнату вошел один из соседей Джоя. Короче, я была в маникюрном салоне и случайно дотронулась до ее ног свеженакрашенными ногтями. Весь лак был моментально смазан, причем практически полностью. Так вот твой друг, этот Ричи, мог бы сделать огромные деньги на своих или таких вот колготках, если бы они были действительно так хороши, как рассказывала эта женщина. Я бы сама купила себе сразу десять пар.

— Мы на это и рассчитываем, — сказала Риган. — Понимаешь теперь, как нам важно раздобыть где-то аппаратуру для компакт-дисков. Ты можешь порекомендовать нам какую-нибудь приличную модель? Наш знакомый менеджер Ник готов хоть сейчас поехать и купить себе что-нибудь стоящее.

— Все зависит от того, сколько денег он намерен потратить, — сказала Надин. — Некоторые люди просто с ума меня сводят, приходят и уходят по сто раз, проверяя все детали какой-нибудь новой модели, вплоть до цвета штепселя. Я-то знаю, что они больше теряют денег на бензине, объезжая все магазины в городе, чем выигрывают на разнице в цене той или иной модели. На что вообще похож этот ваш Ник? Что он собой представляет?

— Знаешь, он очень симпатичный парень, — неожиданно для себя самой сказала Риган.

— Симпатичный, то есть никакой. Так себе, — констатировала Надин, садясь на один из пластиковых стульев на кухне, из-под обивки которого уже начинала потихоньку вылезать пакля. — До того как я встретила Джоя, если кто-то пытался представить мне какого-нибудь парня и говорил, что он симпатичный, я тут же понимала, что на самом деле он занудный до смерти.

Риган рассмеялась.

— Моя мама считает, что он милый молодой человек.

— Все понятно. Подожди-ка, а как твоя мама с ним познакомилась?

— Дело в том, что мои родители тоже здесь, в городе. Они приехали участвовать в одном форуме, а заодно побывать на свадьбе моей подруги. Так вот, именно моя мама организует небольшой коктейль накануне показа колготок, о котором я тебе рассказала.

— Отлично, Риган, я могу сразу тебе сказать, на какую кучу деталей надо обращать внимание при выборе музыкального центра, но будет, вероятно, лучше, если я сама завтра отправлюсь за покупкой вместе с этим Ником. Погоди-ка секундочку. Джой, ты завтра идешь на работу утром, да?

— Да, на пару часов.

— Риган, если Ник захочет, я смогу поехать вместе с ним завтра утром.

— Надин, это было бы просто замечательно и очень мило с твоей стороны, — обрадовалась Риган. — Ты уверена, что сможешь?

— Конечно. Мы с Джоем сходим завтра на пляж и после обеда.

— Ты, конечно же, могла бы прийти к нам на завтрашний коктейль и на демонстрацию колготок.

— Что ж, это интересно. Как бы то ни было, старине Нику понадобится помощь в установке аппаратуры в его пентхаусе.

— Это уж точно! Я бы тоже поехала с вами по магазинам, но все подружки невесты должны собраться завтра в одиннадцать часов утра, а с тобой мы сможем встретиться здесь же, в «Уотергрине», немного позднее.

— Отлично! А ты не хочешь сегодня вечерком заехать к нам в гости? Мы тут собираемся кое-что приготовить и посидеть дома с друзьями Джоя и его соседями. Как ты на это смотришь?

— Я вряд ли освобожусь до десяти вечера, — засомневалась Риган. — Наверное, будет уже поздно идти к вам в гости?

— Ты что — смеешься? В той части города, где мы обитаем, в такое время вечерние развлечения и посиделки только начинаются.

— Правда? Тогда я записываю ваш адрес.

После того как Надин продиктовала Риган адрес, они договорились о том, что Риган даст Нику телефон Надин и тогда они смогут встретиться утром и отправиться за покупкой.

— Сейчас Ник в баре вместе с моими родителями, — сообщила Риган, — мы собрались пойти в ресторан поужинать. Я скажу ему, чтобы он тебе перезвонил.

— Прекрасно, буду ждать его звонка. Кстати, Риган, а у тебя есть какой-нибудь парень?

— Почему ты спрашиваешь, Надин?

— Потому что у меня есть на примете парень, которого я хотела бы с тобой познакомить.

— Только в том случае, если он действительно симпатичный. Ладно, пока, Надин.

— Пока, Риган.

Барни Фриз был недоволен тем, что Рут Креддок даже не соблаговолила перезвонить ему лично, после того как он оказался столь снисходительным к ней и открыл тайну «колготок Бёрди», то есть, спас всю ее паршивую компанию от разорения. В гневе Барни ходил взад-вперед по маленькому бунгало, в котором жил.

— Это действует мне на нервы! Просто страшно действует на нервы, — бормотал он. Он раздвинул стеклянную дверь, ведущую на задний дворик, и глубоко вдохнул терпкий запах лимонных деревьев. — Успокойся, Барни, успокойся, — уговаривал он себя. Однако это не помогало. В душе саднила обида.

Вот он сидит и ждет звонка от «Ее Величества королевы хлопчатобумажных трусов». Уже трижды сегодня ее секретарша отвечала ему: мол, извините, но мисс Креддок все еще на совещании.

«Да, так я вам и поверил! Если она на совещании, то я — Папа Римский! — зло думал Барни. — Я вовсе не обязан был идти с „колготками Бёрди“ в эту их компанию „Калла-Лили“. Я мог бы просто сесть в самолет и долететь до Северной Каролины, где пруд пруди других колготочных компаний, которые точно так же заинтересовались бы этими секретными колготками».

Барни сам когда-то работал в тех краях и смог бы пробиться на прием к одному из тамошних воротил. А если бы они увидели эти колготки, почувствовали их мягкость, надели их, поносили, то сразу бы поняли, насколько они хороши. Трудно поверить в то, что написано в каком-то письме, особенно если это письмо от человека «не от мира сего» вроде Ричи. Другое дело — когда приходишь сам.

На днях в «Калла-Лили» Рут сказала ему, что все проведенные ими тесты дали отличные результаты, но, несмотря на это, она продолжала кое в чем сомневаться. Бог мой! Что же они делают? Ведь колготочный съезд проходит здесь именно в эти дни. Неужели эта Креддок задумала каким-то образом все ему, Барни, испортить, сбросить его, так сказать, с высоты, на которую он умудрился забраться? Лучше, если она не будет даже пытаться сделать это.

Барни прошел на кухню и распахнул дверцу холодильника. «И все это из-за моего племянника Денни, — подумал Барни. — Ведь именно он вызвался отвести меня к Рут Креддок, когда я по большому секрету сообщил ему о необыкновенных колготках. Все тогда произошло на удивление просто, даже очень просто».

Денни подметал двор в штаб-квартире компании — в Каза-пентхаус. И имел возможность напрямую выходить на Рут, даже говорить с ней. Та как раз избавлялась от своего очередного мужа, так что вполне возможно, Денни мог видеть ее сегодня днем и каким-то образом узнать, что там произошло в действительности с «колготками Бёрди».

«Надо ему позвонить», — решил Барни. Он захлопнул дверцу холодильника, поднял телефонную трубку и набрал номер племянника.

Включился автоответчик:

«Привет, это Денни собственной персоной. Меня сейчас нет дома, но если вы оставите свой номер и имя…».

«Все правильно, — вздохнул Барни. — Что, собственно, будет делать дома двадцатипятилетний парень в пятницу вечером? Особенно когда этот парень такой симпатичный, как Денни».

— Денни, это дядя Барни. Перезвони мне, пожалуйста. У меня важное дело. — Барни положил трубку. «Возможно, он и перезвонит мне, только произойдет это не раньше, чем через три дня.

Так, а что мне придумать насчет сегодняшнего обеда? Сначала надо выкурить сигару. Вот это я и сделаю».

Барни вернулся в уютную маленькую гостиную и уселся на свое любимое место — в мягкое кресло, спинка которого откидывалась настолько, чтобы было удобно немного вздремнуть, глядя в экран телевизора, и проснуться через какое-то время, не испытывая дискомфорта от затекшей шеи. Барни открыл коробку с сигарами, которая всегда находилась на расстоянии вытянутой руки от кресла на специально оборудованной полочке, достал оттуда новенькую сигару «уайт-оул» и обнюхал ее с аппетитом. «Это поможет мне расслабиться, успокоиться, — решил он. — Я могу посидеть в одиночестве и покурить. И никто не будет упрекать меня за то, что я курю». Это постоянно делала его бывшая жена, которая не возражала против сигарного дыма, пока они встречались, но круто переменилась, как только они поженились. Это произошло очень быстро. Бум — и все! В доме уже нельзя было курить. Жена сказала, что он и так накурился на всю оставшуюся жизнь. Их маленькое бунгало действительно пропиталось сигарным дымом, и Барни это страшно нравилось.

Барни поднес к сигаре специальную сигарную зажигалку, которую когда-то нашел на пляже, и стал наблюдать, как разгорается кончик. Процедура разжигания была для Барни сродни религиозному ритуалу. Когда наконец сигара раскурилась, Барни откинулся на спинку кресла, положил вытянутые ноги на подставку, которая удобно выдвигалась и задвигалась по воле сидевшего в кресле. «Тот, кто когда-то сказал, что дом человека — его крепость, точно не был идиотом», — решил Барни.

При этом он прислушивался к звукам, доносившимся с заднего дворика: к жужжанию насекомых, гулу пролетавшего в небе самолета и шуму волн с океана.

«Когда получу деньги, уж я сумею ими правильно распорядиться, — подумал Барни. — Еще сорок пять тысяч долларов, если эти колготки действительно хороший товар. Думаю, что они именно такие. Еще немного покурю, потом сварю себе что-нибудь на обед и буду ждать, когда эта Креддок мне перезвонит. Если она не перезвонит, то надо будет придумать, как поступить с этой дамочкой».

Джад Грин сидел за столиком в одном из ресторанов гостиницы «Уотергрин». Группа людей, за которой он пристально наблюдал, разместилась за большим столом неподалеку. Он специально сел так, стараясь оказаться к ним поближе, чтобы можно было не только видеть, но и слышать то, что они будут обсуждать.

Риган Рейли, которая в последнее время превратилась в тень Ричи Блоссома, как раз что-то говорила. Джад напряженно вслушивался в ее слова.

— У нас хорошие новости, Ричи, — сказала Риган. В этот момент официант церемонным жестом расправил большую салфетку и положил ее Риган на колени. Она кивнула ему в знак благодарности и продолжила: — Я только что говорила с моей подругой Надин. Она сегодня случайно столкнулась с какой-то женщиной в маникюрном салоне. На этой женщине были колготки, которые, похоже, являются ничем иным, как вашими знаменитыми «колготками Бёрди». Моя подруга говорит, что они просто замечательные. Та дама по секрету поведала Надин, что ее зять работает инженером на одном предприятии по изготовлению колготок, которое может быть заинтересовано в приобретении твоего изобретения. Зять сейчас как раз занимается проверкой качества этих колготок.

— Вот это здорово, Ричи! — радостно воскликнул Эд Деркин. — Тогда, возможно, в эти выходные у нас будет двойной праздник!

Ричи вскочил на ноги.

— А в какой же, интересно, компании работает этот парень, этот инженер? И каким образом он заполучил мои колготки?

— Ричи, но ведь ты сам раздаешь их налево и направо, — удивилась Риган.

— Я дарю их только моим друзьям, — возразил Ричи.

— Тогда, я надеюсь, у тебя есть соответствующая защита твоего изобретения? Патент? — спросила обеспокоенная Риган.

— Да, конечно, есть!

— Значит, тебе нечего волноваться. Я, кстати, встречаюсь с Надин сегодня вечером, немного позже. Я расспрошу ее обо всем, что ей известно по этому поводу. Если, конечно, ей что-либо известно. И в первую очередь об этой компании, что проверяет твои колготки.

— О Боже, мне трудно во все это поверить! — взволнованно произнес Ричи, поднимая свой бокал с газированной водой. — Я хочу произнести тост за ноги моей Бёрди и за ее наследство!

Неожиданно Риган забеспокоилась.

— Ричи, — предупредила она, — лучше все-таки помнить, что цыплят считают по осени. Все это — хороший знак. Все развивается как надо, однако до получения конкретного предложения, до принятия его тебе не следует радоваться: все может измениться в худшую сторону. Все еще может сорваться.

— Риган, ты слишком перестраховываешься. Если эта компания не выйдет на нас со своим предложением, то это обязательно сделает какая-то другая. — Тут улыбка вдруг сошла с лица Ричи. Он озабоченно нахмурился. — Правда, если предложение не поступит в эти выходные, будет поздно спасать «Четвертую Четверть».

— Не думайте об этом, Ричи, — попробовала успокоить его Нора. — Мы завтра организуем изумительный коктейль. Лучший из тех, что когда-либо проводились в этой гостинице. А завершится он тем, что компании будут сражаться за право приобрести у вас ваше изобретение. — Нора вытянула вперед свою ногу и показала ее всем собравшимся. — Мне страшно нравятся ваши колготки!

Мать Мауры, Бриджит полностью согласилась с Норой.

— Мне они тоже очень нравятся. Я тоже их сегодня надела. К тому же Ричи подарил мне еще одну пару, которая по цвету отлично подойдет к моему завтрашнему платью матери невесты.

— А это будет то самое платье, что вы надевали на прошлую свадьбу Мауры? — с милым выражением на лице спросила Риган.

— Нет. То платье мама отложила на случай, когда оно понадобится для свадебной церемонии с твоим участием, — спокойно парировала Маура.

— Туше! Один-ноль в твою пользу! — улыбнулась Риган.

— Если говорить серьезно, Ричи, — сказала Нора, — то ваши колготки просто замечательны. Если бы у меня была колготочная компания, я бы ни за что не захотела соревноваться на рынке колготок с «колготками Бёрди». Они так хороши, что обязательно победят в конкурентной борьбе любые другие. Я думаю, что если какая-то компания тестирует ваши колготки в данный момент, то, убедившись в их хорошем качестве и зная, что завтра вы устраиваете их публичную демонстрацию, они скорее всего сделают вам деловое предложение до этого показа.

— Если, конечно, они тестируют именно колготки Ричи, — недоверчиво заметил Люк.

— Да, в самом деле.

— Хорошо еще, что нам с тобой, Люк, нет нужды беспокоиться за свой бизнес, — сказал Эд. — Ведь единственное, в чем в этом мире можно быть уверенным, так это в том, что люди будут продолжать…

— …умирать и платить налоги, — громко продолжила мысль Эда вся собравшаяся за столом компания. Все уже больше сотни раз слышали его любимое изречение и, естественно, знали наизусть.

Маура и Риган обменялись взглядами, после чего Маура повернулась к Джону.

— Теперь-то ты понимаешь, почему мой брат стал налоговым инспектором?

Они заказали напитки. Когда их принесли и все занялись дегустацией, появился метрдотель, объявивший о специальных блюдах, приготовленных рестораном в этот вечер.

— Лучшее сегодняшнее блюдо, — начал он, поцеловав кончики пальцев, — это — лягушачьи ножки!

— О, это точно знак, который посылает нам моя Бёрди! — воскликнул Ричи, радостно улыбаясь.

А за соседним столиком сидел одинокий человек, механически заказавший обед и теперь столь же механически его поглощавший. «Насколько я мог понять, — размышлял он, — ситуация начинает развиваться быстрее, чем мы предполагали. Поэтому и времени у нас остается совсем мало».

Тем временем за большим столом начался разговор о предстоящей свадьбе. Джаду Грину это уже было неинтересно, и он перестал прислушиваться.

Как он понял, Риган Рейли собирается сегодня вечером отправиться в гости к своей подружке. Следовательно, она или кто-то еще завезет Ричи в «Четвертую Четверть». Джад заплатил швейцару за то, чтобы припарковаться напротив входа в гостиницу. Это позволит ему сразу последовать за той машиной, в которую сядет Ричи Блоссом.

Джад быстро доел обед, заказал кофе. Он понимал, что еда и кофе ему не помешают, потому что ночь, возможно, предстояла длинная.

Когда принесли кофе, он попросил счет.

— Конечно, — бодро откликнулся на его просьбу официант, наливая дымящийся напиток в чашку Джада.

В этот момент его неожиданно толкнул в спину другой официант, возивший по залу тележку с сигаретами. Несколько капель горячего кофе попали на поцарапанную руку Джада. Он выругался и отдернул руку.

— Прошу прощения, господин Эванс, — стал извиняться официант.

Джад с трудом заставил себя успокоиться. Официант извинялся слишком громко, и обедавшие за соседними столами не могли не обратить на них внимания. Это было уже лишнее. Привлекать к себе внимание Джад совсем не хотел.

— Ваша рука вся изранена, — тем временем продолжал официант. — Вы здорово где-то поранились, сэр!

— Ничего страшного, — резко ответил Джад. — Прошу вас, принесите мне поскорее счет.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить за счет ресторана, сэр? — официант всеми силами пытался загладить свою вину.

Джаду Грину, известному также под именем Лоуэлл Эванс, пришлось в третий раз попросить счет.

— Сию минуту, сию минуту! — официант торопливо удалился.

Подписывая чек на оплату обеда, Джад краем глаза заметил, что компания за большим столом только еще заказывает десерт. Когда спустя полчаса они вышли на улицу, Джад был уже готов к действию, сидя в своем автомобиле.

Этель негромко икнула, прикладывая салфетку к губам. Очень удачно она перекусила. Она подобрала последнюю крошку, которая до сего мгновения ускользала от ее внимания, и еще раз осмотрела столик на колесиках, который был доставлен в номер службой «рум сервис». Теперь на столике стояли только одинокая роза в вазочке, окруженная остатками креветочного коктейля, стейка с перцем, картофеля фри и фруктового сока с мякотью. Тарелка из-под салата являла миру жалкие остатки некогда пышного собрания аругулы и эндивия. Ничего не осталось и от бутылочки вина. Сохранилась лишь трехцветная полоска шербета. Этель в который уже раз попыталась выдавить из кофейника хотя бы немного кофе, но была вознаграждена лишь несколькими капельками ароматного напитка.

«Что ж, пусть Рут ест своего резинового цыпленка, — довольно улыбнулась Этель, — я этим заниматься не собираюсь. Если уж я должна тут торчать на дежурстве, то хотя бы могу хорошенько пообедать за счет компании. Рут и сама, безусловно, понимает, что поесть-то я должна. А „Макдоналдс“ не обслуживает клиентов на дому».

Этель поднялась. Она решила, что не будет демонстрировать остатки этого роскошного обеда руководительнице, так что лучше избавиться от столика до того, как сюда вернется Рут. Более того, она проветрила помещение, чтобы начальница не учуяла запаха стейка и креветок.

Этель взглянула на часы. «Сейчас, наверное, они там перешли к торжественным речам», — злорадно думала Этель, прекрасно зная, что речи страшно бесят Рут. Секретарша искренне надеялась на то, что и в этом году президент Национальной ассоциации производителей колготок решит вновь произнести свою знаменитую речь об истории сокрытия человечеством своих конечностей. Речь была прескучнейшая. Этель даже рассмеялась от удовольствия, представляя, сколько страданий может принести Рут такая речь. «Наверное, я становлюсь старше, потому что мне приходят в голову такие злорадные мысли, и, более того, эти мысли мне страшно нравятся. Или же просто все эти ужасные годы работы на Рут начинают сказываться на моем характере и душевном состоянии. Или же, — весело завершила свои размышления Этель, — дело просто вот в этой бутылочке восхитительного вина?».

Она подошла к окну и распахнула его. В этот момент зазвонил телефон.

— Ид-ду, — немного заикаясь, проворчала Этель.

— Алло, это «Калла-Лили»? — В трубке зазвучал мужской голос. Казалось, он доносится из глубины какой-то ямы. — Докладывает группа, разыскивающая Престона Ландерса. Можем мы поговорить с Рут Креддок?

— Ее сейчас нет. С вами говорит Этель.

— Привет, Этель!

— И как у вас идут дела?

— У нас есть хорошие и плохие новости.

Секретарша опустилась на диван. Ей почему-то захотелось, чтобы все их новости были плохими.

— Так, и какие же у вас плохие новости?

— Странно, большинство людей сначала спрашивают про хорошие новости.

— Поступайте как знаете.

— О’кей. Хорошая новость заключается в том, что мы почти его нашли. Он где-то в Колорадо. Его экспедиция закупила продукты питания в одном из удаленных пунктов, и случилось это всего несколько часов назад. Плохая же новость состоит в том, что мы вынуждены прекратить поиск до восхода солнца.

— Все это так интересно! Просто захватывающе!

— Еще бы! В общем, передайте своей руководительнице, что мы надеемся привезти Ландерса точно к намеченному на завтра мисс Креддок важному совещанию.

— Но ведь совещание начинается завтра в семь часов утра.

— Я и не утверждаю, что он успеет к самому началу. Но мы все равно его привезем.

— Хорошо, я все передам мисс Креддок. Успехов вам! — «Хотя это мне следовало бы пожелать успехов», — подумала Этель.

— Да, успех нам понадобится! Вам тоже желаю хорошо провести вечер. — Линия разъединилась.

— Прием окончен, — сказала Этель, кладя трубку. Через мгновение она опять подняла ее и набрала номер «рум сервис». — Не могли бы вы прийти в мой номер и забрать тележку с посудой как можно быстрее?.. Да, все было в высшей степени прекрасно. Я жду не дождусь, когда можно будет заказать у вас завтрак… Нет-нет, я пошутила. В любом случае, я у вас тут не живу… спасибо.

Этель вдруг вскочила с места. Бог мой, она ведь еще не позвонила этому Фризу! Она поспешила к столу, где был записан нужный телефон, и быстро набрала номер. Трубку сняли практически мгновенно.

— Мистер Фриз, с вами говорит секретарь Рут Креддок. Меня зовут Этель… да, я знаю, что мы вам перезваниваем достаточно поздно, однако мисс Креддок просила меня связаться с вами и сказать, что завтра утром вы можете зайти к нам. Именно тогда станет ясно, будем ли мы покупать эти колготки. Если мы их купим, то передадим вам обещанный чек.

На другом конце телефонного провода Барни глубоко вздохнул.

— Если говорить честно, то я, собственно, совершенно не рассчитывал на то, что она мне в конце концов заплатит.

— О! — воскликнула Этель. — Видите ли, она была очень занята последнее время.

В дверь номера позвонили.

— Прошу вас, мистер Фриз, подождите секундочку.

Этель открыла дверь. На пороге стоял улыбающийся во весь рот клерк гостиницы. Он торопливо вошел в номер и собрал раздвижной столик, на котором привезли обед.

— Вам понравился наш обед, мэм?

— Что ж, по-вашему, я все это выбросила?

— Справедливое замечание! Если вам что-то еще захочется заказать, звоните нам не стесняясь. Мы работаем двадцать четыре часа в сутки.

— Понятно, но мне надо заботиться и о том, чтобы сохранить свою работу.

— Простите, что вы сказали?

— Не обращайте внимания, доброго вам вечера.

— И вам приятного вечера.

Он вышел, и Этель наблюдала, как остатки ее роскошного обеда навсегда исчезли за поворотом коридора.

— Мистер Фриз…

— Да, слушаю.

Зазвонил телефонный аппарат в спальне Рут. «Боже мой, — подумала Этель. — Может быть, это звонит человек из розыскной группы, потому что не может дозвониться по этому номеру».

— Мистер Фриз, не могли бы вы еще немного подождать?

— Почему бы и нет?

— Спасибо. — Этель торопливо проследовала в спальню Рут, где телефонный аппарат уже буквально разрывался от звонков. Этель схватила трубку до того, как звонок был переведен на службу ответа. — Алло, — с трудом выговорила она.

— Рутти-малышка! Рутти-Вутти? Это ты? — пропел в трубке молодой мужской голос. — Что-то твой голосок звучит очень устало…

От неожиданности Этель даже села на кровать.

— Это вовсе не Рутти-Вутти, то есть это не Рут. Это — Этель. Могу я спросить, кто у телефона?

Звонивший бросил трубку так быстро, что она не успела даже моргнуть. «Интересно, — подумала Этель, — что же я теперь должна сказать Рутти-Вутти, когда она спросит, звонил ли ей кто-нибудь?». Впрочем, беспокоиться по этому поводу она не стала и спешно вернулась к другому телефону, где ее продолжал ждать Барни Фриз.

— Мистер Фриз?

— Да, слушаю.

— Прошу извинить меня. Здесь все так быстро развивается. Суматоха какая-то!

Барни немного поколебался, но потом решил идти, как говорится, напролом. Она и так, эта секретарша, несколько раз просила его подождать.

— Этель, — начал он, — как вы считаете, собирается компания «Калла-Лили» приобретать эти колготки? Я имею в виду, что вы там находитесь в гуще событий и должны, безусловно, многое знать.

«Тут он, бесспорно, попал в точку», — подумала Этель, а вслух произнесла:

— Извините, мистер Фриз, но я не могу обсуждать с вами деловые вопросы. Я просто должна была по поручению руководства позвонить вам и сообщить, что все будет известно завтра.

— Следовательно, завтра мне надо будет к вам прийти?

В третий раз за последние десять минут Этель не смогла должным образом попрощаться с одним из джентльменов, которые разговаривали с ней сегодня.

Ирвинг Френклин сидел на краю стола в гостиной своей квартиры и пил послеобеденный чай, одновременно слушая непрекращающийся щебет тещи.

— Ферн, — говорила пожилая женщина, демонстрируя дочери свеженаманикюренные ногти, — тебе нравится этот цвет? Я лично еще не решила… Может быть, в нем чересчур много коричневого оттенка? Когда я в прошлом году выясняла, какие цвета мне благоприятствуют, то получила настоятельный совет держаться подальше именно от коричневого.

— Ногти тебе покрасили изумительно, мама, — устало сказала дочь.

— Да? А я все равно не уверена. Темми здесь нет, а то я бы спросила у нее. А ты что думаешь, Ирвинг?

Ирвинг опустил на стол свою чашку. В глубине души ему хотелось сказать, что он плевать хотел на цвет ее ногтей, но, поймав умоляющий взгляд жены, ответил:

— Мне кажется, что этот цвет весьма выгодно оттеняет вас, ма.

Он терпеть не мог называть ее «ма». Это казалось ему предательством по отношению к его собственной покойной милой мамочке. Началось все это уже достаточно давно, когда его шурин вдруг решил именовать тещу «ма». Ну, тому-то на это решиться было довольно просто, потому что жить с тещей под одной крышей он был вовсе не обязан. Ирвингу, впрочем, в большинстве случаев все же удавалось избегать неприятной обязанности называть мать Ферн «ма». А все потому, что он старался вовсе никак не обращаться к ней. Сейчас же он сделал это только для того, чтобы доставить удовольствие жене, которая не замедлила благодарно ему улыбнуться.

— Может быть, на следующей неделе я попробую надеть колготки другого оттенка. Не знаю, посмотрим. А вы сегодня собираетесь идти в кино или нет?

— У Ирвинга еще есть работа, — мягко ответила Ферн.

— Еще какая-то работа?! Что ты все время делаешь в подвале, в своей лаборатории? Не надоело тебе? В конце концов сегодня же пятница. И к тому же вечер.

— Тесты колготок должны быть в обязательном порядке завершены к завтрашнему утру, — ответил Ирвинг. На губах его расплылась упрямая, жесткая улыбка.

— Я рассказала про эти твои колготки девушкам из маникюрного салона. Показала им, какие они замечательные.

— Я же говорил вам, что не следует пока рассказывать о них кому бы то ни было. Неужели вы не помните? — спросил Ирвинг. При этом он немного повысил голос.

Теща печально поглядела на него.

— Что ж, важно другое — то, что эти колготки благополучно выдержали еще один тест. Это тебя точно должно порадовать. Сидевшая рядом со мной девушка случайно испачкала их свежим лаком. Так вот лак мы стерли без всяких следов практически тут же.

— Правда?

— Правда, — уверенно подтвердила его теща. — Точно знаю, что такой тест ты никогда бы не придумал и не провел в своей подвальной лаборатории.

Ирвинг резко встал со стула.

— Как бы то ни было, я еще не закончил все свои лабораторные тесты. Я все еще пытаюсь выяснить, какие же компоненты входят в состав этих колготок. Сам я просто убежден, что с этими колготками должно быть что-то не так, — он помедлил, — и собираюсь в конце концов выяснить, что именно с ними не так. — Он поцеловал жену в макушку. — Ферн, дорогая, если я тебе понадоблюсь, позови меня. — Закрывая за собой дверь в подвал, в лабораторию, он был страшно рад таким образом прервать на полуслове фразу тещи:

— Есть еще один цвет, который бы мне больше подошел. Тот, что немного покраснее, но…

— Правда, здорово было, дорогой? — спросила Нора, когда они с Люком выходили из лифта.

— С Деркинами всегда бывает хорошо, это уж точно, — согласился Люк. — И я с радостью пойду на свадьбу Мауры в воскресенье. К тому времени мы уже свалим с плеч эту демонстрацию колготок, да и всю работу на форуме… И тогда уж мы сможем действительно отдохнуть как следует. — Он обнял Нору за талию, другой рукой взял ее кисть и в танце провел по коридору гостиницы.

— И раз-два-три, и раз-два-три, — пропел Люк.

— Ой, Боже мой! — рассмеялась Нора, когда они так дотанцевали до двери своего номера. — Вот когда замуж будет выходить Риган, тогда нам придется…

— Нора! — возмутился Люк.

— Извини. Ничего не могу с собой поделать, но я все время только и делаю, что думаю…

Люк отпер дверь номера.

— Не будем торопить события. Каждой свадьбе свое время. Сейчас замуж выходит Маура. — Указывая рукой на дверь, Люк церемонно предложил: — Прошу, моя дорогая!

Нора вздохнула.

— Ладно. Давай-ка пока проверим, не поступили ли какие-нибудь сообщения о новых желающих посетить наш показ колготок.

— Я сгораю от нетерпения, — буркнул Люк себе под нос.

Нора подошла к телефону и сняла трубку. Электронный голос сообщил ей, что на ее имя поступило десять сообщений. Она села и стала записывать по мере того, как автоответчик воспроизводил их. Первые девять были от людей, которые подтверждали свое намерение принять приглашение и прийти на коктейль. Все говорили, что придут с удовольствием. Наконец, дошла очередь до десятого сообщения.

Хорошо поставленный мужской голос сказал:

— Здравствуйте, миссис Рейли. Меня зовут Дейтон Роттер. Я повстречал тут нескольких манекенщиц, которые будут завтра участвовать в вашем показе. Вообще-то я приехал сюда на несколько дней из Нью-Йорка отдохнуть, но в душе всегда остаюсь капиталистом-предпринимателем, следовательно, никогда не отхожу от дел. — Он рассмеялся. — А эти ваши колготки выглядят весьма привлекательно. Вот я и подумал, что и мне, может быть, стоит прийти на ваш показ?

Нора наспех записала номер комнаты в гостинице, названный господином Роттером.

— Люк, ты мне просто не поверишь! — воскликнула она.

— Что такое? — спросил Люк, который успел уже повесить пиджак в шкаф и теперь ослаблял узел галстука.

— На нашу презентацию собирается прийти сам Дейтон Роттер!

— Сам Дейтон Роттер!?

— Голос похож на его собственный. Это точно должен быть именно он. Он тут натолкнулся на нескольких наших манекенщиц и теперь хочет выяснить, действительно ли наши колготки так хороши.

Люк присвистнул.

— Да, он — большая шишка. Возможно, это тот, кто действительно нужен Ричи. Он оставил свой номер?

— Да.

— Тогда перезвони ему.

— Я как раз это и собираюсь сделать.

Нора набрала номер и стала ждать ответа, постукивая ручкой по поверхности стола. Когда отозвался мужской голос, Норе показалось, что ответивший на ее звонок находится где-то в переполненном людьми баре.

— У телефона Нора Риган Рейли. Могу я поговорить с Дейтоном Роттером?

— Это я, — ответил мужчина. — Извините за шум. Я сейчас в клубе и говорю с вами по сотовому телефону.

«Ничего удивительного в этом не вижу. Абсолютно ничего», — подумала Нора.

— Я получила ваше телефонное сообщение, — сказала она. — Мы были бы рады, если бы вы смогли прийти к нам на презентацию. Мы действительно считаем, что эти колготки представляют собой нечто уникальное.

Люк улыбнулся жене и одобрительно поднял брови.

Тем временем Нора напряженно пыталась расслышать ответ Дейтона, заглушаемый грохочущей музыкой.

— Прекрасно! — кричал тот. — Я очень хочу прийти. Если продукт так хорош, как о нем говорят девушки, то я буду весьма заинтересован в том, чтобы запустить эти колготки в производство. В конце концов я именно тем и занимаюсь, что нахожу новые идеи и даю людям возможность заработать. К тому же я очень люблю ваши книги.

Нора просто расплылась в улыбке.

— О, благодарю вас. Значит мы увидимся на нашем показе завтра?

— Итак, он тоже любит твои книги, да? — спросил Люк, когда Нора повесила трубку.

— Никак не пойму, Люк, ты знаком со мною или нет?

— Думаю, что знаком. Во всяком случае, после совместно прожитых тридцати пяти лет я думаю, что имею право так считать. Нужно сообщить всем, что Роттер тоже будет у нас на коктейле. Это только подхлестнет интерес к нашим мероприятиям. — Люк сел на кровать и принялся развязывать шнурки на ботинках.

— Я позвоню Нику завтра утром. И Ричи с Риган тоже позвоню. О Люк, я так надеюсь на то, что все это сработает. Тогда эти выходные будут просто великолепными.

Люк поднялся и направился в ванную.

— Вот если еще именно Риган поймает букет, брошенный невестой, тогда вообще в нашей жизни все будет замечательно. — С этими словами Люк захлопнул за собой дверь ванной комнаты. И вовремя, иначе в него угодила бы брошенная женой тапка.

Люсил лежала на кровати своей сестры Долли и разговаривала по телефону со своим другом Артуром. Она только что поднялась сюда после отличного ужина в зале памяти Долли Твиггз.

— Поминальная служба была такой замечательной, такой трогательной, Артур. Я бы очень хотела, чтобы и ты был со мной сегодня. Все здесь так любили Долли. Потом мы все вместе поужинали. — Люсил помедлила, и спросила: — А что ты ел на ужин, дорогой? — Через мгновение она буквально подскочила на кровати. — Что ты сказал? Милдред принесла тебе целую кастрюлю с супом из тунца?! Я ведь тебе оставила в холодильнике кучу всего съестного, все это ты и сам можешь себе подогреть в микроволновой печи… А, так она говорит, что для тебя лучше есть свежую пищу? Так она говорит?..

Люсил почувствовала, как в ней начинает закипать гнев, пока она выслушивала рассказ о том, каким замечательным оказался суп, приготовленный Милдред. Даже рыбой особо не пахло, все было в меру. Добило же ее то, что Артур вдруг предложил ей дать обитателям «Четвертой Четверти» отсрочку. Тут она не выдержала.

— Артур, — закричала Люсил, — я не могу дать им никакой отсрочки, потому что мое пребывание здесь действует на меня просто удручающе! — Глаза ее наполнились слезами. — Я хочу поскорее вернуться домой! — Слушая его ответ, она расплакалась. Слезы ручьями потекли по ее щекам. — О, я тоже тебя люблю, миленький мой. Я знаю, что ты просто хотел помочь мне советом. Я тоже по тебе скучаю. — Она прикрыла ладонью трубку и всхлипнула. — Я приеду домой как раз к твоему дню рождения на следующей неделе. Я даже уже знаю, какой торт для тебя испеку… Что? Милдред предложила организовать твой день рождения? Надеюсь, ты отверг ее предложение?.. Ты сказал, что спросишь у меня? Тогда скажи ей, что наш с тобой ответ — «нет», потому что у тебя и у меня уже есть собственные планы на твой день рождения.

Закончив разговор и положив трубку, Люсил задумчиво выпятила нижнюю губу. «Такие вот дела, — думала она. — Все понятно, но, если я не вернусь домой как можно быстрее, мой дорогой Артур просто выскользнет из моих рук. В нашем захолустье, полном пенсионеров, на каждого мужчину приходится по десять женщин. А он самый красивый из всех оставшихся там мужчин. Не говоря уже о том, что он еще и самый здоровый».

Люсил поднялась с кровати. «Надо прогуляться, — решила она. — После такого разговора мне что-то спать расхотелось. Спущусь вниз и посмотрю на прохожих. Они тут все такие странные».

Люсил раздвинула шезлонг и устроилась перед входом в дом. Все обитатели «Четвертой Четверти» уже разошлись. Но, как обычно по пятницам, народу на улице было предостаточно.

Люди гуляли в одиночестве, парами или целыми группами. Одеты они все были как-то причудливо и совсем не по-вечернему. «Неужели никто из них не простужается?» — подумала Люсил.

К тротуару подъехало такси. Открылась дверца, и оттуда вышел Ричи.

Люсил слышала, как он сказал кому-то:

— Да, я буду дома. А об этом поговорим завтра утром. — С этими словами он повернулся, увидел Люсил и приветливо помахал ей рукой. Потом направился по тротуару ко входу в дом. — Вы здесь одна сидите? А где все остальные?

— Наверное, смотрят какую-нибудь программу по телевизору.

— Можно посидеть с вами? — спросил Ричи.

— Конечно. Садитесь вот сюда, пожалуйста. — Она указала на скамейку. — Вы же здесь живете.

— Надеюсь, что так будет и дальше, — засмеялся Ричи, но слова его повисли в воздухе. — Вы чем-то расстроены, Люсил?

Ее губы заметно дрогнули.

— Да, пожалуй. Мне здесь очень трудно. Я ведь так скучаю по Долли. Мне ее страшно не хватает. А теперь еще и мой друг Артур, я и по нему сильно скучаю.

Ричи присел рядом.

— Одна женщина сегодня сварила для него целую кастрюлю супа, — не выдержала Люсил.

— Бог мой, неужели? — притворно возмутился Ричи. — Неужели она решилась на это?

— Милдред — страшная негодяйка. Я знаю, что меня все это не должно волновать, потому что Артур совершенно ею не интересуется. — Люсил смахнула слезу. — Но мне все равно неспокойно. Мне все еще ужасно больно от того, что я потеряла Долли год назад. И теперь вот Артур начал было заполнять ту пустоту, которая осталась в моей душе после того, как умер мой муж.

— Так вы были раньше замужем? — мягко спросил Ричи.

— Да, была в течение прекрасных сорока пяти лет моей жизни.

— Что ж, я вас понимаю. Бёрди и я прожили вместе сорок восемь лет. Люди говорят, что только счастливчики могут похвастаться такими достижениями.

— Я знаю. Но статистика не помогает, когда остаешься один-одинешенек.

Ричи помолчал, вздохнул.

— Вы правы. Иногда и мне надоедает слушать, как люди говорят, что мне еще повезло так долго состоять в счастливом браке. Я им отвечаю: мол, а сейчас-то что мне делать? — В его голосе появились нотки напряжения. — Я бы хотел, чтобы моя Бёрди сейчас, вот в этот момент, была рядом со мной. И только это имеет значение.

— О, как я это понимаю! — воскликнула Люсил.

— Люсил…

— Да, Ричи.

— А вам было сложно после смерти вашего мужа начать встречаться с другими мужчинами?

— Вы шутите? Конечно, это было страшно трудно! Поначалу я вообще думала, что не смогу и взглянуть на другого мужчину. Но однажды это случилось, и все. Ты просто начинаешь понимать, что твой ушедший супруг хотел бы, чтобы ты была счастлива. А мне просто повезло: я встретила моего Артура.

Несколько минут они сидели молча. Потом Люсил поднялась со своего шезлонга.

— Пойду к себе и попробую немного поспать. Завтра предстоит трудный и важный день, Ричи. Вам тоже надо постараться как следует отдохнуть.

— Да, согласен, но мне хочется еще немного посидеть здесь одному.

Люсил вошла в дом. А Ричи подумал, что если завтра у него ничего не получится, он ни за что в жизни не сможет попросить у этой женщины отсрочить продажу дома. Ведь у нее куча своих проблем, которые ждут своего решения.

Стеклянная дверь раздвинулась, и на улицу вышел Элмер Пикетт.

— Привет, Элмер, — сказал ему Ричи.

Элмер замер на месте, уставившись на Ричи сверху вниз.

— Знаешь, Ричи, каждый из нас мог принять предложение агентства по торговле недвижимостью и отказаться от своих прав на этот дом. Тебе-то хорошо, тебя это, вероятно, не волнует, потому что ты теперь неплохо зарабатываешь, снимаясь в этих своих рекламных роликах.

— Элмер, я снялся в одном-единственном рекламном ролике, — возразил Ричи.

— Это неважно. Я думаю, что ты просто взял и увлек своей сумасшедшей затеей всех обитателей дома, что стоит в конце этой аллейки. Из-за этого кое-кто из них окончит свою жизнь на улице, под забором. И это в то время, когда каждый мог бы уехать отсюда, имея с собой определенную сумму.

Ричи поднялся со скамейки и посмотрел Элмеру прямо в глаза. Сквозь плотно сжатые зубы он сказал:

— Речь вовсе не идет о какой-то сумасшедшей затее! Кроме того, все проголосовали за мой план! — Сердце его бешено колотилось. Не говоря больше ни слова, Ричи бросился по аллее прочь от дома, выскочил на тротуар и окликнул такси. «Мне надо срочно добраться до колготочной фабрики, — решил он. — Стоя у станка, я успокоюсь. Кроме того, надо проверить фамилии всех в этом колготочном бизнесе, кому я в свое время писал письма. Наконец, на фабрике, вероятно, осталось еще несколько пар колготок». Ричи забрался в такси, назвал адрес. Ему вдруг стало гораздо лучше, гораздо спокойнее на душе.

При этом он совершенно не обратил внимания на то, что какая-то машина двинулась следом за его такси.

Риган позвонила в дверь дома Джоя. Стоя на крыльце, она помассировала себе шею и несколько раз помотала головой из стороны в сторону. Кто-то говорил ей, что такое упражнение помогает снять нервное напряжение. Ей не удалось выяснить, так ли это на самом деле, однако упражнение действительно иногда помогало ждать.

Дверь распахнулась.

— Привет! — На пороге замер тот самый парень, что работал в агентстве манекенщиц, где они с Ричи были накануне.

— Привет, — ответила Риган, заходя в дом. — А вы что здесь делаете? — спросила она.

— Я тут живу.

— Вы тоже тут живете?

— По-моему, я слышу эхо, — крикнул им из гостиной Джой.

— Боже, я и не знала, что встречаюсь с комендантом, — возмутилась Надин, поднимаясь с кресла и приветствуя Риган. — Познакомься, это Скотт.

— Мы сегодня уже виделись в агентстве манекенщиц. — Риган повнимательнее рассмотрела нового знакомого. Здесь он выглядел куда живее, чем там, в конторе. И был, безусловно, очень даже симпатичным: темные вьющиеся волосы, теплые карие глаза, интригующая, привлекательная улыбка.

— Действительно, — подтвердил Скотт, обнимая Риган за плечи. Повернувшись к Надин, он пояснил: — Эта мисс пригласила нескольких наших манекенщиц на завтрашний показ колготок в гостинице.

— Как тесен мир! — воскликнула Надин, взяла Риган за руку и провела в комнату. — У нас тут небольшой беспорядок, поэтому в одиночку ходить небезопасно. Знай, ты рискуешь, передвигаясь по комнатам без должного сопровождения.

Риган поняла, о чем идет речь, когда ей пришлось перешагивать через груды вещей на полу. Это сразу напомнило ей ее собственную комнату в колледже, особенно в те моменты, когда надвигалась очередная сессия. Сейчас казалось, что все это было ужасно много лет назад или даже в другой жизни. Здешняя обстановка воскресила эти воспоминания. Риган рассмеялась. Дружеская атмосфера заставила ее ощутить себя моложе на десять лет.

— Скотт, я и не знала, что ты знаком с Риган, — заметила Надин.

— Да и я не думал, что ты ее знаешь, что это именно она. Просто Риган сегодня зашла к нам в агентство с одним из наших клиентов, с Ричи Блоссомом.

— Что ж, должна тебе сказать, что она очень старается, чтобы этот ваш клиент не потерял крышу над головой. Знаете этот дом — «Четвертую Четверть»?

— Знаю. Ричи — замечательный человек.

— Я помогаю им подобрать музыкальную аппаратуру, чтобы завтра на показе колготок у них была приличная музыка. Кстати, сегодня я встретила в городе одну женщину, которая как раз была в этих знаменитых колготках. Они действительно великолепны.

Скотт сложил пальцы крест-накрест.

— Риган, мы надеемся, что у вас все получится.

— Спасибо.

— А я надеюсь, что именно мне выпадет честь вручить Ричи на подпись все необходимые бумаги для покупки «Четвертой Четверти», — вставил свое слово Джой.

— Надин, а ты не знаешь, в какой компании работает зять той женщины, с которой ты сегодня столкнулась? — спросила Риган.

— Нет, но я могу завтра позвонить ей и все выяснить, если ты хочешь?

В это время зазвонил телефон.

— Возьми трубку, Скотт. Это все равно тебя, — отдала приказ Надин. — Риган, хочешь что-нибудь выпить?

— А что у вас есть?

— Пиво, вино, содовая. У нас в гараже холодильник просто забит всем, что нужно.

— Дай я лучше сама посмотрю, что выбрать, — предложила Риган.

— Я тебе все принесу, — запротестовала было Надин.

— Нет, — настояла на своем Риган, — тем более я еще сама не решила, что хочу выпить.

— Ладно, туда можно попасть прямо через эту дверь.

Риган прошла через кухню и, спустившись по двум ступенькам, оказалась прямо у двери в гараж. Она открыла ее и столкнулась с еще большим беспорядком, чем в комнатах, если это вообще было возможно.

Нащупывая себе дорогу, она едва не споткнулась о стопку газет. Пытаясь отодвинуть ее в сторону, она чуть не упала, задев ногой баллон с газом. «Превосходно, — подумала Риган. — Лучше, наверное, для безопасности передвинуть этот баллон куда-нибудь в угол. Судя по окружающей обстановке, такая перемена вряд ли побеспокоит проживающих тут людей».

Достав из холодильника баночку содовой, Риган осторожно пробралась обратно в комнату. Она села рядом с Надин, Джоем и Скоттом.

— И сколько же у вас тут живет людей? — спросила Риган.

— Нас четверо и Надин, — ответил Джой.

— Как-то странно ты меня посчитал. Вроде я уже и не человек, — возмутилась Надин.

— Извини. Мы тут живем вчетвером, а по некоторым уик-эндам — впятером.

— Так-то лучше. Остальные сейчас слоняются по барам. Сегодня сюда должны были подтянуться еще несколько ребят, но, видимо, они предпочли нашему обществу ужин в одном из ближайших ресторанчиков.

— Да, разных развлечений тут поблизости хватает, — признала Риган и повернулась к Скотту. — Так вам нравится бизнес, в котором вы работаете?

— Да, думаю, ему нравится, — хихикнула Надин.

Рассмеялся и Скотт.

— Он в этом бизнесе как в Раю, — подтвердил Джой, подбрасывая в воздух небольшую подушку.

— В общем, все в порядке, — ответил тот, нарочито игнорируя замечания друзей. — А чем вы занимаетесь?

Риган отпила из своего стакана.

— Я — частный детектив.

— Да ну?!

— Именно так.

— Я вроде бы опять слышу эхо в этой комнате, — пробормотал Джой.

Вновь зазвонил телефон. Скотт мгновенно вскочил, чтобы ответить.

— Ему сюда постоянно звонят, — доверительно сообщила Надин. — Его страшно любят все манекенщицы. Причем мне совершенно непонятно, за что именно. А ты как считаешь?

Скотт заглянул в комнату.

— Мне только что позвонила моя девушка. Я должен идти. Риган, желаю вам успеха с вашим завтрашним показом.

— Спасибо.

Надин посмотрела на Джоя.

— Не знаю, кто из вас счастливее, а?

— Я тоже не знаю.

Когда Скотт удалился, Надин сообщила:

— Вообще он из богатой семьи, но его родители разорились.

— Прошу тебя, Надин, — взмолился Джой.

— Ты же мне сам рассказывал, Джозеф.

— Но не для того, чтобы ты об этом звонила на всех углах.

— Риган никому ничего не расскажет.

— Не беспокойся, Джой, — подтвердила Риган. — А его привлекает бизнес, которым он занят? Он ведь тоже делает какие-то модели. Мне кажется, у него может получиться, если он захочет.

— Нет, — ответил Джой, — он просто пытается постичь деловую сторону этого бизнеса, только и всего.

Через дверь, ведущую в гараж, вошли еще два молодых человека, которые, как оказалось, тоже тут жили. В руках они держали по откупоренной банке пива.

— Что-то вы быстро вернулись, — иронически заметила Надин и представила Риган двух других жильцов этого бедлама: — Это Мэтт, это Деннис.

— Мы так и не смогли найти, где припарковаться, поэтому решили особо не стараться и вернулись домой, — объяснил Деннис. — К тому же я сильно устал.

— Что ж, тогда составьте нам компанию, — любезно пригласила Надин.

Риган допила свою баночку с содовой.

— Хочешь выпить еще что-нибудь? — спросила ее Надин. Мэтт и Деннис тем временем устраивались поудобнее.

— Да, что-то и правда пить хочется. Но я сама схожу к холодильнику. — Риган повторила маршрут до гаража, осторожно обходя все препятствия, чтобы на этот раз не споткнуться. Она достала из холодильника вторую баночку с содовой и тут вдруг заметила, что красного газового баллона на том месте, куда она его поставила, уже не было. «Вероятно, я недооцениваю этих ребят. Кто-то из них все же иногда следит здесь за порядком».

Ричи открыл дверь колготочной фабрики с помощью ключа, который всегда носил с собой. Он включил тусклое освещение — единственное, которое еще работало. С чувством облегчения закрыл за собой дверь и постоял немного в полной тишине, внимательно разглядывая окружавшие его станки. Его успокаивало то, что он был здесь совершенно один, вдали от остального мира.

По дороге сюда, сидя в такси, он только и думал о том, что завтра все может пойти не так, как он запланировал. Неужели Элмер действительно прав? Может, глупо было даже замышлять осуществить все это в одиночку? И умнее было бы получить отступные денежки да смыться с ними подальше?

Стоя посреди большого фабричного зала, Ричи решил, что поступить так было бы просто неразумно. «Нет, — сказал он сам себе, вновь обретая уверенность. — Я слишком много сил отдал всему этому, чтобы теперь позволить потерять все то, что может дать людям мой план». Они с Бёрди всегда оставались до конца верными идеям, проектам, которые вместе начинали. При этом им потом не так уж и важны были полученные результаты.

«Ничего не кончено до тех пор, пока действительно не кончено, правильно я говорю, Ричи?» — обычно спрашивала мужа Бёрди.

Ричи подошел к стоявшей неподалеку скамейке. На ней висела пара колготок. «Достаточно ли колготок я сделал?» — спросил себя Ричи. Он подобрал колготки и прижал их мягкую материю к щеке. Вдруг на душе его стало тоскливо. Он почувствовал себя так же одиноко, как, вероятно, чувствовала себя эта оставленная людьми фабрика. На глаза навернулись слезы; Ричи даже не пытался их остановить. Они потекли по его щекам. «Бёрди, — думал он, — мои чувства переполняют меня». Он сел на пыльную скамейку и тихо заплакал, ощущая, как все напряжение, тяжесть последних дней начинают отступать. Он потратил столько сил на свой последний проект, и вот завтра судьба его изобретения будет наконец решена. Все решится завтра. Причем, даже если все выйдет как нельзя лучше, в душе останется разочарование.

Особенно больно было Ричи слышать причитания Люсил, ее слова о желании как можно скорее вернуться к себе домой, к своему приятелю. «Ведь и у меня есть предостаточно друзей, — думал Ричи, горестно вздыхая, — но вот единственного, главного друга рядом со мной уже нет. Того, кто был бы рядом всегда, в каждое мгновение моего существования. С кем можно было бы по очереди выбираться из постели по утрам, чтобы приготовить завтрак на двоих, как это бывало с Бёрди. Кто бы выслушивал все мои рассказы, как бы скучны они ни были. О ком я сам мог бы заботиться».

Ричи вытер глаза. «Бог мой, что-то я совсем расклеился, — подумал он. — Я все-таки зашел уже достаточно далеко, поэтому мне просто нельзя падать здесь, в нескольких метрах от финишной черты. Лучше пробегусь я еще раз по списку тех компаний, которым в свое время писал письма по поводу колготок. Надо знать имена людей, с которыми я встречусь завтра на показе. — Он поднялся и почувствовал себя гораздо лучше. — А что, если какая-нибудь большая и богатая компания занимается проверкой моих колготок? Это было бы просто великолепно!».

Он направился к небольшому столику, где хранил свои записки. Потом вдруг нахмурился, пытаясь что-то вспомнить. Действительно ли он проверил свои колготки абсолютно на все? Ничего не забыл в ходе своих тестов?

Барни Фриз вернулся в свое бунгало. Он курил очередную сигару и был страшно взволнован. Так взволнован, что ему и в голову не приходило попытаться уснуть. Секретарша этой самой Рут наконец-то ему перезвонила и обещала, что он получит свой чек завтра, если все пойдет так, как надо. Барни возмущенно фыркнул. «Если все получится, то завтра вечером я отправлюсь в какой-нибудь ресторан и шикарно поужинаю там, — думал он. — Такое мероприятие мне вовсе не помешает». А если он еще и большие деньги получит, тогда назначит встречу с каким-нибудь достойным доверия турагентом. И отправится в Европу, пусть Европа увидит, каков он, Барни Фриз.

«Я просто не могу усидеть на месте, — страшно нервничая, констатировал Барни, — и моя сигара мне сегодня совершенно не помогает. Не могу успокоиться. — Барни громко рассмеялся. — Что ж, если завтра я собираюсь пойти в хороший ресторан, то сегодня мне надо как следует побегать, чтобы нагулять хороший аппетит». Он отправился в спальню и, достав спортивный костюм, скинул домашние шлепанцы. «Надо пробежаться по пляжу. Это поможет расслабиться, а после этого я буду спать как ребенок».

Джад Грин из окна машины наблюдал за тем, как Ричи вошел в главный вход фабрики. Он припарковал свой автомобиль неподалеку, где не было фонарей. Район — достаточно пустынный, это было просто замечательно. Грин вынул мобильный телефон и сделал звонок.

Ричи решил, что неплохо изучил свой список адресатов. «В любом случае на коктейле у всех будут карточки с именами на пиджаках и платьях, — подумал он. — Но люди любят, когда их узнают без всяких карточек. — Ричи стал собирать свои бумаги и вдруг услышал, как где-то скрипнула дверь. — Черт, здесь сегодня раздаются самые непонятные звуки, — подумал он. — Или же просто у меня разыгралось воображение». Но уже через несколько мгновений он со страхом понял, что звуки, которые доносились до него, вовсе не были игрой его воображения. Внезапно он почувствовал запах дыма, а сверху громко затрещали металлические листы крыши.

На ночном воздухе Барни почувствовал себя легко и свободно. Он бежал вдоль пляжа и с удовольствием наблюдал, как о берег бились волны. Вскоре он повернул обратно к дому, но возвращаться ему пока не хотелось. «А что, если взять да и искупаться? Это будет просто замечательно, — подумал Барни. — Надо размяться, слегка напрячь мускулы».

Он поколебался немного и передумал лезть в воду. Ночь замечательная, а искупаться можно и в душе. Душ никуда не денется. Прежде чем он принял окончательное решение, ноги сами вынесли его на ту дорогу, которую он сегодня избрал для себя. И шла эта дорога как раз мимо колготочной фабрики. Какое примечательное совпадение. Может быть, это значит, что ему действительно повезет? Ведь именно с этой фабрики и началось для него замечательное приключение.

Барни свернул на длинную, извилистую дорожку, ведущую к зданию фабрики. И ему показалось, что он видит впереди оранжевое зарево. Он прибавил ходу. «Интересно, что там происходит?» — удивился Барни.

Дым заполнял помещения фабрики с пугающей быстротой. Языки пламени стремительно взбирались по стенам. Ричи отчаянно пытался пробиться к выходу. Оказавшись у двери, он что было сил толкнул ее. Но та даже не дрогнула. «Не может быть, этого просто не может быть, — мучительно соображал Ричи. — Снаружи ведь не было ничего такого, что могло бы заблокировать дверь. — Ричи рванулся в глубь зала, чтобы прорваться к черному ходу, но та часть помещения была уже полностью охвачена огнем. Ричи поднял глаза вверх, чтобы убедиться, что все окна фабрики имеют решетки. — Все, тут я и изжарюсь заживо, — подумал он. — Вот так». Дым становился все плотнее и плотнее. Ричи закашлялся и опять побежал к входной двери. «Это мой единственный шанс на спасение», — решил он. Сквозь зарешеченное окно рядом с входными дверями он видел темную улицу. Раз за разом нанося удары по двери чем попало, Ричи закричал что было сил:

— Помогите! Помогите!

Все было бесполезно. Дым ел глаза, ничего не было видно. Ричи стал задыхаться. Ноги слабели и подкашивались. «Может быть, надо просто лечь и уже не сопротивляться?» — подумал он в отчаянии.

Зажав в руках колготки, он стал медленно съезжать на пол по стене. На помощь вдруг пришла Бёрди, он отчетливо увидел черты ее милого лица.

— Поднимись, Ричи! — казалось, кричала она ему. — Еще не все кончено! Ничего не бывает кончено, пока это действительно не кончено.

— Но…

— Никаких но! Тебе надо довести до конца дело, которое ты начал. Вставай!

Ричи с трудом поднялся и опять подошел к зарешеченному окну. Позади бушевал огонь, все приближаясь. На улице стоял человек и молча смотрел на пожар. Увидев Ричи, он бросился бежать к фабрике. Для Ричи приближающийся человек был, вероятно, самым прекрасным из всего того, что он когда-либо в жизни видел, за исключением, конечно, Бёрди.

— Ричи! — заорал Барни Фриз. — Какого черта ты там делаешь?

— Поджариваю бифштексы! А ты как думаешь, что я тут делаю? Я никак не могу открыть входную дверь!

Барни посмотрел на дверь. К ней снаружи был плотно придвинут мусорный бак. Он-то и блокировал выход.

— Господи! — опять заорал Барни. — Там бак с мусором придвинут к дверям. Ты толкай изнутри, а я попытаюсь сдвинуть его отсюда.

Ричи толкал дверь изнутри, а Барни тем временем, дюйм за дюймом, сдвигал тяжелый бак в сторону.

— Давай, Ричи! — орал Барни.

Ричи едва мог слышать его сквозь рев приближающегося сзади пламени. Наконец им удалось слегка приоткрыть дверь. Ричи протиснулся в образовавшуюся щель и оказался в объятиях Барни, бывшего партнера по бригаде обслуживания Бернарда Томаса Фриза.

— Хорошенькие же истории ты тут рассказываешь, — недоверчиво покачал головой Джой.

— Не придирайся, — ответила Надин, — может быть, я просто не так все это передала?

— С тобой всегда так, Надин, — поддразнил он ее.

Риган рассмеялась и посмотрела на часы. Было уже довольно поздно.

— Не хочется от вас уходить, но мне действительно пора. Завтра утром надо будет пораньше встать.

— Так ты не пойдешь с нами по магазинам, правильно я понял? — спросил Джой.

— Нет, я не смогу. Этим будет заниматься Надин. Ей поручено это задание.

— Остается надеяться, что у этого парня достаточно денег в кармане, — пробормотал Джой.

— Перестань! — запротестовала Надин. — Тебе нечего волноваться, Риган. Мы добудем для твоего парня самую лучшую и дорогую аппаратуру в Майами.

— Надин подобрала проигрыватель для компакт-дисков к моему автомобилю, — сказал Деннис, — и сделала это просто замечательно.

— Спасибо, Деннис.

— Она, кстати, и мой починила сегодня, — сообщил Мэтт. — Буквально за пару минут. А ведь он у меня был сломан несколько недель. Она просто запихнула куда-то жвачку, чтобы контакт не отходил, и все сразу наладилось.

Джой посмотрел на Надин.

— А где ты взяла жвачку?

— Да просто нашла где-то, — замялась она.

Джой подмигнул Риган и весело сказал:

— Неужели они так и не могут придумать какое-нибудь средство, лекарство для тех, кто хотел бы бросить жевать жвачку?!

— Надо будет подбросить эту идею Ричи, чтобы он смог поработать в этом направлении, — сказала Риган, поднимаясь с дивана.

— Мы проводим тебя до дому, — предложила Надин.

— Не надо, я и сама доберусь, — ответила Риган.

— Нет, мы все-таки проводим, — настаивал Джой, — этот квартал не совсем безопасен по ночам.

— К тому же, в ночной прогулке есть нечто романтическое. Правда, Джой? — спросила Надин.

— Именно это я и хотел сказать.

Риган по лестнице поднялась к себе в номер. «Какие симпатичные ребята эти Надин и Джой, — думала она. — И отлично подходят друг другу».

В номере Риган тут же включила телевизор. Показывали конец какого-то длинного-длинного фильма. Приближалось время очередного выпуска местных новостей. Риган сняла одежду и бросила ее на спинку стула. Последней она стянула через голову огромную, безразмерную майку, после чего направилась в ванную, чтобы умыться и почистить зубы перед сном.

Через пять минут она уже выключила свет и легла в постель. Простыни были хорошо накрахмаленными и явно свежими. Риган нажала кнопку «сон» на пульте дистанционного управления и установила время автоматического отключения через тридцать минут. «Все равно я усну даже при работающем телевизоре», — подумала она.

Начался выпуск новостей, содержавший обычный для любого города набор информации о событиях и происшествиях местного значения. Телеведущий, очень похожий на пляжного плейбоя, вдруг сообщил:

— Сегодня на бывшей колготочной фабрике произошел пожар.

Эти слова мгновенно привлекли внимание Риган, она стремительно подалась вперед и усилила громкость телевизора.

На экране появились кадры дымящихся руин фабрики. Тем временем ведущий продолжал рассказывать:

— Есть сильные подозрения, что имел место намеренный поджог. Более того, речь может идти о попытке убийства, ибо кто-то использовал мусорный бак, чтобы заблокировать входную дверь фабрики. К счастью, в пожаре никто не погиб, но бывший рабочий фабрики, некто Ричи Блоссом, едва не задохнулся в дыму и сейчас находится в Главном госпитале Майами. Вам слово, студия. Барбара?

— Ричи! — громко вскрикнула Риган. Она вскочила с кровати и стала натягивать джинсы. Кое-как надела кроссовки, накинула ветровку, висевшую на вешалке в шкафу. Секунду спустя она была уже на улице. Ей удалось быстро поймать такси. На полной скорости она понеслась к Главному госпиталю Майами.

Ричи лежал на кровати в приемном покое Главного госпиталя. Рядом с ним сидел Барни Фриз.

— Сейчас я себя чувствую много лучше, доктор, — уверял Ричи, — так что вы вполне можете отпустить меня домой.

Неожиданно двери распахнулись. В палату влетела медсестра, тщетно пытаясь остановить рвущуюся вперед Риган.

— Риган! — весело приветствовал ее Ричи. — Я здесь. И со мной все в порядке. Не беспокойтесь, доктор, — сказал он, обращаясь к врачу, — это подруга моей племянницы.

Доктор сделал знак медсестре, чтобы та перестала задерживать Риган.

— Ричи, как ты себя чувствуешь? — спросила Риган, подбегая и наклоняясь, чтобы поцеловать его.

— Я как новенький! Совершенно как новенький. А если этот строгий доктор отпустит меня домой, то я буду чувствовать себя еще лучше.

— Сегодня вам не стоит оставаться одному, — предупредил молодой, но очень строгий врач.

— Я побуду сегодня с ним, — вступила в разговор Риган.

— Какая у меня хорошая сиделка, — продолжал шутить Ричи.

— С ним все будет в порядке, но сейчас ему необходим отдых, — продолжал объяснять доктор.

— Я позабочусь об этом, — пообещала Риган.

Встав с кровати, Ричи сказал:

— Кстати, Риган, познакомься. Это — Барни Фриз. Он только что спас мне жизнь.

Риган и Ричи отвезли Барни домой на такси.

— Когда я сегодня отправлялся пробежаться по пляжу, — пошутил, открывая дверцу, Барни, — то и не думал, что меня ждет такое приключение.

— Слава Богу, что вы занимаетесь спортом, — признала Риган. — Огромное вам спасибо за все, Барни!

— Да, спасибо, Барни. Я тебе многим обязан, — Ричи похлопал Барни по спине. — Мне предстоят очень трудные выходные, но на следующей неделе я тебе позвоню и мы с тобой вместе пообедаем.

Барни к этому моменту почти уже выбрался из такси.

— Барни, — окликнул Ричи и неловко обнял его. — Спасибо.

— Ты бы сделал для меня то же самое, верно?

— Не сомневайся.

Такси отправилось дальше. Ричи предложил заехать в гостиницу к Риган, чтобы она смогла взять какие-то свои вещи, которые могут ей понадобиться.

— Не надо, — запротестовала Риган, — сегодня ночью я уж тебя не выпущу из поля своего зрения. Я не позволю тебе даже на секунду остаться одному в такси, так что давай поедем прямо в «Четвертую Четверть».

— Ладно, — согласился Ричи. Ему нравилось, что кто-то о нем заботится.

Барни Фриз проверил по автоответчику, нет ли каких-либо телефонных сообщений. Сообщений не было. Он подошел к холодильнику и достал оттуда бутылку пива, сел за кухонный стол и принялся размышлять. Только теперь до него стало вдруг доходить действительное значение того, что произошло сегодня вечером. Кто-то попытался убить Ричи. Сомнений в этом не могло быть. Но зачем? Имела ли эта попытка какую-либо связь с колготочным делом? И есть ли тогда во всем этом какая-то его, Барни, вина? Так он размышлял, попивая пиво.

Было уже далеко за полночь, но Барни все же решил позвонить Денни. Он должен был поговорить с ним немедленно. Как обычно, на его звонок ответил автоответчик. Однако когда прозвучал звуковой сигнал, пленка в автоответчике Денни вдруг начала с бешеной скоростью отматываться назад. Казалось, на том конце провода вдруг заверещал какой-то маленький испуганный зверек.

Когда магнитофон стал проигрывать записанные на кассете автоответчика Денни сообщения, Барни оказался совершенно не готовым к тому, что услышал. Он понимал, что лучше бы ему не слушать всего этого, а поскорее бросить трубку. Но та будто приклеилась к его уху.

— Как поживает мой Денни-Венни? — произнес знакомый голос, но почему-то с какими-то детскими интонациями. — О Денни, мой маленький мальчик, мой лапочка, скоро мы опять будем вместе!

Барни побледнел. Последняя фраза сообщения подтвердила наихудшие его опасения:

— Перезвони своей любящей Рутти-Вутти.

«Так, — подумал Барни, — его племянник точно спутался с этой женщиной из компании „Калла-Лили“. Интересно, насколько сильно он умудрился с ней спутаться?».

Тем временем в «Четвертой Четверти» Ричи, тяжело опираясь на плечо Риган, медленно поднимался по лестнице к себе на второй этаж. Было уже поздно, все остальные обитатели дома, должно быть, легли спать.

Войдя в квартиру Ричи, Риган спросила:

— Не хочешь выпить чашку чаю перед сном?

— Прекрасная идея! Я думаю, что никто еще не знает о том, что произошло, правда, Риган? Потому что даже на автоответчике нет ни одного сообщения.

— Я и сама узнала об этом из последнего выпуска новостей. Думаю, к тому времени все уже спали.

— Бог мой, вот они все удивятся, когда узнают.

— Это уж точно, — согласилась Риган, наполняя водой чайник и ставя его на газ.

— Кто-то очень хочет меня прикончить, да, Риган?

— Да, если только эта штуковина, этот бак, сам не придвинулся к входным дверям и не заблокировал их.

— Ты ведь догадываешься, что все это значит? — весело спросил Ричи. — Кому-то, очевидно, очень понравились мои колготки! Они считают, что мои колготки достаточно хороши, чтобы меня убить за это!

— Не надо так шутить, Ричи! — испуганно прошептала Риган.

Она принесла и поставила на кофейный столик чашки, молоко и сахарницу. Столик стоял как раз перед кушеткой, где сидел Ричи. Тут же засвистел чайник. Свист у него был слишком пронзительный, нервный. Риган стиснула зубы.

— Этот чайник и мертвого разбудит, — констатировал с улыбкой Ричи.

— Чайник? Какой чайник? — спросила Риган, потом поспешила на кухню и сняла чайник с огня.

— Мне нравится твое чувство юмора, Риган. Очень важно иметь чувство юмора в нашей жизни.

— Согласна, Ричи. — Риган разлила кипяток по чашкам. — Без этого жизнь могла бы показаться слишком тяжелой.

Они уселись рядышком и стали осторожно потягивать чай из чашек. Риган заметила, что веки Ричи стали совсем тяжелыми.

— Пора нам немного отдохнуть. Уже довольно поздно. Я лягу на эту кушетку.

— Конечно, тем более что эту кушетку можно и разложить, — с энтузиазмом поддержал ее идею Ричи.

— Правда?

— Эта кушетка модели «Кастро конвертибл» — раздвижной конструкции. Мы с Бёрди просто обожали смотреть, как малышка Бернадетт Кастро ловко и быстро раздвигала такие кушетки в своих знаменитых рекламных роликах. Мне почему-то пришла в голову мысль, что помощь Бернадетт очень пригодилась бы нам, когда мы пытались сдвинуть с места тот проклятый мусорный бак у дверей фабрики.

— Сейчас она — глава фирмы, — сообщила Риган. — И теперь уже не снимается в рекламных роликах, а сама делает их для передачи «Имас по утрам» в Нью-Йорке. В последний раз, когда я была дома, я слышала, как Имас страшно ругался на нее за то, что она затащила его на какое-то скучнейшее мероприятие, обед или что-то еще в этом роде.

Ричи покачал головой.

— Мне все еще трудно представить себе ее взрослой. Бог мой, как все-таки летит время. Правда, Риган? — С этими словами Ричи поднялся с кушетки и зевнул.

— Это точно, — согласилась Риган, — и прежде чем ты отдашь себе в этом отчет, наступит утро и телефон начнет разрываться от звонков. Все будут звонить сюда, чтобы выяснить, все ли с тобой в порядке после сегодняшнего происшествия.

— Как это будет мило с их стороны! — сказал Ричи и направился к себе в спальню.

Риган начала стаскивать подушки с кушетки, чтобы удобнее было ее раздвигать.

— Да, действительно, — пробурчала она себе под нос.

На рассвете из-за гряды гор Колорадо выглянул оранжевый диск солнца. Было еще рано, и поэтому в лагере туристической группы «Уайлд Уэст тур» было тихо и спокойно. Все восемь членов «команды», как они любили себя именовать, лежали, уютно устроившись в спальных мешках, вокруг углей ночного костра. Престон Ландерс плотно обернул ткань спального мешка специального покроя вокруг своей тщедушной фигурки. Ему виделись во сне те рассказы, которые по традиции весь вчерашний долгий вечер звучали у костра.

Согласно заведенной ими самими традиции, каждый вечер вел разговор кто-то один, рассказывая все истории, какие помнил, о своем детстве. Прошлым вечером как раз настал черед Ландерса.

Сначала он поведал собравшимся о своей весьма благополучной жизни в Нью-Йорке, где апартаменты его родителей располагались на Пятой авеню, а окнами выходили на Центральный парк. Эти апартаменты и свою благополучную, устроенную жизнь Ландерс просто ненавидел. Он хотел быть ковбоем, пасти скот, спать под открытым небом. Жажду к такого рода приключениям подстегнула поездка на ранчо одного родственника, которая состоялась, когда Ландерсу было семь лет.

Семья, родители пытались потакать мечтам мальчика, посылая его каждую субботу в ковбойской шляпе и в сопровождении няньки в дикие заросли Центрального парка. Нянька внимательно следила за мальчиком и ни на шаг не отставала от него даже тогда, когда он раз за разом проезжал по кругу на красной карусельной лошадке и палил по ней из игрушечного пистолета. Однако даже таких субботних вылазок было для мальчика недостаточно.

Он хотел поехать учиться в специальную школу в Вайоминг, в рамках программы обмена между штатами, — не получилось. Вместо этого его послали в подготовительную школу в Нью-Джерси. Там вообще не было лошадей, не было стад, зато собак было предостаточно. Что было страшным разочарованием для Ландерса.

Время полетело вперед страшно быстро, рассказывал у костра Ландерс, и прежде чем он опомнился, он оказался втянутым в эти крысиные бега под названием «большой бизнес». Его детские мечты о ковбойской жизни были погребены под грузом деловых забот. Погребены, но вовсе не забыты. Сейчас пришло время вспомнить об этих мечтах.

Ландерс надеялся, что он не очень уж утомил своими рассказами остальных участников похода. Он, правда, говорил дольше обычного, поэтому пара коллег по лесному испытанию все же умудрилась заснуть и не пробудиться даже для традиционного исполнения песни «Тепс», которой группа обычно заканчивала вечерние посиделки у костра.

Утренний воздух был чист и свеж, даже немного холодноват. Стояла тишина, лишь изредка нарушаемая звуками природы. Все это прекрасно подошло бы к ролику, посвященному, например, рекламе каких-нибудь кукурузных хлопьев или чего-то в этом роде.

Вся эта первозданная тишина была прервана в одно мгновение: мулы испуганно заревели, весь лагерь в считанные секунды покрылся поднявшейся пылью. Мирный сон Престона Ландерса был грубо нарушен стрекотом вертолета, который неожиданно приземлился на расположенной рядом лужайке. Вконец расстроенный Ландерс увидел на боку вертолета эмблему компании «Калла-Лили» и сразу понял, что по какой-то причине его отпуску, его отдыху настал конец.

Ворча себе под нос ругательства, Престон натянул специально купленные для этого похода джинсы «Левайс 501», упаковал в свой рюкзак походную керосинку, перочинный нож и видеокамеру. Он планировал смонтировать из отснятого материала целый фильм, наложить музыку «кантри» и потом продать его своим спутникам.

— Ребята, вы все заполнили заказы на фильм «Ровно в полдень-два»? — спросил он товарищей, покрепче затягивая сложенный в тугой узел спальный мешок.

Большинство из его попутчиков ответили утвердительным мычанием.

— Да, партнер.

Они уже окончательно проснулись и протирали сонные глаза.

— Тогда можете со временем присылать мне чеки на оплату фильма с приложенными к ним оплаченными конвертами. Я вышлю вам копии, как только окончательно его доделаю.

Собрав вещи, Ландерс подошел к мулам и похлопал их по шеям. Его мул, которого он окрестил Рут, посмотрел на хозяина непонимающим взглядом и удивленно моргнул.

— Как бы я хотел забрать тебя с собой, — прошептал Престон. — Но там, куда я направляюсь, есть место только для одной Рут. Да тебе и не захочется там жить, поверь мне.

Престон забрался в вертолет «Калла-Лили-1», пристегнулся к креслу и помахал оставшимся членам экспедиции «Уайлд Уэст тур». Вертолет взмыл вверх и понес его навстречу очередным душным совещаниям цивилизованной Америки.

Риган проснулась и вдохнула аромат свежесваренного кофе. Как ни странно, вчера вечером она сразу же крепко заснула и спала почти шесть часов. Она услышала, как Ричи возится на кухне.

— Ричи, — позвала она.

— Доброе утро, милая. Я сейчас.

Риган села на кушетке и смотрела, как Ричи вносил в комнату поднос с кофе, соком и рогаликами.

— Какое шикарное обслуживание! — воскликнула Риган, с благодарностью принимая чашку кофе. — На самом-то деле именно мне надо присматривать за тобой, а не наоборот.

— Э-э, — пробормотал Ричи. — Я разогрел рогалики, потому что они вчерашние, так что ешь их побыстрее, пока они опять не затвердели.

Риган рассмеялась.

— Спасибо. Как ты себя чувствуешь?

— У меня немного побаливает голова, но кроме этого, пожалуй, ничего особенного. Я счастлив, что жив.

Зазвонил телефон.

Риган подняла брови.

— Вот и начинается. — Она отпила кофе.

Ричи сел рядом с телефонным аппаратом и поднял трубку.

— Со мной все в порядке! Все в порядке, — успокоил он звонившего. — Риган, это Бриджит и Эд… э-э-э… Риган услышала сообщение по телевизору в последних новостях и приехала забрать меня из госпиталя… она оставалась со мной всю ночь… Мы пока не знаем, кто пытался меня убить… Не волнуйтесь на этот счет… Ладно, увидимся. — Ричи положил трубку и улыбнулся. — Все страшно переживают.

Телефон зазвонил опять.

— Ричи Блоссом слушает, — ответил Ричи. — Нора, дорогая. Я прекрасно себя чувствую. Твоя дочь со мной, она следит за тем, чтобы я больше не попал ни в какие неприятности… Я могу включить микрофон…

— Риган? — в комнате раздался голос Норы.

— Привет, ма. — Риган откинулась на подушку, которую положила себе под спину.

— С вами все в порядке?

— Мы в полном порядке, — ответили оба в один голос.

— Тогда у меня для вас есть кое-какие приятные новости.

Ричи плотнее прижал трубку к уху.

— Что же это за новости, милая?

— Множество людей подтвердили свое участие в коктейле и просмотре, а один человек, очень влиятельный и богатый, позвонил и спросил, можно ли ему тоже прийти.

— Кто же это? Что за человек? — воскликнул Ричи. При этом он даже пролил несколько капель кофе на халат. — Не заставляй нас страдать в неизвестности.

— Она просто не может иначе, потому что это — ее профессия, — заметила Риган.

Нора выдержала паузу и торжественно произнесла знаменитое имя:

— Это — Дейтон Роттер.

— Дейтон Роттер? — переспросил Ричи. — Дейтон Роттер!

— Ух ты! — воскликнула Риган. — Неужели он тоже придет на наши мероприятия?

— Да, — подтвердила довольная Нора. — Он узнал, что́ мы готовим, от манекенщиц. Так вот теперь твой отец и я делаем все возможное, чтобы слух об его участии распространился как можно шире по городу. Хочу позвонить менеджеру гостиницы Нику и тоже поставить его в известность.

— С этим лучше поторопиться, — посоветовала Риган, — потому что у него сегодня на утро запланирован ранний выход в город за покупкой музыкальной аппаратуры.

— Дейтон Роттер? — продолжал повторять Ричи. — Что ж, тогда вполне вероятно, что мне действительно может здорово повезти.

В дверь кто-то постучал.

— Извини меня, Нора. Мне надо открыть дверь. Кто-то стучит.

— Конечно, Ричи. Риган, — спросила Нора дочь, — ты не хочешь приехать к нам в гостиницу, с нами вместе пообедать?

— Хорошо, но времени у нас очень мало, — сказала Риган.

— Это точно, мы не будем долго рассиживаться, — признала Нора. — Так может тебе тогда подъехать к нам около одиннадцати часов?

— Ладно, ма. Увидимся.

В комнату вошел Ричи. Вместе с ним была Люсил. Ричи подошел к телефону и выключил микрофон.

— Люсил, садитесь, пожалуйста.

— Ричи, я так разволновалась, когда сегодня утром услышала новости о вас. Привет, Риган. Извините, что я вот так вторгаюсь к вам.

— Что вы, Люсил! Мне все равно надо уже идти.

Ричи одолжил Риган старый халат, некогда принадлежавший Бёрди, и она отправилась в другую комнату, чтобы переодеться. Вернувшись, она сложила кушетку, на которой спала, подняла с пола подушки и водрузила их обратно на место.

— Ричи, так, значит, ты обещаешь мне оставаться здесь все утро и никуда не ходить?

— Обещаю, Риган.

— После обеда мы все вместе отправимся в гостиницу «Уотергрин» на наш показ. Ричи, ты сможешь поехать с нами, правильно? — спросила Люсил.

— Да, это будет здорово. Весь коллектив «Четвертой Четверти» двинется к месту назначения единой группой, — с волнением в голосе сказал Ричи.

Риган внимательно смотрела на него.

— У меня не останется времени заехать за тобой, так что будет здорово, если ты сможешь поехать с ними. Но не отходи от них ни на шаг. Надеюсь, что сегодняшний день у тебя пройдет благополучно.

— Никаких проблем, — улыбнулся Ричи.

— Я присмотрю за ним, — успокоила Люсил, — у меня это здорово получается.

Ирвинг Френклин расправил плечи и потянулся. Он сидел в своем рабочем кабинете. С трудом он поднял голову и оторвал взгляд от покрытого прочным пластиком рабочего стола, где в течение всей прошедшей ночи буквально сражался с колготками, которые испытывал. Большие часы на стене, по которым он определял время своих экспериментов, показывали восемь часов семнадцать минут.

«Скоро сюда спустится Ферн, чтобы проверить, жив ли я, — подумал Ирвинг, потирая отяжелевшую голову. — Неужели я действительно заснул? Я ведь всего лишь час назад опустил голову на стол, чтобы дать немного отдохнуть глазам». Перед тем как уснуть, он успел провести завершающий эксперимент из планировавшейся серии: намазал колготки жирным слоем до смешного дорогого крема, который только вчера дочь заставила его купить.

«Господи, — подумал Ирвинг. — Как тут у меня отвратительно пахнет». Он подошел к кастрюле, стоявшей на электроплитке, которая вообще-то была предназначена для приготовления деликатесных блюд из мяса и овощей, а вовсе не для поджаривания колготок, и приподнял крышку. Пожалуйте отведать суп из колготок! От такой шуточки Рут просто на стенку полезла бы.

Быстрое обследование предмета тестирования выявило, что колготки остались такими же, какими и были: новехонькими и целехонькими.

Ирвинг вздохнул. «Вот и все, ребята, — подытожил он. — Я сделал, что только мог придумать, чтобы испортить эту ткань тем или иным способом. Но это оказалось просто невозможным».

С чувством, близким к отвращению, он бросил колготки обратно в кастрюльку, выключил плитку и стал подниматься вверх по лестнице. При этом он старался не обращать внимания на звучавший в его голове вредный голосок, раз за разом подсказывавший ему, что надо все-таки обернуться и посмотреть на колготки еще разок. Ирвингу хотелось принять душ и переодеться, прежде чем отправляться к Рут — к Рутти-Вутти. Ему еще предстояло объявить ей пренеприятные известия.

«Слава Богу, что она просто не сможет взвалить вину за все это на меня», — думал Ирвинг. Какой же он испытал шок, когда однажды спустился в свою лабораторию во время празднования Рождества в помещениях штаб-квартиры компании и стал свидетелем того, как Рут занималась, так сказать, «экспериментированием» с дворником, который постоянно называл ее Рутти-Вутти. В тот знаменательный вечер Рутти подняла глаза именно в тот момент, когда он щелкнул эту сцену «полароидом».

В эту ночь Барни Фриз спал просто отвратительно. Он так и не смог пережить открытие, которое преподнес ему автоответчик Денни. Ужасно было, конечно, обнаружить, что у этой парочки роман. Однако хуже всего было то, что они еще и кое-что замышляли. Что именно они могли замышлять? Что-то подсказывало Барни, что ему не надо было приносить эти самые колготки в компанию «Калла-Лили», потому что теперь жизни Ричи грозила серьезная опасность. И частично виноват в этом, возможно, был именно он, Барни.

Он долго шагал взад-вперед по своему маленькому бунгало. Лучший выход из положения, как ему казалось, — сейчас же отправиться к Денни и поговорить с ним. Да, именно так. Денни, правда, так и не перезвонил Барни в ответ на его просьбу, но, может быть, он просто поздно вернулся домой. Вопрос, однако, заключался в том, откуда именно он вчера вернулся? А автоответчик мог и не быть запрограммирован на обязательное воспроизведение всех сообщений. Это было бы очень похоже на Денни.

Барни схватил ключи от машины и торопливо вышел во двор. У него заняло ровно восемь минут путешествие до района, где жил Денни. Он подъехал к дому племянника и выключил двигатель. Было еще довольно рано, но дольше ждать он уже не мог. Барни подбежал к дверям и позвонил.

Несколько минут спустя заспанный Денни открыл входную дверь.

— Дядя Барни, что ты здесь делаешь?

— Мы должны поговорить.

— Заходи.

Барни проследовал за племянником в кухню. Его передернуло, когда он увидел на столике банку с сильным растворителем.

— Я пытался до тебя дозвониться вчера вечером.

— Я не знал, никакого сообщения от тебя не поступало. Мой автоответчик иногда просто отказывается работать.

— Я знаю.

— Откуда ты можешь это знать?

— Скажем так, мне показалось, что в какой-то момент я просто оказался в приемном покое родильного дома, «папочка»…

Лицо Денни стало пурпурно-красным.

— Это тебя совершенно не касается.

— Где ты был и что делал вчера вечером? — спросил Барни.

— Я красил стены в квартире одного моего приятеля. Почему ты задаешь мне все эти вопросы? — раздраженно парировал Денни.

— А что тут у тебя делает эта банка с растворителем?

— Этим я смываю краску с рук. А ты что подумал?

— Ты прекрасно знаешь, Денни, что во Флориде за покушение на убийство люди могут на многие годы оказаться в тюрьме.

— Что ты имеешь в виду?

— А ты что — не знаешь?

— Конечно, не знаю.

— Ладно, расскажи-ка мне лучше о своих распрекрасных планах на жизнь вместе с этой Рутти-Вутти.

Джой нажал на клаксон своего автомобиля.

— Надин, поторопись! Я из-за тебя опоздаю на работу.

— Не гони лошадей! Я иду, — крикнула Надин, показываясь в дверях дома. В одной руке она держала сумочку, в другой — чашку кофе. Она дала подержать кофе Джою, а сама тем временем забралась в автомобиль и пристегнулась ремнем безопасности. — Я готова, — объявила она.

— Ну и слава Богу, аллилуйя, — ответил Джой и тронул с места.

Надин подняла брови.

— А это идея! Этот диск «Аллилуйя» надо будет купить для нашего показа колготок. — И она запела: — «Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя…».

Джой включил радио.

— Ты это специально сделал, чтобы намекнуть мне… — произнесла Надин.

— Кто, я?

— Да, ты. Разве что там, на заднем сиденье, пристроился еще кто-то, о ком я ничего не знаю.

— Мне очень нравится звучание твоего голоса. — С этими словами Джой дружелюбно похлопал подругу по коленке. — Но я не люблю, когда ты начинаешь петь.

Надин не показала виду, что эти слова задели ее.

— Совершенных людей не бывает.

Она отпила глоток кофе из чашки, которую продолжала держать в руке.

— Итак, ты знаешь, в какие магазины повезешь этого своего типа? — спросил Джой.

— Ага. Ты, кстати, не хочешь тоже прийти сегодня на этот показ колготок?

— С удовольствием. Надеюсь, что вашему Ричи удастся провернуть это дело.

— Я тоже на это надеюсь. После магазинов я поеду в гостиницу вместе с Ником и помогу ему установить стереоаппаратуру, которую мы купим. Поэтому тебе, наверное, лучше будет сразу после работы приехать прямо в гостиницу.

— Хорошо. Тогда я должен буду приехать туда достаточно рано. — Джой помедлил. — Если бы мой босс только знал, что пытаются сделать обитатели «Четвертой Четверти» ради того, чтобы остаться в своем доме…

— Не говори ему ничего. Его не обрадует, что комиссионные, которые он планирует получить за «Голден Сан», могут оказаться гораздо скромнее тех, на которые он рассчитывает.

— Я закрою рот на замок, обещаю.

Они поехали дальше. После каждой песни, звучавшей по радио, Надин спешила сменить волну в поисках чего-то еще более интересного.

— Не дай Бог, нам попадется что-нибудь скучное, вроде новостей. Правильно я говорю? — бормотал недовольный Джой.

— Хочешь узнать новости, купи себе газету, — предложила Надин, бросая чашку из-под допитого кофе на пол перед задним сиденьем автомобиля. — Не беспокойся, у нее большая ручка, поэтому она не будет особо кататься по полу при езде.

— Спасибо, ты такая заботливая!

Наконец, Джой въехал на холм, где располагался подковообразный подъезд гостиницы «Уотергрин». Он остановил машину, наклонился к Надин и поцеловал ее.

— Смотри не сбеги от меня, пожалуйста, с этим своим новым знакомым.

— Кто знает, как все получится. — Надин тоже ответила ему поцелуем. — Ведь Нику может понравиться, как я пою.

Она вошла в холл гостиницы и залюбовалась видом океана, открывавшимся сквозь высокие окна на противоположном конце холла. Голубая вода сверкала под лучами солнца. «Неплохо, совсем даже неплохо, — подумала Надин. — Надо подсказать Джою, что хорошо бы посидеть здесь в баре как-нибудь вечером».

Вокруг происходила какая-то не совсем понятная суета. Туда-сюда сновали люди с блокнотами и ручками в руках. Надин торопливо прошла к лифтам. Ожидая прихода кабины, она изучила два висевших рядом с лифтами объявления. Они содержали перечни семинаров в рамках собраний, проходивших в гостинице.

В первом объявлении можно было прочесть: «Колготки в стеклянной упаковке. Можно ли упаковку колготок использовать повторно?», комната 120 А. «Составляющие процесса изготовления колготок: вязание, нанесение узоров, покраска», комната 124. «Колготки для неординарных клиентов. Изделия с драгоценными украшениями, с бижутерией, лоскутные. Себестоимость против прибыли — вечный конфликт», комната 126. «Хмм, — подумала Надин, — над такими проблемами я действительно никогда особенно не задумывалась».

Другое объявление содержало следующий текст: «Прах праху рознь: кремировать или хоронить», комната 112. «Как поддерживать должное настроение у работников похоронных контор», комната 116. «Последние модели „шестифутовых бунгало“. С демонстрацией гробов последней модификации». Банкетный зал «Б». «Да, это вероятно, будет веселенький семинар», — решила Надин.

Звякнул сигнал лифта, двери открылись. Надин вошла в кабину и нажала на кнопку «ПХ» — пентхаус. Лифт быстро вознес ее на верхний этаж «Уотергрина». За одним из поворотов коридора оказались двойные двери, ведущие в апартаменты Ника Фаргуса. Одна из дверей была чуть приоткрыта. Надин постучала и произнесла:

— Эй, есть кто дома?

Тут же появился Ник. Он быстро открыл двери. Рядом с ним стоял клерк, держа на пальце вешалку с цветастой рубашкой в целлофановой упаковке, явно только что полученной из химчистки.

— Вы — Надин? — спросил Ник.

— Да, с самого рождения.

— Заходите, пожалуйста. Меня зовут Ник, — представился он и повернулся к служащему. — Значит, вы вывели все пятна, которые на ней были.

— Мы очень старались, мистер Фаргус. Осталось одно-единственное маленькое пятнышко от томатного соуса. Но мне кажется, что его совсем не видно на фоне прочих ярких цветов.

Ник недовольно поморщился:

— Что ж, и на том спасибо.

— В следующий раз вам надо сразу же плеснуть на испачканное место содовой водой, — посоветовала Надин.

Служащий удалился, не решаясь поднять глаз на недовольного Ника. Сколько раз им удавалось выводить любые пятна с одежды клиентов, которые приезжали в «Уотергрин» раз в жизни. И вот теперь, когда действительно необходимо было угодить боссу, ничего не получилось. «Какая досада», — клерк был расстроен.

— Входите, Надин. Полюбуйтесь видом, который открывается из моих окон, — предложил Ник, с гордостью подводя гостью к огромным окнам апартаментов.

— Симпатичное у вас тут местечко, — признала Надин, следуя за Ником. — Как я вижу, вы уже успели оборудовать и подиум для показа колготок.

— Да, наши рабочие все сделали вчера вечером. Вам нравится?

— Очень профессиональная работа. И вид из окна просто великолепный. Просто райское местечко для холостяка.

Ник покраснел.

— Вы так думаете?

— Да, конечно. Но я рада, что мой приятель не живет в таких апартаментах. Если судить по тому состоянию, в котором находится его квартира сейчас, то, если он вдруг вздумает пригласить к себе в гости какую-нибудь девушку кроме меня, она просто погибнет там. Упадет и сломает себе шею прямо у самого входа. А у вас нет подружки?

— Нет. Вам действительно кажется, что это место подходит для организации вечеринок?

— Место для этого просто превосходное. А вам самому тут не нравится? Что вас смущает?

— Да нет, ничего. Так куда мы поставим стереосистему?

Надин осмотрелась.

— Давайте решим. Многое будет зависеть от того, какую именно систему мы с вами приобретем. Как много вы намерены на это потратить?

Ник пожал плечами.

— А вы как думаете, сколько денег мне надо на это потратить?

— Вы еще долго собираетесь тут жить?

Он усмехнулся:

— Думаю, да. Если меня не уволят.

— Ну, это меня только удивило бы, — сказала Надин и обошла большую гостиную. — Давайте посмотрим, что у нас тут имеется. Может быть, вы хотите поместить усилители в спальне?

Ник отрицательно покачал головой.

— Не-а. Там будут переодеваться манекенщицы.

— О, как вам повезло!

Он улыбнулся.

— Это точно. Я знаю.

— А, так вы рады, что тут у вас будут манекенщицы, да? — попыталась поддразнить собеседника Надин.

Он смущенно переступил с ноги на ногу.

— Да нет, тут будет просто весело. Как вы думаете, им понравится подиум, который мы для них соорудили, а?

— Им понравится не только подиум, но и вообще все это место, все эти апартаменты, — принялась убеждать его Надин.

Зазвонил телефон. Голос Ника мгновенно приобрел деловые нотки, когда он поднял трубку и произнес:

— Ник Фаргус слушает.

Надин тем временем присела на стоявшую в комнате кушетку.

— …Еще приглашенные? О, так это просто здорово! Я скажу об этом нашему банкетному менеджеру… чем больше людей, тем веселее… А кто еще?.. — Надин увидела, как Ник неожиданно помрачнел, даже чуть не заплакал. — …Значит, придет еще и Дейтон Роттер?.. Нет, конечно, нет. Это тоже здорово… Хорошо, увидимся. — С этими словами он повесил трубку. Лицо его было совсем печальным.

— Появился конкурент? — спросила Надин.

— А? Что? О, мне, собственно, все равно, — слабо попытался возразить Ник.

— Зачем расстраиваться? Будет всего-навсего еще один симпатичненький парень, — постаралась успокоить его Надин. Голос ее при этом звучал преувеличенно бодро.

— Конечно, только этот симпатичный парень к тому же богат и знаменит, — вдруг выпалил Ник.

— Забудьте о нем, Ник! Вы сегодня прекрасно проведете время. Поэтому просто-напросто оставайтесь самим собой. Вы же хозяин мероприятия в конце концов! Он просто не сможет весь вечер приковывать к себе внимание всех ваших гостей. Это просто невозможно!

— Пожалуй, что так.

— Ну и отлично! Тогда давайте поскорее поедем и купим вам стереоаппаратуру, да такую, чтобы стекла в ваших апартаментах просто дребезжали!

— Ладно. Тогда, сколько же, по вашему, я должен сегодня потратить? — спросил Ник, выходя вместе с Надин в коридор и закрывая за собой дверь.

Джад Грин снова торчал в этой осточертевшей будке таксофона неподалеку от бара, расположенного рядом с бассейном. Бар был закрыт, поэтому в бассейне купалась и загорала всего пара клиентов. Причем обосновались они в противоположном конце бассейна. Просто было еще очень рано.

— Нет, вы только представьте себе! Я ведь заблокировал дверь! Я проверил, вошел ли он внутрь! Все было прекрасно, но откуда я мог знать, что кому-то вздумается заняться перед сном дурацким бегом возле этой фабрики?

Слушая своего собеседника на другом конце провода, Джад нервно вертел в руках зеркальные очки.

— Я знаю, что ситуация складывается из рук вон плохо. Понимаю, что все неприятности валятся именно на вас. Поверьте мне, я тоже очень хотел бы хорошо выполнить свою работу. В то же время, как мне кажется, подумать обо всем этом надо было гораздо раньше. Послушайте, съезд участников ритуального бизнеса завершается сегодня в первой половине дня. И я знаю, что нам следует предпринять. Нам потребуется приличный грузовичок и еще пара помощников, одетых в униформы рабочих…