5

Попав в «Берроуз», Слай окончательно убедился в том, что не понимает, зачем он приехал в Шэдоу. Зачем? Этот вопрос сидел, как заноза в пальце, как кость в горле, как популярная песенка в памяти. Зачем он приехал в Шэдоу?

Его всегда тошнило от этих фестивалей, от этих вечеринок для «избранных», от этих тошнотворных банкетов. Он мог понять Анжелу, тщеславную девчонку, которая здесь впервые. Но не понимал себя, уже вкусившего прелестей своей «славы». Итак, зачем?

Может быть, из-за глупого обещания, которое он, не подумав, дал Годри? Может быть, из-за того, что ему стало тесно в четырех стенах, встретивших его по возвращению из Оклахомы? Возможно… И все равно, это не слишком глобальные причины для того, чтобы тащиться в Шэдоу с чужой невестой.

Теперь еще и этот банкет… Может быть, плюнуть на Годри с его просьбой? Пусть будущая миссис Бинфорд делает, что хочет… В конце концов, он же не собака-поводырь, приставленная к слепой хозяйке? Анжела – зрячая и довольно рассудительная девушка. Слай вспомнил, как она отвергала домогательства парня в ресторане, и улыбнулся. В конце концов, если Годри не доверяет ей, то зачем он женится? Только затем, чтобы стать первым у красивой девушки?

Слай не без удивления осознал, что только что назвал красивой «крашеную лохудру». Пусть в мыслях, но все-таки назвал. А ведь он давным-давно разучился замечать женскую красоту. Они все были для него на одно лицо: неверные, лживые, порочные создания. Блондинки, брюнетки, шатенки – это уже не имело значения…

Слай скептически осмотрел тщательно выглаженный костюм, лежащий на диване. Мятая футболка и поношенные джинсы были бы куда более эффектны на этом «празднике жизни»… Только в таком виде охрана быстро выставит его взашей. Правда, это добавило бы перца в скучное блюдо банкета. А в том, что банкет будет скучным, Слай не сомневался. Пойти или не пойти? – вот в чем вопрос…

Стук в дверь вырвал его из сумрачных раздумий. Слай вздрогнул. Кто бы это мог быть? Неужели опять служащие отеля с их переходящей все границы услужливостью? Он нахмурился и принял решение, что на этот раз дверь не откроет.

Однако стук был настойчивым, и Слаю пришлось прорычать неприветливое «кто там?».

– Слай, это Анжела, – послышалось из-за двери. – Может быть, вы откроете мне дверь? Хотя бы из вежливости…

Ироничный голосок Анжелы показался Слаю гораздо более приятным, нежели подобострастный тон служащих «Берроуз». Но почему она пришла к нему?

– Подождите пару секунд. – Слай натянул футболку – вряд ли Анжеле понравится, если он выйдет ей навстречу с обнаженным торсом. – Уже иду…

Слай открыл дверь и увидел перед собой преображенную Анжелу. А он-то думал, что уже разучился удивляться…

Надо отдать ей должное, выглядит она восхитительно. Черное платье, мерцающее стразами, рассыпанными по плечам, сногсшибательный разрез, обнажающий стройные ноги, яркая, но не вызывающая косметика… Анжела Алмери, вы великолепны! Ни одной женщине не удавалось вызвать у Слая Хэмптона столько эмоций. Уже очень давно…

В глазах Анжелы светился насмешливый огонек. Темные широкие брови были чуть приподняты, словно девушка была чем-то удивлена. Но Слай знал, что это не удивление. Скорее, легкая ирония. Она ожидала, что Слай вновь поведет себя как мужлан. Но на этот раз он надеялся ее разочаровать.

– Прошу вас, – с подчеркнутой галантностью произнес Слай и указал рукой в глубь номера. – Проходите.

– Благодарю, – в тон ему ответила Анжела. Ее маленький пухлый рот изобразил ироничную улыбку.

Слая слегка покоробила эта улыбка, которая словно говорила: «ну-ну, и насколько же тебя хватит», но он удержался и вместо колкости ответил Анжеле такой же улыбкой.

Она прошла мимо, пахнув на него свежим ароматом, напомнившим ему запах цветущих яблонь. Слай вдохнул этот запах и почувствовал волнение. Эта женщина заставляла его нервничать. И сильно нервничать. Нельзя сказать, что это ему нравилось.

– Чем обязан вашему визиту? – подавив нарастающее волнение, спросил он.

– Чем? – Анжела обернулась. Искусственный свет лампы еще больше подчеркивал ее красоту. Мелкие блестки, лежащие на скулах Анжелы, показались Слаю снежинками, переливающимися на утреннем солнце. А волосы, уложенные в пышную прическу, были точь-в-точь цвета мглы ежевичной ягоды. С каждой минутой Слай чувствовал себя все более смущенным. Его пугала, настораживала красота этой необычной девушки. И в то же время она привлекала его, заставляя подумать о том, что за душа находится под этой эффектной оболочкой. – Я пришла спросить, не собираетесь ли вы на банкет. Мы могли бы пойти туда вместе…

– Но зачем? – опешил Слай. – По-моему, я не очень-то вам нравлюсь…

– Ну… – протянула было Анжела, но затем вспомнила, что именно эта черта раздражала ее в Годри – попытка уйти от ответа. – Я впервые на такой вечеринке. И, честно говоря, мне будет неловко одной… И потом, почему бы нам ни узнать друг друга поближе? Все-таки вы, Слай, приятель моего жениха…

– Спасибо за честность, – шутливо поклонился Слай. – Редко увидишь женщину, которая не выдумывает глупые истории, а говорит правду. Возможно, именно поэтому… – Слай осекся. Сейчас он скажет то, о чем совсем не стоит знать Анжеле.

– Что – поэтому? – спросила она, сверля его синим взглядом.

Слай опустил глаза. Черт знает, что происходит с ним в присутствии этой девушки…

– Поэтому с вами еще хоть как-то можно общаться. Остальные женщины превращают разговор в настоящую пытку… Они так хотят казаться загадочными, что уже и сами не помнят, кто они есть на самом деле…

– Знаете, в чем ваша беда, Слай?

– И в чем же? – Слай вопросительно приподнял бровь.

– Вы постоянно обобщаете. А люди… Они же разные. Нельзя вписать всех в одну схему и постоянно подгонять под эту схему окружающих…

– Да? Какое откровение… Вы, Анжела, наверное, психолог, – ехидно заметил Слай. – Открываете мне глаза на те вещи, о которых я и представления не имел…

– А если имели, почему ведете себя так, как будто все женщины – клоны? И не только внешне, но и внутренне. Гиены, волчицы, лисицы… Так? Или я ошибаюсь?

Анжела села на краешек дивана. Кажется, она чувствовала себя раскованно. В отличие от Слая. Слай нахмурился. Его раздражала собственная неловкость и тема этой беседы.

– Вы уверены, что хотите идти со мной на банкет? – сердито спросил он Анжелу.

– Поняла, – кивнула она. – Не нравится то, о чем мы говорим. Если хотите, сменим тему…

– Какая догадливость, – усмехнулся Слай и тотчас же воспользовался предложением Анжелы. – Честно говоря, не люблю все эти писательские вечеринки. Вам-то, наверное, они в диковинку…

– Да, – согласилась Анжела. – Я впервые на таком фестивале. Собственно, и писать я начала не так уж давно…

– Кстати, а что вы пишете? – поинтересовался Слай.

– Что-то вроде авантюрно-любовного романа.

– Авантюрно-любовного? – удивленно переспросил Слай. – Честно говоря, никогда не слышал о подобном жанре. И что же это?

– Любовь на фоне детектива… Или приключений…

– О да! – Губы Слая скривились в ироничной усмешке. – Это, бесспорно, настоящая литература…

Анжеле не понравилась ирония в его голосе. Впрочем, она уже привыкла к такому отношению. Многие ее знакомые, узнав о том, что она пишет, реагировали примерно так же. «Литература на любителя», «низкий жанр» – вот как это называлось. И Анжела ничего не могла поделать с таким отношением. Порой ей становилось смертельно обидно, но… Обиду приходилось глотать, давясь, и делать вид, что не принимаешь всерьез все эти отзывы.

Однако пренебрежение Слая, который и сам был писателем, ее задело.

– Интересно, о чем же пишете вы. Наверное, это и есть – «настоящая литература»?

– Не знаю, – пожал плечами Слай. – Об этом судят мои читатели. Если им нравятся мои книги, то, наверное, настоящая…

– Но мои книги тоже читают с интересом. И, тем не менее, вы не поскупились на иронию, когда назвали их…

Слай перебил ее. Ему совсем не хотелось ссориться с этой девушкой, которая сделала шаг ему навстречу.

– Боюсь, что мы снова поссоримся, если не прекратим меряться талантом, – благоразумно заметил он. – Тем более что ни вы, ни я не читали произведений друг друга…

Анжела улыбнулась. В кои-то веки Слай Хэмптон не лезет на рожон, а, напротив, пытается спасти ситуацию. Все-таки то, что она зашла в его номер, было не таким уж безумием… Возможно, она узнает Слая с лучшей стороны. С той стороны, которую он до сих пор усердно скрывал.

– Пожалуй, вы правы. Предмет спора отсутствует. Итак, банкет… Вы переборете свое отвращение и составите мне компанию или будете сидеть в номере?

Слай все еще сомневался. С одной стороны, провести вечер в обществе Анжелы – не такая уж плохая идея. Она оказалась неплохой собеседницей. Опять же, обещание, которое он дал Годри… Оно давило на него, как пудовая гиря. И сейчас Слай чувствовал это особенно остро. С другой стороны, разве он приехал в Шэдоу для того, чтобы просидеть все время в номере? Стоило ли садиться в поезд, ехать за тридевять земель, чтобы получить то же самое, что было дома? Вряд ли…

Слай посмотрел на Анжелу. В ее ярких синих глазах светился вопрос. И какой же ответ она на него получит?

– Да, – неожиданно для самого себя ответил Слай. – Я составлю вам компанию. Только переоденусь, если позволите…


Подцепив тонкими пальцами розовую шпажку, Анжела одним движением отправила в рот канапе. Оливки, маринованный огурчик и кусочек превосходной ветчины. Отличная закуска. Нужно будет взять на вооружение для свадьбы Годри: удобно и вкусно. И наверняка понравится тем гостям, которые не любят плотно закусывать.

Стоп… Почему она подумала: «свадьбы Годри»? Ведь это их с Годри свадьба… Причина проста. Она так не хочет всей этой свадебной волокиты, что, сама того не сознавая, пытается переложить ответственность на Годри. Может быть, в чем-то он был прав, когда говорил ей, что она отлынивает от своих обязанностей, уезжая в Шэдоу?

– Что-то я не вижу радости на вашем лице… – Комментарий Слая поставил точку в ее размышлениях. – Это ваша первая вечеринка в писательском кругу, а вы забились в угол и думаете о чем-то своем.

Он протянул ей бокал с мартини. В блеске сегодняшнего вечера, как ни странно, Анжелу радовало только его лицо. Зеленые глаза и ироничная усмешка, словно впаянная в его красивые губы…

В элегантном костюме оливкового цвета Слай был неотразим. Пожалуй, он выглядел даже привлекательнее, чем Годри. Конечно же, не так безупречно – никакого галстука, пиджак небрежно распахнут, – но, может быть, именно эта небрежность казалась Анжеле привлекательной.

Если бы Слай Хэмптон относился к женщинам чуть более чутко, он был бы их кумиром, мелькнуло у нее в голове. Этакий мрачноватый демон, окутанный терпким, чуть горьковатым ароматом соблазна. Этот аромат по-прежнему казался Анжеле необычным. Она была уверена: по этому запаху Слая Хэмптона можно узнать с закрытыми глазами.

– Да, верно, о своем, – согласилась она, принимая бокал из его рук. – Вы оказались правы, здесь действительно ужасно скучно. Эти писатели – просто сборище снобов, признающее только себе подобных. Честно говоря, когда я ехала сюда, то представляла этих людей совершенно по-другому. А сейчас у меня такое ощущение, что они только и могут снисходительно смотреть друг на друга и сыпать гипертрофированно сложными фразами.

Слай расхохотался, услышав это «гипертрофированно», которое Анжела произнесла с особым придыханием.

– А вы умеете язвить. Наверное, не очень-то приятно попасться вам на язычок.

– А вы еще не почувствовали этого?

– На самом деле, далеко не все писатели такие снобы, – сменил тему Слай. – Но большинство из них не приезжает на такие… гм… мероприятия.

– О чем это вы? – послышался рядом голос, напоминающий звук бьющегося блюдца.

Анжела повернулась. Перед ними стоял невысокий плотный мужчина с бокалом шампанского в руках. Его взгляд выражал заинтересованность, но Анжеле показалось, что эта заинтересованность была несколько наигранной. Похоже, этому человеку просто не терпелось поговорить с кем-нибудь.

– Привет, Боуи, – несколько натянуто улыбнулся Слай. – Я не сразу тебя узнал. Наверное, твой гонорар скоро вырастет, – скептически усмехнулся он. – Знакомься, это Анжела Алмери, начинающая писательница. А это, – кивнул он Анжеле, – Боуи Морчер. Думаю, его имя тебе знакомо.

Разумеется, подумала Анжела. Боуи Морчер – скандально известный писатель, прославившийся тем, что на презентации одной из своих книг он станцевал перед гостями голышом на столе под одну из песен Элтона Джона. Это оказалось отличным рекламным трюком: вскоре пресса трубила о «подвиге» Боуи на каждом шагу.

Анжела пыталась прочесть его книгу «Сидящий на подоконнике», но ничего нового для себя не открыла. Книга была написана человеком, пытающимся эпатировать публику, но ни вкуса, ни динамичного сюжета, ни каких-то особенно интересных мыслей в ней не было. Анжела прочла только половину книги. Зачем тратить время на то, что тебе не интересно? Даже если эта вещь пользуется популярностью…

– Да, – вежливо ответила Анжела. – Мало кому незнакомо это имя.

Боуи Морчер деловито кивнул: мол, слава – привычное для меня дело, и улыбнулся Анжеле.

– Не думал встретить здесь старину Слая. Обычно он избегает нашего общества. Наверное, его присутствию мы обязаны вам, Анжела, – то ли спрашивал, то ли утверждал Боуи. – Слай решил вывести в свет свою протеже…

Вся эта тирада звучала как-то пренебрежительно и по отношению к ней, и по отношению к Слаю. Анжела нахмурилась. Кажется, Боуи Морчер один из тех, кого поймала в свои сети звездная болезнь. Но если он думает, что его скандальная известность дает ему право обливать остальных презрением, он ошибается.

– Я не протеже Слая, – холодно улыбнулась ему Анжела. – Он друг моего жениха. Но на «Музыке слога» я действительно впервые. И, честно говоря, ожидала большего. Как от самой атмосферы мероприятия, так и от людей, которые здесь собрались. Кстати, именно об этом мы говорили, когда вы… подошли с вопросом.

Слай посмотрел на Анжелу, затем на стушевавшегося Боуи. Он с удовольствием бы поаплодировал ответу Анжелы, но это было бы слишком вызывающе. Впрочем, довольно было и того, что покрасневший Боуи пробормотал что-то невнятное и поспешил ретироваться. Когда он ушел, Слай позволил себе рассмеяться.

– Браво, Анжела! Вам удалось спровадить самого навязчивого человека на вечеринке. Боуи Морчер – эталон зануды. Несмотря на эпатаж, которым он себя окружает, более навязчивого, занудного и тщеславного человека я не встречал. На вечеринках этот тип ищет себе компанию, как комар жертву. А когда находит, то уже не отстает. Зрелым писателем, получившим известность, он совершенно не интересен. А вот молодым, неоперившимся с ним приходится нелегко. Боуи корчит из себя мэтра и сыплет на головы несчастных тонну наставлений, поучений и прочей ереси, которая на самом деле значит не больше, чем инструкция по пользованию очистителя для унитаза. Вы первая, кто дал Боуи достойный отпор. В основном, начинающие авторы смотрят ему в рот, удивляясь, как он добился такой известности, и даже пытаясь ему подражать.

Анжела пожала плечами. Тонкая лямочка на платье немного съехала, обнажив красивое покатое плечо, отливающее в искусственном свете серебром. Слай залюбовался причудливой игрой света на ее плече. Но потом почувствовал, что Анжела смотрит на него, и перевел взгляд на ее лицо. Ему стало неловко, хоть девушка, кажется, ничего не заметила.

– Я читала половину «Сидящего на подоконнике». Мне кажется, кроме попытки удивить читателя в этой книге ничего нет… Так чего же ради я буду смотреть в рот человеку, который только и может, что эпатировать публику в присутствии репортеров?

– Вы умная девочка, Анжела, – посерьезнел Слай. – Очень умная и рассудительная. Может быть, пройдет еще день, и я скажу, что рад за Годри. Хотя совсем недавно мне казалось, что я никогда не произнесу этих слов…

Анжела скривилась. Похвала Слая звучала пафосно, и ей были неприятны его слова. Очень ей нужны его похвалы! Рад за Годри… Лучше бы он вообще ничего не говорил.

– Мне нужно испытывать гордость? – ехидно усмехнулась она. – Благодарить вас за доверие и просить стать крестным отцом нашего будущего ребенка?

Лицо Слая изменилось. Его глаза, превращающиеся из ярко-зеленых фонариков в осколки нефрита, уже не удивляли Анжелу.

– Я не рвусь в крестные отцы вашего ребенка, – сердито ответил он. – Но мне бы не хотелось, чтобы жизнь Годри была испорчена так же, как моя…

– Не стоит примерять на всех свой костюм. Не знаю, что там было в вашей жизни, Слай, но думаю, что давно пора об этом забыть. И продолжать жить…

Глаза Слая стали еще темнее. Анжела увидела в них пучину разъяренного океана, готового проглотить ее всю, без остатка. На мгновение ей стало страшно – по обнаженной коже пробежали мурашки. Но Слай опустил глаза.

– Я возвращаюсь к себе в номер, – глухо произнес он, словно сдерживая приступ боли. – Надеюсь, вы проведете этот вечер лучше, чем я.

Он поставил на столик недопитый бокал с мартини и пошел прочь. Анжела заметила, что он идет чуть-чуть согнувшись, как будто на его плечи давит тяжелая ноша.

Анжела не хотела обидеть его… Ведь она сказала чистую правду: нельзя жить прошлым и нельзя переносить свою боль на других… Неужели это прошлое въелось в душу Слая настолько сильно, что нет средства для того, чтобы ее отмыть?

Загрузка...