В царстве сновидений

Глава 5

Она оказалась очень требовательным существом.

Посланнику Мести в конечном счете пришлось три раза побывать в Кайликин, чтобы найти все, что эта девочка считала «предметами первой необходимости». Стало предельно ясно, что она никуда не планировала уходить. Какое там «уходить», скорее уж она твердо решила купаться в роскоши в течение всего своего пребывания здесь. А так как он, во-первых, не был точно уверен, что ее присутствие не было частью таинственного плана его хозяина, о котором он ничего не говорил своему Посланнику; а, во-вторых, ему было велено жить в замке пока его не призовет обратно король, ему оставалось только смириться с тем, что свое временное пристанище теперь приходиться делить с «соседкой». Ему было ужасно неловко и очень хотелось знать, что ему надо делать. И как он может действовать от имени своего короля, если он даже не знает зачем он здесь?

В свой первый набег на Кайликин – единственный его поход в эту деревню по его собственной инициативе, пока она была занята осмотром сундуков в круглой башне – он не купил ничего, кроме хлеба вчерашней выпечки, чтобы они оба могли поужинать им сегодня вечером. И хотя его довольно сильно раздражали жара и обилие красок окружающего пейзажа, он почувствовал сильное облегчение от возможности убежать от ее сбивающего с толку присутствия. Он наивно верил, что наличие пищи заставит замолчать ее болтливый язык.

Когда она обнаружила, что он «ходил за покупками» без ее ведома, она встряхнула копной сияющих кудряшек, нахмурилась и приказала ему немедленно обеспечить ее дополнительными вещами. Во второй раз в деревне он потратил внушительное количество золотых монет, которыми снабдил его король, на покупку чистого шерстяного белья (возможно слегка колючего и грубого, хотя если разобраться все это ему вообще даром не нужно было), мяса, сыра, фруктов, перьев, чернил и трех толстенных и вопиюще дорогих свитков пергамента. Ему пришлось купить перья и пергамент только потому, что она заявила, что она «писательница» и при любых обстоятельствах должна писать каждый день, без исключений. Сначала он удивился, что она хвастается своим умением читать и писать, а потом понял, что для простой смертной это было большое достижение – освоить письменность. Он был уверен, что он намного образованнее ее, а если ей к тому же требуется практиковаться в письме каждый день, то скорее всего она совсем уж плохая ученица.

Не впечатлившись результатами его второй экспедиции, она третий раз отправила его в деревню с маленьким аккуратным списком, написанном на обрывке пергамента. В его новое задание входило: найти больше пергамента, кофейные зерна и крепкий чай, котёл, кружки, столовые приборы, набор тряпок и уксус для чистки мягкого шерстяного белья, чехлы, вино, и «если ты не собираешься сам заниматься ловлей рыбы в море», свежей рыбы для бесполезного пушистого зверька.

Посланнику Мести раздает приказы какая-то маленькая женщина. Еще и найти еду для зверька.

И все же она просто завораживающая. Особенно в бледно розовом платье, которое она откопала в одном из множества сундуков. Когда ее глаза сверкали от раздражения, или когда она перечисляла свои требования, или когда жестикулировала и ее груди слегка подрагивали, а потом какой она была нежной и заботливой, когда повернулась чтобы почесать зверька за пушистыми ушами.

Это заставило его задуматься, что он будет чувствовать, если ее пальцы окажутся в его волосах.

Он был совершенно не подготовлен к встрече с такой как она и просто не мог вообразить, почему король не предупредил его о том, что люди могут быть такими… пленительными. Ничто в его предыдущих путешествиях в мир смертных не было таким неотразимым, а его король всегда описывал смертных как грубых, вульгарных, злых и глупых существ, которыми легко могут управлять такие высшие создания, как Посланник Мести, например.

Пока ему не удалось даже самую малость управлять окружающей его действительностью, он был слишком занят выполняя ее приказы. Разведи для меня огонь, дай мне свою рубашку, купи мне это, купи мне то. Гм! Что же она попросит в следующий раз? Он – грозная рука гнева эльфийского короля – почти боялся выяснить.

– Поцелуй меня.

– Что? – безучастно спросил он.

– Поцелуй меня, – повторила она, ободряюще кивнув головой.

Посланник шагнул назад, внутренне проклиная себя за это отступление, но что-то в этой пылкой девушке заставляло его страстно желать спрятаться в самом отдаленном уголке острова. Следуя ее инструкциям он взбил несколько тяжелых перин на единственной кровати в замке. Она охотно застелила кровать мягким шерстяным бельем и роскошным зеленым бархатом, который он не собирался покупать. Хозяин лавки, воодушевленный новостью о том, что в замке Дан Хаакон поселилась женщина, почти силой принудил его купить этот отрез бархата и с энтузиазмом поинтересовался "Так вы новые Лэрд и Леди Дан Хаакона". Сердито нахмурившись, он бросил лавочнику монету, схватил постельное белье и с невероятной скоростью покинул это докучливое заведение.

Он уже начинал злится на то, что король не дал ему четких приказов. Там, в Темном Царстве, Посланник Мести знал кто он и какова его цель. Здесь, он растерялся, заброшенный в этот душный ослепительный мир, которого он не понимал, окруженный существами, которых он не мог познать, и все это без единого напутственного слова от своего повелителя.

А теперь эта девчонка еще чего-то хотела от него. Он не мог точно определить, чего именно она хотела, но он подозревал, что это будет довольно мучительно для него. Она существо, которое очень сильно беспокоится о физическом комфорте, а такое поведение – как часто говорил ему король – ведет к слабости, неосмотрительности и распаду. У посланника было мало физических нужд – простая еда, вода и редкие часы отдыха.

– Поцелуй меня, – снова сказала она, сложив губы и слегка выпятив их. Она расправила последнюю складку на бархатном покрывале и добавила: – Я думаю, это поможет тебе вспомнить.

– А что такое поцелуй, – с подозрением спросил он.

Ее глаза округлились и она уставилась на него в изумлении.

– Ты не знаешь, что такое поцелуй? – воскликнула она.

– А почему я должен знать что это? Это же вещь для смертных, разве нет?

Она подняла голову и посмотрела на него, казалось, внутренне она горячо спорит сама с собой. Через какое-то мгновение она приняла решение и ближе подошла к нему. На этот раз он стоически остался стоять на месте, не отступив даже на сотую долю миллиметра.

– Я просто хочу прижаться своими губами к твоим, – произнесла Джейн и обезоруживающе улыбнулась. – Сведи губы вместе, вот так…

Когда она показала ему как правильно соединить губы, достаточно было одного только взгляда на ее чувственный рот, чтобы он ощутил тянущее томление внизу живота.

– Нет. Тебе нельзя ко мне прикасаться, – сухо сказал он.

Она еще приблизилась к нему. Он уловил очень приятный и нежный цветочный аромат, который исходил от ее огненных локонов. Его накрыла волна страстного желания зарыться лицом в эти медные кудряшки и жадно вдыхать их аромат.

Он отклонился от нее. К счастью девочка была намного ниже его, что не позволяло ей дотянуться до его лица без его согласия и содействия. Или без помощи, например, стула или небольшой лесенки.

– Ты такой упрямый, – порывисто выдохнула она. – Хорошо, тогда давай поговорим. Нам ведь о многом надо поговорить.

Она остановилась на секунду и мысленно удивилась «Он не знает, что такое поцелуи». Она встряхнула головой и в очередной раз подумала: «Ничего подобно никогда раньше не случалось в моих снах». Она села на край кровати и похлопала ладонью по покрывалу рядом с собой.

– Иди сюда. Сядь рядом со мной.

– Нет.

Когда котенок аккуратно запрыгнул на кровать и растянулся на бархатном покрывале, он сердито посмотрел на него, а потом прорычал:

– Даже не могу четко определить, кто более бесполезен ты или этот грязный комок шерсти. По крайней мере, звереныш хоть не болтает всякую чушь, в отличие от тебя.

– Но зверек и целоваться, в отличие от меня, не умеет, – лукаво заметила Джейн. – И он совсем не грязный. Не оскорбляй моего котенка, – добавила она оборонительно.

– Ты придаешь слишком большое значение этим твоим поцелуям. Я вообще мало верю в то, что они хоть чего-то стоят, – пренебрежительно сказал он.

– Это потому что ты меня еще не целовал. Вот если бы поцеловал, тогда бы ты знал наверняка.

Вопреки своим намерениям, Посланник подошел к кровати и стал между ног Джейн. Он посмотрел на нее. Она подхватила котенка и прижалась губами к его маленькой пушистой голове. Посланник закрыл глаза, пытаясь побороть нахлынувшую на него волну образов, которые казались ему бессмысленными.

– А может ты просто боишься, – медовым голоском проворковала Джейн.

Он открыл глаза.

– Я ничего не боюсь.

– Тогда почему ты не позволяешь мне сделать такую безобидную вещь? Видишь? Котенок пережил мой поцелуй и остался целым и невредимым.

Он какое-то время напряженно обдумывал, что ей ответить, а потом просто сказал:

– Тебе нельзя ко мне прикасаться. Это запрещено.

– Почему нельзя и кто запретил?

– Я повинуюсь своему королю. И это совершенно не твое дело почему.

– А я думаю, что очень даже мое. Я думала, что ты мужчина, который думает и принимает решения сам. Воин, лидер. А теперь ты говоришь мне, что просто повинуешься чьим-то приказам, как маленькая безмозглая марионетка.

– Марионетка?

– Подобие настоящего человека, сделанное из дерева, которым хозяин манипулирует по своему усмотрению. Ведь ты просто заурядный слуга, правда?

Ее изящная презрительная улыбочка сильно уязвила его и он гневно отшатнулся от нее. Кого это она называет слугой? Он Посланник Мести, безупречный и сильный и… Ох, и он слуга своего короля. Почему это так ранит его? Почему он страдал от странного ощущения того, что когда-то он не был ни чьим рабом, а сам был лидером и правителем.

– Почему ты подчиняешься ему? – настаивала Джейн. – Неужели этот твой король так много значит для тебя? Неужели он так хорошо к тебе относится? Расскажи мне о нем.

Посланник открыл было рот, потом закрыл его и тихо покинул комнату.

– Куда ты идешь? – прокричала ему вдогонку Джейн.

– Готовить еду, потом ты заснешь и оставишь меня в покое, – прорычал он через плечо.

Джейн поела в кровати, в одиночестве, если не считать присутствие котенка. Эйдан принес ей рыбу, запеченную на открытом огне, почерневшую картофелину, которую он очевидно засунул в угли, чтобы испечь, и такую же обуглившуюся репу, а потом молча ушел. Соли нет. Масла для сухой картофелины тоже нет. И ни капельки лимона для рыбы.

С опаской Джейн подумала о том, что скорее всего она не спит – в снах еда никогда не была такой отвратительной на вкус. Но, вспомнив некоторые свои сны, она пришла к выводу, что даже посещая в своих снах пиршества, она ни разу на них не ела. Сейчас она была слишком истощена морально, чтобы пойти и приготовить себе что-нибудь, а потому просто решила впихнуть в себя это подобие ужина. Завтра будет новый день.

Пока Джейн раздумывала над сложившейся ситуацией, полосатый котенок, теперь носящий имя Красотка (Джейн выбрала это имя после того как определила что котенок – девочка, и из-за манеры этой маленькой дворняжки двигаться так, что становилось ясно как она довольна собой) жадно сжевала кусок рыбного филе и принялась тщательно умывать свою пушистую мордочку лапами.

Джейн очень удивило то, что Эйдан понятия не имел, что такое поцелуй, и чем больше она об этом думала, тем больше смысла видела в сложившейся ситуации.

Эйдан не только не помнил, что он Эйдан, он даже не помнил, что он человек, а следовательно он не мог вспомнить и ту близость, которая появляется между людьми во время занятий любовью!

Джейн занимал вопрос о том, делало ли это его своего рода девственником. Когда они наконец займутся любовью – у нее не было никаких сомнений, что это так или иначе произойдет, даже если ей придется сначала организовать засаду, а потом напасть на него – будет ли Эйдан знать, что происходит между ними и как себя нужно вести? Как же непривычно и странно было думать о том, что ей возможно придется обучать того, кто в ее снах так долго был ее наставником.

Ему определенно не нравилось, когда его провоцируют и намеренно раздражают, размышляла Джейн. Он все сильнее и сильнее волновался, когда она высмеивала его повиновение королю и явно сопротивлялся осознанию того, что он был обыкновенным слугой. Однако, не смотря на все эти многообещающие реакции с его стороны, у Джейн было явственное ощущение того, что настоящий Эйдан скрывается под толстым защитным панцирем, через который очень сложно будет пробиться. Ей бы очень помогло знание того, что с ним произошло. Ей просто необходимо заставить его рассказать ей о “короле”, выяснить когда и как они встретились. Кто такой этот “эльфийский король” и не заколдовал ли он ее Эйдана. Это предположение вызвало у Джейн приступ неверия, но учитывая все происходящее, она мысленно решительно остановила медленно накатывающуюся волну, не позволяя даже маленькому приступу неверия сбить ее с толку. Пока она окончательно не разберется во всем происходящем и не сделает соответствующих выводов, сбрасывать со счетов какие бы то ни было вероятности, могло стать непростительной ошибкой для нее.

Чтобы с ним не произошло, ей предстояло это исправить. Она очень надеялась, что все это не продлится слишком долго, потому что она не была уверена, что сможет долгое время наблюдать как ее возлюбленный смотрит на нее с откровенным недоверием и неприязнью. Избегая поцелуев. Отказывая ей в возможности прикасаться к нему.

Только один месяц ты сможешь провести здесь с ним, - отчетливо прошептал женский голос.

Красотка резко перестала умываться, поднятая лапа замерла в воздухе у ее маленькой мордочки. Потом вскочила, выгнула спину и свирепо зашипела.

– Ч-что? – запинаясь произнесла Джейн, оглядываясь по сторонам.

Прекрати высказывать свои глупые предположения о том, что ты находишься в каком-то нереальном мире. Ты в пятнадцатом веке, Джейн Силли. И ты сможешь остаться здесь, если добьешься успеха. В твоем распоряжении всего один лунный цикл, чтобы заставить его вспомнить, кто он на самом деле.

Джейн открыла рот, закрыла, а потом снова открыла, но так и не издала ни звука. У Красотки не было таких проблем с изданием звуков, она долго гортанно рычала. Нежно пригладив вздыбившиеся волоски на спине котенка, Джейн облизала губы и с трудом сглотнула.

– Это невозможно, этот мужчина едва разговаривает со мной! И кто ты? – требовательно спросила Джейн. Я говорю с бестелесным голосом, - подумала она, окончательно сбитая с толку.

Я не поддаюсь осознанию. Беспокойся о нем.

– Не надо этой таинственности! Кто ты такая? – прошипела Джейн.

Ответа не последовало. Спустя несколько мгновений, спина Красотки перестала быть похожей на спину дикобраза, и Джейн поняла, что кто бы не говорил с ней только что, в комнате больше не было никого кроме нее самой и котенка.

– Ну и что мне теперь делать? – гневно прокричала Джейн. Месяц – это не так уж много времени на то, чтобы разузнать что с ним произошло и как помочь ему вспомнить кто он на самом деле. И вообще ей очень хотелось бы знать, кто выдумал эти дурацкие правила. Она бы разобралась как следует с этими выдумщиками.

Эйдан появился в дверном проеме и спешно осмотрел комнату. Только после того как он убедился, что она была одна и ей очевидно не угрожала никакая опасность, он заговорил с ней.

– Ну и чего ты вопишь? – потребовал он объяснений.

Джейн уставилась на него, стоящего в дверном проеме, в лучах лунного света, падающего из окна, золотом мерцала его мускулистая обнаженная грудь и так манила ее прикоснуться к нему.

Неожиданно к ней пришло четкое осознание двух несомненных фактов, истинность которых она чувствовала всей своей сущностью: во-первых, как сказала та женщина, она действительно находилась в пятнадцатом столетии, а во-вторых, если она не поможет ему вспомнить, что-то ужасное и невообразимое произойдет с ним. Возможно, он проживет всю жизнь и умрет оставаясь ледяным, бесчувственным существом, которым он стал? А может превратится во что-то еще более ужасное?

– О, Эйдан, – с трудом сказала Джейн. В его имени сосредоточилась вся ее любовь, томление и страх.

– Я Посланник Мести, – прорычал он. – Когда ты наконец смиришься с этим?

Еще долгое время, после того как он отвернулся и вышел из комнаты, Джейн сидела, осматривая все вокруг себя как в первый раз и удивляясь тому, как она могла хоть на миг подумать, что все это происходит во сне. Все казалось таким реальным именно потому, что это все и было реальным. Она навзничь упала на кровать и уставилась в потолок сквозь мерцающую пелену слез.

– Я не потеряю тебя, Эйдан, – прошептала она.

Несколько часов спустя, Посланник стоял у кровати и наблюдал как она спит. Внизу в гостиной он провел какое-то время в мучительном подобии сна и проснулся очень взволнованным. Эти несколько часов “отдыха” были совсем не похожи на тот “отдых”, к которому он привык в Эльфийском Царстве – там это были короткие, но напряженные минуты полудремы. Нет, здесь было по-другому – он впал в глубокое непривычное забвение на долгие часы, в котором его спящий мозг совершал странные путешествия. Когда он проснулся, воспоминания о тех местах, куда он путешествовал в своем сне, испарились как утренняя роса под лучами жаркого солнца, оставив его со странным ноющим ощущением того, что он забыл что-то очень важное.

Обеспокоенный, он отправился искать ее. Она лежала на спине на кровати, розовое платье смялось у ее бедер, масса огненных волос в беспорядке обрамляла ее лицо. Котенок, который по странным причинам так сильно ей нравился – слишком жилистый и тощий, чтобы зажарить его на огне и съесть, не способный к полезному труду, а потому ее интерес к нему так его озадачил – тоже лежал на спине, забравшись каким-то образом в копну ее локонов. Малюсенькие лапки котенка то сжимались, то разжимались, и он издавал какой-то странный звук. Капелька слюны упала с розовых губ котенка.

Посланник осторожно опустился на кровать. Девочка зашевелилась и слегка потянулась, но не проснулась. Котенок свернулся клубочком и громче замурлыкал.

Посланник робко взял в руки локон ее волос и начал перебирать его пальцами. Локон блестел в лунном свете всеми оттенками пламени: золотым, медным, бронзовым. Он был совершенно не похож на все, что ему приходилось видеть прежде. В одном локоне ее волос ярких оттенков и цвета была больше, чем во всем его мире до вчерашнего дня.

Он погладил локон между большим и указательным пальцами.

Котенок открыл один золотой глаз и уставился на темную руку Посланника.

Котенок не убежал от него, размышлял Посланник, это подтверждало тот факт, что он не был эльфом, ведь коты люто ненавидели эльфов. С другой стороны котенок не попытался прикоснуться к нему, что скорее всего говорило о том, что он не человек, ведь маленький зверек при первой же возможности бросался к девушке и ластился к ней.

Так кто же я?

Он запустил обе руки в ее локоны и бросил на нее торопливый взгляд. Ее глаза все еще были закрыты, губы слегка приоткрыты. Ее груди слегка вздымалась и опускалась в ритме ее дыхания.

Обе руки.

Ощущение. Такое. Приятное.

В этом мире было очень много прикосновений. Даже котенок казалось страстно жаждал прикосновений. А она – ах, она дотрагивалась до всего. Она гладила этого маленького зверька, расправляла бархатное покрывало, которое он раздобыл в Кайликин, и она могла бы прикоснуться к нему дюжину или даже больше раз – он видел это в ее глазах. Поцелуй меня, сказала она, и он чуть было не схватил ее в свои объятья, заинтригованный этим “прижиманием губ”, которое она описывала. Одна только мысль о прикосновении к такому теплу творила невероятные волнующие вещи с его телом. Неуверенно он дотронулся кончиком указательного пальца до ее щеки, но тут же отдернул палец.

Котенок зарылся своим розовым носом в ее волосы. После минутного промедления Посланник сделал тоже самое. А потом легонько прильнул щекой к ее локонам, наслаждаясь невероятными ощущениями, которые исходили от соприкосновения его кожи и мягких волос.

Почему ты повинуешься ему? Неужели он так хорошо к тебе относится?

Посланник попытался обдумать эту мысль. Его король … он просто его король. Какое Посланник Мести имел право оценивать хорошо ли его господин к нему относится? Здесь ему не место!

А почему нет? Впервые за сотни лет освободившись от влияния черных чар короля в его мозгу появился хрупкий росток самостоятельной мысли, а потом эта мысль накрепко укоренилась в его сознании. Он понятия не имел, откуда появилась эта провокационная бунтарская мысль, но она появилась и яростно сопротивлялась, когда он попытался избавиться от нее. Его глаза застелила пелена боли. Он ощутил как его виски мучительно сдавливает какая-то сила, он прижал руки к ушам пытаясь заглушить голоса, которые мог слышать только он.

Эйдан скорее иди сюда, я хочу тебе что-то показать. Па принес мне птенчика куницы! Звонко звучал голос девочки – девочки, которая когда-то очень много значила для него. Маленький восьмилетний ребенок, о котором он так заботился и защищал.

Но мы завтра уходим в плавание, – протестовала Мэри. - А птенец ранен и может еще больше пострадать.

Эйдан хорошо управляется с малышами, он присмотрит за ним.

– Эйдан, – выдохнул он, словно пытаясь прочувствовать это имя у себя на языке.

– Посланник Мести, – прошептал он через мгновение.

Ни одно из этих имен не подходило ему полностью. Ни один из миров – ни его ледяная страна ни этот остров – не был для него привычным.

Он ощутил острую необходимость вырваться из своего тела, которое внезапно стало казаться мучительным пленом. В стране своего короля он знал кто он и какой цели он служит. Но здесь, ах, здесь он не знал ничего.

Ничего кроме сильной головной боли и рези в горле.

Он осторожно посмотрел на бледные изгибы ее прекрасных ног, неприкрытых платьем. Какими гладкими они выглядели… какими теплыми.

Он с силой зажмурил глаза, стараясь четко представить свой любимый дом рядом с королем.

"Так вы новые Лэрд и леди Дан Хаакона?" – прозвучал в его голове голос лавочника, стирая из его воображения успокоительную картину льда и теней.

– Нет, – прошептал он. – Я Посланник Мести.