В чужой голове

Глава 15

Сделав пару шагов в сторону лестницы, Виктория повернулась ко мне и с вежливой улыбкой спросила, чтобы мне хотелось увидеть в первую очередь. Я сказал — директора, но его не было в лицее: он уехал в какой-то центр договариваться о проведении чемпионата в одном из кабинетов.

— А что за чемпионат? — она получила ответ и пошла вперед.

— Профмастерства. Они ежегодно проводятся в разных образовательных организациях нашей страны, — Виктория бросила на меня взгляд. — Вы не разу о них не слышали?

— Вроде, нет. Леша не очень интересуется наукой.

— Чемпионаты профмастерства не связаны с научной деятельностью: на них проверяются практические навыки участников в одном из направлений, представленных Агентством развития профессионального мастерства. В прошлом году Агентство представило несколько направлений, в которых могут участвовать дети от двенадцати до шестнадцати лет, и Павел Викторович решил, что мы будем участвовать. — Девушка говорила с гордостью и горящими глазами. Видно, это все же какие-то знаменитые чемпионаты. Виктория остановилась и повернулась ко мне. — Кабинет Павла Викторовича. Его, конечно, сейчас нет, но тем не менее.

— А почему кабинеты директора и завуча в разных концах коридора? — Виктория нахмурилась и пошла дальше.

— Потому что между ними две учительские, кабинет системного администратора, отдел кадров. Павел Викторович решил, что лучше все административные кабинеты расположить на втором этаже и сам определил, кто и где будет находиться. Комната школьного совета как раз через дверь. — Девушка указала рукой на кабинет. — Дальше, после выходов на лестницы, располагаются кабинеты для теоретических занятий.

— С обеих сторон?

— Да.

— А есть комнаты отдыха для учеников?

— Разумеется: на первом этаже для младших классов, на третьем — для старшего и среднего звена.

— Можно ли их посмотреть?

— Обе?

— Да. — Виктория кивнула и мы пошли на первый этаж. Пока мы спускались, прозвенел звонок с урока. Я ожидал, что через пару секунд нас снесет волна школьников, но дети спокойно выходили из кабинетов по одному, строились в колонну по двое и тихо шли в другой кабинет, оставив дверь открытой.

— Такая дисциплина, — муштра даже, но сказать это я не решился.

— Заслуга Алевтины Сергеевны, — Виктория пожала плечами. — Она сама проводит воспитательные беседы с младшими классами каждый понедельник после классного часа, с провинившимися проводит беседу уже Павел Викторович.

— Это помогает?

— Да. После бесед с Павлом Викторовичем все нарушения внутреннего распорядка и дисциплины прекращаются. Всегда, — казалось, что Виктория гордилась тем, что в их лицее все ходили по струнке: настолько воодушевленно звучал ее голос.

— Удивительный человек ваш директор.

— Именно так. Он лично ведет несколько образовательных проектов, готовит нас к конференциям и олимпиадам, проводит открытые уроки. Он нам как отец. — Ее голос стал мягче, нежнее. — Так как лицей построен в форме заглавной «П», расположение кабинетов симметрично, поэтому запомнить расположение кабинетов не составит труда. Все комнаты отдыха находятся справа. Лаборатории — на первом этаже слева. — Виктория улыбнулась и открыла вторую дверь от лестницы.

Мы зашли в просторное светлое помещение с двумя большими книжными шкафами, несколькими диванами и креслами на колесиках, телевизором, к которому была подключена приставка. У одного из окон стоял большой стол, на котором лежали книги: видимо, кто-то до начала уроков приходил заниматься.

— Алевтина Сергеевна, конечно, была против подобных комнат, но Павел Викторович отстоял их перед родительским комитетом.

— А комната старших классов выглядит так же?

— Да, правда там нет игрушек, — Виктория улыбнулась и указала на неприметный шкаф, на котором были аккуратно расставлены плюшевые мишки и зайцы. — И, конечно, таких комнат две, так как нам требуется больше места.

— Вам очень повезло с директором.

— Да. Хотите дальше кабинеты для теоретических занятий посмотреть?

— Конечно, — Виктория вышла и повела меня в противоположное крыло. — А где у вас спортзал располагается?

— В подвале, — девушка кивнула в сторону двойных дверей справа. — Можем сначала туда сходить, чтобы потом не возвращаться.

Я согласился, и мы прошли еще один коридор, стены которого были увешаны грамотами и фотографиями улыбающихся детей. В конце коридора была дверь, ведущая в столовую, и лестница. Виктория повела меня вниз.

Спортзал был, как и ожидалось, большим, с размеченным для баскетбола полом, новыми кольцами, хорошим спортинвентарем, чистыми раздевалками с душем и туалетом — мечта, а не школа. Я не мог понять, кому вообще пришло в голову строить что-то подобное в городе и называть это всего лишь лицеем. Неудивительно, что Виктория так относилась к Симонову: он им тут дворец построил.

Столовая тоже была прекрасна: чистая, с несколькими вариантами меню: для преподавателей и учеников, которое также разделялось в зависимости от обеспеченности семей.

— А ребят из малообеспеченных семей не обижают из-за того, что у них еда поскромнее?

— Нет. О таком разделении знают только администрация, учителя и я, как президент школьного совета. Ученики же просто приходят и едят то, что дадут. Внешний вид блюд не позволяет и предположить, что у кого-то еда дешевле.

— У вас тут и повара потрясающие?

— Да. Павел Викторович обо всем позаботился. Раньше нас кормили одинаково плохо, но с его приходом все изменилось: месяц мы обучались дистанционно, а потом пришли и увидели настоящий рай, — Виктория продолжала петь оды директору, а я не мог понять, откуда у него взялись деньги на все это богатство: он же не какой-то долларовый миллионер, который решил школу облагородить, в самом деле.

После Виктория показала изостудию и музыкальный класс. Как и ожидалось, они выглядели прекрасно. Вопрос о финансировании с каждым кабинетом волновал меня все больше и больше. Как и абсолютно кукольные лица детей, выходящих из кабинета после очередного урока. Не помешало бы и с ними поговорить.

— А где старшеклассники?

— У них занятия на третьем этаже и в лабораториях, а среднее звено сегодня на экскурсиях: Алевтина Сергеевна настояла на том, чтобы раз в месяц все ходили на экскурсии, выставки, театральные представления, и, чтобы это устроить, для каждого звена было решено выделить день на каждую активность. Программу для каждой параллели составила Алевтина Сергеевна, а школьный совет позаботился о расписании. Разумеется, все было согласовано с Алевтиной Сергеевной и Павлом Викторовичем.

— Очень продуманно.

— Да. У нас пятидневная учебная неделя и один день отводится на посещение культурных мероприятий. Поэтому сегодня в лицее только младшие и старшие классы.

Мы поднялись на третий этаж, и я приятно удивился, услышав гул: ребята что-то обсуждали, кажется, даже спорили. Голоса доносились из-за приоткрытой двери одной из лабораторий. Виктория вошла в тот кабинет, я — за ней.

Там находилась группа ребят, оживленно обсуждавших, как заставить их робота быстрее ходить по лабиринту.

— Робототехника, как видите. На данный момент, у нас две технические лаборатории и одна для естественных наук. Но Павел Викторович сказал, что хочет переоборудовать еще один кабинет под лабораторию. Возможно, теплицу, так как ей все равно уже не пользуются.

Кто-то из мальчиков обратил на голос Виктории внимание, поднял голову и посмотрел на нас. Когда он перевел взгляд на меня, блеск в глаза сразу погас. Юноша кивнул в нашу сторону. Остальные подняли головы и равнодушно на нас посмотрели.

— Добрый день, — Виктория кивнула им, они качнули головами в ответ. — Я показываю опекуну нашего будущего ученика лицей. Не обращайте на нас внимания.

— Здравствуйте, — мы поздоровались одновременно, я растянул губы в приветственной улыбке, но их лица не изменились. — Меня зовут Саша. Можно у вас кое-что поспрашивать?

— Ребята сейчас заняты, — холодно сказала девушка, но я уже подошел к их столу. — У нас тоже нет на это времени.

— Думаю, от минутного разговора никто не пострадает, — улыбнулся ей, повернулся к ребятам и протянул ладонь для рукопожатия. — Меня зовут Саша. Скоро с вами будет учиться мой брат.

На мое рукопожатие ответил низкий русоволосый мальчик.

— Здравствуйте.

***

Эта дура опять притащила к нам очередного богатого идиота, который собирается бросить ребенка. Вова умер, а никому снова и дела нет: вобла и симка ничего не делают, только новых детей притаскивают откуда-то. Поскорее бы уже выпуститься и свалить отсюда.

Отец снова в командировке, но он даже слушать меня не захочет — слишком долго он эту школу искал: хорошую, не устраивающую родительские собрания. Лишь бы меня спихнуть. Надо что-то делать.

Девочки говорили, что у Вовы что-то с сердцем было, но это странно: нас уже столько умерло. Надо как-то сказать этому что бы даже не думал сюда брата отдавать. Хотя, может, ему все равно, как и остальным…

***

Мальчик держался удивительно спокойно, рассказал об их проекте, показал, что они уже сделали. Виктория стояла за у входа и следила за нами. Через пару минут она сказала, что нам уже пора, иначе мы не успеем посмотреть другие лаборатории и комнаты. Я кивнул и обменялся с ребятами рукопожатиями, в этот раз уже со всеми.

Русоволосый парень был последним. Он дождался, когда Виктория выйдет из комнаты, и, серьезно на меня посмотрев, сказал, что мне стоит поискать другое место для брата. Я кивнул и вышел.

Виктория показала мне свободные кабинеты, лабораторию естественных наук, где также занималась группа старшеклассников. На мой вопрос про учителей, она ответила, что те, кто проводят уроки, не должны покидать кабинет до обеда или окончания занятий. А «мастера», курирующие вот такие группы старшеклассников, могли оставлять своих подопечных на некоторое время. Конечно, если речь не шла о каких-то серьезных или опасных проектах, но такими пока никто не занимался. Это «пока» настораживало.