В эпицентре бури

Глава 15

— Блейк, иди к грузовику, сейчас же! — закричал Дэш, ревущий ветер грозил унести его голос.

— Я не уйду без тебя! — закричала я, борясь со своими волосами. Они развевались взад-вперёд, ударяя меня по лицу.

Торнадо коснулся земли быстрее и ближе, чем мы рассчитывали. Джон и Пол, к счастью, оказались вне зоны его действия, в отличие от нас, и могли наблюдать за ним издалека. Они засняли его с противоположной стороны и, скорее всего, остановились в более безопасном месте, чтобы поймать массивного зверя на плёнку.

Он был не больше чем вчера, но грязно-коричневая кружащая масса визжала звуком сошедшего с рельс поезда, и она разорвала деревья под собой, как будто они были сделаны из спичек. Огромная ветка с хрустом отвалилась от ствола дерева, вращалась во внешних частях торнадо и взлетела над нашими головами. Она упала с громким грохотом рядом с грузовиком, всего лишь в нескольких дюймах от него.

Дэш неподвижно держал камеру, в его глазах была та же огненная страсть, что и вчера. Он был совершенно безумен. Как бы я не любила наблюдать за штормами и сталкиваться с ними вблизи, я не была готова умереть за это. И сегодня смерть стала намного более реальной, как будто я могла протянуть руку и коснуться её. Одно неправильное движение, одно изменение курса, и… тушите свет.

Моё сердце колотилось в груди, а руки дрожали. Я должна была уйти, как он сказал мне, но необходимость того, чтобы Дэш был в безопасности, рядом со мной, подавила все мои инстинкты выживания.

Гнев вспыхнул внутри меня, когда на его лице появилась дикая ухмылка. Я дёрнула его за руку.

— Это не стоит твоей жизни!

Он наклонил голову, словно эта мысль никогда не приходила ему в голову. Резкий порыв ветра бросил в нас кучу листьев, их кончики кольнули кожу на наших шеях и руках. Некоторое время Дэш оставался на прежнем месте, нацелив камеру точно на монстра. Он делал свою работу так непринужденно, словно снимал журчащий ручей.

Крошечные камушки града посыпались на дорогу вокруг, и маленькие засранцы жестоко жалили, когда падали на нас. Я вздрагивала, но стояла на месте.

К счастью, торнадо поменял курс на противоположное направление. Движение было красивым, очень высокое завихрение коричневого цвета, которое качалось взад и вперёд, как будто оно размахивало бёдрами. При отступлении торнадо меня наполнило спокойствием и уверенностью, что я нахожусь на своём месте.

Чистый ужас, ведущий к чистому изумлению. Определённо, такая же, как и у Дэша любовь к хаосу сделала меня сумасшедшей, как и его.

Через две минуты хвост торнадо втянулся, а остальная часть сложилась сама в себя, поднявшись вверх в послеполуденное небо. Ещё несколько минут и остались только доказательства о недавнем торнадо: деревья с вывороченными корнями, разбросанные по широкому участку земли. Обувь Дэша хрустела на крошечных кусочках града, покрывающих дорогу, когда он пробирался ко мне, его брови были сведены.

— Что я говорил тебе о том, чтобы слушаться меня? — он указал на меня. — Я сказал тебе идти. Тебе следовало уйти! — он повернулся на пятках и потопал к грузовику. Дэш положил камеру в сумку и поместил её за водительское кресло.

— Придурок! — я была настолько зла, что из моих ушей мог повалить пар. Я толкнула его, когда он обернулся. Дэш наткнулся на свой грузовик и переспросил.

— Прости?

— Ты меня слышал! — я снова толкнула его, но на этот раз он был готов и едва пошатнулся. — Ты сказал мне бежать? И ты ожидал, что я оставлю тебя здесь? Ты мог бы пострадать или быть убит! Зачем? Чтобы сделать снимок для твоего сайта? Ты серьёзно?

— Это работа, Блейк! Ты знаешь это. Запись того, что происходит в основании торнадо, где наносится наибольший ущерб, — это то, в чём мы отчаянно нуждаемся, чтобы лучше предсказывать их. Понимание того, что происходит в пределах от 50 до 100 футов, поможет повысить заблаговременность предупреждения. В таком случае для людей это не будет неожиданностью, как это было, когда я был ребёнком, — он глубоко вздохнул. — Мы так много потеряли в тот день. Нам посчастливилось остаться живыми. Предотвращение развития таких событий для окружающих стоит всего.

Мой желудок сжался, когда я представила себе восьмилетнего Дэша, идущего через разрушенные остатки того, что когда-то было его домом.

— Я тоже этого хочу, но это не стоит твоей жизни.

— Со мной всё было бы в порядке. Как всегда. Ребята никогда так не волнуются. Они просто оставляют меня с этим.

— Они не беспокоятся о тебе так, как я, — я выпалила эти слова, а потом проглотила комок в горле.

Дэш встретился со мной взглядом. Я могла сказать, что он хотел что-то сказать, потому что его губы были напряженными, но он подавил это желание. Скорее всего, он хотел сказать мне, чтобы я, наконец, приняла окончательное решение об участие в группе или сообщить мне, что он переосмыслил своё решение о добавлении меня в эту группу.

Мои глаза наполнились слезами от этой мысли. Почему я должна всё испортить? Почему я не могла просто спокойно постоять, пока Дэш столкнулся с торнадо, как будто это была простая пыльная буря?

— Блейк… — прошептал он, и снова моё сердце сбилось с ритма.

— Забудь об этом, — сказала я. Я не могла принять эти слова. Я не могла смириться с мыслью, больше никогда не гоняться за торнадо, потому что я была слишком эмоциональной или потому, что между Дэшем и мной было несомненное притяжение. Я пошла к грузовику, готовая забраться внутрь и не произнести ни слова.

Дэш схватил меня за руку и развернул.

— Блейк, остановись. Что ты имела в виду?

Его глаза удерживали меня сильнее, чем его пальцы, мягко сжимающие мою руку. Вдох застрял у меня в горле, а правда увязла где-то между моим сердцебиением и последним грохотом бури над нами.

Дэш потянулся ближе, его губы были в нескольких сантиметрах от моих губ. Я замерла, неспособная ответить ему, несмотря на огромный голод, терзающий меня. Он отметил мою нерешительность и вздохнул. Дэш отступил, покачав головой.

— Всё, что сделал это мудак Джастин, эмоционально истощило тебя, пока ты была слепа к тому, какая ты невероятная, сильная женщина.

В моих глазах стояли слёзы.

Дэш потянулся ко мне, и я упала в его объятия, обернув свои руки вокруг его талии.

— Он разрушил тебя, Блейк. И я знаю, что это звучит ужасно… из моих уст, но позволь мне помочь собрать тебя заново, — он отодвинулся, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.

Я вырвалась из его объятий.

— Я не могу этого сделать. Тогда ты разберёшься во мне, а мне нужно сделать это самой. Прости.

Дэш проехал только десять миль, превышая скорость по шоссе, которое вывело нас домой на следующий день. Я не сводила глаз с проплывающих мимо территорий красной наносной грязи, пастбищ и небольших городов. Я не могла смотреть на него, потому что каждый раз, когда я делала это, огромный пузырь неловкости вырастал в моей груди и угрожал взорваться, разлетевшись по всей кабине грузовика.

Несмотря на то, что вчера мы с Дэшем спали в одной постели, мы жались по краям, как будто наша жизнь зависела от этого, и я обнаружила, что небольшое пространство между нами на матрасе было более обширным и болезненным, чем я когда-либо испытывала. Я едва спала, и я не могла отрицать нестерпимое желание, которое пульсировало внутри меня всю ночь, умоляя меня пересечь эту линию и снова прикоснуться к нему.

— Дэш, — сказал я, всё ещё не отрывая глаз от окна.

— Да? — в его голосе звучала надежда.

— Я…

— Если за этим последует слово «извини», я клянусь, женщина, что оставлю тебя на обочине дороги, — он проверил зеркало заднего вида, прежде чем поменять полосу движения. Наконец я посмотрела на него, и хотя прошёл только час, звук его голоса взбодрил меня, как стакан ледяной воды в жаркий летний день.

— Я не собиралась говорить это, — сказала я, хотя это была ложь.

— Да неужели? Тогда, пожалуйста, продолжай, — он усмехнулся, что выпустило часть воздуха из пузыря неловкости в моей груди.

— Я собиралась сказать, прежде чем ты перебил меня, что я… — было миллион вещей, которые я хотела сказать, но не могла подобрать слов. — Я очень рада, что ты взял меня с вами, — по крайней мере, это была абсолютная правда.

Дэш взглянул на меня на мгновение, прежде чем вернуться к дороге. Он сжал губы в негативном отражении своей обычной заразительной улыбки.

В грузовике повисла тишина на более долгое время, чем я могла вынести, и это была не комфортная тишина, но такая, которая была наполнена всем, что мы не сказали, и этого было достаточно, чтобы построить между нами стену.

Когда я вошла в свою квартиру, Хейл усиленно виляла хвостом. Я опустилась на колени, тут же подавшись к ней, чтобы тепло поздороваться. После того, как она несколько раз меня хорошо облизала и получила достаточно похлопываний от меня по заду, я встала и издала тяжелый вздох. События погони плюс то, что случилось с Дэшем, истощило меня. В то время как я была в восторге от того, что поняла, что могу и буду преследовать штормы всю оставшуюся жизнь, я была так же разочарована в своём сердце. Привязаться к Дэшу, прежде чем я даже успела приспособиться к тому, чтобы быть вне отношений, было неправильно, но, конечно, я не могла прекратить чувства, которые у меня были к нему.

Время.

Он обещал мне время. И как только бы я поняла, кем была вне жуткой жизни, которой жила последние восемь лет, тогда бы я знала, что делать с Дэшем.

Я встала, ища чем-бы отвлечься.

Вся моя одежда была постирана, сложена или развешена в моём шкафу, а кухня была более чистой, чем когда я переехала.

Мама.

Я покачала головой и прочитала записку, которую она оставила мне на холодильнике.

Сделала твоё любимое печенье, оно на столе. Ещё я купила несколько вещей в магазине для тебя. Пожалуйста, напиши мне, когда ты будешь дома, в безопасности. Люблю тебя. P.S.: Хейл была ангелом.

Я открыла холодильник. Мама купила не несколько вещей, она полностью заполнила холодильник. Это жест чуть не заставил меня плакать.

Вместо этого я положила крышку от пластикового контейнера на стол, схватила три тройных шоколадных печенья и устроилась на своём диване. После одного укуса вкус дома наполнил меня так, что я размышляла о том, чтобы позвонить маме и умолять её вернуться. Она могла поддержать меня и сказать, куда идти дальше, подобно тому, как когда я была маленькой и боролась со следующим шагом в сложной задаче.

Хейл запрыгнула на диван рядом со мной, её мягкие губы выглядели надутыми.

— Нет. Я уверена, что тебя достаточно баловали за последние два дня, — сказала я ей и доела своё печенье. Я откинулась назад и погладила её. Я не могла повесить это на маму. Это была моя жизнь… наконец, моя. Мне просто нужно было выяснить, как я хочу жить.