В чужой голове

Глава 27

Мне казалось, что прошло всего несколько минут, но, когда Алекс закричал в ухо, разбудив, я почувствовал, как затекли шея и спина.

— Живо вставай и прячься! — мальчишка увидел, что я проснулся и схватил за руки, потянул наверх.

— Сейчас-сейчас, — ноги с трудом сгибались, колени хрустнули, пока вставал. Алекс мельтешил перед глазами. — Что такое?

— Нам нужно проверить оставшиеся двери, — мальчишка хмуро на меня посмотрел и пошел вперед. — Или ты хочешь тут умереть от голода?

— То есть ты просто решил оглушить меня? — пошел за Алексом: он, видно, уже проверил все двери, так что оставалось поработать открывашкой.

— То есть тебе нормально здесь спать? Совсем крыша поехала?

— Слушай, нас схватили и чем-то накачали, мы неизвестно где и не можем отсюда выйти, я только что возможно убил человека, которому промыли мозги! — я пытался не повышать голос, но не получалось. — Возможно, моя сестра и люди, кормившие и одевавшие нас с детства врали нам! — руки задрожали, сжал ладони в кулак. — У меня в голове — каша из чужих воспоминаний. Я не понимаю, как работают мои силы! — воздух в легких неожиданно закончился.

Глубоко вдохнул и посмотрел на Алекса, который стоял и смотрел на меня с непривычно-болезненным выражением лица. Поймав мой взгляд, он подошел и обнял, медленно и мягко похлопывая по спине.

— Так что да, — сказал я устало. — Мне нормально здесь спать.

— Давай хотя бы на койке, м? — Алекс улыбнулся и прижался ближе. — Вставать с хрустом не круто.

— Ладно, — кивнул и отстранился. — Можем по пути проверить двери.

— Хорошо. Тут только закрытые и остались. — Алекс повел меня к ближайшей двери.

Он косился на меня, но ничего не спрашивал. Я чувствовал себя динамитной шашкой с подожженным фитилем — сил сдерживаться и не разнести все вокруг почти не было и с каждым вопросом они все уменьшались. Надо было поскорее выбираться и выпить таблетки — они всегда помогали прийти в себя. Что же в них такое было? Вроде, Элис как-то рассказывала, но я не… А когда мы вообще познакомились?

— Саша? — обеспокоенный голос Алекса вернул меня в реальность: нам осталось проверить три двери. — Что с тобой?

— Скажи, Элис ведь наша сестра, так?

— Ну, твоя, если быть точным, а что?

— Родная?

— Дааа… — Алекс склонил голову вправо, почти касаясь ухом плеча, потом резко поднял ее обратно. — Или нет? Да, точно, нет.

— Откуда ты знаешь? — я уставился на мальчишку, который продолжил разминать шею поворотами влево-вправо и наклонами. — И зачем ты это делаешь?

— Лучше думается, — Алекс пожал плечами. — Потому что помню, как она встречала нас в аэропорту, когда мы улетали, но до этого я ее не видел.

— Тогда почему мы называем ее сестрой?

— Ты у меня спрашиваешь? — мальчишка усмехнулся, но почти сразу посерьезнел. — Послушай, это прекрасно, что ты задаешься такими важными вопросами самоопределения, самопознания и прочей сложной фигни, но давай не сейчас — в любой момент может явиться неадекватный директор и устроить нам очередную промывку мозгов.

Алекс со своими отросшими волосами, насупившийся как недовольный хомяк, достающий макушкой мне до подбородка, показался таким серьезным, взрослым, забавным, что я не удержался и рассмеялся. И продолжил смеяться, пока дверь, которую мы проверяли, не открылась одним из ключей.

Комната оказалась маленькой: у стены слева стояли стол, на котором лежал наполненный чем-то пакет, и два стула, справа в дальнем углу — серый шкаф до потолка с одной дверцей. В пакете были контейнеры с едой, целлофановый пакет с несколькими кусками хлеба и запечатанная бутылка с минералкой.

— Ты же не будешь это есть? — Алекс поймал мой жадный взгляд, остановившийся на контейнере с кусочками мяса.

— Ты про что? — я потянулся к пакету с хлебом.

— Там может быть яд или снотворное. Или галлюциноген.

— Если нам придется бежать или драться, то лучше бы у нас были на это силы. Так что я рискну, — я достал из пакета хлеб и с наслаждением откусил.

Он был кислым и чуть горьким. Вкусным. Медленно прожевал, проглотил. Открыл бутылку, сделал глоток. Вода была газированной, тоже чуть солоноватой. И внезапно пришло осознание, что я сделал. Перерезал сухожилия человеку. Он мог истечь кровью и умереть. Возможно, он пытался подняться по лестнице, но не смог. Может, пытался доползти до одной из открытых дверей, но умер. Надо было проверить. Алекс что-то крикнул, но я поспешил к лестнице.

— Да стой ты! — мальчишка схватил меня за руку и дернул на себя. Голова закружилась, пришлось облокотиться на стену. — Чем ты ему сейчас поможешь? Ноги перебинтуешь? Своему похитителю? — Алекс нервно засмеялся. — Очнись! Если он умер, то у тебя на одно препятствие к свободе меньше. Ты сам так подумал, разве нет? Сейчас надо найти способ выбраться или набраться сил. У нас нет времени заботиться о нем.

— Но он же был одурманен, — я хмуро посмотрел на Алекса. — Вдруг он делал это не по своей воле?

— А ты по своей воле его порезал, — мальчишка хмыкнул. — Знаешь, ты поздновато спохватился: если он жив, то потерпит пока мы не найдем выход, а если умер, то ты зря потратишь время и силы. Поиграть в рыцаря можно и на свободе. Так что давай сначала все проверим и найдем способ выбраться, а потом уже подумаем о том мужике, ладно?

— Нет, — я глубоко вдохнул и пошел к лестнице, опираясь на стену.

— И что ты будешь делать, если он мертв? — Алекс раздраженно шел впереди. Наконец, его волосы сменили цвет. На рыжий. Его веселили мои страх и нерешительность? Гаденыш.

— Вернусь и продолжу искать способ выбраться.

— А если жив?

— Перевяжу ноги и продолжу искать способ выбраться.

— Мистер Найтингейл, как это мило, — Алекс наигранно всплеснул руками и широко распахнул глаза.

Ответить на еще одну издевку помешал лежащий впереди мужчина. Он пытался ползти в нашу сторону, но, видимо, сил не осталось. Я подошел ближе. Лысая голову вздернулась, но у лежащего не было сил даже перевернуться.

— Помочь? — присел рядом с ним на корточки. Мужчина повернул голову и равнодушно посмотрел на меня. — Если ты ничего не скажешь, то я не пойму, что мне сделать.

— Ты в курсе, что это выгляди как издевательство? — Алекс усмехнулся и уселся по другую сторону от мужчины, который продолжал молча смотреть на меня.

На полу были следы крови, но, проверив его ноги, я увидел, что они больше не кровоточили.

— Даже порезать насмерть не смог, — Алекс грустно вздохнул. — Слабак.

— Ой, заткнись. Пошли тряпки искать, — я медленно встал и пошел обратно.

— Хочешь попробовать задушить?

— Не смешно и банально. Ноги ему перевяжем на всякий случай.

— Опять же, поздно ты спохватился, конечно. Но пошли. Заодно еще поешь. Хотя, возможно, не стоит: на голодный желудок ты соображаешь лучше.

— Вообще-то как раз ты и не хотел, чтобы я его убивал.

— Но тратить время на спасение того, кого сам покалечил, — глупо. Особенно сейчас. Лучше шагай бодрее.

Я отмахнулся, но постарался ускориться. Нам действительно стоило выбираться как можно скорее. Камер, вроде, нигде не было, но директор мог вернуться в любой момент. Определить, сколько прошло времени с его ухода, не получалось. У меня всегда были проблемы с внутренними часами из-за способностей, но сейчас было страшно даже секунды считать: словно все это — сон. Зажмурился и подергал волосы на затылке, сосчитал до десяти и открыл глаза. Спина Алекса была впереди, я обернулся и увидел лежащего на полу мужчину. Волосы мальчишки словно темнели на глазах, превращаясь из рыжих в русые. И почему всегда именно волосы?

Мы вернулись в комнату с едой. Я сделал еще несколько глотков газированной воды и осмотрел шкаф у стены. В нем висели несколько больших черных футболок и кофт, аккуратно сложенные джинсы лежали на черных ботинках. Померил обувь — великоваты, по размеру как у сторожа. Одежда, судя по размеру, тоже была его. Надел футболку и джинсы — не хотелось ходить в больничных вещах. В кармане кофты был сложенный вчетверо тетрадный лист с чьим-то номером. Ни ключей, ни телефона снова не было. Если сторож в этой комнате переодевался и ел, то какова вероятность, что и его заперли здесь? Принюхался к вещам и почувствовал свежий запах порошка — вещи где-то стирали, но где? Еще раз осмотрел комнату, но больше ничего не увидел.

— Что будем делать? — Алекс нервно перекатывался с пятки на носок и посматривал в сторону мужчины, неподвижно лежащего в коридоре.

— Закончим проверять двери. Если найдем там что-то полезное, то попробуем выбраться.

— Ты про шпильки?

— И скрепки. Для этого, — кивнул в сторону мужчины, — надо бинты раздобыть, наверное.

— Прекрасно, только мы же не умеем вскрывать замки, — слышать нервозность в его голосе было непривычно.

— Вот и научимся, — усмехнулся и почувствовал, что чем больше нахожусь здесь, тем больше становлюсь похожим на Алекса.

Мы проверили оставшиеся двери, но все они были заперты и, наконец, пришлось вернуться к палате. Заходить туда не хотелось, словно как только я переступлю порог, меня снова привяжут к кровати и лишат способности даже есть и в туалет ходить.

Алекс вошел первым и осмотрелся.

— Ну, шпилек или чего-то такого тут нет, но есть скальпель. Берем?

— Да, пригодится. — под кроватью лежали закрытые упаковки с бинтами и ватой. И зачем столько?

В углу стояла тумбочка с приоткрытой дверцей. Подошел к ней и нашел внутри черный пакет, в котором лежала маленькая круглая сумочка красного цвета. Внутри были банковские карты на имя Елизаветы Сидоровой и Владимира Шохова и три тысячи рублей.

— И кто же это сюда принес? — Алекс с интересом рассматривал сумку.

— И зачем? — осмотрел сумку еще раз. Она выглядела новой и дорогой: из мягкой кожи с аккуратной вышивкой, с позолоченным замком и блестящим камнем в центре цветка. — Как думаешь, сколько она стоит?

— Много. На ней, конечно, нет марки, но выглядит она элегантно, богато, — Алекс засмеялся, когда увидел, как я перекидываю ремень через плечо. — Забрать решил?

— Да: с карманами у нас беда, а улики куда-то складывать надо.

— Интересно, ищет ли нас Олежка, — Алекс вздохнул и продолжил осматривать нашу палату.

— Как минимум, уже должен был начать: мы здесь явно не пару часов, так что он должен был заподозрить неладное.

— Мы здесь точно несколько дней, — мальчишка уселся на койку и обнял подушку.

— Думаешь? — я водил руками по стенам, простукивал их, надеясь найти какие-то выемки, тайники или скрытые двери, но без особой надежды.

— Да. Тебя кормили через капельницу, катетер вставляли, чтобы не водить в туалет — все это не стали бы делать ради пары часов заключения, так что мы тут давно, — Алекс нахмурился. — Но ты ведь и сам это знаешь, — мальчишка встал и подошел ко мне, обнял. — Не сомневайся в себе сейчас. У нас нет на это времени. Когда выберемся, разберемся и с твоими силами, и с твоей вменяемостью. Сейчас не забивай этим голову.

Я крепко обнял его в ответ и глубоко вдохнул исходящий от волос Алекса аромат сирени. В комнате В. пахло лилиями. Должно быть, это — любимый запах его матери. Или у него самого. Почему же карта В. была здесь вместе с картой Лизы? Я не мог вспомнить фамилию девушки, которая была в отношениях с М., но казалось, что это — один человек.

Мы еще раз осмотрели палату, взяли бинты, вату и пошли обратно, не найдя больше ничего полезного. Видимо, нам оставалось только ждать прихода директора.